Проблемы и перспективы урегулирования конфликта на Донбассе в 2014—2019 гг. Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Александр Гущин

Проблемы и перспективы урегулирования конфликта на Донбассе в 2014-2019 гг.

Аннотация. Статья посвящена внешней политике Украины в период с 2014 по 2019 гг. Этот период характеризуется коренным изменением курса Киева, конфликтом на Донбассе, который имеет не только региональное, но и более глобальное измерение в контексте противостояния России и Запада. Автор анализирует основные трансформации внешнеполитического курса Украины, попытки урегулирования кризиса в рамках минских соглашений, показывает основные возможные пути дальнейшего развития ситуации.

Ключевые слова: Украина, Минские соглашения, конфликт, Россия, Порошенко.

© Гущин Александр Владимирович - кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института постсоветских и межрегиональных исследований, Российский государственный гуманитарный университет Адрес: Москва, Российская Федерация. E-mail: aguschin78@mail.ru

< 1=

«Постмайданный» период в истории внешней политики Украины можно считать периодом отказа от многовекторности и фактического превращения страны в объект международных отношений. Это стало результатом отказа от развития отношений с ключевыми акторами, способными оказать влияние на международное положение и социально-экономическое развитие Украины (прежде всего с Россией, США и ЕС) в пользу исключительно евро-атлантической ориентации. Положение усугублялось

0

1

:т

Р наличием территориальных потерь, внутренних и внешних конфликтов.

° Украина никогда не играла ведущую роль на мировой арене, но

° при сохранении многовекторного формата, ее внешняя политика все же была способна удерживать баланс между следованием в русле политики более значимых с точки зрения экономического и военно-политического потенциала соседей и сохранением возможностей для маневра. В 2014 г. Киев выбрал исключительно прозападный курс, в котором наиболее значимую роль стали играть вызывающие для его восточного соседа формы — американоцентризм и евроатлантизм.

Став абсолютами внешнеполитических ориентиров Украины, подобные координаты, на первый взгляд четкие и понятные (стремление интегрироваться в Евросоюз и Североатлантический альянс), резко ограничили возможности украинских политиков в отстаивании и продвижении национальных интересов в условиях тяжелого социально-экономического положения и конфликта на юго-востоке страны. Доминантами внешней политики стало стремление к поддержке со стороны Вашингтона и координируемых им международных финансовых и военно-политических организаций и противостояние «угрозе» со стороны Москвы. В итоге внешняя политика Украины породила лишь одну принципиально важную с точки зрения существующего миропорядка идею. Речь в данном случае идет об Украине как о фронтире.

Стратегическая линия на превращение Украины во фронтир имеет две очень важные особенности, которые в случае полноценной реализации этого проекта чреваты серьезными проблемами в контексте сохранения как внутригосударственной, так и международной стабильности. Во-первых, исходя из исторического прошлого и из культурных особенностей ряда регионов, входящих в состав украинского государства, <

П

вызывает вопросы идея о принадлежности населения страны к некоему о

принципиально отличному от российского цивилизационному пространству. Значительная часть жителей принадлежит к русскоязычному миру, и попытки насильственным образом вырвать их из этого мира чреваты дальнейшим ростом внутренней конфликтности.

Во-вторых, в то время как ключевую роль в продвижении Украиной данной идеи играют апелляции Киева к «аннексии» Крыма и «провоци-

к

А

^ и

* рованию», а затем «вмешательству» России в конфликт на Донбассе, со ш стороны «объединенной Европы» — при всех разногласиях с Москвой по

т

Ь отдельным аспектам мировой политики — не был озвучен конкретный

о.

^ запрос на создание такого пограничья. Подобная концепция сейчас по-^ пулярна в большей степени в странах «новой Европы» — в государствах ^ Балтии, в Польше, где в постсоциалистический период вновь возродилась § (но уже в новой интерпретации) идея Междуморья1. Таким образом, геР ополитическое кредо Украины заключается во втягивании ЕС в жесткую ° конфронтацию с Россией.

° Приход к власти в Украине в 2014 г. радикально настроенных анти-

российских политических сил, помимо резкого обострения ключевого для России вопроса геополитической ориентации и сохранения Киевом внеблокового нейтрального статуса, вскрыл все рисковые моменты российско-украинских отношений. К их числу относится принадлежность Крыма и в целом наличие особого типа регионализма на юго-востоке Украины, как это декларируется Россией; статус и положение русского языка; демаркация границы в Азовском море и в районе Керченского пролива; условия и объемы транзита через украинскую территорию российских энергоносителей.

На протяжении всего освещаемого периода украинская внешняя политика проявляла последовательность только в одном — в формировании в глазах мирового сообщества образа России как агрессора.

Отказ Украины от проведения многовекторной политики в принципе поставил страну в гораздо более сложное положение, чем это было до 2013 г. Подписав Соглашение об ассоциации с Европейским союзом и войдя в зону свободной торговли с ЕС, Украина оказалась не способна восстановить свой внешнеэкономический потенциал по причине тяжелого положения промышленности и резкого сокращения товарооборота с Россией. Самостоятельность в принятии внешнеполитических решений, равно как и возможности выбора, серьезно уменьшилась. Страна стала восприниматься ключевыми геополитическими акторами исключительно как объект мировой политики. При этом остается вовсе неочевидным ответ на вопрос, стала ли Украина в 2018—2019 гг. ближе к Европе, чем была в 2013 г. В то же время украинский фактор превратился в один из определяющих в нестабильности современной системы международных о отношений.

к

А

^ и

Междуморье как основа идеологии и главный стартап Польши // СОНАР-2050. 23.10.2017. URL: https://www.sonar2050.org/publications/mejmore-kak-osnova-ideologiH-glavnyy-startap-polshi/ (дата обращения: 26.05.2019).

* Серьезным фактором дестабилизации в региональном контексте и

ш в российско-украинских отношениях остается конфликт на Донбассе. Он Ь имеет ряд отличительных особенностей, которые выделяют его на фоне

о.

I других конфликтов на постсоветском пространстве. Его характерными ^ чертами являются, во-первых, гораздо большая заинтересованность ^ крупных мировых и региональных центров силы — США, России и ЕС. § Во-вторых, показательным представляется тот факт, что данный кри-Р зис стал индикатором и катализатором ухудшения отношений между ° Россией и Западом. Третья особенность состоит в том, что этот кризис ° являет собой пример гуманитарной катастрофы с миллионами беженцев, чего в Европе не происходило со времен распада Югославии. Наконец, конфликт находится в тесной связи с внутриполитическими процессами в соседних странах, в первую очередь на Украине и в меньшей степени в России, и в нем, как и в приднестровском конфликте, заметно меньшей является этническая составляющая. По сути, он имеет черты гражданского внутриукраинского конфликта, оппозиции политического выбора и регионального самоопределения, противостояния между курсом на унификацию и автономизацию (Гущин А., Маркедонов С., Цыбулина А., 2015).

На протяжении прошедших лет конфликт прошел несколько стадий. Два раза Донбасс превращался в театр полномасштабных боевых действий, и оба раза после неудач украинской армии и проукраинских добровольческих военизированных формирований подписывались соглашения. Протокол по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно совместных шагов, направленных на имплемента-цию мирного плана Президента Украины Петра Порошенко и инициатив Президента России Владимира Путина, более известный как Минский протокол, или Минск-12, фактически не выполнялся, и только комплекс мер по выполнению Минских соглашений, известный как Минск-23, заключенный уже в формате «нормандской четверки», показал относительную жизнеспособность. Он обеспечил регулярную работу мониторинговой миссии ОБСЕ, начало процесса обмена пленными и заложниками, заключение договоренностей о режиме прекращения огня, который действует по настоящее время. Стороны не отказываются от него, хотя практически каждый день — и, к сожалению, зачастую обоснованно — 2 обвиняют друг друга в его нарушении. о

к

А

^ и

Д

Ридер РСМД. Минские соглашения // РСМД. URL: http://russiancouncil.ru/minskprotocol <

(дата обращения: 27.05.2019).

Полный текст Минских соглашений // РИА Новости. 12.02.2015. URL: https://ria.ru/20150212/1047311428.html (дата обращения: 28.05.2019).

2

< i=

Фактически реализация Минска-2 свелась к обеспечению относительной стабильности на линии соприкосновения и к снижению вероятности возобновления масштабных боевых действий. В то же время реализация мер политического и экономического характера натолкнулась на глобальные препятствия.

В то время как Россия официально подчеркивает, что конфликт на Донбассе является прежде всего внутриукраинским конфликтом4,

0

1

:т

Р вызванным неспособностью Киева управлять региональными процессу сами, устранять противоречия, связанные с региональной и языковой

политикой, лейтмотивом украинской позиции остается выстраивание ситуации, когда Россия должна восприниматься как агрессор, а весь конфликт — как сугубо внешнее вторжение. При этом выполнение Минских соглашений обуславливается несколькими обстоятельствами, и прежде всего проблемой обеспечения безопасности, что в киевском сценарии фактически означает демилитаризацию региона, разоружение вооруженных формирований самопровозглашенных республик и передачу границы, а уже потом — решение политического вопроса через выборы по украинскому законодательству.

Попытки части украинского политического истеблишмента и экспертного сообщества, равно как и части западных элит, свести все к проблеме «российского присутствия» на юго-востоке Украины не отражают одну из важнейших причин кризиса на Донбассе. Существует клубок внутренних противоречий, обусловленных глубокими региональными различиями в формально унитарном государстве, в нынешнем своем устройстве не нашедшем эффективной модели бесконфликтного регулирования процессов регионализации. Отсутствие консенсуса в украинском обществе относительно внесения изменений в конституцию страны, предусмотренных Минском-2, стало одной из преград на пути не только к урегулированию конфликта на юго-востоке, но и к стабилизации обстановки в Украине в целом.

Стороны по-разному трактовали и последовательность выполнения пунктов Минска-2. Так, Украина настаивала на том, что одними из первоочередных являются вопросы о передаче границы между самопровозглашенными ДНР и ЛНР и Россией под контроль Киева, вопросы безопасности, а уже потом вопрос политического урегулирования через о выборы. Россия выступала за синхронный процесс на основе внутриукра-

Интервью Сергея Лаврова «Комсомольской правде»: прямая онлайн-трансляция // Комсомольская правда. 17.12.2018. URL: https://www.kp.ru/daily/26920/3967737/ (дата обращения: 27.05.2019).

к

инского диалога, за проведение выборов и принятие изменений в Кон- <

< i=

ституцию Украины, закрепляющих особый статус Донбасса. Стороны на сегодняшний день не приблизились к выполнению Минских соглашений, а Украина не выполнила ключевой пункт их политической части. Закон «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» не продвигается в Верховной раде, он не принят во втором чтении. § Такое положение привело к стремлению придумать новый ин-

Р струментарий, который приблизил бы политическое урегулирование. ° Особенно активно с инициативами выступали представители стран ° ЕС. В 2015 г. был представлен «план Мореля»5, предусматривающий проведение выборов в неподконтрольных Украине отдельных районах Донецкой и Луганской областей в целях урегулирования вооруженного конфликта на Донбассе; принятие Верховной радой Украины специального закона относительно местных выборов на территориях ДНР и ЛНР, которые де-факто состоялись бы вне полного контроля со стороны украинской стороны, и «формула Штайнмайера», которая определяет механизм введения в действие закона об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей на временной основе в день выборов и на постоянной — после опубликования отчета ОБСЕ об их итогах. Позиция российской стороны заключалась в том, что следование этой формуле возможно только при наличии конституционного основания в виде поправки к основному закону Украины. Это основание предполагает, согласно п. 11 Минских соглашений, постоянный характер особого статуса Донбасса. Предлагалось найти юридическую формулу, гарантирующую, что п. 18 переходных положений Конституции Украины будет отсылать именно к действующей редакции ст. 2—9 закона об особом статусе и к заново согласованным в Контактной группе редакциям ст. 1 и 106. Однако оба плана остановились на стадии обсуждения. Дорожная карта по реализации Минска-2, согласованная в Берлине в 2016 г., и решение «нормандской четверки» зафиксировать особый статус отдельных районов Донецкой и Луганской областей не были реализованы, как пока

А П

о

Deutche Welle. «План Мореля»: проглотит ли Киев горькую пилюлю? // Иносми.ру.

к

28.09.2015. URL: https://inosmi.ru/sngbaltia/20150928/230507316.html (дата обращения: < 27.05.2019). *

«Формула Штайнмайера» определяет механизм введения закона об особом статусе Дон- < басса // ТАСС. 27.01.2016. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2619939 (дата обращения: 27.05.2019).

5

< i=

оставлен без особого внимания и «план Сайдика», получивший скорее отрицательные отзывы с обеих сторон7.

Постепенно основное внимание участников «нормандского формата» переключилось на идею о возможности применения на Донбассе миротворческого контингента. Однако и в этом вопросе возникли противоречия. В то время как Россия исходила и исходит из того, что § миротворцы должны находиться на линии разграничения и выполнять Р функции обеспечения безопасности сотрудников ОБСЕ (именно в таком ° варианте предложение о размещении миротворческого контингента оз° вучил Президент России Владимир Путин в сентябре 2017 г.), украинский план базировался на необходимости размещения контингента на всей территории самопровозглашенных ДНР и ЛНР и установлении контроля над государственной границей Украины на всем ее протяжении. Позиция Украины была воспринята российской стороной, по словам постоянного представителя России в Совете безопасности ООН Василия Небензи, как «банальная оккупация Донбасса, последствия которой не так трудно предсказать». Кроме того, вскоре стало понятно, что стороны не могут договориться о составе миротворческой миссии. Каждая сторона опасалась, что миротворцы будут необъективны при выполнении служебных обязанностей и станут «играть в одни ворота» (Игнатов О., 2019). Таким образом, сложилась патовая ситуация, когда предложение России о размещении охранной миссии не поддерживают ни на Западе, ни на Украине из-за того, что она может содействовать заморозке конфликта. Москва отказывает в поддержке идеи полноценного размещения большого контингента на всей территории самопровозглашенных республик без де-факто имплементации закона об особом статусе хотя бы до размещения там миротворцев. Киев такая позиция не устраивает. Принципиальным шагом со стороны Киева, который был формально направлен на оказание давления на самопровозглашенные республики (но по факту привел к отказу от возможности постепенного запуска процесса реинтеграции посредством экономических механизмов), оказалась экономическая блокада. В 2016 г. она была частичной, а с весны 2018 г. — полной.

Тем временем усталость украинского общества от нерешенности конфликта нарастает. По последним опросам, большинство украин- 2 цев выступают за мирное урегулирование ситуации. Об этом говорят, о в частности, результаты социологического опроса центра социальных исследований «София» в сентябре—октябре 2018 г. Тогда 57,7% опрошен-

А

^ и

«План Сайдика»: ОБСЕ признает свое бессилие или Запад подыгрывает Порошенко? // EAD. 29.01.2019. URL: https://eadaily.com/ru/news/2019/01/29/plan-saydika-obse-priznaet-svoe-bessilie-ili-zapad-podygryvaet-poroshenko (дата обращения: 27.05.2019)

< i=

ных назвали боевые действия на Донбассе одной из наиболее серьезных проблем, а 61,4% респондентов высказались против решения проблемы вооруженным путем8. Полностью игнорировать данные обстоятельства украинские политики не могут, однако специфика поведения Киева в рамках переговорного процесса сводится к отказу от обсуждения каких бы то ни было компромиссных вариантов с Москвой. Вся тактика и стратегия украинского руководства заключаются в ожидании эффекта запад -

0

1

:т

Р ного санкционного давления на Россию. На деструктивность подобной

° позиции обращают внимание и многие украинские эксперты9.

° Таким образом, по прошествии пяти лет с начала кризиса ситуация

вокруг урегулирования конфликта на Донбассе находится в тупике, что в наибольшей степени способствует его превращению в очередной замороженный конфликт на постсоветском пространстве. Пока именно такая перспектива представляется наиболее вероятной, принимая во внимание, что «силовое размораживание» со стороны Киева практически невозможно ввиду неминуемого в таком случае военного поражения в результате помощи самопровозглашенным республикам со стороны России, а некоторая трансформация политики Украины в отношении Донбасса при новых властях в Киеве в сторону налаживания горизонтальных связей, снятия блокады и упора на борьбу за умы людей хотя и возможна, но вряд ли принесет серьезные и быстрые результаты в условиях уже долгосрочного нахождения значительной части Донбасса вне украинской, политической, социально-экономической и образовательной систем, животрепещущего наследия войны и несогласия Киева с реализацией концепции особого статуса для региона, тем более что значительная часть украинской элиты выступает против признания конфликта внутриукраинским.

Минский формат пока представляется безальтернативным с точки зрения поддержания минимальной стабильности и самого наличия возможности регулярных встреч представителей сторон, хотя и не очень эффективным с точки зрения запуска процедуры поэтапного урегулирования. Для этого очевидной является необходимость поиска дополнительных компромиссных решений, которые тем не менее не могут вести к односторонним уступкам России. Безусловно, переговорный 2

с

о

Тернистий шлях до миру: сприйняття пропозицш з врегулювання конфлiкту на Донбас // Центр со^альних дослщжень «Софiя». URL: http://sg-sofia.com.ua/ternistij-schlyah-do-miru-sprijnyatia-propozizij-po-donbassu (дата обращения: 27.05.2019).

UKRLIFE.TV (2018) Энрике Менендес. Перспектива реинтеграции Донбас-

са - 5-7 лет // YouTube. 24.07.2018. URL: https://www.youtube.com/watch?time_ continue=2441&v=RvzrptGVGcs (дата обращения: 28.05.2019).

к

А

^ и

8

< i=

процесс — это процесс обоюдных уступок. Но было бы наивно, вслед за некоторыми экспертами, полагать, что уступки по Донбассу могут привести к изменению позиции Украины и США и к немедленному улучшению международной обстановки.

Напротив, сохраняется риск того, что односторонние, а не встречные уступки приведут к ухудшению позиций России на других треках ввиду усиления давления на нее (в частности, по Крыму). Реализм и прагматика

0

1

:т

Р обеспечиваются в том числе и фактором силового потенциала. Диалог ° с Западом нужен, но не стоит уповать на то, что благодаря региональному ° компромиссу любой ценой мы вдруг обретем новые горизонты стратегического взаимодействия.

Очевидно, что в 2019 г. Украина просто не сможет выполнять политическую часть Минска-2, и только после парламентских выборов вероятны подвижки, хотя и они пока остаются призрачными. Вероятнее всего, вопрос политического урегулирования конфликта будет оставаться на повестке международных отношений в перспективе как минимум нескольких лет.

Что же касается предлагаемого формата «Будапешт+», согласно которому в урегулировании кризиса должны участвовать и США, и Великобритания, и Китай, то возникает вопрос: что должен предполагать новый формат, чтобы позиции сторон, прежде всего Киева и Запада, изменились? Более того, уход от минского формата чреват попыткой Киева включить в процесс переговоров и Крым, что для Москвы неприемлемо. В реальности желательный переход к всеобъемлющему формату в духе Хельсинки-2 возможен только после долгой подготовительной работы и с учетом того, что Донбасс должен получить особый статус, как это прописано в Минских соглашениях, сама Украина перестанет быть форпостом против России, особенно в условиях подрыва базы договоров по ограничениям вооружений, а вопрос Крыма на Западе будет снят с повестки дня. Поэтому речь может идти, скорее, о выработке дополнительного и сугубо взаимоприемлемого инструментария к Минским соглашениям10, которые пока остаются в политическом смысле недейственными. Что же касается вовлечения самих США в различного рода переговорные форматы, то, во-первых, в Вашингтоне держат руку на пульсе всех форматов; а во-вторых, существует формат Волкер — о Сурков, пока, однако, не приведший к прогрессу в переговорах. Таким образом, ситуация зависит не от простого вовлечения в процесс, а от <

и

10 Тимошенко решилась конкурировать с Порошенко на его поле // Независимая газета. 07.11.2018. URL: http://www.ng.ru/kartblansh/2018-11-07/3_7347_blansh.html (дата обращения: 27.05.2019).

< 1=

желания или нежелания сторон корректировать свои политические позиции в компромиссном ключе.

Безусловно, сам факт победы В. Зеленского над П. Порошенко, избравшим в качестве основы своей предвыборной программы внешнеполитическую повестку, заточенную на противостояние «российской угрозе», свидетельствует о том, что антироссийская риторика, несмотря на пятилетнюю масштабную пропагандистскую кампанию, не стала од-

0

1

:т

Р ной из скреп, сплачивающих украинское общество. Наоборот, разочаро-° вание в достигнутых результатах социально-экономического развития ° страны превзошло ограниченные успехи украинской евроинтеграции. Практически все «мирные» способы давления на Москву, в основном сводящиеся к попыткам сплочения Запада вокруг вопроса антироссийских санкций, были применены еще при П. Порошенко, а иные шаги означают риск перерастания кризиса в вооруженную конфронтацию. В связи с этим не исключено, что новый президент может попытаться смягчить градус внешнеполитической риторики или же, что вероятнее, сконцентрироваться в большей степени на информационной войне с Москвой и ее сторонниками на Украине, о чем он сам уже заявлял, а также сосредоточиться на попытке выстроить более эффективную конкурентную модель с Россией на основе своего имиджа, эффективного PR-менеджера и т. д. Но дело в том, что и Порошенко изначально приходил к власти как президент мира, и Зеленский со временем станет терять рейтинг. Система с приходом Зеленского видоизменилась, но стратегически изменилась мало. Пока новый президент выступает в русле PR-кампании, но совершенно неясно, насколько он реально готов к компромиссу и диалогу.

В этом смысле важнейшую роль будут играть грядущие парламентские выборы, в ходе которых В. Зеленский и его команда попытаются сформировать пропрезидентскую фракцию. От того, сможет ли она стать достаточно влиятельной сама по себе либо (что более достижимо) в коалиции с рядом других фракций, будут зависеть возможности президента реализовать свои инициативы. Однако даже новая президентская фракция, которая, возможно, наберет большинство голосов на парламентских выборах, вероятно, будет довольно рыхлой и может далеко не полностью А контролироваться Зеленским. о

На протяжении всей предвыборной кампании основные постулаты внешнеполитической программы нового президента до конца не прояснились, за исключением декларативной приверженности «европейско- 5 му выбору». Именно по этим причинам российские эксперты наиболее

к

А

• вероятным считают в целом сохранение сложившегося статус-кво11. ш В. Зеленский уже сделал ряд заявлений, которые плохо сочетались друг

т

5 с другом с точки зрения Москвы, — от желания прекратить кровопроли-^ тие на Донбассе и готовности вести переговоры с президентом России12, ^ создания инфраструктуры для выплаты пенсий и пособий на непод-^ контрольных территориях до отказа от предоставления особого статуса § неподконтрольным территориям и амнистии участникам конфликта Р со стороны ЛДНР (это можно трактовать как отказ от выполнения ус° ловий Минских соглашений). В. Зеленский входит в существующую на ° протяжении нескольких десятилетий олигархическую модель без собственной влиятельной команды и подконтрольной лично ему ресурсной базы. Следовательно, пока вероятность стратегического изменения внешнеполитического курса Киева представляется маловероятной. Речь может идти только о тактических изменениях, о стиле риторики, но не о серьезном развороте страны в сторону концепции «моста». В любом случае сегодня большое значение приобретает продолжение пусть и ограниченного диалога, в частности вероятный созыв встречи «нормандской группы» и обсуждение оптимизации ее работы в новых условиях, которые тем не менее пока далеки от того, чтобы процесс урегулирования украинского кризиса в ближайшие месяцы серьезно интенсифицировался.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Гущин А., Маркедонов С., Цыбулина А. Украинский вызов для России. Российский совет по международным делам. 02.07.2015. URL: http://russiancouncil.ru/activity/workingpapers/ ukrainskiy-vyzov-dlya-rossii/ (дата обращения: 27.05.2019).

Игнатов О. Не рвать и не выполнять. Есть ли шансы у Минска-2 после четырех лет переговоров. Московский центр Карнеги. 12.02.2019. URL: https://carnegie.ru/ commentary/78336?fbclid=IwAR3x-N5GjJcpk8ENOL5Mou-5SdMMbFN7mmnKRuN_ Ukc4VxQCcG9-bs_oJ0U (дата обращения: 27.05.2019)

А П

о

ОСП ш

к

11 Близкие к Суркову эксперты назвали четыре сценария развития россииско-украин- < ских отношении // Ведомости. 22.04.2019. URL: https://www.vedomosti.ru/politics/

сЗ

articles/2019/04/22/799869-chetire-stsenariya-rossiisko-ukrainskih-otnoshenii (дата обра- <

щения: 27.05.2019).

12 Зеленский заявил о готовности вести переговоры с Путиным // РИА «Новости». 07.04.2019. URL: https://ria.ru/20190407/1552461801.html (дата обращения: 27.05.2019).

REFERENCES

Gushchin A., Markedonov S., Cybulina A. Ukrainskij vyzov dlya Rossii [Ukrainian challenge for Russia]. Rossijskij sovet po mezhdunarodnym delam [RIAC]. 02.07.2015. URL: http:// russiancouncil.ru/activity/workingpapers/ukrainskiy-vyzov-dlya-rossii/ (accessed: 27.05.2019).

< Ignatov O. Ne rvat' i ne vypolnyat'. Est' li shansy u Minska-2 posle chetyrekh let perego-vorov [Does Minsk-2 have any chances after four years of negotiations]. Moskovskij centr Karnegi [Moscow Carnegie Center]. 12.02.2019. URL: https://carnegie.ru/commentary/78336?fbclid=IwAR3x-N5GjJcpk8EN0L5Mou-5SdMMbFN7mmnKRuN_Ukc4Vx0CcG9-bs_oJ0U (accessed: G 27.05.2019).

Problems and prospects of settling Donbass conflict 2014-2019

Author. Gushchin Alexander, PhD in History, associate professor, senior researcher Institute of post-Soviet and interregional studies, Russian State University for the Humanities, Moscow, Russian Federation, aguschin78@mail.ru.

Abstract. The article is devoted to the foreign policy of Ukraine in the period from 2014 to 2019. This period is characterized by a radical change in the political course of Kiev towards the conflict in the Donbas, which has not only regional, but also a more global dimension in the context of the confrontation between Russia and the West. The author analyzes the main transformations of Ukraine's foreign policy, attempts to resolve the crisis within the framework of the Minsk agreements and shows the main possible ways of further development of the situation.

Key words: Ukraine, Minsk agreements, conflict, Russia, Poroshenko, Donbass.