CC BY
212
ПРОБЛЕМЫ КОНСТРУИРОВАНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
ИВАНЧИН Артем Владимирович, ЗОСИЕВА Мария Валерьевна
Аннотация. В статье анализируются проблемы конструирования специальных составов преступлений, подчеркивается важность их правильного решения законодателем. Указывается, в частности, что специальный состав преступления, вводимый в уголовный закон, должен выступать средством дифференциации уголовной ответственности.
Annotation. In article the problems of construction of the special corpus delicti are analyzed, importance of their observance by the legislator is emphasized. It is specified, in particular, that the special corpus delicti has to differentiate the criminal liability in different ways.
Ключевые слова: состав преступления, специальный состав преступления, уголовная ответственность, юридическая техника, конструирование.
Keywords: corpus delicti, special corpus delicti, criminal liability, legal equipment, designing.
В современной науке уголовного права имеются работы, в которых состав преступления анализируется с позиции юридического конструирования1. Однако проблематике построения специальных составов преступлений уделено явно недостаточное внимание. Сегодня отсутствуют монографические работы, в которых непосредственно рассматривались бы вопросы построения специальных составов преступлений. Все это отрицательно сказывается на конечном результате конструирования -специальных составах преступлений, а следовательно, и на качестве уголовного законодательства. При этом не секрет, что множество изменений и дополнений, вносимых в последние годы в УК РФ, сопровождается пополнением его специальными составами преступлений. Но, к сожалению, системностью этот процесс не отличается, а вопрос о целесообразности включения в УК РФ многих из данных составов остается открытым. В связи с этим изучение проблематики образования специальных составов преступлений представляет, по нашему мнению, несомненную актуальность.
При первом приближении специальный состав преступления можно определить как состав преступления, который обладает всеми признаками другого (общего) состава преступления, но имеет хотя бы один дополнительный
1 См.: Иванчин А.В. Конструирование состава преступления: теория и практика : моногр. / отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2014 ; Его же. Концептуальные основы конструирования состава преступления : дис. ... д-ра юрид. наук. Ярославль, 2014.
(специальный) признак, не являющийся квалифицирующим или привилегирующим. В свою очередь общий состав преступления представляет собой понятие, имеющее большую степень обобщения в сравнении со специальным составом. Например, общими являются составы преступлений в ч. 1-3 ст. 109 УК РФ, а специальными по отношению к ним - составы в ч. 3-6 ст. 264 УК РФ. Последний вид деяния является разновидностью неосторожного причинения смерти. Он выделен в самостоятельную норму по признаку объекта и специфической формы поведения субъекта. При конкуренции общего и специального составов должен применяться специальный состав, поскольку он по отношению к первому находится в логическом отношении подчинения, что вытекает из ч. 3 ст. 17 УК РФ.
Специальные составы довольно часто рассматриваются в теории уголовного права как составы со специальным субъектом преступления. По этому критерию выделяются, например, воинские и должностные преступления (т. е. преступления, которые могут совершаться определенной категорией лиц)2. Нередко критерием выделения специальных составов преступлений считается содержание социальных ценностей, выступающих в качестве объектов преступлений. Однако сама сущность преступлений со специальным субъ-
2 См.: Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 149.
ектом такова, на наш взгляд, что в них не только субъект или объект, но и другие признаки состава преступления могут носить специальный характер. Действительно, нередко признаком специального состава становится его субъект или особый характер отношений как один из объектов преступлений, но не всегда. Специальным может являться и иной признак состава. Так, в ст. 132 УК РФ дислоцирован общий состав, а в ст. 131 УК РФ - специальный состав, а критерием его выделения является признак деяния (половое сношение как разновидность действий сексуального характера). В связи с этим распространенное в доктрине мнение о том, что специальный состав преступления выделяется лишь по признаку объекта и (или) субъекта, представляется заслуживающим критической оценки.
Добавим также, что, по нашему мнению, специальный состав преступления нельзя рассматривать как совокупность специальных признаков, характерных только для определенного состава преступления, в этом случае специальный состав будет отождествляться с составом определенного преступления. Состав является специальным не вообще, а по отношению к общему составу преступления, т. е. понятия общего и специального составов являются парными категориями.
Конструирование специальных составов преступлений является одним из способов дифференциации уголовной ответственности. В частности, А.В. Наумов и Т.В. Кленова справедливо, на наш взгляд, отмечают, что выделение специальных уголовно-правовых норм из общих, в том числе со специальными составами преступлений, является дифференциацией уголовно-правовых предписаний и одновременно дифференциацией уголовной ответ-ственности3.
Т.А. Лесниевски-Костарева придерживается несколько иного мнения, указывая, что конструирование специальных уголовно-правовых норм не есть дифференциация ответственности, а лишь ее установление4. В качестве
3 См.: Наумов А.В. Форма уголовного закона и его социальная обусловленность // Проблема совершенствования уголовного закона. М., 1984. С. 24 ; Кленова Т.В. Квалификация преступлений при конкретизации законодательства // Реализация уголовной ответственности: материально-правовые и процессуальные аспекты. Куйбышев, 1992. С. 25.
4 См.: Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика.
М., 2000. С. 81.
примера ею приводится случай выделения состава преступления «насильственные действия сексуального характера» (ст. 132 УК РФ) из состава изнасилования (ст. 131 УК РФ); автор указывает на то, что оба состава характеризуются сходными признаками. Иными словами, по ее мнению, конструирование нового состава преступления, пусть и специального, не относится к процессу дифференциации уголовной ответственности, а должно рассматриваться как установление уголовной ответственности.
В определенной степени эту точку зрения разделяет и С.С. Аветисян, отмечающий, что процесс изменения специальных составов преступлений с учетом различных элементов состава проходит по следующим направлениям:
а) включение в УК новых норм со специальным составом (криминализация); б) конструирование специального состава преступления посредством выведения определенных признаков действующего конкретного специального состава; в) перерастание преступления с общим составом в специальный состав; г) исключение из УК специальных составов преступлений (декриминализация); д) установление составов, предусматривающих ответственность как общих, так и специальных субъектов преступления и др.5 Таким образом, данный ученый также считает, что с помощью введения в УК специальных составов преступлений происходит криминализация, а посредством их исключения из УК - декриминализация.
Представляется, однако, что указанная точка зрения не бесспорна. Если из УК будет исключен специальный состав преступления, уголовная ответственность за данное преступление не исчезнет, т. е. декриминализации не произойдет, поскольку уголовная ответственность будет наступать по общей норме. Например, если из УК РФ изъять состав изнасилования (ст. 131 УК РФ), то квалифицироваться это деяние будет по общей норме (ст. 132 УК) как разновидность насильственных действий сексуального характера. В равной мере и образование специального состава не означает криминализации деяния, так как уголовная ответственность за него уже предусмотрена общей нормой. Поэтому логичнее, на наш взгляд, рассматривать конструирование преступлений со специальным составом в качест-
5 См.: Аветисян С.С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. М., 2004. С. 162.
ве одного из инструментов дифференциации уголовной ответственности.
Одной из важнейших задач науки уголовного права и теории уголовного правотворчества является выработка рекомендаций по конструированию специальных составов преступлений. При этом необходимо, по возможности, максимально полно учитывать потребности в уголовно-правовой охране отдельных видов общественных отношений.
С учетом ранее высказанных соображений о специальных составах как средстве дифференциации уголовной ответственности можно в качестве базового общего правила построения специальных составов преступлений сформулировать следующее положение: конструирование специального состава преступления наряду с общим целесообразно тогда, когда за это преступление дифференцируется уголовная ответственность, в частности, установлено иное наказание, нежели предусмотрено нормой с общим составом. Введение в уголовный закон специальных составов не в целях дифференциации ответственности, а из других побуждений (потребностей статистического учета, необходимости установления различной подследственности и т. д.) представляется нежелательным явлением. Как верно отмечал академик В.Н. Кудрявцев, существование специальной нормы наряду с общей имеет смысл тогда, когда эта специальная норма иначе решает вопросы уголовной ответственности по сравнению с общей нормой6.
Также вызывает сомнения, на наш взгляд, целесообразность построения специальных составов преступлений, наказуемость которых неоправданно изменена в сравнении с наказуемостью преступлений с общим составом и (или) которые безосновательно частично декрими-нализируют деяния, охватываемые общим составом. Отсюда необходимо, как представляется, исключение из УК РФ ряда специальных составов. В частности, к числу таких составов, подлежащих ликвидации, мы относим формально специальные составы (содержащие все признаки общего, например, ст. 131 в сравнении со ст. 132 УК РФ - их санкции являются тождественными) и фактически специальные (например, ст. 277, 295, 317 в сравнении с ч. 2 ст. 105 УК РФ, несмотря на разницу в моменте
6 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 228.
окончания - санкции этих норм сопоставимы по уровню репрессивности). К тому же последние составы (ст. 277, 295, 317 УК РФ) слабо согласуются с основными началами уголовного права. Так, например, очевидна разница в уровне опасности убийства сотрудника правоохранительного органа и покушения на его жизнь. Сегодня же эти деяния «уживаются» в одном составе преступления (ст. 317 УК РФ), что не в полной мере согласуется с принципом справедливости и идеей дифференциации уголовной ответственности.
Еще один показательный пример - ч. 3 ст. 141 УК РФ о вмешательстве с использованием должностного или служебного положения в работу избирательной комиссии или комиссии референдума. Это деяние до появления в законе данного состава было предусмотрено п. «б» ч. 2 ст. 141 УК РФ - воспрепятствование работе избирательной комиссии или комиссии референдума, совершенное лицом с использованием своего служебного положения. Санкция же ч. 3 ст. 141 вполне сопоставима по строгости с санкцией ч. 2 этой же статьи (соответственно, максимум составляют четыре и пять лет лишения свободы). Возникает риторический вопрос о том, зачем нужна ч. 3 ст. 141 УК.
Нет смысла и в построении специальных составов преступлений, наказуемость которых неоправданно изменена в сравнении с наказуемостью преступлений с общим составом и (или) которые безосновательно частично декриминализируют деяния, охватываемые общим составом. Введение данного вида специальных составов порой объясняется необходимостью усилить борьбу с различными формами опасного поведения. В итоге вместо усиления борьбы с соответствующими преступлениями уголовный закон ответственность за них значительно смягчает либо совсем исключает. Вряд ли такую политику законодателя можно рассматривать как рациональную и направленную на усиление позиции государства в борьбе с опасными преступлениями.
Примером может служить ст. 169 УК РФ, согласно которой воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности уголовно наказуемо, если оно совершено должностным лицом с использованием своего служебного положения. Нетрудно увидеть, что это частный случай должностного злоупотребления, оцениваемый в силу ч. 3 ст. 17 УК РФ не по общим нормам (ст. 285, 286 УК РФ), а по
специальной норме (ст. 169 РФ)7. Однако, если максимальное наказание по ч. 1 ст. 285 и 286 УК РФ составляет четыре года лишения свободы, то по ч. 1 ст. 169 УК РФ оно гораздо менее сурово и заключается в обязательных работах на срок до 360 часов. Соответственно, санкция ч. 2 ст. 169 УК РФ грозит лишением свободы на срок до трех лет, тогда как корреспондирующие ей санкции ч. 3 ст. 285 и ч. 3 ст. 286 УК РФ предусматривают лишение свободы на срок до 10 лет. Налицо не поддающиеся логическому объяснению диспропорции в наказаниях.
Рассматриваемым недостатком отличается также обширная группа квалифицированных составов, предусматривающих лишь один усиливающий наказание признак - использование лицом своего служебного положения (ч. 3 ст. 128.1, ч. 2 ст. 137, ч. 2 ст. 138 УК РФ и др.). Общими для этих составов выступают составы, закрепленные в ст. 201, 285, 286 УК РФ. Характерно, что наказуемость большинства такого рода специальных служебных злоупотреблений неоправданно ниже, чем в общих нормах.
Еще один яркий пример - ст. 285.1 и 285.2, появившиеся в УК РФ в 2003 г. Парадокс состоит в том, что введение данных специальных составов объяснялось необходимостью усилить борьбу с опасными формами бюджетных злоупотреблений, а новые статьи были призваны повысить эффективность охраны бюджетной сферы. Но, во-первых, обрисованные в них преступления наказуемы лишь при условии их совершения в крупном размере (по примечанию к ст. 285.1 это сумма свыше 1,5 млн руб.). Нецелевое расходование бюджетных средств в меньшем размере преследуется по ст. 15.14 КоАП РФ. Получается, что с 2003 г. умышленные нецелевые траты бюджетных денег стали уголовно наказуемыми лишь при превышении планки в 1,5 млн. руб., хотя ранее сложилась судебная практика применения ст. 285 и 286 УК РФ и при гораздо меньших суммах «неце-левок»8. Предлагается, правда, и сегодня при нецелевых тратах на меньшую сумму приме-
7 См.: Соловьев О.Г. Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности (ст. 169 УК РФ): дискуссионные вопросы квалификации // 20 лет Уголовному кодексу Российской Федерации: итоги, проблемы, перспективы : материалы Всерос. науч.-практ. конф. : в 2 ч. / отв. ред. Л.Ю. Ларина. Рязань, 2016. С. 170.
8 См.: Соловьев О.Г., Грибов А.С. Порядок формирования
и расходования бюджетных средств как объект посягательства в специальных нормах уголовного закона // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. 2013. № 3. С. 34.
нять ст. 285 и 286 УК РФ, что, однако, противоречит как ч. 3 ст. 17 УК РФ (закрепляющей приоритет специальной нормы), так и принципу законности (ибо это сфера применения ст. 15.14 КоАП РФ). Во-вторых, о каком усилении борьбы можно вести речь, если максимум наказания по ст. 285.1 и 285.2 составляет шесть лет лишения свободы, а максимум по ст. 285 и 286 УК РФ - 10 лет? Тем более что опасность бюджетных злоупотреблений порой выше, чем опасность общих должностных преступлений (нецелевое расходование бюджетных денег влечет наступление тяжких социальных и экономических последствий).
Нежелательно, как представляется, конструирование и таких специальных составов преступлений, которые вступают в противоречие с нормами УК РФ о неоконченном преступлении (ст. 30) и соучастии (ст. 33). В целом построение составов преступлений, регламентирующих явления, которые уже нормированы в Общей части УК РФ, представляется излишним, а сами эти составы - избыточными. Их введение в УК РФ приводит к противоречиям и непоследовательности в правовом регулировании. Очевидно, например, что вместо образования состава в ч. 5 ст. 291.1 УК РФ «Обещание или предложение посредничества во взяточничестве» вполне достаточно было применения ч. 1 данной статьи со ссылкой на ст. 30 УК РФ о неоконченном преступлении.
В равной мере выделение отдельного специального состава в ст. 205.1 УК РФ «Содействие террористической деятельности» без достаточных оснований исключило квалификацию деяний террористической направленности, перечисленных в диспозиции, через институт соучастия (ст. 33 УК РФ). К сожалению, конструирование избыточных составов преступлений террористической направленности не прекратилось введением указанной нормы.
Как известно, по общему правилу при од-нопорядковости общественно опасных деяний должны совпадать конструкции их составов . В правовой доктрине рассматриваемое явление охватывается более общим понятием унификации, которая «направлена на устранение различий в регулировании сходных либо родственных явлений и на создание универсальных
9 Иванчин А.В. Конструирование состава преступления ...
С. 151.
нормативных актов или предписаний»10. В связи с этим мы считаем, что законодатель по общему правилу должен стремиться к преемственности структуры специального состава со структурой общего состава.
Крайне неполноценно в этом плане выглядят специальные составы мошенничества. Построение специальных составов мошенничества преемственностью в использовании признаков не отличается. В частности, в законодательную конструкцию основного состава в ст. 159.1-159.3, 159.5 УК РФ (мошенничества в сфере кредитования, при получении выплат, с использованием платежных карт, в сфере страхования) включены только признаки хищения и обмана, а признаки приобретения права и злоупотребления доверием упущены из вида. В итоге составы мошенничеств в ст. 159.1-159.3
и 159.5 УК РФ сконструированы как материальные, а базовый состав (ст. 159 УК РФ) -как формально-материальный. В итоге заметно ослаблена борьба со многими видами мошенничеств, в частности, в сфере получения государственных сертификатов на материнский (семейный) капитал (приобретение которых само по себе не может быть квалифицировано как оконченное преступление по ст. 159.2 УК РФ).
В заключение выразим надежду на то, что дальнейшая разработка рекомендаций по конструированию специальных составов преступлений и их реализация в уголовном правотворчестве позволит в обозримой перспективе качественно улучшить отечественный уголовный закон и, как следствие, повысить эффективность борьбы с преступностью.
Библиографический список
1. Аветисян, С.С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. - М., 2004.
2. Иванчин, А.В. Конструирование состава преступления: теория и практика : моногр. / отв. ред. Л.Л. Кругликов. - М., 2014.
3. Иванчин, А.В. Концептуальные основы конструирования состава преступления : дис. ... д-ра юрид. наук. - Ярославль, 2014.
4. Кленова, Т.В. Квалификация преступлений при конкретизации законодательства // Реализация уголовной ответственности: материально-правовые и процессуальные аспекты. - Куйбышев, 1992.
5. Кругликов, Л.Л. Унификация в уголовном праве / Л.Л. Кругликов, Л.Е. Смирнова. - СПб., 2008 .
6. Кудрявцев, В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - 2-е изд., перераб. и доп. -М., 2001.
7. Лесниевски-Костарева, Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. - М., 2000.
8. Наумов, А.В. Форма уголовного закона и его социальная обусловленность // Проблема со-верш енствования уголовного закона. - М., 1984.
9. Соловьев, О.Г. Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности ( ст. 169 УК РФ): дискуссионные вопросы квалификации // 20 лет Уголовному кодексу Российской Федерации: итоги, проблемы, перспективы : материалы Всерос. науч.-практ. конф. : в 2 ч. / отв. ред. Л.Ю. Ларина. - Рязань, 2016.
10. Соловьев, О.Г. Порядок формирования и расходования бюджетных средств как объект посягательства в специальных нормах уголовного закона / О.Г. Соловьев, А.С. Грибов // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. - 2013. - № 3.
11. Тер-Акопов, А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. - М., 2003.
10 См. об этом: Кругликов Л.Л. Смирнова Л.Е. Унификация в уголовном праве. СПб., 2008. С. 158.
