CC BY
0
ТРУДОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ И СОЦИАЛЬНАЯ ЗАЩИТА
АЛЕКСАНДР ИГОРЕВИЧ ЧЕРКАСОВ
Институт государства и права Российской академии наук
119019, Российская Федерация, Москва, ул. Знаменка, д. 10
E-mail: aligorch@yandex.ru
SPIN-код: 6504-3533
DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-6-cherkasov
ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ГЕНДЕРНОГО РАВЕНСТВА НА РЫНКЕ ТРУДА В СКАНДИНАВСКИХ СТРАНАХ
Аннотация. Регулируя наиболее значимые сферы общественных отношений, Скандинавские государства уделяют первостепенное внимание борьбе с безработицей и обеспечению права граждан на труд. В этих целях создается специальная инфраструктура ухода за детьми, пожилыми людьми и инвалидами, проводится активная перераспределительная политика. Подобная политика способствует более эффективной интеграции женщин как в рынок труда, так и в действующую политическую систему. Гендерное равенство обеспечивается посредством законов, закрепляющих равноправие женщин и устанавливающих запрет дискриминации по половому признаку. При этом действует целая система институтов, регулирующих отношения, связанные с гендерным равенством и осуществляющих соответствующий надзор.
Преуспеть на рынке труда в Скандинавских странах оказывается весьма непросто. Значительный акцент здесь делается на интенсивности труда и повышении его производительности. Обремененные семейными заботами женщины в такой ситуации порой проигрывают конкурентную борьбу, что определяет сохранение определенного уровня гендерной сегрегации. Женский труд преобладает в здравоохранении, образовании и социальной сфере, а мужской — в технических областях и промышленности, где заработные платы несколько выше. Женщины чаще, чем мужчины, работают неполный рабочий день, чаще ухаживают за больными детьми и берут более длительный отпуск по уходу за ребенком, что в итоге сказывается на их заработной плате и будущей пенсии. Важнейшим направлением проводимой Скандинавскими странами политики гендерного равенства должна стать дальнейшая гармонизация семейных и трудовых отношений.
Ключевые слова: Скандинавское государство всеобщего благоденствия, публичный сектор, гендерное равенство, эгалитаризм, универсализм, антидискриминационное законодательство, рынок труда, социальные пособия
ALEXANDER I. CHERKASOV
Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences
10 Znamenka str., Moscow 119019, Russian Federation
E-mail: aligorch@yandex.ru
SPIN code: 6504-3533
THE PROBLEMS OF ENSURING GENDER EQUALITY AT THE LABOR MARKET IN THE SCANDINAVIAN STATES
Abstract. Regulating the most significant spheres of social relations, the Scandinavian states give priority to the fight against unemployment and ensuring the right of citizens to work. For this purpose, a special infrastructure for the care of children, the elderly and the disabled is being created, active redistributive policy is being pursued. Such a policy contributes to the more effective integration of women into both the labor market and the current political system. Gender equality is ensured through laws that establish equal rights for women and prohibit discrimination based on gender. At the same time there is a whole system of institutions that regulate relations connected with gender equality and exercise appropriate supervision.
Succeeding in the labor market in the Scandinavian countries is not easy. Significant emphasis is placed on the intensity of labor and increasing its productivity. Women burdened with family concerns in such a situation sometimes lose the competition, which determines the preservation of a certain level of gender segregation. Women's work dominates in health care, education and the social sphere, and men's work dominates in technical areas and industry, where wages are slightly higher. Women are more likely than men to work part-time, care for sick children more often and take longer parental leave, which ultimately affects their wages and future pensions. The most important direction of the gender equality policy pursued by the Scandinavian countries should be the further harmonization of family and labor relations.
Keywords: Scandinavian welfare state, public sector, gender equality, egalitaria-nism, universalism, anti-discrimination legislation, labor market, social benefits
1. Введение
Современное Скандинавское (северное) государство всеобщего благоденствия (всеобщего благосостояния) обозначает возможность
своеобразного «третьего пути между либерализмом и социализмом»1, демонстрирующего «впечатляющее сочетание экономического успеха и высокого уровня социальной справедливости»2. Подобное сочетание обеспечивается благодаря «наличию сильного государства, финансируемым посредством налогов социальным выплатам, а также внедрению принципа универсализма»3. Северные государства стремятся предохранить своих жителей от классических социальных рисков4, предоставив им право на экономическую безопасность.
В странах Скандинавии сложились благоприятные условия для обеспечения гендерного равноправия5, которое считается «интегральной частью северной модели государства всеобщего благоденствия»6. Практическая реализация принципа гендерного равенства предполагает, что каждому человеку, независимо от пола, должна быть предоставлена возможность жить и работать на собственные средства, совмещать семейную и трудовую деятельность, а также не опасаться оскорблений и насилия. Подобное вполне достижимо в условиях, когда отношения между гражданами строятся на взаимной поддержке и доверии друг к другу, а также на толерантности, эмпатии, чувстве общественного долга, вере в достоинство и самодостаточность каждой отдельной личности. Для политической культуры Скандинавских стран всегда были характерны коллективизм и конформизм, обеспечивавшие «мирное развитие скандинавского общества без каких-либо насильственных, революционных потрясений»7. Неудиви-
1 Breidahl K.N., Hedegaard T.F., Kongsh0j K., Larsen Ch.A. Migrants' Attitudes and the Welfare State: The Danish Melting Pot. Cheltenham, 2021. Р. 2.
2 Brochman G., Hagelund A. Migrants in the Scandinavian Welfare State: The Emergence of the Social Policy Problem // Nordic Journal of Migration Research. 2011. Vol. 1. Iss. 1. Р. 13.
3 Kiesel V. The Promise of Universalism — Gender, Migration, and the Limits of the Nordic Welfare State // IZGOnZeit. 2020. No. 9. Р. 37.
4 К главным рискам скандинавские исследователи относят риски, связанные с «безработицей, болезнями, нетрудоспособностью и старостью» (The Nordic Models in Political Science: Challenged, but Still Viable? / Ed. by O. Knutsen. Bergen, 2017. Р. 5).
5 Весьма показательно, что, по данным международного гендерного рейтинга Global Gender Gap, в первую пятерку лидеров в области равноправия входят четыре страны северного региона: Исландия (первое место — рейтинг 90,8%), Финляндия (второе место — 86%), Норвегия (четвертое место — 84,5%) и Швеция (пятое место — 82,2%) (См.: Global Gender Gap Report 2022. URL: https://www.weforum.org/ reports/global-gender-gap-report-2022/digest/ (дата обращения: 25.03.2023)).
6 Kiesel V. Op. cit. Р. 38.
7 Hilson M. The Nordic Model: Scandinavia since 1945. London, 2008. Р. 26.
тельно, что население северных стран «практически никогда не выступало в качестве солидарной оппозиции по отношению к государству»8.
Тесно взаимодействуя с обществом, Скандинавское государство активно регулирует наиболее значимые сферы общественной жизнедеятельности, проявляя при этом особую активность на рынке труда. Значительный акцент делается на борьбе с безработицей и обеспечении права граждан на труд. В этих целях постоянно повышается качество ухода за детьми, пожилыми людьми и инвалидами, для чего создается специальная инфраструктура. Предпринимаемые меры призваны обеспечить всех трудоспособных членов семьи, и в первую очередь женщин, возможностью работать и сочетать свою трудовую деятельность с заботой о ближних.
Реализации права женщин на труд в свое время способствовал законодательный запрет на их увольнение по причине помолвки либо замужества. Именно Швеция стала первой европейской страной, которая ввела у себя подобный запрет в 1939 г. Ранее «женщины обычно прекращали трудовую деятельность, как только выходили замуж»9.
Модель социального обеспечения, сложившаяся в Скандинавских странах, базируется на соединении достаточно высокого уровня жизни с низким уровнем социальной дифференциации населения, способности различных социальных слоев к достижению взаимных компромиссов и готовности последних платить высокие налоги в обмен на бесперебойное оказание им качественных социальных услуг. Являясь важным инструментом обеспечения гендерного равенства, северная модель дает ответ на значимый для социальной сферы вопрос о том, как, собственно, организовать современное общество и семью в условиях, когда практически все женщины участвуют в трудовом процессе.
В научной литературе рассматриваемая модель была определена как социал-демократическая (скандинавская)10. Сложившиеся в рамках данной модели системы социального обеспечения «посредством своих разветвленных социальных служб и общенациональных программ по развитию здравоохранения берут на себя ответственность за решение многих вопросов, которое в других странах обеспечива-
8 Egalitarianism in Scandinavia: Historical and Contemporary Perspectives / Ed. by S. Bendixsen, M.B. Bringslid, H. Vike. Cham, 2018. Р. 10.
9 Mâwe I. The Nordic Gender Effect at Work. Copenhagen, 2019. Р. 11.
10 См.: Esping-Andersen G. The Three Worlds of Welfare Capitalism. Princeton, 1990. P. 27-28.
ется семьями, частными организациями или же бизнесом, пусть даже при поддержке государства»11.
Скандинавской модели присущ гораздо более высокий элемент социального и гендерного равенства, чем тот, который наблюдается в рамках иных моделей. Так, консервативно-корпоратистская модель, преобладающая в странах континентальной Европы, полагается в первую очередь на семьи и работодателей в качестве поставщиков социальных услуг, что несколько затрудняет высвобождение женщин от семейных обязанностей для полноценного участия на рынке труда.
2. Гендерное равенство и его законодательное обеспечение в Скандинавских странах
Активно реализуемый в странах Скандинавии принцип гендерного равенства предполагает равноправие обоих полов в сфере как политики, так и экономики. Женщины в северных государствах не только достаточно широко представлены в рядах политической элиты (в том числе на высших государственных должностях), но и более активны на рынке труда (особенно в области образования), чем женщины большинства других стран.
Присущий скандинавской модели универсализм способствует «эмансипации традиционной семьи»12 и благоприятствует замужним женщинам. Он позволяет последним быть относительно независимыми от работающих родственников (и в конечном итоге — от так называемых «семейных трансфертов»13). Тем самым преодолевается важнейшее препятствие на пути установления равноправия женщин — их экономическая зависимость от мужчин (и в первую очередь мужей).
Проводимая в северных странах социальная политика предусматривает широкое финансирование оказываемых населению услуг и направлена на освобождение женщин, и особенно матерей, от повседневных обязанностей, связанных с уходом за своими близкими. Такая политика в конечном итоге способствует более эффективной интеграции женщин как в рынок труда, так и в действующую политическую систему.
Предоставляемые женщинам пособия могут быть рассмотрены на примере Дании. Для получения пособия на ребенка (не достигше-
11 Olwig K.F. Integration: Migrants and Refugees between Scandinavian Welfare Societies and Family Relations // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2011. Vol. 37. No. 2. P. 180.
12 Esping-Andersen G. Op. cit. P. 28.
13 The Nordic Models in Political Science: Challenged, but Still Viable? P. 6.
го 18 лет) родитель и ребенок обязаны легально проживать в Дании. При этом родитель должен уплачивать в данной стране налоги, а ребенок не состоять в браке. Датская система социального обеспечения также гарантирует дневной уход за детьми в возрасте не менее 26 недель до достижения ими школьного возраста. Ответственность за обеспечение такого ухода несет муниципалитет посредством организации соответствующих учреждений. Право на получение пособия по беременности и родам имеет любой родитель, имеющий связь с рынком труда. Такая связь предполагает, что человек работал по найму, занимался индивидуальной трудовой деятельностью или же был безработным, но застрахованным от безработицы. Аналогичные требования выдвигаются и для получения пособия по болезни14.
Гендерное равенство в Скандинавских странах обеспечивается посредством законов, закрепляющих равноправие женщин и устанавливающих запрет дискриминации по половому признаку, и в первую очередь в публичной сфере и на рынке труда.
Так, в Швеции важнейшим актом, гарантирующим гендерное равноправие, является Закон о дискриминации 2008 г.15, запрещающий дискриминацию по различным основаниям, в том числе по признаку пола. Целью данного Закона провозглашается «борьба с дискриминацией и другие способы поощрения равных прав и возможностей независимо от пола, трансгендерной идентичности или самовыражения, этнической принадлежности, религии или других убеждений, инвалидности, сексуальной ориентации или возраста» (разд. 1).
Дискриминация подразделяется в шведском законодательстве на прямую и косвенную. В случае прямой дискриминации соответствующее лицо «находится в неблагоприятном положении из-за того, что с ним обращаются менее благосклонно, чем обращаются, обращались или будут обращаться в сопоставимой ситуации с кем-то другим, если это неблагоприятное положение связано с полом, трансгендер-ной идентичностью или самовыражением, этнической принадлежностью, религией или другими убеждениями, инвалидностью, сексуальной ориентацией или возрастом» (п. 1 разд. 2).
В случае косвенной дискриминации соответствующее лицо «находится в неблагоприятном положении из-за применения положения,
14 См.: Социальное обеспечение в Дании. URL: https://scandinavia.life/ru/ социальное-обеспечение-в-дании/ (дата обращения: 25.03.2023).
15 См.: Discrimination Act, 2008: 567. URL.: https://www.do.se/choose-language/ english/discrimination-act-2008567 (дата обращения: 25.03.2023).
критерия или процедуры, которые кажутся нейтральными, но которые могут поставить людей определенного пола, определенной трансген-дерной идентичности или самовыражения, определенной этнической принадлежности, определенной религии или других убеждений, определенной группы инвалидности, определенной сексуальной ориентации или определенного возраста в особо неблагоприятную ситуацию, если только данное положение, критерий или процедура не преследуют законную цель и используемые средства не являются подходящими и необходимыми для достижения этой цели» (п. 2 разд. 2).
Кроме того, в Швеции действуют и другие акты, направленные на обеспечения гендерного равенства, такие как Закон о равных возможностях мужчин и женщин в сфере труда 1979 г.16, Закон об отпуске по уходу за ребенком 1995 г.17 и др.
Наиболее всеобъемлющим считается норвежский Закон о тендерном равенстве 1978 г.18, касающийся едва ли не всех сфер общественной жизни. В качестве главной цели данного Закона провозглашается «улучшение положения женщин» (разд. 1 гл. 1), для чего категорически запрещается «дискриминация по признаку пола» (разд. 5 гл. 2).
Законом 1978 г. публичным властям Норвегии вменяется в обязанность «предпринимать активные, направленные и систематические действия в целях обеспечения гендерного равенства» (разд. 12 гл. 3). Предписывается также соблюдать гендерный баланс при формировании органов публичной власти и устанавливается механизм достижения такого баланса (разд. 13 гл. 3).
Специальная глава посвящена запрету дискриминации в сфере трудовых отношений (разд. 17—25 гл. 4). Подобный запрет касается всех аспектов указанной сферы, включая «объявление о должности; назначение, переназначение и продвижение по службе; обучение и повышение квалификации; оплату труда и условия труда; а также прекращение трудовых отношений» (разд. 17). Раздел 21 устанавливает «равную оплату за равноценный труд». Здесь также закрепляет-
16 Lag (1979:1118) om jamstalldhet mellan kvinnor och man i arbetslivet. URL: https:// www.riksdagen.se/sv/dokument-lagar/dokument/svensk-forfattningssamling/lag-19791118om-jamstalldhet-mellan-kvmnor_sfs-1979-1118 (дата обращения: 25.03.2023).
17 Parental Leave Act (Foraldraledighetslagen) (1995: 584). URL: https://www. government.se/government-policy/labour-law-and-work-environment/1995584-parental-leave-act-foraldraledighetslagen/ (дата обращения: 25.03.2023).
18 См.: The Act of 9 June No. 45 relating to Gender Equality (The Gender Equality Act). URL: https://www.regjeringen.no/en/dokumenter/the-act-relating-to-gender-equality-the-/id454568/ (дата обращения: 25.03.2023).
ся норма, согласно которой «женщины и мужчины, занятые на одном и том же предприятии, должны получать равную оплату за одну и ту же работу или труд равной ценности». При этом «заработная плата устанавливается одинаковым образом для женщин и мужчин независимо от пола». Право на равную оплату за одну и ту же работу или труд равной ценности применяется независимо от того, относится ли работа к разным профессиям или оплата регулируется различными соглашениями о заработной плате.
В Скандинавских странах действует также целая система институтов, регулирующих отношения, связанные с гендерным равенством и осуществляющих соответствующий надзор. Так, в состав правительства Швеции входит министр по вопросам гендерного равенства, координирующий политику отдельных министерств в указанной области. Кроме того, каждый из министров отвечает за соблюдение гендерного равенства во вверенной ему сфере.
В 2009 г. в Швеции был введен институт омбудсмена по дискрими-нации19, рассматривающий вопросы обеспечения гендерного равенства в самых разнообразных сферах, включая трудовые отношения, и контролирующий соблюдение соответствующих законов. В 2018 г. было образовано Шведское агентство по гендерному равенству, главной задачей которого стало обеспечение реализации политики Швеции в сфере гендерного равенства и осуществление соответствующих координационных и информационных функций20.
3. Рынок труда в Скандинавских странах и его особенности
Руководствуясь эгалитарными принципами, Скандинавское государство всеобщего благоденствия стремится к «декоммодификации социальных прав»21, т.е. к ослаблению зависимости этих прав от действия рыночных сил, вносящих определенный элемент неравенства в социальные (в том числе гендерные) отношения. Государство прилагает значительные усилия для того, чтобы обеспечить достойный доход не только для тех, кто непосредственно занят на рынке тру-
19 Ранее в Швеции действовали четыре отдельных омбудсмена: по вопросам равных возможностей, по борьбе с этнической дискриминацией, по вопросам инвалидности и по борьбе с дискриминацией из-за сексуальной ориентации.
20 О деятельности данного агентства подробнее см.: Swedish Gender Equality Agency. URL: https://swedishgenderequalityagency.se/ (дата обращения: 25.03.2023).
21 Esping-Andersen G. Op. cit. P. 27.
да, но и для лиц, которые в данный момент «не способны трудиться или не могут найти работу»22.
Беря на себя непосредственную ответственность за благосостояние населения, Скандинавское государство в то же время стремится противостоять иждивенческим настроениям (впрочем, изначально несвойственным скандинавам), «сохранять и развивать способность индивидуумов быть активной составной частью рабочей силы страны и продуктивными членами общества»23. Государственная политика в сфере занятости предполагает акцент на борьбе с безработицей и вовлечение в трудовую деятельность максимального числа граждан, без чего невозможно обеспечить должные налоговые поступления в государственный бюджет и соответствующее финансирование социальных услуг.
Ощутимому повышению уровня занятости способствовало введение в свое время раздельного налогообложения доходов мужа и жены. В Норвегии это было сделано еще в 1959 г., в Дании и Швеции — в 1971 г., в Финляндии — в 1976 г., а в Исландии — в 1978 г.24 Практиковавшееся ранее совместное налогообложение супругов означало, что их доходы суммировались, а налог рассчитывался на базе общего дохода соответствующего домохозяйства. Итоговая сумма налога была настолько велика, что жене едва ли вообще имело смысл работать. Введение раздельного налогообложения «изменило ситуацию и создало более ощутимые финансовые стимулы для включения замужних женщин в трудовую деятельность, что фактически положило конец эпохи домохозяек»25.
Рынок труда в эгалитарно ориентированных Скандинавских государствах характеризуется наличием такого феномена, как «сжатие дифференциации заработной платы»26, предполагающего весьма небольшую разницу между наибольшими и наименьшими заработными платами, получаемыми работниками. Подобный феномен в скандинавской статистике обычно иллюстрируется соотношением средней и минимальной заработной платы на рынке труда. Так, в Дании на на-
22 Brochman G., Hagelund A., Borevi K., fynsson H. V, Petersen K. Immigration Policy and the Scandinavian Welfare State 1945-2010. Basingstoke, 2012. P. 150.
23 Sipila J., Anttonen A., KrOger T. A Nordic Welfare State in Post-industrial Society // The Welfare State in Post-industrial Society: A Global Perspective / Ed. by J.L. Powell, J. Hendricks. New York, 2009. P. 184.
24 Cm.: Mawe I. Op. cit. P. 14.
25 Ibid. P. 11.
26 Egalitarianism in Scandinavia: Historical and Contemporary Perspectives. P. 9.
чало 2023 г. минимальная заработная плата (после выплаты налогов) составляла 1300 евро в месяц, в то время как средняя — 3100 евро в месяц27. В Норвегии минимальная заработная плата составляет 1700 евро в месяц, а средняя — 3600 евро28.
Сжатие дифференциации заработной платы во многом определяется той централизованной системой заключения коллективных договоров о заработной плате, которая практикуется в северных странах. Вступая в переговоры с работодателями, профсоюзы обычно координируют свои требования и впоследствии защищают их посредством коллективных усилий. Сжатие дифференциации заработной платы делает рынок весьма конкурентным, поскольку требуется наличие у работников определенного уровня квалификации, который должен постоянно совершенствоваться. Преуспеть на рынке труда в северных странах оказывается достаточно нелегко. В условиях немалых затрат на содержание рабочей силы и высокой минимальной заработной платы значительный акцент делается на повышении производительности труда и обеспечении эффективности публичного сектора как такового. Это заставляет работников трудиться с высокой степенью интенсивности, и погруженные в семейные заботы женщины порой проигрывают конкурентную борьбу.
При всех достоинствах с точки зрения утверждения принципов эгалитаризма сжатие дифференциации заработной платы в конечном итоге деформирует оценку трудовой деятельности. Труд высококлассных и хорошо образованных специалистов несколько недофинансируется, в то время как труд менее квалифицированных работников, наоборот, переплачивается. Данный феномен в странах Скандинавии традиционно представлял собой одну из форм социального перераспределения доходов. В условиях современных рыночных отношений указанной форме, однако, был брошен определенный вызов. Лица, обладающие невысокой квалификацией, а также лица с неполной занятостью все больше вытесняются с рынка труда. Подобная ситуация едва ли может рассматриваться как благоприятная для женщин, обремененных семейными обязанностями, в том числе и тех, у кого не было достаточного времени для повышения своей квалификации.
27 См.: There is Minimum and Average Salary in Denmark [2023 update]. URL: https://livescandinavia.com/this-is-the-minimum-and-average-salary-in-denmark/ (дата обращения: 25.03.2023).
28 См.: What is the Minimum and Average Salary in Norway? [2023 Answer]. URL: https://livescandinavia.com/minimum-and-average-salary-in-norway/ (дата обращения: 25.03.2023).
Положение мужчин и женщин на рынке труда в Скандинавских странах продолжает выглядеть по-разному. Так, в здравоохранении, социальной сфере и школах работает больше женщин, а в технических областях и промышленности — больше мужчин. Говоря другими словами, «женский труд преобладает в публичном секторе, в то время как мужской — в частном»29. В Швеции, например, в публичном секторе занято приблизительно 85% женщин, в то время как в частном — приблизительно 85% мужчин30.
От общепринятого может отличаться поведение на рынке труда представителей этнических меньшинств. Мужчины — выходцы с Ближнего Востока, например, активно пытаются трудоустроиться в сфере общественного здравоохранения, где традиционно доминируют женщины31.
Реалии таковы, что «заработная плата зачастую выше в тех профессиональных сферах, где работает больше мужчин, по сравнению с теми, где работает больше женщин»32. Даже в тех случаях, когда женщины и мужчины выполняют одинаковые обязанности, мужчины зачастую зарабатывают больше. Кроме того, женщины чаще, чем мужчины, работают неполный рабочий день, чаще ухаживают за больными детьми и берут более длительный отпуск по уходу за ребенком, что в итоге сказывается на их заработной плате и будущей пенсии.
4. Проблема интеграции мигрантов в рынок труда
В северных странах ощутимо увеличивается приток мигрантов33, и в первую очередь беженцев и членов воссоединяющихся семей. Так, в Дании численность мигрантов возросла с 440 тыс. в 2012 г. до более чем 837 тыс. в 2022 г.34 По имеющимся на портале www.macrotrends.net
29 S0rensen A.E. The Nordic Gender Equality Paradox. URL: https://nordics.info/ show/artikel/gender-segregation-of-nordic-labour (дата обращения: 25.03.2023).
30 См.: Numhauser-HenningA. The Policy on Gender Equality in Sweden. Brussels, 2015. P. 11.
31 См.: S0rensen A.E. Op. cit.
32 Права женщин и тендерное равенство. URL: https://www.informationsverige. se/ru/om-sverige/individens-rattigheter-och-skyldigheter/kvinnors-rattigheter-och-jamstalldhet.html (дата обращения: 25.03.2023).
33 В литературе выделяются четыре основных основания для миграции: трудовая деятельность, воссоединение семьи, поиск убежища, получение образования (см.: The Politics of Migration and Immigration in Europe / Ed by A. Geddes, P. Scho-lten. Los Angeles, 2016. P. 2).
34 См.: Prague Process. Denmark. URL: https://www.pragueprocess.eu/ru/countries/ 544-denmark (дата обращения: 25.03.2023).
статистическим данным, на начало 2023 г. в северных странах наибольшее число мигрантов на 1000 местных жителей приходится в Норвегии — 5,058 человек35. В Швеции аналогичная цифра составляет 2,929, в Дании — 2,600, в Финляндии — 2,520, в Исландии — 1,098.
Крупнейшими иммигрантскими общинами в странах Скандинавии являются сирийская и польская, хотя по отдельным странам ситуация может отличаться. Так, поляки составляют 38% от всех иммигрантов в Исландии, но лишь 1% в Финляндии (в Норвегии — 13%, в Дании — 7%, в Швеции — 5%). Аналогичные цифры по сирийцам составляют 10% в Швеции, 6% в Дании, 4% в Норвегии, 2% в Финляндии и 1% в Исландии36. Что же касается непосредственной численности отдельных общин, то, например, в Норвегии наиболее крупными диаспорами являются польская — 105 477 человек, литовская — 42 027, шведская — 35 894 и сомалийская — 28 08837. В Дании к крупнейшим общинам относятся польская — 44 тыс. человек, сирийская — 35 тыс. и румынская — 34 тыс.38
С 1990-х гг. «начал меняться имидж скандинавских стран как культурно-однородных государств, способных относительно легко и быстро абсорбировать и ассимилировать небольшие группы иммигран-тов»39. Новоприбывшие, как правило, попадают «в группу людей с более низким ресурсом с точки зрения наличия финансовых средств, доступа к информации и социальным сетям принимающей страны»40.
Положение мигрантов осложняется тем, что многие из них прибывают в страну не вполне легальным путем. Это не позволяет им участвовать в политической и социально-экономической жизни принимающего общества и отрезает от соответствующих социальных благ, обрекая на достаточно маргинальное существование в рамках своих диаспор. Аналогичная ситуация складывается с беженцами, которым было от-
35 См.: Sweden net migration rate 1950-2023. URL: https://www.macrotrends.net/ countries/SWE/sweden/net-migration#:~: text=The%20net%20migration%20rate%20 for, a%206.13%25%20decline%20from%202020 (дата обращения: 25.03.2023).
36 См.: Origins of Immigrants. URL: https://www.norden.org/en/statistics/origins-immigrants (дата обращения: 25.03.2023).
37 См.: Prague Process. Norway. URL: https://www.pragueprocess.eu/ru/countries/ 559-norway (дата обращения: 25.03.2023).
38 См.: Prague Process. Denmark. URL: https://www.pragueprocess.eu/ru/countries/ 544-denmark (дата обращения: 25.03.2023).
39 Hilson M. Op. cit. P. 175.
40 Sanandaji T. Mass Challenge: The Socioeconomic Impact of Migration to a Scandinavian Welfare State. Cham, 2020. P. 110.
казано в предоставлении убежища. Зачастую они не покидают страну, а просто переходят на нелегальное положение, опираясь на помощь со стороны представителей соответствующей диаспоры. Число нелегальных («неурегулированных») мигрантов в отдельных северных странах может ощутимо отличаться. Если, например, в Швеции, по имеющимся данным, проживают около 50 тыс. нелегальных мигрантов41, то в Финляндии это число составляет от 4 тыс. до 4,5 тыс. человек42.
Даже легальным мигрантам бывает нелегко преуспеть на рынке труда, поскольку им порой просто не хватает элементарных знаний и навыков, чтобы должным образом задокументировать свою квалификацию и предъявить это потенциальному работодателю, убедив его в своей эффективности. Мигранты, таким образом, сталкиваются с феноменом своеобразной социально-экономической сегрегации (в дополнение к территориальной сегрегации). Показательно, что в Швеции при общем уровне безработицы 8,3% данный уровень среди лиц, родившихся за рубежом, составляет 21,2%43. Аналогичным образом в Норвегии уровень занятости среди мигрантов в среднем на 10% ниже, чем среди неиммигрантского населения страны44.
Интеграция в рынок труда является ощутимой проблемой для женщин-мигрантов (и прежде всего выходцев из развивающихся стран). Высокий уровень занятости в иммигрантской среде оказывается практически недостижимым, а «идеи гендерного равенства и трудоустройства женщин способны создать дополнительное напряжение в отношениях с семьями, придерживающимися более традиционных культурных воззрений»45. Патриархальная культура подобных мигрантов «диктует традиционные гендерные роли, ограничивающие выход женщин на рынок труда и привязывающие их к своему дому»46.
41 См.: Prague Process. Sweden. URL: https://www.pragueprocess.eu/en/countries/ 567 (дата обращения: 25.03.2023).
42 См.: Prague Process. Finland. URL: https://www.pragueprocess.eu/en/countries/ 586-finland-1 (дата обращения: 25.03.2023).
43 См.: Prague Process. Sweden. URL: https://www.pragueprocess.eu/en/countries/ 567 (дата обращения: 25.03.2023).
44 См.: Prague Process. Norway. URL: https://www.pragueprocess.eu/en/countries/ 559-norway (дата обращения: 25.03.2023).
45 Gr0dem A.S. Migration as a Challenge to the Nordic Welfare States. URL.: https:// samfunnsforskning.brage.unit.no/samfunnsforskning-xmlui/bitstream/handle/11250/ 2450243/Veggeland%252Bred%252Bpreprint- 1.pdf?sequence=3&isAllowed=y (дата обращения: 25.03.2023).
46 Sanandaji T Op. cit. P. 98.
Не случайно в скандинавской литературе отмечается, что начиная с 90-х гг. прошлого века увеличивающийся приток женщин из незападных стран и их все большая маргинализация «стали рассматриваться как вызов той модели равенства, которая характерна для скандинавских государств всеобщего благоденствия»47.
Трудовой интеграции женщин-мигрантов отнюдь не способствует и такая непривычная для скандинавской социальной модели практика, как полигамия. Так, в Швеции традиционно признавались полигамные браки, ранее заключенные мигрантами на родине. В настоящее время налоговыми властями официально зарегистрированы около 300 полигамных семей, на которые в рамках социального обеспечения тратятся весьма приличные суммы. Приводится, в частности, пример 57-летнего беженца из Сирии, который прибыл в Швецию с тремя женами и 16 детьми48. Финансирование из бюджетных денег подобных «гаремов» встречает явное непонимание со стороны шведских налогоплательщиков и не стимулирует выход на рынок труда их обитателей. Неудивительно, что в 2021 г. была принята поправка к Закону о полигамии и браках, заключаемых между родственниками, которая запрещает признание полигамных браков, пусть даже заключенных за границей. Положения данной поправки, правда, не распространяются на уже зарегистрированные в Швеции браки49.
5. Заключение
В условиях глобализации, старения населения и сокращения экономически активной его части, а также обострения конкуренции на рынке труда Скандинавские страны сталкиваются с целым рядом непростых вызовов. Оказалось, что экономический рост отнюдь не способен автоматически обеспечивать социальное и гендерное равенство, а, наоборот, порождает новые проблемы, описываемые посредством таких терминов, как «отчуждение», «социальная изоляция», «деградация окружающей среды»50. Усиливающаяся индивидуализация наблюдается не только в социуме в целом, но и в рамках семейных отношений, способствуя их дезинтеграции. Растет число разводов,
47 Kiesel К Op. cit. Р. 38.
48 См.: Sanandaji Т. Op. cit. P. 98.
49 The Act on Polygamy and Marriage between Related Persons to be tightened. URL.: http://193.11.L138/en/news/2021/maj/26/the-act-on-polygamy-and-marriage-between-related-persons-to-be-tightened/ (дата обращения: 25.03.2023).
50 Hilson M. Op. cit. P. 107.
и как следствие увеличивается количество неполных семей и единоличных домохозяйств, в большей степени подверженных различным социальным рискам.
Происходят ощутимые изменения в социальной структуре северных стран. Важнейшим из таких изменений является укрепление и автономизация среднего класса, все больше выступающего за персонализированное предоставление благ с учетом непосредственных личных потребностей. На фоне экономического кризиса, усиления финансового дефицита и «сокращения базовых социальных благ»51 скандинавская модель «становится менее универсалистской»52 за счет сокращения своей избыточной щедрости и некоторой корректировки реализуемых социальных программ.
Реагируя на происходящие изменения, северные государства внедряют принцип «активного гражданства», предполагающий самодостаточность граждан, самостоятельное принятие ими решений по различным социальным вопросам, большую привязку благосостояния человека к конкретной трудовой деятельности, перенесение акцента во взаимоотношениях государства всеобщего благоденствия и гражданина с прав на обязанности.
Еще одним новым принципом является «принцип обусловленности», предусматривающий более тесную связь между различными схемами по поддержанию доходов отдельных лиц и мерами по обеспечению занятости53. Происходит все большая «контрактуализация» социальных отношений, предполагающая предоставление индивидуумам определенных благ лишь в обмен на выполнение ими некоторых четко зафиксированных условий.
Безработные теперь вынуждены предпринимать определенные активные действия, доказывать, что они ищут работу, и участвовать в различных программах, призванных обеспечить их скорейшее трудоустройство. Соглашаясь на помощь по той или иной программе, индивид зачастую берет на себя обязательство пройти обучение какой-либо более востребованной профессии либо хотя бы временно участвовать в выполнении предложенных ему общественных работ.
51 The Handbook of the European Welfare Systems / Ed. by K. Schubert, S. Hegelich, U. Bazant. London, 2009. P. 204.
52 Blomquist P., Palme J. Universalism in Welfare Policy: The Swedish Case beyond 1990 // Social Inclusion. 2020. Vol. 8. Iss. 1. P. 114.
53 Cm.: BreidahlK.N. Scandinavian Exceptionalism? Civic Integration and Labour Market Activation for Newly Arrived Immigrants // Comparative Migration Studies. 2017. Vol. 5. No. 2. P. 2.
Вышеуказанные меры призваны в конечном итоге вернуть безработных, а также частично нетрудоспособных лиц на рынок труда, что должно способствовать усилению национальной интеграции и укреплению социального единства. В рамках проводимой публичной политики меняются акценты с учетом современных экономических реалий. Если обеспечение гендерного равенства все еще поддерживается в качестве одной из целей такой политики, то задача достижения социального равенства «в публичном дискурсе приглушается либо вообще отсутствует»54.
Задача достижения гендерного равенства в северных странах (при всех достигнутых успехах) еще далека от своего решения, особенно применительно к рынку труда, где, как признают сами скандинавские исследователи, «сохраняется значительный уровень гендерной сегре-гации»55. Многие женщины все еще получают более низкую заработную плату, чем мужчины, хотя имеют одинаковое с ними образование и выполняют одинаковые служебные обязанности. Кроме того, женщины «продолжают выполнять большую часть неоплачиваемой работы, которая включает работу по дому и уход за детьми», а также «значительно чаще, чем мужчины, подвергаются сексуальному на-
силию»56.
Одной из основ проводимой Скандинавскими странами социальной политики должна стать дальнейшая гармонизация семейных и трудовых отношений, без чего невозможно обеспечить мужчин и (особенно) женщин равными возможностями по участию в общественно-политической и экономической деятельности, развитию своей собственной карьеры. Первостепенной задачей, стоящей перед правительствами северных государств, является «примирение семейной и профессиональной жизни»57. Важнейшими направлениями ее решения представляются обеспечение более равномерного распределения сил и обязанностей по уходу родителей за ребенком, а также дальнейшее развитие публичных учреждений по уходу за престарелыми и детьми.
54 The Handbook of the European Welfare Systems. Р. 441.
55 Mustomaki A., ReizelL., Sihto T., Teigen M. Gender Labor Market (disadvantages in Nordic Welfare States // Nordic Journal of Working Life Studies. 2021.Vol. 11. No. S7. Р. 3.
56 Права женщин и тендерное равенство. URL: https://www.informationsverige. se/ru/om-sverige/individens-rattigheter-och-skyldigheter/kvinnors-rattigheter-och-jamstalldhet.html (дата обращения: 25.03.2023).
57 Numhauser-HenningA. Op. cit. P. 6.
REFERENCES
Bendixsen, S., Bringslid, M.B., Vike, H. eds. (2018). Egalitarianism in Scandinavia: Historical and Contemporary Perspectives. Cham: Palgrave Macmillan. (in Eng.).
Blomquist, P., Palme, J. (2020). Universalism in Welfare Policy: The Swedish Case beyond 1990. Social Inclusion, 8 (1), pp. 114—123. (in Eng.).
Breidahl, K.N. (2017). Scandinavian Exceptionalism? Civic Integration and Labour Market Activation for Newly Arrived Immigrants. Comparative Migration Studies, 5 (2), pp. 1-19. (in Eng.).
Breidahl, K.N., Hedegaard, T.F., Kongsh0j, K., Larsen, Ch. (2021). A. Migrants' Attitudes and the Welfare State: The Danish Melting Pot. Cheltenham: Edward Elgar. ket Activation for Newly Arrived Immigrants. Comparative Migration Studies, 5 (2), pp. 1-19. (in Eng.).
Brochman, G., Hagelund, A. (2011). Migrants in the Scandinavian Welfare State: The Emergence of the Social Policy Problem. Nordic Journal of Migration Research, 1 (1), pp. 13-24. (in Eng.).
Brochman, G., Hagelund, A., Borevi, K., J0nsson, H.V., Petersen, K. (2012). Immigration Policy and the Scandinavian Welfare State 1945—2010. Basingstoke: Palgrave Macmillan. (in Eng.).
Esping-Andersen, G. (1990). The Three Worlds of Welfare Capitalism. Princeton: Princeton University Press. (in Eng.).
Geddes, A., Scholten, Pp. eds. (2016). The Politics of Migration and Immigration in Europe. Los Angeles: Sage, 2016. (in Eng.).
Gr0dem, A.S. Migration as a Challenge to the Nordic Welfare States [online]. Available at: https://samfunnsforskning.brage.unit.no/samfunnsforskning-xmlui/bitstream/ handle/11250/2450243/Veggeland%252Bred%252Bpreprint-1.pdf?sequence=3&is Allowed=y [Accessed: 25.03.2023]. (in Eng.).
Hilson, M. (2008). The Nordic Model: Scandinavia since 1945. London: Reaction Books. (in Eng.).
Kiesel, V. (2020). The Promise of Universalism — Gender, Migration, and the Limits of the Nordic Welfare State. IZGOnZeit, 9, pp. 36-53. (in Eng.).
Knutsen, O. ed. (2017). The Nordic Models in Political Science: Challenged, but Still Viable? Bergen: Fagbokforlaget. (in Eng.).
Mawe, I. (2019). The Nordic Gender Effect at Work. Copenhagen: The Nordic Council of Ministers. (in Eng.).
Mustomaki, A., Reizel, L., Sihto, T., Teigen, M. (2021). Gender Labor Market (dis) Advantages in Nordic Welfare States. Nordic Journal of Working Life Studies, 11 (S7), pp. 1-9. (in Eng.).
Numhauser-Henning, A. (2015). The Policy on Gender Equality in Sweden. Brussels: European Parliament. (in Eng.).
Olwig, K.F. (2011). Integration: Migrants and Refugees between Scandinavian Welfare Societies and Family Relations. Journal of Ethnic and Migration Studies, 37 (2), pp. 179-196. (in Eng.).
Sanandaji, T. (2020). Mass Challenge: The Socioeconomic Impact of Migration to a Scandinavian Welfare State. Cham: Palgrave Macmillan. (in Eng.).
Schubert, K., Hegelich, S., Bazant, U. eds. (2009). The Handbook of the European Welfare Systems. L.: Routledge, 2009. (in Eng.).
Sipila, J., Anttonen, A., KrOger, T. A Nordic Welfare State in Post-industrial Society. In: Powell, J.L., Hendricks, J. eds. (2009). The Welfare State in Post-industrial Society: A Global Perspective. New York: Springer, pp. 181-200. (in Eng.).
S0rensen, A.E. (2019). The Nordic Gender Equality Paradox [online]. Available at: https://nordics.info/show/artikel/gender-segregation-of-nordic-labour [Accessed: 25.03.2023]. (in Eng.).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Черкасов Александр Игоревич — кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник сектора прав человека Института государства и права Российской академии наук.
AUTHOR'S INFO:
Alexander I. Cherkasov — Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Leading Research Fellow of the Human Rights Department, Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Черкасов А.И. Проблемы обеспечения тендерного равенства на рынке труда в Скандинавских странах // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2023. Т. 18. № 6. С. 123-140. DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-6-cherkasov
FOR CITATION:
Cherkasov, A.I. (2023) The Problems of Ensuring Gender Equality at the Labor Market in the Scandinavian States. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 18(6), pp. 123-140. DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-6-cherkasov
