CC BY
31УДК 340
Е.Л. Дудина
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ МОРАЛЬНЫЙ ВРЕД
По данной статье приводятся существующие в юридической науки дискуссии относительно вопроса определения понятия моральный вред, указываются достоинства и недостатки теорий.
Ключевые слова: моральный вред, неимущественный вред, психический вред, физические и нравственные страдания.
В современном российском правопонимании существует как общепринятое, так и ряд других определений понятия «моральный вред».
В соответствии с положениями статьи 151 Гражданского кодекса РФ под понятием «моральный вред» понимаются физические и нравственные страдания, вызванные действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.
В постановлении Пленума Верховного Суда от 20 декабря 1994 года « 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъясняется, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная или семейная тайна и т.д.), либо нарушающими его личные неимущественные права (право пользования своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности), либо нарушающими имущественные права гражданина.
Однако, согласно мнениям современной цивилистической доктрины понятие «моральный вред» как физические и нравственные страдания нельзя отнести к точным законодательным дефинициям.
Так, А.М. Эрделевский [1] утверждает, что претерпевание морального вреда предполагает наличие негативных изменений в психической сфере человека, которые выражаются в существовании физических и нравственных страданий. Ученый предлагает заменить термин «моральный вред» и использовать общее понятие «психический вред».
Существуют и другие предложения. Например, предлагается заменить название рассматриваемого вреда словосочетанием «неимущественный вред» [2]. В таком случае, понятие «неимущественный вред» по характеру возмещения вреда помимо физических и нравственных страданий (морального вреда), будет включать в себя и вред здоровью (физический вред, который возмещается по иным правилам, нежели вред моральный. Замена понятия «моральный вред» на «неимущественный вред» существенно исказит правильность понимания целого ряда других терминов, используемых в современном законодательстве и, соответственно потребует достаточно серьезной корректировки действующего законодательства.
К.И. Голубев и С.В. Нарижний [3], указывая на то, что болезненные ощущения будут отражаться в сознании пострадавшего и вызывать самые различные переживания: страх, беспокойство за свою жизнь и здоровье, озабоченность за исход лечения, горе от утраты какого-либо органа, ощущение ущербности и социальной неполноценности, предполагают, что физические страдания «живут своей самостоятельной жизнью» и тем самым не подпадают под категорию психических страданий. Ученые предлагают ввести термин «нематериальный вред», в содержание которого включены не только физические, но и психические страдания. Это предложение представляется совсем удачным, поскольку при его принятии в законодательстве установится два варианта неимущественного вреда: собственно неимущественный вред как умаление
© Дудина Е.Л., 2015.
ISSN 2223-4047
Вестник магистратуры. 2015. № 1 (40). Том III
нематериальных благ, о которых говорится в статье 150 Гражданского кодекса РФ, и неимущественный вред, собственно как физические и нравственные страдания.
Н.В. Кузнецова [4] рассматривая понятие «моральный вред» с позиций буквального толкования, считает его не совсем удачным. Вместе с тем, выделение в самостоятельные правовые категории «физического вреда» и «вреда психического» автором не приветствуется, поскольку принципы возмещения психических переживаний и физических страданий одинаковы. Более правильным, по ее мнению, было бы закрепить в законодательстве понятие «неимущественного вреда» (в существующем понимании морального вреда), которое указывает на противоположность имущественного вреда, который регулируется действительно иначе. Так, физический вред, причиненный преступлением, выражается в причинении увечья, иного повреждения здоровья, физической боли. Таким образом, он может сопровождаться потерями имущественного характера (при потере трудоспособности (полной или частично, постоянной или временной), дополнительными расходами на лечение, питание, приобретение лекарств, протезирование, постоянный уход, санаторно-курортное лечение с проездом к месту отдыха и т.п.). Применение в законодательстве понятия неимущественный характер физических страданий в нынешнем понимании морального вреда позволило бы избежать смешения понятий «компенсация» и «возмещение» дополнительных расходов имущественного характера, что находит свое отражение в существующей судебной практике. Однако в таком случае, понятие «моральный вред» охватывает не все имеющиеся личностные потери гражданина. Потери выражаются не только в физических, психических, нравственных страдания, но и к ним также относится полная либо частичная утрата, деформация определенных социальных качеств лица (во взглядах, способностях, интересах, потребностях и т.д.), нарушение возможностей его социальной активности, дезориентация установок, а также упущенная выгода как следствие умаления личностного блага, дополнительные расходы, связанные с восстановлением или компенсацией вредных для личности последствий. Указанные потери именуются субъективными. Если рассматривать потерпевшего с точки зрения субъекта права, то становится понятным, что при причинении ему вреда он несет, в первую очередь, духовные потери, а также утрачивает общественно значимые полезные качества, переоценивает свою социальную значимость, роль участника широкого круга общественных отношений и относит себя к социальной категории жертв посягательств. Поэтому ученый полагает целесообразным заменить понятие «моральный вред» понятием «субъективные потери», который содержит в себе признаки как неимущественного (нематериального), так и материального характера вреда, причиненного правонарушением.
Анализируя проблемы морального вреда как юридического факта, а также роль и значение порождаемых им правоотношений, Г.Г. Горшенковы [5] предлагается использование следующего определения понятия: «Моральный вред - это неблагоприятные последствия правонарушения, претерпеваемые лицом в виде физических, психических страданий, нравственных переживаний, социального дискомфорта, а также упущенной выгоды и дополнительных расходов как следствия прямого или косвенного умаления неимущественных благ».
Дискуссии такого рода вряд ли могут когда-либо прекратиться, пока само упоминание о моральном вреде будет присутствовать в российском законодательстве. Поскольку они, как показывает проведенный анализ юридической литературы, так или иначе сводятся к вопросу о замене прилагательного «моральный» иным прилагательным, при этом существительное «вред» изменениям не подлежит.
Думается, что понятию «моральный вред» в его существующем понимании более соответствовало название «нематериальный вред», поскольку оно охватывает оба вида страданий, характеризующий моральный вред. Но данная замена весьма сомнительна, поскольку слово «нематериальный» в контексте «физических и нравственных страданий» будет вряд ли являться более удачным, чем понятие «моральный», которое уже укоренилось в отечественном праве и действующей судебной практике. Данное правовое явление влечет за собой определенные последствие и достаточно прочно укоренилось в сознании законодателей и правоприменителей. Существующие и предполагаемые внесения изменений в Гражданский кодекс позволяют судить о том, что замена рассматриваемого правового явления, пока не предполагается. На дан-
ном этапе развития действующего законодательства следует руководствоваться только уже внесенными изменениями в статью 151 Гражданского кодекса РФ.
Однако способ устранить имеющиеся споры по поводу изменения названия рассматриваемого правового явления, представляется возможным. Для этого необходимо рассмотреть следующий вопрос: а целесообразно ли давать искусственное наименование тому виду вреда, естественное название которого уже присутствует в самом его определении?
Как известно, в статье 151 Гражданского кодекса РФ моральный вред определяется как «физические и нравственные страдания». Применение такого определения рассматриваемого понятия позволяет судить об имеющейся в нем скрытой тавтологии. Так, например, согласно Толковому словарю С.И. Ожегова [6], под страданиями понимаются «физическая или нравственная боль, мучения». Соответственно, в использовании термина «моральный вред» не усматривается никакой необходимости, поскольку оно не несет в себе абсолютно ничего самостоятельного и позитивного, а является лишь поводом для разнообразных дискуссий. И поскольку одним из принципов надлежащей юридической техники является принцип лаконичности, то все ненужное, избыточное должно быть устранено из текста нормативного акта. Это в полной мере касается и понятия «моральный вред». Поэтому оно должно быть полностью устранено из российского законодательства и заменено тем, что под ним понимается, то есть понятием «страдания».
Библиографический список
1.Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. - М., 2007. - С. 90.
2.Редько Е.П. Соотношение понятий «моральный» и «неимущественный» вред: теоретические и практические аспекты // Мировой судья. 2008. № 10
3.Голубев К. И., Нарижний С. В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественного благ личности. - СПб., 2000. - С. 93-94.
4.Кузнецова Н. В. Проблемы компенсации морального вреда в уголовном процессе. - Ижевск, 1999. - С.11.
5.Горшенков Г. Г. Моральный вред и его компенсация по российскому законодательству: Авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - Новгород, 1990. - С.88.
6.Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1998. - С. 55, 771.
ДУДИНА Екатерина Львовна - магистрант Института права, Челябинский государственный университет.
