CC BY
68
© 2006 г. Е.А.Некрасова
МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ: ОПЫТ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ
Самыми ранними концепциями местного самоуправления располагают марксистское течение социологической мысли и «понимающая» социология М. Вебера. Отметим, что последняя крайне редко анализируется обществоведами в аспекте идей по самоуправлению, обычно они «тонут» в контексте теории классовой борьбы.
Используя эмпирический материал, собранный современниками Парижской Коммуны К. Марксом и Ф. Энгельсом, предлагаем пересмотреть предмет их исследования, но не с целью установления его значения для консолидации пролетариата или мирового революционного движения за его освобождение из-под власти капитала (как это делают теоретики марксизма), а привлекая материал Маркса и Энгельса, а также иные источники, в аспекте выявления важнейших признаков института самоуправления, когда субъектом последнего является один класс.
Отметим, что анализ марксистских концепций местного самоуправления связан со сложностью систематизации в разной степени обобщенных К. Марксом и Ф. Энгельсом определений его признаков, рассредоточенных в их работах разных лет.
Приближающиеся к категориальным, определения местного самоуправления многократно встречаются в их работах, особенно в тех из них, где анализируются возникновение, деятельность и значение так называемой Парижской Коммуны, органа самоуправления революционной столицы Франции, провозглашенного в марте 1871 г. представителями рабочего класса.
Особый интерес для теоретиков классовой борьбы местное самоуправление революционного Парижа представляло потому, что этот социальный феномен был для них реальным, а не «книжным» социальным явлением. А в основе научной деятельности К. Маркса, как замечает Л. Козер, «... лежит стремление проникнуть в сущность социальной реальности» [1, с. 59]. К. Маркс и Ф. Энгельс стали свидетелями первого в новой истории факта прихода к власти в крупном территориально-административном образовании нового социального класса, пролетариата, ранее не являвшегося активным актором политических отношений.
К. Маркс констатирует краткосрочный насильственный захват пролетариатом городской власти в Париже в марте 1871 г. Он указывает на упорное сопротивление при этом других социальных сил, а также отмечает нацеленность беспрецедентной политики организованного рабочим классом нового городского органа власти на узко ограниченные интересы угнетенных социальных слоев: «.Ввиду практического опыта . Парижской Коммуны, когда впервые политическая власть в продолжение двух месяцев находилась в руках пролетариата. Коммуна доказала, что рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей» [2, с. 96]. Отметим, что у Франции был уже определенный революционный опыт. По по-
воду Французской революции, происшедшей в XVIII в. Ричард С. Уортман пишет: «Французская революция нанесла решающий удар образу просвещенного монарха и сделала невозможным оправдание абсолютной власти... Народ присвоил себе право самому определять свое благополучие, отвергая образ высшего, не подверженного страстям разумного государя. Он взял на себя уничтожение признаков прошлого, в том числе монархий и привилегированных сословий» [3, с. 228].
Именно К. Маркс одним из первых указал на то, что политическая борьба классов может быть вынесена на уровень местного самоуправления. Правда, в отличие от большинства современных обществоведов, он отрицал необходимость консенсуса интересов в реализации политики, поэтому местное самоуправление Парижа 1871 г. рассматривается им в качестве института локализации классовой борьбы прогрессивного и консервативного социальных классов.
Согласно марксистской теории общества, движущей силой социального прогресса является классовая борьба. В борьбе за социальные преобразования в капиталистическом обществе контрагентом пролетариата является класс буржуазии, стремящийся сохранить свое господство. Рассматривая изменение политической роли буржуазии в органах публичной власти (в эпоху капитализма: от революционного класса до консервативного), вместо категории «местное самоуправление» К. Маркс употребляет ее многочисленные синонимы. Так, при изучении генезиса структуры представительных органов власти, вызванного классовой борьбой буржуазии против феодальных порядков, по отношению к местному самоуправлению он приводит выражение «самоуправляющаяся ассоциация», раскрывая его смысл через синонимы «противовес дворянству», «независимая городская республика», «исключительное политическое господство (класса) в современном представительном государстве».
По К. Марксу, путь буржуазии к полному классовому господству в современных ему индустриально развитых государствах начался именно с участия ее в деятельности органов местного самоуправления. Этот тезис практически никогда не оспаривался в общественных науках; в своих концепциях местного самоуправления его углубляет М. Вебер. Многие современные исследователи уточняют эмпирическое содержание муниципального самоуправления в разных странах, как, например, Р. Дж. Холкомб и Д.Ж. Лакомб в США XIX в. [4, р. 359-377]. Однако К. Маркс видел в местном самоуправлении институт социальной эмансипации не множества корпораций, как М. Вебер, а единственного революционного класса - буржуазии на закате феодализма или пролетариата в эпоху капитализма.
Подчеркивая весомость значения местного самоуправления в системе современной ему государственной власти, К. Маркс иногда уподобляет все современное ему государственное управление самоуправлению бур-
жуазии, рассматривая при этом ее местное самоуправление в качестве элемента системы политического управления обществом. Сегодня по традиции почти все концепции муниципального управления также включают его в систему государственной власти.
Ф. Энгельс делает вывод о том, что политическая эмансипация европейской буржуазии в средние века осуществлялась за счет расширения ее участия в реализации политической власти на самом низшем уровне, на уровне городских или других элементарных муниципальных образований. При этом по отношению к ним он употребляет выражения «местное самоуправление» или «городское самоуправление»: «Коммунами назывались во Франции нарождавшиеся города даже до того времени, когда они отвоевали у своих феодальных владык и господ местное самоуправление и политические права „третьего сословия"... здесь в качестве типичной страны экономического развития буржуазии взята Англия, в качестве типичной страны ее политического развития - Франция... Коммуна - так называли горожане Италии и Франции свою городскую общину, после того, как они откупили или отвоевали у своих феодальных господ первые права самоуправления» [4, р. 110]. В тексте примечаний Ф. Энгельса к немецкому изданию «Манифеста...» от 1890 по отношению к городскому самоуправлению в средневековых городах Италии и Германии вместо «местного самоуправления» встречается выражение «независимая городская республика» [4, р. 110].
Таким образом, и другой теоретик социального прогресса, Ф. Энгельс, видел в местном самоуправлении прогрессивный демократический институт, способствующий социальной эмансипации угнетенных классов.
Если в «Манифесте...» в целом ведется речь о возможности изменения форм управления обществом (в том числе через расширение социальной базы муниципального управления) в ходе классовой борьбы, а местное самоуправление средневековых западноевропейских городов рассматривается в контексте примеров социально-прогрессивной роли буржуазии на определенной ступени общественного развития, то в более поздних источниках К. Маркс, изучая не средневековые, а современные ему формы местного самоуправления, уточняет свои тезисы о социальной релевантности его существования и об изменении классового характера в капиталистическом обществе.
Выборные органы местного самоуправления, считает он, - аппарат осуществления господства того класса, представители которого набрали на выборах в него большинство голосов. Подчеркивая историческое «наследование» городского самоуправления революционного Парижа марта 1871 г., К. Маркс говорит о «новой Коммуне... рассматриваемой как воскрешение средневековой коммуны, предшествовавшей возникновению этой государственной власти и затем составившей основу ее» [5, с. 240].
Недолговечность нового городского самоуправления Парижа, продержавшегося всего два месяца, К. Маркс объясняет многими причинами. С одной стороны, фактором его недолговечности он называет
территориальную изоляцию осажденного прусскими войсками города от остальной страны, приведшую к голоду городского населения; с другой - слабость революционного органа городского самоуправления, выразившуюся в несогласованности действий участвующих в местном самоуправлении партий - сторонников М. Прудона и О. Бланки. Эта несогласованность привела, в итоге, к ликвидации местного самоуправления контрреволюционными вооруженными силами.
Таким образом, полная автономия муниципального управления, крайняя недостаточность коммуникации с окружающей средой и неэффективное управление внутренними и внешними делами Коммуны (включая рассогласованность действий членов органов ее управления, отсутствие управленческой дисциплины, непрофессионализм и непопулярность персонала, вновь избранного на административные должности в городском самоуправлении) обусловили, согласно воззрениям К. Маркса, нежизнеспособность модели городского самоуправления революционного Парижа.
Будучи сторонником классовой борьбы как средства социального прогресса, он усматривал в ней орудие власти прогрессивного класса, средство проведения муниципальной политики в интересах одного слоя населения (рабочего класса) и подавления других (буржуазии, ростовщиков и духовенства).
Таким образом, результатом французской буржуазной революции 1871 г. стала политическая эмансипация не одного пролетариата, добившегося после падения Коммуны права избирать своих представителей в органы власти всех уровней, включая уровень местного самоуправления, а многих, ранее политически бесправных слоев населения. Результатом революции 1871 г., благоприятным для мирового коммунистического движения, было общественное признание необходимости легитимной политической презентации экономически слабых слоев населения в органах власти всех уровней, включая местное самоуправление. Это условие выполнимо, по К. Марксу, только через организованное участие политической партии рабочего класса в выборах всех уровней власти. Превалирование политических мероприятий насильственного характера в самоуправлении Парижа (расстрелы заложников, насильственное отчуждение собственности и т.д.) прямо указывает на диктаторский характер Коммуны, проводящий одностороннюю политику в интересах не всех, а отдельных слоев населения, представители которых сформировали новый орган власти.
Правосудие, по К. Марксу, также стало классовым в новом городском самоуправлении: «Судейские чины потеряли свою кажущуюся независимость» [6, с. 239]. Таким образом, Коммуна стала не легитимным демократическим органом городского самоуправления, а представляла собой диктатуру группы лиц, в том числе иностранного происхождения, действующую от имени малоимущих, экономически несамостоятельных слоев населения вразрез с общенациональной политикой вышестоящего уровня управления французским обществом, Национального Собрания.
Таким образом, можно сделать следующий, на наш взгляд, важный вывод: однообразное по своей социаль-
ной базе муниципальное устройство способно заново консолидировать политическое управление страной, но оно будет далеко от демократических идеалов.
Литература
1. Козер Л. Мастера социологической мысли. Идеи в историческом и социальном контексте. М., 2006. С. 59.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произведения: В 3 т. Пер. с нем. Т. 1. М., 1979.
3. Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. (Материалы и исследования по истории русской культуры. Вып.8). Т. 1: От Петра Великого до смерти Николая I. М., 2002. С. 228.
4. HolcombeR.G., LacombeD.J. Factors underlying the growth of local government in the 19th century United States // Public Choice. Contents. Dordrecht: Kluver Academic Publishers. 2004. Vol. 120. № 3-4.
5. Маркс К. Гражданская война во Франции // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произведения: В 3 т. Т. 2. М., 1979.
6. .Маркс К. Классовая борьба во Франции // Там же. Т. 1.
Ростовский государственный педагогический университет_13 октября 2006 г.
© 2006г. К.С. Олехнович
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ PR-ТЕХНОЛОГИЙ В РЕГИОНАЛЬНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ ЮЖНОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА
Проблемы PR, политических технологий массовых коммуникаций, технологий избирательных кампаний, их использование как средства внешнеполитической борьбы вызывают в настоящее время в отечественной политологической мысли повышенный интерес. Он объясняется вниманием к изучению тенденций изменения общественного мнения в условиях системного кризиса. Следует отметить, что системный кризис, затронувший все слои российского общества в 90-е гг. и не завершившийся до сих пор, оказал огромное влияние на общество в целом и на взаимоотношения его с властью в особенности. Исторический опыт показывает нам, что в тех случаях, когда власть чрезмерно отдалялась от людей, назревал огромный узел противоречий, который выливался в социальный взрыв, нередко приводивший к насильственному смещению существующего режима. Кроме того, наличие выборной системы в стране, большая роль PR-технологий, особенно так называемого «черного PR», просто заставляет власть задуматься о том, как она выглядит в глазах общества, чтобы своевременно принять меры по пресечению социальных конфликтов и привлечению общественного мнения на свою сторону.
До 1991 г. отечественная политологическая школа практически не занималась изучением технологий массовых информационных коммуникаций. Это было связано с тем, что само советское государство еще находилось на индустриальном этапе своего развития, а роль PR повышалась именно в период развития постиндустриализма, вследствие бурного развития манипулятивных технологий, средств массовой информации, особенно электронных [1]. Кроме того, необходимо помнить, что безальтернативность избирательной системы в стране не предусматривала профессиональную деятельность по продвижению кандидатов. Также следует упомянуть, что использование технологий по формированию и направлению информационного поля во внешнеполитической борьбе со странами Запада было сведено до неэффек-
тивной пропаганды, которая хоть и схожа, но все же отличается от PR [2].
В современный период изучение PR-технологий в политическом процессе в России идет бурными темпами. Появляются институты по исследованию массовых информационных коммуникаций. Это связано с тем, что наличие капиталистической системы в стране предусматривает повышенное внимание к продвижению брэндов, компаний и людей бизнеса с целью повышения лояльности покупателей к тому или иному товару, интерес к развитию PR-технологий в бизнесе. В политике появляется выборная система власти на различных уровнях, которая порождает необходимость поиска аналогичных технологий для продвижения кандидатов и повышения лояльности электората к тем или иным личностям, политическим партиям, социальным и государственным институтам. Кроме того, можно смело заявить о совершенствовании информационных технологий как инструмента во внешнеполитической борьбе с целью завоевания влияния в стране в целом и в регионе в частности. Бархатные революции в соседних Украине и Грузии ясно показывают, что средствами острейшего применения PR-технологий извне создается в масштабе страны или региона то явление, которое Г. Почепцов обозначил как протестная инженерия [3].
Ряд аналитиков подчеркивает будущую направленность подобного инструментария скрытой экспансии против России. Так, М. Гельман уже предложил термин «березовой революции», говоря о переносе на российскую почву следующее: «Основная опасность есть именно на региональном уровне. В ситуациях, когда губернаторы назначаются, мы можем получить нечто подобное в отдельно взятом регионе, например, „оранжевый" Псков» [4]. Основная опасность кроется именно на региональном уровне, поскольку на федеральном в России нет субъектов, способных противостоять высоким рейтингам действующего Президента. Несмотря на то что многие ученые видят причину социальных
