CC BY
67
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2017. № 6
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИННОВАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: МАТЕРИАЛЫ КРУГЛОГО СТОЛА
Круглый стол, состоявшийся на кафедре российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, был посвящен проблемам перехода страны на рельсы инновационного развития. Особо отмечалось, что в условиях глобализации страна должна выйти на новые уровни своего экономического, социального и политического состояния, обеспечивающего России достойное место в современном мире, и одним из главных рычагов такого разворота могут и должны стать инновации. Предметному обсуждению были подвергнуты основные проблемы и барьеры, препятствующие инновационному развитию, цели и задачи инновационной политики, перспективы создания национальной инновационной системы. В этом контексте определялись роль и функции субъектов инновационного развития, соответствующие направления региональной политики, международного научно-технического сотрудничества. Подчеркивалось, что инновационная деятельность не ограничивается организационно-технологическими своими измерениями, но должна иметь выверенное политическое сопровождение.
Ключевые слова: инновации, традиции и инновации, инновационная политика, национальные инновационные системы, субъекты инновационного развития.
PROBLEMS AND PROSPECTS OF INNOVATION POLITICS IN CONTEMPORARY RUSSIA: PROCEEDINGS OF A MOSCOW UNIVERSITY ROUND TABLE
A recent round table held at Lomonosov Moscow State University by the Russian Politics Program of the university's Political Science Department was devoted to the problems of the country's transition to a course of innovative development. Participants emphasized that in the context of globalization, the country needed to attain new levels of its economic, social andpolitical status to ensure Russia a worthy place in the modern world; innovation can become one of the principal levers for facilitating such a turn of events. In this connection, the main problems and barriers that have hampered innovative development, as well as the goals and objectives of innovation policy and the prospects for creating a national innovation system, were raised at the round table for substantive discussion. In this context, at length, the role and functions of the subjects of innovative development, the corresponding directions of regional policy, and international scientific and technical cooperation were defined. The participants underscored that innovation activity is not limited to
organizational and technological dimensions, but should also enjoy well-grounded political support.
Key words: innovations, traditions and innovations, innovation policy, national innovation systems, subjects of innovative development.
В.И. Коваленко, доктор философских наук, заведующий кафедрой российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Образ России в стране и в мире: объединяя прошлое, настоящее и будущее
Россия в своей истории всегда являла себя страной большого проекта. Выступая в течение веков как традиционное общество, она в то же время неизменно осмысливала себя в своих вселенских измерениях, обогащала мировой опыт своим неповторимым вкладом в сокровищницу культуры, духовных исканий, социальных экспериментов. Ее исторический путь не был гладким, он сопровождался серьезнейшими противоречиями, откатами, жизненными трагедиями, но всегда был напряженным, наполненным поисками глубинных внутренних смыслов. В этом плане и сегодня, определяя контуры будущего страны в предстоящие десятилетия, важно представить государство как проект, сохраняющий свое значение в современном диалоге цивилизаций.
В условиях глобализирующегося мира этот тезис принимает крайне актуализированное звучание. Центральной проблемой современных идейных споров все чаще становится проблема ценностных оснований нашей культуры и всего нашего политического бытия. Нередко при этом звучат мотивы об «извечной косности» отечественной политической традиции, о близорукости и даже прямой опасности нежелания политического класса России принять мировоззренческие образцы, определяемые строем либеральных представлений.
В этой связи требуется сегодня особо выделить и крайне неадекватную реакцию Запада, интерпретирующего любые попытки Москвы заявить о своих национальных интересах и отстаивать их в своей внешней политике как «имперские амбиции», а во внутренней — как фундаментализм и даже реваншизм. Все чаще звучат заявления о том, что Россия виновна в сознательном расшатывании фундамента сложившегося в Европе в течение последних 70 лет политического и международно-правового порядка, что такой курс обусловливается исключительным стремлением политической
элиты России консолидировать общество на началах имперской ностальгии и отвлечь его от груза внутренних проблем, решить которые на данных основаниях невозможно. Уже не просто подвергается сомнению решающая роль Советского Союза в разгроме фашизма и победе во Второй мировой войне, но появилась тенденция ставить Советский Союз, советскую идеологию на одну доску с фашистской Германией, ее человеконенавистнической идеологией и политикой. Россию, устами влиятельных политиков Запада, вновь причисляют к «оси зла», изображают страной, грозящей человечеству мировой катастрофой. Отсюда и политика санкций, и предписания «строгого покаяния» России, конечно же, под контролем опытных «врачей», представляющих силы «мировой демократии».
У России есть свой ответ на вызовы глобализирующегося мира. Складывающиеся модели глобализации вызывают уже не просто ширящееся разочарование в ее результатах, но начинают встречать все более заметное сопротивление в мире. На планете завязываются узлы новых напряжений, грозящих накатами международного терроризма и опасностями разрушительных войн. Становится зримой угроза ядерной катастрофы.
Утверждаемая сегодня Россией модель многополярного мира позволяет решить многие противоречия в международных отношениях. Исходя из положения о том, что любая страна, любой народ в своем историческом развитии должны с неизбежностью руководствоваться национально-государственными интересами, реализация которых (во всей их системе) единственно и выступает предпосылкой естественного и равноправного движения общества в мировом политическом процессе, данная модель позволяет отойти от угрозы столкновения цивилизаций к их диалогу и сотрудничеству. Наполнение ее новым смыслом будет неизбежно не только расширять возможности противостояния политическому гегемонизму, военно-экономическому диктату отдельных стран и объединений, искусу международного терроризма и т.п., но и способствовать изживанию уже дискредитировавших себя подходов к решению сложных задач глобализирующегося мира (мультикультурализм, особым образом понимаемая толерантность и др.). Составляющие этой идеи — равноправие и самоценность культур, верований и традиций, жизненных укладов и ценностных установок вкупе с требованиями недопустимости силового вмешательства во внутренние дела других государств, подкрепленные конвенциональным оформлением принципов и механизмов необходимого сотрудничества в этом направлении, могут вызвать весьма серьезную поддержку в мире, способствовать укреплению позитивного образа России как двигателя новой системы международных отношений.
В современных условиях требуется новое инструментальное сопровождение политики утверждения многополярного мира. Наряду с усилиями государства, дипломатическими и иными акциями руководства страны, энергично осуществляемыми сегодня, плодотворной могла бы стать масштабная диверсификация такой деятельности в направлении широкого участия в ней корпоративных и научных сообществ, профессиональных, молодежных организаций и т.п. Должна быть продолжена работа по активному участию России в создании разного рода региональных союзов — экономических, валютных и иных. Крайне плодотворной может стать инициатива создания широкого движения «экологии международных отношений», подобного Стокгольмскому движению сторонников мира, сыгравшему в условиях вхождения человечества в ядерную эру вполне позитивную роль в стабилизации мировой политики. Главный смысл и главную задачу такого движения можно определить как разработку и утверждение в практической политике принципов и механизмов взаимодействия непреложной логики общеисторических императивов и требований, вытекающих из отечественных традиций и особенностей каждого народа.
Проект «Россия» не может быть успешным без его наполнения глубоким внутренним инновационным содержанием. Стержнем государственной программы развития страны может стать идея «сбережения народа», издавна вызывавшая симпатии у многих российских мыслителей. В этом смысле она вполне укладывается в русло отечественной традиции и перспективна для ее современного наполнения. Эта идея соответствует общественным ожиданиям, и ее последовательная реализация может стать эффективным инструментом социальной и политической стабильности, способствовать продвижению позитивного образа России в стране и мире.
В рамках интегрирующей идеи «сбережения народа» могут найти свое адекватное и оптимальное развитие основополагающие концепты нашего бытия — принцип сильной государственности, гражданственность, «слышащая власть», социальная справедливость, морально-нравственные и духовные ценности, историческая память, человеческий капитал, гражданское и национальное согласие, единство народов России, инновационный путь развития и др. Лозунг «сбережения народа» в многонациональной России может придать новые измерения работе национальных, в том числе диа-споральных, организаций и клубов по сохранению и пропаганде национальной культуры и достижений и в то же время способствовать продвижению идеи «русского мира» (имеющей в том числе особое звучание и на постсоветском пространстве в целом), укреплению единой гражданской нации.
Другими словами, государственную программу «сбережения народа» нужно максимально подкреплять, где это возможно, инициативами самого населения с созданием для него расширяющихся правовых и финансовых возможностей, использовать ее для преодоления засилия бюрократии (прежде всего в сферах образования, науки, мелкого и среднего бизнеса).
А.П. Кочетков, доктор философских наук, профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова,
e-mail: [email protected]
Некоторые особенности государственной инновационной
политики в постсоветской России
Как известно, государственная инновационная политика является составной частью государственной социально-экономической политики, которая выражает отношение государства к инновационной деятельности, определяет цели, направления, формы деятельности органов государственной власти в области науки, техники и реализации достижений науки и техники.
Россия в своей истории накопила как позитивный, так и негативный опыт инновационной деятельности. Обобщая этот опыт, можно выделить следующие его характеристики:
- инициатором инновационной деятельности всегда выступала правящая элита;
- источником инноваций являлся, как правило, зарубежный опыт;
- инновации внедрялись в основном путем военно-административного принуждения, что требовало дополнительных расходов и вело к значительному росту социальной напряженности;
- направленность инноваций часто противоречила российским национальным традициям, что не давало возможность инновациям укорениться на российской почве, деформировало их первоначальный замысел;
- форсированность инновационной деятельности делала ее исторически неустойчивой, превращала в кампанейщину;
- отторжение инноваций основной массой российского населения зачастую растягивалось на значительный временной период.
В последние годы принят ряд программных документов, декларирующих необходимость перехода страны к инновационной модели развития, достижения устойчивых темпов экономического роста, повышения конкурентоспособности экономики и благосостояния населения. В них отмечается, что основной причиной технологического
отставания и неконкурентоспособности России является состояние научно-технологического комплекса, не удовлетворяющего потребности экономики в новых технологиях. Наряду с этим фиксируется низкая инновационная активность отечественной промышленности, спрос которой на результаты отечественных исследований и разработок в целом остается незначительным.
В России до сих пор не устранены основные барьеры и ограничения на пути интеграции образования и науки. Это в значительной степени обусловлено исторически сложившимся институциональным, правовым, имущественным, финансовым и иным разделением этих двух сфер, поддерживаемым интенсивной в последние годы эволюцией норм и требований отечественного законодательства (прежде всего бюджетного и налогового). Так, действующее законодательство допускает образовательную деятельность научных организаций только по программам послевузовского профессионального образования, т.е. фактически незаконными оказываются такие традиционные для России формы интеграции образования и науки, как базовые кафедры вузов и научно-образовательные центры. Лишь 38 % отечественных вузов выполняют исследования и разработки, доля которых в общих затратах России на науку возросла в последние годы до 4,8 % (для сравнения — в США этот показатель составляет 17 %)'.
Мировой опыт убедительно доказывает, что реализация сценария инновационного прорыва возможна лишь при условии преодоления разрывов единого инновационного цикла. Его непрерывность обеспечивается интеграцией науки не только с образованием, но и с реальным сектором экономики, развитием и расширением форм, механизмов и каналов их взаимодействия. Страны — лидеры мирового развития сумели на протяжении XX в. интегрировать науку и образование через развитие университетских комплексов, различного рода сетевых структур, встроить их в национальные инновационные системы и обеспечить рост их вклада в экономический рост и конкурентоспособность своих стран. При этом важно отметить, что для успеха интеграции образования и науки недостаточно одного только наделения университетов правами и свободами. Он обеспечивается целым рядом национальных законов и программ, позволяющих реализовать эти возможности; национальными особенностями экономики, правовой системы и т.д.
Несмотря на то что эффективная интеграция образования и науки является сегодня одним из необходимых условий перехода
1 Ильдяков А.И. Особенности государственной инновационной политики России // Управление экономическими системами. Электронный экономический журнал. 2011. № 12. URL: http://www.uecs.ru/uecs-36-122011/item/903-2011-12-24-07-00-06
России к инновационному развитию и роста национальной конкурентоспособности, кардинальных позитивных сдвигов в государственной поддержке (в том числе и финансовой) и стимулировании этого процесса пока не произошло. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что проект федерального закона, предусматривающий устранение некоторых барьеров и ограничений, легитимизацию традиционных для России форм и механизмов интеграции образования и науки, находится в процессе подготовки и обсуждения уже несколько лет. По внутренним затратам на исследования и разработки в ВВП Россия значительно уступает (30-е место) странам — лидерам в инновациях, а также Китаю. По абсолютной величине расходов на исследования и разработки (в долларовом эквиваленте) она занимает 8-е место.
В результате удельный вес инновационных товаров, работ, услуг в общем объеме отгруженных товаров, выполненных работ, оказанных услуг в течение первого десятилетия XXI в. не превышал 5,5 %, в текущем десятилетии он вообще достигал критических отметок.
По-прежнему остается низкой восприимчивость бизнес-структур к инновациям технологического характера. Разработку и внедрение технологических инноваций осуществляет 9,4 % общего количества предприятий российской промышленности, что ощутимо ниже значений, характерных для Германии (71,8 %), Бельгии (53,6 %), Эстонии (52,8 %), Финляндии (52,5 %) и Швеции (49,6 %). Доля предприятий, инвестирующих в приобретение новых промышленных технологий, составляет 11,8 % в общем количестве предприятий. Доля затрат на технологические инновации в общем объеме затрат на производство отгруженных товаров, выполнение работ, услуг организаций промышленного производства России составляет 1,9 % (аналогичный показатель в Швеции составляет 5,4 %, в Финляндии — 3,9 %, в Германии — 3,4 %)2.
Существенной характеристикой современной инновационной политики России представляются наиболее крупные государственные инициативы последних лет, предпринятые в целях стимулирования инновационной деятельности. К ним, в частности, можно отнести решения о создании особых экономических зон (как про-мышленно-производственных, так и технико-внедренческих), организации восьми технопарков в регионах страны и их финансовой поддержке со стороны государства, развитии наукоградов.
Национальные особенности современной российской инновационной деятельности являются объективной реальностью. Считаясь с
2 Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г. URL: http://government.ru/docs/9282/
этими особенностями, необходимо, на наш взгляд, придерживаться следующих ориентиров:
— значительно увеличить финансирование инноваций за счет привлечения не только государственных бюджетных средств, но средств частных бизнес-структур;
— ввести жесткий контроль за расходом полученных средств на подготовку и привлечение к инвестиционной деятельности лучших отечественных (а при необходимости и зарубежных) кадров, на проведение научных исследований и внедрение в массовое производство новейших научно-технических разработок;
— создавать конкурентную среду в экономике, которая бы побуждала предприятия гоняться за новинками научно-технической мысли, стараться внедрять их в производство и получать прибыль за счет роста эффективности, а не монопольного увеличения цен и раскручивания инфляции;
— учитывая тот факт, что в России часто руководствуются принципом кампанейщины «скорей, скорей», необходимо предпочесть «короткие» инновации, эффект от которых окажется зримым уже в среднесрочный (пятилетний) период.
Отсутствие значимых позитивных сдвигов в активизации инновационной деятельности, технологической модернизации промышленности и национальной конкурентоспособности свидетельствует о том, что государственная инновационная политика России нуждается в поиске и реализации нестандартных подходов и решений (при безусловной ценности усвоения и переработки опыта других стран). Одним из возможных направлений этого поиска представляется некоторая переориентация этой политики на приоритетную поддержку эффективного взаимодействия и партнерства лучших компаний, научных организаций, вузов и других структур национальной инновационной системы России.
Г.С. Александрова, кандидат философских наук, доцент кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова,
e-mail: [email protected]
Инновационные аспекты экономической политики
современной России
В настоящее время в наиболее развитых странах переход к инновационному развитию приобрел устойчивый характер. Постановка амбициозных государственных задач в инновационной сфере характерна и для многих развивающихся стран. Как отмечают исследователи, речь может идти «о становлении качественно нового
инновационного типа развития (ИТР), базирующегося на творческой энергетике общества, высоких технологиях и отличающегося динамизмом и способностью адаптироваться к быстрым переменам. В результате изменяется характер социально-экономического и социокультурного развития общества»3.
Переход к инновационному обществу сравнивают с промышленной революцией XVIII-XIX вв. и научно-технической революцией XX в.
В настоящее время перед Российской Федерацией стоит насущная задача обеспечения инновационного развития национальной экономики. Мировой экономический кризис, усиливаемый для России политикой санкций, показал исчерпанность существовавшей модели, основывающейся на высоких ценах на нефть, а также на доступности для российских банков и предприятий дешевых «длинных денег» за границей. Наряду с эффективным использованием природных ресурсов и производственного капитала, наличием наукоемкой промышленности в ряде отраслей, важным фактором экономического роста и национальной конкурентоспособности становится творческий потенциал человека, его научно-образовательный потенциал, базирующийся на фундаментальной науке и подготовке кадров высшей квалификации.
Необходимо подчеркнуть тесную связь перехода на инновационный путь развития с повышением социальной устойчивости и справедливости в обществе. Инновационная модель развития будет способствовать преодолению избыточного социального неравенства, расслоения общества, когда основные блага в результате роста экономики получает только группа лиц, участвующих в присвоении экспортных и рентных доходов. Увеличится уровень доходов и у основных социальных групп, деятельность которых связана с производственной сферой, инфраструктурой, аграрным комплексом, здравоохранением, наукой и образованием.
Инновационный социальный тип роста имеет ряд ключевых факторов. Это рост на основе диверсификации экономики, высокой инновационной активности компаний, активизации прикладных и фундаментальных разработок и исследований на основе кардинального повышения их результативности, опережающего роста отраслей, которые обеспечивают развитие человеческого потенциала (здравоохранение, образование), повышения не только качества человеческого капитала, но и эффективности его использования.
Важным направлением перехода российской экономики к инновационному социально ориентированному типу развития является
3 Модернизация и политика в XXI веке / Отв. ред. Ю.С. Оганисьян. М.: РОССПЭН, 2011. С. 18.
формирование национальной инновационной системы, включающей систему научных исследований по запросу экономики, инновационную инфраструктуру, механизмы стимулирования инноваций, институты рынка интеллектуальной собственности и др.
Обращает на себя внимание и такое направление в переходе к инновационному типу развития, как модель пространственного развития российской экономики с формированием новых центров социально-экономического развития на Урале и в Поволжье, на Дальнем Востоке, в Сибири, на Юге России, которые опираются на развитие транспортной и энергетической инфраструктуры, на формирование сети территориальных кластеров.
В Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г.4 констатируется, что мировой экономический кризис замедлил формирование российской инновационной системы. Задачи посткризисного восстановления и ускорения перехода на инновационный путь развития необходимо будет решать в условиях расширения масштабов внутренних и внешних вызовов. Ключевой проблемой для развития российской инновационной системы в стратегии называется низкий спрос на инновации в экономике. Ни частный, ни государственный секторы не проявляют достаточной заинтересованности во внедрении инноваций.
Российские экономисты связывают отсутствие глубокой мотивации предприятий и организаций к реализации инновационных процессов с неразвитостью конкурентной среды, неотлаженностью финансовой системы, неэффективностью налогового стимулирования, отсутствием системы государственных грантов, несоответствием системы госзаказа и др.
В результате сокращается доля предприятий, реально участвующих в технологических инновациях — с 50 % в СССР накануне распада до нынешних 9,4 %, тогда как оптимальным стартовым уровнем для развития экономики является 25-30 %. На мировом рынке высокотехнологичных продуктов доля России не превышает в настоящее время 0,5 %. В России при распределении отраслей промышленности по показателям наукоемкости в соответствии с Общероссийским классификатором видов экономической деятельности к высоким технологиям может быть отнесено только производство авиационных и космических летательных аппаратов. Остальные в основном попадают в группу средних технологий низкого уровня. А такие виды, как производство фармацевтических препаратов, продукция химического синтеза, металлообрабатывающее производство, добыча сырой нефти и природного газа, производство
4 См.: Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г.
чугуна и стали, по международной классификации находятся ниже уровня низких технологий.
Многоукладный характер российской экономики, принципиально различающиеся институциональные условия развития различных секторов экономики, их технологический уровень исключают возможность создания универсальной, единой модели инновационного развития. Самим компаниям предложено определять конкретные пути и формы инновационной деятельности. Государство берет на себя обязанность содействовать росту инновационной активности компаний и повышению их инновационной деятельности.
В результате предполагается, что к 2020 г. доля высокотехнологичных товаров и услуг России может достичь 5-10 % на мировых рынках в таких областях, как производство ракетно-космической техники, космические услуги, ядерные технологии, военная техника и вооружение, судостроение, авиастроение, программное обеспечение, образовательные услуги. Россия может также занять ведущие позиции в прикладных и фундаментальных научных разработках, а также в связанных с ними технологиях — нано-, информационных и биотехнических.
Повышение инновационного характера экономики предполагается начать с университетов — как центров фундаментальной науки и кадровой основы инновационного развития. Особенное внимание в настоящее время уделяется сохранению и повышению уровня высшего образования по инженерно-техническим и естественнонаучным специальностям.
Перед Россией стоят сложные задачи по повышению конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности национальной экономики в условиях усиления конкурентной борьбы за инвестиции и высококвалифицированную рабочую силу. В мировых инновационных процессах место России пока еще не соответствует потенциалу, имеющемуся в стране.
Е.Г. Кирсанова, кандидат политических наук, ассистент кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Инновационная политика современной России: к вопросу о соотношении теории и практики
Одной из ведущих моделей развития в современном мире является инновационная парадигма. С рубежа 1990-2000-х гг. руководство нашей страны неоднократно заявляло о переходе России
на инновационный путь развития. Что удалось сделать за два десятилетия, а что нет?
Постановка темы уже сама по себе свидетельствует о некотором противоречии между теоретическим и практическим аспектами, заявленном и сделанном. Сразу сформулируем соображение, которое необходимо будет учитывать при дальнейшем анализе данного вопроса.
В современной России на фоне кардинальной перестройки экономических, социальных и политических основ общества на инновационные аспекты развития почти не оставалось каких-либо ресурсов. За советский период был накоплен большой научно-технический и инфраструктурный потенциал. Однако если за рубежом подобные элементы национальных инновационных систем развивались в условиях рыночных механизмов сравнительно давно, то у нас механизмы управления инновациями, способы и возможности построения определенных взаимоотношений между субъектами инновационного процесса еще только формируются. Система требует своей дальнейшей корректировки.
В качестве теоретических оснований на сегодняшний день можно выделить ряд направлений, на которых базируется реализация инновационной политики России:
Совокупность разнородных исследовательских направлений, в рамках которых формулируются различные теории инноваций, где проблема инноваций получает специфическое для каждого направления наполнение.
Концепция национальных инновационных систем как отдельное самостоятельное направление.
Совокупность различных теорий менеджмента, которые в свое время были заимствованы из бизнеса.
Методологические принципы государственной политики отражены в нормативно-правовых актах и концептуальных документах, количество которых за последнее время значительно увеличилось.
Если говорить о концептуальных документах, то прежде всего можно выделить Концепцию долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г. (2008) и Стратегию инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г. (2011). Именно в этих документах отражается общий курс политики в данной сфере, формулируются цели, задачи, приоритеты, а также зачастую указываются методы реализации.
Одной из основополагающих целей провозглашается создание национальной инновационной системы, включая обеспечение создания и распространения инноваций во всех отраслях экономики, масштабное технологическое обновление производства на основе
передовых научно-технических разработок, создание конкурентоспособного национального сектора исследований и разработок, причем предусматривается долгосрочный характер развития инновационной сферы.
В результате принятия этих документов был достигнут ряд положительных промежуточных итогов: заложены основы национальной инновационной системы, сформулированы определения основных понятий в области инновационного развития, предприняты меры по развитию научных исследований, созданию и развитию инновационной инфраструктуры, а также по модернизации экономики, которые основываются на технологических инновациях, и т.д. Кроме того, были созданы структуры, помогающие обеспечивать инновационное развитие государства в финансовом и структурном аспектах.
Отмечая ряд положительных моментов в этих документах, следует указать и на их неполную завершенность. В стратегии дается краткий анализ инновационной политики России и фиксируется ряд негативных тенденций, однако большинство целей и задач фактически воспроизводится из предыдущих документов без конкретного анализа неудач их выполнения. Как следствие, задачи и способы их выполнения не соотносятся должным образом друг с другом, а нерешенные проблемы постепенно накапливаются.
Более половины объема финансирования научных исследований предполагается осуществлять за счет частного сектора, при том что число инновационно-активных предприятий на протяжении десятилетия варьируется в пределах 10 % и из документов не совсем ясно, за счет чего доля предпринимательского сектора в финансировании исследований будет увеличиваться. Не получили должного освещения и вопросы, связанные с развитием «научно-технической базы государственного управления, содействия необходимым социальным и политическим инновациям, распределения полномочий по стимулированию инновационной деятельности между различными уровнями государственного управления, а также между государственными и негосударственными структурами»5.
В стратегии приводятся три варианта инновационного развития: инерционный, догоняющий и лидирующий. Авторы стратегии делают вывод, что в чистом виде ни один из этих вариантов развития не может быть применен. В этой связи предлагается использовать смешанный вариант: сочетание лидерства в отдельных отраслях и догоняющей политики в большинстве других отраслей экономики. На сегодняшний день, однако, доля успешных отраслей, с точки
5 Миндели Л.Э. О проекте Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года // Инновации. 2011. № 2 (148). С. 7.
зрения внедрения и использования инноваций, относительно низка, и большинство отраслей функционирует либо за счет использования старых технологических «запасов», либо за счет импортных закупок. Следовательно, такой подход будет соответствовать первому, инерционному варианту развития.
Между тем общая экономическая ситуация в стране остается сложной, нестабильной, сохраняются серьезные барьеры в процессе реализации государственной инновационной политики. Важно понимать, что есть комплекс проблем, который имеет более общий характер и затрагивает большинство сфер жизни общества. К примеру, снижение экономических показателей влияет на развитие здравоохранения, образования и в конечном счете — на человеческий капитал, являющийся базовым элементом в концепции национальных инновационных систем. Поэтому существующие противоречия инновационной политики можно охарактеризовать как системные, и необходимо серьезное усиление работы по выстраиванию слаженной самовоспроизводящейся системы, для которой требуются соответствующие экономические и политические механизмы.
Ю.И. Шелистов, доктор философских наук, профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Параметры институциональных изменений в конституционном процессе Российской Федерации
Действующая Конституция Российской Федерации состоит из преамбулы и двух разделов. Первый раздел включает 9 глав и состоит из 137 статей, закрепляющих основы политической, общественной, правовой, экономической, социальной систем в Российской Федерации, основные права и свободы личности, федеративное устройство Российской Федерации, статус органов публичной власти, а также порядок пересмотра Конституции и внесения в нее поправок. Второй раздел определяет заключительные и переходные положения и служит основой преемственности и стабильности конституционно-правовых норм. В этой связи встает вопрос и о параметрах возможных изменений в конституционном развитии, ибо, не учтя порядок собственного легитимного изменения, Конституция исключила бы любое эволюционное развитие конституционализма.
Субъектами конституционной законодательной инициативы, которые могут вносить предложения о поправках и пересмотре положений Конституции, являются Президент Российской Федерации, Совет Федерации, Государственная Дума, Правительство
Российской Федерации, законодательные (представительные) органы субъектов Российской Федерации, группа численностью не менее 1/5 членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы.
Пересмотр Конституции отличается от внесения конституционных поправок: в первом случае итогом является принятие новой Конституции, во втором — вносятся поправки в существующую Конституцию. Поправки могут быть внесены лишь в главы 3-8 Конституции. При изменении же положений глав 1, 2 и 9 должна быть начата процедура пересмотра Конституции.
Процедура пересмотра Конституции Российской Федерации предполагает внесение субъектом конституционной законодательной инициативы предложений о пересмотре Конституции в Государственную Думу. В случае принятия этого предложения Государственной Думой (необходимо не менее 3/5 голосов) оно в течение 5 дней направляется в Совет Федерации (который также должен одобрить его 3/5 голосов). После этого должно быть созвано Конституционное Собрание — особый учредительный орган, порядок формирования и деятельности которого должны быть прописаны в специальном Федеральном конституционном законе.
Существуют несколько разновидностей поправок в Конституцию Российской Федерации:
1. Поправки в главы 3-8 — изменения вносятся законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации.
2. Поправки в статью 65 (в которой перечислены субъекты Российской Федерации).
2.1. Поправки, касающиеся принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации, а также изменения конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации — в данном случае изменения вносятся Федеральным конституционным законом.
2.2. Изменение наименования субъекта Российской Федерации — изменения вносятся Указом Президента Российской Федерации.
Поправки в главы 3-8 должны быть одобрены 2/3 голосов депутатов Государственной Думы и 3/5 голосов членов Совета Федерации.
На данный момент в статью 65 Конституции Российской Федерации был внесен ряд поправок, связанных с изменениями конституционно-правового статуса ряда субъектов Российской Федерации.
5 ноября 2008 г., выступая в Кремле с ежегодным посланием к Федеральному Собранию, Президент Российской Федерации Д.А. Медведев предложил внести изменения в Конституцию России 1993 г. по увеличению сроков полномочий Президента Российской Федерации с 4 до 6 лет, а Госдумы — с 4 до 5 лет, а также консти-
туционно обязать Правительство Российской Федерации выступать с ежегодным отчетом перед Государственной Думой о результатах своей деятельности, а также по другим вопросам, поставленным Государственной Думой. В течение 2 месяцев эти предложения были поддержаны законодательными и парламентскими органами и прошли все элементы конституционной процедуры. Основанием их принятия было мнение, что политический цикл, заданный Конституцией, а именно 4 года полномочий Президента и Государственной Думы, слишком короткий и неоптимальный.
Оппоненты власти увидели в этих поправках откат от демократического духа Российской Конституции, стремление увеличить срок полномочий властных органов ценой сокращения активного избирательного права (в течение жизни гражданин реже и меньше использует свое избирательное право). Действительно, срок пребывания у власти президента и парламента оказывается одним из самых высоких в Европе, особенно учитывая то, что порядок формирования парламентских органов, как правило, учитывает динамику политических предпочтений (Германия, Италия, другие парламентские республики). Принятые поправки, согласно этой позиции, усиливают политическую инерцию в стране и не способствуют активизации политической динамики. Более того, по мнению оппонентов, это стало наступлением на права и свободы граждан.
Конституция РФ действительно допускает возможности ограничения в ряде случаев прав и свобод граждан. Правомерны ли высказываемые опасения к данному предложению высшего должностного лица в государстве?
Исходя из требований статьи 55, допускаемые ограничения прав и свобод должны удовлетворять следующим требованиям:
— ограничение прав не должно достигать таких размеров, при которых можно говорить об отмене или даже умалении отдельных прав человека и гражданина, подразумевающем законодательное установление в сфере соответствующих прав и свобод меры свободы меньшей, чем необходимая с точки зрения основного содержания этих прав и свобод;
— никакие ограничения прав и свобод человека и гражданина не могут быть сделаны на основе подзаконных актов;
— исчерпывающим перечнем оснований для ограничения прав и свобод человека и гражданина является «защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Очевидно, что рассмотренная нами поправка полностью соответствует этим требованиям. Другое дело, что процесс форми-
рования системы правового государства в нашей стране еще не получил своего полного завершения, что подлинный приоритет права и свободы политических прав в российском политическом пространстве еще не утвердился в полной мере. Демократический строй в ряде отношений приобретает во многом имитационный характер, правоприменительная практика нередко избирательна, суды различных инстанций не обладают полной независимостью, за счет использования административного ресурса на федеральном и региональном уровнях под контролем исполнительной власти фактически остается власть законодательная. Перед российским обществом стоит задача совершенствования правового сознания у граждан, государственных служащих, политиков, задача развития правовой культуры нации.
Двигателем развития конституционализма является собственная гражданская жизнь нации. Углубление общества, политической грамотности граждан, общий уровень образованности общества, активность политического участия на каждом из уровней социальной жизни — являются внутренними факторами конституционного процесса, которые не могут быть заменены «готовыми» нормативными решениями, заимствованными из иной среды.
О.В. Цветкова, кандидат политических наук, доцент кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Региональные инвестиционные системы: опыт субъектов Российской Федерации
На практике применение инновационных технологий имеет достаточно локальный характер для достижения результата на определенном субнациональном уровне государства. Существующие инновационные технологии в основном нацелены на проведение регионального целевого программирования, которое носит точечный характер и влияет на развитие отдельного субъекта РФ. Субнациональный уровень имеет принципиально важный смысл для внедрения инноваций в отношении развития региональных инновационных систем.
Мы исходим из того, что региональная инвестиционная система представляет собой совокупность отдельно взятых элементов территориально специализированной части районов, характеризующихся целостностью инновационного процесса. Региональная инновационная система способна взаимодействовать с аналогичными системами, обеспечивать стабильное социальное и экономическое
развитие субъекта или группы регионов в отраслевом и территориальном аспектах.
Региональная инновационная система включает индикаторы, определяющие уровень развития технологических и нетехнологических инноваций, разработанные в соответствии с современными международными стандартами ОЭСР и Евростата6.
В соответствии со Стратегией инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 г., одним из приоритетов в федеральных округах является координация территориальных аспектов инновационной политики. Предполагается разрабатывать региональные инновационные системы в социально-экономической сфере с учетом особенностей регионов. Для активизации инновационной деятельности на территории субъектов Российской Федерации создается инновационная инфраструктура, обеспечивается поддержка инновационного предпринимательства, осуществляется ряд мер по стимулированию развития кооперации науки и бизнеса, предусматривается создание сети территориально-производственных кластеров, реализующих конкурентный потенциал территорий, а также формирование ряда инновационных высокотехнологичных кластеров.
Реализация кластерной политики способствует росту конкурентоспособности бизнеса за счет эффективного взаимодействия участников кластера, связанного с их территориально близким расположением, расширением доступа к инновациям, технологиям, ноу-хау, специализированным услугам и высококвалифицированным кадрам, снижением трансакционных издержек, а также с реализацией совместных кооперационных проектов. Формирование и развитие кластеров является эффективным механизмом привлечения прямых иностранных инвестиций и интеграции российских кластеров в мировой рынок высокотехнологичной продукции.
На сегодняшний день в Центральном, Северо-Западном, Приволжском, Уральском, Сибирском и Дальневосточном федеральных округах располагаются 25 инновационных территориальных кластеров, которые осуществляют деятельность по следующим направлениям технологической специализации: «Ядерные и радиационные технологии», «Производство летательных и космических аппаратов, судостроение», «Фармацевтика, биотехнологии и медицинская промышленность», «Новые материалы», «Химия и нефтехимия», «Информационные технологии и электроника».
6 Индикаторы инновационной деятельности, 2017: Статистический сборник / Н.В. Городникова и др. М.: НИУ ВШЭ, 2017. URL: https://www.hse.ru/primarydata/ ii2017
В 2017 г. лидерами рейтинга инновационных регионов России стали города Санкт-Петербург (1-е место), Москва (2-е место) и республика Татарстан (3-е место)7. Эта тройка лидеров на протяжении всех лет формирования рейтинга остается неизменной, однако в 2016 г. Москва была на первом месте.
Группу сильных инноваторов образуют 9 субъектов РФ, 7 из которых входят в Ассоциацию инновационных регионов России (АИРР). Значение индекса инновационного развития этих регионов превышает 140 % от среднего по стране уровня. Устойчивое положение в данной группе помимо тройки лидеров занимают Томская область (4-е место), Новосибирская область (5-е место), Калужская область (6-е место) и Московская область (7-е место). Ульяновская область впервые вошла в данную группу, переместившись с 16-го по 8-е место, что связано с улучшением позиций как по показателям базовых компонентов рейтинга, так и за счет новых индикаторов инновационной активности региона. Республика Мордовия поднялась в рейтинге на 1 позицию вверх, а остальные регионы — члены Ассоциации продемонстрировали отрицательную динамику. Группу средне-сильных инноваторов образуют 17 субъектов РФ, 6 из которых — регионы АИРР: Республика Башкортостан (12-е место), Республика Мордовия (13-е место), Тюменская область (14-е место), Красноярский край (16-е место), Пермский край (18-е место), Липецкая область (21-е место). Регионом, ярко продемонстрировавшим положительную динамику в инновационном развитии по сравнению с рейтингом прошлого года, является Тюменская область (+12 позиций). Республика Мордовия поднялась в рейтинге на 1 позицию вверх, а остальные регионы — члены Ассоциации продемонстрировали отрицательную динамику. В группу средних инноваторов вошли 29 субъектов РФ. Из регионов АИРР в ней по-прежнему находится Иркутская область (31-е место), а также Алтайский край (34-е место), который переместился из группы средне-сильных ин-новаторов, потеряв 7 позиций.
Средне-слабыми инноваторами являются 23 субъекта РФ. К слабым инноваторам относятся 7 субъектов РФ. По-прежнему в данную группу входят северные регионы, регионы Сибири, регионы Северного Кавказа8.
7 Петербург обогнал Москву в рейтинге инновационных регионов // РИА Новости. 2018. 16 янв. URL: https://ria.ru/economy/20180116/1512729134.html
8 Рейтинг инновационных регионов России. Версия 2017. М.: АИРР, 2018. URL: http://www.nso.ru/sites/test.new.nso.ru/wodby_files/files/document/2018/02/documents/ airr17.pdf
Инновационная региональная система развита у субъектов РФ, имеющих особый экономический статус. Это субъекты РФ, входящие в свободные экономические зоны (Калининградская область, Санкт-Петербург и др.).
Развитие инновационной региональной системы во многом зависит от вливания зарубежных портфельных инвестиций в регионы России. В стране происходит выраженная дифференциация субъектов РФ по степени и характеру связи с зарубежным капиталом — центром привлечения прямых инвестиций стала столичная агломерация. Инновационная региональная система присутствует в крупнейших городах России, прежде всего в Москве и ее отношениях с Калужской областью по инновационным проектам (Volkswagen, Volvo), в городе федерального значения Санкт-Петербурге и соседней Ленинградской области (Ford). Краснодарский край отмечен явными портфельными инвестициями. Нефтедобывающий регион — Тюменская область, сильные промышленные регионы — Самарская, Свердловская занимают достаточно скромное место в привлечении иностранных инвестиций.
В целом субъекты РФ, занимающие передовые позиции в рейтинге, обеспечивают свое лидирующее положение благодаря широкому охвату организаций инновационной деятельностью и высокой продуктивности инноваций. В то же время некоторые субъекты РФ (Владимирская, Пензенская, Томская области) отличаются значительным инновационным потенциалом, который еще недостаточно реализован в производстве.
Наименьшие показатели инновационной деятельности демонстрируют субъекты Северо-Кавказского (республики Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Чеченская), Сибирского (Республика Тыва), Северо-Западного (Калининградская область), Дальневосточного (Еврейская автономная область) и Южного (Республика Калмыкия) федеральных округов. Данная группа отличается инертностью предприятий в реализации нововведений, а в ряде случаев — полным отсутствием инновационной деятельности.
Подводя общий итог, следует отметить, что перспективы развития региональных инвестиционных систем связаны с пространственной трансформацией страны в соответствии со стратегическими задачами социально-экономического роста территорий и их взаимодействия на субнациональном и кросснациональном уровнях.
Е.А. Мигдалева, аспирантка кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Инновации как главный рычаг перехода к качественно новой модели развития экономики. Россия на мировом рынке инноваций
Имеющая место в России модель экономического роста, основанная на использовании доходов от экспорта энергоресурсов для повышения потребительского и инвестиционного спроса, в очередной раз дает сбой.
Несмотря на достижение в конце 2016 г. договоренности между странами ОПЕК и странами, не входящими в картель, по снижению добычи нефти, послужившее росту цен на энергоносители, тем самым увеличив экспортные доходы и бюджетные поступления от нефтегазового сектора РФ, внутренние факторы развития российской экономики остаются ограниченными. Программа импортозамеще-ния как источник роста промышленности пока еще имеет достаточно ограниченный характер. Кризисные явления сохраняются в реальном секторе экономики (выпуск обрабатывающих отраслей промышленности в 2016 г. сократился на 0,9 % относительно 2015 г.). В потребительском сегменте ускорилось падение реальных располагаемых доходов населения (-5,3 % в 2015 г.). Инвестиционный кризис в российской экономике также не преодолен.
Сочетание всех этих факторов говорит о необходимости перехода к качественно новой модели развития экономики. И хотя в текущем году наметились некоторые позитивные сдвиги, основная работа еще впереди.
В специальной литературе выделяют 4 основных рычага влияния на долгосрочный рост экономического благосостояния: рост занятости населения, улучшение качества рабочей силы, рост капиталовооруженности, инновации.
Обращаясь к российской специфике, мы видим следующее. Занятость населения. Согласно данным Министерства экономического развития, в ближайшие 4 года в Российской Федерации прогнозируется ежегодное сокращение населения в трудоспособном возрасте с учетом увеличения миграционного прироста. Численность россиян трудоспособного возраста в 2015 г. с учетом Крыма составила 84,8 млн человек, в 2016 г. — 83,7 млн, в 2017 г. — 82,8 млн, в 2018 г., по предварительным данным, она снизится до 81,9 млн, в 2019 г. — 81,2 млн.
Качество рабочей силы. Наблюдается негативная динамика качества рабочей силы ввиду неэффективной государственной
политики 1990-х годов в сфере образования и как следствие — невозможность полного замещения выпадающего опытного трудоспособного населения.
Капиталовооруженность. Согласно данным Центробанка, наблюдается значительный отток капитала (2015 г. — 57,5 млрд долл., 2016 — 15,4 млрд долл., в первом полугодии 2017 г. — 14,7 млрд долл., что на 71 % выше относительно аналогичного периода в 2016 г. — 8,6 млрд долл.). Существенно сократились финансовые возможности государства (суммарный объем средств Резервного фонда и ФНБ составляет 23 % объема годовых капитальных вложений в экономике), загрузка мощностей в экономике по состоянию на 2015 г. составила 67 %.
Ввиду значительного ограничения трех составляющих экономического роста именно инновации становятся главным рычагом перевода экономики России на качественно новый уровень.
Разработка эффективной инновационной политики — одна из важнейших задач Российской Федерации, составной частью которой должно стать формирование организационно-экономического механизма управления. Несмотря на значительный разрыв показателей России и стран-лидеров по вложениям в НИОКР, следует отметить положительные результаты, которые были достигнуты благодаря усилиям государства в области инновационного развития со времени принятия Стратегии инновационного развития. В рейтинге Во^Визтезз Российская Федерация в 2011 г. занимала 123-е место, в 2016 г. — 51-е. Несмотря на косвенное отношение к инновациям, данный рейтинг отражает успех принятых государством мер для улучшения деловой среды компаний, что является необходимой предпосылкой инновационного развития. Показатель рейтинга GlobalInnovationIndex за 6 лет вырос в 1,5 раза, в рейтинге Global-СотреШуепеззТпёех сложилась похожая картина.
Вместе с тем анализ рейтингов, отражающих динамику и степень инновационного развития, дает достаточно противоречивую картину. Так, показатель InnovationInputSubindex (инвестиции страны в инновационное развитие) за 6 лет вырос с 82-й позиции до 44-й, в то время как второй показатель InnovationOutputSubindex (инновационная активность как таковая) поднялся с 51-й позиции лишь до 47-й. Это говорит о том, что даже благодаря значительным усилиям государства «инновационный рывок» в стране не произошел, инновационная экономика продолжает оставаться слабой.
Ввиду необходимости получения быстрого эффекта за короткий срок, государству необходимо обратить особое внимание на крупный бизнес. Во-первых, в России подавляющий сегмент экономики
приходится именно на него (79 %). Во-вторых, таргетирование инновационной экономики в данном сегменте происходит с большей скоростью за счет значительной части собственности государства (81 % в топ-10 крупнейших компаний). Именно на «гигантах» страны — лидеры по внедрению инноваций фокусируют свое внимание. Чем важнее роль крупных компаний и госсектора в экономике страны, тем привлекательнее становится этот сектор для инновационного стимулирования.
Затраты российских компаний на научно-исследовательские работы также существенно меньше относительно зарубежных конкурентов. Авиационная и ракетно-космическая промышленность — одна из наиболее наукоемких отраслей РФ, при этом доля расходов на НИОКР ведущих компаний ОАК и «Вертолеты России» составила в 2016 г. 1,4 % и 1,2 % (от дохода) соответственно. Отставание российских компаний от зарубежных по расходам на НИОКР характерно для всех отраслей РФ, автомобилестроение и нефтегазовая отрасль не стали исключением.
Усилия российского государства в области инновационного развития до 2015 г. в основном приходились на поддержание науки и стартапов. Данные инициативы предполагали изменение инновационного ландшафта путем реформирования РАН, создания институтов развития, строительства технопарков. Начиная с 2016 г. основной стратегией становится расширение присутствия российского инновационного бизнеса на глобальном рынке, происходит поддержка высокотехнологичного экспорта, заключение двусторонних и многосторонних международных соглашений по стимулированию научно-технической и инновационной кооперации.
Правительством Российской Федерации предусмотрено 3 ключевых направления участия страны в мировой инновационной системе9:
1. Осуществление мер по поддержке российских высокотехнологичных компаний на внешних рынках. В частности, в целях поддержки российского высокотехнологичного экспорта планируется: активизировать политико-дипломатическую поддержку проектов по модернизации и технологическому развитию экономики России; сформировать механизмы поддержки проектов выхода российских предприятий на внешние рынки; интегрировать инфраструктуру поддержки высокотехнологичного экспорта; упростить таможенные процедуры и устранить иные ограничения при экспорте высокотехнологичной продукции.
9 Инновации в России. иЯЬ: http://mnovation.gov.ru/ru
2. Создание в России высокотехнологичных производств и исследовательских центров международных компаний, формирование маркетинговой стратегии целенаправленного привлечения прямых иностранных инвесторов.
3. Развитие международного научно-технического сотрудничества.
Государственная поддержка высокотехнологичного экспорта осуществляется по линии Минпромторга России в рамках предоставления субсидий российским организациям — экспортерам промышленной продукции на возмещение (2/3 ставки рефинансирования) части затрат на уплату процентов по полученным кредитам; по линии Минэкономразвития России — в рамках программы поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства, в том числе в рамках предоставления грантов начинающим экспортерам, субсидий на внешнеэкономическую деятельность, открытие зарубежного филиала, на компенсацию затрат по экспорту товаров, работ и услуг; по линии ГК «Внешэкономбанк» — в рамках предоставления кредитов (кредитных линий) иностранным организациям на финансовое обеспечение контрактов, связанных с приобретением высокотехнологичной продукции, производимой на территории России.
Проводимые правительством Российской Федерации преобразования способствуют формированию более свободных условий международного научно-технического обмена, в первую очередь для отдельных ученых и лабораторий. В целом Россия осуществляет научно-техническое сотрудничество более чем с 50 странами мира. Даже в условиях санкционного режима продолжают действовать свыше 40 межправительственных и 20 межведомственных соглашений о научно-техническом сотрудничестве. Созданы специализированные рабочие группы с целью двустороннего развития в сфере инноваций — с США, Нидерландами и Францией. Положительные результаты несут в себе переговоры по созданию рабочих групп с такими странами, как Китай, Южная Корея и Бразилия.
И все же сохраняются серьезные проблемы. Основными барьерами для инновационного рывка являются: отсутствие стратегического подхода к отраслевым стандартам, ограниченная конкуренция со стороны иностранных компаний, текущая система ценообразования гособоронзаказа, отсутствие последовательной политики финансовой поддержки инноваций. Эти барьеры должны быть сняты.
Ю.С. Кинаш, соискатель кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Возрастающая роль СМИ и «новых медиа» в современных политических конфликтах
Стремительное развитие интернет-технологий кардинальным образом изменило систему и скорость распространения информации в современном мире, сделав «новые медиа» (электронные СМИ, блоги, новостные интернет-агрегаторы, социальные сети, мессен-джеры и др.) важными акторами системы массовой коммуникации, проводниками многих инноваций в этой сфере.
Социальные медиа — это сервисы, в основе которых лежит концепция Web 2.0, позволяющая пользователям создавать контент и обмениваться им с учетом их социальных связей. Суть концепции Web 2.0 заключается в возможности наполнения контента самими пользователями интернета, они выступают не только потребителями информации, но и активными ее производителями. На данном принципе основана функциональность таких социальных медиа, как Facebook, Twitter, YouTube и многих других. Все это генерирует важные особенности использования данных источников информации: средства производства контента находятся в руках самих пользователей; временной промежуток между появлением информации и ее размещением сводится к минимуму — выставить пост в свой аккаунт на Facebook можно за несколько секунд. Именно поэтому «новые медиа», как самый мобильный информационный ресурс, стали играть важную роль в конфликтных взаимодействиях разных уровней.
В рамках конфликтов информационные возможности СМИ и «новых медиа» используются всеми участниками, включая стороны, воздействующие на процесс их мирного урегулирования или разрешения. Конфликтующие стороны используют каналы СМИ и «новых медиа» для того, чтобы обмениваться нотами в условиях острой фазы конфликта (когда другие каналы взаимодействия отсутствуют или сознательно разорваны конфликтующими сторонами), доносить друг до друга свои позиции по наиболее спорным вопросам, прощупывать возможные ответные реакции соперников методом вброса провоцирующей информации или «пробных шаров». При этом роль «новых медиа» в урегулировании современных конфликтов постепенно возрастает.
Влиятельные политические акторы, имеющие собственные СМИ или ресурсы влияния на них, используют СМИ и «новые медиа» для формирования общественного мнения, информационно-психологического воздействия на соперников, агитации и пропаган-
ды, в том числе и для идеологического давления, дезинформации. При этом СМИ и «новые медиа» в современных конфликтах выступают одновременно и как специальный субъект, и как инструмент конфликтного взаимодействия.
Результаты деятельности или продукты СМИ и «новых медиа» и реакции людей на них, выражающиеся в политически мотивированных действиях, формируют особое медиапространство, в котором политическая борьба разворачивается в особой форме информационных войн и психологических операций. Иными словами, СМИ и «новые медиа» являются еще и элементом среды, в которой разворачиваются сегодня современные политические конфликты.
Такое многообразие ролей СМИ и «новых медиа» в конфликтах не случайно. Современные политические конфликты носят гибридный характер, в них столкновение сторон по поводу власти и политического управления одновременно разворачивается в различных сферах: традиционной политической, военной (если конфликт приобретает характер вооруженного столкновения, малой или большой войны), информационной, экономической, духовно-ценностной.
Во всех этих сферах СМИ и «новые медиа», как главный агре-гатор, потребитель и производитель информации, оперативных новостей и аналитики, играют ключевую роль: их информационные сети, обеспечивающие мгновенное доведение информации до конечного потребителя и охватывающие обширные аудитории на национальном, региональном и глобальном уровне, являются для наций-государств (основных участников наиболее опасных международных конфликтов) идеальными (и уже готовыми) каналами доведения управляющего воздействия до сознания как широких масс населения, так и до конкретных целевых аудиторий. Эти же каналы используются как средства доставки для информационного оружия, используемого в информационных войнах.
По каналам СМИ и «новых медиа» происходит манипулирование сознанием населения в тех случаях, если организаторы этого воздействия заинтересованы в подавлении политической воли граждан и народа в целом, провоцировании массовой истерии, паники и иных форм девиантного поведения, ведущих к массовым беспорядкам и широко использующихся в «цветных революциях», выдаваемых за стихийные протесты населения, стремящегося «вернуть власть, которую у него обманом отобрали» правящие политические элиты.
В условиях нарастающей политической дестабилизации именно СМИ и «новые медиа» формируют «романтический» образ «цветных революций» в тех странах, где осуществляются «цветные» государственные перевороты, они же затем легитимируют хунты, пришедшие к власти. При этом СМИ и «новые медиа», осуществляя
вбросы непроверенной или сфабрикованной информации в критические моменты состояния общества, могут сами провоцировать конфликты или служить катализатором для резкой и лавинообразной их эскалации. Западные СМИ активно участвуют в формировании образов «стран-изгоев», провоцируя новые международные конфликты и столкновения.
Благодаря способности современных СМИ и «новых медиа» виртуализировать объективную реальность, превращать хронику реальных событий в набор клипов, многие вооруженные конфликты, отличавшиеся исключительной жестокостью и большими жертвами среди мирного населения (такие, например, как Вторая иракская война 2003 г.), превращаются для зрителей, наблюдающих за конфликтами с экранов телевизоров, в увлекательный сериал или «мыльную оперу». СМИ и «новые медиа» сегодня успешно выступают в роли инструмента трансформации объективной реальности в сознании участников конфликта и третьей стороны (включая международное сообщество). Они, по сути, конструируют образ конфликта и управляют поведением сторон, вовлеченных в конфликтное взаимодействие, путем воздействия на их восприятие происходящего.
Таким образом, в современном мире СМИ и «новые медиа» являются ключевым элементом и фактором современных информационных войн, без которых сегодня не обходится ни один политический конфликт. Информационные атаки, которыми обмениваются участники конфликтного взаимодействия, достигают своих мишеней не напрямую, а по каналам СМИ и массовой коммуникации. Технологии информационных войн основаны на манипулятивном управлении сознанием и подсознанием граждан с помощью истинной или ложной информации, рефлексивно побуждающей объект атаки к ответным действиям. Высокая эффективность информационных войн делает их неотъемлемой компонентой наиболее опасной формы современных международных конфликтов — гибридных войн, ведущихся сегодня в Сирии и на Украине.
Можно сделать вывод, что в современных конфликтах СМИ и «новые медиа» выступают одновременно как специальный субъект, как инструмент и как канал конфликтного взаимодействия: любой политический конфликт, независимо от его масштаба и состава участников, оказывается вписан в конкретный информационный контекст; борьбу участников конфликта за власть всегда сопровождает информационная война, ведение которой невозможно без посреднических и передаточных функций СМИ, а также изготавливаемого и транслируемого ими контента. Возрастающее влияние СМИ и «новых медиа» на процесс эволюции, урегулирования и разрешения политических конфликтов отражает возникновение
такого понятия, как «медиакратия», придающего СМИ статус политического субъекта, способного устанавливать собственный политический порядок и правила поведения, а характер системных изменений, происходящих с полем политики в результате «вторжения» в эту сферу транснациональных СМИ, описывает термин «медиаполитическая система». Все эти термины в совокупности подчеркивают особую роль СМИ и «новых медиа» в современных политических процессах и их влияние на процесс урегулирования и разрешения политических конфликтов - как международных, так и внутренних.
Л.В. Шувалова, преподаватель кафедры российской политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Парламентское большинство в условиях политической модернизации
Модернизация — это социально ориентированный процесс глубоких преобразований, происходящих одновременно и в политике, и в общественной и духовной сферах. Политическая модернизация напрямую соединена с качественными социально-экономическими и духовными изменениями в социуме, с укреплением эффективных и одновременно сбалансированных рыночных отношений и их отдельных составляющих, с развитием и внедрением научно-технических инноваций в производственной сфере, с формированием социальной структуры с высокой горизонтальной и вертикальной мобильностью, с распространением научного мышления и рационального поведения, с возрастанием значения коммуникаций и т.д.
Роль партии парламентского большинства в осуществлении модернизации заключается, во-первых, в том, что она выступает в качестве силы, инициирующей общественные преобразования. Она обладает достаточной поддержкой населения (формирование парламентского большинства невозможно без широкой поддержки партии избирателями на выборах), чтобы эффективно проводить реформы. Партия большинства способна осознать необходимость и нести ответственность за результат инициированных преобразований (в противном случае на следующих парламентских выборах она не получит большинство мандатов в законодательном органе).
Во-вторых, при партии парламентского большинства в идеале осуществляется «регулируемая модернизация», т.е. процессы общественной модернизации находятся под контролем партии и управляются в режиме «тонкой настройки». В свете тезиса о «регулируемой модернизации» особыми характеристиками наделяется
сама политическая партия. Председатель или персонифицированное лицо партии должны обладать качествами лидера модернизаци-онного типа или, если применить несколько иную терминологию, инновационного лидера.
Суть модели инновационного лидерства в политической партии, по нашему мнению, заключается в том, что лидер парламентского большинства не просто осознает необходимость изменений и готов их осуществлять или взять ответственность за их результат (что является характерной чертой модернизационного лидерства), но и наделен набором качеств, позволяющих эффективно управлять процессом модернизации. Если угодно, руководство политической партии должно обладать своего рода «чутьем» на успешные общественные инновации. Преимущества инновационного лидера партии проявляются в том, что лидером выбирается адекватный ситуации и ресурсам страны путь модернизации (при этом выбранный путь в итоге приводит общество на новый уровень развития); что инновационный лидер способен использовать гибкую стратегию и по мере необходимости и возможности вносить изменения в программу преобразований.
Авторитет и власть партии парламентского большинства покоятся на лояльности широких слоев населения. Массовая общественная поддержка политической партии обеспечивает стабильность на определенный период времени. В целом ряде случаев общественной модернизации сама ее необходимость и выбранный путь преобразований не вызывают критики со стороны общества, в результате чего конфликты не возникают в принципе (переход к инновационной экономике, модернизация системы здравоохранения, образования и т.д.).
В этом смысле наиболее конфликтогенной сферой общественной жизни является духовная сфера.
Власть партии парламентского большинства и массовая общественная поддержка ее политики держатся в основе своей на культурных и национально-исторических архетипах политического сознания. Кардинальные изменения в духовной сфере представляют собой, пожалуй, наиболее сложную сторону модернизации. И здесь от партии парламентского большинства в наибольшей степени требуется умение оптимизировать взаимосвязи между традиционными социальными институтами и ценностями и тем новым, что рождается в ходе модернизационных процессов.
Партии парламентского большинства важно при этом усвоить качества «слышащей власти», быть способной к критической саморефлексии, уметь совершенствовать формы и механизмы своей деятельности. Можно сослаться в связи с этим на опыт организа-
ции «Общероссийского народного фронта» как широкой коалиции общественных организаций и отдельных граждан, являющихся сторонниками «Единой России», и способность их во многих случаях корректировать ее деятельность. Можно вспомнить и о развернувшейся в начале 2010-х гг. внутрипартийной дискуссии в «Единой России», когда в партии были образованы политические клубы, объединившие приверженцев соответствующих взглядов и идейных подходов (Социально-консервативный клуб «Гражданская платформа», Либерально-консервативный клуб политического действия «4 ноября», Государственно-патриотический клуб, Либеральный клуб, Народный клуб). Думается, что усиление в деятельности парламентского большинства идейно-политической составляющей — как в целом, так и в рамках различных течений внутри занятой партией консервативной идеологической платформы — придаст больший динамизм его деятельности. Да и драматичные события последних лет на мировой политической арене, нестабильная международная обстановка в целом, стремительное возрастание угроз национальной безопасности страны служат серьезнейшим дополнением сложившейся ранее в своих основных очертаниях картины.
Материалы подготовлены В.И. Коваленко
ЛИТЕРАТУРА
Ильдяков А.И. Особенности государственной инновационной политики России // Управление экономическими системами. Электронный экономический журнал. 2011. № 12. URL: http://www.uecs.ru/uecs-36-122011/item/903-2011-12-24-07-00-06
Индикаторы инновационной деятельности, 2017: Статистический сборник / Н.В. Городникова и др. М.: НИУ ВШЭ, 2017. URL: https://www.hse.ru/primarydata/ ii2017
Миндели Л.Э. О проекте Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года // Инновации. 2011. № 2 (148). С. 5-8.
Модернизация и политика в XXI веке / Отв. ред. Ю.С. Оганисьян; Институт социологии РАН. М.: РОССПЭН, 2011.
REFERENCES
Gorodnikova, N. V. et al. Indikatory innovatsionnoi deiatel'nosti, 2017: Statis-ticheskii sbornik. Moscow: High School of Economics Press, 2017, URL: https://www. hse.ru/primarydata/ii2017
Mindeli, L. E. "O proekte Strategii innovatsionnogo razvitiia Rossiiskoi Federatsii na period do 2020 goda," Innovatsii, No. 2, 2011, pp. 5-8.
Oganis'ian, Iu. S. (ed.) Modernizatsiia ipolitika vXXI veke. Moscow: ROSSPEN,
2011.
