CC BY
21
УДК 902/502.8 Б01: https://doi.Org/10.24852/pa2017.2.20.282.287
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ И СОХРАНЕНИЯ ИСТОРИКО-АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ БОЛГАР НА СТРАНИЦАХ ПЕЧАТИ НАЧАЛА 1920-Х ГГ.
© 2017 г. А.Р. Мухамадеев
В статье рассматривается история общественного обсуждения проблем сохранения исторических и археологических памятников, которое развернулось в начале 1920-х годов по отношению к Болгарскому городищу. С окончанием гражданской войны широкая общественность и научные круги Татарской республики обратили пристальное внимание на состояние историко-археологических и культурных памятников Болгар. Проблемы изучения и сохранения указанных памятников стали предметом обсуждения и дискуссий на станицах местной периодической печати. В средствах массовой информации обсуждались не только общие вопросы, но и вносились конкретные предложения по сохранению и ремонту историко-археологических ценностей Болгара, по изысканию средств на основательную реставрацию памятников и т.п.
Ключевые слова: историко-археологические памятники, Болгарское городище, Общество археологии Казанского университета, научная общественность, А.Аносов, Б. Адлер, И.Грабарь, периодическая печать.
Вопросы сохранения и реставрации булгарских историко-археологи-ческих памятников в очередной раз со всей серьезностью встали после установления советской власти и особенно после восстановления казанскими татарами государственности. В самом начале 20-х годов ХХ века представители местной общественности и научных кругов были вынуждены вновь обратить внимание на отвратительное состояние памятников периода Волжской Булгарии.
А.Аносов, случайно посетивший Болгарское городище в декабре 1920 года, заметил, что «... высказано много хороших пожеланий лицами, стоящими у власти; но не сделано самого главного, самого нужного: не проявлено бережливости и любви к этим священным для исторической науки грудам камней и мусора». Автор статьи обратил внимание на бедственное
положение остатков некогда великого города, невежество и равнодушие к этому научных обществ и абсолютную безучастность людей, не говоря уже о бережливости и любви к своим историческим ценностям. Несмотря на декабрьский холод, он описал состояние и подробно указал на продолжающиеся разрушения сохранившихся к тому моменту некоторых конкретных памятников на территории городища. Еще более пугало издевательское отношение к памятникам истории со стороны местных жителей и церкви, описанное А.Аносовым: «Позорные пятна изуверства 40-х годов, наложенные на монументы глубокой древности недоброй памяти Казанским епископом Лукою Канашевичем, на знаменитом четырехугольнике и на остатках неизвестного назначения палаты (справа от сельской церкви) -продолжают оставаться. Четыреху-
гольник все еще перерезан церковной оградой, недавно подновленной; по-прежнему на площади четырехугольника торчит церковная сторожка, обильно поливающая своими отбросами соприкасающийся с ней угол четырехугольника. Остатки неизвестной палаты венчаются крестом...» (Аносов, 1921).
Аносов через газету обратился к Обществу археологии при Казанском университете, коему была вверена охрана булгарских памятников, о принятии решительных мер к ограждению старинных развалин от их окончательной гибели. В этих целях автором внесены предложения, состоящие из четырех пунктов: 1) понудить православную общину с. Болгар потесниться с церковной оградой и снять с четырехугольника сторожку; 2) обнести все уцелевшие остатки булгар-ских памятников хотя бы временной деревянной, но достаточно прочной решеткой, внешний вид которой внушал бы местному населению долю уважения к развалинам старины; 3) устроить над всеми памятниками защитные сооружения, ограждающие их от влияния атмосферных осадков; 4) безотлагательно приступить к капитальной реставрации всех болгарских памятников, употребляя при этом, по возможности, те же материалы, которые применялись болгарскими зодчими при начальной постройке их.
Как полагал автор, средства на такие масштабные работы мог выделить Татарский народный комиссариат просвещения, который более чем другие ведомства республики должен быть заинтересован в охране исторических ценностей (Аносов, 1921).
Председатель Общества археологии, истории и этнографии при
Казанском университете и председатель Отдела по делам музеев и охране памятников старины, искусства и старины при Народном комиссариате просвещения ТАССР Б.Адлер был вынужден среагировать на открытое письмо А.Аносова «брошенное, как бы, в виде укора», но признать, что оно «особенно ценно и дорого, потому что свидетельствует о том, что великая старина нашего края дорога и мила сердцу вдумчивых людей». Охрана булгарских развалин еще в сентябре 1919 года была поручена указанному Обществу и особому подотделу по делам музеев и охране памятников старины и искусства при Наркомпросе (тогда не самостоятельный отдел, заместитель руководителя И.Э. Грабарь). Работы по реставрации и поддержанию Болгарского городища были своевременно включены в особую смету 1920 года по реставрации памятников старины. Однако в Москве на эту смету долгое время не обращали внимания. Когда смета все же начала рассматриваться, то возникли споры: включать ли в реставрацию памятники Чувашии и других уездов бывшей Казанской губернии или ограничиться территорией Татарской республики. Спор в Москве продлился (без ответа остались 3 телеграммных запроса) до окончания сезона реставрации, и по состоянию на май 1921 года средств из центрального бюджета выделено не было. Отделом была включена определенная сумма на реставрацию болгарских памятников и на текущий год (Адлер, 1921).
В 1919 году И.Э. Грабарь посетил Болгары и пришел в «восторг от нашей Помпеи». Именно тогда возник разрабатывавшийся в начале 1920-х годов проект переноса современного
русского села Болгары-Успенское в другое место и раскрытия, с последующей реставрацией, древнего плана Великого Болгара. Б.Адлер соглашался с А.Аносовым в необходимости устранения церковной сторожевой будки и восстановления четырехугольника. Более того, он предлагал изъять с паперти и из цоколя церкви ценнейшие болгарские плиты с надписями. Но финансирование не позволяло вести подобные масштабные работы (Общество археологии получало всего 500 рублей в год и практически ведало только охраной). Между тем местное население, нуждаясь в топливе, стало уничтожать бревна. Подотдел при Наркомпросе не мог получить даже колючую проволоку для забора вокруг развалин, которую просил у Татвоенкомата (Адлер, 1921).
Общество археологии летом 1921 года поручило В.Смолину организовать археологическую экспедицию для обследования древних городов Болгар, Сувар (с. Кузнечиха Спасского района) и Биляр. Дело в научных кругах было признано важным и неотложным из-за малоизученности, особенно Биляра и Сувара. Ранее на них обращалось недостаточно внимания по причине отсутствия больших монументальных памятников, а лишь скромно возвышающихся валов, неглубоких рвов, курганов, ям от провалившихся колодцев, остатков посуды и т.д. Эта неизученность, по мнению ученых, нарушала последовательность и систематичность исследования, а вырванный отдельно памятник более позднего времени (например, Болгары), конечно, не мог быть изучен правильным образом. Ввиду важности экспедиции, сложности задач, в состав предполагалось включить 16 научных
работников и 14 рабочих, в числе ко -торых такие специалисты, как фотограф, топограф, художник и т.д.
На предстоящие исследования было получено разрешение от Академии истории материальной культуры, являвшейся центром в области археологических изысканий РСФСР Однако материально-техническое оснащение будущей экспедиции шло не так гладко, вся надежда возлагалась на республиканские органы власти. «Только сочувствие ТССР к научной работе по изучению местного края может дать возможность снарядить экспедицию», - писал в «Известиях ТатЦИК» В.Смолин под псевдонимом «С.В.» (С.В., 1921).
Одновременно организовывались мероприятия по популяризации бул-гарского исторического наследия, в том числе на территории самих Болгар. Например, 7 мая 1921 года курсантами и лекторами общеобразовательных курсов была проведена экскурсия в Болгары, с участием 300 человек (русских и татар). Руководил мероприятием Краузе, который знакомил присутствующих с историей Болгар, показывал развалины, объяснял их предназначение во времена Волжско-Камской Булгарии. Экскурсоводами был организован струнный оркестр, который на пристани играл «Интернационал» и другие революционные песни (Известия ТатЦИК, 1921). Подобные экскурсии в течение 20-х годов ХХ века организовывались неоднократно.
Постановлением Совета Народных Комиссаров ТАССР от 1 сентября 1923 года бывший Казанский Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины был переименован в Музейную Комиссию при
Академическом центре Татарского народного комиссариата просвещения с передачей ей всех прав и обязанностей Отдела. Отныне Музейная комиссия как учетно-административный орган осуществлял охрану памятников искусства и старины архитектурных, скульптурных, живописных и иных на территории Татарской Республики. Все учреждения и лица, имевшие намерение произвести ремонт или перестройку каких-либо старинных зданий, взятых Музейной комиссией на учет и внесенных в список комиссии, были обязаны предварительно испросить на это разрешение Музейной комиссии. Без ее ведома была недопустима никакая реставрация древних произведений искусства, а равно и ликвидация церковных и гражданских сооружений, состоящих на учете комиссии (Казанский музейный вестник, 1924).
11 сентября 1923 года, в целях сохранения памятников старины и искусства на территории Болгар от дальнейших разрушений и расхищений, СНК ТАССР вынес соответствующее постановление. Согласно этому постановлению была объявлена неприкосновенным заповедником вся территория Болгар, включающая: село Болгары (нагорная и подгорная части); всю территорию древнего города, окруженную валом, включая Малый городок по дороге в село Три Озера; территорию так называемой Греческой палаты со всеми древними памятниками старины и искусства. По плану вся площадь составляла 507,1 десятин.
Постановлением было запрещено без разрешения Музейной комиссии при Академическом центре Татарского Народного комиссариата просве-
щения производить на данной территории какие бы то ни было раскопки, а также уносить с этой территории какие-либо остатки предметов старины и искусства, как и заваливать ее отбросами. Также было запрещено застраивать эту площадь новыми домами или другими постройками без разрешения Музейной комиссии и распахивать места, занятые древними зданиями и их остатками, окружностью в 5 сажень. Постановлено определить более точную площадь Болгар создаваемой комиссией из представителей Наркомзема, Строительного управления и Музейной комиссии. Виновные в нарушении этого постановления обвинялись и привлекались к суду за расхищение и порчу государственного достояния (Казанский музейный вестник, 1924).
В целом в 1923 году Правительство ТАССР уделяло серьезное внимание охране и реставрации историко-ар-хеологических памятников, объектов архитектуры и культуры. Был произведен ремонт бывшего губернаторского дворца в Казанском кремле, Музейной комиссией произведен учет памятников искусства, хранящихся в ризницах казанских церквей, на средства СНК произведен ремонт башни Сююмбеки. Состоялось издание Декрета об объявлении территории развалин Болгара археологическим памятником (Казанский музейный вестник, 1924).
В июле 1924 года Музейная комиссия Народного комиссариата Просвещения ТАССР постановила в течение лета открыть восточный отдел при Центральном музее, «отремонтировать булгарские развалины и другие памятники исторического характера» (Красная Татария, 1924).
П.Корнилов в сентябре 1924 года обратил внимание на сильное разрушение булгарских памятников и необходимость ремонта с обязательными каменными работами (трещины в складках стен, обвалившийся угол восьмерика на Черной палате и т.д.). На отпущенные Музейной комиссией Академического центра Татнарком-проса 100 рублей ему удалось произвести с 19 по 24 августа некоторые ремонтные работы. Корнилов считал свою работу лишь предохранительными мерами и поднял вопрос о скорейшем изыскании средств на основательную реставрацию памятников. Белая палата, например, еще в середине XIX века была практически целым зданием, а «теперь представляет одну груду камней» (Корнилов, 1924).
В сентябре того же года на пароходе «Самара» была организована грандиозная экскурсия в Булгары, с участием 700 человек. А.Заволжский, участвовавший в экскурсии, выразил обеспокоенность сохранением исто-рико-архитектурных памятников Болгар. Например, требовалось срочно укрепить Черную палату и остеклить ее. Автор, поделившийся своими соображениями в «Красной Татарии», отмечал, что Наркомат просвещения средств на ремонт не дает, а в случае дальнейшей безучастности комиссариата рискует погибнуть не только
палата, но весь музей. А.Заволжский также обратил внимание на жалкое состояние остатков Соборной мечети, малого минарета, ханской усыпальницы, каменного крепостца с бывшим перекидным мостом и пр. Автор статьи обращал внимание на бедственное положение булгарских памятников и с грустью констатировал: «Вот все, что осталось от богатого, сильного, культурного татарского царства, служившего в свое время рассадником просвещения среди окружающих его азиатов» (Заволжский, 1924).
Эти и дальнейшие работы по изучению, реставрации и использованию культурного наследия татарского народа вселяли надежду на его сохранение для потомков. В 1920-х годах, несмотря на идеологические ограничения и материальные трудности, в этом направлении были достигнуты, если не кардинальные, то достаточно заметные успехи (Фахрут-динов, 2000, с. 121-127). Отношение и условия работы стали резко ухудшаться в начале 1930-х годов, когда один за другим начали ликвидироваться Академический центр, Музейная комиссия, научные и краеведческие общества. Многие из них были признаны ненужными, бесполезными, а главное - не желающими служить новому социалистическому строю.
ЛИТЕРАТУРА
1. Адлер Б. Берегите болгарскую старину // Известия ТатЦИК. 1921. №101 (402). 11 мая.
2. Аносов А. Берегите болгарскую старину // Известия ТатЦИК. 1921. №22 (32). 1 февраля.
3. С.В. Археологическая экспедиция // Известия ТатЦИК. 1921. №117 (418). 9 мая.
4. Заволжский А. В глубь татарской старины (Экскурсия на развалины Булгар-ского царства) // Красная Татария. 1924. № 113. 17 сентября.
5. Известия ТатЦИК. 1921. №102 (403). 12 мая.
6. Казанский музейный вестник. 1924. №1. С. 138-139.
7. Корнилов П. Памятники старины нужно сохранить // Красная Татария. 1924. № 109. 12 сентября.
8. Красная Татария. 1924. № 55. 11 июля.
9. Фахрутдинов Н. Ф. Проблемы изучения и сохранения историко-культурного национального наследия в Татарстане в 20-е годы // Актуальные проблемы истории государственности татарского народа: материалы научной конференции. Казань: Мат-бугат йорты, 2000. С. 121-127.
Информация об авторах:
Мухамадеев Алмаз Раисович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ (г. Казань, Россия); almazrm42@mail.ru
ISSUES OF STUDYING AND PRESERVATION OF HISTORICAL AND ARCHAEOLOGICAL MONUMENTS OF BOLGAR IN PERIODICALS OF EARLY 1920S
A.R. Mukhamadeev
The article considers the history of public discussions of the issues of preservation of historical and archaeological monuments which unfolded in early 1920s concerning Bolgar fortified settlement. After the end of the civil war, general public and the scientific community of the Tatar Republic paid focused attention to condition of historical, archaeological and cultural monuments of Bolgar. The issues of studying and preservation of these monuments became a subject of debate and discussion on the pages of local periodicals. The media not only discussed general issues, but also advanced specific proposals on the preservation and repair of historical and archaeological treasures of Bolgar, on obtaining funds for a thorough restoration of the monuments, etc.
Keywords: historical and archaeological monuments, Bolgar fortified settlement, the Society of Archaeology under Kazan State University, scientific community, A. Anosov, B. Adler, I. Grabar, printed media.
REFERENCES
1. Adler, B. 1921. In Izvestiia tatarskogo tsentral'nogo ispolnitel'nogo komiteta (Proceedings of the Tatarstan Central Executive Committee) 101 (402) (in Russian).
2. Anosov, A. 1921. In Izvestiia tatarskogo tsentral'nogo ispolnitel'nogo komiteta (Proceedings of the Tatarstan Central Executive Committee) 22 (32) (in Russian).
3. Izvestiia tatarskogo tsentral'nogo ispolnitel'nogo komiteta (Proceedings of the Tatarstan Central Executive Committee) 117 (418). 1921 (in Russian).
4. Zavolzhskii, A. 1924. In Krasnaia Tatariia (Red Tataria) 113 (in Russian).
5. Izvestiia tatarskogo tsentral'nogo ispolnitel'nogo komiteta (Proceedings of the Tatarstan Central Executive Committee) 102 (403). 1921 (in Russian).
6. Kazanskii muzeinyi vestnik (Kazan Museum Bulletin) 1, 138-139 (in Russian). 7. Kornilov, P. 1924. In Krasnaia Tatariia (Red Tataria) 109 (in Russian).
7. Krasnaia Tatariia (Red Tataria) 55. 1924 (in Russian).
8. Fakhrutdinov, N. F. 2000. In Arslanova, A. A. Aktual'nye problemy istorii gosudarstvennosti tatarskogo naroda (Current Issues of Tatar People's Statesmanship History). Kazan: Institute of History, Tatarstan Academy of Sciences, 121-127 (in Russian).
About the Author:
Mukhamadeev Almaz Raisovich, Candidate of Historical Sciences, Institute of History named after Sh. Marjani of Tatarstan Academy of Sciences. Kremlin, 5 entrance, Kazan, 420014, Republic of Tatarstan, Russian Federation; almazrm42@mail.ru
Статья поступила в номер 13.03.2017 г.
