CC BY
218ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА
Ярощук С.С.
Ярощук Сергей Степанович - магистр, кафедра уголовного права, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина, г. Краснодар
Аннотация: в статье рассмотрены наиболее сложные и актуальные вопросы квалификации взяточничества, решение которых позволит избежать ошибок в практической деятельности юристов.
Ключевые слова: право, преступление, квалификация, взяточничество, взяткодатель, взяткополучатель, посредничество.
Квалификация преступлений определяется в теории уголовного права как «установление и юридическое закрепление точного соответствия между фактическими признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовным законом, а также другими законами и (или) иными нормативными правовыми актами, ссылки на которые содержатся в бланкетных диспозициях статей Особенной части УК РФ» [4, с. 18].
Квалификация преступления предполагает сопоставление фактических признаков преступления признаками, описанными в УК РФ с приведением юридической оценки описываемых преступлений. В настоящем исследовании составы взяточничества рассматриваются именно через призму их квалификации в следственной и судебной практике.
Правильная квалификация преступлений возможна только при непосредственном разделении деяний между собой и от смежных составов.
Одной из наиболее актуальных проблем квалификации взяточничества, требующих теоретического осмысления, является проблема разграничения получения взятки и мошенничества.
В современном праве, по мнению С.А. Бочкарева и О.В. Радченко [4, с. 35], все большую актуальность приобретает разделение понятий взятки и мошенничества. С одной стороны, обе эти проблемы давно вызывают интерес ученных и юристов и являются достаточно хорошо изученными. На практике же довольно часто получается провести переквалификацию действий обвиняемых.
Как справедливо отмечает П.С. Яни [6], данная позиция правоприменительных органов противоречила позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, согласно которой суд вправе изменить обвинение и квалифицировать действия подсудимого по другой статье уголовного закона, по которой подсудимому было предъявлено обвинение, лишь при том условии, что действия подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда.
Однако Европейский суд по правам человека усмотрел в подобных случаях нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод (подпункт «а» и «б» п. 3 ст. 6) [7, с. 163], в частности нарушение права заявителя на справедливое судебное разбирательство, в частности право быть уведомленным в деталях о существе и основаниях обвинения, выдвинутого против него, а также право иметь разумное время и возможность для подготовки своей защиты.
Критерии для разграничения получения взятки и мошенничества приведены в пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9
июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» [8]: «получение должностным лицом ценностей за совершение действий (бездействие), которые входят в его полномочия либо которые оно могло совершить с использованием служебного положения, следует квалифицировать как получение взятки вне зависимости от намерения совершить указанные действия (бездействие)».
Основным признаком мошенничества выступает отсутствие служебных полномочий, позволяющих совершить действие (бездействие), но при этом должностное лицо получило материальные ценности за совершение последних. Т.е. мошенничество - это принятие должностным лицом благ в обмен на заведомо ложные заверения данного должностного лица, а так же получение ценностей якобы для передачи третьему лицу в качестве взятки, но заведомо не собирающимся исполнять обещанное.
При этом второе лицо, передавшее указанные ценности несет ответственность за покушение на дачу взятки (п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.09.2013 № 24) [8].
Еще одним важным вопросом, касающимся взяточничества, является разделение единичного случая взятки, произошедшего в несколько этапов, и нескольких самостоятельных случаев взяточничества.
Н.Ф. Кузнецова указывает, что «... получение взятки по частям, кража понемногу строительного материала для возведения дачи - все это виды единого продолжаемого преступления...Продолжаемое преступление квалифицируется по статье или части Уголовного кодекса как единое сложное преступление, этапы совершения которого хотя внешне и схожи с самостоятельными оконченными преступлениями, таковыми не являются. Продолжаемое преступление признается оконченным до достижения запланированной цели».
Во втором же случае, каждый эпизод является самостоятельным преступлением и должен рассматриваться отдельно (ч. 1 ст. 17 УК РФ). Характерными признаками при этом является получение взяток от нескольких лиц, в ответ совершается отдельное действие для каждого из взяткодателей, неважно одинаковые ли это действия либо разные.
В данной ситуации Суду следует прийти к пониманию, были ли объединены все рассматриваемые деяния единой целью, даже если были получены от разных взяткодателей. При отсутствии признаков совокупности преступлений такие действия следует квалифицировать как единое продолжаемое преступление [9, с. 1041].
Если же для каждого из взяткодателей было совершено (или намеревалось совершить) разные, не связанные друг с другом действия, пусть и схожие по своей природе, то такая ситуация рассматривается как совокупность преступлений.
Описанная выше квалификация влияет на оценку размера взятки - при выявлении взаимосвязи между различными эпизодами, суммы взяток суммируются. Так если сумма превышает 25 тыс. руб. то преступление может быть квалифицировано как получение взятки в значительном размере, 150 тыс. рублей - в крупном размере, 1 млн. руб. - особо крупном размере (п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 № 24).
Как справедливо отмечает М.А. Подгрушный [10, с. 74], при квалификации совокупности эпизодов взяточничества необходимо не только руководствоваться разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, но и оценивать в каждом конкретном случае жизненной реальности действия взяткополучателя, учитывая как объективный критерий (несколько эпизодов преступной деятельности, их однотипность, незначительный промежуток времени, место, способ и пр.), так и субъективный - направленность умысла на единое преступление.
Федеральным законом от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об
административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» Уголовный кодекс Российской Федерации был дополнен статьей 291.1 «Посредничество во взяточничестве». Поддерживая данное законодательное решение, К.В. Чашин отмечает, что «включение в уголовное законодательство этой уголовно-правовой нормы породило ряд квалификационных проблем, требующих теоретического анализа» [11].
В теории права и судебной практике принято различать «физическое» и «интеллектуальное» посредничество [12, с. 71]. Среди проблем разграничения стоит выделить:
• физический посредник и взяткодатель одинаково принимают непосредственное участие в процессе вручения взятки;
• взяткодатель, как и посредник, может действовать в интересах третьих лиц;
• сложность в отделении физического посредничества от осознанных действий в пользу представляемых посредником лиц.
Для выявления разницы применяют критерии отличия посредника во взяточничестве и взяткодателя: «принадлежность взятки» и «принадлежность интереса».
Например, В. Борков отмечает [12, с. 12], что для решения проблемы отграничения посредника от взяткодателя «в качестве первичного признака следует рассматривать интерес. У посредника мотив, как правило, корыстный, реже карьеризм, взяткодатель же непосредственно заинтересован в предательстве должностным лицом интересов власти и службы. Той же позиции придерживается И. Ткачев [14, с. 65], справедливо подчеркивающий, что основным признаком, позволяющим отличить посредника от взяткодателя, выступает их интерес в совершении или несовершении должностным лицом определенных действий.
В то время как П.С. Яни [15, с. 25], полагает критерий интереса слишком неопределенным и предлагает более конкретный и значительно проще устанавливаемый критерий - принадлежность имущества, из которого передается взятка. В отличие от посредника взяткодатель использует принадлежащее ему имущество в качестве предмета взятки.
Р. Шарапов и М. Моисеенко обоснованно полагают [12], что физический посредник не входит в состав выгодоприобретателей, непосредственно извлекающих пользу от служебного поведения должностного лица, обусловленного взяткой.
Из приведенного выше можем сделать вывод, что под физическим посредником в практике понимаем лицо, которому передаваемая материальная ценность не принадлежит, действует по поручению взяткодателя и не преследует личной выгоды от действий (бездействий) должностного лица, которые обусловлены передаваемой им взяткой. Стоит отметить, что для признания лица физическим посредником должны выполняться все три условия, описанные выше. В противном случае лицо следует признать взяткодателем. При отсутствии хотя бы одного из указанных признаков лицо, передавшее взятку взяткополучателю или его посреднику, должно признаваться не посредником, а взяткодателем.
Мною были рассмотрены наиболее сложные и актуальные вопросы квалификации взяточничества, решение которых позволит избежать ошибок в практической деятельности юристов. При этом остаются и другие проблемные моменты, требующие глубоко научного осмысления в рамках отдельного исследования.
Список литературы
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 // СЗ РФ,
17.06.1996.
2. Конституция РФ (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // СЗ РФ, 2014.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. №6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе // Бюллетень ВС РФ, 2000. № 3.
4. Гаухман Л.Д.Квалификация преступлений: закон, теория и практика / Л.Д. Гаухман. 3-е изд., перераб. и доп. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2005. С. 576.
5. Бочкарев С.А., Радченко О.В. И все-таки мошенничество или взяточничество? / С.А. Бочкарев, О.В. Радченко // Законность, 2013. № 1. С. 35.
6. Яни П.С. Взятка или мошенничество? / П.С. Яни // Законность, 2012. № 6. С. 30-31.
7. Конвенция о защите прав человека и основных свобод: заключена в г. Риме 4 нояб. 1950 г. (с изм. от 13 мая 2004 г.) // Собрание законодательства РФ, 2001. № 2.
8. О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2000. № 4.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.И. Булавин, В.В. Воробьев, Ю.В. Головлев др.; под ред. А.А. Чекалина,
B.Т. Томина, В.В. Сверчкова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2007.
C. 1041.
10. Подгрушный М.А. Проблемы квалификации совокупности эпизодов взяточничества в теории и судебной практике / М.А. Подгрушный // Вестник Чувашского университета, 2013. № 1. С. 74.
11. Чашин К.В. Квалификация посредничества во взяточничестве при темпоральной конкуренции уголовно-правовых норм / К.В. Чашин // Общество и право, 2013. № 1 (43). С. 134.
12. Шарапов Р., Моисеенко М. Отличие физического посредничества во взяточничестве от дачи взятки / Р. Шарапов, М. Моисеенко // Уголовное право, 2013. № 1. С. 71.
13. Борков В. Новая редакция норм об ответственности за взяточничество: проблемы применения / В. Борков // Уголовное право, 2011. № 4. С. 12.
14. Ткачев И. Проблемы реализации уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве / И. Ткачев // Уголовное право, 2012. № 2. С. 65-66.
15. Яни П.С. проблемы квалификации посредничества во взяточничестве / П.С. Яни // Законность, 2013. № 2. С. 25.
