CC BY
389
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: ЮРИДИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ И ПРОБЛЕМЫ МЕЖОТРАСЛЕВОГО ХАРАКТЕРА
РУМЯНЦЕВ Михаил Сергеевич КУЗНЕЦОВ Станислав Вячеславович
Аннотация: в статье рассматриваются теоретико-прикладные вопросы дифференциации ответственности в уголовном праве, исследуются проблемы межотраслевой дифференциации, концепции ее деления «по вертикали», дается понятие исследуемого феномена, определяются пределы.
Annotation: in article teoretiko-applied questions of differentiation of responsibility in criminal law are considered, problems of interbranch differentiation, the concept of its division ’’on a vertical” are investigated, the concept of an investigated phenomenon is given, limits are defined.
Ключевые слова: уголовная ответственность, межотраслевая дифференциация, преступление, административное правонарушение, норма права, признаки состава, разграничение ответственности.
Key words: the criminal liability, interbranch differentiation, a crime, an administrative offence, norm of the right, structure signs, responsibility differentiation.
В правовой действительности дифференциация проявляется в виде деления, размежевания системы права и законодательства на определенные автономные части: отрасли,
подотрасли, разделы, главы, институты, нормы, квалифицирующие признаки. Сущность дифференциации можно усматривать в одном из свойств уголовно-правовой материи, вызванном эволюцией уголовного права: расслоением и разделением правового материала, в результате чего одни виды уголовно-правового воздействия стремятся обособиться от других видов, сделаться самостоятельными мерами уголовно-правового характера с предельным масштабом и ограниченным объемом. В этом смысле дифференциация есть противоположный процесс правовой интеграции. Сущность дифференциации состоит и в своего рода «разностном» методе уголовно-правового регулирования и охраны, заключающемся в установлении разных видов, размеров и пределов уголовно-правового воздействия в целях эффективного предупреждения правонаруше-ний1.
В доктрине уголовного права высказано обоснованное мнение о том, что разделению подвергается не только уголовная, но и в це-
1 См.: Адоевская О.А. Дифференциация ответственности за кражу по уголовному праву России : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2007. С. 5.
лом юридическая ответственность2. Это явление в науке было названо межотраслевой дифференциацией юридической ответственности. Дело в том, что законодатель первоначально делит ответственность на гражданско-правовую, дисциплинарную, финансовую, административную и уголовную. И лишь затем дифференцирует каждую из этих видов ответственности. Каждый из этих видов ответственности имеет свои особенности; например, гражданско-правовая ответственность возникает, как правило, в связи с нарушением договорных отношений и связана с применением восстановительных мер ответственности (неустойка, возмещение убытков и т.п.). Уголовная же ответственность устанавливается за преступления - деликты, обладающие наибольшими характером и степенью общественной опасностью по сравнению со всеми другими, поэтому за их совершение предусмотрены более суровые меры ответственности, носящие репрессивный характер и применяющиеся в особом порядке. Л.Л. Кругликов отмечает по этому поводу, что правотворец, «решая вопрос об определении вида реагирования на хищение
2 См: Мельникова Ю.Б. Дифференциация ответственности
и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989. С. 17-18 ;
Кругликов Л.Л. О понятии и видах дифференциации ответствен-
ности // Дифференциация ответственности и вопросы юридиче-
ской техники в уголовном праве и процессе : сб. науч. ст. Ярославль, 2001. С. 3.
или хулиганство, потребление или сбыт наркотиков, изготовление огнестрельного или пневматического оружия, неизбежно занимается межотраслевой дифференциацией. Известно, в частности, что в настоящее время за мелкое хищение и мелкое хулиганство, за потребление наркотиков и незаконное изготовление пневматического оружия, а равно за нарушение порядка ценообразования и занятие проституцией уголовная ответственность не предусмотрена - законодатель считает достаточным административно-правового реагирования на эти виды поведения (см. ст. 7.27, 20.1, 6.9, 20.10, 14.6, 6.11 Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ))»3.
Интересен вопрос о дифференциации юридической ответственности не в целом по отраслям, а в самом уголовном праве. Как известно, УК РСФСР 1960 года предусматривал возможность применения к лицу, совершившему преступление, мер общественного воздействия, административной, дисциплинарной и даже гражданско-правовой ответственности. В связи с этим в теории появился термин «дифференциация ответственности в уголовном законодательстве». Одной из первых обосновала целесообразность нахождения различных мер ответственности в уголовном законе и необходимость их дифференциации И.А. Лумпова4. С ней не согласился А.Н. Тар-багаев, считавший неприемлемым их размещение в уголовном законе и требующим исклю-чения5. Законодатель воспринял последнюю позицию, и это дало основание Т.А. Лесниев-ски-Костаревой утверждать, будто вопрос о дифференциации ответственности в уголовном праве «утратил актуальность сам по себе»6. Думается, более правы в этом вопросе Л.Л. Кругликов и А.В. Васильевский, считающие данный вывод поспешным и не без оснований, на наш взгляд, утверждающие, что в данном случае Т.А. Лесниевски-Костарева выдает желаемое
3 Кругликов Л.Л., Соловьев О.Г. Преступления в сфере экономической деятельности и налогообложения: (Вопросы конструирования составов и дифференциации ответственности) / под общ. ред. Л.Л. Кругликова. Ярославль, 2003. С. 77.
4 См.: Лумпова И.А. Виды ответственности в советском уголовном законодательстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 1991. С. 7.
5 См.: Тарбагаев А.Н. Ответственность в уголовном праве : дис. ... д-ра юрид. наук в виде научного доклада, выполняющего также функции автореферата. СПб., 1994. С. 5-7.
6 См.: Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998. С. 57.
за действительное7. Указанные ученые доказали, что дифференциация в уголовном праве связана не только с указанными видами ответственности: в действующем Уголовном кодексе РФ (далее - УК РФ) предусмотрено применение «иных мер уголовно-правового характера» (ст. 2, 6, 7, 90 и др.), которые используются взамен уголовной ответственности при освобождении от нее (или от наказания) лиц по нереабилитирующим основаниям8. Можно согласиться с тем, что указанные меры не являются дифференциацией уголовной ответственности, «поскольку они применяются вне рамок уголовной ответственности и не носят уголов-
9
но-репрессивного характера» , но они тем не менее являются ответственностью, предусмотренной уголовным законом и, следовательно, выступают объектом ее дифференциации. Поэтому в настоящее время актуален вопрос как о межотраслевой юридической ответственности, так и о дифференциации ответственности в уголовном законе.
Итак, вслед за иными авторами мы придерживаемся концепции о делении дифференциации на виды «по вертикали». Законодатель сначала выделяет общеправовую (юридическую) ответственность, затем - межотраслевую, в последующем занимается отраслевой дифференциацией (ответственности в уголовном праве и уголовной ответственности). На «нижних уровнях» существуют еще такие ее разновидности, как дифференциация, осуществляемая в рамках раздела, главы, института отрасли, группы норм, отдельной нормы. Помимо этого, «внутри отрасли права допустимо вести речь о дифференциации: 1) оснований уголовной ответственности; 2) формы (вида) ответственности; 3) объема уголовной ответственности и уголовного наказания»10.
Все российское право является единой системой, в которой различные его отрасли тесно связаны друг с другом. В связи с этим должен быть соблюден принцип согласованности таких взаимодополняющих и обуславли-
7 См. об этом: Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Рец. на кн. : Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998. 287 с. // Нормотворческая и правоприменительная техника в уголовном и уголовно-процессуальном праве. Ярославль, 2000. С. 171.
8 См.: Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Рец. на кн. : Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. С. 55.
9 Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. С. 78.
10 Кругликов Л.Л. О понятии и видах дифференциации ответственности. С. 3, 8.
вающих друг друга смежных отраслей законодательства, как уголовное и административное право. Поэтому перед законодателем неизбежно возникает вопрос, как разграничить и правильно квалифицировать преступления и административные правонарушения, не нарушая их межотраслевого соответствия. Данная проблема весьма значима для правоприменительной практики, поскольку ошибки в разграничении таких деяний приводят либо к необоснованному смягчению ответственности, либо к неоправданно суровому наказанию. Для обеспечения правильной квалификации деяний и достижения целей межотраслевой дифференциации должна быть, во-первых, соблюдена преемственность в видах юридической ответственности и, во-вторых, в законе должны быть четкие разграничительные признаки смежных деяний, включаемых в различные отрасли законодательства11.
Рассмотрим, как соотносятся между собой уголовно-правовые и административные нормы, устанавливающие ответственность за совершение деяний, посягающих на управленческие отношения, в том числе в сфере экономических отношений, и совершенные гражданами, которые субъектами управления не являются. Несмотря на то, что управление гражданами, осуществляемое властными органами и их работниками - представителями власти, является важным условием функционирования общества, следует отметить недостаточное, по-нашему мнению, внимание, которое в юридической науке уделяется соотношению преступлений и административных правонарушений в сфере управления.
Уголовный кодекс РФ и КоАП РФ одинаково именуют главы, посвященные деяниям в сфере порядка управления: гл. 32 «Преступления против порядка управления» и гл. 19 «Административные правонарушения против порядка управления» соответственно. Что же касается характера и содержания входящих в эти главы статей, то единства вовсе не наблюдается.
Лишь в одном случае (ст. 330 УК РФ -ст. 19.1 КоАП РФ) норма о преступлении и проступке имеет одинаковое название - самоуправство. Но и здесь имеет место разное по смыслу содержание диспозиций указанных статей: в отличие от ст. 330 УК РФ, ст. 19.1
КоАП РФ говорит о нарушении порядка осуществления своего действительного или предполагаемого права, тогда как уголовное законодательство имеет в виду нарушение порядка совершения каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином. Далек от совершенства и используемый законодателем критерий разграничения, связанный с наличием или отсутствием существенного вреда. На наш взгляд, использование в качестве основного критерия разграничения преступлений и административных правонарушений сугубо оценочных признаков представляется категорически неверным. Во избежание трудностей при квалификации исследуемых нами деяний законодателю следует четко установить градацию и рамки размера причиненного ущерба, как это сделано, например, в Постановлении пленума Верховного Суда РФ от 18 октября 2012 года. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользо-вания»12. В нем дано толкование ряда оценочных признаков преступления, которые помогают понять сущность последнего и отграничить его от аналогичного правонарушения.
Кроме упомянутых выше норм о самоуправстве, еще только в двух случаях (ст. 327 УК РФ - ст. 19.11, 19.23 КоАП РФ и ст. 318 УК РФ - ст. 19.3 КоАП РФ) смежные нормы УК РФ и КоАП РФ лежат в области одной группы общественных отношений, хотя именуются они не совсем идентично. Например, говоря в ст. 318 УК РФ о применении насилия, не опасного или же опасного для жизни или здоровья, либо угрозе применения такого насилия, законодатель, несомненно, акцентирует внимание на повышенном уровне общественной опасности такого деяния, тогда как ст. 19.3 КоАП РФ упоминает лишь о неповиновении законному распоряжению или требованию сотрудника правоохранительного органа (полиции, военнослужащего либо сотрудника органов уголовно-исполнительной инспекции и т.д.), а также о воспрепятствовании исполнению ими своих служебных обязанностей.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в процессе описания составов преступлений и административных правонарушений используются признаки, позволяющие отнести одно и то же деяние к юрисдик-
11 См. об этом: Кругликов Л.Л., Васильевский A3. Рец. на
кн. : Лесниевски-Костарева T.A. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2002. С. 52-54.
12 См.: СПС «КонсультантПлюс».
ции различных отраслей права. В этом случае позиция законодателя представляется нам не совсем логичной. Так, нередко происходит полное или частичное дублирование составов преступления и административного правонарушения, как это произошло применительно к составам, устанавливающим ответственность за изготовление, сбыт, подделку документов, штампов, печатей или бланков, что наказуемо как в уголовно-правовом порядке (ч. 1 ст. 327 УК РФ), так и в административно-правовом (ст. 19.23 КоАП РФ).
Отметим также, что поскольку УК РФ содержит ряд статей, предусматривающих уголовную ответственность за похищение марок акцизного сбора, специальных марок или знаков соответствия (ч. 3 ст. 325), а также за изготовление их, подделку или сбыт (ст. 3271), то следует, на наш взгляд, включить в КоАП РФ норму, содержащую административную ответственность за нарушение порядка изготовления, использования, хранения или уничтожения вышеупомянутых предметов13.
Анализ содержащихся в гл. 32 УК РФ противоправных деяний показал, что некоторые из них должны находиться в ряде других глав УК РФ, что в большой степени способствовало бы достижению согласованности в процессе отнесения нормы к той или иной главе. Например, ст. 328 УК РФ «Уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы» более соответствовала бы характеру регулируемых ею отношений при ее перемещении в гл. 33 УК РФ «Преступления против военной службы». В таком случае, чтобы избежать путаницы, которая может возникнуть в связи с определением объектов посягательства, вышеупомянутую главу целесообразнее именовать «Преступления в сфере комплектования и прохождения военной службы». Кроме этого, будет восстановлена определенная система в построении охраняемых общественных отношений, поскольку КоАП РФ содержит гл. 21 «Административные правонарушения в области воинского учета», в которой ст. 21.5 КоАП РФ
влечет административную ответственность за неявку для постановки на учет, а также при вызове по другому поводу (кроме призыва).
В связи с тем, что само понятие «порядок управления» является достаточно широким по своему содержанию, нормы, представленные в гл. 32 УК РФ, направлены на регулирование общественных отношений в различных сферах жизнедеятельности общества. В литературе предлагается классификация в зависимости от предмета и объекта посягательства: представитель власти (ст. 317-321), неприкосновенность государственной границы (ст. 322, 323), порядок обращения с документами и государственными наградами (ст. 324-327), авторитет государства (ст. 329), порядок осуществления гражданами своих прав (ст. 330), порядок комплектования вооруженных сил и прохождения альтернативной службы (ст. 328).
Что же касается КоАП РФ, то здесь несколько иной порядок формирования отдельных норм в главы. Так, деяния, посягающие на режим Государственной границы РФ, выделены в отдельную гл. 18, которая именуется «Административные правонарушения в области защиты Государственной границы Российской Федерации и обеспечения режима пребывания иностранных граждан или лиц без гражданства на территории Российской Федерации». На наш взгляд, в Уголовном кодексе РФ также должна быть отдельная глава, нормы которой направлены на регулирование установленного законом режима обеспечения неприкосновенности Государственной границы РФ, авторитета государственной власти.
Таким образом, в целях устранения рассогласованности между смежными отраслями, каковыми являются уголовное и административное право, и, в частности, между преступлениями и административными правонарушениями, законодателю надлежит сформулировать ясные, точные и четкие критерии разграничения, что позволит правоприменителю избежать возникновения ошибок в ходе практической деятельности.
13 См.: Галушкин А.А., Мустафаева М.М. Обзор 1-й Международной научно-практической конференции «Правоохранительная и правозащитная деятельность в России и за рубежом на современном этапе» // Правовая инициатива. 2012. № 4.
