CC BY
371
Литература:
1. Трудовой кодекс Кыргызской Республики от 4 августа 2004 года N 106;
2. Гражданский кодекс Кыргызской Республики от 30 июля 2015 года N 206;
3. Закон Кыргызской Республики от 24 октября 1998 года N 135 «О чрезвычайном положении»;
4. Закон Кыргызской Республики от 9 февраля 2009 года № 43 «О всеобщей воинской обязанности
граждан Кыргызской Республики, о военной и альтернативной службах»;
5. Закон Кыргызской Республики КР от 24 февраля 2000 года N 45 «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».
6. Метелев С.Е. Человеческий капитал как фактор экономического роста // Закон и право. - 2008. -№ 5. С. 6-9.
ПРОБЛЕМЫ КОМПЕНСАЦИИ УЩЕРБА, ПРИЧИНЕННОГО ПРАВОМЕРНЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ И ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ
РУЗАКОВА O.A.,
дюн, Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова. г. Москва РУЗАКОВ А.Б.,
старший преподаватель, Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова. г. Москва, Московский финансово-промышленный университет «Синергия»
С 1 марта 2013 г. вступил в силу Федеральный закон от 30.12.2012 N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [Собрание законодательства РФ, 31.12.2012 г. № 53 (ч.1), ст.7627], положивший начало кардинальным изменениям Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) в рамках Концепции развития гражданского законодательства, принятой в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» [Собрание законодательства РФ, 21.07.2008 г., № 29 (ч.1) , ст. 3482]
Одной из многочисленных новелл названного закона стали нормы статьи 16.1 ГК РФ о компенсации ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления, согласно которой в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, ущерб, причиненный личности или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица правомерными действиями государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, а также иных лиц, которым государством делегированы властные полномочия, подлежит компенсации.
В соответствии с п. 3 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом. Как отмечалось в п. 1.4 Концепции совершенствования
общих положений Гражданского кодекса Российской [Вестник ВАС РФ 2009 г. № 4], «универсальный способ защиты гражданских прав закрепляет ст. 15 ГК РФ, посвященной возмещению убытков. При этом возмещение убытков по смыслу данной статьи обоснованно рассматривается как форма гражданско-правовой ответственности за неправомерные действия. То же можно сказать о ст. 16 ГК РФ, предусматривающей возмещение убытков лишь за неправомерные действия государственных органов. Однако в современном гражданском обороте существуют случаи, когда закон устанавливает возможность компенсации имущественных потерь, причиненных не правонарушениями, а правомерными действиями (например, изъятие имущества для государственных нужд, правомерный односторонний отказ от договора и т.п.). Для таких случаев механизм возмещения убытков, установленный ст. 15 ГК РФ, не должен применяться. В то же время общих норм, устанавливающих механизм определения размера возмещения в случаях, когда имущественные потери причинены правомерными действиями, ГК РФ не содержит». Для ликвидации названного пробела и была введена в ГК РФ комментируемая статья.
Правовая природа компенсации ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления, определяется наукой не однозначно.
Так, Е.А. Суханов рассматривает отношения из причинения вреда правомерными действиями как
разновидность обязательств из причинения вреда, то есть как специальный вид деликтной ответственности [ Суханов Е.А. Российский закон о собственности: Научно-практический комментарий. М., 1993. С.140].
И.Тактаев применительно к такого рода компенсации разграничивает деликтные правоотношения и публично-правовые механизмы защиты прав потерпевших. «При ответственности источником возмещения служит не специально выделенная совокупность имущества, а все имущество обязанного лица, на которое может быть обращено взыскание. Взыскание из средств бюджета не просто уменьшит имущество, а создаст неблагоприятные последствия, выражающиеся в недофинансировании других направлений деятельности публично-правового образования. В отличие от государственных выплат потерпевшим, финансирование которых осуществляется за счет средств, специально выделенных в бюджете на эти цели, взыскание в порядке ответственности производится за счет любых средств бюджета вне зависимости от их целевого назначения, более того, вопреки этому целевому назначению» [ Тактаев И. Кто в ответе за теракт ? // ЭЖ-Юрист. 2003 № 1].
Действительно, в некоторых случаях основанием для социальных выплат (пенсии, пособия и т.п.) и компенсация за причиненный ущерб могут быть тождественные юридические факты, что не дает возможности однозначно разграничивать гражданско-правовую природу компенсации и названных выплат. Так, например, Указом Президента РФ от 05.09.1995 N 898 «О дополнительных компенсационных выплатах лицам, пострадавшим в результате разрешения кризиса в Чеченской Республике» [Собрание законодательства РФ, 11.09.1995 г., № 37, ст. 3586] было предусмотрено оказание единовременной материальной помощи лицам, пострадавшим в результате разрешения кризиса в Чеченской Республике, и семьям погибших в Чеченской Республике при сохранении гарантий и компенсаций, установленных законодательством Российской Федерации, а также лицам, которым причинен материальный ущерб, в том числе потерявшим жилье, осуществить компенсационные выплаты.
В свою очередь необходимо разграничивать компенсацию за правомерные действия государственных и муниципальных органов и их должностных лиц, например, в сфере борьбы с терроризмом, и ответственность государства за вред, причиненный третьими лицами, например, лицами, совершившими террористический акт и с которых, как правило, получить возмещение пострадавшим лицам не представляется возможным.
С точки зрения международного права последнее также подлежит возмещению.
Так, в решении Европейского Суда по правам человека от 8 января 2004 г. по делу «Айдер и другие против Турции» (Ayder and Othes v. Turkey) было указано, что ответственность государства носит абсолютный характер и имеет объективную природу, основанную на территории «социального риска» (social risk). Таким образом, государство может быть привлечено к гражданской ответственности
с целью компенсации вреда тем, кто пострадал от действий неустановленных лиц или террористов, когда государство признает свою неспособность поддерживать общественный порядок и безопасность или защищать жизнь людей и собственность (п. 70 решения Европейского суда от 8 января 2004 г. по делу «Айдер и другие против Турции» (Ayder and Others v. Turkey)).
Такое разграничение проводится и Конституционным Судом РФ. Как отмечает, Л.О.Красавчикова на основании Определения Конституционного Суда РФ от 27.12.2005 N 523-О «По жалобе граждан Бур-бан Елены Леонидовны, Жирова Олега Александровича, Миловидова Дмитрия Эдуардовича, Милови-довой Ольги Владимировны и Старковой Тамары Михайловны на нарушение их конституционных прав положениями статьи 17 Федерального закона «О борьбе с терроризмом» [Собрание законодательства РФ, 20.03.2006 г., № 12, ст. 1326], «учитывая характер причиненного вреда, государство принимает на себя ответственность за действия третьих лиц, выступая тем самым гарантом возмещения ущерба пострадавшим, поскольку они во многих случаях не имели бы практической возможности реализовать свое право на возмещение ущерба (так как причинителя вреда либо нет в живых, либо у него нет средств, либо он не установлен) либо такое возмещение не соответствовало бы характеру чрезвычайности, будучи отсроченным. Тем самым законодательно разрешается задача скорейшего восстановления нарушенных прав при ограниченности, отсутствии или невозможности определения в разумные сроки истинных источников возмещения вреда. Государство в данном случае берет на себя компенсацию причиненного вреда как орган, действующий в публичных интересах, преследующий цели поддержания социальных связей, сохранения социума. Организуя систему компенсаций, государство выступает не как причинитель вреда (что требовало бы полного возмещения причиненного вреда) и не как должник по деликтному обязательству, а как публичный орган, выражающий общие интересы, и как распорядитель бюджета, создаваемого и расходуемого в общих интересах.
Кроме того, оспариваемые законоположения в системной связи со ст. 52 и ст. 53 Конституции РФ и конкретизирующими их нормами гражданского законодательства не исключают - в части, превышающей выплаченную государством компенсацию, - возмещение имущественного и морального вреда как в рамках уголовного судопроизводства, так и путем искового производства по гражданскому делу, за счет причинителя вреда; в порядке гражданского судопроизводства возможно также возмещение вреда, причиненного в результате незаконных действий (бездействия) соответствующих государственных органов или их должностных лиц при осуществлении мер, направленных на пресечение террористической акции и устранение ее последствий.
Не однозначно определена правовая природа компенсационных выплат и в отношении лиц, пострадавших вследствие катастрофы, произошедшей на Чернобыльской АЭС. Так, в Постановлении
Конституционного Суда РФ от 11 марта 1996 г. N 7-П по делу о проверке конституционности п. 3 ст. 1 Закона РФ от 20 мая 1993 г. «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча» в связи с жалобой гражданина В.С. Корнилова [«Собрание законодательства РФ», 01.04.1996 г., № 14, ст. 1550] и от 1 декабря 1997 г. N 18-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» [«Собрание законодательства РФ», 15.12.1997 г., № 50, ст. 5711] определена конституционная ответственность государства в виде возмещения ущерба, причиненного гражданам в результате техногенной катастрофы на Чернобыльской АЭС, всеобщим методом, на основе специального закона. Последний установил комплекс компенсационных выплат и льгот при реализации прав на пенсию, жилье, охрану здоровья, благоприятную окружающую среду для всех лиц, находящихся на загрязненных радиацией территориях (дифференцированных по зонам), конкретные способы возмещения вреда в виде денежных и иных компенсаций, других доплат к социальным выплатам, льгот и преимуществ, в своей совокупности призванных (с учетом наличия у государства материальных средств) наиболее полно возместить ущерб (не исчисляемый в каждом конкретном случае), нанесенный здоровью, имуществу граждан. Возмещение ущерба в данном случае осуществляется, как отмечается в Постановлении Конституционного Суда РФ, на основании принципа максимально возможного использования государством имеющихся средств для обеспечения достаточности такого возмещения.
Исходя из термина «компенсация», который применил законодатель к рассматриваемым правоотношениям, можно сделать вывод об особой правовой природе рассматриваемого в комментируемой статье способа защиты гражданских прав, в основе которого лежит обязательство из причинения вреда. Термин «компенсация» достаточно широко используется законодателем применительно к разным видам гражданско-правовых отношений, в частности «компенсация морального вреда», «компенсация за нарушение исключительных прав» (авторских, смежных прав, прав на товарные знаки), «компенсация за нарушение разумных сроков за нарушение права на судопроизводство в разумный срок и права на исполнение судебных актов в разумный срок» и др.
Компенсация представляет собой меру восстановительного характера, имеющую тождественную направленность с такой мерой ответственности как возмещение причиненных убытков. Существуют и иные точки зрения на правовую природу компенсации. Так, например, изучая компенсацию как правоотношение наряду с возмещением, Н.К.Басманова, отмечает «недопустимость отождествления компен-
сации с отношениями юридической ответственности, характеризующимися ярко выраженной публично-правовой природой», и определяет «конституирующим признаком правоотношении возмещения и компенсации, позволяющим отличать данные правоотношения от иных гражданских правоотношений, направленных на восстановление имущественной сферы потерпевшего, то, что такие правоотношения опосредуют отношения по перенесению вреда из имущественной сферы лица, понесшего вред, в имущественную сферу лица, обязанного вред возместить (компенсировать). Следовательно, в рамках правоотношений возмещения и компенсации восстановление имущественного положения потерпевшего достигается посредством принятия вреда на себя лицом, обязанным к восстановлению имущественной сферы потерпевшего» [Басманова Н.К. О подходах к определению сущности правоотношений возмещения и компенсации // Закон и право. 2008. № 7. С. 13-14 ].
Представляется, что в отличие от возмещения причиненных убытков компенсация может иметь место и при отсутствии оснований для применения мер гражданско-правовой ответственности. Кроме того, компенсация не возвращает лицо, потерпевшее в результате правонарушения, в первоначальное положение, существовавшее до нарушения права. Компенсация состоит в максимальном восстановлении негативных последствий нарушения. Размер компенсации в отличие от возмещения убытков не определяется размером вреда и упущенной выгоды. Исключение должна составлять компенсация за изъятие земельных участков для государственных и муниципальных нужд [ст. 57 Земельного кодекса РФ, 281 ГК РФ].
Рассматривая проблему соотношения названного вида компенсации и компенсации морального вреда, представляется, что последний не подлежит возмещению, поскольку не охватывается понятием ущерб, что ни в коей мере не ограничивает право на компенсацию морального вреда с лица, в результате неправомерных действий которого правомерными действиями государственных или муниципальных органов был причинен ущерб.
Применительно к компенсации ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления, данный вид компенсации, безусловно, носит гражданско-правовой характер, возникает из обязательственных правоотношений из причинения вреда за правомерные действия лиц, указанных в комментируемой статье, и только в случаях, предусмотренных законом, наступает при отсутствии противоправного поведения причинителя вреда и его вины. Порядок выплаты компенсации, который включает в себя и порядок определения размера, устанавливается законом. В то же время действующим законодательством устанавливаются отсылочные нормы к подзаконным актам.
Так, п. 2 ст. 18 Федерального закона «О противодействии терроризму» предусматривает, что возмещение вреда, причиненного при пресечении террористического акта правомерными действиями, осуществляется за счет средств федерального
бюджета в соответствии с законодательством Российской Федерации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации. Такой порядок определен Постановлением Правительства РФ от 15.02.2014 г. N 110 «Правила выделения бюджетных ассигнований из резервного фонда Правительства Российской Федерации по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий» [Собрание законодательства РФ, 24.02.2014 г., № 8, ст. 809], в соответствии с которым бюджетные ассигнования из резервного фонда выделяются федеральным органам исполнительной власти и органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации в целях осуществления компенсационных выплат физическим и юридическим лицам, которым был причинен ущерб в результате террористического акта, и возмещения вреда, причиненного при пресечении террористического акта правомерными действиями, для покрытия расходов по финансовому обеспечению, в частности, гражданам, получившим в результате террористического акта и (или) при пресечении террористического акта правомерными действиями вред здоровью, с учетом степени тяжести вреда здоровью из расчета степени тяжести вреда (тяжкий вред или средней тяжести вред - в размере 400 тыс. рублей на человека, легкий вред - 200 тыс. рублей на человека).
Сторонами в обязательственных отношениях по выплате компенсации являются потерпевший, в качестве которого выступает физическое или юридическое лицо. Последнее имеет право на компенсацию в случаях, предусмотренных законом и при условии причинения ущерба имуществу. Под имуществом в соответствии со ст. 128 ГК РФ понимаются вещи и имущественные права.
В качестве причинителей ущерба выступают государственные органы, органы местного самоуправления или должностные лиц этих органов (аналогичный субъектный состав причинителей вреда предусмотрен ст. 1069 ГК РФ в отношении вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления), а также иные лиц, которым государством делегированы властные полномочия, например, государственная корпорация по атомной энергии «Ро-сатом». Ущерб возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
К случаям компенсации, о которых говорит ГК РФ в ст. 16.1 и которые предусмотрены законом, относятся:
- ст. 18 Федерального закона от 06.03.2006 N 35-Ф3 «О противодействии терроризму» [Собрание законодательства РФ, 13.03.2006 г., № 11, ст. 1146]. В соответствии со ст. 22 Федерального закона «О противодействии терроризму» не только лишение жизни лица, совершающего террористический акт, а также причинение вреда здоровью или имуществу
такого лица, но и причинение вреда иным охраняемым законом интересам личности, общества или государства при пресечении террористического акта либо осуществлении иных мероприятий по борьбе с терроризмом действиями, предписываемыми или разрешенными законодательством Российской Федерации, являются правомерными;
- ст. 78, 79 Федерального закона от 10.01.2002 N 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» [Собрание законодательства РФ, 14.01.2002 г., № 2, ст. 133], п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 N 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» [Российская газета, № 251, 31.10.2012 г.] отмечено, что с учетом положений пункта 3 статьи 1064 ГК РФ Федеральный закон «Об охране окружающей среды» допускает ответственность за вред, причиненный правомерными действиями (пункт 3 статьи 1064 ГК РФ). Так, например, внесение платы за негативное воздействие на окружающую среду не освобождает субъектов хозяйственной и иной деятельности от выполнения мероприятий по охране окружающей среды и возмещению вреда окружающей среде (статья 16 Федерального закона «Об охране окружающей среды"); осуществление заказчиком и (или) субъектом хозяйственной и иной деятельности, включая деятельность по изъятию компонентов природной среды, предполагает обязанность этих лиц возместить вред окружающей среде, в том числе когда на проект такой деятельности имеется положительное заключение государственной экологической экспертизы (статья 77 Федерального закона «Об охране окружающей среды»).
- и др.
Наибольшее количество споров в судах, связанных с компенсацией за причинение вреда в результате правомерных действий, основано на применении законодательства об изъятии земельных участков для государственных и муниципальных нужд, а также законодательства о противодействии терроризму [Постановление ЕСПЧ от 20 декабря 2011 г. «Дело «Финогенов и другие (Finogenov and others) против Российской Федерации» (жалобы № 18299/03 и 27311/03) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2012 г. № 9].
Применительно к последнему, как уже отмечалось, необходимо разграничивать ущерб, причиненный правомерными действия государственных и муниципальных органов, их должностных лиц, а также возмещение вреда государством за действия третьих лиц. Так, согласно Европейской конвенции по возмещению ущерба жертвам насильственных преступлений (Страсбург, 24 ноября 1983 г.) в случаях, когда возмещение ущерба не может быть обеспечено из других источников, государство должно взять на себя эту обязанность (ст. 2), устанавливая необходимые пределы, условия и порядок его выплаты (ст. ст. 2 - 9) [«Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 1,2,3» под ред. П.В. Крашенинникова. Статут, 2013 г. 336 стр.]
Согласно Руководящим принципам в области прав человека и борьбы с терроризмом (утверждены 11
июля 2002 г. на 804-м заседании Комитета министров Совета Европы) государство должно содействовать возмещению ущерба жертвам террористических актов, совершенных на его территории, если возмещение ущерба за нанесенные увечья и причиненный вред здоровью не может быть полностью обеспечено за счет других источников, в частности путем конфискации имущества, принадлежащего исполнителям, организаторам и спонсорам таких актов.
В действующем законодательстве не всегда однозначно разграничиваются социальные выплаты, компенсация государства за ущерб, причиненный правомерными действиями государственных и муниципальных органов, их должностных лиц, возмещение вреда за их неправомерные действия и
компенсация государства за действия третьих лиц. На решение данной проблемы и направлена норма статьи 16.1 ГК РФ.
Литература:
1. Басманова Н.К. О подходах к определению сущности правоотношений возмещения и компенсации // Закон и право. 2008. № 7.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к главам 1,2,3, под ред. П.В. Крашенинникова. Статут, 2013 г. 336 стр.
3. Суханов Е.А. Российский закон о собственности: Научно-практический комментарий. М., 1993.
4. Тактаев И. Кто в ответе за теракт? // ЭЖ-Юрист. 2003 № 1.
КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПРОЦЕССА МОДЕРНИЗАЦИИ ПОНЯТИЯ «ТРАНСПОРТНОЙ НЕДВИЖИМОСТИ»
ЛЕВИТИН В.Б.,
к.ю.н, доцент, РЭУ им. Г. В. Плеханова, г. Москва
Отечественная практика свидетельствует, что процесс гармонизации различных сфер правового регулирования, во многих случаях, носит поэтапный и много векторный характер. Это в полной мере касается и правового режима средств водного транспорта, используемых физическими и юридическими лицами в целях, не связанных с предпринимательской и иной профессиональной деятельностью, т. е. в основном для занятия спортом и активного отдыха.
Категория средств водного транспорта бытового назначения представляет собой весьма многочисленную и разнообразную группу судов, в основном маломерных, которая включает в себя различные виды моторных, парусных, парусно-моторных и гребных судов: яхты, катера, моторные лодки, многокорпусные суда, водные мотоциклы, байдарки, каноэ и т. п.
Основой правового режима указанных видов имущества являются соответствующие нормы Гражданского кодекса РФ. Кроме того, он определяется Кодексом торгового мореплавания РФ (КТМ), Кодексом внутреннего водного транспорта РФ (КВВТ), а также целым рядом нормативных правовых актов подзаконного характера.
В соответствии с законодательством Российской Федерации средства водного транспорта, за исключением военных и иных специальных судов, не подпадают под действие правовых норм, запрещающих или ограничивающих участие определенных видов
имущества во внутреннем гражданском обороте (п.
1 ст. 129 ГК РФ), поэтому для их приобретения, как и автомототехники, специального разрешения (лицензии) не требуется.
Вместе с тем гражданская оборотоспособность большинства данных имущественных объектов, в том числе имеющих сугубо бытовое назначение, в настоящее время обладает несомненными признаками осложненности, обусловленной тем, что часть
2 пункта 1 статьи 130 ГК РФ морские суда и суда внутреннего плавания, которые подлежат государственной регистрации, относит к категории недвижимых вещей.
Таким образом, различия в правовом режиме судов поставлены в прямую зависимость от обязательности прохождения их владельцами процедуры государственной регистрации. Именно это свойство средств водного транспорта служит основанием для отнесения их к разряду недвижимых вещей, а также позволяет, в более широком плане, вести речь о наличии самостоятельной правовой категории, условно именуемой «транспортной недвижимостью». В то же время круг охватываемых данной категорией объектов гражданского оборота отличается большим разнообразием, что предполагает необходимость дифференциации форм и способов контроля их участия в гражданском обороте.
Целесообразность закрепленного в данной норме избирательного подхода при отнесении средств водного транспорта к категории недвижимого иму-
