CC BY
754
УДК 882.929 О. В. Ключинская
ПРОБЛЕМНО-ТЕМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОЙ ВОЕННОЙ ПРОЗЫ
Статья посвящена проблемам современной русской военной литературы, в частности особенностям прозы о новых войнах (Афганистан, Чечня). В статье автор выделяет основные проблемно-тематические аспекты, характерные для новой военной прозы: тема смерти, бессмысленной войны на чужой территории, проблемы «спрятанной» войны, современной армии, дедовщины, возвращения солдата в мирную жизнь, трагедия жен и матерей. Автобиографическое начало, документальность, натуралистичность, преобладание малых жанров, стремление к циклизации выявляются как характерные черты литературы о новых войнах.
Ключевые слова: военная тема, образ героя, образ автора, мотив, жанр, цикл.
The problematic and thematic elements of the modern military prose of Russia.
OLGA V. KLYUCHINSKAYA (Far Eastern State University, Vladivostok).
The article is concerned with the issues of the modern military literature of Russia and especially with the prose dealing with the recent wars (those of Afghanistan and Chechnya). In her article, the author marks out and generalises the principal problematic and thematic elements (motives, images, genres, etc.) of the modern Russian military prose.
Key words: war theme, image of the hero, image of the author, motive, genre, cycle.
Современная военная проза - это литература второй половины 80-х годов ХХ века - начала XXI века1, когда наряду с темой Великой Отечественной войны («Прокляты и убиты», «Веселый солдат», «Связистка» В. Астафьева, «И ушел отряд» Л. Бородина, «Болят старые раны», «Среди валунов» А. Генатулина, «Сутки в пехоте» Е. Романовой, «Расстрел под Смоленском» Э. Скобелева и др.), возникает тема новых войн - Афганской и Чеченской. В связи с этим изменился состав авторов (в литературу пришли новые авторы, большинство из них участвовали в военных кампаниях), появились новые идейно-тематические акценты в произведениях о войне: попытка понимания человека, современного человека в условиях новой войны, в условиях изменения характера и пафоса военного времени (война не как защита родины, а как способ решения экономических и политических проблем).
В Афганской войне русская политика вмешательства в гражданский конфликт другой страны, решения политических проблем посредством оружия, как показало время, была неверной и жестокой. «Итогом войны на чужой земле неизбежно будет отчуждающий опыт, - таков взгляд со стороны на афганский конфликт дает английский критик Г. Шварц, - воюет ведь не вся
нация, а только небольшая ее часть: и так как солдат отрезан от нормального общения с окружающими, на родине, куда он возвращается, остается почти неизвестным то, что он пережил за границей. Тем более если сообщения о войне подчинены политическим соображениям, как это происходило в Советском Союзе на протяжении почти всего конфликта в Афганистане» [18, с. 235].
Тема бессмысленной войны, войны, «спрятанной» от «посторонних» глаз - глаз россиян, тема абсурда и неприятия войны вообще пронизывают практически каждое современное произведение военной тематики. Эпизодические боевые задания («операции») на чужой территории, перестрелки, призыв в «горячие точки», ужасы нескончаемой войны, участники войны, стремящиеся отсидеть положенные дни в бездействии, чтобы о них не вспомнили, - все это составляет новые реалии современной войны. В настоящее время происходит сдвиг в общественном сознании, появляется понимание страшных последствий современных «потаенных» войн. «Афганская тема и слом военного самосознания - сочетание не случайное, - считает критик В. Пустовая, - Именно последние войны, афганская и чеченская, не говоря уже о других многочисленных
КЛЮЧИНСКАЯ Ольга Валерьевна, аспирант кафедры истории русской литературы ХХ века и теории литературы Института русского языка и литературы (Дальневосточный государственный университет, Владивосток). E-mail: oleka_k@mail.ru © Ключинская О.В., 2010
1 Зайцев В., Герасименко А. История русской литературы второй половины ХХ в. М.: Высш. школа, 2004. С. 132.
межнациональных конфликтах на территории бывшего Советского Союза <...> подвели современного человека к мысли о драгоценной необходимости мира, сориентировав его не на победу над очередным врагом, а на одоление войны как таковой» [16, с. 152].
В русской прозе конца ХХ века тема войны продолжает существовать в контексте реализма, преодолевшего в современной литературной ситуации «кризис и переосмысление» [13, с. 521], и является важным литературным материалом, требующим детального рассмотрения и изучения.
Современную военную прозу определяют и формируют произведения молодых авторов, в литературу приходит поколение тех, кто воевал в Афганистане, Чеченской республике, участвовал в иных межнациональных конфликтах. Появляются произведения о войне, авторы которых активно и по-разному осмысляют тему войны.
Стоит отметить такие произведения, как «Рассказы», «Благополучное возвращение», «Афганские рассказы», «Последний рассказ о войне», «Колокольня», повесть «Возвращение в Кандагар», роман «Знак зверя» О. Ермакова; рассказ «Он был мой самый лучший друг» О. Хандуся; цикл рассказов-зарисовок «Десять серий о войне», повести «Взлетка», «Алхан-Юрт», рассказ «Аргун» А. Бабченко; «Афган. Рассказы и повесть» О. Блоцкого; «Рассказы», «Чеченские рассказы», «Ферзь» А. Карасева; «Кавказский пленный» В. Маканина; «Кандагарская застава», «Два рассказа», романы «Сон о Кабуле», «Чеченский блюз», «Дерево в центре Кабула» А. Проханова; рассказы и повести («Четыре жизни», «Наш сад», «Белая невеста» и др.) В. Дегтева; рассказ «Батальон экстремистов» Е. Логинова; «Ловушка», «Перебежчик» К. Таривердиева; повести «Жажда» А. Геласимова, «Потерянный взвод» С. Дышева и «Разведрота» А. Дышева, «Там, при реках Вавилона» Д. Гуцко, «Апрель» А. Кирильченко, «Заблудившийся БТР» А. Сегеня, «На Балканах дороги узкие» А. Киреева, «Карагандинские девятины, или Повесть последних дней» О. Павлова; романы «Патологии» З. Прилепина; «Афганец. Роман в 35 главах» Э. Пустынина; документальные повести - «Цинковые мальчики» С. Алексиевич, «Война матерей» В. Бакина, «Спрятанная война» А. Боровика и другие.
Произведения о новой войне, различные по своей тематике, пафосу, жанрово-стилевой направленности, тяготеющие к документальности и публицистичности, составляют общую картину современной военной прозы.
Основными ее жанрами являются жанры рассказа и повести. Характерной особенностью жанровой динамики рассказа в русской литературе конца ХХ века является процесс циклизации. Литературный цикл исторически является одной из главных форм художественной тенденции к группировке произведений наряду с другими формами: традиционным сборником, антологией, книгой стихов и т.п.
Объединение рассказов на основе циклизации особенно характерно для современной военной прозы. Таковы, например, цикл «Афганские рассказы» О. Ермакова [8], цикл рассказов-зарисовок «Десять серий о войне» А. Бабченко [5], «Чеченские рассказы»
А. Карасева [12]. Тяготение к циклизации проявляется уже в заглавиях текстов: в дополнение к названным упомянем «Рассказы» («Запах сигареты», «Капитан Корнеев», «Своя позиция») А. Карасева [11]; «Рассказы» («Крещение» и «Желтая гора») О. Ермакова [10], «Два рассказа» («Родненький», «Мусульманская свадьба») А. Проханова [14]), «Афган. Рассказы и повесть» О. Блоцкого [6] (два рассказа - «Социалистические обстоятельства» и «Пайса», повесть «Стрекозел»).
Перечисленные выше произведения о новой современной войне - разного художественного уровня. Не многие авторы достигают высокого художественного осмысления пережитых ими событий. Критики достаточно активно занимаются проблемами современной военной прозы, выделяя произведения наиболее высокого художественного ценза. Такими являются, по мнению большинства критиков и исследователей, произведения С. Алексиевич, собравшей афганские воспоминания солдат, и воевавшего непосредственно в Афганистане талантливого писателя О. Ермакова. Критики отмечают высокую меру правдивости в изображении Ермаковым трагического, глубокий психологизм, философское осмысление событий и характеров в его произведениях. Цикл «Афганские рассказы» Ермакова формируется за счет проблемно-тематического единства (тема афганской «скрытой» войны, тема любви, тема плена, тема веры), лейтмотивности повествования (мотивы бесконечного возвращения, унижения, одиночества, ожидания, потери, непредвиденности войны, веры в спасение, библейские мотивы), единого образа героя и сюжета (уход на войну и возвращение солдата), общего заглавия и образа автора.
В названный цикл входят 6 рассказов: «Весенняя прогулка», «Н-ская часть провела учения», «Зимой в Афганистане», «Марс и солдат», «Пир на берегу фиолетовой реки» и «Занесенный снегом дом». Общность военной тематики изначально связывает эти рассказы. Их объединяет также образ «сквозного героя» и «единый сюжет» [17, с. 56] - уход на войну и возвращение, бесконечное возвращение к потерянной гармонии или возвращение «в цинковом гробу». «Сквозной герой рассказов носит разные имена, но имеет схожее мироощущение» [17, с. 56], - считает критик И. Сухих. В заглавии цикла «Афганские рассказы» обозначена проблемно-тематическая доминанта текста, ведущий мотив.
В рассказе «Весенняя прогулка» юноша, которого забирают в армию и «могут отправить на эту войну» [8, с. 89], в последний раз едет в лес, по своим любимым местам, наслаждается природой и вспоминает, как утопил ружье, купленное для самообороны. Герою чужд мир войны, но он уже никогда не вернется с
войны прежним мальчишкой. Автор противопоставляет прекрасный мир природы и ужасный мир войны, куда предстоит отправиться герою; жизнь в душе юноши и смерть в душе прошедшего войну солдата.
Темы смерти, неприятия человеческим сознанием происходящего на войне, поведения человека на войне, в ситуации боя, его нравственность, попытка остаться человеком в нечеловеческих условиях, проблема сокрытой государством войны находят свое художественное воплощение в рассказе «Н-ская часть провела учения».
Тема унижения, насилия над человеком, вопрос о том, что делают с человеком армия, общество, становятся одними из основных в рассказе «Зимой в Афганистане», помогая раскрыть сопутствующую тему -тему веры в Бога среди молодых солдат и конкретно вопрос веры в Бога в советском государстве. Библейский мотив «Не убий!» скрыто, неявно звучит в этом рассказе Ермакова. Однако если война не убивает человека морально, то это, по Ермакову, пытаются сделать сослуживцы. Ермаков исследует коллизии жизни в армейском обществе, хотя и гражданское общество мало в чем уступает армейскому.
В конфликте этого рассказа цикла меняются акценты по сравнению с предыдущими рассказами: Ермаков освещает не внешнюю, а внутреннюю грань военной темы, войны между своими, а не между врагами. Человеческая вера в Бога, в религиозно-философскую эманацию добра и любви, посредством образа солдата Стодоли противопоставлена войне, насилию, злу, безверию.
В рассказе «Марс и солдат» ярко выражено сюжетное и композиционное противопоставление двух главных героев рассказа: Бога войны - это советское государство во главе с Л.И. Брежневым, с одной стороны, и солдата Сорокопутова - с другой. Тема вины государства, вмешавшегося в гражданский конфликт другой страны, со всей определенностью возникает в этом рассказе цикла. Два пространственно-временных плана в рассказе в своих кульминационных точках пересекаются и накладываются один на другой: в то время как пленного мальчика-солдата расстреливают, «государственный старик» (аллюзийный образ Брежнева) читает стихи и роняет «скупую слезу», подразумевая свою значимость для государства и народа, веря в свое бессмертие. На этом пересечении сюжетов обнаруживается пустота слов, несовпадение поэзии и жизни, неравенство мыслей о смерти с самой смертью. Выявляются остро поставленные автором проблемы бессмысленности войны, неоправданности жертв и сломанных судеб.
Для русских солдат в этой войне не было священной цели защитить родину и государство. Они погибали и до конца не осознавали - ради чего. Этим вопросом задаются солдаты следующего рассказа цикла - «Пир на берегу фиолетовой реки»: они вернулись с войны, о которой в советском государстве молчали, они не
щадили себя, а теперь, после возвращения из ада этой войны, они оказались не нужны ни обществу, ни государству. Автор, описывая общий процесс увольнения солдат, постепенно раскрывает образы главных героев. Ермаков показывает, что даже в увольнении солдата подстерегают опасность и несправедливость. Мотивы бесславного и безрадостного возвращения, одиночества, унижения человека, искажения жизни солдата войной доминируют в этом рассказе.
Анализ цикла в целом позволяет выявить сквозные мотивы. Мотив белого снега, зимы как смерти, рождается из хронотопа цикла (события развиваются с начала весны одного года и до поздней осени следующего). Образ белого первого снега как последнего возникает в рассказе «Марс и солдат». Исходя из этого, уже с первых строчек рассказа «Занесенный снегом дом» становится ясно, что мужчина-солдат к ждущей его женщине не вернется. Название рассказа несет идейносмысловую нагрузку: занесенный снегом дом означает дом неживой, засыпанный, похороненный. Образ снега нередко выступает в рассказах Ермакова предвестником смерти.
Мотивы, проходящие через все рассказы цикла, получают свое завершение в рассказе «Занесенный снегом дом». В нем, как и в предшествующих рассказах, осмысляются онтологические вопросы веры-неверия, непредвиденности войны, проблемы войны на чужой территории (вина государства), тема любви. Автор соединяет последний рассказ с первым, замыкая пространственный и временной круг цикла, формируя осознание бесконечного повторения происходящих событий - жизни и войны, мира и смерти в них. На протяжении всех объединенных в цикл рассказов Ермакова действует единый «внутренний» скрытый сюжет, когда совокупный герой цикла проходит определенный путь
- от юного мальчика до обремененного знанием суровых законов жестокой жизни солдата, возвращающегося либо в никуда и ни к кому, либо в цинковом гробу. И этот мини-вариант возвращения неслучаен: Ермаков показывает однозначность «не-возвращения» героя, стабильность и неотвратимость итога войны, когда видимость жизни лишь прикрывает трагический итог бесчеловечности войны.
В первом рассказе цикла, «Весенняя прогулка», и в последнем, «Занесенный снегом дом», нет изображения военных событий, рассказы - «мирные», в них главным композиционным центром становится образ женщины, переживающей, ждущей с войны своего мужчину. В «Весенней прогулке» - это девушка, которая провожает парня в армию, на войну, ей он решил показать свои любимые места в лесу, а она беспокоится за него, предчувствуя нечто страшное. В рассказе «Занесенный снегом дом» женщина ждет с войны мужа, который со дня на день должен вернуться, но вместо возвращения - известие о смерти. Рассказы (один открывает, другой замыкает цикл) образуют некое циклическое кольцо, возвращая повествование
в исходную точку, замыкая повествовательную раму цикла. Мирная жизнь с ее прекрасной природой, с ее обыденными и повседневными заботами вроде бы не изменилась, но внутри метафорического композиционного кольца - изменивший всё Афганистан, события трагической войны.
Война рассматривается как один из аспектов художественного осмысления современной реальности, часть глобальной темы «человек и мир». Тематикой и проблематикой современной военной прозы становится страшная реальность войны, в понимании и осмыслении которой важна роль личного (авторского) впечатления, автобиографическое начало.
Многие писатели-авторы лично прошли через армию и войну. О. Ермаков, Э. Пустынин служили в Афганистане, Д. Гуцко и А. Карасев - в Советской армии, последний по контракту служил во внутренних войсках командиром взвода, участвовал в боевых действиях в Чечне. Там же воевали З. Прилепин и А. Бабченко. Усиление (авто)биографизма является отчасти традицией, отчасти чертой своеобразия развития военной, в том числе и современной, прозы (так, в 1960-1970-е гг. в литературе сформировалась проза писателей-лейте-нантов, прошедших войну, проза, которая получила название «лейтенантская»).
Для новой военной прозы, для литературы о сегодняшних войнах характерна множественность точек зрения на современные военные конфликты. «Эта новая война была ни на что не похожа, она отличалась от всего прежде бывшего и всего ожидаемого не какими-то несущественными частностями, а всем (кроме того, пожалуй, что на ней люди, как и на любой войне, убивали и умирали)» [1, с. 197], - характеризует особенности войны в Афганистане критик А. Агеев. И. Сухих подтверждает мысль Агеева: «.. .перед нами образ войны, в которой не было победителей» [17, с. 57].
У современных новых войн, по сравнению с Великой Отечественной, другая суть, иные идеология и пафос. В произведениях о Великой Отечественной войне происходило осмысление войны как великого исторического акта, свершенного великим народом. В литературе о новых войнах изображается война как ряд боевых заданий, нередко лишенных не только смысла, но и ясности, происходит словно бы попытка изображения «войны вообще».
В. Пустовая замечает, что из литературных произведений о Великой Отечественной войне наиболее близка произведениям современных военных прозаиков повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда», что «обусловлено ее пониженной беллетристичнос-тью: повесть стремится к документальности, словно целью автора было не преломить войну писательским взглядом, а честно ее зафиксировать и поведать о ней полную правду» [16, с. 153-154]. Война в изображении В. Некрасова обытовлена, бестолкова, неразумна. В ней много случайного, беспорядочного, недостойного. В этой войне «очевидно бессилие вооруженного
человека» перед лицом войны. Такова цель и в прозе О. Ермакова, А. Бабченко, З. Прилепина, А. Карасева и других. Пустовая считает, что «у новых войн идеи нет, так как их нельзя оправдать» [16, с. 153].
По-прежнему одной из главных особенностей всей военной прозы остается ее постоянное внимание к человеку, к образу его внутреннего мира. Особенности новой войны задают особое к ней отношение солдата. У героев-солдат новых войн и солдат Великой Отечественной войны разные задачи. Факт привлечения наемных сил обнаруживает «смысловую натужность» новых войн, отсутствие связи их с традициями общенародного (национального) сознания. Но стоит обратить внимание на то, что проблема солдата-контрактника осмысляется в произведениях более остро и глубоко: «Любого контрача возьми - почти все здесь по второму разу. И не в деньгах дело. Сейчас мы добровольцы потому, что тогда они загнали нас сюда силком. Мы психи с тобой. Неизлечимые» [3, с. 23].
На войне, как и в обычной жизни, всё (или многое) зависит от человека, огромную роль играет современное общество, в целом больное, не способное (сейчас) на героизм. И современная военная проза преимущественно молчит о подвигах солдат в новой войне. Для современных писателей в «скрытых» военных конфликтах существует только (или чаще всего) трагедия солдат, оказавшихся на этой войне, которые погибают в очередном боевом задании, от жестокости армейской дедовщины или возвращаются домой другими, «неизлечимыми», неспособными жить прежней мирной жизнью, остаются воевать по контракту, потому что иного смысла жизни для себя уже не находят: «Они мотались по всей Чечне, стреляли по врагу и любили эту работу... Это было настоящее боеготовное подразделение, с жесткой уставной дедовщиной, ни о чем не думающее, выполняющее приказы безоговорочно» [3, с. 47]. Бабченко в повести «Алхан-Юрт» показывает деградацию, распад личности главного героя-солдата, который из разумного человека, задающего себе вопросы: зачем он здесь? зачем все это? - превращается в бездумного воина, выполняющего свою работу. Проблематикой повести Бабченко (как и других современных прозаиков) является искажение, «насильственная переплавка» [16, с. 162] человека сегодняшней войной.
Главный герой «Алхан-Юрта» на протяжении всей повести размышляет о войне, о своем положении и ищет смысл, цель пребывания на чужой земле: «Что он здесь делает? Что он, москвич, русский двадцатитрехлетний парень с высшим юридическим образованием, делает в этом чужом нерусском поле, за тысячу километров от своего дома на чужой земле, в чужом климате, под чужим дождем? Зачем ему этот контракт? <.> эта война?» [3, с. 14]. Однако в дальнейшем мысли его меняются. Артем говорит о свободе, которая существует на войне и которой нет в повседневной жизни: «.мне здесь интересно <...> У меня здесь нет никаких обязательств <.> такой свободы не будет больше
никогда в жизни...» [3, с. 24]. Но это лишь оправдание, за которым скрывается осознание героем того, что он необратимо изменен войной. Артем не находит смысла вокруг и постепенно перестает думать и анализировать происходящие события: «Артем сидел, курил, ни о чем не думал. Все происходящее вокруг - туманное сырое утро, морось, поле. трасса, Алхан-Юрт - протекало мимо сознания, не задерживаясь в нем» [3, с. 46].
В современных войнах герой подвергается еще одному испытанию - армией, зверскими отношениями среди своих, дедовщиной. Это характерная особенность для новых войн и для авторов произведений о новой войне, которые поднимают эту проблему: «лица сильно распухли от побоев и стали фиолетовыми, вместо глаз - огромные черные гематомы, сочащиеся из уголков гноем и слезами, разбитые губы не закрываются, изо рта тянется кровяная слюна и волочится по асфальту. А ведь это не бомжи, это солдаты, обычные солдаты - половина армии у нас так выглядит» [4, с. 69]. Герой рассказа А. Карасева «Запах сигареты» рассуждает о современной армии: «Армия - порождение и отражение мира гражданского. Но отражение в кривом зеркале. Отражение искажает и преувеличивает, выворачивает наизнанку и превращает в пошлость привычные для человека представления о том, что хорошо, а что плохо, о мере дозволенности, культуре, морали и чести, о дружбе и о войне <...> В армии опасность быть задавленным морально и физически исходит отовсюду» [11, с. 55].
Новые герои существуют во враждебном мире, враждебна даже чужая природа: «Сволочная природа - зимой непролазная грязь, летом эта чертова пыль, которая во время дождя опять же превращается в тесто». Чужое палящее солнце, «пустую, немую и нескончаемую» [9, с. 157] степь упоминает в своих произведениях почти каждый автор, пишущий о новой войне: «Эта страшная степь, и цветочная сладость во рту, и оружие на груди, и этот бег могучих машин по нескончаемой черно-белой равнине под чужими яркими созвездиями» [10, с. 94]. Одиночество солдат в этой войне ощущается особенно сильно: «Москвич, недавний школяр, чья комната - в янтарном солнце, нарядные книги на полках, аквариум с пестрыми рыбками, кассетник с музыкой. И вдруг - в бронежилете и каске выставлен один навстречу угрюмой чужой равнине, навстречу войне под этой зимней кандагарской луной» [15, с. 45].
Вернувшись с войны, герой современной прозы пытается жить мирной жизнью, но уже с вечной войной в душе. «Человек не может избавиться от опыта войны, он неузнаваемо ею искажен» [16, с. 162]. Возвратившись домой, солдату новой войны трудно найти себя в новой реальности, ведь общество и политики так и не нашли ответы на вопросы солдат, побывавших в «горячих» точках.
Исследователь П. Топер сделал вывод о возрастании удельного веса мотива смерти в художественных
произведениях ХХ века: «Чуть ли не вся реалистическая литература современности наполнена смертью <.> современный писатель подходит к изображению человека под иным углом зрения: вытесняя моральный облик своего героя, он не столько рисует его жизнь, сколько ставит его перед проблемой смерти» [Цит. по: 7, с. 421]. В современных произведениях о войне показана слабость человека перед войной, естественный страх смерти. «Оказывается, я так слаб, я ничего не могу противопоставить этой лавине, с легкостью разметавшей вдребезги целое село! Меня так легко убить! Эта мысль парализует, лишает дара речи» [3, с. 31],
- осознает силу смертоносной войны герой повести Бабченко «Алхан-Юрт». На войне человек сталкивается лицом к лицу со смертью во всех ее проявлениях, он становится одновременно и жертвой, и палачом, убийцей (прежде всего) другого человека, а потом уже врага. Психологически человек подвергается страшному испытанию, последствия которого остаются в человеке и после войны.
Понимание трагичности человека перед лицом войны отражается, например, в рассказе «Кандагарская застава» А. Проханова: герой «не ведал всей глубины и тайны народной трагедии, но был к ней причастен. Был частью этой трагедии. Верил, что когда-нибудь, если ему суждено будет вернуться с войны, он станет ее разгадывать, поймет причину беды. День за днем, вспоминая жизнь заставы, на удалении лет прозреет и выявит - как он, взводный Щукин, и лейтенант Джа-бар, и убитый главарь Карим, и множество других, появлявшихся на заставе людей, - как служили они каждый своей правде, верили в истинную справедливую жизнь, каждый со своего минарета и своей колокольни, как эта вера обернулась здесь, в кандагарском предместье, жестокой долголетней войной» [15, с. 55].
«Литература 1990-х годов наглядно показала, что военная проза не только не исчерпала своего потенциала, но, наоборот, получила второе дыхание <.> Расширился круг тем и проблем, доступных для художественного осмысления писателями-баталистами; возникла необходимость по-новому осмыслить исторические, политические, человеческие предпосылки Великой Отечественной войны <.> Кроме того, интерес к прошлому возникает и тогда, когда складывается необходимость сопоставить происходящее сейчас с уже имевшим место прежде. Две чеченские войны и одна афганская вновь активизировали интерес к этой проблеме. Неодинаковые задачи, стоящие перед авторами, обусловили разнообразие форм» [2, с. 96, 72] современной военной прозы.
Таким образом, сбор, систематизация, выявление характерных особенностей современной военной прозы позволяют сделать вывод о том, что центральными тематическими аспектами в произведениях являются нравственный, философский и социальный, которые пересекаются в произведениях, переплетаются, актуализируются в зависимости от авторской позиции. Для
современных произведений о войне характерен пафос «другой» войны (антитеррористическая кампания, военный конфликт), войны на чужой территории без определенных задач и целей, образ героя как воина, выполняющего приказы. Проблемно-тематические аспекты прозы о новой войне: человек, психологическое восприятие человеком страшной реальности войны, смерти, бессмысленной войны на чужой территории, проблемы «спрятанной» войны, вины государства, калечащего людей, проблема современной армии, возвращения солдата в мирную жизнь, трагедия жен и матерей. Элемент личного впечатления, документальность, натуралистичность повествования, автобиографическое начало являются основными чертами современной военной прозы. В жанровом отношении преобладают рассказ и повесть, характерно объединение рассказов в циклы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агеев А. Мерзкая плоть // Знамя. 1993. № 4. C. 194-204. 2.Агеносов В., Колядич Т., Трубина Л. Русская п роза
конца ХХ века. М.: Академия, 2005. 424 с.
3. Бабченко А. Алхан-Юрт // Новый мир. 2002. № 2. С. 12-51.
4. Бабченко А. Аргун // Новый мир. 2006. № 6. С. 61-86.
5. Бабченко А. Десять серий о войне // Октябрь. 2001. № 12. С. 4-12.
6. Блоцкий О. Афган. Рассказы и повесть // Дружба народов. 1993. № 2. С. 27-64.
7. Бочаров А. Человек и война. М.: Сов. писатель, 1973. 456 с.
8. Ермаков О. Афганские рассказы // Знамя. 1989. № 10. С. 83-128.
9. Ермаков О. Благополучное возвращение. Новый мир. 1989. № 8. С. 156-165.
10. Ермаков О. Рассказы (Крещение, Желтая гора) // Знамя. 1989. №3. С. 93-119.
11. Карасев А. Рассказы // Дружба народов. 2004. № 4. С. 53-75.
12. Карасев А. Чеченские рассказы // Дружба народов. 2005. № 4. С. 54-66.
13. Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: 1950-1990-е годы. В 2 томах. Т. 2. М.: ACADEMIA, 2003. 688 с.
14. Проханов А. Два рассказа (Родненький. Мусульманская свадьба) // Москва. 1989. № 1. С. 3-55.
15. Проханов А. Кандагарская застава // Наш современник. 1989. № 5. С. 25-63.
16. Пустовая В. Человек с ружьем: смертник, бунтарь, писатель // Новый мир. 2005. № 5. С. 152-162.
17. Сухих И. Мы были на войне, которой не было // Лит. обозрение. 1991. № 10. С. 54-57.
Шварц Г. «Анна Каренина» вместо «Войны и мира»: Размышления об «афганской прозе» // Знамя. 1992. № 1. С. 235-238.
