CC BY
25
профилактические учреждения Российской Федерации, имеющие возможность ведения приносящей доход деятельности, с начала своего становления и по сей день, переживают кризис развития, который в первую очередь сказывается на их хозяйственной деятельности и связан с неэффективным распределением поступающих финансовых средств. Финансовые трудности лечебно-профилактических учреждений являются следствием отсутствия наиболее эффективного управления организациями в целом и управления персоналом в частности. Проблемы экономического характера снижают внимание с вопросов управления персоналом, что в итоге сказывается на финансовом состоянии организации и общем падении эффективности труда на всех уровнях управления.
Социальный аудит, как инструмент для диагностики эффективности управления персоналом в лечебно-профилактическом учреждении содержателен своей спецификой. Медицинский персонал в ходе выполнения своих трудовых функций несет огромную пользу населению, что является значительным вкладом в общественное развитие и социальное благополучие как страны, так и всего мирового сообщества. Медицинский персонал - это весьма специфичная категория специалистов, так как призвание «делать добро и пользу» от своей работы, спасти жизнь и вернуть долю счастья в чью-то семью, является главной составляющей эффективного трудового процесса сотрудников лечебно-профилактических учреждений.
В этой связи социальный аудит управления персоналом имеет важное значение в механизме управления лечебно-профилактических учреждений.
Библиографический список
1. Трудовой кодекс Российской Федерации. - М.: Профиздат, 2012. - 12 с.
2. Мешков В.Р. Социальный аудит в системе социального управления / В.Р. Мешков. - М.: 2009. - 25-38 с.
3. Шулус А.А. Концепция российской модели социального аудита / А.А. Шулус, Ю.Н. Попов, Н.Н. Гриценко, В.Р. Мешков. - М.: АТИСО, 2008. - 80 с.
4. Щихирев П.Н. Природа социального капитала: социально-психологический подход // Общественные науки и современность. - 2003. - № 2. - с. 27.
5. Социальный аудит: учебное пособие / под ред. А.А. Шулуса, Ю.Н. Попова. - М.: АТИСО, 2008. - 620 с.
В.К. Крылов А.Г. Морозова
ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ЦЕЛЕЙ СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Ключевые слова: стратегия социально-экономического развития (ССЭР), цели стратегии, системная коррупция, социально-имущественное неравенство.
Социально-экономическое развитие любого общества предполагает его целевую функцию. К. Маркс в «Капитале» подчеркивал, что конечной целью его сочинения явля-
© Крылов В.К., Морозова А.Г., 2013
ется открытие экономического закона движения современного общества. В результате по его мнению «абсолютный закон» капитализма есть производство прибавочной стоимости. Не случайно поэтому в марксистской литературе появляется идея основного экономического закона того или иного способа производства. В духе высказываний К. Маркса сформулировался основной закон капиталистического производства. Что же касается социализма, то его определение дал в своей известной работе «Экономические проблемы социализма СССР» И.В. Сталин: «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» [2, с. 250]. Однако стало ясно, что такое определение носит исключительно потребительский характер. Поэтому оно было усовершенствовано за счет включения в него идеи о свободном всестороннем развитии личности. Тем не менее и подобного рода определения в силу своего материалистического характера не могут оторваться от потребительства как от всеобщего условия социально-экономического развития. Остается не ясным, какие цели преследует экономический человек и зачем ему нужно всестороннее развитие, если на первом месте у него лежит рост благосостояния. Свободное развитие человека так же ставит вопрос о предназначении свободы. Для либерализма свобода -абсолютная ценность. Но являясь целью сама по себе, она становится бесцельной и превращается в анархичное своеволие. Такое отрицание заповедей Бога открывает возможности произвола и проявления всех человеческих пороков. К примеру, своеволие человека ведет к оправданию любой так называемой инсталляции художника, даже если она оскорбляет религиозные, нравственные чувства других людей. Оправдывается все это правом на самовыражение. Любое богохульство безбожниками всех мастей отстаивается как свобода творчества. Именно под прикрытием лозунга свободы создается благоприятная атмосфера, в которой люди стремятся к безудержному обогащению, процветает коррупция, легализуются эксперименты по клонированию человека, однополые браки и т.п., что превращает общество в современный вариант Содома и Гоморры.
Исторически цели развития нематериалисты всегда искали в духовном начале, преследовании нравственных ценностей, социальной справедливости. У материалистов же корни исторического прогресса лежат в сфере материального производства и науки. Но всегда ли их развитие прогрессивно. Э. Фромм справедливо считал, что наука не сделала человека всезнающим, а техника всемогущим и в результате человек не стал ни более совершенным, ни более счастливым.
Даже марксистам приходится признаваться в относительной самостоятельности надстроечных явлений, вплоть до резко выраженной. Не случайно, что определенные периоды расцвета искусства не находятся в соответствии с общим материальным развитием общества. Даже В.И. Ленину пришлось признать, что «...представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперед, без гигантских иногда скачков назад, недиалектично, ненаучно, теоретически неверно» [9, с. 6]. В общем, получается, с точки зрения великого материалиста, что социально-экономическое развитие идет скачками в противоположные стороны. Ну и диалектика как раз помогает любые движения объяснять в пользу материализма. В результате у подобного рода диалектиков колесо истории все равно вертится всегда в ту сторону, в какую надо экономическому материализму.
Откуда же берутся цели, которые преследует человек? Для материалистов высший критерий здесь все равно рост производительных сил и потребления. Ф. Энгельс, правда, делая оговорку о том, что необходимо удовлетворение разумных потребностей
[10, с. 113]. Но кем должна определяться эта разумность. Самим человеком? Государством? Очередными классиками той или иной научной концепции?
Интересно, что в современных разработках стратегии социально-экономического развития цели продолжают в основном носить потребительский характер. В частности в опубликованном докладе Центра исследований развития Госсовета КНР «Китай-2030» говорится о построении современного, гармоничного и креативного общества с высокими доходами. В «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» указывается, что «стратегической целью является достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан. В 2015-2020 годах Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему валового внутреннего продукта (по паритету покупательной способности)» [6].
Понимание цели социально-экономического развития как достижения высокого уровня материального комфорта характерно для современных обществ самого разного толка, начиная от развитых либеральных западного образца и вплоть до диктаторских авторитарных режимов. Даже в проекте коммунистического преобразования общества, где главной целью прокламировалось создание нового человека, всесторонне развитой личности, ради чего в конечном итоге и затевалось строительство нового общества, на практике цель была понижена, а средства достижения цели - необходимые материальные блага для существования - сами превратились в цель.
Приведенная выше формулировка цели ССЭР в «Концепции» делает упор на высокие стандарты благосостояния человека. Уровень доходов и качество жизни россиян к 2020 году достигнет показателей, характерных для развитых экономик. Это означает высокие стандарты личной безопасности, доступность услуг образования и здравоохранения требуемого качества, необходимый уровень обеспеченности жильем, доступ к культурным благам и обеспечение экологической безопасности.
Обобщающий показатель уровня жизни - валовой внутренний продукт на душу населения по паритету покупательной способности - увеличится с 13,9 тыс. долл. США в 2007 году (42 % от среднего уровня государств - членов Организации экономического сотрудничества и развития) до более чем 30 тыс. долл. США в 2020 году (70 %) [6]. Главным показателем в этом наборе неизбежно выступает ВВП на душу населения. Дефект этого показателя, в частности, заключается в безразличии к качеству составляющих ВВП элементов. Яркий пример этого дает деятельность по изготовлению оружия, например химического, ядерного, биологического, да и практически любого другого. При выпуске оружия сумма его закупок фиксируется в составе ВВП. Огромные затраты с нулевой потребительской ценностью, благодаря включению в ВВП, тем не менее считаются показателем благосостояния.
Поиски системы показателей, более точно оценивающей уровень и динамику благосостояния, привели к разработке Мировым Банком индекса человеческого развития, включающего в себя ВВП на душу населения, уровень образования и среднюю продолжительность жизни, и ряда других нетрадиционных показателей. К ним относятся показатели величины создаваемого в стране человеческого капитала, интеллектуального и социального. Если при определении размеров человеческого капитала и в меньшей степени - интеллектуального созданы более или менее надежные методики, то научные
исследования социального капитала пока привели только к пониманию исключительно важной роли этого капитала для динамики экономики.
В 2006 г. New Economics Foundation предложил рассчитывать международный индекс счастья, который использует три показателя: субъективная удовлетворенность жизнью, ожидаемая продолжительность жизни и состояние окружающей среды. Ранжировка стран по этому индексу принесла неожиданные результаты, неожиданные с точки зрения стандартного сопоставления по душевому ВВП. Расчеты индекса счастья по 143 странам показали, что в 2009 г. первые места заняли Коста-Рика, Доминиканская Республика и Ямайка, известные своим отнюдь не высоким ВВП на душу населения, тогда как признанные лидеры (по ВВП на душу) оказались далеко позади: Германия на 51-м месте, Великобритания на 74-м, Япония на 76-м, США на 114-м, Россия на 108-м месте [14].
С 1990 г. публикуется ежегодный отчет ООН о развитии человеческого потенциала, индексный показатель которого учитывает ожидаемую продолжительность жизни, уровень грамотности населения страны (среднее количество лет, потраченных на обучение) и ожидаемую продолжительность обучения, уровень жизни, оцененный через ВНД на душу населения. В 2010 г. в дополнение к используемому ИРЧП введены три новых индикатора: индекс человеческого развития с учетом социально-экономического неравенства (ИЧРН), индекс гендерного неравенства (ИГН) и индекс многомерной бедности (ИМБ). Место России - 66.
В 2005 г. компанией Economist Intelligence Unit разработан индекс качества жизни, учитывающий данные о состоянии здоровья, семейной и общественной жизни, душевой ВВП, политическую стабильность и безопасность, климат и географию, гарантию работы, политическую свободу, гендерное равенство. Место России - 105. ОЭСР разработала индекс измерения качества жизни, который состоит из 11 индикаторов. Сюда входят жилищные условия, доходы, занятость, образование, экология, здоровье, эффективность управления, общественная жизнь, безопасность, удовлетворенность условиями жизни, баланс между рабочим временем и досугом. Несмотря на включение в эти индексы качественных показателей их потребительская ориентация не исчезает. И даже если игнорировать недостатки их расчета, они не могут подменить высшую цель социально-экономического развития, не могут служить ориентиром и определять направление общественного развития. Попытки найти показатели, которые бы играли роль критериальных, формулирующих цели общества, все же не выходят за рамки духовно-исторического контекста, ограниченного идеями западного либерализма. Основой для определения высшей цели стратегии социально-экономического развития является аксиологический подход.
Научно-технический прогресс превратился в основной и универсальный инструмент решения всех и всяческих проблем, включая и духовные, как ни парадоксально это покажется на первый взгляд. Как бы ни открещивался либерализм от коммунизма - он так же генетически грешен материализмом. Либерализм также пребывает в самоуверенности, что научно-технический прогресс чудодейственным образом разрешит и социальные проблемы, порождаемые ущербностью духовной жизни общества.
Покончив с упованиями на спасение и рай на небесах как награду за праведную жизнь в посюстороннем мире и одновременно производя десакрализацию моральных запретов, содержащихся в христианстве, равно как и в любой другой религии, «просвещенный» разум устремился к созданию комфортабельного счастья на земле. В. Розанов отмечал, «что в стремлении к благоустрению» и заключаются «все успехи механической и внешней деятельности человека; чудовищный рост всякого рода техники, всепроникающая зоркость администрации, связь всех людей путами взаимно переплетенных выгод.
И, таким образом, во всем, что разрушила, и во всем, что создала новая история, она есть только развитие одного семени: идеи, что иных целей, кроме собственного устроения на земле, человек не имеет [12].
Дух эпохи просвещения нашел свое выражение в стремлении рационального познания мира, в практицизме и утилитаризме, т.е. в поиске пользы. Но поскольку экономика становилась все более значимым фактором жизни, то полезным признавалось все, что обеспечивает рост богатства и потребления. Богатство превращается в самостоятельную ценность, цель жизни человека. Философская опора такого настроения людей нашлась в эпикуреизме и гедонизме, культивировавших стремление к максимуму удовольствия и наслаждения в жизни.
Чисто экономическую цель - производство и потребление благ - не следует абсолютизировать, делая ее единственной и главной. Высшая цель - это духовно-нравственное развитие человека. Другими словами, должен существовать приоритет духовного над материальным. Прогресс науки и техники, рост потребления материальных благ это не высшие ценности, а только некоторые средства, которые могут быть использованы для их достижения. Но прогресс может приобрести самостоятельный характер, стать самоцелью и служить, в конечном счете, целям противоположным.
Эволюция свободы в развитии либерализма выродилась, пройдя путь от свободы бессмертного Духа до свободы инстинктов бренного тела, которое как раз рождается совсем не свободным. Материальная физическая природа человека полностью зависима от весьма узких параметров физического мира, так что такая свобода - мнима. Она -рабство плоти и гордыни. Но, как бы следуя всегда за своим духовным наставником, соответственно изменилось и российское западничество, прошедшее школу атеизма и исторического материализма: оно поражает отсутствием всяких идеалов вообще.
Обществу потребления соответствует и потребительский характер личности - желание жить за чужой счет (паразитизм), погоня за развлечениями и удовольствиями, беспринципность и конформизм, неразличение добра и зла. Все это и есть свидетельства деградации как личности, так и общества.
Характеризуя экономический материализм, с. Булгаков заметил, что «в этом скорбном учении нашел выражение хозяйственный трагизм человеческой жизни, и в его пессимизме есть глубокая искренность и правдивость. Над человеком тяготеет проклятие, говорит экономический материализм, ибо что же, как не проклятие, эта неволя разумных существ у мертвой, неосмысленной, чуждой нам природы, эта вечная опасность голода, нищеты и смерти. И это проклятие зависимости от природы порождает новое, еще злейшее проклятие, экономическое рабство человека человеку, вечную вражду между людьми из-за богатства. Такова тоска, которая слышится в экономическом материализме, и такова правда, облеченная в его научный иероглиф» [3, с. 311-312].
Мы видим «моральную аберрацию» мышления наших политиков - его дистанцирование от моральных ценностей и ориентиров, которые в нем вытеснены категориями экономического характера, такими как экономический рост, размер ВВП, показатели инфляции и др. [8, с. 225]. Экономисты отмечают, что «среди составляющих той непомерной социальной цены, которую пришлось заплатить за радикальные экономические реформы в России, - пренебрежение нравственно-психологическим миром человека», подчеркивая «интенсивное искоренение морально-этической составляющей из социального бытия» [5, с. 588].
В определении целей ССЭР роль этической составляющей не должна быть недооценена. Огромное значение этой роли для социально-экономического развития стра-
ны проявляется в ряде аспектов. Любая экономическая система развивается на базисе определенной этики. Функционирование капиталистической экономики немыслимо без определенных моральных ценностей, лежащих в основе формальных и неформальных институтов, регулирующих хозяйственную деятельность людей.
Болезненное нравственное состояние нашего общества фиксируется целым рядом известных количественных показателей, характеризующим смертность, продолжительность жизни, прирост населения, индекс Джини, индекс коррупции и т.п. Количественные данные, в свою очередь, могут быть дополнены хорошо известными бытовыми примерами. По-прежнему широко распространена практика крышевания, рейдерства, черного риэлтерства, финансовых пирамид, откатов, разворовывания бюджетных средств, поборов, взяток, многообразных видов мошенничества и т. п. Организованная преступность фактически легализована, а многие так называемые авторитетные бизнесмены -по существу, легализовавшиеся бандиты - устраивают публичные презентации своих литературных произведений и пышные похороны.
Различные проявления психологического состояния общества, например социальное самочувствие населения, существенно влияют на среднюю продолжительность жизни. «Демографические исследования показывают, что более двух третей причин депопуляции России связано с такими возникшими в постсоветский период социально-психологическими феноменами, как социальная депрессия, апатия и агрессия» [4, с. 588]. Одни из них (например, массовая агрессия) являются непосредственными проявлениями разрушения нравственности, другие - апатия, депрессия и др. - массовой психологической реакцией на ее разрушение. В частности, перманентное ощущение безнравственности, враждебности и агрессивности окружающей среды вызывает у человека стресс, апатию, депрессию и т. п., в свою очередь, порождающие психические расстройства, заболевания нервной системы, сердечно-сосудистые, желудочно-кишечные и прочие заболевания. По данным Всемирной организации здравоохранения, от 45 до 70 % всех заболеваний связаны со стрессом, а такие психосоматические заболевания, как неврозы, нарушения сердечно-сосудистой деятельности, язвенные поражения желудочно-кишечного тракта, иммунодефициты, эндокринопатии и опухолевые заболевания, обнаруживают от него прямую зависимость [13].
Падение нравов играет важную роль среди мотивов самоубийств, а также имеет прямое отношение к удручающей статистике наркомании, алкоголизма, несчастных случаев и др., являющихся основными появлениями физического саморазрушения нашего общества. Аналогичные закономерности прослеживаются и в истории. Общеизвестно, что, например, распад Римской империи начался с ее нравственной деградации. Л.Д. Кудявцев отмечает, что «История дает немало примеров, начиная с гибели Римской империи, когда в целом экономически благополучные государства погибали в результате падения морального уровня населения» [7, с. 9].
Моральная деградация российского общества достигла пороговых значений с точки зрения безопасности дальнейшего существования государства. Ярким подтверждением этого тезиса является коррупция, ставшая устойчивым институтом, приобретшая массовый, и что самое опасное, системный характер. Связь роста коррупции с морально-ценностными сдвигами в обществе не вызывает сомнений. Культ потребления, корыстолюбие и алчность, захлестнувшие либеральные общества, находятся в сильной корреляции с доминированием ценностей индивидуального порядка, освобожденным от духовно-нравственной составляющей. Обожествление человека и измерение его социального статуса количеством богатства в денежном эквиваленте, свойственные либеральному
проекту устройства общества, имеют своими производными как снижение ценностей общественных в противоположность индивидуальным, так и сильные стимулы к развитию различных пороков, включая и коррупцию.
Столь впечатляющие результаты коррупционного развития России были достигнуты не только благодаря стихийному «творчеству» народных масс, освобожденных от моральных запретов, но и в значительно большей степени благодаря сигналам и образцам поведения, задаваемым сверху. С самого начала либеральных реформ коррупция неофициально использовалась как инструмент бескровной трансформации общества, мобилизации элит и активизации прогрессивных реформ. Автор шоковой терапии в России Е. Гайдар во вступительном слове к книге А. Радыгина «Реформа собственности в России: на пути из прошлого в будущее» откровенно признается в «сделке с дьяволом» коррупции: «Если бы путь в рынок не был как медом намазан - вымощен долларами для номенклатуры, то едва ли она бы пошла по нему добровольно и едва ли страна смогла бы пройти этот путь мирно, бескровно» [11, с. 7].
Коррупционный характер приватизации (раздача собственности своим для укрепления власти), инициированный сверху, сомкнулся со стихийным коррупционным напором снизу, что обусловило устойчивость коррупционной ловушки, а вместе с этим обеспечил сохранение на долгие годы тяжелого морально-нравственного состояния общества. «Любой экономический агент, - отмечал известный французский экономист В. Андрефф, - раньше или позже, оппортунистически реагировал на процесс приватизации, обходя законы и регулирующие нормы, не раздумывая, использовал любой пробел в законах для минимизации и перенесения своих трансакционных издержек на других агентов, превращая их в особый барьер для входа на рынок» [1, с. 123]. Вследствие нелегитимности собственности, приобретенной в ходе приватизации, коррупционных доходов, денежные ресурсы, необходимые для модернизации социальной и производственной инфраструктуры, инновационного развития, экономические агенты выводят за границу в тихие гавани на приобретение недвижимости, обучение детей и проживание там семей, просто вкладывают в зарубежный бизнес. Более того, даже средства, приобретаемые легальным путем, при создавшихся политических рисках в результате коррупции также уходят за рубеж. Выполнение всех без исключения целей - рост благосостояния, модернизация технологического состояния экономики и формирование инновационной структуры, сокращение имущественного разрыва между богатыми и бедными и т.д. - недостижимо без разрушения системной коррупции, без выхода из коррупционной ловушки, в которую попала страна. Причем речь идет не об объявлении властями очередного этапа «борьбы с коррупцией», а о постановке в качестве национальной цели именно слома коррупционного механизма, разрушения института коррупции.
Наряду и вместе с учетом коррупции ССЭР должна включать цели ликвидации такой угрозы национальной безопасности, как поляризация общества на сверхбогатых и нищих, продуцирующая накопление социального динамита. Социально-имущественное неравенство непосредственно влияет на общественное сознание, в котором одно из ключевых мест принадлежит представлениям о социальной справедливости.
Одним из наиболее показательных результатов либеральных реформ является рост социально-имущественного неравенства. Получить частичное представление о сильных, если не катастрофических, сдвигах в этом плане можно с помощью наиболее часто применяющихся показателей дифференциации доходов населения, из которых более предпочтителен децильный коэффициент, чем коэффициент неравенства доходов Джини. Децильный коэффициент дифференциации доходов показывает, во сколько раз мини-
мальный доход 10% самого обеспеченного населения превышает максимальный доход среди 10% наименее обеспеченного населения. В России неравенство доходов населения росло все годы реформ и продолжает расти. По оценкам независимых экспертов он составляет 30 раз, что многократно превышает показатели стран ЕС. До сих пор в основе социальной политики в РФ лежит либеральная точка зрения, согласно которой в странах, осуществляющих модернизацию экономики, рост неравенства неизбежен и представляет собой временное явление. Такие страны якобы должны делать выбор между ограничением неравенства и экономическим ростом. По мере экономического роста возрастание неравенства прекратится, а затем начнет сокращаться до масштабов, близких к масштабам неравенства в развитых странах. В результате бедность, сопровождающая чрезмерное неравенство, будет устранена. Совершенно неожиданный результат дало развитие теоретического моделирования неравенства: в динамических моделях рынка с учетом накопления и наследования имущества неравенство неограниченно возрастает. Рост неравенства, не сдерживаемый прогрессивными налогами и другими способами перераспределения доходов, приводит к существенному увеличению доходов только богатых и обнищанию практически всего остального населения.
Политика правительства по снижению масштабов бедности может служить хорошей иллюстрацией недооценки и даже непонимания этой проблемы. Определяя уровень бедности на основе прожиточного минимума, правительство связывает снижение масштабов бедности только с повышением минимального размера оплаты труда (МРОТ), а также зарплаты бюджетникам, пенсий и других пособий, выделяя для этого дополнительные средства и полагая, что эти средства в основном попадают к бедным. Но, как показывает детальный анализ доходов различных групп населения, даже достаточно радикальные предложения по повышению МРОТ и пенсий, которые в последнее время афишируются как проявление заботы о трудящихся, не могут привести к заметным сдвигам в снижении бедности и неравенства: только 12-15% выделяемых на эти цели ресурсов попадают к действительно бедным. Дело в том, что повышение зарплат и пенсий происходит в отношении конкретных личностей, а уровень бедности измеряется по отношению к домохозяйствам. В то время как пенсионеры, бюджетники и пр. присутствуют и в богатых и в бедных домохозяйствах, что приводит к размыванию эффекта мероприятий по повышению МРОТ, пенсий и др. по всем доходным группам.
При сложившихся обстоятельствах необходима корректировка целей ССЭР. Во-первых, высшей целью национальной стратегии должно быть формирование такого общественного устройства, в котором бы находили свое воплощение духовно-нравственные ценности, ценности гармоничного развития личности, социальной справедливости. Во-вторых, ни одна из заявленных целей - повышение благосостояния, достижение определенного статуса, модернизация технологии, изменение структуры производственного потенциала на основе инноваций и т.д. - не может быть достигнута без ликвидации или блокирования угроз национальной безопасности.
Значение ключевого пункта, без которого невозможно решение никаких проблем, имеет излечение общества от болезни, каковой является коррупция. Акцент на ликвидации института коррупции в стратегии социально-экономического развития России предполагает не широкую пропагандистскую кампанию, а последовательность реальных действий по разрушению системной коррупции, которые сами по себе вызовут положительный пропагандистский эффект. Ликвидация коррупционной ловушки обеспечивает оздоровление духовно-нравственного климата в обществе и условия для восстановления социальной справедливости, благоприятные условия для преодоления раскола обще-
ственного сознания и восстановления доверия к институтам государственной власти, которые являются главной движущей и организующей силой в российском обществе, и паралич которых невозможно компенсировать «спонтанными силами самоорганизации», как полагают либеральные сторонники «изгнания государства». Также ликвидация системной коррупции обеспечивает условия для эффективного использования имеющихся средств для модернизации экономики, вместо их потребительского растранжиривания на прихоти тщеславия и стяжательства коррупционерами, резкого сокращения социально-экономического неравенства, а вместе с ним и условия для гашения угрозы социальных конфликтов.
Библиографический список
1. Андрефф В. Постсоветская приватизация в свете теоремы Коуза (трансакционные издержки и управленческие затраты) // Вопросы экономики. - 2003. - № 12.
2. Баландин Р.К. Завещание Сталина / Р.К. Баландин. - М.: Алгоритм ; Эксмо, 2009. - с. 250.
3. Булгаков С.Н. Философия хозяйства / С.Н. Булгаков. - М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 2008.
4. Ведута Е.Н. Государственные экономические стратегии / Е.Н. Ведута. - М.: Академический Проект ; Деловая книга, 1998.
5. Гринберг Р. с. Пятнадцать лет рыночной экономики в России // Вестник РАН. - 2007. - Т. 77. - № 7.
6. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года [Электронный ресурс]. - URL: http://www.ifap.ru/ofdocs/rus/rus006.pdf
7. Кудявцев Л.Д. Современное общество и нравственность / Л.Д. Кудявцев. - М., 2000.
8. Левашов В. К. Социополитическая динамика российского общества: 2000-2006 / В.К. Левашов. - М., 2007.
9. Ленин В.И. Полн. собр. соч./ В.И. Ленин. - Изд. 5-е. - М.: Издательство политической литературы, 1970. - Т. 30 - с. 6.
10. Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч./ К. Маркс, Ф. Энгельс. - М., Т. 19. - с. 113.
11. Радыгин А. Реформа собственности в России: на пути из прошлого в будущее. М., 1994.
12. Розанов В. Цель человеческой жизни // Смысл жизни. - М.: Прогресс-Культура, 1994.
13. Сулакшин с. С. Российский демографический кризис: от диагностики к преодолению. М., 2006.
14. Глинкина С.П. Феномен коррупции: взгляд экономиста [Электронный ресурс] / С.П. Глин-кина. - URL: http://kprf.ru/personal/iliukhin/66850.html
Ю.Н. Обухова
СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОФИЛЬ ПЕРСОНАЛА МЕДИЦИНСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ
Ключевые слова: медицинский персонал, профессия, здравоохранение, организационная структура, медицинское учреждение, социальное управление.
Медицинский персонал играет важную роль в жизни каждого человека, так как именно он приходит на помощь в трудные минуты, когда у человека возникает ощущение
© Обухова Ю.Н., 2013
