CC BY
165Проблемы обеспечения безопасности маршрута «Нового шелкового пути» через Центральноазиатский регион
К.Н. Гасанов
Российский университет дружбы народов, Москва, Россия
Аннотация. На фоне торговой войны между США и Китаем у Пекина подтачиваются возможности для финансовых вливаний в «Новый шелковый путь» (НШП) Из-за ограниченности своих средств частные китайские компании сокращают инвестиции. Если к этому добавить геополитические вызовы для китайских транспортных коммуникаций в Центральной Азии, то этот маршрут НШП становится крайне рискованным. В статье анализируются проблемы безопасности проекта «Один пояс. Один путь» через Центральную Азию. Автор дает оценку экономическому и политическому развитию пяти стран региона -Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана. Слабые макроэкономические показатели названных стран - высокий госдолг, отрицательный платежный баланс, безработица и высокая инфляция - наряду с высоким уровнем коррупции снижают рентабельность китайских капиталовложений. На экономические риски накладываются политические: 1) высокий конфликтогенный потенциал из-за наличия этнорелигиозных противоречий, обостряемых борьбой за водные ресурсы, 2) хрупкость режимов, вызванная несменяемостью власти в Таджикистане и Туркменистане, 3) отсутствие прочных демократических институтов после серии госпереворотов в Кыргызстане и 4) общая граница с Афганистаном, где обосновалось ИГИЛ. Хотя ставка на Центральную Азию может показаться Китаю выгодной с той точки зрения, что «слабые» государства могут попасть под ее финансовую и политическую зависимость Китая. Однако геополитические и экономические вызовы могут перевесить это преимущество. Учитывая обозначенные риски, автор приходит к выводу, что транзит через Россию - более безопасный маршрут доставки китайских товаров в Старый свет.
Ключевые слова: Новый шелковый путь, Один пояс. Один путь, Центральная Азия, Китай, торговля, Россия
Security Challenges of the New Silk Road Routing via Central Asia
K.N. Gasanov
RUDN University, Moscow, Russia
Abstract. In face of the trade war with the US, China's capacities to finance the New Silk Road (NSP) are getting undermined. Due to limited funds private Chinese companies cut investments. Since there are geopolitical challenges for Chinese transport communications in Central Asia on top of it, the NSP route becomes extremely risky. The article analyses the security problems of the project "One belt. One Road" via Central Asia. The author assesses economic and political development of five countries in the region concerned: Kazakhstan, Kyrgyzstan, Uzbekistan, Tajikistan and Turkmenistan. Weak macroeconomic fundamentals of these countries - high public debt, negative balance of payments, unemployment and high inflation - along with high level of corruption reduce the return on Chinese investments. Economic risks lay on political risks: 1) high conflict potential due to ethno-religious contradictions, exacerbated by the struggle for water resources, 2) regimes fragility caused by the irremovability of government in Tajikistan and Turkmenistan, 3) the lack of strong democratic institutions after series of coups in Kyrgyzstan and 4) common border with Afghanistan where ISIS has gained ground. Although reliance on Central Asia may seem beneficial for China as "weak" states may fall under its financial and political dependence. However, geopolitical and economic challenges may outweigh this advantage. Considering the risks listed above the author concludes that delivering Chinese goods to Europe through Russia is safer.
Keywords: New Silk Road, One belt. One way, Central Asia, China, trade, Russia
Введение. В Вашингтоне уже два десятка лет считают растущий Китай угрозой своей национальной безопасности. Однако решительную борьбу КНР американцы начали лишь после прихода к власти Дональда Д. Трампа в 2017 г. В Доктрине национальной безопасности США Пекин, наряду с Москвой, значится основной угрозой. Советники Трампа, включая С. Беннона, открыто говорили об угрозе «Нового шелкового пути»1. Введенные Белым домом торговые пошлины против Поднебесной снижают ее шансы на реализацию проекта. Учитывая, что у «Один пояс. Один путь» есть несколько маршрутов, очевидно, китайцам в условиях снижения своего экономического потенциала, придется делать выбор между ними. В этом выборе решающую роль сыграет фактор инвестиционной
безопасности. Анализ политического и экономического развития Центральной Азии позволяет сделать вывод о том, что «срединный маршрут» не самый удачный для «Нового шелкового пути». Когда Ближний Восток все еще погружен в межэтнические и межконфессиональные войны, путь через Россию является самым выгодным для китайцев.
У главного проекта КНР в XXI в. — «Один пояс. Один путь» не менее шести маршрутов, соединяющих Китай с Европой. Четыре из них проходят через республики Центральной Азии — Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан и Казахстан. Ставка на Центральную Азию, может показаться, странным. Ведь здесь китайским товарам приходится пересекать таможню пяти стран. К тому же, политические системы стран региона, за исключением, пожалуй, Казахстана, весьма хрупкие. Однако эти недостатки перекрывает одно
преимущество.
Пекин имеет дело с пятью слабыми — и в военном смысле, и экономическом, и политическом, государствами. Китай не боится попасть под их зависимость, которая непременно присутствовала бы, сделай КНР ставку исключительно на российский маршрут. С другой стороны, Центральная Азия — все же более безопасный регион, чем Ближний Восток.
Политическое будущее Афганистана туманно. В стране последние три года пустило корни «Исламское государство»2. Талибы, хоть и недавно договорились с администрацией Д. Трампа3, но
СУХОПУТНЫЕ МАРШРУТЫ ПРОЕКТА "ОДИН ПОЯС. ОДИН ПУТЬ"
ТРАНССИБ
11 060 км 18 20 суток
СЕВ. ТАЖМ
11 518 км 11-13 суток
ЦЕНТР. ТАЖМ
9 654 км 12-14 суток
ЧУНЦИНЬ-ДУИСБУРГ
10 769 км 15 суток
ЮЖН. ТАЖМ
10 989 км 20-23 суток
1 There's one part of this Trump-China deal that slaps a
bunch of his supporters in the face. Business Insider.
13.05.2017.
Agreement. U.S. Department of State.6.03.2020.
https://www.state.gov/joint-statement-on-the-signing-of-
the-u-s-taliban-agreement/
i
представляют угрозу единству страны. Пока американские войска остаются в Афганистане — «Талибан» (запрещена в России) требует их вывода - политическое урегулирование кризиса невозможно.
После санкций США резко ухудшилось экономическое положение Ирана. В свете противостояния двух стран в Ираке, Сирии и регионе Персидского залива в конце 2019 г. вырос риск прямого вооруженного столкновения между США и Ираном. Убийство генерала К. Сулеймани и атака на американские базы в Ираке — наглядное доказательство возможной военной эскалации. Планы Белого дома по свержению режима аятолл делает иранский маршрут для «Нового шелкового пути», как и афганский.
Если тезис о том, что Центральная Азия несет меньше рисков с точки зрения безопасности, чем Ближний Восток, не вызывает сомнения, то экономическая и политическая стабильность бывших советских республик может стать реальным тормозом на пути китайского проекта. Чтобы доказать этот тезис, проанализируем текущее экономическое и политическое развитие стран Центральной Азии. Неплатёжеспособная Центральная Азия
МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ СТРАН СРЕДНЕЙ АЗИИ И РОССИИ
Страны ВВП номинал (2014-2018 гг.) в $ млрд Международные резервы, включая золото в $ млрд 2018 г. Внешний ДОЛГ (%отВВП) Падение нац, валюты По отношению к доллару (2014-2019 гг.) Платежный баланс в $ млрд (% от ВВП) Инфляция в % (Данные МВФ) Ключевая ставка ЦБ в %
Казахстан 221-170 31 47.1 (27,T&) ■1 (0,6% ВВП) 5,5 9
Кыргыз- 7.5 -8 2.1 3.8 (47.5%) В 1.4 раза -0.8 (9.8%) 2,2 4.25
Таджики- 9.2-7.5 2 $2.9 (38.9%) В 1,9 раза -0.4(5.3%) 6,7 13,25
Туркмени- 43-44 $20 (2017) $1116 (25%) В 1,2 раза —1,4 долларов (3,1%) 13 (реэлынэя инфляция - 254) -
Узбекистан 58-41 28 16.4 (48%) В 3,5 раза -3,2 (- 7,8%) 16,5 16
Россия 2050-1630 468 482,4 (29.5) В 1,8 раза -115 т 2,9 7,25
ВВП СТРАН СРЕДНЕЙ АЗИИ И РОССИИ
Страны ВВП номинал (2014-2018 гг.) в $ млрд ВВП по ППС (2014-2018 гг.) в $ млрд Темпы прироста ВВП в процентах (2014-2018 гг.)
Казахстан 22V170 430 -508 4,2-4,1
Кыргызстан 7,5-8 20-25 4-3,5
Таджикистан 53-41 175-250 8-5
Туркменистан 43-44 83-112 10,3-6,2
Узбекистан 9.2-7,5 22-31 67-7
Россия 2050-1630 3890-4213 2.3
Гиперинфляции в 300% в Туркменистане1 в 2019 г. говорит о высокой
экономической уязвимости региона. Кроме Казахстана, каждая из республик находится перед риском финансово-экономического
кризиса. За последние пять лет валюта Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана упала в 2-3 раза по отношению к доллару США. Курс туркменского маната искусственно завышенный. На черном рынке доллары продают в пять раз дороже.
В Узбекистане и Кыргызстане внешний долг равен половине ВВП (!). Все республики, кроме Казахстана, переживают дефицит платежного баланса и страдают от роста цен. Как следствие растет безработица. По статистике правительства перечисленных стран, безработица в них не выше десяти процентов. Но насколько эти данные можно считать объективными? Институт Гайдара сообщает, что в январе-апреле прошлого года, количество «гастарбайтеров» в Россию из Центральной Азии выросло в два раза по сравнению с аналогичным периодом 2018 г.2
Киргизия, Таджикистан и
Туркменистан находятся на грани дефолта. Госдолг в них достиг максимума. Завышенный курс валюты не дает им наращивать объемы экспорта и покрыть дефицит бюджета. В такой ситуации им остается либо продолжать увеличивать госдолг, либо «затягивать пояса».
В Узбекистане после смены власти ситуация идет на поправку. Хотя золотовалютные резервы республики весьма высокие — 28 млрд. долларов — это на 30% выше, чем госдолг, тем не менее Узбекистан испытывает самый высокий дефицит платежного баланса среди стран региона. Вкупе с высокой инфляцией у Ташкента могут возникнуть в выплате долга. Высокая инфляция, давящая на дефицитный бюджет, будет осложнять решение этой проблемы. Китайские кредиты Китай стал основным инвестором испытывающих экономические сложности стран Центральной Азии3. Только на долю банка Exim Bank of China приходится 45 %
1 Turkmenistan is suffering an economic crisis of its own making. Eurasianet. 6.09.2019
2 В России резко вырос уровень миграции. Известия. 22.07.2019
3 Can Central Asia countries pay their external debts? The Times of Central Asia. 17.03.2019.
внешнего долга Кыргызстана, и 40 % — Таджикистана. Зависимость Узбекистана от китайских денег тоже высокая — 20 %. Китайская народная республика инвестировала около 22 и 27 млрд. долларов в экономики Узбекистана и Казахстана соответственно.
Неплатежеспособность центральноазиатских стран может навредить Китаю и его проекту «Один пояс. Один путь», что крайне важно в условиях замедляющейся китайской экономики и торговой войны Пекина с Вашингтоном. Несмотря на высокий интерес со стороны Поднебесной к региону, она выдает займы не на безвозмездной основе. А вдруг Таджикистан и Кыргызстан с их растущими дефицитами платежным балансом, внешним долгом и коррупцией окажутся неспособными вернуть займы? Про коррупцию стоит сказать отдельно. По этому показателю Таджикистан (28), Узбекистан (22) и Туркменистан (19) в списке мировых лидеров1. В таких условиях, не исключено, что выданные Пекином средства будут попросту разворовываться.
То, что китайцев обеспокоены коррупционными рисками для «Нового шелкового пути», подтверждают два следующих события. В 2018 г. китайский посол в Кыргызстане Сяо Цинхуа «в резкой форме» напомнил Бишкеку, что взятые кредиты нужно гасить своевременно2. В это же время Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) сформировало Национальной надзорной комиссии (ННК). Структура, возглавляемая приближенным Си Цзиньпина, кроме борьбы с коррупцией, занимается аудитом кредитов, выданных для строительства проекта «Один пояс. Один путь».
В статье для «Независимой газеты» заместитель гендиректора Центра стратегических оценок и прогнозов И. Панкратенко отмечал, что посол УНР предупредил власти Кыргызстана, Таджикистана и других соседних стран, что
1 Рейтинг стран мира по уровню восприятия коррупции. Гуманитарный портал.
2 Китайский посол в резкой форме напомнил Кыргызстану о необходимости платить по долгам. Stanradar
теперь Пекин вынудит их «отчитываться за каждый юань».
Политическая нестабильность
Кроме экономических проблем «Новый шелковый путь» в Центральной Азии может наткнуться на политические риски, которые в «Арабской весне» похоронили европейский проект по возобновляемым источникам Desertec. Наглядный пример с этой точки зрения — ситуация в Туркменистане. Тридцать лет властям Ашхабада удавалось поддерживать порядок за счет высоких нефтяных и газовых доходов. Однако после падения цен на нефть в 2015-2016 гг. страна столкнулась с гиперинфляцией. В стране образовались очереди за продуктами первой необходимости. Виноват в этом не только нефтяной кризис, но и нецелевое расходование бюджета президентом Г. Бердымухамедовым, воздвигающим себе памятники по всей стране и вкладывающим средства в бессмысленные имиджевые проекты.
Среди пяти республик, пожалуй, наиболее нестабильные с политической точки зрения — Туркменистан и Кыргызстан. Туркменистан к тому же граничит с нестабильным Афганистаном, и, по данным некоторых источников, туркменским пограничникам не выдают патроны, чтобы их не отобрали боевики «Талибан» и ИГИЛ. Что касается Кыргызстана, то даже, имея географическую удаленность от Афганистана, у него есть нерешенные территориальные споры с соседями. Присутствие узбекского меньшинства в Оше обостряет отношения с Ташкентом.
Узбекское меньшинство составляет 15 % населения республики. После госпереворота 2010 г. и отставки К. Бакиева в Оше разразились кровопролитные бои между киргизами и узбеками — погибли около 800 человек. С Таджикистаном у Кыргызстана территориальный спор. Из почти 1000 км границы делимитирована только половина, из-за чего регион кишит эксклавами. В одном из них летом 2019 г. произошли столкновения между двумя этносами,
На территориальный спор
накладывается слабость государственных
институтов, неэффективное управление и высокая зависимость от внешней помощи -как военной в лице ОДКБ, так и экономической в лице китайских кредитов. В этих условиях в стране процветает разные виды религиозного экстремизма.
Политическая нестабильность Кыргызстана не мешает западным СМИ называть эту страну «единственной демократией» в Центральной Азии.
Не многим лучше ситуация с виду в стабильном, но в действительности хрупком Туркменистане.
«За последние пять лет Туркменистан — одна из наименее устойчивых стран в регионе. Туркменское руководство теряет контроль над газовыми ресурсами. Учитывая низкие цены и тот факт, что туркменские власти перепродали свои ресурсы на годы вперёд Китаю, России и Ирану, это ограничивает им пространство для манёвра. Крайне примитивное внутриполитическое устройство,
высочайший уровень коррупции и кризис в Афганистане — всё это создаёт для Туркменистана серьёзную угрозу», — анализирует ситуацию старший
преподаватель Департамента политической науки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Г. Лукьянов1.
В Казахстане политический режим стабилен. Несмотря на отставку президента Н. Назарбаева, он де факто сохраняет влияние и контроль, будучи председателем Совета безопасности. Ему удалось за 30 лет выстроить прочную и эффективную систему государственного управления. Новому президенту К.-Ж. Токаеву нужно провести социальные реформы, чтобы сохранить стабильность режима. При этом столкновения в начале февраля между дунганами и казахами2 подсказывают, что стабильность в самой стабильной стране региона может давать трещины.
В Узбекистане запущенные при новом лидере Ш. Мирзиееве политико-
1 Почему Новый шёлковый путь для Китая выгоднее делать через Россию. Царьград. 27.07.2019.
2 Столкновения на юге Казахстана: 10 погибших, почти 140 раненых. Настоящее время. 8.02.2020.
экономические реформы укрепляют безопасность и стабильность. В Таджикистане она гарантируется сохранением у власти несменяемого президента Э. Рахмона, а также присутствием российских военнослужащих. 201-я военная база в Бохтаре и Душанбе, — одна из самых крупных военных баз России в мире.
Угроза ИГИЛ
Граница с Афганистаном создаёт для Узбекистана и Таджикистана
дополнительные риски. После своего провала в Сирии и Ираке «Исламское государство» переместилось в Афганистан. Возможная эвакуация американских войск повышает угрозу терроризма для Центральной Азии, которые боятся образования «вакуума силы» и усиления экстремистов на своих южных рубежах.
Из-за угрозы проникновения
террористов Узбекистан заключил с Москвой контракт на приобретение десятков военных вертолётов Ми-35М, бронетранспортёров БТР-82А (АМЗ) и собирается купить многоцелевые
истребители Су-30СМ, «обкатанные» ВКС в Сирии. В апреле 2019 г. глава министр обороны РФ С. Шойгу заявил о необходимости укрепления военной базы России в Таджикистане. Москва передала Душанбе на безвозмездной основе системы ПВО на сумму 9 млн. долларов. Буквально за месяц визита С. Шойгу в Таджикистан в марте прошлого года, там поймали боевика, готовившего теракт против российской базы. В начале 2020 г. стало известно, что Россия готовит поставки С-400 в Кыргызстан.
Водные проблемы
Потенциальным фактором
нестабильности региона являются и водные ресурсы. Ключевые реки Амударья и Сырдарья берут свое начало в Кыргызстане и Таджикистане. Ввиду возведения в них гидроэлектростанций соседи сталкиваются с дефицитом воды, необходимой для сельского хозяйства. Зависимость трех стран от внешних источников воды колоссальная: у Туркменистана — 90%, у Узбекистана — 77%, у Казахстана — 44%.
Дефицит воды может обостриться из-за таяния ледников — главных источников рек Сырдарья и Амударья. При негативном сценарии к 20150 г. вода в Амударье снизится на 15 %, в Сырдарье — на 5%. С другой стороны, растет потребление из-за увеличения населения региональных стран. По оценкам Всемирного банка, население вырастет на 30% к середине века — это может вызвать межэтнические войны из-за воды. Бывший президент Узбекистана Ислам Каримов предупреждал, что водные проблемы «могут усугубиться до такой степени, что вызовут не только серьёзное противостояние, но даже войны».
Вывод. Из вышеприведенного обзора видно, что финансово-экономические и политические тенденции в Центральной Азии несут немалые риски для реализации проекта «Один пояс. Один путь». Удушаемые инфляцией Туркменистан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан могут оказаться не в состоянии выплачивать китайские кредиты. С другой стороны, в условиях торговой войны с США сжимаются финансовые возможности самого Китая. Темпы роста его ВВП в 2019 г. достигли самой низкой отметки за 27 лет -6,2%. Частные инвесторы уже понизили вклад в «Новый шелковый путь» на 12%1.
«Запасным аэродромом» для Китая мог бы быть Ближний Восток, но текущие политические процессы там лишают любые проекты инвестиционной безопасности. Альтернатива в такой ситуации для Китая — только одна. Провести проект через Россию — или напрямую, или транзитом через Казахстан. Движение в этом направлении уже наблюдается. Летом 2019 г. запущено строительство автомагистрали «Меридиан» от погранпункта «Сагарчин» на казахско-российской границе до Белоруссии. Дорогу должны были начать строить еще в 2009 г., но тогда не хватило денег. Однако сейчас проблему удалось решить за счет частных инвесторов, они вложат 9,3 млрд долларов на не хватающее звено «Нового шелкового пути».
1 Chinese private investment in belt and road projects may be losing steam. South China Morning Post. 15.11.2018
Если Китай сделает ставку на Россию, то может полагаться не только на сухопутный, но и морской путь. Весной 2019 г. президент РФ В. Путин поручил кабмину ускорить строительство инфраструктуры в Арктике и заявил о необходимости состыковать Северный морской путь и Морской шелковый путь 2. В начале июля прошлого года «Ямал СНГ» заказал в Южной Корее 29 судов, включая 15 танкеров-ледоколов, для
транспортировки СПГ.
Преимущество российского маршрута перед «срединным» кроется не только в отсутствии территориальных и
политических проблем, но и рентабельности. Транспортировка
китайских товаров через Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан и Турцию занимает более 20 суток и компаниям приходится платить за транзит 4-5 государствам. По казахско-российской территории грузы идут 11-13 суток и имеют дело с налоговым законодательством двух стран, а в чисто российском маршруте — только одного государства.
Экономические показатели тоже говорят о преимуществе российского маршрута. Из всех стран ЕАЭС Россия и Казахстан — самые кредитоспособные. Их суверенный долг не превышает треть от ВВП, и они обладают высокими ЗВР при положительном платежном балансе.
Несколько лет назад японское издание The Diplomat предостерегало, что Центральная Азия созрела для нестабильности и конфликтов. «Теневое ЦРУ» Stratfor тоже предупреждало о дестабилизации региона. «Если
стабильность в Центральной Азии взорвётся, то реализуется ночной кошмар Китая — прибежище вооружённых сепаратистов окажется у его границ», — говорилось в материале3.
При всех плюсах у российского направления есть один серьёзный изъян.
2 Путин заявил о возможности стыковки Севморпути с Морским шелковым путем. 27.04.2019. РИА Новости.
3 Губит людей вода. Может ли в Средней Азии начаться война из-за водных ресурсов. Lenta.ru.18.05.2017
Китай не хотел бы попасть под зависимость «Один пояс. Один путь». Маршрут через
от России. Поддержка Москвой Россию и Казахстан выглядит более
безопасности стран Центральной Азии по выгодным, чем через Узбекистан,
линии ОДКБ и СНГ даёт Китаю Туркмению, Киргизию и Таджикистан по
возможность проталкивать свой проект под целому ряду причин: финансовых,
русским щитом. Тем не менее обострение экономических, политических,
финансово-политической ситуации в географических. Хотя ставка на
четырёх бывших республиках СССР на Центральную Азию может показаться
определённом этапе может вынудить Китай выгодной с той точки зрения, что слабые
внести коррективы в «Один пояс. Один политически государства могут попасть под
путь». финансовую и политическую зависимость
Экономическая нестабильность и Китая. Однако геополитические риски с
политические вызовы в Центральной Азии потенциальной дестабилизацией региона
могут притормозить китайский проект могут перевесить эти преимущества.
Библиографический список
BhavnaDave & YukaKobayashi. China's silk road economic belt initiative in Central Asia: economic and security implications. Asia Europe Journal volume 16, pages267-281(2018) 02 April 2018.
Brown, Rachel. Where Will the New Silk Road Lead? The Effects of Chinese Investment and Migration in Xinjiang and Central Asia. The Journal of Politics and Society. Helvidius Group of Columbia University. April 26, 2016. ColinMackerras Xinjiang in China's Foreign Relations: Part of a New Silk Road or Central Asian
Zone of Conflict? East Asia volume 32, pages25-42(2015). Published: 31 January 2015 Filippo Costa Buranelli. One Belt, One Road and Central Asia: Challenges and Opportunities. 22 November 2017.
Gabuev A. Crouching Bear, Hidden Dragon: "One Belt One Road" and Chinese-Russian Jostling for Power in Central Asia. Journal of Contemporary East Asia Studies. Volume 5, 2016 - Issue 2: China's "One Belt, One Road" Strategy and Asia Ken W. F. Howard & Karina K. Howard. The new "Silk Road Economic Belt" as a threat to the sustainable management of Central Asia's transboundary water resources. Environmental Earth Sciences volume 75, Article number: 976 (2016) 07 June 2016. Ken W. F. Howard & Karina K. The new "Silk Road Economic Belt" as a threat to the sustainable management of Central Asia's transboundary water resources. Howard Environmental Earth Sciences volume 75, Article number: 976 (2016). Published: 07 June 2016 SebastienPeyrouse &GaëlRaballand. Central Asia: еhe New Silk Road Initiative's questionable
economic rationality Pages 405-420. Published online: 19 Nov 2015. Siyao Li Cornell. The New Silk Road: Assessing Prospects for "Win-Win" Cooperation in Central
Asia. International Affairs Review 2016, VOL. 9 NO. 1. Younkyoo Kim Fabio Indeo.The new great game in Central Asia post 2014: The US "New Silk Road" strategy and Sino-Russian rivalry Corresponding author. Communist and Post-Communist Studies (2013) 46 (2): 275-286. MAY 15 2013. ZHUXian-ping, ZOUXiang-yang, Idea of New Silk Road Economy Development Zone between
China and Central-Asia. Northeast Asia Forum 2006. АбрамкинаМ. Политические риски китайского проекта «Один пояс, Один путь».
Шанхайский университет иностранных языков. Журнал: экономические отношения. Издательство: «Креативная экономика» (Москва). Том 8, № 3, 2018. С. 437-444. Аристова Л., Семенова Н. Один пояс - один путь: конструктивные и негативные факторы развития транспортного диалога в формате РФ - Центральная Азия - КНР. Институт востоковедения РАН. 2019. Курылев К.П., Савичева Е.М. Содружество Независимых Государств // Учебно-методическое пособие для бакалавров и магистров направлений подготовки «Международные
отношения», «Политология», «История» / Москва, 2010. (2-е издание, переработанное и дополненное).
Малышева Д.Б. Постсоветские государства Центральной Азии в политике Китая. Имэмо им.
Е.М. Примакова РАН, Москва. Том 63, № 5, 2019. С. 101-108. Михайленко А.Н. Сопряжение евразийской интеграции и китайского проекта «Один пояс -
один путь». Журнал Большая Евразия: развитие, безопасность, сотрудничество, 2018. Сафронова Е. Проект «Экономический пояс шелкового пути» и безопасность в Центральной
Азии. Институт Дальнего Востока РАН. № 4, 2018. С. 23-30. ТураеваМ.О., Глинкина С.П., Яковлев А.А. Каналы проникновения китайского капитала в республики Центральной Азии в рамках инициативы «Один пояс - один путь». Journal of new economy. 2018.
Сведения об авторе: Гасанов Камран Низами оглы, кандидат политических наук Университета Зальцбурга, старший преподаватель теории и истории журналистики РУДН (kamran-bey@mail.ru).
References
Abramkina M. Politicheskie riski kitajskogo proekta «Odin poyas, Odin put'». SHanhaj-skij universitet inostrannyh yazykov. ZHurnal: ekonomicheskie otnosheniya. Izdatel'-stvo: «Kreativnaya ekonomika» (Moskva). Tom 8, № 3, 2018. S. 437-444. Aristova L., Semenova N. Odin poyas - odin put': konstruktivnye i negativnye faktory razvitiya transportnogo dialoga v formate RF - Central'naya Aziya - KNR. Institut vo-stokovedeniya RAN. 2019.
Kurylev K.P., Savicheva E.M. Sodruzhestvo Nezavisimyh Gosudarstv // Uchebno-metodicheskoe posobie dlya bakalavrov i magistrov napravlenij podgotovki «Mezhdunarodnye otnoshe-niya», «Politologiya», «Istoriya» / Moskva, 2010. (2-e izdanie, pererabotannoe i dopol-nennoe). Malysheva D.B. Postsovetskie gosudarstva Central'noj Azii v politike Kitaya. Imemo im. E.M.
Primakova RAN, Moskva. Tom 63, № 5, 2019. S. 101-108. Mihajlenko A.N. Sopryazhenie evrazijskoj integracii i kitajskogo proekta «Odin poyas - odin put'».
ZHurnal Bol'shaya Evraziya: razvitie, bezopasnost', sotrudnichestvo, 2018. Safronova E. Proekt «Ekonomicheskij poyas shelkovogo puti» i bezopasnost' v Central'-noj Azii.
Institut Dal'nego Vostoka RAN. № 4, 2018. S. 23-30. TuraevaM.O., Glinkina S.P., Yakovlev A.A. Kanaly proniknoveniya kitajskogo kapitala v respubliki Central'noj Azii v ramkah iniciativy «Odin poyas - odin put'». Journal of new economy. 2018.
About the author: Gasanov Kamran Nizami Ogly, PhD of political sciences of University of Salzburg, Senior Lecturer at the Department of Theory and History of Journalism of RUDN University (kamran-bey@mail.ru).
