CC BY
828
проблема значения мотива и мотивации в психолого-криминологическом аспекте*
© С. В. Быков
Быков Сергей Владимирович доктор психологических наук
заведующий кафедрой психологии управления филиал Самарской гуманитарной академии в г. Тольятти
В статье рассматриваются актуальные методологические проблемы мотивации и мотивов деятельности. Обсуждаются психолого-криминологические аспекты определения значений этих понятий.
Ключевые слова: мотив, мотивация, мотивационная направленность, мотивационная сфера, мотивирующие факторы, неосознаваемые мотивы.
Обозначенная в заголовке статьи проблема является одной из самых сложных и неоднозначных в трактовках представителей различных школ психологии и криминологии. Ограниченный объем статьи не позволяет затронуть весь спектр вопросов этой колоссальной тематики. Оставив на последующее рассмотрение более широкие проблемы в изучении мотивации и мотивов человека и трудностей в познании этого психологического феномена, мы перейдем непосредственно к изучаемому аспекту.
«Словарь русского языка» С. И. Ожегова дает такое определение мотива и его производных: мотив — побудительная причина, повод к какому-нибудь действию и довод в пользу чего-нибудь. Производными словами соответственно являются глагол — мотивировать, то есть привести мотивы,
доводы в пользу чего-нибудь, и существительное-----
мотивировка, что означает совокупность мотивов, доводов для обоснования чего-нибудь [20, с. 311].
Как выясняется, в русском языке понятие мотивации и его объяснение отсутствует. В словаре иностранных слов мы также не находим значения этого термина. В специализированных научных словарях значение этого термина трактуется через анализ определений мотива. Так, в социологическом словаре-справочнике «Междисциплинарные исследования»» объяснения этого понятия нет, но при этом рассматриваются критерии различения и отдельные
* Исследование поддержано грантом РГНФ № 06-06-00713а
виды мотивов: достижения, моральный, социальный. В словаре приводится следующая дефиниция понятия мотива: «Мотив — предметное содержание потребности, для достижения которого субъект осуществляет активную, направленную деятельность. Побуждение субъекта к деятельности связано с его потребностно-мотивационной сферой» [22, с. 112]. В кратком психологическом словаре понятия мотив и мотивация объясняются таким образом: мотив рассматривается в трех аспектах — как побуждения к деятельности; совокупность внешних и внутренних условий, вызывающих активность субъекта и определяющих ее направленность; как побуждающий и определяющий выбор направленности деятельности предмет (материальный или идеальный), ради которого она осуществляется; как осознаваемая причина, лежащая в основе выбора действий и поступков личности. Термин мотивация понимается в широком и узком значении: взятый в широком смысле— это причины и механизмы целенаправленного поведения человека и животных. В узком понимании — это мотивирующие факторы, разделенные на три самостоятельных класса. При анализе вопроса о том, почему организм вообще приходит в состояние активности, анализируются проявления потребностей и инстинктов как источника активности. Если изучается вопрос, на что направлена активность организма, ради чего произведен выбор именно этих актов поведения, а не других, исследуются проявления мотивов как причин, определяющих выбор направленности поведения. При решении вопроса о том, как, каким образом осуществляется регуляция динамики поведения, исследуются проявления эмоций, субъективных переживаний (стремлений, желаний и т. п.) и установок в поведении субъекта [8, с. 189—191]. С точки зрения социальных психологов, отраженной по вопросу о природе мотивации в толковом словаре социально-психологических категорий, этот психологический феномен определяется как «совокупность психологических явлений, в которых отражается наличие в человеческой психике некоей готовности, направляющей к определенной цели»[8, с. 47]. В переводном толковом социологическом словаре (Collins) мы читаем, что мотивация — это «побудитель поведения — физиологическая потребность, типа голода, либо эмоциональная, такая как любовь, но возможна и познавательная оценка ситуации. Мотивация подразделяется на внутреннюю — осуществление потребности, ведущее к личному удовлетворению, и внешнюю — получение вознаграждения, не относящегося к лично необходимому»[2, с. 443—444].
Этимологическая неясность косвенно отразилась и на медленном формировании строгих определений мотива и мотивации в различных науках, оперирующих этими фундаментальными понятиями при описании поведения человека.
Рассматривая мотивацию человека как психологический феномен, ученые столкнулись со многими трудностями. Прежде всего, возникла терминологическая неясность: одинаково и даже как синонимы употребляются термины «мотивация» и «мотив». Мотивацию связывают с потребностями и мотивами, мировоззрением человека и особенностями его представления о себе, личностными особенностями и функциональными состояниями, с переживаниями, знаниями о среде и прогнозом ее изменения, с ожидаемыми последствиями и оценками других людей [6].
Не лучше обстоит дело с понятием «мотив». В качестве его называются самые различные психологические феномены: представления и идеи, чувства и переживания, потребности и влечения, побуждения и склонности, психические процессы, состояния и свойства личности, предметы внешнего мира, установки и даже условия существования. Недаром А. Н. Леонтьев писал, что работы по проблеме мотивации почти не поддаются систематизации — до такой степени различны те понятия, по поводу которых употребляется термин «мотив». В зарубежной психологии имеется около 50 теорий мотивации. В связи с таким положением В. К. Вилюнас высказывает сомнение в целесообразности обсуждения вопроса, что такое «мотив». Вместо этого он предлагает сосредоточить внимание на более отчетливом обозначении и описании отдельных феноменов,
принимаемых в качестве побудителей активности [3]. Другой подход предлагает В. А. Иванников: нужно сузить содержание понятия «мотив» до какой-то одной реальности, а для обозначения других ввести новые понятия. Термин «мотив», по его мнению, нужно закрепить за устойчивыми образованиями мотивационной сферы в виде опредмеченных потребностей, а для обозначения конкретного ситуативного образования, непосредственно инициирующего деятельность, использовать термин «побуждение» [5].
В ряде работ «мотив» рассматривается только как интеллектуальный продукт мозговой деятельности. Так, Ж. Годфруа пишет, что мотив — это соображение, по которому субъект должен действовать [4]. Еще более резко говорит X. Хекхаузен: это лишь «конструкт мышления», т.е. теоретическое построение, а не реально существующий феномен. Он пишет, что в действительности никаких мотивов не существует, они не наблюдаемы непосредственно и поэтому не могут быть представлены как факты действительности. В фундаментальном двухтомном труде автор мотив наделяет значением либо потребности (потребность во властвовании, называемая им «мотивом власти»; потребность в достижении — «мотив достижения»), либо как личностные диспозиции (тревожность и другие), либо внешние и внутренние причины того или иного поведения (оказание помощи, проявление агрессии) [23].
Противоречия существуют и по такому вопросу: к чему относятся мотивы и мотивация — к действию, к деятельности? А. Н. Леонтьев писал, что мотив побуждает отдельное, частное действие. Однако в более поздних работах он утверждал, что мотивы относятся только к деятельности, а действие не имеет самостоятельного мотива. Если принять это как частный случай осуществления действий, то правомерность утверждения А. Н. Леонтьева становится очевидной — каждое действие в составе деятельности не имеет собственного мотива, но это не значит, что эти действия немотивированны. Просто для деятельности и действий имеется общий мотив. Однако цели деятельности и каждого действия в ее составе не совпадают, хотя и те и другие обусловлены смыслом деятельности как своеобразным стержнем осуществляемой программы.
В то же время действия могут выступать в качестве поступков. Но может ли быть немотивированным сознательно совершаемый поступок? Ответ очевиден. Поэтому самостоятельные действия должны иметь мотив. Само действие может выступать и в качестве деятельности, если ее содержанием является только это действие. Впрочем, рассматривая подобные случаи, А. Н. Леонтьев пишет, что когда одни и те же действия становятся деятельностью, то она приобретает самостоятельный мотив. Подобные случаи он обозначает как «сдвиг мотива на цель» [13]. Согласно же представлениям Р. А. Пилояна, мотив, наоборот, относится только к действиям, а деятельность он рассматривает в контексте понятия «мотивация» [21]. В этом он солидарен с М. Ш. Магомед-Эминовым, который связывает мотивацию не только с подготовкой деятельности, но и с ее осуществлением [18].
Таким образом, проблема мотивации и мотивов остается дискуссионной и, к сожалению, экспериментально трудноизучаемой. Многие зарубежные теории мотивации построены на основании экспериментов с животными, поэтому в ряде случаев прямая экстраполяция на человека невозможна. Кроме того, возникает вопрос: можно ли вообще эти теории рассматривать как истинно мотивационные? Не являются ли они биологическими теориями детерминации поведения?
Но, тем не менее, как в свое время отмечал П. М. Якобсон, растущий интерес к психологии личности (мотивационная сфера, без сомнения, является ее ядром), к сложным динамическим переменам в ее деятельности и поступках делает изучение мотивации поведения человека насущной задачей психологической науки [25]. Очевидно, что требуется критическое рассмотрение существующих точек зрения на проблему и поиск нового подхода к ее решению.
Говоря о монистических представлениях о сущности мотива, отечественные и зарубежные психологи рассматривают эту проблему в следующих категориях: мотив как потребность, мотив как цель (предмет удовлетворения потребности), как побуждение, мотив как состояние, мотив как намерение, как устойчивые свойства (личностные диспозиции), мотив как формулировка, как удовлетворенность. Есть психологи, которые за мотив принимают любой фактор, имеющий, с точки зрения самого человека, особое значение как стимул к какой-либо деятельности, определяя ее ход и результаты. К. Обуховский, справедливо критикуя такой подход, отмечает, что в этом случае мотивом может быть и наличие алкоголя в крови, и боль, и препятствие на пути к цели, т. е. — любые внешние стимулы [6]. Детерминация поведения не всегда означает его мотивацию. Мотивация — это внутренняя детерминация поведения и деятельности, которая, конечно же, может быть обусловлена и внешними раздражителями, окружающей человека средой. Но внешняя среда воздействует на человека физически, в то время как мотивация — процесс психический, преобразовывающий внешние воздействия во внутреннее побуждение.
Б. Ф. Ломов отмечает, что в исследовании психических явлений попытка искать одну-единственную детерминанту того или иного явления — это тупиковый путь [15]. Справедливость этой мысли можно проиллюстрировать на примере ряда схем, заданных различными исследователями (X. Хекхаузен, В. И. Ковалев,
А. А. Файзуллаев и др.) при трактовке мотива как побуждения: мотив — побуждение — действие, побуждение (мотив) — действие, побуждение — мотив — действие. Ограниченность этих схем очевидна. Если оторвать побуждение от мотива, то он теряет побудительную силу и говорить о нем становится бессмысленным. В то же время свести мотив только к побуждению также нет оснований [7, с. 58]. То же самое характерно и для другого ряда равенств: мотив = потребность. Обладает побудительной силой, но не имеет направленности; мотив = предмет удовлетворения потребности, обладает направленностью, но не объясняет ее причину; мотив = основание, дает объяснение причины и смысл действия или поступка, но лишен побуждающей функции.
Монистические подходы к рассмотрению сущности мотива, когда за него принимают то потребность, то цель, то намерение, то побуждение, то свойства личности, то состояния, себя не оправдывают: нет единства взглядов и по другим вопросам. Например, существенно расходятся мнения о том, откуда берется побуждающая действие или поступок сила. Одни считают, что она берется из потребности, другие — из предмета удовлетворения потребности, третьи — из личностного смысла деятельности, четвертые — из эмоционального переживания потребности. Неудивительно, что для многих авторов (В. Г. Асеев, В. И. Ковалев, Р. С. Немов) мотив является лишь одним из видов побуждений, наряду с потребностями, целями, стремлениями, интересами и намерениями. Во многом это связано с тем, что нет четкого понимания самих этих феноменов: что такое потребность, что принимать за цель, каковы соотношения между потребностью и нуждой, детерминацией и мотивацией, мотивацией и мотивом.
Впервые слово «мотивация» употребил А. Шопенгауэр в статье «Четыре принципа достаточной причины» (1900-1910). Затем этот термин прочно вошел в психологический обиход для объяснения причин поведения человека и животных.
В настоящее время мотивация как психическое явление трактуется по-разному. В одном случае— как совокупность факторов, поддерживающих и направляющих, т. е. определяющих поведение (Ж. Годфруа), в другом случае— как совокупность мотивов (К. К. Платонов), в третьем — как побуждение, вызывающее активность организма и определяющее ее направленность. Кроме того, мотивация рассматривается как процесс психической регуляции конкретной деятельности, как процесс действия мотива и как механизм, определяющий возникновение, направление и способы осуществления
конкретных форм деятельности, как совокупная система процессов, отвечающих за побуждение и деятельность.
Отсюда все определения мотивации можно отнести к двум направлениям. Первое рассматривает мотивацию со структурных позиций, как совокупность факторов и мотивов. Например, согласно концептуальной схеме В. Д. Шадрикова, мотивация обусловлена потребностями и целями личности, уровнем притязаний и идеалами, условиями деятельности (как объективными, внешними, так и субъективными, внутренними — знаниями, умениями, способностями, характером) и мировоззрением, убеждениями и направленностью личности. С учетом этих факторов происходит принятие решения, формирование намерения [24].
Второе направление рассматривает мотивацию не как статичное, а как динамичное образование, как процесс, механизм.
Однако и в том и в другом случае мотивация выступает как вторичное по отношению к мотиву образование, явление. Больше того, во втором случае мотивация выступает как средство или механизм реализации уже имеющихся мотивов: возникла ситуация, позволяющая реализовать имеющийся мотив, появляется и мотивация, т. е. процесс регуляции деятельности с помощью мотива. Например, В. А. Иванников считает, что процесс мотивации начинается с актуализации мотива. Такая трактовка мотивации обусловлена тем, что мотив понимается как предмет удовлетворения потребности (А. Н. Леонтьев), т. е. мотив дан человеку как бы готовым. Его не надо формировать, а надо просто актуализировать (вызвать в сознании человека его образ). Однако при таком подходе остается непонятным, во-первых, каким образом возникает мотив, если он появляется раньше, чем мотивация.
В. Г. Леонтьев выделяет два типа мотивации: первичную, которая проявляется в форме потребности, влечения, драйва, инстинкта, и вторичную, проявляющуюся в форме мотива. Следовательно, в данном случае тоже имеется отождествление мотива и мотивации. В. Г. Леонтьев полагает, что мотив как форма мотивации возникает только на уровне личности и обеспечивает личностное обоснование решения действовать в определенном направлении для достижения определенных целей, и с этим нельзя не согласиться [14].
Во многих случаях психологи, а биологи и физиологи — постоянно, под мотивацией имеют в виду детерминацию поведения, поэтому выделяют внешнюю и внутреннюю мотивацию.
Особо хотелось бы остановиться на вопросе индивидуальных особенностей мотивации. Процесс формирования мотива может иметь индивидуальные особенности в зависимости от свойств личности. В связи с этим можно говорить о различных стилях мотивации. В частности, к ним можно отнести выделенные В. Н. Азаровым стили действования: импульсивный и управляемый (рефлексивно-волевой), которые в значительной степени отражают особенности формирования мотива [1]. Другими стилями мотивации могут быть особенности построения основания поступка (мотива) с опорой на свои возможности, усилия или даже на обстоятельства, случай. Этот аспект мотивации рассмотрен Дж. Роттером в его концепции о внешнем и внутреннем локусе контроля (внешнего и внутреннего контроля подкрепления). При внутреннем локусе контроля речь идет об убеждениях, касающихся собственной деятельности и того, насколько человек собственными усилиями может добиться желаемого. Несмотря на то, что такие убеждения могут зависеть и от особенностей ситуации, Дж. Роттер указывает, что одно и то же подкрепляющее событие (желательное последствие действия) может вызывать у разных индивидов различные реакции. В одном случае индивид считает, что достижение успеха зависит от него самого, в другом — от внешних обстоятельств или случайности. Это сказывается на уровне притязаний — индивиды с внутренним локусом контроля чаще выбирают легкие задания, а при обосновании своих действий
они опираются чаще на потребность, чем на долженствование, лучше просчитывают последствия и объект удовлетворения потребности.
Итак, необходимо отметить направления дискуссий среди психологов по проблеме мотивации. Это особенности двумодальности процесса мотивации — положительно-отрицательное ее наполнение, рассматриваются стадии (этапы) ее формирования, мотивацию, обусловленную потребностями личности и психологическими факторами, участвующими в конкретном мотивационном процессе (мотиваторами). Особую сложность в диагностике и понимании вызывает «укороченная» мотивация или автоматизированные, импульсивные (немотивированные) действия и поступки.
Наряду с психологами проблема мотивации и мотива разрабатывается и криминологами. Среди них тоже нет единого понимания мотивации. В одном случае она понимается как метод самоупраляемости личности через систему устойчивых побуждений, т.е. через мотивы (К. Е. Игошев), в другом случае — как процесс формирования мотива поведения (В. Д. Филимонов), в третьем — как совокупность мотивов, как сложная и противоречивая, изменчивая динамическая система (Н. Ф. Кузнецова).
Изучая мотивы, криминологи хотели бы знать о переживаниях и чувствах человека, совершившего преступление, о его потребностях и интересах, идеалах, установках и убеждениях, целях и средствах их достижения, о планировании результата, т. е. все то, что послужило основанием преступного поступка. А это возможно только в том случае, если мотив преступного поведения рассматривать как сложное многокомпонентное психологическое образование, а процесс его формирования — как динамичный и стадиальный.
В то же время нельзя не отметить заслуживающие внимание и опережающие иногда мысль психологов высказывания криминологов о мотиве. Например, В. В. Лу-неев говорит, что мотив, наряду со своей важнейшей информацией побуждения, выполняет также регулятивную функцию фильтра при отборе и оценке субъектом того, что способствует или противодействует удовлетворению актуальной потребности. Он же рассматривает и другую функцию мотива — отражательную, о которой психологи прямо не говорят. Кроме того, криминологи говорят о том, что мотивация — это процесс формирования мотива, т. е. мотив является результатом этого процесса.
В. В. Лунеевым достаточно ясно выражена мысль, что, изучая структуру мотива, мы тем самым изучаем историю формирования личности, ее структуру. Между доминирующими побуждениями правонарушителя и его социальными ролями, связями имеется известный параллелизм, поэтому особенности личности находят отражение в особенностях мотивов преступного поведения в 70-75% случаев [16].
Е. П. Ильин в работе, обобщающей проблемы мотивации, отметил, что в своей диссертационной работе В. Б. Голицын выявил ряд интересных зависимостей. Например, для делинквентов характерным является доминирование потребностей в средствах существования и недостаточная сформированность потребностей развития, познания, труда, межличностного общения [7, с. 246].
Утверждается, что потребности, мотивы нельзя правильно оценить с точки зрения социальной полезности или вредности, так как последняя раскрывается через цель, средства ее достижения и наступившие последствия, через отношение субъекта к социальным ценностям, которыми он пренебрегает, реализуя свое желание.
Действительно, побуждение нейтрально, но мотив, если его понимать как основание поступка, не может быть нейтральным. Такое заблуждение возникло у криминологов потому, что мотив они понимают слишком узко, не включая в него как раз те элементы, которые делают поведение человека антисоциальным,
преступным: средство достижения цели, предвидение последствий, отношение к социальным ценностям.
Понимание мотива как основания поступка дает основание говорить об антисоциальных мотивах ввиду антиобщественной направленности замысла субъекта. Криминальны не сами по себе потребности и многие цели, взятые в отдельности, криминальный оттенок им придают другие компоненты мотива, связанные с блоком «внутреннего фильтра». И основную криминальную «нагрузку» в нем несет компонент, связанный с нравственным контролем. Преступны не желания голодного человека добыть пищу, разъяренного — отомстить обидчику, а антиобщественные и противоправные способы, которыми они хотят это сделать; поэтому и потребности, и внешние обстоятельства «виноваты» в содержании преступления лишь постольку, поскольку они облегчили формирование намерения удовлетворить потребность, но не больше.
Таким образом, большинство компонентов, образующих структуру мотива преступления (преступного действия), не криминальны. Однако поскольку человек выбирает криминальные пути и средства удовлетворения потребности и достижения цели, мотив в целом, как и замысел, намерение, приобретает криминальный характер.
Для определения возрастных особенностей мотивации преступного поведения В. В. Лунеев приводит данные, которые показывают, что мотивы преступного поведения у лиц разного возраста существенно различаются [16]. Подросткам 14—16 лет присущи два вида криминальной мотивации: корыстная, удельный вес которой составляет более 50%, и насильственно-эгоистическая, доля которой составляет 40%. Промежуточная форма (корыстно-насильственная) чаще всего совершается при доминировании мотивации самоутверждения.
Конкретными причинами преступного поведения подростков являются: желание развлечься, показать силу, смелость, ловкость; утвердить себя в глазах сверстников, стремление к чему-то особенному, к сладостям, престижным вещам. Поэтому три четверти преступлений подростков носит ситуативно-импульсивный характер.
Преступное поведение 16—17-летних по многим аспектам сходно с таковым у подростков. Однако есть и различия. Снижается число преступлений по корыстным мотивам (до 40%). Мотивация как бы «взрослеет» и становится разнообразнее. Мотивами преступного поведения у лиц этого возраста являются (в порядке убывания частоты проявления): корысть, хулиганские побуждения, добыча средств на спиртное и наркотики, месть и озлобление, солидарность с другими, озорство, добыча средств на сладости, показать свою силу и смелость, утвердить себя в глазах окружающих и т. д.
Криминальная мотивация молодежи в возрасте 18—24 лет характеризуется большей связью не с конкретной ситуацией и психическим состоянием субъекта, а с направленностью личности, ее взглядами. Возрастает удельный вес насильственноэгоистических мотивов и уменьшается число «детских» мотивов (стремление приобрести авторитет у сверстников, подражание другим, хотел приключений, по принуждению). В то же время увеличивается число случаев, когда преступник не может определить мотив своего деяния.
В зрелом возрасте удельный вес насильственно-эгоистической мотивации снижается. На первое место выходит корыстная мотивация, мотивация выгоды, пользы, зависти. Меняется характер насильственно-эгоистической мотивации: хулиганские побуждения уступают место мотивам, связанным с озлобленностью, ревностью, местью. Ситуация играет все меньшую и меньшую роль.
Как отмечается в монографии, посвященной проблемам криминальной агрессии, сам по себе интерес юристов к таким психологическим по своей природе явлениям, как личность, мотив, цель, аффект, является положительным моментом. Авторы работы И. А. Кудрявцев и Н. А. Ратинова отмечают, что некоторые частные результаты
оперирования юристами психологическими понятиями иногда обескураживают. Далеко не всегда ими реализуется абсолютно верное указание В. Н. Кудрявцева о том, что психологические категории следует использовать в том значении, которое принято в самой психологии [11, с. 69].
В наибольшей степени сказанное можно отнести к понятиям мотива и мотивации, являющимся базовыми в психологии личности. По словам А. Н. Леонтьева, «внутреннее соотношение главных мотивационных линий человека образует общий психологический профиль личности, ее мотивационную сферу. Структура личности представляет собой относительно устойчивую конфигурацию главных, внутри себя иерархизированных мотивационных линий... что неполно описывается как направленность личности» [12, с. 209—211].
Сказанное иллюстрирует высокую значимость категории мотива как источника побудительности человеческого поведения. Однако необходимо оговорить тот факт, что данная категория требует крайней корректности и осторожности в обращении, в противном случае за мотив могут быть приняты и мотивировки, и цели, и эмоции.
В юридической литературе понятие мотивации порой оказывается размытым до полной утраты всякой содержательной специфики, отождествляясь по сути с психической деятельностью или даже поведением вообще. Один из наиболее известных криминологов В. В. Лунеев полагает, что «мотивация связана со всеми элементами преступного поведения: актуализацией потребности, возникновением и формированием мотива, целеобразованием, выбором путей достижения цели, прогнозированием возможных результатов, принятием решения, контролем и коррекцией действий, анализом наступивших последствий, раскаянием или выработкой защитного мотива» [17, с. 21—22].
Криминологи -теоретики, практики следственного дела, да и некоторые юридические психологи игнорируют тот факт, что и мотивы, и личностные смыслы далеко не всегда осознаются. Об этом говорят авторы, специально анализировавшие указанную проблематику. Так, В. В. Гульдан и Ю. М. Антонян отмечают, что проведенное ими изучение мотивов преступного поведения «показало, что их личностный смысл обычно ускользает от сознания, слабо или вообще не охватывается им, носит бессознательный характер. Причем на осознание их не могут навести никакие наводящие вопросы» [10, с. 141].
Существенным моментом является и известная в психологии полимотивированность деятельности, а также тот факт, что одни и те же действия могут побуждаться различными мотивами, а сходные мотивы, напротив, порождать разную деятельность (как противоправную, так и непреступную). Указанные обстоятельства позволили
В. В. Гульдану утверждать, что «практика поиска однозначных мотивов преступления не отвечает целям точной уголовно-правовой квалификации. Однозначное определение в качестве мотивов таких явлений как корысть, месть, ревность, хулиганские побуждения является грубым упрощением, а иногда и искажением истинной природы преступного деяния» [10, с. 173].
Необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что неосознанность или слабая осознанность мотива преступления отнюдь не означает неспособности субъекта к осознанному руководству своим поведением. Принцип виновной ответственности не предполагает обязательного решения «задачи на смысл»и рефлексивных усилий для познания глубин собственного сознания. Могут не осознаваться мотивы, но вменяемый субъект с большей или меньшей четкостью способен к осознанию своих целей, самих действий, их характера и противоправности. В отличие от мотива цель действия как предвидимый результат презентируется сознанию и объективируется в поведении.
Проведенный Н. А. Ратиновой терминологический анализ статей Уголовного кодекса показал, что законодатель при его составлении избегал (возможно, намеренно) в формулировках статей термина «мотив». В подавляющем большинстве норм, предусматривающих указание на детерминанты криминального поведения
(а таких статей оказалось 63), используется категория «цель» (в 43 случаях) или ее смысловые эквиваленты — «заинтересованность» — 8 случаев; «направленность на»— 3 случая. Несколько неясным является смысловое наполнение формулировки «побуждения», она может быть интерпретирована двояко. Использована же она 10 раз. Само же понятие «мотив»в УК использовалось 7 раз, в том числе и в содержании ст. 64 об исключительных обстоятельствах (но там помимо мотива учитываются цели, роль виновного, характер его поведения, т. е. психологические феномены, заведомо осознаваемые и доступные исследованию).
Нам представляется своевременным и актуальным предложение, высказанное
B. А. Якушиным о том, что «в Общую часть УК РФ следует включить нормы, которые бы давали понятие мотива и цели и определяли бы их уголовно-правовое значение. Это способствовало бы единообразному пониманию и применению на практике норм Особенной части, редакция которых “замыкается” на мотиве и цели» [26, с. 172].
Категория мотива содержится и в формулировках преступлений, определяющихся иерархически высокими диспозиционными образованиями мировоззренческого характера, которые не могут не осознаваться: «мотив страдания» (ст. 61); «мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды»(ст. 63, 105, 112. 117).
Однако практическая деятельность суда, следствия и экспертизы объективно ограничена и временными, и организационными рамками. Процесс следствия, экспертного исследования и судебного разбирательства не может длиться бесконечно и не позволяет (да и не предполагает) неспешного проникновения в глубины смысловой сферы подследственного с использованием специальных, тонких психологических методов. Более того, сами психологи в ряде случаев не берутся (имея специальные познания в этой области) с достоверностью определять мотивы конкретных поступков, подчеркивают сугубо вероятностный характер подобных допущений [11, с. 73].
В заключение скажем, что трудности теоретического и прикладного характера при диагностике, квалификации особенностей мотивационной сферы и конкретных мотивов поведения человека, в том числе криминального, не снимают эту задачу с повестки научно-практического анализа. В рамках криминологии и юридической психологии исследование мотивации и мотивов преступного поведения является необходимым направлением, позволяющим наиболее глубоко проанализировать внутренние детерминанты противоправных деяний.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Азаров,В. Н. Стиль действования: импульсивность-управляемость // Вопросы психологии. 1988. № 3. С. 12—20.
2. Большой толковый социологический словарь (Collins). Т.1 : пер. с англ. М. : Вече, ACT, 1999. С. 443—444.
3. Вилюнас,В. К. Психологические механизмы мотивации человека. М., 1990.141 с.
4. Годфруа,Ж. Что такое психология. Т. 2. М., 1994. 225 с.
5. Иванников J3. А. Психологические механизмы волевой регуляции. М., 1991.134 с.
6. Иванников, В. А. Формирование побуждения к действию // Вопросы психологии. 1985. № 3. С. 23—24.
7. Ильин,Е. П. Мотивация и мотивы. СПб. : Питер, 2000. С. 246.
8. Коллектив. Личность. Общение: Словарь социально-психологических понятий / под ред. Е. С. Кузьмина и В. С. Семенова. Л. : Лениздат, 1987. С. 47.
9. Краткий психологический словарь. М. : Политиздат, 1985. С. 189—191.
10. Криминальная мотивация. М., 1986. С. 21—22, 141, 173.
11. Кудрявцев,И. А. Криминальная агрессия (экспертная типология и судебнопсихологическая оценка) / И. А. Кудрявцев, Н. А. Ратинова. М. : Изд-во МГУ, 2002.
C. 69, 73.
12. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М. : Политиздат, 1975.
С. 209—211.
13. Леонтьев,А. Н. Проблемы развития психики. М., 1972. 305 с.
14. Леонтьев,В. Г. Психологические механизмы мотивации учебной деятельности. Новосибирск, 1992 . 112 с.
15. Ломов, Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984 . 370 с.
16. Лунев, В. В. Возрастные изменения в мотивации. Криминальная мотивация. М., 1986. 154 с.
17. Лунев,В. В. Преступное поведение: мотивация, прогнозирование, профилактика. М., 1980. 219 с.
18. Магомед-Эминов,М. Ш. Психодиагностика мотивации // Общая психодиагностика. М., 1987. С. 54—67.
19. Обуховский,К. Психология влечений человека. М., 1971. 130 с.
20. Ожегов,С. И. Словарь русского языка. М. : Рус. яз., 1986. С. 311.
21. Пилоян,Р. А. Мотивация спортивной деятельности. М., 1984. 103 с.
22. Социология: словарь-справочник. Т. 3 // Междисциплинарные исследования. М. : Наука, 1991. С. 112.
23. Хекхаузен,Х. Мотивация и деятельность : в 2 т. : пер. с нем. М. : Педагогика, 1986. 340 с.
24. Шадриков, В. Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятельности. М., 1982. 127 с.
25. Якобсон, П. М. Психологические проблемы мотивации поведения человека. М. : Просвещение, 1969. 145 с.
26. Якушин, В. А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти : ТолПИ, 1998. С. 172.
the problem of motives and motivation in psychology-criminological aspects s. V. Bykov
Different psychology-criminological aspects and problems of motivation in activity are considered. The results of the research of motivation activity and motivational factors are represented.
Key words: motives, motivation, motivation activity, sphere of motivation, motivational factors, and unconscious motives.
