CC BY
142
Д. А. Абгаджава
ПРОБЛЕМЫ ЛЕГИТИМИЗАЦИИ И ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ КОНФЛИКТОВ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Во все времена и эпохи конфликты были, есть и будут как внутри обществ, так и между ними. Для конфликтов имеется множество оснований. Различающиеся потребности и интересы индивидов и групп не могут не приводить к столкновению между социальными акторами. С развитием конфликтологического знания постепенно приходит понимание того, что бесконфликтное общество — это утопия и не существует бесконфликтных отношений. В этой связи возникает вопрос — насколько готовы люди (в соответствии с нормами и правилами, конечно) улаживать конфликты? Ответ на этот вопрос важен, поскольку он отражает отношение людей к себе, своим потребностям и интересам, уважение или неуважение к другим, к их праву на собственные интересы, а также к способам регулирования конфликтов, а именно — решать ли их принуждением, силой либо согласовывать интересы, находить компромиссы. Строго говоря, речь идет о необходимости легитимизации и институционализации конфликта. На наш взгляд, это одна из наиболее насущных задач, с которой сталкиваются транзитирующие общества, в том числе и современная Россия.
Вопросы легитимизации и институционализации конфликтов в обществе очень тесно связаны с проблемой политического порядка и политического режима. Как писал известный американский политический мыслитель Л. Штраус, «политический режим — суть порядок, форма, придающая характер обществу»1. Исследователь рассматривает социальную жизнь как деятельность, направленную на определенную цель, такую цель, к которой может стремиться только общество. Общество должно быть организованно, приведено в порядок и выстроено в соответствии с данной целью, а это в свою очередь означает, что цель должна быть понятна, близка людям, наделенным авторитетом. Иными словами, политический порядок суть отражение того, что его основатели думают о конфликтах и способах достижения мира и согласия.
Существуют различные мнения по поводу того, должны ли конфликты быть полностью подавлены, разрешены или свободно регулируемы. Так, К. Маркс, выявивший антагонистические противоречия капиталистической экономики, утверждал необходимость и неизбежность полного разрешения социальных конфликтов в бесклассовом обществе. Т. Гоббс, исходивший из природного состояния войны всех против всех, конституировал государство, подавляющее конфликты. Страх потерять самую важную ценность — жизнь — заставляет людей подчиниться новому политическому порядку, обеспечивающему внутренний мир. А Дж. Локк считал, что люди не только хотят безопасности от насилия, но и желают развиваться в рамках естественных прав на жизнь, свободу и собственность.
Политический порядок, основанный на полном искоренении конфликтов, вряд ли возможен. Что касается других точек зрения, на наш взгляд, политический порядок должен создавать мир не через угнетение, а мир посредством свободы. Такова основа
© Д. А. Абгаджава, 2008
современных либерально-демократических режимов, которые легитимизируют и институционализируют конфликты. Таким образом, конфликты признаются и имеют возможность разворачиваться на открытом политическом пространстве.
Многие исследователи отмечали, что необходимость легитимизации и институционализации конфликтов диктуется их возможными дисфункциональными проявлениями. Так, М. Дойч отмечает, что «конфликт может быть как конструктивным, так и деструктивным»2. «Деструктивным» конфликт становится в том случае, если социальные и политические структуры не изменяются согласно потребностям людей и общества, и тогда конфликт имеет потенциал эскалации вооруженного противостояния, который угрожает социальной структуре и даже может привести к ее разрушению. В «конструктивном» смысле конфликт является корнем социального изменения. Таким образом, можно сказать, что конфликт — это сигнал сложившимся политическим структурам об изменении социальной реальности, и от того, насколько политическая система способна уловить этот сигнал и отреагировать на него, насколько она гибка, зависит жизнеспособность и будущее всего общества.
Таким образом, политическая организация общества суть механизм социальной адаптации к изменяющемуся миру. Поэтому структура политической системы, которая в концентрированном виде выражается в политическом режиме, непосредственно влияет на возможность преобразования конфликта в условиях социального изменения. Существуют различные формы политической организации общества, которые по-разному реагируют на конфликт: в одних случаях конфликт функционален, а в других является угрозой существующему общественному строю. Такие типы обществ имеют разные определения: демократические — тоталитарные; «открытые» и «закрытые», органицистские и индивидуалистические. Во всех этих случаях критерием разделения является степень развитости сферы политического.
В обществе закрытого типа государство стремится осуществлять тотальный контроль над всей сферой социальных отношений, подрывая и уничтожая гражданские институты. В таком обществе конфликты любого уровня и порядка принципиально невозможны, собственно тоталитарное государство и создается с целью достижения стабильности и предотвращения конфликтов как источника всякого социального изменения.
Тоталитарное государство довлеет над всеми сторонами жизни общества с целью достижения единомыслия и целостности. Принуждение, страх, насилие, ограничение индивидуальных прав и свобод граждан — вот механизмы, используемые таким государством для построения новой социальной реальности, освобожденной от конфликтов. Политическая сфера в своей основе здесь также бесконфликтна. Как известно, всякий социальный конфликт предполагает противостояние нескольких субъектов. В тоталитарном обществе существует один субъект политических отношений — государство; все остальные, если таковые имеются, — квазисубъекты, санкционированные и инспирированные самим государством. Неправительственные организации создаются государством как институты гражданского общества. Однако они не добровольны и, не обладая механизмами воздействия на государство, не способны влиять на внутреннюю и внешнюю политику.
Именно исходя из этих характеристик, тоталитарное государство воспринимает всякий конфликт как угрозу социальным структурам. Так, например, в период «холодной войны» протестующие митинговали или располагались лагерем перед Белым Домом, и на них почти не обращали внимание. Однако такие же протесты у стен Кремля расценивались как крупная угроза и влекли за собой аресты и суровые наказания. Таким образом,
протест может представлять серьезную угрозу и обладать большой разрушающей силой. Потому в странах с запретительной неконкурентной политикой ненасильственный протест обычно рассматривается как опасность для существующего политического режима3.
Конфликт, который должен быть воспринят политической системой как сигнал
об изменившейся социальной реальности, в обществе закрытого типа дисфункционален и является раздражающей силой с высокой степенью разрушительного действия. С одной стороны, политическая система не обладает механизмами трансформации этого сигнала, более того, она даже не способна его воспринять. Поэтому тоталитарное государство с неизбежностью вмешивается во все сферы деятельности для того чтобы подавить возникновение конфликта, изменения в обществе единственным доступным для себя средством — насилием. До известной степени такая политика приносит свои плоды, и система демонстрирует высокий потенциал конфликторазрешения в течение определенного периода времени. С другой стороны, общество с политической системой, неспособной вовремя воспринять, распознать этот сигнал, ждет один конец — рано или поздно оно будет разрушено. Как отмечает Р. Дарендорф, «тот, кто умеет справиться с конфликтами путем их признания и регулирования, тот берет под свой контроль ритм истории. Тот, кто упускает такую возможность, получает этот ритм себе в противники»4.
В отличие от тоталитарного демократическое, «открытое», общество основано на принципах индивидуальных привилегий, естественных и гражданских прав, терпимости и равенства. Демократическая политическая система, впрочем, как и тоталитарная, отвечает за установление таких социальных отношений, которые обеспечивают порядок, единство и жизнеспособность общества. Однако достигается этот порядок совершенно другими средствами. Демократическое государство, обеспечивая национальную защиту, управляя конфликтами, собирая налоги, перераспределяя экономические и социальные ресурсы в соответствии с интересами и потребностями общества, не вмешивается при этом в деятельность институтов гражданского общества и частную жизнь своих граждан. Демократическое государство признает и исходит из сосуществования общественных и частных сфер. Плюрализм, который присущ этому обществу, с неизбежностью приводит к противостоянию интересов, причем не только интересов одних индивидов и групп интересам других, но порой и противостоянию личных, частных интересов государственным. Таким образом, конфликт как условие нормального функционирования социума присутствует во всех сферах общественной жизнедеятельности, и политика здесь не исключение. Вообще, демократическая политическая система не только способна «переварить», адаптировать конфликт — она конфликтна в своей основе, существует благодаря противостоянию и на основе конкурентности.
Демократическое устройство общества предполагает становление и развитие двух образований: государства и гражданского общества. Только при наличии этих двух составляющих возможно эффективное функционирование всех социальных подсистем. Гражданское общество, по меткому выражению Р. Дарендорфа, — это «творческий хаос». В этом смысле оно предстает перед нами как сеть неправительственных организаций, профсоюзов, средств информации, групп защиты граждан и т. д., выражающих свои надежды, желания, обиды и иные претензии к государству. Иначе говоря, беспокойства каждого человека высказываются посредством ненасильственного протеста, через всякого рода организации, ассоциации и иные объединения гражданского общества, и до политической власти доводятся сведения об имеющихся в обществе противоречиях. Таким образом, государство, учитывая конкретно сложившиеся обстоятельства и условия, обеспечивает
оптимальное распределение сил в системе политических отношений и устраняет тормозящие факторы. Иногда государство жертвует частью своих привилегий, что, несомненно, выгоднее, ибо преобразование социальных структур согласно потребностям и интересам граждан, а также создание условий для их мирного сосуществования способствуют социальной интеграции на новом уровне, а это в свою очередь ведет к упрочению власти без усиления мер ужесточения.
Демократическое общество предполагает активный процесс участия и вовлечения граждан в решение всех социально значимых вопросов. Гражданская активность возникает в том случае и тогда, когда люди не удовлетворены фактическим состоянием дел, принимаемыми решениями, которые затрагивают их интересы. Таким образом, открытым является общество, которое выбрало ценностью индивидуальную свободу граждан, имеющее сильное государство, способное организовывать и поддерживать диалог между социальными акторами в рамках существующего права. Формирование взаимопонимания, обоюдный и взаимный учет интересов всех социальных акторов, взаимовыгодные, партнерские отношения в процессе деятельности и принятия решений — это цель и средство политической коммуникации. В достижении свободы и мира, основанного на взаимном согласии, конфликт играет принципиальную роль, поскольку для реального мира необходимо пересечение различных взглядов, конфликтов, изменений. Именно конфликт и изменения дают людям свободу; без них свобода невозможна. Как говорится, конфликт — это дыхание свободы.
Несомненно, способность людей свободно и мирно взаимодействовать друг с другом нужно постоянно укреплять посредством воспитания и политической практики. Социальные конфликты сложно регулируемы, если нет возможности правильно понять намерения социальных акторов. Иначе говоря, в конфликтной ситуации принципиальное значение имеет восприятие ее участниками. Конфликтанты должны понимать, что проблема с позиции оппонента выглядят всегда по-другому. Только такое понимание создает условия для переговоров и поиска взаимоприемлемого решения. Все, что необходимо, считает известный американский конфликтолог Дж. Рубин, — это найти путь достижения своей цели, оставляя «дверь открытой» для дальнейших соглашений, чтобы другой мог сделать то же самое5. Какие бы сложные структурные проблемы ни лежали в основании конфликтов, они доступны человеческому пониманию и соответственно деятельности — в этом и заключается политический момент действий в конфликте.
Разрешение конфликтов без применения силы означает, что противоборство может быть локализовано и с помощью переговоров доведено до некоего компромисса, а в некоторых случаях, возможно, и урегулировано окончательно. Таким образом, конфликтное взаимодействие не является взаимодействием «выигрыш — проигрыш» или «игрой с нулевой суммой», в которой победа одного — всегда поражение другого. По нашему мнению, конфликты можно и должно регулировать к взаимной выгоде. Упорядочивающая деятельность в социальных конфликтах является поиском компромисса политического качества6. На наш взгляд, именно подобного рода действия и необходимы для мирного сосуществования индивидов и групп в обществе.
Как нам представляется, компромисс это не просто торг или уравнивание на удобной середине, а свободное посредничество между индивидами, группами и государствами, которое связывает их, несмотря на различия и конкуренцию, с необходимым минимумом общности. Поэтому компромисс является высшим достижением и выражением политического искусства. Он необходим для обеспечения внешнего порядка совместной
жизни7. В некоторых случаях формула компромисса — единственная приемлемая возможность обеспечить совместное сосуществование оппонентов в силу принципиальной неразрешимости проблемы. В этом отношении компромисс предпочтительнее конфронтационного обострения.
Мы утверждаем, что уклонение или подавление конфликтов не единственно верное правило. Иногда необходимо вступить в конфликт, отважиться на него8. В частности, это касается политики, что собственно соответствует смыслу политического порядка, который для того и существует, чтобы доводить до конца конфликты. Закон и политика должны не мешать, а содействовать обеспечению упорядоченного разрешения конфликтов. Цель политического порядка — содействие в конфликтных ситуациях на основе определенных правил, норм и процедур. Уклонение от конфликта означает отказ от восприятия собственных прав и интересов. Подавление конфликта — отказ от восприятия прав и интересов оппонента. И в первом и во втором случаях мы сталкиваемся, по сути, с отказом от совместной организации обязательного для всех общего порядка.
Несомненно, конфликт и принуждение свойственны любой политической социальной жизни, и центральным является вопрос о том, до какой степени режим может регулировать интенсивные конфликты, используя обычные для данной системы способы разрешения, какова способность государства разрешить конфликт мирно. Один из крупнейших конфликтологов Л. Козер говорил, что различные социальные системы не в одинаковой степени проявляют терпимость к конфликту и институциализируют его. И вообще, нет такого общества, в котором допускалось бы прямое свободное выдвижение любого и каждого антагонистического требования. Но общества располагают механизмами канализации недовольства и враждебности посредством определенных институтов9. В обществах с жесткой социополитической системой государственное принуждение заменяет нормы и институты как основные механизмы разрешения конфликтов. Мы уже говорили о том, что и авторитарная и тоталитарная системы могут демонстрировать высокий потенциал конфликторазрешения в течение долгого периода времени. Однако, ввиду того что политическая власть опирается исключительно на принуждение, потенциал этих режимов быстро снижается и их санкции перестают быть надежными, т. к. они не справляются привычными методами. Вообще, для нормального функционирования всей системы, помимо принуждения, необходимо, говоря словами П. Рикера, также и желание людей жить вместе. Общество существует до тех пор, пока действует это желание, именно оно придает власти «перспективу длительности и стабильности... и открывает горизонт общественного мира, понимаемого как спокойствие и порядок»10. При отсутствии желания людей жить вместе эти системы приходят в упадок, разрушаются, и негативным образом разрываются привычные связи.
Закрытые и полузакрытые режимы, страдающие отсутствием терпимости к народным действиям, не допускают протестов, тогда как для открытых и конкурентных политических режимов эти протесты являются обычным делом — протестам и институциональным акциям открыта широкая дорога. Демократические режимы, относящиеся к конфликтам терпимее, демонстрируют большую стабильность. Несмотря на возможную разрушительность, ненасильственное прямое действие или ненасильственный протест происходят в нормативных рамках и поэтому укрепляют возможность политического порядка.
Политика как практика и деятельность всегда начинается со специфических интересов, и столкновение различных интересов в обществе выявляет представления людей о том, как должно быть упорядочено и организовано их сосуществование.
Политика — это всегда искусство упорядоченного спора. Увы, сегодня в России эта простая мысль не находит понимания не только в политических кругах, но и среди теоретиков. Так, ряд отечественных исследователей отмечают, что конфликт является показателем незрелости гражданского общества и его субъектов11. Нам же представляется, что единственно возможный способ восприятия конфликта, позволяющий конструктивно регулировать его и на основе соглашений находить взаимоприемлемые формы сосуществования различных индивидов и групп, заключается в признании противоречий и столкновении интересов.
К сожалению, сегодня в России мы наблюдаем попытку власть предержащих препятствовать превращению масс в политического актора и включению граждан в политический процесс, тем самым лишая их возможности отстоять свои собственные интересы. Конфликты не признаются и, следовательно, из политической жизни уходят конфликты институционализированные. Выше мы говорили о взаимосвязи конфликта с меняющейся социальной реальностью; иными словами, конфликт — это актуализировавшееся противоречие. Отсутствие эффективных институциональных механизмов согласования интересов и делегитимизация конфликта, по сути, означают устранение конфликта как детерминанты общественного развития.
Однако есть и другая сторона проблемы. Сфера власти не ограничивается только поведением граждан, но также начинает контролировать ценности и убеждения. Делегитимизация конфликта приводит к исчезновению конфликта открытого и появлению скрытого. В начале данного процесса латентный конфликт еще осознан, но не допускается в сферу принятия решений. Затем он превращается в латентный конфликт не осознанный. Эта очень опасная ситуация, ибо для предотвращения возможного недовольства со стороны индивидов и групп власть манипулирует ими. А именно она формирует у людей такие восприятия, знания и предпочтения, которые обеспечивают принятие ими своих ролей в существующем порядке. Происходит это в силу того, что люди не видят альтернативы этому порядку, или потому, что считают его естественным или же цивилизационно предопределенным либо выгодным. Говоря другими словами, власть начинает осуществлять контроль над обществом не только тогда, когда заставляет индивида делать то, что ей выгодно, что тот не хочет делать, но и когда формирует его желание. В результате индивид начинает действовать в соответствии со «своими» субъективными, т. е. сформированными желаниями. Он не осознает, что есть конфликт интересов, но действует вопреки своим реальным, объективным интересам, которых не осознает.
Устранение институционализированных политических конфликтов из общественной жизни означает устранение противоречий реальной жизни, что неизбежно ведет на практике к разрушению реальной жизни и замене ее миром вымышленным. Миру и безопасности угрожают не сами конфликты и не те, кто вступает в противоборство, но те, кто препятствует включению других, кто не соблюдает правила, а также отказывающиеся вступать в спор, поскольку они полагают, что уже обладают окончательной истиной. С нашей точки зрения, уклонение и подавление конфликтов являются столь же аморальными, сколь и не эффективными. Подобное обращение с конфликтами способствует возрастанию их потенциальной злокачественности, о чем свидетельствует история мировых революций.
1 Штраус Л. Введение в политическую философию. М., 2000. С. 31.
2Deutch M. The resolution of conflict: constructive and destructive processes. New Haven, 1973.
3 К сожалению, сегодня в России мы можем наблюдать похожую тенденцию. Однако мы склонны рассматривать нынешний политический режим не как тоталитарный/закрытый, а скорее как полузакрытый.
4DarendorfR. Society and Democracy in Germany. New York, 1969. P. 139-140.
5 См.: ГришинаН. В. Психология конфликта. СПб., 2000. С. 300.
6 Этимологически понятие «компромисс» происходит от латинского глагола compromittere и означает «совместно что-то обещать». Уже в первоначальном варианте «компромисс» обозначает нечто позитивное. Известный отечественный исследователь А. В. Дмитриев определяет компромисс как решение спорной проблемы совместными усилиями сторон и взаимными уступками. См.: Дмитриев А. В. Конфликтология. М., 2000. С. 235.
7 При реализации этого общего порядка порой приходится на многое закрывать глаза, что не всегда соответствует индивидуальной морали. Политика удовлетворяется обеспечением морального минимума. Она не в состоянии морально упорядочить общество. Конечно, данная мысль может быть утрирована или неправильно понята. Границы компромисса проходят там, где включаются такие убеждения и действия, которые не могут быть оправданы (например, геноцид, убийства и т. д.).
8 Например, нужно иметь мужество и возможность, чтобы вскрыть недостатки главы государства, критиковать политику правительства и т. д.
9 Козер Л. Функции социального конфликта. М., 2000. С. 180-182.
10Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995. С 47-48.
11 Голенкова З. Г., ВитюкВ. В., Гридчин Ю. В., Романенко Л. В. Становление гражданского общества и социальная стратификация // Социологические исследования. 1995. № 6. Цит. по: Глухова А. В. Политические конфликты: основания, типология, динамика. М., 2000. С. 206.
