CC BY
26УДК 93
Андрей Иванович БАКШЕЕВ,
доцент кафедры философии и гуманитарных наук Института фундаментальной подготовки Сибирского федерального университета (г. Красноярск), кандидат исторических наук
ПРОБЛЕМЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АППАРАТА СИБИРИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-Х ГГ.
THE PROBLEMS OF THE FUNCTIONING OF THE SOVIET STATE BODIES IN SIBERIA IN THE FIRST HALF OF THE 1920TH
В статье рассматриваются проблемы функционирования государственного аппарата Сибири в первой половине 1920-х гг., в том числе связанные с кампанией по борьбе с бюрократизмом и волокитой. Автор приходит к выводу, что эта борьба носила крайне противоречивый характер и часто превращалась в откровенную «чистку» советских учреждений от инакомыслящих.
The article considers the problems of functioning of the state bodies in Siberia in the first half of the 1920th including problems connected with fighting bureaucracy and red tape. The author comes to the conclusions that that fight was of extremely contradictory character and often turned to be a real «purge» of Soviet institutions from dissidents.
Ключевые слова: бюрократизм, советы, аппарат, Сибирь, совслужащие, комиссия, штаты, кадры, губисполкомы.
Keywords: bureaucracy, the Soviets, state bodies, Siberia, employees, committee, staff, personnel, province executive committee.
Неконтролируемый рост бюрократического аппарата и коррупции в России в конце XX - начале XXI вв. вызывает необходимость обратиться к опыту противодействия этим негативным явлениям в 1920-е гг. Тогда под руководством коммунистической партии была предпринята первая попытка борьбы с бюрократизмом, волокитой в государственном аппарате.
В.И.Ленин на X съезде партии в отчетном докладе ЦК РКП(б) поставил перед партией и советским народом задачу развертывания всемерной борьбы с бюрократизмом как одну из важнейших и неотложных. Глава советского правительства следующим образом определял корни бюрократизма в советском аппарате: «...Раздробленность, распыленность мелкого производителя, его нищета, некультурность,
бездорожье, неграмотность, отсутствие оборота между земледелием и промышленностью, отсутствие связи и взаимодействия между ними. В громадной степени это -результат гражданской войны»1. Таким образом, корни бюрократизма лидер большевиков видел не в самом факте обобществления средств производства и централизации, а неразвитости экономики, отсутствии навыков управления, недостаточно высоком уровне политической культуры населения, неразвитости круга потребностей и интересов. Руководствуясь принципом экономической целесообразности в условиях новой экономической политики, связанной с переходом на рыночные способы хозяйствования, коммунистическая партия повела борьбу с бюрократизмом в работе советского государственного аппарата по трем основным линиям.
Первая линия заключалась в подъеме и перестройке всего народного хозяйства страны на рыночных началах, техническом оснащении производства, а также кооперировании мелких производителей. Вторая - это линия на вовлечение широчайших народных масс в дело государственного строительства, а также на всемерный подъем культурного уровня населения. И, наконец, третья линия заключалась в усилении работы по улучшению и совершенствованию государственного аппарата. Необходимо было ликвидировать параллелизм в работе между отдельными советскими учреждениями, значительно сократить и удешевить госаппарат, повести решительную борьбу с волокитой, злоупотреблениями и расточительством.
В Сибири была проделана, так же как и во всей стране, значительная работа по борьбе с бюрократизмом и волокитой в государственных органах, которая, несмотря на довольно частые издержки, непоследовательность и «перекосы», все же принесла и отдельные положительные результаты. Практически на всех партийных конференциях, даже уездного масштаба, вопросы борьбы с бюрократизмом и волокитой занимали видное место. Так, на состоявшейся 3-6 февраля 1921 г., II Ачинской горуездной партконференции была принята резолюция, в которой анализировались причины этого зла и намечались формы борьбы с ним. Конференция констатировала, что главные условия, создавшие в учреждениях бюрократизм и волокиту, кроются в объективных причинах. Это разруха, нищета, трехлетняя беспрерывная гражданская война и формы управления, доставшиеся Советской власти в наследство от буржуазного строя. Конференция признала, что радикальное уничтожение бюрократических форм будет следовать параллельно с восстановлением планового социалистического хозяйства. Однако явления, порождаемые субъективными причинами - леностью, расхлябанностью, оторванностью от масс, и просто злоупотребления должны быть искоренены. В повестке дня II Пленума Бу-
рят-Монгольского обкома РКП(б), состоявшегося 4-5 декабря 1922 г., так же как и на Ачинской уездной партконференции, основным был вопрос о работе управленческого аппарата автономной области. VII Красноярская уездная партийная конференция, проходившая 20-24 сентября 1923 г., также уделила значительное внимание анализу деятельности советских органов. В принятом постановлении указывалось на необходимость приступить к созданию дешевого управленческого аппарата, предлагалось расходовать средства очень экономно, только на первоочередные нужды, ввести планомерность и систему во всех областях работы. Многие делегаты из волостей, выступавшие в прениях, говорили о необходимости усиления связи с местами как важной предпосылке улучшения работы аппарата уездных исполкомов. Однако в принятом постановлении эта мысль не нашла отражения.
Очень мешала нормальному функционированию советских органов и масса нагрузок, которые несли одни и те же чиновники, совмещая работу в аппарате с выборными должностями в различных Советах, в партийных организациях и т.д. В результате особенно выборные органы не могли полноценно работать, что также дискредитировало Советскую власть в глазах масс. Например, из года в год почти не функционировал Иркутский Совет, так как выбиравшиеся туда ответственные работники, неся массу нагрузок в других местах, посвятить себя работе там просто не имели возможности. Подобное положение наблюдалось и в других, особенно уездных городах Сибири.
Надо заметить, что нередки были случаи, когда партийным органам приходилось заступаться за несправедливо снимаемых с работы ценных специалистов. Так, постановлением комячейки Иркутского губфинотдела (ГФО) заместитель заведующего Н.Л.Петухов был снят с поста только на том основании, что он был беспартийным. Этот случай стал предметом серьезного разбирательства на засе-
дании бюро коммунистической фракции Иркутского губисполкома 9 января 1923 г. В постановлении, принятом по результатам обсуждения, констатировалось, что ячейкой РКП(б) ГФО взята ошибочная линия по отношению к ценным специалистам, могущая привести к расстройству работы всего аппарата ГФО. Ячейке было настоятельно предложено снова созвать собрание и пересмотреть вопрос о Н.Д.Пе-тухове. Президиум губкома РКП(б) также поддержал позицию партийной организции губисполкома и дискриминационное решение ячейки ГФО было отменено.2
Вопросы борьбы с бюрократизмом и волокитой в местных органах Советской власти не оставляли без внимания и коммунисты Забайкальской губернии. Так, например, 2 ноября 1923 г. эта проблема детально рассматривалась на совещании коммунистов-ответработников при Президиуме Забайкальского губисполкома. В принятом на совещании постановлении поручалось губРКИ обследовать делопроизводство отделов губисполкома на предмет устранения волокиты и дефектов, вредно отражающихся на советском строительстве.
В ноябре-декабре 1923 г. Забайкальская губРКИ провела ревизию Сретенского, Нерчинско-Заводского, Александров-ско-Заводского уездов и выявила много фактов волокиты и дефектов в работе управленческих аппаратов. Оказалось, что со стороны отделов управлений УИКов почти никакого руководства ВИКами и сельсоветами не осуществлялось. Административный надзор охватывал только уездные центры. Руководство подчиненными учреждениями (милиция, угрозыск) также было слабым. За сентябрь-ноябрь отделами Управлений изданы по ВИКам и сельсоветам в среднем на каждый уезд по 48 циркуляров. Содержание многих циркуляров было противоречивым и даже непонятным. В деятельности аппаратов ВИКов и сельсоветов имели место волокита и невнимание к местным нуждам. Только после работы комиссии губРКИ положение в аппарате проверяемых уездов несколько выправилось.3
С конца 1924 г. в связи с новым курсом партии «Лицом к деревне» основной упор в деятельности партийных организаций был сделан на улучшение работы самого низового советского аппарата - сельсоветов, на искоренение волокиты и других негативных явлений. Так, в интервью газете «Забайкальский крестьянин» 22 января 1925 г. секретарь Нер-чинского уездного комитета РКП(б) А.А.Мо-деко подчеркивал, что работники сельсоветов плохо знают законы и совсем не понимают своих обязанностей.4
В начале января 1925 г. в Москве при ЦИК СССР состоялось специальное совещание по советскому строительству. Оно дало новый стимул для развертывания борьбы с бюрократизмом в советских аппаратах. Выполняя решение совещания, Сибкрайком РКП(б) послал значительное число комиссий обследовать РИКи и сельсоветы Сибири. По докладам этих комиссий принимались оперативные меры для улучшения работы низовых аппаратов власти. Так, в январе 1925 г. был обследован Абаканский район Минусинского уезда Енисейской губернии. «Председатель РИКа тов. Панфилов, - отмечалось в докладе комиссии, - человек с партизанским духом, больше подходит для работы начальником милиции. Склонен к обыскам, арестам и допросам». В феврале 1925 г. Сибкомиссией был обследован Чебаковс-кий район Хакасского уезда. 19 февраля 1925 г. члены комиссии подвнли итоги обследования на расширенном заседании Президиума Хакасского укома РКП(б). Оказалось, что советский аппарат работает очень плохо. Члены комиссии отметили, что работа председателя РИКа М.Галак-тионова похожа на военную. К работе в данной должности он совершенно не приспособлен и не подходит. В исполком входят еще два члена - хакасы по национальности. Работают они только по выполнению приказов М.Галактионова и так же плохо, как и он, к тому же они неграмотны. В РИКе царит канцелярская волокита, учреждения уезда и губернии требуют разные ненужные сведения, что
сильно тормозит работу этого органа. Также там невозможно получить никаких статистических сведений по району - их просто нет. Особо члены комиссии указывали на слабое руководством РИКом сельсоветами. После обсуждения докладов Президиум Хакасского укома РКП(б) решил послать в Чебаковский район несколько ответственных работников-комунистов для выправления создавшегося там положения.
Надо заметить, что многие ответработники, направляемые для работы в уездные и волостные аппараты, не отвечали предъявляемым к ним требованиям. Необходимо было как-то улучшить поиск достойных, кристально честных и в то же время имеющих определенные знания людей. Лля этой цели в Бурят-Монголии на заседании ЦИК 22 апреля 1925 г., было решено создать специальную комиссию по аттестации лиц, назначаемых на ответственные советские должности. В комиссию вошли авторитетные руководители автономной республики. Председателем комиссии стал глава Совнаркома БМАССР М.Н.Ербанов. Комиссия проделала значительную работу по поиску и отбору на руководящие должности достойных кадров.
Важное значение в рамках борьбы с бюрократизмом и волокитой придавали большевики Сибири и борьбе за сокращение и удешевление государственного аппарата. Часто на заседаниях партийных комитетов приходилось решать спорные вопросы о сокращении тех или иных аппаратов власти. Так, в Иркутском гу-бисполкоме возник спор вокруг реорганизации аппарата отдела управления. Заведующий отделом А.М.Иванов считал, что надо несколько сократить непомерно разбухший управленческий отдел, ликвидировать его аппарат, а с ним и все функции отдела, кроме одной - проведения в жизнь постановлений губисполко-ма, то есть практически слить отдел управления с секретариатом. Против этого категорически возражал председатель Иркутского губисполкома П.И.Шиханов, счи-
тая, что один рабочий аппарат губиспол-кома - секретариат со всей работой не справится. Спор был вынесен на заседание Президиума Иркутского губкома РКП(б), которое состоялось 7 сентября 1922 г. После обстоятельного обсуждения вопроса Президиум поддержал предложение А.М.Иванова и постановил слияние отдела управления с секретариатом губисполкома считать целесообразным, необходимым и своевременным. Активно участвовали в этом процессе и общесибирские органы. Так, на заседании Сиб-бюро ЦК РКП(б) 21 сентября 1922 г. был заслушан доклад М.Н.Ербанова о положении в Бурят-Монгольской автономной области РСФСР. В докладе М.Н.Ер-банов отметил, что аппараты некоторых советских органов нужно сократить, потому что они непомерно разбухли. Сиб-бюро согласилось с выводами доклада и постановило предложить Буробкому РКП(б) предоставить проект перестройки и суживания аппаратов советских органов.
Новый толчок дальнейшему сокращению управленческого аппарата дал циркуляр секретаря ЦК РКП(б) Я.Э.Радзута-ка от 21 сентября 1923 г., в котором в связи с тяжелым положением местных бюджетов рекомендовалось партийным и советским органам на местах сократить сеть государственных учреждений, штаты, а также нормы текущих хозяйственных расходов по ним. Хотя надо отметить, что бывали случаи и обратного порядка, когда партийные органы препятствовали сокращению советских аппаратов, если считали это вредным. Так, в телеграмме секретаря Сиббюро ЦК РКП(б) С.В.Косиора Иркутским губкому РКП(б) губиспол-кому и губсовнархозу 25 октября 1923 г. указывалось, что в связи с упрощением государственных аппаратов некоторыми губорганами производится ликвидация губ-совнархозов. Это является абсолютно недопустимым, подчеркивал С.В.Косиор и предлагал воздержаться от всяких ликви-даций ГСНХ до окончательного разрешения этого вопроса центром.5
Однако контроль партийных организаций за процессом сокращения и удешевления советского аппарата нередко привносил в эту очень важную и деликатную работу политическую окраску, приводил по существу «к чистке» инакомыслящих, когда в первую очередь увольнялись политические противники коммунистов. Причем эта кампания нередко сопровождалась и актами самосуда над увольняемыми. Уже в мае 1921 г. отдел управления Енисейского губисполкома вынужден был дать на места циркуляр, которым запретил ВИКам арестовывать в массовом порядке и подвергать самосудам увольняемых служащих, так как часто потом выяснялось полное отсутствие вины пострадавших. Циркуляр нацеливал УИКи и ВИКи строго проверять сведения о прошлых или настоящих преступлениях лиц, на которых поступили доносы, а всех арестованных и материалы на них немедленно передавать в судебно-следственные органы. В циркуляре особо отмечалось, что за самосуд местные органы власти будут отвечать перед трибуналом. Однако на деле мало что изменилось. По-прежнему в Енисейской губернии, как и во всей Сибири, нередки были случаи произвольных арестов и самосудов, особенно над бывшими членами небольшевистских партий.6
В Забайкалье массовая чистка советских учреждений, в том числе и выборных органов, началась с первых дней установления Советской власти и присоединения к РСФСР. В отчете Забайкальского губ-кома РКП(б) за ноябрь 1922 г. - июль 1923 г. с гордостью сообщалось, что со дня советизации (7 ноября 1922 г.) по 1 мая 1923 г., были заменены 80% председателей и членов волревкомов. В результате коммунистическим влиянием был охвачен весь аппарат управления губернии. Естественно, такой классовый подход к формированию органов власти принес много вреда. Опытных специалистов увольняли, а их места занимали неопытные коммунисты-выдвиженцы. Настоящему разгрому подверглась забайкальская милиция. Были исключены 66% милиционеров, об-
виненных в нелояльности к Советской власти. В результате губерния осталась практически без правоохранительных органов, что вызвало резкий взлет бандитизма, коррупции и т.п. Большевистское руководство губернии в указанном отчете вынуждено было обратить внимание на ненормальность такого положения.7
Более того, вопреки всякой логике повсеместно главную причину плохой работы советских учреждений стали видеть не в текучести кадров, не в их низкой квалификации и нищенской зарплате, а в отсутствии необходимого числа коммунистов. Например, в отчете о деятельности Иркутского губземуправления за 1922-1923 гг. отмечалась сильная бюрократизация этого органа, которая объяснялась тем, что в аппарате было мало партийных работников.8 С другой стороны, среди большевистского руководства господствовало убеждение, что служащие-некомммунисты, особенно работавшие в местных аппаратах управления до революции, не просто идеологические противники, а заклятые враги, которые всеми силами обязательно должны вредить молодой Советской власти. Отсюда - постоянное стремление к тотальной замене их лояльными по отношению к РКП(б) работниками, часто невзирая на квалификацию последних.
В Иркутской же губернии неугодных советских служащих не просто увольняли, но даже подвергали аресту и заключению. Так, в секретном письме секретаря Иркутского губкома РКП(б) А.П.Гриневича секретарю ЦК РКП(б) Л.М.Кагановичу от 20 ноября 1923 г. сообщалось: «В последнее время арестовано значительное количество меньшевиков, политически вредных работников. Активной работы их в губернии не замечалось, однако имелись сведения о постоянном получении ими через связь заграничных газет: «Социалистический вестник» и «Заря». Также установлено, что ими оказывалась материальная помощь заграничным меньшевикам и эсерам». В связи с арестами оказалась без работников контора Центросоюза, где весь
руководящий аппарат был меньшевистским, и поэтому 7 человек были уволены с работы. Освобождена была от работы также часть преподавательского состава Иркутского государственного университета как «сочувствующая меньшевикам».9
Под видом сокращения и удешевления аппаратов учреждений активно проводилась чистка инакомыслящих и в БМАССР. Так, в отчете начальнику политического секретариата Наркомата путей сообщения о политическом положении на Бурятском участке Читинской железной дороги за декабрь 1923 г. сообщалось: «Сокращение штатов проведено по всем службам. Преимущественно сокращался вредный по своей политической окраске и разлагающе действовавший на массы буржуазный элемент»10.
Подобные сокращения штатов были осуществлены в 1923 г. в Енгубсоюзе, где по требованию коммунистической фракции правления губсоюза были уволены 97 человек - «чуждых Советской власти элементов». Постоянно проводились в Енисейской губернии и чистки аппарата гу-бисполкома, откуда изгонялись неугодные партийным органам люди. Так, только с января по март 1924 г., аппарат губисполкома сократился с 1330 до 1006 ответработников. Как обычно, ни один коммунист за время этой чистки не постра-дал.11 Очень любопытны составляемые ежеквартально коммунистической фракцией губисполкома таблицы количества руководителей советского аппарата. Их не просто делили на коммунистов и беспартийных, но и ухитрялись беспартийных разделить на лояльных и «антисоветски настроенных». Естественно, что работать в таких условиях «нелояльным» было очень тяжело. Надо заметить, что Енисейский губком РКП(б) в проведении чисток государственных структур от инакомыслящих зашел так далеко, что постановил провести чистку от «контрреволюционеров» даже среди преподавателей и учащихся Красноярского техникума и во всех школах 2 ступени. Это было столь вопиющее пренебрежение к человеку, что этим фактом
вынуждено было специально заняться Бюро Сибкрайкома РКП(б). Однако оно не только не запретило «чистить» учебные заведения, но и на заседании 4 июля 1924 г. приняло резолюцию, по существу разрешающую и санкционирующую такую чистку, в которой говорилось: «Предлагается всем губкомам чистку техникумов, средних школ и проч. в случаях необходимости проводить постепенно, без особого шума и не иначе, как после предварительного уведомления Бюро Сибкрайкома РКП(б)»12.
На том же заседании Бюро Сибкрай-кома РКП(б) было принято еще одно характерное для него решение. По предложению Президиума Краевой партийной контрольной комиссии Бюро решило провести новую чистку советского аппарата в Сибири. В губернии были даны указания о создании специальных троек из представителей губернских партийных контрольных комиссий, профсоюзов и ГПУ. Несомненно, это дало новый толчок охоте за инакомыслием в Сибири. Уже на заседании 10 июля 1924 г. Бюро Енисейского губкома РКП(б) создало тройку по чистке государственного аппарата, в которую включило в том числе и своего представителя, боясь, видимо, что это важное мероприятие может выйти из-под контроля большевиков. 12 июля 1924 г. при активном участии Президиума губко-ма РКП(б) подобная тройка была создана в Иркутской губернии. Президиум губко-ма особо подчеркивал, что главное внимание тройка должна обратить на чистку беспартийных лиц, занимающих ответственные административные посты в советских учреждениях, а также не забывать списки исключенных направлять в соответствующие профсоюзы для их автоматического исключения и оттуда.
Касаясь Енисейской губернии, заметим, что там к исключению советских служащих подходили основательно, со знанием дела. Губком и уездные комитеты РКП(б) на каждого беспартийного работника и спеца заводили секретное дело, в котором фиксировались все данные человека,
в том числе его политические взгляды, а также возможность его замены коммунистом. Опираясь на эти данные, тройки легко и быстро решали судьбы людей. Естественно, что такая практика избавления от инакомыслящих не могла способствовать нормальной работе советских учреждений. Опытных специалистов увольняли, а их места занимали не всегда компетентные выдвиженцы. Стремление насадить коммунистов во все аппараты, невзирая на их квалификацию, приводило на практике к плачевным результатам. Лозунг «Там, где коммунист, там победа!» - на деле часто подводил партийные органы. Так, в Иркутской губернии во второй половине 1922 г. полностью был провален сбор местных налогов. Губком РКП(б), обвинив в этом беспартийный аппарат финансовых органов, полностью заменил его коммунистами. Однако и после этого собрать налоги не удалось, что вынужден был признать в отчете в ЦК РКП(б) от 2 декабря 1922 г. секретарь Иркутского губкома РКП(б) В.П.Левитин.
Вместе с тем практика насаждения коммунистов во все советские аппараты продолжала оставаться господствующей. Например, в каждом из квартальных планов работы Енисейской большевистской организации в 1923 г. обязательно стояли пункты о необходимости пересмотра штатов соворганов в смысле пополнения их большевиками. Особенно обращалось внимание на укомплектование коммунистами низовых соваппаратов - ВИКов и сельсоветов с целью охватить партийным влиянием деревню. Однако, как ни старались партийные органы, полностью сделать советские аппараты коммунистическими им не удавалось. Например, на 7 ноября 1923 г. в Забайкальской губернии только 22% работников губернских учреждений были коммунистами. С другой стороны, то, что во время чисток советского аппарата партийцев не трогали, стимулировало многих служащих подавать заявления на прием в члены РКП(б), только бы их не лишали куска хлеба. Так, проходивший в начале августа 1924 г. в Красноярске губернский съезд работников
просвещения в полном составе подал заявления о вступлении в партию. Таким образом, у советских служащих вырабатывалось приспособленчество, когда ради места человек вынужден был менять свои взгляды, принципы, что в конечном итоге вело к обездушиванию, бюрократизации государственного аппарата. Необходимо отметить, что сильнее всего партийный аппарат стремился сделать полностью коммунистической, подчинить своему непосредственному руководству карательную часть государственных органов, в частности милицию. Не проходило месяца, чтобы на заседаниях партийных комитетов различных ступеней не обсуждался вопрос о работе милиции с точки зрения усиления в ней партийного ядра. Например, на заседании Президиума Бодайбин-ского райкома РКП(б) Иркутской губернии, состоявшемся 7 октября 1924 г., слушался доклад начальника милиции Бодайбинского уезда. В принятом постановлении Президиум райкома категорически запретил увольнять из рядов милиции членов РКП(б) даже за тяжкие проступки, такие как незаконные аресты и обыски. Уволить милиционера-коммуниста, подчеркивалось в постановлении, может только райком РКП(б). На заседании также было решено серьезно усилить состав милиции, особенно командные должности, партийцами. Активное внедрение административными мерами коммунистов в советские аппараты продолжалось на местах и в 1925 г., а также в последующие годы нэпа, несмотря на провозглашение октябрьским Пленумом ЦК РКП(б) 1924 г. новой политики партии, направленной прежде всего на оживление низовых Советов и втягивание беспартийных крестьян в советскую работу. Однако в целом из-за малочисленности партийных организаций Сибири массового насыщения советских органов коммунистами не произошло. Вред же борьба за преобладание коммунистических элементов в советских органах принесла огромный, резко снизив эффективность деятельности советских учреждений.
Еще больший вред принесла идея большевистского руководства заполнять остающиеся вакантные места в советском аппарате из-за нехватки коммунистов беспартийными рабочими от станка и крестьянами от сохи. Естественно, что эти малограмотные и абсолютно неподготовленные к руководству люди влачили в советских органах жалкое существование. В лучшем случае они ни во что не вмешивались и ничего не делали, в худшем случае, если что-то старались сделать, то, как правило, после этого в учреждении наступал полный развал работы. Однако это не останавливало партийный аппарат и повсеместно беспартийные «специалисты» из рабочих и крестьян привлекались к советской работе постоянно. Например, на заседании Президиума Иркутского губ-кома РКП(б), состоявшегося 12 июня 1921 г. единогласно было принято решение о широком привлечении беспартийных рабочих к занятию ответственных советских должностей и предлагалось городским парткомам произвести в 3-недель-ный срок набор беспартийных рабочих на фабриках и заводах Иркутска. На заседании секретариата Забайкальского губ-кома РКП(б) 10 апреля 1925 г. специально слушался вопрос о выдвижении беспартийных крестьян на советскую работу. В принятом постановлении отмечалось: «Ограничиться на первое время выдвижением 10-ти человек, четырех из них определить для работы в центральные губорганы: зам. зав. губземуправле-ния, зав. губстрахом, председателем губернского крестьянского комитета общества взаимопомощи и заведующим одним из подотделов при ГЗУ»13. Как видим, вчерашним рабочим и хлебопашцам сразу поручались ответственные участки советской работы, с которыми они почти никогда и не справлялись. Значительная часть их возвратились обратно на производство иногда по экономическим соображениям, иногда как несправившиеся с порученным делом. Массовые чистки постоянно приводили к хронической нехватке работников в советских учреждениях. Люди бук-
вально разрывались, работая сразу на нескольких должностях. Так, на состоявшемся 3 марта 1921 г. заседании ответ-партработников при райпункте РКП(б) Илимского края Иркутской губернии выяснилось, например, что в Коченгском ВИКе в результате чисток вообще не осталось работников, кроме председателя ВИКа А.П.Сухопарова, который вынужден был выполнять обязанности и секретаря, и курьера, и сторожа, да к тому же был еще волинструктором, а также секретарем партячейки. В принятом на заседании постановлении подчеркивалось, что такие совмещения делают всякую работу бесполезной, и содержалась просьба к Иркутскому губкому РКП(б) выделить для советской работы в крае опытных товарищей. Надо отметить, что в регионах Сибири периодически создавались курсы по подготовке советских работников, как правило, низшего звена. Однако в практическом плане результаты они приносили мизерные, так как обучались там единицы. Например, на организованные в январе 1922 г. при Иркутском губземуп-равлении четырехмесячные курсы по подготовке волземработников удалось набрать только 28 крестьян вместо 120 положенных по плану. Дело в том, что из нескольких сот желающих только эти 28 оказались мало-мальски грамотными. В Енисейской же губернии на подобные курсы удалось набрать и того меньше -всего 22 человека.
Неукомплектование работниками советских аппаратов наблюдалось даже на уровне губерний. Так, в закрытом письме секретаря Иркутского губкома РКП(б) А.П.Гриневича секретарю ЦК РКП(б) Д.М.Кагановичу за октябрь 1923 г. отмечалось, что по-прежнему катастрофическим остается положение с советскими работниками. Дело дошло до того, подчеркивалось в письме, что председателя губисполкома нет, начальника ГПУ нет и т.д.
Таким образом, представляется, что борьба с бюрократизмом и волокитой в советском аппарате в Сибири в первой половине 1920-х гг., стремление к его
сокращению и удешевлению давали неоднозначные результаты. С одной стороны, налицо имелись успехи, с другой -эффективность деятельности многих советских учреждений резко снизилась. Тормозящее влияние на совершенствование работы местных органов власти оказывала монополия большевистской партии на власть.
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.43. С.230.
2 ГАНИ ИО, ф.1, оп.1, д.1656, л.10.
3 ГАЧО, ф.110, оп.1, д.26, л.31.
4 Забайкальский крестьянин. 1925. 22 января.
5 ГАНИ ИО, ф.1, оп.1, д.1478, л.108.
6 ГАКК, ф.49, оп.1, д.159, л.33.
7 ЦХИЛНИ ЗК, ф.81, оп.1, д.201, л.56-57.
8 ЦГАНХ, ф.478, оп.3, д.1490, л.2.
9 РЦХИЛНИ, ф.17, оп.11, д.82, л.64.
10 ЦХИЛНИ БО, ф.1, оп.1, д.425, л.92.
11 ЦХИЛНИ КК, ф.1, оп.1, д.858, л.43.
12 ЦХИЛНИ НО, ф.2, оп.2, д.16, л.34.
13 ЦХИЛНИ ЧО, ф.81, оп.1, д.535, л.147.
