CC BY
34
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 23 (161). История. Вып. 33. С. 99-105.
Е. Б. Чернышёва
проблемы формирования земской интеллигенции б новейшей российской историографии
Статья посвящена раскрытию основных тенденций в новейшей отечественной исторической науке по вопросу о формировании и развитии социального слоя земской интеллигенции во второй половине XIX- начале ХХв. Сделан вывод о том, что современным историкамуда-лось раскрыть ключевые аспекты формирования основных профессиональных групп земской интеллигенции в разные исторические периоды, показать роль в этом процессе государства и земства.
Ключевые слова: земская интеллигенция, «третий элемент», современная российская историография
Поре форменное времябыло отмечено существенными социально-стратификационными изменениями в русском обществе: нивелированием сословий, образованием новых классов и общественных групп. Одним из результатов реализации земской реформ 1864 г. стало формирование земской интеллигенции - слоя квалифицированных специалистов, состоящих на службе земских учреждений. Их численность постоянно увеличивалась и со временем достигла внушительных размеров, далеко превысив число выборных земских гласных1. К концу XIX в. земская интеллигенция заявила о себе как о влиятельной и созидательной общественной силе. Анализ данного социума важен как в плане определенного подведения итогов модернизации России, так и в плане концептуального осмысления той роли, которую сыграла общественно-политическая и культурная деятельность земских служащих, впервые организованно работавших в русской деревне и вошедших в историю под именем «третьего элемента».
Дореволюционная и советская историография генезиса и развития земской интеллигенции принципиально различны. Дореволюционные исследователи в своем анализе исходили, прежде всего, из идейных и психологических критериев и не отождествляли земскую интеллигенцию со всей массой земских служащих, утверждая, что ее отличают особое мировоззрение и активная общественная позиция. В этой связи начало становления земской интеллигенции как «общественного типа с определенным содержанием» исследователи Б. Б. Веселовский, Н. И. Иорданский, Ф. А. Данилов, А. Н. Потресов относили к 1880-м гг.2 По их мнению, идеоло-
гический и организационный кризис революционного народничества способствовали распространению в среде русской интеллигенции идей практического народничества, принявшего форму «хождения в земство». Голод и эпидемия холеры 1891-1892 гг., вспыхнувшие в центральных губерниях России, остро поставили вопросы народного хозяйства и тяжелого положения крестьянства и, по оценке многих представителей либерального и демократического направления в историографии, дали новый мощный толчок движению интеллигенции в земство.
В советское время термин «интеллигенция» претерпел радикальную смысловую трансформацию. Отправной точкой для историков служило ленинское определение, согласно которому интеллигенция - это общественная прослойка людей, занимающихся умственным трудом. В результате такого профессионального подхода понятия земский служащий, земская интеллигенция, «третий элемент» - стали идентичными. Усилиями историков Н. М. Пирумовой, В. Р. Лейкиной-Свирской, Е. Г. Корнилова, А. В. Ушакова была выработана концепция, согласно которой земская интеллигенция появилась вместе с созданием земских учреждений, под влиянием развития капитализма происходил ее численный рост, повышалась квалифицированность кадров3. Стремясь приурочить рост численности и политической активности земской интеллигенции к основным этапам освободительного движения, советские авторы приводили аргументы в пользу влияния, оказанного на нее со стороны революционных народников в 1870-е гг. и социал-демократов на рубеже ХХ в.
Таким образом, литература по истории земской интеллигенции во многом носила на себе отпечаток политических оценок и идеологических пристрастий авторов. Этот фактор оказался неизменным при переходе к новому периоду в развитии отечественной историографии, получившему становление с начала 1990-х гг. Очередной этап оказался весьма непростым. Давали о себе знать груз прежних представлений о судьбе земских служащих, свежие веяния и определенный социальный заказ. Поэтому в целом ряде работ современных исследователей наблюдается своеобразный симбиоз старых и новых подходов, оценок и выводов. Современную российскую историографию земской интеллигенции отличают, во-первых, значительное увеличение общего количества вышедших публикаций, особенно в регионах; во-вторых, исследователи предпочитают рассматривать каждый из профессиональных отрядов земской интеллигенции отдельно, в какой-то определенный отрезок времени и пространства, что создает эффект пестрой мозаики.
К опыту работы земской интеллигенции обращаются специалисты в области народного образования, здравоохранения, интеллиген-товеды и земствоведы, разработчики проблем локальной истории и истории повседневности. Большинство исследователей отказались от противопоставления целей и результатов общественно-политической и культурной деятельности земских гласных и земских служащих, на котором строились многие исследования в советское время, и вернулись к дореволюционной либеральной трактовке характера их взаимоотношений как гармоничного сотрудничества. Для новейшей историографии истории земства и земской интеллигенции характерна мажорная тональность, она интерпретируется как история «успехов» и «достижений». Изменился тематический спектр изысканий. Так, история революционного движения земских служащих и роль социал-демократов в этом процессе утратила свой привилегированный статус. Политическая история земской интеллигенции в современной историографии рассматривается в русле общего земско-либерального движения, способствовавшего формированию в России в начале ХХ в. основ гражданского общества и правового государства. Исследователями впервые была рассмотрена общественная и культурная деятельность земской интелли-
генции в эпоху Думской монархии, положено начало изучению судьбы земских служащих после Февральской революции 1917 г. в связи с реформами Временного правительства и октябрьским большевистским переворотом4.
Проблему генезиса земской интеллигенции ряд современных авторов продолжают решать в традициях советской историографии. По мнению Г. А. Герасименко, В. А. Горнова, Е. Н. Морозовой, Т. А. Вепренцевой, рост производительных сил и расширение области применения умственного труда во второй половине XIX в. потребовали увеличения численности специалистов во всех областях народного хозяйства, культуры, управления5. Историки отмечают, что численный рост земской интеллигенции не был уникальным явлением: в других областях хозяйственной и культурной жизни России доля интеллигенции и ее роль после 1861 г. также значительно возрастали. Среди факторов, способствовавших появлению в России массового слоя интеллигенции, авторы указывают на кризис сословной системы и демократизацию образования. В умножении интеллигенции в земствах Г. А. Герасименко видит одно из свидетельств продвижения России по капиталистическому пути. Успехи в постановке начального народного образования, медицины, статистики, которые достигли земства, историк советской школы объясняет с утилитарной точки зрения: «капиталистическому производству нужны были элементарно грамотные и практически здоровые работники»6.
Востребованной в современных изысканиях оказалась также версия о влиянии революционного народнического движения на формирование кадров земских служащих в 1870-е гг. Историк из Твери М. А. Кривонос утверждает, что «хождение в земства» приобрело тогда не меньший размах, чем «хождение в народ». По мнению А. А. Ярцева, «... народнические призывы оказались на руку земствам, которые получали квалифицированные и преданные делу кадры»7. Созданное еще в дореволюционное время идеалистическое представление о народниках-альтруистах мешает современным авторам учесть то обстоятельство, что молодежь, часто недоучившиеся студенты, вдохновленные идеями М. А. Бакунина, шедшие поднимать народ на бунт, вряд ли могли быть «квалифицированными» работниками. К тому же в революционном движении 1870-х гг. не шла речь о культурной
деятельности, целью было скорейшее разрушение существующего строя с его политическими, церковными, земскими и прочими учреждениями и установление социализма. Как свидетельствуют источники, революционная интеллигенция той поры относилась к земским учреждениям если не враждебно, то равнодушно, видя в них «либеральную барскую затею»8.
В теоретическом арсенале современных российских исследователей субъективно-идеалистические интерпретации земской интеллигенции занимают достаточно большое место. Служба «третьего элемента» оценивается Л. А. Жуковой, А. Г. Важениным, П. В. Галкиным, Л. Е. Лаптевой, В. Г. Бадановым как акт нравственный, подвижнический, во многом жертвенный. В этой связи можно говорить о «ренессансе» взглядов и оценок дореволюционных народнических авторов9. В созданном на сегодняшний день историографическом пространстве накопились схожие версии объяснений формирования основных отрядов земской интеллигенции (врачей, учителей, статистиков), использующие аргументы из арсенала «комплекса вины» интеллигенции и «службы как миссии».
В утвердившемся в новейшей историографии проекте земской интеллигенции среди традиционного набора качеств - образованности, бескорыстности, совестливости, духовности, культуртрегерства - начисто отсутствуют такие составляющие успешной жизни, как карьера, удачливость, достижение, материальное благополучие. Очевидно, что земская интеллигенция в массе своей являлась носительницей традиционного типа сознания. В этой связи, безусловно, интересным является вопрос о том, как представители земской интеллигенции включались в модер-низационные процессы, представляли себе цели и задачи социального преобразования деревни? Насколько глубоко и серьезно было их культурное воздействие на народную среду? В отечественной историографии указанные проблемы изучены явно недостаточно.
В новейшей литературе существует мнение, что самоуправлению как основополагающему принципу гражданского общества противостояло крестьянство с архаичной общинной системой, круговой порукой, отрицавшее индивидуалистические свободы и приверженное ложной идее принудительного равенства10. П. И. Шлемин считает, что со-
бытия первой русской революции 1905-1907 гг., когда отмечались многочисленные случаи нападений крестьян на помещения земских управ, избиений беззащитных врачей, учителей и других нецензовых служащих поставили под сомнение целесообразность всех 40 лет культуртрегерской работы земства. В этой связи нельзя не признать актуальной проблему культурных механизмов воздействия земских учителей на крестьян и обратных процессов, которую поднимает в ряде своих публикаций уральский историк А. П. Романов11.
Среди причин, способствовавших стойкому интересу интеллигенции к работе в земстве, ряд историков указывают на принципы функционирования земских учреждений. Е. М. Петровичева на первый план ставит отсутствие формализма и живой общественный интерес земской работы; Л. А. Жукова обращает внимание на отделение земств от административной власти, всесословное земское представительство, определенную обособленность и самостоятельность их органов12.
Одной из положительных черт развития новейшей историографии является стремление авторов выяснить весь комплекс факторов, способствовавших складыванию основных профессиональных отрядов земской интеллигенции в разные исторические периоды и учесть региональную специфику.
А. Г. Важенин и П. В. Галкин рост численности земских служащих связывают с уровнем экономического развития территории: чем этот уровень выше, тем больше платежеспособность населения, тем шире финансовые возможности земств, что позволяло им направлять средства на социальную сферу, на зарплату земским служащим, на открытие новых школ, врачебных участков и прочее. На примере Московской губернии историки показывают, что численность «третьего элемента» была наибольшей в промышленно развитых уездах, а в самом густонаселенном Московском уезде была сопоставима с губернским земством13. Ту же закономерную связь между уровнем экономического развития региона и численностью земских служащих, работающих в данном земском самоуправлении, установили А. А. Ярцев, М. С. Низамова, Н. К. Гуркина, С. В. Вайровская14. Законодательство царской России предоставляло земствам как губернским, так и уездным значительные права по самоорганизации и проведению самостоятельной финансовой
политики. В результате, по данным исследователей, в рамках одной губернии численность земских служащих по уездам могла сильно отличаться. Заметное расширение состава служащих, по мнению авторов, произошло в последнее десятилетие XIX в. М. С. Низамова связывает эту тенденцию с возрастанием земских смет, развитием кредитных операций, расширением деятельности земских учреждений в области здравоохранения, народного образования, в экономической сфере15.
Проблема влияния размера заработной платы служащих и установленных во многих земствах социальных льгот (бесплатное жилье, возможность пройти повышение квалификации, дать своим детям образование за счет земства и прочее) на численность земских специалистов и уровень их профессионализма - была слабо разработана и в дореволюционной, и в советской историографии. Представители демократического направления, которые являлись главными разработчиками темы земской интеллигенции до 1917 г., традиционно игнорировали материальный аспект в деятельности служащих, неизмеримо выше ставя их идейные принципы. В советской историографии за аксиому было принято положение об обездоленном материальном положении практически всех категорий земских наемных служащих и их нещадной эксплуатации царизмом и буржуазно-помещичьим земством.
Проведенный современными исследователями тщательный анализ материального положения различных категорий служащих опровергает многие устоявшиеся стереотипы. Историками была установлена четкая зависимость между материальным положением земского служащего и его образовательным уровнем. Специалисты с высшим образованием - врачи, агрономы, инженеры, статистики - получали самые высокие оклады. Их размеры варьировались по разным земствам, составляя минимум 1200 р. в год и достигая максимума 4500 р. (оклад заведующего оценочно-статистическим отделением Екатеринославской губернской земской управы в 1916 г.)16. Как замечает в этой связи А. А. Ярцев, «эти суммы были меньше окладов губернатора или председателя губернской земской управы всего в 2-3 раза, что резко контрастирует с современностью, когда врач с полным семилетним стажем получает в десятки раз меньше руководства местной
администрации»17. По мнению исследователей новейшего времени, размер заработной платы и предоставляемые земством социальные льготы своим служащим являлись важным инструментом привлечения специалистов и формирования постоянного штата сотрудников.
Поскольку термин интеллигенция трактуется в новейшей историографии чрезвычайно широко, и существуют разнообразные определения этой социальной общности, то целый ряд историков причислили к земской интеллигенции учащихся земских специальных педагогических и медицинских училищ. Из работ С. А. Севастьянова, С. В. Бандуры, В. Ф. Абрамова, О. А. Салова, Т. А. Ростовой, О. С. Киценко, Т. В. Лукьяновой следует, что земство выступало активным субъектом социальной политики и своей целенаправленной хозяйственно-культурной деятельностью и финансовыми мерами способствовало формированию новых интеллигентных кадров в русской провинции18. В таком контексте более оправдано звучит само название - «земская интеллигенция» - не только потому, что местом службы специалистов выступало земство, но и потому, что они были подготовлены земством через систему начальной школы и средних учебных заведений, а также посредством проведения различных съездов и курсов, на которых проходили переподготовку новые работники.
Вышеназванные выводы касались, прежде всего, земских учителей. В пореформенное время в России именно образование становится социально-формообразующим элементом и не случайно, что на нем фокусировались усилия земской общественности и либеральных педагогов. По мнению современных историков, земские учительские семинарии и школы делали акцент (в отличие от правительственных) на общеобразовательной подготовке будущих специалистов и отличались более демократическим духом, отсутствием чинопочитания. По данным Г. А. Герасименко, за полвека своего существования земства сумели подготовить 45 тыс. учителей19.
Если проблему учительских кадров земства стремились решать путем открытия собственных учебных заведений, то обеспечение губерний низшим медицинским персоналом (фельдшеры, акушерки), осуществлялось, как показывают исследования, в первую очередь за счет обучения земских стипендиатов в
государственных медицинских учреждениях. Это объяснялось необходимостью больших затрат на подготовку специалиста-медика, что позволить себе могло далеко не каждое земство. В то же время, как сообщает П. В. Галкин, по мере возможности земства содействовали открытию фельдшерских и повивальных школ. По сведениям автора, к началу XX в. в 27 земских медицинских училищах обучалось более 2,5 тыс. человек20.
Одной из положительных тенденций развития российской историографии последнего времени нужно считать начавшийся пересмотр отношений органов земского самоуправления и государственной власти. Отказ от оценки политики самодержавия в отношении земств и земской интеллигенции как априори «реакционной», как «бюрократический произвол», что было характерно для всего предшествующего периода развития отечественной историографии (исключая консервативное направление), позволило исследователям впервые реально оценить роль государства в регулировании деятельности земских учреждений и состава земских служащих.
Известный исследователь Б. Н. Миронов не разделяет широко распространенное в литературе мнение о том, что земское Положение 1890 г. существенно ограничило права земств. На основании анализа широкого круга источников он приходит к выводу о том, что земства продолжали пользоваться достаточной свободой, поскольку «...административный контроль не имел ожидаемого эффекта, а взаимное недоверие органов самоуправления и коронной администрации постоянно сменялось сотрудничеством»21.
Московские историки А. Г. Важенин и П. В. Галкин обратили внимание на то, что «устойчивый интерес» крестьян к обучению определяется после принятия закона о воинской повинности 1874 г., понижавшего срок службы для выпускников начальных училищ с 6 до 4 лет. По мнению авторов, это обстоятельство оказало положительное влияние на рост числа земских школ и увеличило штат земских учителей22. Г. А. Герасименко указывает, что закон 1893 г., обязывавший земства провести переоценку недвижимости, и выделяемые государством на эти цели ежегодные субсидии в размере 1 млн. р. способствовали расширению масштабов земских статистических работ и быстрому увеличению контингента земских статистиков23. В.
Ю. Кузьмин акцентирует внимание на участии Министерства внутренних дел в юридическом разрешении вопросов, связанных с предоставлением права женщинам-врачам заниматься медицинской практикой, в том числе поступать на службу в земские учреж-дения24. М. Ф. Соловьева особо отмечает роль государства по введению в России всеобщего начального образования в начале ХХ в.25 Е. М. Петровичева отмечает, что в период Думской монархии в земствах возобладал «деловой курс», численность земских служащих различных специальностей значительно возросло. По мнению П. И. Шлемина, А. В. Ефременко, Е. М. Петровичевой, после 1906 г. особенно заметно происходил рост земского агрономического персонала. Причину этого авторы единодушно усматривают в экономическом содействии земским учреждениям со стороны государства и реформах П. А. Столыпина26.
Таким образом, российским историкам удалось раскрыть ключевые аспекты формирования основных профессиональных групп земской интеллигенции в разные исторические периоды, показать роль в этом процессе государства и земства. Серьезные усилия предприняты в воссоздании картины деятельности земских служащих в регионах страны, показано влияние местных условий на рост численности и изменение состава земских служащих. Можно сказать, что в современной историографии сложилась общая концепция, объясняющая генезис и динамику состава земских служащих. Отмечая позитивные сдвиги в изучении проблемы на современном этапе, нет оснований считать ее разработку завершенной. Задача создания комплексного исследования по указанной сложной проблеме на базе всестороннего изучения социального и культурного потенциала земской интеллигенции, в контексте социально-экономического, политического и культурного развития России остается нереализованной.
Примечания
1 По данным В. Е. Трутовского, в 1912 г. в 40 земских губерниях насчитывалось около 85 тысяч человек. См.: Трутовский, В. Е. Современное земство. Пг., 1914. С. 47.
2 См.: Ачадов (Данилов, Ф. А.) Третий элемент, его значение и организация. М., 1906;
Иорданский, Н. И. Земский либерализм. М., 1905; Веселовский, Б. Б. История земства за 40 лет. Т. IV. СПб., 1911; Потресов, А. Н. Эволюция общественно-политической мысли в предреволюционную эпоху // Общественное движение в России в начале ХХ в. Т. I, ч. II. СПб., 1909. С. 539-552.
3 См.: Пирумова, Н. М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX в. М., 1986; Ушаков, А. В. Революционное движение демократической интеллигенции в России (1895-1904). М., 1976; Лейкина-Свирская, В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX в. М., 1971; Корнилов, Е. Г. Земская демократическая интеллигенция и ее участие в революционном движении 70-х гг. XIX в. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1973.
4 См.: Герасименко, Г. А. Судьба земств в ходе революционных событий 1917 года // Земское самоуправление в России. 1864-1918. Кн. 2. М., 2005. С. 317-350; Горская, Н. И. Смоленское земство в последние годы своего существования: (1905-1918 гг.). : автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1996; Истомина, С. Ю. Земское здравоохранение в Тамбовской губернии : 1864-1918 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Тамбов, 2003; Каргалов, В. И. Земства России с февраля 1917 года до завершения их деятельности (февраль 1917 г. - июль 1918 г.) : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Оренбург, 2000; Петровичева, Е. М. Земское самоуправление центральной России в 1906-1918 гг. : эволюция на последних этапах деятельности : автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 2003.
5 См.: Герасименко, Г. А. Земское самоуправление в России. М., 1990; Горнов, В. А. Историография истории земства России : отечественные исследования второй половины 1940-х - начала 1990-х годов. Рязань, 1997; Морозова, Е. Н. Саратовское земство : 18661890 гг. Саратов, 1991; Вепренцева, Т. А. Общественно-политическая деятельность интеллигенции Тульской губернии в 60-е гг. XIX - начале XX вв. Тула, 2003.
6 Герасименко, Г. А. Земское самоуправление в России... С. 45.
7 Кривонос, М. А. Мятежное земство. Тверь, 2001. С. 103; Ярцев, А. А. Земские служащие Северо-Запада России // Северо-Запад в аграрной истории России : межвуз. сб. науч. тр. Калининград, 2000. С. 27.
8 См.: Глинский, Б. Б. Революционный период русской истории (1861-1881). Исторический
очерк. Ч. 1-2. СПб., 1913; Фигнер, В. Н. Запечатленный труд. Т. 1-2. М., 1964; Иванчин-Писарев, А. И. Из воспоминаний о хождении в народ. СПб., 1914.
9 Важенин, А. Г. Московское земство в начале XX века : из опыта регионального самоуправления / А. Г. Важенин, П. В. Галкин. М., 2004; Лаптева, Л. Е. Земские учреждения в России. М., 1993; Жукова, Л. А. Земское самоуправление и бюрократия в России : конфликты и сотрудничество : 1964-1917 гг. М., 1998.
10 Шлемин, П. И. История местного самоуправления в России : 1864-1917 гг. // Местное самоуправление : Российский вариант : науч.-аналит. обзоры. М., 1993. С. 16-21.
11 Романов, А. П. : 1) Историографические проблемы истории начального образования русского крестьянства в конце XIX - начале ХХ века // Историк в меняющемся пространстве российской культуры : сб. ст. Челябинск, 2006. С. 340-354; 2) Педагогические новации сельских учителей и крестьянские традиции (по материалам начала ХХ века) // Новейшая история России в образовательном пространстве школы и вуза : новации и традиции : сб. науч. ст. Екатеринбург, 2009. Ч. II. С. 218-224.
12 Петровичева, Е. М. Земства Центральной России в период Думской монархии (1906 - первая половина 1914 гг.). М., 2001. С. 38; Жукова, Л. А. Проблемы взаимодействия властных структур и земского самоуправления в пореформенной России 1864-1918 гг. : проблем. лекция. М., 1995. С. 26.
13 Важенин, А. Г. Московское земство в начале XX века... С. 38-39.
14 Ярцев, А. А. Земство Северо-Западных губерний России (1864-1904 гг.) : автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1995; Низамова, М. С. Казанское земство в конце XIX - начале XX в. : местное самоуправление и земское общественное движение. Казань, 2003; Гуркина, Н. К. Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX - начале ХХ веков. СПб., 1998; Вайровская, С. В. Земство Коми края (1869-1918 гг.). Сыктывкар, 2001.
15 Низамова, М. С. Казанское земство в конце XIX - начале XX вв. С. 17.
16 Абрамов, В. Ф. Российское земство : экономика, финансы и культура. М., 1996. С. 58.
17 Ярцев, А. А. Земские служащие Северо-Запада России. С. 31.
18 См.: Севастьянов, С. А. Земское самоуправление в Уфимской губернии 1874-1917 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Уфа, 2005;
Бандура, С. В. Интеллигенция в Коми крае в XIX - начале ХХ века : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Сыктывкар, 2007; Киценко, О. С. Социально-культурная деятельность земских учреждений Саратовской губернии (1866-1917 гг.) : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2005; Лукьянова, Т. В. Здравоохранение и медицинская интеллигенция Мордовии. Саранск, 2006; Ростова, Т. А. Земство Симбирской губернии в 1905 - начале 1918 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саранск, 2005; Салов, О. А. Земство : Первый реальный институт местного самоуправления в России. М., 2004.
19 Герасименко, Г. А. Земское самоуправление в России... С. 45.
20 Галкин, П. В. Земство и народное образование // Земское самоуправление в России. 1864-1918. Кн. 2. М., 2005. С. 144.
21 Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVШ - начало ХХ века).
Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Т. 2. Изд. 2-е. СПб., 2000. С. 154.
22 Важенин, А. Г. Московское земство в начале XX века.. С. 67.
23 Герасименко, Г. А. Земское самоуправление в России... С. 24.
24 Кузьмин, В. Ю. Власть, общество и земская медицина (1864-1917 гг.). Самара, 2003. С. 50.
25 Соловьева, М. Ф. Учитель земской школы. Киров, 2004. С. 4-5.
26 Петровичева, Е. М. Земства Центральной России в период Думской монархии. М., 2001; Шлемин, П. И. Столыпин и местное самоуправление : обзор. М., 1992; Ефременко, А. В. Земская агрономия и ее роль в эволюции крестьянской общины. Ярославль, 2002.
