CC BY
17
Научная статья
УДК 343.46
Проблемы определения крупного ущерба по уголовным делам, связанным с неправомерными действиями при банкротстве (часть 1 статьи 195 Уголовного кодекса Российской Федерации)
Иванов Александр Юрьевич
Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России, Тюмень, Россия,
aivanov538@mvd.ru
Аннотация. В статье анализируются различные подходы к определению момента окончания преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 195 Уголовного кодекса Российской Федерации, применяемые как органами предварительного расследования, так и судами. Особое внимание уделено вопросам определения момента окончания преступления до завершения процедуры банкротства в отношении должника. Также в статье проанализирована следственная и судебная практика определения материального ущерба, необходимого для квалификации содеянного как преступления, предусмотренного частью 1 статьи 195 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ключевые слова: банкротство, кредитно-финансовые отношения, юридическое лицо, конкурсный управляющий, должник, крупный ущерб, уголовная ответственность
Для цитирования: Иванов А. Ю. Проблемы определения крупного ущерба по уголовным делам, связанным с неправомерными действиями при банкротстве (часть 1 статьи 195 Уголовного кодекса Российской Федерации) // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2023. № 2. С. 162-166.
Original article
Problems of determining large damage in criminal cases related to illegal actions in bankruptcy (part 1 of article 195 of the Criminal Code of the Russian Federation)
Ivanov Aleksandr Y.
Tyumen Advanced Training Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Tyumen, Russia,
aivanov538@mvd.ru
Abstract. The article analyzes various approaches to determining the moment of the end of crimes under Part 1 of Article 195 of the Criminal Code of the Russian Federation, applied both by the preliminary investigation bodies and by the courts. Particular attention is paid to the issues of determining the moment of the end of the crime before the completion of the bankruptcy proceedings against the debtor. The article also analyzes the investigative and judicial practice of determining the material damage necessary to qualify the deed as a crime under Part 1 of Article 195 of the Criminal Code of the Russian Federation.
Keywords: bankruptcy, credit and financial relations, legal entity, bankruptcy trustee, debtor, major damage, criminal liability
For citation: Ivanov A. Y. Problems of determining large damage in criminal cases related to illegal actions in bankruptcy (part 1 of article 195 of the Criminal Code of the Russian Federation) // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. № 2. Pр. 162-166.
© Иванов А.Ю., 2023
Современная финансовая система в настоящее время претерпевает значительные изменения, в первую очередь, в кредитно-финансовых отношениях между юридическими лицами. Нередко участники рынка (как физические, так и юридические лица) ввиду значительной закредитованности, повышающей риски невыполнения финансовых обязательств, не имеют возможности продолжать финансово-хозяйственную деятельность и все чаще обращаются к институту банкротства как к одному из инструментов списания долгов. Указанные обстоятельства нередко создают предпосылки для неправомерных действий в сфере банкротства.
Процедура банкротства в российском законодательстве регулируется Федеральным законом от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Указанный закон за период своего существования претерпел 121 изменение, при этом ст. 195 УК РФ «Неправомерные действия при банкротстве» корректировалась лишь 3 раза. Правоприменитель в силу такой «неповоротливости» уголовного закона вынужден преодолевать возникающие трудности путем выработки соответствующей практики.
Как верно указал доктор юридических наук, профессор А. Э. Жалинский, «...применение ст. 195 УК РФ требует глубоких знаний не только в сфере уголовного права, но и особенно в области гражданского, административного и предпринимательского права и законодательства.» [1, с. 594]. В юридической литературе ощущается острый дефицит необходимых научных рекомендаций по этой проблематике. Обостряет ситуацию и отсутствие соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, в связи с чем возникают многочисленные трудности в судебно-следственной практике по реализации данных уголовно-правовых норм.
За период с 2016 по 2020 г. правоохранительными органами выявлено 1602 преступления в сфере криминального банкротства (ст. 195, 196 и 197 УК РФ). При этом стоит отметить крайне малое количество приговоров, вынесенных по ч. 1 ст. 195 УК РФ, за указанный период судами Российской Федерации осуждено 19 лиц, оправдано 4 лица. Данные официальной статистики указывают на наличие концептуальных проблем, возникающих при расследовании данного вида преступлений, которые требуют незамедлительного решения.
При возбуждении уголовных дел по обозначенным преступлениям и их расследовании следователи нередко сталкиваются со сложностями, связанными, в частности, с определением момента окончания преступления и с установлением содержания такого существенного признака объективной стороны указанных составов, как крупный ущерб. Так, по мнению С. И. Улезько, «.неоднозначным для административной и уголовно-правовой науки и практики является вопрос о том, кем и когда определяется момент совершения арбитражным управляющим неправомерных действий. Представляется, что указанные в ч. 1, 2
ст. 195 УК РФ и ст. 14.3 КоАП РФ действия должны рассматриваться как выполнение объективной стороны общественно опасного деяния независимо от того, совершаются они при наличии признаков банкротства до судебного решения о признании должника банкротом либо после такого решения» [2].
Состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, сконструирован по типу материального. Как следствие, моментом окончания преступного деяния следует считать момент наступления последствий в виде крупного ущерба, размер которого установлен примечанием к ст. 170.2 УК РФ и составляет не менее 2 250 000 рублей [3, с. 24]. Следует также учитывать необходимость установления причинно-следственной связи между деянием и соответствующими последствиями, что вызывает определенные трудности в практике расследования таких дел. Процесс банкротства может продолжаться достаточно длительный период времени (иногда более 5 лет), особенно если речь идет о банкротстве юридических лиц. Это обстоятельство, несомненно, провоцирует сложности в определении момента наступления последствий в виде крупного ущерба и, соответственно, момента окончания преступления [4, с. 66].
В случае если в качестве момента окончания преступления принять дату включения конкретного потерпевшего в реестр кредиторов юридического или физического лица в связи с подачей соответствующего заявления в арбитражный суд, может возникнуть сложность в определении размера причиненного ущерба. Дело в том, что при конкурсном производстве всё имущество должника должно быть реализовано с торгов, а за счет вырученных средств производится погашение обязательных платежей и кредиторской задолженности в порядке очередности, определенной реестром кредиторов. После распределения вырученных от реализации конкурсной массы денежных средств между кредиторами возможно снижение размера задолженности до отметки ниже 2 250 000 рублей. В таком случае уголовная ответственность исключена, лицо может быть привлечено только к административной ответственности по ст. 14.13 КоАП РФ «Неправомерные действия при банкротстве». Помимо этого сторона защиты должника может предпринять меры к погашению задолженности на сумму, достаточную, чтобы размер материального ущерба фактически снизился и составил бы меньше 2 250 000 рублей, что в итоге приведет к прекращению уголовного дела либо вынесению оправдательного приговора.
Казалось бы логичным связывать момент окончания неправомерных действий при банкротстве с моментом официальной констатации факта причинения крупного ущерба арбитражным судом в делах о несостоятельности (банкротстве). Более того, такое решение, безусловно, носило бы преюдициальный характер в силу ст. 90 УПК РФ. На практике же правоохранительные органы, в том числе суды, не соотносят решения арбитражных судов о введении какой-либо
процедуры (наблюдения, временного управления или конкурсного производства) в отношении должника с наличием в действиях лица признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ.
Так, Свердловским областным судом вынесено апелляционное постановление от 5 июля 2016 г. по делу № 22-4682/2016, согласно которому приговор суда предыдущей инстанции оставлен без изменения. В постановлении указано: «...Из приведенных положений законодательства о банкротстве следует, что начало периода, в который могут совершаться названные ч. 1 ст. 195 УК РФ действия (бездействие), не связано даже с началом рассмотрения арбитражным судом дела о банкротстве, тем более оно не связано с принятием решений о введении каких-либо из процедур, применяемых в деле о банкротстве».
Применяя данный подход к определению момента окончания преступления, правоохранительные органы берут за основу требования п. 2 ст. 3 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», которым предусмотрен трехмесячный срок погашения задолженности. Аналогичной точки зрения придерживается А. К. Субачев, указавший что «.признаки банкротства для целей квалификации содеянного как неправомерных действий при банкротстве возникают в момент наступления срока исполнения денежных обязательств, выплаты выходных пособий и (или) оплаты труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) срока исполнения обязанности по уплате обязательных платежей при условии неплатежеспособности должника.» [5, с. 122].
Подобная практика определения момента окончания преступления является дискуссионной. Если даже в рассматриваемом подходе потенциальный субъект преступления выполнил часть объективной стороны, например, произвел неправомерное отчуждение какого-либо имущества компании-банкрота, стоимость которого превышает 2 250 000 рублей, то все равно его умысел на нежелание гасить задолженность практически недоказуем. При проведении допросов руководителей компании-должника и иных заинтересованных лиц легко прогнозируется версия стороны защиты о якобы отсутствии в настоящий момент времени фактической возможности погашения задолженности в силу объективных причин; также сторона защиты прогнозируемо будет ссылаться на ожидаемую выручку в ближайшем будущем, за счет которой якобы и предполагалось погашение долгов. Указанную версию стороны защиты крайне сложно опровергнуть, так как хозяйственная деятельность компании-должника в обозначенный момент не прекращена, а полномочия руководителя не приостановлены.
Вместе с тем указанный подход к определению момента окончания преступления имеет право на существование, о чем свидетельствует судебная практика. Однако дела, где применялся данный подход и по которым вынесен обвинительный приговор, характе-
ризуются тем, что потерпевшим по ним выступает, как правило, государственное учреждение (федеральная налоговая инспекция, государственные департаменты и пр.) [6, с. 71].
Достаточно часто правоохранительные органы момент окончания преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, соотносят с датой совершения сделки, оспоренной конкурсным управляющим или незаинтересованным кредитором в арбитражном суде в процессе банкротства должника. Более того, в последнее время арбитражные управляющие регулярно стали предоставлять в правоохранительные органы заявления с просьбой провести предварительную проверку и принять соответствующее процессуальное решение по факту оспоренной сделки. При применении такого подхода правоохранительные органы часто сталкиваются со сложностью установления размера причиненного ущерба кредиторам в результате отчуждения имущества в рамках оспоренной сделки.
В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию характер и размер вреда, причиненного преступлением. Представляется, что стоимость имущества, указанная в документах по оспоренной сделке, не может быть использована для расчета суммы ущерба, причиненного кредиторам, поскольку она не является объективной. Зачастую подобные сделки заключаются с аффилированными лицами по заниженной цене.
В процессе банкротства на конкурсного управляющего возложена обязанность проведения оценочной экспертизы. Однако данная оценка также не может быть взята за основу при установлении суммы причиненного ущерба, так как имущество в процедуре банкротства должно быть реализовано с торгов, и окончательная, то есть рыночная, цена может быть как выше данной оценки, так и значительно ниже. Правоохранительными органами при таком подходе необоснованно не учитывается факт возврата имущества в конкурсную массу в результате расторжения оспоренной сделки, что может свидетельствовать об отсутствии материального ущерба.
Кроме того, установление в качестве момента окончания преступления даты оспоренной конкурсным управляющим сделки несет в себе опасность освобождения виновного лица от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 195 УК РФ, относится к преступлениям небольшой тяжести ввиду того, что максимальное наказание, предусмотренное по данной статье, составляет 3 года лишения свободы. Согласно п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести прошло 2 года.
Несмотря на наличие ряда противоречий в данном подходе, существуют и неоспоримые преимущества: например, поддержка со стороны конкурсного управляющего, который, как правило, заинтересован
в справедливом исходе дела, обладает достаточно большим объемом инсайдерской информации и предоставляет ее следствию как в устной форме в ходе допросов, так и в виде документов [7, с. 31].
Полагаем, что более целесообразно момент окончания преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, соотносить с моментом завершения процедуры банкротства должника. В таком случае конкурсная масса уже полностью реализована, а должник (юридическое лицо) ликвидирован по судебному решению и исключен из единого реестра юридических лиц в Федеральной налоговой службе.
Преимущество данного подхода в том, что сумма ущерба, причиненного каждому кредитору, установлена в судебном решении о ликвидации компании и в отчете конкурсного управляющего. Кроме того, учитывая, что предприятие-должник ликвидировано, возможность уменьшения суммы причиненного кредиторам ущерба практически сводится к нулю. Безусловно, законодатель не запрещает руководителю (учредителю) или иному заинтересованному лицу по собственной инициативе погасить задолженность компании-банкрота. При этом если указанные действия будут произведены во время предварительной проверки или после возбуждения уголовного дела, то их следует расценить как смягчающее вину обстоятельство, предусмотренное п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ (добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате преступления). Правда, и в такой ситуации в качестве негативного фактора выступает длительность процедуры банкротства, а значит, существенно возрастает риск прекращения дела за истечением срока давности привлечения лица к уголовной ответственности.
Растянутость процедуры банкротства во времени, а также факт уничтожения значительной части документации по завершении данной процедуры приводят к проблемам формирования доказательной базы.
Федеральным законом от 1 июля 2021 г. № 241-ФЗ «О внесении изменений в ст. 195 и 196 УК РФ и ст. 31 УПК РФ» введено примечание, согласно которому лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное ст. 195 УК РФ или ст. 196 УК РФ, освобождается от уголовной ответственности, если оно активно способствовало раскрытию и (или) расследованию преступления, добровольно сообщило о лицах, извлекавших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения должника, раскрыло информацию об имуществе (доходах) таких лиц, объем которого обеспечил реальное возмещение причиненного этим преступлением ущерба, и если в его действиях не содержится иного состава преступления.
Правоохранительные органы на протяжении длительного периода времени нуждались в указанном дополнении УК РФ, поскольку оно позволяет упростить процесс формирования доказательной базы. Не является секретом, что преступления в сфере банкротства характеризуются высоким уровнем организации, а значит и латентности, поскольку выго-
доприобретателями от неправомерных действий в основном становятся директора и учредители компаний-должников, которые, в свою очередь, за дополнительное материальное вознаграждение привлекают «выгодных» для себя арбитражных управляющих [8, с. 41].
Дополнение УК РФ указанным примечанием должно привести только к положительным результатам, поскольку полученная от субъекта рассматриваемого преступления информация и сформированная на ее основании доказательная база будут способствовать наиболее быстрому и эффективному раскрытию и расследованию преступления. В обмен на данные сведения в отношении содействующего лица уголовное преследование прекращается по нереабилитиру-ющим основаниям.
В качестве примера применения указанного примечания на практике возможно привести выдержки из материалов дела № 12101710053000273, возбужденного в следственной части СУ УМВД России по Тюменской области по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, по факту неправомерных действий при банкротстве ООО. В ходе расследования указанного уголовного дела следствием был собран комплекс доказательств, указывающих на причастность к совершению преступления как бывшего руководителя компании Б., так и представителя конкурсного управляющего П. Гражданин П. выразил желание сотрудничать со следствием, заключил с прокурором Тюменской области досудебное соглашение о сотрудничестве, выполнил его условия, и, как результат, уголовное преследование в отношении его было прекращено в соответствии с примечанием к ст. 195 УК РФ и на основании ч. 2 ст. 28 УПК РФ. Стоит отметить, что моментом окончания преступления по данному уголовному делу определена дата завершения процедуры банкротства ООО (13 мая 2021 г.), несмотря на то, что сделки, расценённые следствием как неправомерные, заключены в 2018-2019 годах.
Обобщая вышесказанное, стоит отметить, что в судебно-следственной практике при расследовании преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 195 УК РФ, возникает значительное количество проблем, так же как и в научной юридической литературе существует немало противоречивых точек зрения относительно данных коллизий. При этом ст. 195 УК РФ является не новой для уголовного законодательства, она введена ещё в 1996 году и с тех пор претерпела ряд изменений. Несмотря на это, Верховный Суд РФ не издал ни единого разъясняющего постановления по данному виду преступлений, что представляется необходимым [9, с. 43].
Таким образом, следственные органы нуждаются в издании постановления Пленума Верховного Суда РФ, который даст соответствующие разъяснения по спорным вопросам в целях единообразного применения правоохранительными и судебными органами норм уголовного закона об ответственности за неправомерные действия при банкротстве.
Список источников
1. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А. Э. Жалинский. Москва, 2010.
2. Улезько С. И. Уголовная ответственность арбитражного управляющего при неправомерных действиях при банкротстве: постановка проблемы // Проблемы экономики и юридической практики. 2017. № 5. 192 с.
3. Квалификация и расследование преступлений, предусмотренных ст. 195-197 Уголовного кодекса Российской Федерации: учебное пособие / С. С. Чер-менёва, А. А. Лихолетов. Волгоград: ВА МВД России, 2021. 60 с.
4. Чиненов А. В. Анализ составов преступлений, совершаемых при ликвидации юридического лица // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. 2019. № 1 (88). С. 64-75.
5. Субачев А. К. Проблемы установления обстановки совершения неправомерных действий при банкротстве // Актуальные проблемы российского права. 2021. Т. 16. № 1 (122). С. 120-127.
6. Власова С. В. К вопросу о проблемах раскрытия и расследования преступлений, связанных с совершением неправомерных действий при банкротстве и уклонении от уплаты налогов // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 1 (29). С. 68-72.
7. Клещенко Ю. Г. К вопросу о расследовании преступлений, связанных с неправомерными действиями при банкротстве (ст. 195-197 УК РФ) // Уголовное судопроизводство. 2021. № 3. С. 28-33.
8. Иванов В. Ю., Иванов А. Ю. К вопросу о проблемах, возникающих в ходе расследования преступлений, связанных с неправомерными действиями при банкротстве // Правоохранительные органы: теория и практика. 2022. № 1 (42). С. 39-42.
9. Агеева К. А. Проблемы признания недействительными или заключенными на нерыночных условиях сделок должника по «банкротным» основаниям. Правовые последствия // Вестник исполнительного производства. 2018. № 3. С. 42-48.
References
1. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation / otv. ed. A. E. Zhalinsky. Moscow, 2010.
2. Ulezko S. I. Criminal Liability of an Arbitrator in Case of Illegal Actions in Bankruptcy: Statement of the Problem // Problems of Economics and Legal Practice. 2017. № 5. 192 p.
3. Qualification and investigation of crimes under articles 195-197 of the Criminal Code of the Russian Federation: textbook / S. S. Chermenyova, A. A. Likholetov. Volgograd: VA Ministry of Internal Affairs of Russia, 2021. 60 p.
4. Chinenov A. V. Analysis of the composition of crimes committed during the liquidation of a legal entity // Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. № 1 (88). P. 64-75.
5. Subachev A. K. Problems of establishing the environment for committing illegal actions in bankruptcy // Actual problems of Russian law. 2021. V. 16. № 1 (122). P. 120-127.
6. Vlasova S. V. On the issue of the problems of disclosure and investigation of crimes related to the commission of illegal actions in bankruptcy and tax evasion // Legal Science and Practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2015. № 1 (29). P. 68-72.
7. Kleshchenko Yu. G. On the issue of investigating crimes related to illegal actions in bankruptcy (Articles 195-197 of the Criminal Code of the Russian Federation) // Criminal Justice. 2021. № 3. P. 28-33.
8. Ivanov V. Yu., Ivanov A. Yu. On the issue of problems arising during the investigation of crimes related to illegal actions in bankruptcy // Law enforcement agencies: theory and practice. 2022. № 1 (42). P. 39-42.
9. Ageeva K. A. Problems of recognition of debtor's transactions as invalid or concluded on non-market terms on «bankrupt» grounds. Legal consequences // Bulletin of Executive Proceedings. 2018. № 3. P. 42-48.
Статья поступила в редакцию 30.11.2022; одобрена после рецензирования 01.03.2023; принята к публикации 24.05.2023
The article was submitted 30.11.2022; approved after reviewing 01.03.2023; accepted for publication 24.05.2023
