CC BY
44
Вопросы теории и истории государства и права
УДК 340.15
ПРОБЛЕМЫ ИНТЕГРИРОВАНИЯ СИБИРИ В ПРАВОВУЮ СИСТЕМУ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
© Деревскова В. М., 2013
Рассматриваются вопросы интегрирования Сибири в общеимперскую правовую систему. Проблема заключалась в том, что, с одной стороны, в крае действовало обычное право, равно как и инородческие суды, а с другой стороны, возникла потребность в распространении судебной реформы 1864 г. на Сибирь.
Ключевые слова: правовая система; Сибирь; судебная система; судебная реформа.
Судебная реформа 1864 г. не затронула ряд районов России, в том числе и Сибирь. К этому периоду состояние судебных учреждений Сибири вызывало недовольство всех слоев населения. Оно мотивировалось волокитой, сложностью судопроизводства, взяточничеством чиновников. Общественность Сибири требовала изменения судоустройства и судопроизводства.
Статс-секретарь В. П. Бутков образовал в 1867 г. при комиссии, Высочайше учрежденной 11 января 1865 г. для работ по преобразованию судебной части, особый отдел, который и должен был заняться вопросами судебной реформы в Сибири. Этому отделу было поручено провести предварительную разработку вопросов и составить следующие предложения: а) об изменениях, которые необходимо внести в Высочайше утвержденные 29 сентября 1862 г. «Основные положения преобразования судебной части в России»;
б) о применении к Сибири, на основании этих изъятий, самих судебных уставов от 20 ноября 1864 г., с изложением и проектами редакции тех статей уставов, которые для Сибири должны быть дополнены или изменены; в) об изменениях, которые в соответствии с местными условиями будут необходимы в Высочайше утвержденном 19 октября 1865 г. «Положении о введении в действие уставов»; г) об изменениях, которые вследствие преобразования судебной системы в Сибири должны быть сделаны в существующем
порядке управления этого края, а вместе с тем и в самом Сибирском Учреждении 1822 г. [1].
С самого начала работы отдела стало ясно, что для Сибири будет необходим существенный отход от основных положений судебной реформы [2]. В связи с этим вопрос о проведении судебной реформы в Сибири рассматривался в двух аспектах:
1) по отношению к оседлому населению края, пользующемуся всеми гражданскими правами, т. е. к русскому городскому и сельскому населению, казакам, оседлым инородцам; 2) к некоторым национальным группам, сословиям, т. е. к кочевым и бродячим инородцам, ссыльным, 3) отдельным местностям, т. е. малонаселенным и значительно удаленным от центров общего управления.
Наиболее сложным являлось рассмотрение вопроса о возможности применения «Основных положений преобразования судебной части в России» от 29 сентября 1862 г. к сибирским кочевым и бродячим инородцам. Главные управления и некоторые должностные лица Западной и Восточной Сибири в своих предложениях, прежде всего, признавали возможным и необходимым распространить действие судебной реформы на указанные категории инородцев; при этом обращалось внимание на тот факт, что в действующем законодательстве существовали определенные изъятия из общего правила и вставал вопрос о том, насколько это будет согласовываться с новым судопроизводством. Этими изъятиями из обще-
российского законодательства были следующие: 1) в приложении V ст. 168 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных было указано, что все кочевые и бродячие инородцы Сибири за важные преступления, такие как возмущение, умышленное убийство (убийство с намерением), разбой, насилие, фальшивомонетничество, хищение казенного и общественного имущества и корчемство, подвергаются наказаниям на основании общих законов империи, а за менее важные судятся по нормам обычного права. Применялись также общероссийские законы в случае совершения преступлений или проступков в городах или селениях, а не в местах их кочевья [3]. Причина этого изъятия состояла в том, что в «Уставе об управлении инородцев» 1822 г. указывалось: «Все прочие дела, не выключая и кражу, пока нравы их образованием не умягчатся, считать исковыми; степные законы инородцев принимать в основание при суждении дел о них и в российских присутственных местах, и не допускать в сих законах никаких изъятий, пока с переменою образа жизни и степени образования инородцев, не будет надобности изменить образ самого управления их» [4]. Налицо было противоречие в законодательстве, когда одни и те же действия инородцев в случае их совершения в городах или селениях считались преступлениями или проступками, если же они совершались в местах кочевья — гражданско-правовыми правонарушениями. Кроме того, указанные нормативные правовые акты давали возможность широкого применения норм обычного права, поскольку все преступления и проступки, совершаемые в местах кочевья, подчинялись действию степных законов и обычаев. В число маловажных противозаконных деяний вошли такие составы, как кража, телесные повреждения, поджог и другие, которые, конечно же, должны были преследоваться в уголовном порядке. Действие норм обычного права распространялось не только тогда, когда деяния были направлены против сородичей, но и против посторонних лиц — в этом случае квалифицирующим признаком было место совершения уголовно наказуемого деяния. Таким образом, существующие на тот период изъятия из общероссийского законодательства создавали довольно серьезные проблемы при их применении, поэтому при рассмотрении вопроса о возможности распространения основных положений судебной реформы необходимо было учитывать эти факторы.
Члены особого отдела отмечали, что и главными управлениями, и генерал-губернаторами, и правительством предпринимались попытки издания свода степных законов, но они не увенчались успехом; в 1836 г. Сибирский комитет разработанный проект свода не утвердил [5]. В действительности вопрос о кодификации норм обычного права поднимался в 30—40-е гг. XIX в. [6]. Последней была «Записка о своде степных законов инородцев Восточной Сибири» М. А. Корфа, заместителя управляющего II отделением императорской канцелярии, представленная в начале 1847 г. [7]. В ней была изложена история попыток кодификации степных законов и сделаны выводы об отсутствии необходимости в законодательном оформлении норм обычного права и о том, что это нужно было делать до введения Сибирского учреждения 1822 г. Автор записки подчеркивал, что механическое объединение норм обычного права различных кочевых народов результатов не даст, поскольку они отличались партикуляризмом. В данном случае Корф был прав, то же самое было доказано относительно обычного права народов Сибири, в частности бурят, советскими исследователями [8]. Так закончились попытки законодательно оформить нормы обычного права народов Сибири, и к середине XIX в. прослеживается стремление правительства подчинить народы Сибири действию общероссийского законодательства.
В свою очередь члены особого отдела отмечали, что поскольку инородческие законы и обычаи не получили письменной фиксации, то отправление правосудия может зависеть от личного усмотрения и произвола инородческих старейшин и родоначальников, в отношении которых затруднен контроль, поскольку общие присутственные места с этими законами незнакомы. В связи с вышеприведенными соображениями, был сделан однозначный вывод, что при проведении судебных преобразований в Сибири необходимо отменить действие родового суда и обычного права кочевых и бродячих инородцев при рассмотрении уголовных дел и подчинить эти категории населения за все преступления и проступки вне зависимости от места их совершения суду и наказанию по общеимперским законам [9]. Несмотря на столь категорическое предложение, члены отдела указали на то, что могут быть допущены два изъятия. Во-первых, в кочевьях инородцев не были введе-
ны в действие некоторые общие учреждения и уставы, и квалификации действий как преступлений или проступков не могло и быть, поэтому особый отдел предлагал дополнить «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» и «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» примечанием следующего содержания: «Кочевым и бродячим инородцам, в местах их кочевья, не вменяются в вину деяния, хотя и предусмотренные общими учреждениями и уставами, но которые не введены в этих местах в действие». Во-вторых, кроме проступков, подлежащих рассмотрению общими судами, существовал ряд маловажных проступков, разбирательство которых проводилось в волостных судах; поскольку многие инородцы не знали русского языка, то члены особого отдела допустили возможность решать в местных инородческих судах дела о маловажных проступках инородцев по нормам обычного права [10]. Таким образом, обсудив вопрос о действии обычного права инородцев при рассмотрении уголовных дел, члены особого отдела пришли к выводу о необходимости отмены указанных норм, за исключением двух изъятий, обусловленных спецификой действия общероссийского законодательства на территории Сибири.
Далее отделу следовало обсудить вопрос о допустимости существования изъятий для инородцев в уголовном судопроизводстве. К моменту рассмотрения данных положений существовали следующие исключения из правил (ст. 1155 т. XV уголовного судопроизводства): 1) при производстве предварительного расследования допрос инородцев производился в месте нахождения допрашиваемого если место производства предварительного следствия находилось далее трех дней пути от их места пребывания; очную ставку не проводили, если стойбища инородцев находились далее чем на шесть дней пути от места производства предварительного следствия и 2) при рассмотрении дел в судах (ст. 1157, 1161 и 1164 т. XV уголовного судопроизводства) также обращалось внимание на расстояние от места расположения судебных органов и местопребывания инородцев, подлежащих вызову в суд, и если такие отступления возникали, то следователь к ответственности не привлекался [11].
В отношении гражданского судопроизводства законодательством для кочевых и бродячих инородцев допускались следую-
щие изъятия: 1) гражданские дела инородцев должны были разбирать родовые управления, инородные управы и полиция, и только в случае неудовлетворения принятого решения дела рассматривались в окружном суде, причем судопроизводство во всех перечисленных инстанциях производилось на степных законах и обычаях, и 2) инородцы, обычаями которых допускалось посредничество в споре, могли не обращаться к родовому управлению, если на это было согласие обеих сторон [12]. По указанным изъятиям члены особого отдела нашли возможным их сохранить и впредь, поскольку в уголовном судопроизводстве при проведении следственных действий играл роль образ жизни кочевых и бродячих инородцев, а в гражданском судопроизводстве, основной целью которого было примирение спорящих сторон, и вполне допустимо было использование словесной расправы и норм обычного права [13].
Более сложной, чем вопросы относительно действия словесной расправы и норм обычного права в области уголовного права, а также изъятий, существующих в гражданском и уголовно-процессуальном законодательстве для кочевых и бродячих инородцев, оказалась проблема преобразования у этих категорий инородцев судебной власти на принципах, изложенных в «Основных положениях преобразования судебной части в России» от 29 сентября 1862 г.
Особый отдел предлагал применить к инородцам «Основные положения преобразования судебной части в России» в следующем виде:
1. Сибирские кочевые и бродячие инородцы, в делах о преступлениях и проступках, за исключением маловажных проступков, подведомственных родовым судам, подчиняются ведомству мировых судей и общих судебных мест, на основаниях вообще для Сибири установленных, с некоторыми дополнениями. Круг действий и пределы власти инородческих родовых судов определяются особым положением.
2. Следствие и суд над кочевыми и бродячими инородцами производятся или в местах их пребывания, в самих стойбищах, в которых они находились, в определенное главным местным начальством время года, или там, где инородцы собираются на ярмарки.
3. Дела по преступлениям и проступкам кочевых и бродячих инородцев, подвергающихся лишению или ограничению прав состояния, производятся по правилам, уста-
новленным для производства дел в окружных судах без участия присяжных заседателей. Инородцы не вносятся и в списки присяжных заседателей согласно ст. 33 и ч. 1 ст. 36 «Основных положений».
4. Наказания кочевым и бродячим инородцам за преступления и проступки определяются по общим уголовным законам. Инородцам этих разрядов, в местах их кочевья, не вменяются в вину деяния, не согласованные с общими учреждениями и уставами, которые в этих местах не введены в действие.
5. Все гражданские иски кочевых и бродячих инородцев, несмотря на их цену, разбираются первоначально в родовых управлениях и инородных управах, по местным обычаям, каждому инородческому племени свойственным. В случае же безуспешности такого разбирательства эти иски, за исключением предоставленных по сумме окончательному решению родовых судов, начинаются, по жалобе недовольной стороны, у мировых судей или в окружных судах, по принадлежности, и решаются на основании общих гражданских законов.
6. Кроме того, инородцам предоставляется право взамен разбирательства по исковым делам в родовых судах и в общих судебных установлениях обращаться, с согласия обеих спорящих сторон, к разбирательству в этих делах через посредников, не ограничиваясь при этом постановлением о третейском разбирательстве, изложенном в ст. 104—ч. 3 ст. 109 «Основных положений». Решения этих посредников приводятся в исполнение сразу, и жалобы на них нигде не принимаются [14].
В целом особый отдел комиссии после длительных дискуссий по поводу применения «Основных положений преобразования судебной части в России» от 29 сентября 1862 г. к сибирскому краю по всем вопросам, которые требовали особого решения, связанного со спецификой восточной части страны, в конечном итоге пришел к следующим выводам:
1) институт мирового суда сделать выборным, допустив к участию в выборах дворянство, чиновничество, купечество, казаков и крестьян, в случае затруднений допустить замещение должностей;
2) относительно установленных требований, предъявляемых к кандидатам на должности мировых судей, предусмотреть:
а) высшее или среднее образование, а также трехлетнюю службу на должностях,
в результате которой можно было приобрести знания и практические сведения о производстве судебных дел; б) имущественный ценз; в) достижение 25-летнего возраста;
3) установить особый временный порядок избрания мировых судей до введения земских учреждений в Сибири;
4) в качестве апелляционной и кассационной инстанции для единоличных мировых судей предусмотреть съезд, в случае необходимости для соблюдения кворума приглашать местного судебного следователя или члена окружного суда;
5) ввести институт присяжных заседателей; в изменении требований, предъявляемых к присяжным в Сибири, уменьшить имущественный ценз и включить в списки казаков и офицеров;
6) ввести институт присяжных поверенных с некоторыми изменениями требований к кандидатам в сторону снижения: а) если они окончили высшие учебные заведения по юридической специальности и прослужили два года по судебному ведомству или занимались не менее трех лет введением дел в судах; б) лица, окончившие высшие учебные заведения или не получившие высшего образования, но прослужили не менее пяти лет в должностях не ниже X класса, где они могли получить практические сведения по юриспруденции;
7) в уголовном судопроизводстве предлагалось сделать следующие исключения: а) в отдаленных местах Сибири разрешить производство предварительного следствия по уголовным делам вместо судебных следователей местной полиции; б) в областях Якутской, Амурской и Приамурской дела, подлежащие рассмотрению с участием присяжных заседателей, передавать на разрешение окружных судов этих областей;
в) разрешать открывать заседания окружного суда с меньшим числом присяжных заседателей, но не менее пятнадцати, и при принятии решения допускать не менее шести присяжных, при этом, если к исполнению обязанностей присяжных призывались оседлые инородцы, то их должно быть не более одной трети от общего числа присяжных, требуемого для разрешения дел;
г) по делам о государственных преступлениях взамен губернского и одного из уездных предводителей дворянства предусмотреть участие председателя местного губернского правления, а если судебная палата находится в окружном городе, где находится главное местное управление, то
один из членов совета этого управления по назначению генерал-губернатора; д) чины административных ведомств в Сибири за преступления и проступки по службе должны предаваться суду в отличие от Европейской России по решению совета главного управления с последующим утверждением вышестоящего начальства;
8) при применении к кочевым и бродячим инородцам судебных преобразований предлагалось: а) уголовные дела рассматривать мировыми и общими судами по общероссийским законам; б) следствие и суд над инородцами производить в местах их пребывания; в) не вводить суд присяжных;
г) гражданские дела рассматривать инородческими судами по нормам обычного права, третьей инстанцией предусмотреть мировой или окружной суды, пересматривающие решения по общероссийским законам;
д) допустить у инородцев между собой посредничество по гражданским делам;
9) по применению к ссыльным судебных преобразований предлагалось: а) резко сократить судебные полномочия администрации в отношении ссыльных; б) ввести мировую юстицию и общие судебные установления, в том числе и с участием присяжных; в) разграничение подсудности установить в зависимости от степени наказания, предусмотренного Уставом о ссыльных, а не общероссийскими законами.
Если рассматривать работу особого отдела комиссии, то, безусловно, она заслуживает положительной оценки, поскольку многие из положений судебной реформы в европейской России предлагалось провести и в Сибири, правда, с учетом специфики этого края. Единственное, что можно было подвергнуть критике, так это консервативную линию в отношении коренного населения этого края, хотя следует отметить, что некоторые принципы судебных преобразований и уменьшение сферы действия инородческого суда и обычного права все же предусматривались. Но даже в таком виде судебная реформа была бы для Сибири своевременна и необходима и способствовала бы интегрированию края в общеимперскую правовую систему.
Особый отдел комиссии для работ по преобразованию судебной части в России представил в конце 1869 г. свой проект судебного преобразования в Сибири в Государственный Совет. Последний не принял никакого решения. Главным же выводом комиссии В. П. Буткова явилось заключение
о невозможности скорого и повсеместного введения нового судоустройства в Сибири и о необходимости в этом деле действовать без «всякой поспешности, путем строгой постепенности и осторожности» [15]. 1 января 1870 г. особый отдел комиссии, равно как и сама комиссия В. П. Буткова, были закрыты. К вопросу о распространении на восточную часть страны судебных уставов 1864 г. вернулись только к концу XIX столетия. Необходимо учитывать, что при проведении судебной реформы в сибирском крае важную роль играл внутриполитический курс правительства, который был связан в первую очередь с результатами реформы в европейской части страны.
Осенью 1894 г. была образована особая комиссия под председательством товарища министра юстиции, сенатора, тайного советника П. М. Бутовского [16]. Она действовала самостоятельно от Высочайше учрежденной 7 апреля 1894 г. Комиссии для пересмотра законоположений по судебной части под руководством министра юстиции Н. В. Муравьева. Выделение особой комиссии для разработки предположений об улучшении судебной части в Сибири обуславливалось тем, что комиссия Муравьева должна была работать приблизительно шесть лет, а откладывать на такой срок проведение судебной реформы в Сибири уже было невозможно [17].
Комиссия Бутовского считала необходимым: а) создать институт присяжных поверенных, без образования совета присяжных поверенных; б) учредить должности почетных мировых судей; в) учредить должности судебных следователей по важнейшим делам; г) учредить должности добавочных судей; д) не учреждать специальных органов в отдаленных местностях Сибири (Туруханском крае Енисейской губернии, Верхоянском и Колымском округах Якутской области и некоторых округах Приморской области), а возложить в этих местностях производство предварительных следствий и разбирательство дел мировой подсудности на имеющихся там чинов полиции; е) в некоторых округах Сибири (Березовском округе Тобольской губернии, Нарымском крае Томской губернии, Усинском крае Енисейской губернии, северных частях Удской округи и Уссурийском крае Приморской области, северной части Амурской области) ограничиться образованием временных следственно-судейских участков, которые будут посещаться судьями в определенные сроки.
Во всех остальных местностях ввести полную судебную организацию с теми отступлениями, которые обуславливаются особенностями Сибири. Эти отступления были сформулированы следующим образом: расширение пределов власти и подсудности мировых судей и отнесение к ведомству последних производства предварительных следствий; возложение обязанностей мировых съездов на окружные суды; предоставление судебным палатам возможности рассматривать в порядке кассационного производства дела мирового разбирательства; отказ от учреждения обвинительной камеры; ограничение устности в разбирательстве судебных дел; отказ от введения института суда присяжных заседателей и суда с сословными представителями [18]. Данные изъятия из общих правил объяснялись громадностью края, отдаленностью административных центров от областных, а также от Правительствующего Сената, поэтому составители проектов стремились:
1) ускорить в Сибири рассмотрение судебных дел (как в Закавказье, планировались изменения порядка предания суду без образования обвинительной камеры судебной палаты и рассмотрения судебной палатой в качестве кассационной инстанции дел мирового разбирательства) и 2) облегчить населению возможность участвовать в процессе (отмена обязательной явки лиц, живущих далее 200 верст от места заседания суда, в суд для разбирательства уголовных дел частного обвинителя и гражданского истца; освобождение от установленной в законе личной явки состоящих на свободе подсудимых, но только по делам о преступных деяниях, не влекущих за собой наказания, соединенных с лишением всех прав состояния, а также извещение по действительному месту пребывания тяжущихся, в случае их о том просьбы, о времени слушания дела и сообщении им, по тому же адресу, копии бумаг, поданных противоположной стороной, прошений третьих лиц, решения и определения, а также исполнительного листа). Второго рода отступления в виде указанных льгот предлагалось ввести впервые в законодательство. По мнению министра юстиции, это облегчило бы на практике применение требований уставов уголовного и гражданского судопроизводства, безусловное выполнение которых могло бы препятствовать непрерывному и правильному правосудию. Предполагалось подчинить всех мировых судей общим правилам по
службе по определению от правительства. Министерство юстиции предлагало сохранить эти положения только в отношении участковых и добавочных мировых судей, а не почетных, поскольку лиц, отвечающих требованиям для занятия этих должностей, в Сибири немного. Кроме того, этот проект был дополнен правилами об административных обязанностях сибирской прокуратуры, об образовании губернских и областных по опекунским делам присутствий, о подсудности гражданских дел, в которых в качестве сторон участвуют инородцы, и об отмене права приносить жалобы в судебные учреждения по делам, подведомственным словесной расправе инородцев [19]. В дополнение к действующим узаконениям относительно инородцев кочевых и бродячих предлагалось установить: 1) в случае несогласия с решениями полиции в качестве последней инстанции словесной расправы инородцев, обжалование не допускалось;
2) ведению мировых судей или окружных судов подлежат иски: между инородцами и иными лицами; между инородцами различных народностей; основанные на актах, совершаемых при участии русских властей; предъявляемые инородцами к своим соплеменникам, проживающим в пределах русских поселений; между инородцами, если было согласие между истцом и ответчиком на рассмотрение дела в мировых или общих учреждениях [20].
После рассмотрения вопроса об устройстве судебной части в губерниях и областях Сибири в Министерстве юстиции дело было передано в Госсовет. После обсуждения законопроекта 13 мая 1896 г. Николай II утвердил «Временные правила о применении Судебных уставов к губерниям и областям Сибири» [21].
Таким образом, Сибирь вошла в состав территории Российской империи, на которой действовали судебные уставы 1864 г. Это был путь длиною в тридцать лет и очень сложный. Проведение судебной реформы в Сибири было одним из главных вопросов местной жизни на протяжении второй половины XIX в. Впервые надежда появилась в 1867 г. с образованием особого отдела В. П. Буткова. После рассмотрения комиссии по преобразованию судебной части в России суть этих предложений сводилась к следующему: введение мировой юстиции на выборных началах; разграничение мировой и общей юстиции; в качестве апелляционной и кассационной инстанции
для единоличных мировых судей предусмотреть съезд; введение присяжных заседателей и присяжных поверенных; передача производства следствий судебным следователям. Вместе с тем предлагались некоторые изъятия из общих судебных установлений, введенных в европейской России: изменение требований к мировым и коронным судьям, присяжным поверенным и присяжным заседателям; сохранение инородческого суда и ограниченное действие норм обычного права. Через тридцать лет особая комиссия под руководством П. М. Бутовского после рассмотрения в Министерстве юстиции предложила, в отличие от проекта особого отдела В. П. Буткова, следующие положения: 1) расширение подсудности единоличных судей с возложением на них судейских и следственных полномочий; 2) подчинение мировых судей окружным судам;
3) предоставление кассационных функций по делам мировой подсудности судебным палатам вместо Правительствующего Сената;
4) отказ от создания суда присяжных;
5) ограничение судейской несменяемости. Такие отличия были связаны с политикой, проводимой самодержавием в сфере суда.
Введенный судебными уставами 1864 г. суд вступил в противоречие с другими институтами самодержавия, поэтому в 70—80-е гг. XIX в. ограничивались, прежде всего, те институты и принципы, которые обеспечивали известную самостоятельность и независимость судебной власти. Судебные порядки распространялись на окраины России уже в деформированном виде. Судебная реформа 1896 г. в Сибири осуществлялась с минимальным введением демократических институтов. Правительство избегало тех «ошибок», которые были совершены при принятии судебной реформы 1864 г. Кроме того, при проведении судебной реформы в Сибири необходимо было учитывать специфику края.
Таким образом, вхождение Сибири в правовую систему Российской империи, которая подверглась изменениям благодаря преобразованиям 1864 г., происходило очень сложно и долго. Фактически сибирский край (Западная и Восточная Сибирь, Дальний Восток) был одним из последних регионов, на который распространялись судебные уставы, на всей остальной части Российской империи они были постепенно уже введены. На территории Российской империи распространение судебных уставов было завершено в 1900 г. При этом проводимая судебная
реформа в Сибири должна была решить две главные задачи: создание современных
институтов судоустройства и судопроизводства и интеграция родового управления и обычаев в юридические механизмы Российской империи.
1. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1405. Оп. 65. Л. 5 об.
2. Ремнев А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика во второй половине XIX в. Омск, 1997. С. 144.
3. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных // Свод законов Российской империи, изданный в 1857 г. Т. 15. Ч. 1. СПб., 1857. С. 16.
4. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собр. 1-е. Т. 38. № 29126. § 37, 70 и 71.
5. РГИА. Ф. 1405. Оп. 65. Д. 3451а. Л. 92.
6. См. подробнее: Дамешек Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX — начало XX века). Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1986. С. 45-53.
7. РГИА. Ф. 1149. Оп. 3. Д. 68. Л. 3-3об.
8. Цибиков Б. Д. Обычное право селенгинских бурят. Улан-Удэ, 1970. С. 4.
9. РГИА. Ф. 1405. Оп. 65. Д. 3451а. Л. 92об.
10. Там же. Л. 93об.
11. Свод законов Российской империи, изданный в 1857. Т. 15. С. 394-397.
12. Статьи 1327, 1328, 1329-1352 ч. 2. т. 10 Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских // Свод законов Российской империи ... С. 325-328.
13. РГИА. Ф. 1405. Оп. 65. Д. 3451а. Л. 93-93об.
14. Там же. Л. 99-99об.
15. Ремнев А. В. Указ. соч. С.146.
16. Верховский К. Преобразование судебного дела в Сибири // Журн. М-ва юстиции. 1895. № 8. С. 148.
17. Проекты новой редакции судебных уставов комиссией Муравьева были внесены в 1901 г.
18. РГИА. Ф. 565. Оп. 7. Д. 29058. Л. 81об.-89.
19. Там же. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 241. Л. 80-83.
20. Там же. Л. 88об.
21. ПСЗ. Собр. 3-е. Т. 16. № 12932. 1896. С. 416-425.
Issues of Siberia Integration into Legal of the Russian Imperia in the Second Half of XIX Century
© Derevskova V., 2013
The author of the article examines issues of Siberia integration into omniaimperial legal system. The issues deal with customary law as well as "ethnical" courts functioning in the region, on the one hand, and the necessity of judicial reform in 1864 expansion to the territory of Siberia on the other hand. Judicial reform implementation in its "classical" form did not seem possible, primarily because of some regional peculiarities. Besides the policy in respect to court and justice had changed. The article focuses on the salvation of the issues in the second half of the XIX century.
Key words: law system; Siberia; judicial system; judicial reform.
