CC BY
25
ной базе муниципальное устройство способно заново консолидировать политическое управление страной, но оно будет далеко от демократических идеалов.
Литература
1. Козер Л. Мастера социологической мысли. Идеи в историческом и социальном контексте. М., 2006. С. 59.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произведения: В 3 т. Пер. с нем. Т. 1. М., 1979.
3. Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. (Материалы и исследования по истории русской культуры. Вып.8). Т. 1: От Петра Великого до смерти Николая I. М., 2002. С. 228.
4. HolcombeR.G., LacombeD.J. Factors underlying the growth of local government in the 19th century United States // Public Choice. Contents. Dordrecht: Kluver Academic Publishers. 2004. Vol. 120. № 3-4.
5. Маркс К. Гражданская война во Франции // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произведения: В 3 т. Т. 2. М., 1979.
6. .Маркс К. Классовая борьба во Франции // Там же. Т. 1.
Ростовский государственный педагогический университет_13 октября 2006 г.
© 2006г. К.С. Олехнович
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ PR-ТЕХНОЛОГИЙ В РЕГИОНАЛЬНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ ЮЖНОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА
Проблемы PR, политических технологий массовых коммуникаций, технологий избирательных кампаний, их использование как средства внешнеполитической борьбы вызывают в настоящее время в отечественной политологической мысли повышенный интерес. Он объясняется вниманием к изучению тенденций изменения общественного мнения в условиях системного кризиса. Следует отметить, что системный кризис, затронувший все слои российского общества в 90-е гг. и не завершившийся до сих пор, оказал огромное влияние на общество в целом и на взаимоотношения его с властью в особенности. Исторический опыт показывает нам, что в тех случаях, когда власть чрезмерно отдалялась от людей, назревал огромный узел противоречий, который выливался в социальный взрыв, нередко приводивший к насильственному смещению существующего режима. Кроме того, наличие выборной системы в стране, большая роль PR-технологий, особенно так называемого «черного PR», просто заставляет власть задуматься о том, как она выглядит в глазах общества, чтобы своевременно принять меры по пресечению социальных конфликтов и привлечению общественного мнения на свою сторону.
До 1991 г. отечественная политологическая школа практически не занималась изучением технологий массовых информационных коммуникаций. Это было связано с тем, что само советское государство еще находилось на индустриальном этапе своего развития, а роль PR повышалась именно в период развития постиндустриализма, вследствие бурного развития манипулятивных технологий, средств массовой информации, особенно электронных [1]. Кроме того, необходимо помнить, что безальтернативность избирательной системы в стране не предусматривала профессиональную деятельность по продвижению кандидатов. Также следует упомянуть, что использование технологий по формированию и направлению информационного поля во внешнеполитической борьбе со странами Запада было сведено до неэффек-
тивной пропаганды, которая хоть и схожа, но все же отличается от PR [2].
В современный период изучение PR-технологий в политическом процессе в России идет бурными темпами. Появляются институты по исследованию массовых информационных коммуникаций. Это связано с тем, что наличие капиталистической системы в стране предусматривает повышенное внимание к продвижению брэндов, компаний и людей бизнеса с целью повышения лояльности покупателей к тому или иному товару, интерес к развитию PR-технологий в бизнесе. В политике появляется выборная система власти на различных уровнях, которая порождает необходимость поиска аналогичных технологий для продвижения кандидатов и повышения лояльности электората к тем или иным личностям, политическим партиям, социальным и государственным институтам. Кроме того, можно смело заявить о совершенствовании информационных технологий как инструмента во внешнеполитической борьбе с целью завоевания влияния в стране в целом и в регионе в частности. Бархатные революции в соседних Украине и Грузии ясно показывают, что средствами острейшего применения PR-технологий извне создается в масштабе страны или региона то явление, которое Г. Почепцов обозначил как протестная инженерия [3].
Ряд аналитиков подчеркивает будущую направленность подобного инструментария скрытой экспансии против России. Так, М. Гельман уже предложил термин «березовой революции», говоря о переносе на российскую почву следующее: «Основная опасность есть именно на региональном уровне. В ситуациях, когда губернаторы назначаются, мы можем получить нечто подобное в отдельно взятом регионе, например, „оранжевый" Псков» [4]. Основная опасность кроется именно на региональном уровне, поскольку на федеральном в России нет субъектов, способных противостоять высоким рейтингам действующего Президента. Несмотря на то что многие ученые видят причину социальных
взрывов в виде бархатных революцией в объективной необходимости смены существующих элит, реально следует помнить о роли технологий массовых коммуникаций в современном обществе, которое, безусловно, является массовым, а значит, подвержено сильнейшему влиянию PR-технологий. Необходимо помнить о направленности революций в странах СНГ и большой роли некоммерческих организаций США, материально поддерживающих данный социальный взрыв и определявших дальнейшую политику так называемой оппозиции. В свете наличия филиалов этих же сетевых организаций, в том числе и в ЮФО, следует внимательно отслеживать все проявления «информационной войны» в регионе.
Сложность для существующих государственных PR-служб составляет и то, что региональный аспект применения PR-технологий в политическом процессе - слабоизученная область отечественной политической мысли, практически нет общих тенденций проведения избирательных кампаний в рамках федеральных округов, особенно такого важнейшего и сложнейшего округа как Южный. Отсюда ошибки в действиях региональных властей, в работе аппарата Полномочного Представителя в ходе тех или иных PR-кампаний, зачастую неправильная оценка ситуации, что приводит к сложным политическим последствиям.
Вся эта ситуация требует глубокого анализа применения PR-технологий в региональном политическом процессе, особенно в ЮФО на самых различных уровнях. Несмотря на массу литературы по PR-технологи-ям, региональный аспект в ЮФО практически не раскрыт, а ведь Юг России - важнейший геостратегический узлел противоречий цивилизационного уровня.
Проблематика PR, технологический аспект его применения в ходе избирательных кампаний и информационных войн являются предметом исследования отечественной политологии с конца 80 - начала 90-х гг. Серьезные школы внутри России еще только формируются, однако уже изучается и разрабатывается ряд важнейших проблем политической науки в сфере PR. Глубокий анализ проблемы самостоятельности политического PR, его отличия от политической рекламы и пропаганды провели С. Марков, Г. Почепцов, Манн, утверждающие, что PR - это самостоятельная область политической науки, занимающаяся организацией внешних связей, одной из сторон которых непременно является общественность, общественное мнение. Этим они прямо оппонируют школе Лисовского, которая приравнивает политический PR к рекламе и сводит все к ситуации выборов, чем очень сужает подход. Анализом взаимосвязей PR и пропаганды занимался Л. Борисов, полагающий, что это тесно взаимосвязанные понятия, различия которых состоят лишь в среде обитания, а именно - в политическом режиме. Продолжая традиции профессора Тэйлора, российский ученый Старобинский утверждает, что PR - часть пропаганды. Ему оппонирует Березин, посвятивший ряд своих исследований тому, что пропаганда - часть PR [5].
Использование PR-технологий в избирательных кампаниях федерального уровня достаточно полно и
глубоко исследовано в трудах ряда ученых, книг по данной тематике вышло довольно много и нет смысла все их перечислять. Вместе с тем интересные тенденции и результаты региональных выборов, особенно на территории ЮФО нуждаются в системном осмыслении, которое будет наиболее эффективно в том случае, если эти аспекты будут рассмотрены под углом сравнительного анализа групп регионов ЮФО, разбитых по национальному признаку, поскольку таким образом будет отражено и влияние этнополитического аспекта на данную проблематику.
Теория «информационных войн» как острой конфронтации PR-технологий отражена в трудах ведущих российских политологов с начала 90-х гг. прошлого столетия. Так, С. Расторгуев подчеркивает огромное значение данного противостояния посредством технологий массовых информационных коммуникаций, считая, что «информационная война» - это война будущего, суть которой заключается в комплексе мероприятий по информационному воздействию на массовое сознание в условиях информационной открытости для изменения поведения людей и навязывания им целей, которые не входят в число их интересов [6]. А Зиновьев ввел такой термин, как «западнизация» России посредством данных технологий [7].
В области ведения «информационной войны» в политике в последние годы появились труды таких ученых, как С.П. Расторгуев, А.В. Зиновьев, М. Григорьев и др. Однако региональный аспект в них освещен слабо, что подводит нас к необходимости изучения применения PR-технологий в данном контексте на примере ЮФО. В целом, следует отметить, что ростовские ученые в последние годы изучали различные проблемы экономического, социального и политического процессов в ЮФО. Однако аспект применения PR-техно-логий в данных процессах освещен не был, а значит, является относительно новой темой для исследований, практическая и теоретическая новизна которых несомненна. Делаются только первые попытки систематизации и анализа избирательных кампаний регионального уровня Юга России, освещения их технологического ракурса. В последние годы внимание многих исследователей приковано к этнополитическим конфликтам на Северном Кавказе, рассматриваются их причины и следствия. Однако технологический аспект массовых политических коммуникаций, способствующих продуцированию и развитию этнополитических конфликтов на Юге России, остается слабоизученной областью политической науки. Данный вопрос требует самого пристального внимания и изучения. Следует рассмотреть региональный аспект PR-технологий в политике на Юге России, их применение в региональных избирательных кампаниях через призму сравнительной политологии, проведя дуалистический анализ регионов на этнической основе, изучить те технологии массовых коммуникаций, с помощью которых развязываются различные этнополитические конфликты в ЮФО, с учетом их гибкости, неуниверсальности, изменяемости и двусторонней зависимости от конкретного субъекта в каждом конкретном случае [8]. Основных направления здесь будет два - исследование применения PR-технологий
в избирательных кампаниях ЮФО на региональном уровне, наиболее остро и емко отображающем ситуацию, а также изучение технологического аспекта PR в этнических конфликтах на Северном Кавказе.
Рассматривая этнополитический состав регионов ЮФО, можно выделить две основных группы: области и края с преимущественно русским населением и республики с другими титульными нациями. Данный аспект налагает отпечаток на применяемые в ходе избирательных кампаний технологии массовых коммуникаций в информационной сфере, поскольку менталитет народа является одним из определяющих факторов применения PR-технологий. Следует отметить, что данные этнические группы (русские и малые этносы ЮФО) принадлежат к различным цивилизациям, исторически развивавшимся в различных условиях, что обусловило их менталитет, поэтому и применение PR-технологий в избирательных кампаниях, их соотношение с административным ресурсом, подключаемым властью всех уровней будет в корне отличаться. В краях и областях ЮФО, где проживает титульное русское население, PR-технологии не относятся к числу определяющих факторов победы в избирательных кампаниях. Основным и непреложным фактором является административный ресурс, позволяющий действующей региональной власти, войдя в корпоративный сговор со всеми ветвями власти, не только ставить под свой контроль СМИ, определяя информационную политику в регионе, но и варьировать в свою пользу региональное законодательство. Кроме того, анализ кампаний в относительно мононациональных краях и областях показал, что без эффективных PR-технологий, в том числе и из арсенала условно «черных», но законных, победить действующую в регионе власть невозможно. Это становится возможным только при применении подобных PR-технологий борьбы в условиях слабой президентской власти, не настроенной на жесткую борьбу за регионы, как было в 1996 г., когда боролись не личности, а партии и движения, и совершенно невозможно в 2000-х гг. [9].
В национальных республиках Северного Кавказа можно наблюдать совершенно иную картину использования PR-технологий в избирательных кампаниях. Очевидно присутствие фактора родо-племенной кла-новости в борьбе за власть, причем зачастую эти кланы носят ярко выраженный национальный характер. Все применяемые PR-технологии направлены на борьбу не между партиями и движениями, а на создание негативного/позитивного образа того или иного кандидата в русле клановой этнической конфронтации. Вследствие этого административный ресурс в целом в республиках Северного Кавказа играет второстепенную роль по отношению к стандартным и эффективным PR-техно-логиям. Даже то, что в ходе избирательных кампаний в республиках регулярно меняется власть относительно мирным выборным путем, показывает эффектив-
Северо-Кавказская академия государственной службы
ность PR-технологий, применяемых в данных случаях. Причем высокая политическая активность электората делает невозможным произвол властных элит, характерный для краев и областей с низкой активностью избирателей. В итоге складывается ситуация, что PR-технологии в политическом процессе национальных республик играют очень важную роль и имеют влияние, поскольку смена власти реально возможна [10].
Основными задачами исследования применения PR-технологий в региональном политическом процессе ЮФО в аспекте продуцирования и развития межэтнических конфликтов является рассмотрение PR-тех-нологий в русле трех основных направлений данных конфликтов: чеченского конфликта как наиболее яркой и острой формы этнополитической конфронтации, воздействия средств PR на формирование и развитие нынешней ксенофобии и всплеска национализма, особенно кавказского, на Юге России и технологический аспект PR в конфронтации с Грузией как сопредельным регионом, влияющим на территорию ЮФО, и как государством - проводником американской политики в регионе [11]. Очевидно, что данные этнополитические конфликты являются с технологической точки зрения именно острой конфронтацией в информационном поле, поскольку детальные исследования «информационных войн» в ЮФО ясно показывают весь применяемый комплекс мероприятий по информационному воздействию на массовое сознание в условиях информационной открытости для изменения поведения людей и навязывания им целей, которые не входят в число их интересов. Именно это навязывание посредством PR-технологий, СМИ и позволяет говорить об этнополитических конфликтах в ЮФО как о конфликтах информационных, происходящих на цивилизаци-онном уровне, последствия которых еще полностью не предопределены.
Литература
1. Почепцов Г.Г. Паблик Рилейшнз. М., 1998.
2. Борисов Б.Л. Технологии рекламы и PR. М., 2001. С. 39, 41.
3. Почепцов Г. «Революция.сот» // Европа, 2006.
4. Гельман М. «России придется расстаться с имперским проектом»//%г%г№ obozrevatel.com
5. Киселев М.В. Психологические аспекты пропаганды М1р://%г%г№ psyfactor.org/propaganda
6. Расторгуев С.П. Информационная война М., 1998.
7. Зиновьев А. Последнее интервью // www.contr-tv.ru
8. Жмыриков А. Технологические подходы к ведению избирательной кампании // Консультант-Н. 1999. 21 сент.
9. Кувшинов Ю. Влияние средств массовой информации на подсознание людей // http://dere.kiev.ua
10. Матвеева А. Чечня и Россия - насколько правило и насколько исключение // http://www.sakharov-center.ru
11. ГригорьевМ. Альтернатива Саакашвили / www.vz.ru
_26 ноября 2006 г.
