CC BY
313
С.А. Денисов
Денисов Сергей Алексеевич — кандидат юридических наук, доцент кафедры прав человека юридического факультета Гуманитарный университет г. Екатеринбурга
Проблемы коллизий норм в конституционном праве
О коллизиях в конституционном праве написано ряд статей (Боков Ю.А., Васильева Е.Г., Гончаров Р.А., Таева Н.Е.), по этой теме защищены диссератации (Акулханова С.М., Стародубцева И.А.). В некоторых учебниках по конституционному праву есть параграф, посвященных коллизиям (Баглай М.В.). Коллизионное право в целом рассмотрено в учебном пособии Ю.М. Тихомирова. Данная статья касается ряда проблем, которым ранее не уделялось достаточного внимания.
Исследование коллизий в праве часто происходит в рамках методологии юридического позитивизма. Исследователи помещают себя в рамки иллюзорных официальных юридических отношений и не видят реальную правовую жизнь. Они дают рекомендации, которые невозможно реализовать и которые останутся на бумаге. В данном исследовании, результаты которого изложены в статье применяется интегративно-плюралистический подход к правопониманию1. Он означает признание наличия чия в обществе большой системы права, которая состоит из подсистем официального, реального и естественного права. Это позволяет увидеть весь спектр коллизий в праве, в том числе, конституционном.
1. О причинах и условиях возникновения коллизий в конституционном праве
При выявлении причин коллизий в конституционном праве автор исходит их материалистической точки зрения. Согласно этой концепции, конституционное право порождается борьбой интересов (в первую очередь экономических и политических) разных социальных групп. Противоречивые интересы рождают противоположные по своему содержанию нормы и принципы права, которые могут одновременно присутствовать в системе права. Борьба с коллизиями в праве никогда не будет доведена до конца, поскольку противоречивые интересы разных групп общества будут все время порождать все новые и новые коллизии между нормами права. Эта борьба так же вечна, как жизнь.
Особенность конституционного акта заключается в том, что он пытается найти компромисс между разными группами общества, закрепив противоположные по содержанию принципы права, угодив всем сразу (централизм и децентрализм, обеспечение прав человека и интересов общества, самостоятельность и единство органов власти и т. д.). Таким образом, коллизионность конституционных актов становится неустранима. Разрешить коллизии между противоречащими принципами права можно только на время, для какой-то ситуации.
Конституционное право отражает борьбу нового со старым. Высокой степенью коллизионнности отличается конституционное (государственное) право в период перехода страны от доконституцион-ного к конституционному строю (конституционализация старого доконститукционного строя). В конституционных актах могут отражаться противоречия между желанием государственного аппарата сохранить свою независимость от общества и стремлением общества поставить этот государственный аппарат себе на службу. Консерваторы стараются протащить в конституционный акт элементы моно-кратии, а сторонники прогресса пытаются расширить власть парламента. Традиционалисты могут добиться закрепления в конституции государственного статуса какой-то религии, а сторонники нового вводят в нее нормы о равенстве всех перед законом.
Коллизии между нормам права могут возникать в результате не верного их толкования. Так, в России, часто социальное государство путают с патерналистским. В связи с этим, от государства, ссылаясь на ст. 7 Конституции РФ, требуют опеки над всем населением страны. Это требование противостоит праву на предпринимательство и частную собственность. Население считает, что государство должно осуществить огосударствление крупных предприятий и за их счет раздавать населению получаемую прибыль от их работы.
Лицемерная политика государства в переходный период проявляется в том, что оно в официальном позитивном праве закрепляет одни нормы, а в реальности поддерживает другие, нацеленные на нейтрализацию первых. Государство может признавать естественное право, но на деле издавать не соответствующие ему нормы официального права.
Условием умножения коллизий между нормами конституционного права является не эффективный механизм их выявления, устранения или преодоления. Так, ч. 3 ст. 115 Конституции РФ дает толь-
1 См.: Баранов В.М., Денисов С.А. Об интегративности идеи в философии права // Философия права. Ростов-на-Дону. 2001. № 2. С. 5—8.
ко право, но не обязывает Президента РФ отменить постановление Правительства, если оно противоречит Конституции, закону или указу. Т.е. она предусматривает случаи, при которых Президент РФ будет спокойно взирать на коллизии между нормативными актами и не предпринимать ни каких мер по их устранению. При отсутствии разделения властей нейтрализуются институты охраны конституционных норм.
Противоречивость права является основой для реализации права сильного. Властный субъект по своему усмотрению, исходя из собственного интереса, может использовать то одну, то другую норму. Возникает правовая неопределенность, которую можно использовать для поддержания неравенства в обществе, создание привилегий для одних и ущемления прав других.
Коллизии в конституционном праве часто рождаются в результате стремления разработчиков конституционного акта закрепить в нем самые передовые идеи, которые не могут реализоваться в обществе на данном этапе. Для регулирования отношений в имеющемся несовершенном обществе приходится издавать нормы, вступающие в конфликт с идеалами конституционализма: суверенитетом народа, демократией, верховенством прав человека.
Разработчики конституционного акта стремятся к тому, чтобы их детище существовало долгие годы и не вступало в конфликт с требованиями будущего. Поэтому они намеренно вводят в текст конституционного акта противоречивые принципы, учитывающие современные и будущие потребности. Коллизионность принципов обеспечивает динамичность развития общества, предохраняет его от кризисов, связанных с преодолением какой-то односторонности, господства одной линии развития в ущерб другой. Коллизии возникают из самого противоречивого желания с одной стороны обеспечить стабильность общественных отношений, а с другой стороны дать возможность для их развития. Таким образом, нельзя считать, что коллизии в конституционном праве всегда являются видом дефекта права.
Коллизий, как правило, невозможно избежать в федеративном государстве, где сильные элиты регионов, поддерживаемые своим населением, вступают в борьбу с бюрократией центральной власти. Например, Конституция РФ писалась в период ослабления центральной власти и в ее текст намеренно были заложены противоречивые нормы. Использование региональным законодателем своей власти в 1990- е годы систематически приводило к конфликтам норм Федерации и субъектов Федерации. Унитаризация государства, осуществляемая в России с 2001 г., сняла остроту проблемы. Региональные власти копируют законодательство Центра. Прокуратура следит за тем, чтобы в регионах не проявляли ни какой вольности.
При сложном механизме государства между органами власти и должностными лицами, как правило, возникают споры о компетенции. Они могут порождать принятие противоречащих между собою норм права. История США показывает, что соотношение власти между Президентом и Конгрессом постоянно менялось. Борьба за власть между ними не прекращалась никогда и коллизия между нормами права, закрепляющими их полномочия, по-разному разрешалась на разных исторических этапах.
Коллизионность права неизбежно возникает при увеличении количества норм, расширении правового регулирования, усложнении системы права.
С точки зрения диалектики, всякое общество развивается через борьбу противоречий. Эта борьба отражается в конфликтующих между собой нормах конституционного права.
2. О видах коллизий в конституционном праве.
Ряд коллизий, которые содержатся в конституционном праве будут существовать вечно. Это коллизии между нормами и принципами закрепляющими интересы личности и общества. Ст. 2 Конституции РФ закрепляет высшую ценность человека, его прав и свобод. Ч. 3 ст. 55 Конституции РФ указывает на то, что права человека могут быть ограничены исходя из интересов общества. Вечно будет существовать коллизия между интересами разных людей. С одной стороны нормы конституционного права декларируют свободу человека, а с другой стороны указывает, что эта свобода должна быть ограничена интересами других. Ч. 1 ст. 29 Конституции РФ закрепляет свободу слова, а ч. 3 ст. 55 Конституции позволяет ограничить ее, ссылаясь на нормы нравственности, которыми руководствуются люди.
Пока существует государство, неизбежны коллизии между людьми, группами людей, обществом с одной стороны и государством, как корпорацией управленцев, с другой стороны. Ст. 3 Конституции РФ декларирует суверенитет народа, а ст. 56 Конституции РФ позволяет государству вводить в стране чрезвычайное положение и отнимать у граждан их права. Всегда присутствующее определенное отчуждение государственного аппарата от общества позволяет государству злоупотреблять своим положением и действовать не в интересах этого общества, а в интересах правящей группы или административного класса.
Всегда будут существовать противоречие между принципом централизации и децентрализации, к котором отражается борьба интересов групп населения и элит центра, регионов и мест. Это противоречие может быть оформлено путем закрепления в конституционном акт федеративного или кон-
федеративного характера государственного устройства, признания местного самоуправления. Соотношение полномочий центра и регионов меняется со временем во всех федеративных государствах. На каждом историческом этапе вводятся свои коллизионные нормы, которые пытаются разрешить конфликт между принципом централизации и децентрализации.
Как отмечалось выше, вечным является конфликт между нормами, закрепляющими интересы консерваторов и сторонников прогресса.
Ряд коллизий в конституционном праве типичен для особого типа буржуазной правовой системы. Не видно возможности устранить конфликт между нормами, закрепляющими интересы собственников- предпринимателей и лиц, продающих свою рабочую силу. Ч. 1 ст. 34 Конституции РФ дает право на предпринимательство, а ст. 37 обязывает предпринимателя создавать определенные условия для труда наемных работников, устраняет свободу договора при найме на работу. В демократических странах с республиканской формой правления конфликт между свободой предпринимательства и правами наемных работников разрешается по-разному после очередных выборов. При победе на выборах социал-демократов преимущества получают наемные работники. Победа консерваторов, как правило, расширяет права предпринимателей.
Постоянно будет сопровождать буржуазную правовую систему коллизия между принципом свободы предпринимательской деятельности и требованием поддерживать социальный характер государства. В России эта коллизия проявляется в ст. 7, 8, 34, 37 и др. закрепляющих социальные права наемных рабочих.
К концу XIX — началу ХХ века капиталистический строй и буржуазная правовых систем столкнулась с острым противоречием между закреплением свободы предпринимательской деятельности и запретом монополизации рынка. Неумение разрешить эту коллизию отчасти стало причиной Великой депрессии 1930-х гг. В России эта коллизия отражена в ст. 8 и 34 Конституции РФ.
С возникновением буржуазного права отождествляется провозглашение господства принципа равенства всех перед законом. Но по мере роста благосостояния общества оно все больше стало делать акцент на принципе гуманизма, в соответствие с которым слабым предоставляются привилегии в трудоустройстве, в условиях труда, в предоставлении страховки и медицинских услуг (позитивная дискриминация.
Особого рода коллизии между нормами возникают в период перехода страны к конституционному строю. Конституционные акты наполняются противоречивыми нормами. Одна группа норм соответствует идеалам конституционализма (социократии и верховенства человека над государственным аппаратом), а другая имеет доконституционную природу, закрепляет отношения, несовместимые с идеями конституционализма. Так, в ходе Перестройки в Конституции РСФСР появилась статья, закрепляющая разделение властей (ст. 1). Но в ст. 2 сохранялось закрепление власти Советов. Таким образом, в конституционном акте могут содержаться неконституционные или даже антиконституционные нормы. Если такие нормы доминируют, то весь нормативный акт, называемый конституцией, следует признать ложной конституцией.
В период перехода к конституционному строю нормы конституционного акта могут быть нейтрализованы или полностью блокированы нормами законов, подзаконных актов и иных источников права. В этом случае конституционный акт приобретает декларативный (номинальный, формальный характер). Бюрократические государства систематически используют подзаконные акты для нейтрализации норм конституционного акта. Разного рода указы, постановления, инструкции являются самым ходовым инструментом власти в руках бюрократии разного уровня. Конституция РФ не предусматривает неотвратимой ответственности Президента РФ и Правительства РФ за издание нормативных актов, противоречащих ей. В лучшем случае они могут быть отменены, но процедура их отмены очень сложна. Поэтому уже много лет действует Указ Президента РФ «О полномочном представителе Президента РФ в федеральном округе» от 13 мая 2000 г.1, позволивший восстановить имперский характер государственного устройства России через разделение ее на федеральные округа и введение института полномочных представителей Президента РФ в этих округах, очень похожего на институт генерал- губернаторов, действовавший в царской России. В условиях устранения разделения властей Конституция остается без защиты и без охраны. Ее нормы действуют лишь настолько, насколько это допускает Правитель.
Типичными для неустоявшихся государственно-правовых систем являются коллизии между нормами, закрепляющими полномочия органов власти при реализации принципа разделения властей. Ст. 10 Конституции РФ говорит о самостоятельности органов власти, а статьи главы 4 о праве Президента РФ воздействовать на них, что наделе приводит к их полному подчинению главе государства.
Социологический подход к праву позволяет выявить массу коллизий между декларативными нормами официального позитивного права и реально действующими нормами данной страны. Исследователи стран, отстающих в своем развитии, постоянно обращают внимание на то, что эти стран
1 Собрание законодательства РФ. 2000. № 20, ст. 2112.
416 -
заимствуют конституционные акты у стран с конституционным строем, но не хотят или не могут реализовать их нормы. Для них свойственна имитация конституционализма1. Коллизии норм официального и реального конституционного права являются имманентным свойством правовых систем стран такого типа. Типичными для них являются коллизии между нормами, закрепляющими верховенство прав человека и нормами, обеспечивающими свободу деятельности государства по реализацию иных целей (например, увековечивания власти правящей группы); между нормами, декларирующими верховенство конституции и нормами, позволяющими игнорировать ее нормы, существующими в виде обычаев, политико-правовых доктрин и т. д.; между нормами требующими поддерживать правовое государство и нормами обеспечивающими реализацию признаков полицейского государства.
В переходный к конституционному строю период население, не ценит конституционные права и легко обменивает их на рост благосостояния. Оно не поддерживает продекларированные в конституционном акте принципы демократии, республики, верховенства прав человека и соглашается на замену их антиконституционными принципами патернализма, этатизма, вождизма, великодержавия.
Принятие норм, противоречащих конституции может происходить под разными благовидными предлогами, которые нацелены на то, чтобы скрыть возникающую коллизию. Ограничение свободы массовой информации может происходить под предлогом защиты суверенитета страны и обеспечения ее информационной безопасности. Ограничение права собираться мирно оправдывается необходимостью поддержания общественного порядка и безопасности граждан.
Коллизии могут возникнуть между нормами естественного и нормами позитивного права. Конституция РФ указывает на естественность прав и свобод человека и гражданина, которые должно признать государство (ст. 2). Ч. 2 ст. 55 Конституции РФ стремится предотвратить возникновение такого рода коллизий. Она запрещает законодателю издавать законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. Но российское государство относится к административному типу2 и оно не может не нарушать эту норму. Отменить действие норм, неоправданно посягающих на права человека и гражданина очень сложно и они живут в нашем обществе. Например, явно умаляющим свободу человека на вероисповедание являются ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. № 125- ФЗ3. ФЗ «Об общественных объединениях» от 12 мая 1995 г. № 82-ФЗ4 и ФЗ «О политических партиях» от 11 июня 2001 г. № 95-ФЗ5 посягают на право граждан на объединение и свободу деятельности объединений. Посягающим на права граждан избирать и быть избранными является ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ6. Конечно, люди, с отсутствием убеждения о естественности свобод будут утверждать, что в приведенных примерах нет коллизии норм.
Конституция РФ требует от государства признать естественные права местных общин на самоуправление (ст. 12). Это не соответствует традиции иерархии российского административного государства. Оно подавляло и будет подавлять местное самоуправление. Посягательством на права общин является ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» от 6 октября 2003 г. № 131- ФЗ7. Вместо общих принципов он содержит систему конкретных норм, существенно ограничивающих права местных сообществ. ФЗ РФ от 27 мая 2014 г. № 1Э6-ФЗ «О внесении изменений в статью 263 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»8 открыл дорогу для издания неконституционных норм, ограничивающих права местных общин, прав граждан формировать свои органы власти в муниципалитетах на уровне регионов. Региональный законодатель, нарушая ч. 1 ст. 131 Конституции РФ, закрепляющую право местных общин самостоятельно определять структуру своих органов, запрещает им проводить выборы мэров городов, разделяет города на муниципальные районы.
Коллизии существуют внутри самого естественного конституционного права. Они связаны с отсутствием абсолютно установленной и глубоко проработанной системой конституционных ценностей, которая, к тому же постоянно развивается.
Неизбежны коллизии между требованиями идеального конституционализма и требованиям к нормам, обеспечивающим движение к конституционализму. Идеальный конституционализм требует
1 Денисов С.А. Имитация конституционного строя в России // Конституционное и муниципальное право. 2012.
2 Денисов С.А. Общая теория административного государства. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2010.
3 Собрание законодательства РФ. 1997. № 39, ст. 4465.
4 Собрание законодательства РФ. 1995. № 21, ст. 1930.
5 Собрание законодательства РФ. 2001. № 29, ст. 2950.
6 Собрание законодательства РФ. 2002. № 24, ст. 2253.
7 Собрание законодательства РФ. 2003. № 40, ст. 3822.
8 Российская газета. 2014. 30 мая.
№ 10. С. 2—8.
широкой свободы даже для противников конституционализма (например, коммунистов), поскольку они не представляют реальной угрозы для конституционного строя. Нормы конституционного права периода движения к конституционному праву, когда опасность сойти с выбранного пути очень значительна, должны быть менее конституционны. Они должны существенно ограничивать противников конституционного строя в правах.
Общепризнанно, что могут возникать коллизии между коллизионными нормами. Ст. 2 и 18 Конституции РФ, казалось бы, ясно указывает, что государство должно всегда нацеливать свою нормо-творческую и правоприменительную деятельность на признание, соблюдение и защиту прав человека. Но ч. 3 ст. 55 Конституции РФ говорит, что оно должно также защищать основы конституционного строя (например, обеспечивать целостность России и карать тех, кто посягает на нее, отнимая у них свободу действий), нравственность, обеспечивать оборону страны и безопасность государства. В этих целях оно должно (или имеет права) посягать на права человека. Ч. 3 ст. 4 определяет, что федеральные законы имеют верховенство на всей территории России, а ч. 6 ст. 76 указывают, что законы субъектов Федерации, изданные по предмету их деятельности имеют верховенство над законами Федерации. «Масло в огонь» подливает ч. 2 ст. 16 Конституции РФ, указывающая, что нормы всех глав Конституции РФ не должны противоречить основам конституционного строя, то есть нормам, закрепленным в главе 1 Конституции РФ. Конечно, с точки зрения автора, коллизии здесь нет, поскольку вторая норма носит исключительный характер. Однако, ярые сторонники имперской централизации могут настаивать на коллизии этих коллизионных норм. Реальный конфликт о действии первой или второй нормы может возникнуть на практике в условиях спорности характера предмета регулирования. Но это будет спор не между нормами, а по поводу того, какую из них применить в конкретном деле.
3. Выявление коллизий между нормами (принципами) конституционного права.
Абстрактность конституционных норм, неясность их содержания позволяет скрыть коллизии между ними. Те, кто стремятся придать конституционному акту вид «святого писания», доказывают, что в нем нет коллизий, что оно имеет непротиворечивый характер. Сокрытие коллизий позволяет властным субъектам доказывать, что их деятельность, без всякого сомнения, носит конституционный характер. Только критический подход позволяет выявить все коллизии в конституционном праве и принять меры к разрешению этих коллизий.
Отечественная наука и практика часто не проводит отличия между понятием «право» и «свобода». По мнению автора за словом «право» стоит разрешительный тип правового регулирования. Слово «свобода» означает общедозволительный тип правового регулирования. Игнорирование этих различий позволяет не замечать коллизии между нормами Конституции РФ, декларируемыми свободу и нормами федеральных законов, которые подменяют свободу ограниченным правом на какие-то строго обозначенные действия. Так, Конституция РФ устанавливает свободу вероисповедания. Федеральный законодатель, поддержанный Конституционным Судом РФ, предоставил только право верующим на определенные действия, обозначенные в ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях». Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 15 декабря 2004 г. № 18-П (абз. 2 п. 2 установочной части)1 признал, что у людей есть свобода на объединение, но при этом оправдал устранение этой свободы в ФЗ «О политических партиях». Он так же не увидел коллизии между свободой деятельности общественных объединений, закрепленной в ч. 1 ст. 30 Конституции РФ и предоставлением только прав на определенные действия в ФЗ «О политических партиях»2.
Выявлению коллизий помогает аксиологический подход к конституционному праву. При этом подходе автор исследования знает не только букву, но и дух конституционного права, ориентируется на его основные ценности и принципы. Скрыть коллизии между нормами (принципами) права позволяет искажение конституционных ценностей, узкое или слишком широкое толкование норм. Правовое государство может отождествляться полицейским и тогда зарегулированность общественной жизни будет восприниматься как явление не противоречащее конституционализму. Принцип демократии можно понимать в узком смысле, как наличие права голосовать за главу государства и выдвинутых с его участием депутатов. Тогда лишение населения права выбора за счет устранения реального политического плюрализма не будет противоречить конституционным требованиям. Предусмотренные конституцией ограничения прав человека и гражданина можно толковать в широком смысле и превращение населения в подданных объявить не противоречащим конституционным нормам.
Официальное позитивное право России не признает возможности коллизий между нормами Конституции РФ и нормами, изложенными в решениях Конституционного Суда РФ. С точки зрения позитивистской концепции правовые позиции Конституционного Суда РФ это и есть истолкованные нормы
1 Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. № 1. С. 28—38.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 1 февраля 2005 г. № 1-П // Собрание законодательства РФ. 2005. № 6, ст. 491; Постановление Конституционного Суда РФ № 11- П от 16 июля 2007 г. // Собрание законодательства РФ. 2007. № 30, ст. 3989.
Конституции РФ. Другими словами вводится презумпция непогрешимости Конституционного Суда РФ. Однако, широкий подход к праву, учитывающий аксиологическое и социологическое правопони-мание позволяет увидеть то, что Конституционный Суд сам может множить или поддерживать противоречия в праве, путем принятия правовых позиций, которые противоречат конституционным нормам. Для новобранца в армии старшина выступает в роли Бога. Если он говорит «люминий», значит, так правильно. Грамотный человек понимает, что надо говорить «алюминий», а не «люминий». Для позитивиста Конституционный Суд является последней инстанцией в разрешении споров. Но человек, проникнутый конституционными идеями, не изменит своего представления о демократии, республике и федерализме только потому, что Конституционный Суд РФ признал назначение глав регионов соответствующим этим идеалом1. Принятое Конституционным Судом РФ Постановление не изменило смысл идей демократии, республики и федерализма, а лишь создало дополнительное противоречие в праве между нормами Конституции РФ и его Постановлениями. Если кто-то на «черное» говорит, что оно «белое», то это не изменяет смысл «черного». Точно так же Постановление Конституционного Суда РФ о признании конституционным (демократичным) запрещение партий с числом менее 50 тыс. человек и региональных партий2 не изменило представление о людей с конституционным сознанием о демократии. Оно лишь создало коллизию между требованием многопартийности (ч. 3 ст. 13 Конституции РФ) и правовой позицией Конституционного Суда РФ. Знающие российскую политико-правовую реальность люди не удивляются тому, что Конституционный Суд не разрешает, а умножает коллизии в конституционном праве России. Судьи тоже люди, зависимые, как и все в России, от воли правящей группы во главе с Правителем, они тоже подданные, а не свободные граждане.
Коллизии между нормами официального позитивного права и нормами реального позитивного права помогает выявить социологический подход к праву. Юридический позитивизм отказывается видеть нормы официально не признаваемые государством, хотя реально действующие в стране. Так, в современной России органы власти (должностные лица) почти открыто создают привилегии парте-образному объединению бюрократии и ее клиентелы, что вступает в конфликт с принципом равенства, закрепленным в Конституции РФ (ч. 4 ст. 13, ч. 1 ст. 19). Государство, его органы взяли под свой контроль большую часть средств массовой информации, превратив их в свои органы массовой пропаганды, что не соответствует требованиям ч. 1 и ч. 5 ст. 29. Фактически оно навязывает людям идеологию этатизма, вождизма, великодержавия, нарушая ч. 2 ст. 13 Конституции РФ. Страна живет в соответствие с нормами монократии, мягкого авторитарного режима и имперского государственного устройства, а не в соответствии с требованиями ст. 1 Конституции РФ, закрепляющей республику, демократию и федерализм. Наличие норм реального позитивного права, вступающих в противоречие с нормами официального права, бывает не так легко доказать. Государственная машина принимает меры к сокрытию фактов действительности. В СССР существовала норма уголовного права, устанавливающая ответственность за распространение сведений порочащих советский государственный и общественный строй (ст. 190-1 УК РСФСР3) под которым понималось разоблачение лицемерной политики Советского государства.
Коллизии между официальным и реальным правом могут возникать в силу не эффективного механизма реализации норм официального права. Например, Конституция РФ закрепила право граждан на замену военной службы альтернативной гражданской службой (ч. 3 ст. 59). Но отсутствие закона о порядке применения этой нормы, о порядке прохождения гражданской службы взамен военной до 2004 г. (вступление в силу ФЗ «Об альтернативной гражданской службе» от 25 июля 2002 г.) приводило к тому, что на деле продолжал существовать запрет на указанную замену. Конституция РФ декларирует право народа России и общин, проживающих на отдельной территории России участвовать в решении общественных и государственных вопросов посредством референдума. Но ФКЗ «О референдуме в РФ» устанавливает такую сложную процедуру инициирования референдума, что фактически действует запрет проводить референдум без разрешения ряда органов власти. ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» вообще запрещает принимать на референдуме устав муниципального образования (ч. 10 ст. 35 и ч. 3 ст. 44).
Иногда, для того, чтобы обнаружить коллизию между нормами конституционного права, необходимо изучить результаты их применения. Можно спорить о том, противоречат ли принципу разделения властей (ст. 10 Конституции РФ) полномочия Президента РФ, закрепленные в главе 4 Конституции РФ. Практика российской жизни показывает, что эти полномочия напрочь устраняют разделение
1 Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. № 13-П // Российская газета. 2005. 29 декабря. С. 38—39.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 1 февраля 2005 г. № 1-П // Собрание законодательства РФ. 2005. № 6, ст. 491; Постановление Конституционного Суда РФ № 11- П от 16 июля 2007 г. // Собрание законодательства РФ. 2007. № 30, ст. 3989.
3 Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 сентября 1966 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1966. № 38, ст. 1038.
властей и вводят вместо него разделение труда между органами власти, подчиненными Президенту РФ. Последний, фактически, выполняет функции верховного Правителя России.
Для сокрытия коллизий между нормами конституционного акта и законами применяются особые приемы юридической техники. Названия нормативных актов не соответствуют их содержанию. Так, Федеральный закон, с точки зрения автора конкурирующий с Конституцией РФ называется «О свободе совести и о религиозных объединениях»1. На самом деле это закон о неконституционных ограничениях свободы вероисповедания. Федеральный закон, существенно ограничивающий права местных общин на самоуправление называется ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Фактически это закон об ограничении прав на местное самоуправление, содержащий кроме общих принципов массу норм конкретного характера, которые должны приниматься местными общинами самостоятельно.
4. Вопросы устранения, разрешение, преодоление коллизий
Как уже отмечалось, устранение и разрешение коллизий в конституционном праве — это систематически осуществляемый процесс, который не может завершиться победой. Уменьшение числа коллизий возможно по мере выхода страны из транзита и формирования в ней конституционного строя. Само движение к конституционному строю означает очищение конституционного права от до-конституционных норм.
Движение страны от доконституционного строя к конституционному происходит не однолинейно. В ходе транзита возможны контрреформы. Возврат назад оформляется через принятие неконституционных норм, что не всегда сопровождается отменой конституционных норм. Преодоление коллизий между ними осуществляется не в пользу развития конституционализма. Конституционные нормы успешно нейтрализуются неконституционными. Так, в последние 16 лет в России было принято ряд законов, ограничивающих демократию, расширяющих полномочия Президента РФ и центральных органов власти.
Направление разрешения (устранения) противоречий между нормами конституционного права часто зависит от того, чьи интересы поддерживает орган, призванный принимать коллизионные нормы. Сегодня раздаются предложения принять новую Конституцию страны. Очевидно, что эту возможность используют антиконституционные силы, которые могут протащить конституционный акт, вступающий в острые противоречия с идеалами конституционализма.
Важнейшую роль в разрешении коллизий в конституционном праве должен играть конституционный суд. Через толкование норм конституционного акта он ищет временные компромиссы между принципами права, объявляет неконституционными законы. При решении вопроса о том, какую из конкурирующих норм (принципов) поддержать и в какой степени суд может учитывать общий дух конституционного права, особенности конкретного конституционного акта, потребности общества и субъектов, интересы которых значимы для суда. Поскольку за конкурирующими нормами стоят конкретные субъекты со своими интересами, то суд не может игнорировать этих субъектов и их мнение. Он вынужден будет их учесть, если зависит от них. Так, в современной России никто не может быть независимым от Правителя и его окружения. В ряде своих решений Конституционный Суд РФ, по мнению автора, явно встал на позиции административного класса и решил, что свободы, предоставленные населению Конституцией РФ слишком широкие и поддержал право законодателей ограничивать их по своему усмотрению2. При этом он проигнорировал конституционное правило, согласно которому права общества, человека и гражданина при конституционном строе могут быть ограничены государством, только если оно защищает иные демократические ценности, если угроза этим ценностям от использования ограничиваемых прав является реальной и существующей в данное время, а не умозрительной. Государство не имеет право ограничивать права общества, человека и гражданина просто исходя из потребности сделать управление этим обществом более удобным. Тем более нельзя ограничивать права общества, человека и гражданина исходя из желания увековечить власть одной правящей группы (правителя).
Позитивисты утверждают, что коллизионные нормы может принимать только государство3. Но игнорируемое ими реальное позитивное право содержит коллизионные нормы, существующие в форме обычая, создаваемого обществом и действующего вне зависимости от того, как относится к этому государство. В монократиях (в том числе, имитирующих республиканскую форму правления) действует норма обычного права: «Правитель всегда прав. Его воля выше всяких законов и конституционных актов, которые он октроирует и терпит до определенного времени, что бы по этому поводу не писалось в самом конституционном акте». В империи верховенство над актами провинций имеет им-
1 Собрание законодательства РФ. 1997. № 39, ст. 4465.
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. № 13-П // Собрание законодательства РФ.
2006. № 3, ст. 336.
3 Таева Н. Е. Коллизионные нормы в конституционном праве России // Конституционное и муниципальное право.
2007. № 15.
перское право. Хотя при имитации федерализма, нормы конституционного акта могут декларировать разделение полномочий между центром и провинциями по предмету ведения. В традиционном обществе правовой обычай имеет верховенство над конституционным актом, который принимается для того, чтобы создать видимость модернизации общественной системы. Так, в современной России нормы неучастия в делах управления государством, доверия к Правителю легко нейтрализуют нормы Конституции РФ о демократии и республике.
Преодоление коллизий между конкретными нормами права обычно происходит путем пренебрежения одной нормой в пользу другой1. Коллизии между принципами права преодолеваются путем поиска баланса между этими принципами (соразмерной их реализации в конкретном случае), при котором действие каждого из них не отрицается, но ограничивается в определенной степени в пользу действия другого.
Многие коллизии межу принципами права невозможно разрешить раз и навсегда. Изменение обстановки в стране, усиление тех или иных социальных сил приводит к тому, что старую коллизию приходится разрешать по новому, на основе нового компромисса. Попытки искусственно сохранить старую коллизионную норму может привести общество к кризису и стремлению разрешить его неправовыми средствами, через нарушение действующих норм (революции).
У некоторой части общества есть стремление упростить жизнь, избавить ее от противоречий и выражающих их коллизий норм (принципов) конституционного права. Коммунистические государства отказались от разделения властей и сосредоточили всю власть в руках централизованного аппарат партеобразного объединения бюрократии и клиентелы. Есть предложения отказаться даже от декларации о федерализме Российского государства. Эти стремления могут иметь очень опасные последствия. Социальные противоречия можно уничтожить только вместе с их носителями, как это делали большевики с классом частных собственников. Благом для общества является перевод этих противоречий в юридическую плоскость.
Иногда нормы коллизионного позитивного права делают только вид разрешения коллизии. Фактически она продолжает существовать. Об эффективности правового регулирования тех или иных коллизионных норм следует судить по результатам их действия. Так, В.А. Лебедев пишет, что «существующее распределение компетенции в Российской Федерации между органами государственной власти и ее субъектами является достаточным для устранения имеющихся и возможных коллизий в законодательстве...»2. Практика показывает, что эта коллизионная норма работает не эффективно. Пока в стране существовали федеративные отношения, между центром и субъектами Федерации постоянно возникали конфликты о предмете ведения. Большие сомнения по поводу конституционности решений Конституционного Суда РФ, пытавшегося разрешить эти коллизии, возникали у юридической общественности, выступающей за сохранение федеративных отношений.
И так, конституционное право не может быть без коллизий между нормами (принципами) права. Количество этих коллизий увеличивается в период перехода от доконституционного права к конституционному. Часть этих коллизий скрывается и их необходимо выявлять, используя аксиологический и социологический подход к праву. Процесс разрешение коллизий в конституционном праве может приводить к их умножению.
1 Лебедев В.А. Коллизии в конституционном праве // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 35. Право. Вып. 30. С. 7—8.
2 Там же. С. 7.
