CC BY
103
УДК 343.2/.7
ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ МОШЕННИЧЕСКИХ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ НА СОБСТВЕННОСТЬ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ИХ РЕШЕНИЮ © А.А. Асеев
В статье автор анализирует новые способы совершения мошеннических посягательств, появившиеся в Российской Федерации, исследует их негативные последствия. На основе имеющегося позитивного зарубежного опыта вносятся предложения по оптимизации борьбы с этим общественноопасным деянием.
Ключевые слова: квалификация форм хищений; направления оптимизации противодействия экономической преступности; мошенничество.
Уголовная ответственность за мошенничество была установлена законодателем в ст. 159 УК РФ, структурно состоящей из четырех частей. Так, в ч. 1 им предусмотрен основной состав, в ч. 2 - квалифицированные, в ч. 3 и 4 - особо квалифицированные виды состава данного преступления. Фактически этой статьей законодателем по существу было предусмотрено два вида мошенничества и, соответственно, два разных состава этого преступления, а именно: 1) мошенничество - хищение чужого имущества и 2) мошенничество - приобретение права на чужое имущество [1, 2]. По нашему мнению, понятие мошенничества как хищения чужого имущества характеризуется всеми без исключения признаками, содержащимися в определении хищения чужого имущества, сформулированном законодателем в примеч. 1
к ст. 158 УК РФ. В свою очередь, мошенничество, совершаемое как приобретение права на чужое имущество, фактически отличается от первого хищения чужого имущества тем, что ему не присущ предмет хищения в виде чужого имущества. На наш взгляд, поэтому мошенничество как приобретение права на чужое имущество в уголовно-правовом значении представляет собой приготовление к хищению чужого имущества, т. е. неоконченное хищение чужого имущества.
Нам представляется, что объект и предмет мошенничества полностью соответствуют объекту и предмету любого хищения. Также мы должны констатировать отсутствие предмета в такой разновидности мошенничества, как приобретение права на имущество. Правом на имущество в гражданском праве выступают разнообразные имущественные права. В гражданско-правовой отрасли законодательства они, согласно энцикло-
педической литературе, определяются как «субъективные права участников правоотношений, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а также теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками экономического оборота по поводу распределения этого имущества и обмена (товарами, услугами, выполняемыми работами, деньгами, ценными бумагами и др.). И. п. являются правомочия собственника, оперативного управления право (вещные И. п.) и обязательственные права (в их числе и права на возмещение ущерба, причиненного здоровью гражданина вследствие утраты заработка, а также вреда, причиненного имуществу физического или юридического лица), права авторов, изобретателей, рационализаторов на вознаграждение (гонорар) за созданные ими произведения (результаты их творческого труда), наследств. права» [3].
По нашему мнению, в уголовно-правовом значении имущественные права не охватываются понятием имущества, поскольку в этой отрасли законодательства имущество и право на имущество представляют собой разные категории, отличные друг от друга. Фактически объективная сторона мошенничества выражается альтернативно в совершении виновным лицом одного из двух действий: 1) хищение чужого имущества или 2) приобретение права на чужое имущество, каждое из которых реализуется также альтернативно путем обмана или злоупотребления доверием.
На наш взгляд, хищение чужого имущества при мошенничестве состоит в его обращении в пользу виновного или других лиц. Поскольку данное обращение осуществляется в результате не изъятия имущества против
или помимо воли собственника или владельца, а в результате добровольной передачи его виновному лицу, то, соответственно, она не основана на осведомленности потерпевшего об ее истинных условиях и последствиях, т. к. изначально вызвана заблуждением вследствие обмана или злоупотребления доверием.
Нам представляется, что приобретение права на чужое имущество реализуется посредством обращения такого права в пользу виновного или других лиц, фактически осуществляемое виновным лицом, аналогичное хищению имущества. Можно констатировать, что обман и злоупотребление доверием являются способами, средствами завладения чужим имуществом или приобретением права на имущество. По нашему мнению, обман представляет собой сознательное искажение истины (активный обман) или умолчание об истине, состоящее в сокрытии фактов или обстоятельств, которые при добросовестном и соответствующем закону совершении имущественной сделки должны быть сообщены (пассивный обман). Фактически мошенническим может быть любой обман, направленный на непосредственное обращение чужого имущества в свою пользу или пользу других лиц или приобретение права на имущество, независимо от его формы, искусности и убедительности выражения, а также степени доверчивости и характера заинтересованности потерпевшего. На практике мошеннический обман осуществляется в словесной форме (устной или письменной) либо посредством действий. Как правило, данные формы обмана на практике сочетаются. Например, после устного обмана, вследствие которого мошенник получает от потерпевшего деньги для якобы удовлетворения потребности последнего, виновное лицо скрывается, обратив эти материальные средства в свою пользу.
Содержательно обман может относиться к различным обстоятельствам, в т. ч. касающимся личности виновного, предмета мошенничества, тех или иных действий имущественного характера. К примеру, обман относительно личности виновного может выражаться в том, что мошенник выдает себя за другое лицо, приписывая себе качества, которыми он в действительности не обладает. Так, осужденный за мошенничество Г., разъезжая по разным городам, приходил в школы
и рекомендовался представителем различных государственных и общественных шефских организаций. Входя в доверие к директорам школ и преподавателям, он собирал деньги с желающих поехать на экскурсию в Москву, Ленинград, Киев и другие города, а сам обращал их в свою пользу. Всего в течение почти двухлетней преступной деятельности Г. мошенническим путем завладел деньгами в сумме более 3 тыс. руб. [4]. Также фактически, получая по похищенному или найденному номерку чужое пальто в гардеробе, мошенник приписывает себе права собственника или владельца данного пальто, которыми он правомерно не обладает.
На наш взгляд, обман в предмете мошенничества состоит в создании у потерпевшего искаженного представления относительно качества, свойств или количества вещей или ценностей, например, в придании предмету внешнего вида другого материального сегмента, более ценного. Именно так, на практике, нередко поступают мошенники, сбывающие фальшивые бриллианты, выдавая их за натуральные драгоценности. Поскольку изготовление поддельных денег или ценных бумаг представляет собой фальшивомонетничество, ответственность за которое установлена ст. 186 УК РФ, то изготовление путем грубой подделки денежных купюр, которые могут быть использованы лишь для обмана отдельных граждан, является мошенничеством. Например, Ч. изготовил два казначейских билета достоинством в один рубль и пять рублей и сбыл их за вещи гражданину З., который вследствие очень слабого зрения не смог различить подделки, хотя она была грубой и явной, легко обнаруживаемой при нормальном зрении [5].
Нам представляется, что обман относительно предмета сделки является одним из наиболее распространенных способов мошенничества. Поскольку формы такого обмана весьма разнообразны, то фактически они могут выражаться в уплате за вещь меньшей суммы денег, чем обусловлено соглашением; в передаче вместо обещанной другой вещи, обладающей худшими качествами; во вручении вместо денег или товара т. н. «куклы», т. е. свертка с нарезанной в форме денег бумагой или не имеющими ценности предметами, имитирующими то, что желает приобрести потерпевший, и т. п.
Также мошеннический обман может проявляться в сообщении заведомо ложных сведений об обстоятельствах прошлого, настоящего и будущего. Так, С. взяла у гражданина Б. деньги, обещав купить ковер, но без намерения выполнить обещание. Полученные деньги она истратила на свои личные нужды. С. правильно была осуждена судом за совершение мошенничества.
Можно констатировать, что злоупотреблением доверием является использование виновным доверительного отношения к нему потерпевшего во вред последнему. Фактически данное отношение может возникнуть в результате правовых (например, доверие к лицу как представителю власти) или фактических взаимоотношений (доверие к знакомому, сослуживцу и т. д.). Поскольку доверие - это вера в честность, искренность, добропорядочность, хорошие намерения другого человека, то, соответственно, злоупотребляя доверием, мошенник использует уже сложившиеся доверительные отношения с потерпевшим, вследствие чего для изъятия имущества или приобретения права на имущество не требуется прибегать еще и к обману. По нашему мнению, при мошенническом злоупотреблении доверием, как и при обмане, потерпевший передает имущество или право на имущество сам по своей воле, а виновный обращает это имущество в свою пользу или пользу третьих лиц либо присваивает указанное и чужое для него право. Именно в этом непосредственное отличие мошенничества от кражи, совершенной путем злоупотребления доверием. Так, например, А. и Г. в нетрезвом состоянии находились в одном из ресторанов г. Казани. Незадолго до закрытия ресторана А. встала в гардеробной в очередь за получением их пальто. В это время гражданин Н. передал ей жетон с просьбой получить его пальто. А. передала жетон Г., с которой они предварительно договорились совершить хищение этого пальто. Получив пальто и шляпу, принадлежащие гражданину Н., Г. вынесла их из ресторана. В данном случае налицо мошенничество, т. к. пальто перешло к виновным в результате не кражи, а злоупотребления доверием потерпевшего, добровольно передавшего им жетон. Поэтому А. и Г. были правильно осуждены за мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору [6].
По иному уголовному делу Б. был приглашен знакомой Е. к ней домой. Е. угостила его вином, а затем по просьбе Б. разрешила ему остаться ночевать. Воспользовавшись доверием хозяйки квартиры, Б. ночью взял у Е. скатерть, женские туфли, фарфоровый чайник, четыре фарфоровых чашки и другие вещи и с похищенным имуществом ушел. Действия Б. были правильно квалифицированы судом как кража, а не как мошенничество, поскольку доверие потерпевшей было использовано для тайного хищения перечисленных предметов.
Фактически аналогичный критерий лежит в основе отграничения мошенничества от грабежа, совершенного путем, например, «самочинного» обыска. Содержательно самочинный обыск заключается в том, что виновные лица, выдавая себя за работников милиции или прокуратуры и предъявляя поддельные документы на право производства обыска, проникают в квартиру потерпевшего. Затем они производят незаконный обыск, отыскивая и изымая обычно наиболее ценные вещи и деньги, якобы необходимые для приобщения к уголовному делу, с которыми скрываются. Данный обыск может быть квалифицирован как мошенничество лишь тогда, когда потерпевший, не подозревая обмана, убежден в правомерности обыска и изъятия имущества и не препятствует происходящему с его непосредственного ведома и соответствующего согласия. Однако, когда потерпевшего не удается ввести в заблуждение относительно истинного характера «самочинного» обыска, т. к. он обнаруживает его фиктивность и протестует против изъятия имущества, а виновные все-таки изымают имущество вопреки воле и согласию собственника или иного владельца, деяние представляет собой не мошенничество, а грабеж. Наряду с этим, лица, производящие «самочинный» обыск и выдающие себя за работников милиции, прокуратуры, иных представителей власти или должностных лиц, если они таковыми не являются, несут ответственность еще по ст. 288 УК РФ за присвоение полномочий должностного лица. А если они таковыми и являются, их действия квалифицируются по ст. 286 УК РФ за превышение должностных полномочий. На наш взгляд, передавая имущество мошеннику, потерпевший может руководствоваться со-
ображениями и мотивами, характер которых не влияет на правовую оценку деяния как мошенничества. Хотя следует иметь в виду, что в ряде случаев сам потерпевший действует из корыстных побуждений, стремясь незаконно обогатиться за счет чужого имущества. На практике мошенники учитывают такую материальную заинтересованность потерпевшего, его психологию и используют это в своих преступных целях, рассчитывая как на податливость потерпевшего при передаче имущества, так и на то, что обманутое лицо, не желая разоблачить свои собственные неблаговидные действия, не сообщит о случившемся факте в правоохранительные органы. Поэтому в судебно-следственной практике есть случаи, когда после задержания мошенника по одному уголовному делу приходится сталкиваться с трудностями установления потерпевших по другим фактам мошенничества, о которых последний дает показания.
Нам представляется, что мошенничество считается оконченным преступлением, когда чужое имущество или право на него обращено в пользу виновного или других лиц. Фактически в тот момент, когда виновный получает реальную возможность распоряжаться
этим имуществом или правом на него по своему усмотрению или пользоваться им.
1. Лимонов В.Н. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика мошенничества: автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 1998. С. 10.
2. Лимонов В. Н. Мошенничество: уголовноправовая и криминологическая характеристики. М., 2000. С. 8.
3. Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 122.
4. Бюллетень Верховного суда РСФСР. 1971. № 1. С. 11-12.
5. Бюллетень Верховного суда РСФСР. 1969. № 2. С. 10.
6. Бюллетень Верховного суда РСФСР. 1970. № 6. С. 15-16.
Поступила в редакцию 14.11.2009 г.
Aseev A.A. Problems of qualification of roguish encroachments on property and offers on its solution. In the article author analyzes new ways of fulfillment of the roguish encroachments, appeared in the Russian Federation, investigates its negative consequences. On the basis of available positive foreign experience offers on optimization of struggle against this socially-dangerous act are done.
Key words: qualification of forms of plunders; directions of optimization of counteraction of economic criminality; swindle.
УДК 343.4
СДЕЛКИ С ЛЮДЬМИ, ОБРАЩЕНИЕ ИХ В РАБСТВО И СХОДНЫЕ С НИМ ИНСТИТУТЫ В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ, ВОПРОСЫ УГОЛОВНОЙ НАКАЗУЕМОСТИ © Т.М. Орцханова
Проблематика статьи сводится к вопросу уголовной наказуемости за сделки с людьми, обращение их в рабство и сходные с ним институты в военное время. Указанные преступные посягательства рассматриваются как категория преступлений против человечности и предлагается на законодательном уровне Уголовным Кодексом РФ предусмотреть ст. 357.1 «Сделки в отношении людей, обращение в рабство и сходные с ним институты в военное время».
Ключевые слова: сделки с людьми в военное время; обращение в рабство и сходные с ним институты в военное время; преступления против человечности; увод в рабство; гражданское население; военнопленные.
Проблема настоящей статьи - преступления, касающиеся совершения сделок в отношении человека, а также обращение его в рабство и сходные с ним институты как категория преступлений против человечности, если они совершаются в военное время. В
настоящее время, в Уголовном кодексе РФ предусматривается уголовная ответственность за торговлю людьми (ст. 127.1) и использование рабского труда (ст. 127.2) как за преступления против свободы человека. В случае же, если указанные посягательства
