CC BY
134
УДК 800
ПРОБЛЕМА ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ АВТОРА В РОМАНАХ Б. АКУНИНА
© 2012 Н. А. Сизикова
специалист заочной, вечерней и дистанционной форм обучения e-mail: sizikovana a,yandex.ru
Белгородский государственный университет
В данной статье рассматривается категория языковой личности как ключ к раскрытию художественного образа, его пониманию. Дается анализ языковых личностей главных героев романов Б. Акунина, который позволяет судить о языковой личности самого автора, поскольку образ автора - концентрированное воплощение сути произведения.
Ключевые слова: языковая личность, языковая модель мира, картина мира.
Одной из характерных тенденций современного этапа развития языкознания является детальная разработка проблем человеческого фактора в речевой деятельности. В новой лингвистической парадигме на передний план выдвигается понятие «языковая личность», определяющее семантическое пространство языка.
Представление об индивидуальном характере всякого владения языком зародилось в XVIII-XIX вв. в трудах И.А. Бодуэна де Куртене, К. Фосслера и др. Теоретические основы современного языкознания служат выявлению связи языка и культуры, созданию этнически-языковой картины мира. В этой связи исследование языковой личности широко образованного и талантливого писателя представляет особый интерес.
Когда объектом исследования становится языковая личность, её интеллектуальные характеристики выдвигаются на первый план. Ю.Н. Караулов пишет: «Языковая личность - вот та сквозная идея, которая, как показывает опыт её анализа и описания, пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, потому что нельзя изучать человека вне его языка» [Караулов 2002: 264].
Соответственно, с этой теоретической основой мы рассматриваем языковую личность как ключ к раскрытию художественного образа, его пониманию. Анализ языковых личностей главных героев романов Б. Акунина позволит судить о языковой личности самого автора, поскольку «образ автора - это не простой субъект речи, чаще всего он даже не призван в структуре художественного произведения. Это -концентрированное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем, рассказчиком или рассказчиками и через них являющееся идейно-стилистическим средоточием, фокусом целого» [Караулов 1989: 5].
В образе автора, в его речевой структуре объединяются все качества и особенности стиля художественного произведения.
Ставя перед собой цель проанализировать средства создания языковых личностей персонажей в произведениях Б. Акунина, мы решили, что концепция языковой личности, выдвинутая Ю. Н. Карауловым, обладает наибольшей объективностью для понимания исследуемого явления и предлагает наиболее удобные пути его анализа.
Ю.Н. Караулов утверждает, что современные представления о языке как объекте языкознания основываются на четырёх фундаментальных свойствах: исторически обусловленном характере развития, психической природе, системно-структурных основах его устройства, социально обусловленном характере возникновения и употребления [Караулов 1989].
Введение категории языковой личности в круг лингвистического анализа позволяет интегрировать относительно самостоятельные свойства языка. Языковая личность как объект лингвистического изучения позволяет рассмотреть все четыре указанные парадигмы во взаимодействии. Языковая личность - это углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности вообще. Языковая личность есть личность, выраженная в языке и через язык, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств. Языковая личность начинается тогда, когда выявляются её интеллектуальные силы и когда она становится объектом анализа, интеллектуальные характеристики выдвигаются на передний план, так как интеллект наиболее интенсивно проявляется в языке и исследуется через язык.
Однако интеллектуальные характеристики проявляются не на всех уровнях владения языком и использования языка. Ю.Н. Караулов выделяет три таких уровня: нулевой, первый и второй. На уровне ординарной языковой семантики, на уровне смысловых связей слов, их сочетаний и лексико-семантических отношений ещё нет возможности для проявления индивидуальности. Иногда на этом уровне можно лишь констатировать нестандартность вербальных ассоциаций, которые сами по себе ещё не дают сведений о языковой личности, о более сложных уровнях её организации. Следовательно, языковая личность начинается тогда, когда в действие вступают индивидуальные интеллектуальные силы, и первый уровень её изучения (после нулевого) - это выявление и установление иерархии слов и ценностей в картине мира, в её тезаурусе. Тезаурус условно состоит из двух частей - ядра (неизменяемой части), то есть национально-культурных ценностей определённой нации, к которой принадлежит языковая личность, и вариативной части - её личных приоритетов в выборе жизненных ценностей и смыслов.
Второй, более высокий по сравнению с первым, уровень анализа языковой личности включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, движущих её развитием, поведением, управляющих её текстопроизводством и в конечном итоге определяющих систему смыслов и ценностей в её языковой модели мира.
На нулевом и на первом уровнях деление на относительно постоянную и изменяемую часть можно проследить довольно отчётливо. На нулевом уровне это комплекс структурных черт общенационального, общерусского языкового типа, неизменяемый «фонд» в фонологии, морфологии, синтаксисе, стилистике, лексике, семантике, который можно выделить за вычетом хорошо изученных исторической грамматикой и исторической лексикологией произошедших в языке перестроек. Эта часть обеспечивает понимание русскоязычной личностью текстов, созданных в отстающие от времени её жизни периоды, а также возможность понимания носителей различных диалектов. На высшем, мотивационном уровне, всё сложнее. Неизменяемым здесь остаётся представление о смысле человеческого существования, а переменную часть составляют личные цели и мотивы. Для достраивания языковой личности от базовых, фундаментальных её составляющих до конкретно-индивидуальной реализации необходимо учесть переменные части её структуры и включить на нулевом уровне системно-структурные данные о состоянии языка в соответствующий период; на первом уровне - социальные и социолингвистические характеристики языковой общности, к которой относится рассматриваемая личность; на втором уровне -
сведения психологического плана, обусловленные принадлежностью изучаемой личности к более узкой референтной группе или частному речевому коллективу.
Полное описание языковой личности в целях её анализа и синтеза предполагает:
а) характеристику семантико-строевого уровня её организации;
б) реконструкцию языковой модели мира или тезауруса данной личности на основе произведённых ею текстов;
в) выявление её жизненных и ситуативных доминант, установок, мотивов, находящих отражение в процессах производства текстов и их содержании, а также особенностях восприятия чужих текстов.
«Вообще к языковой личности как задаче исследования, объекту изучения и исследовательскому приёму можно прийти тремя путями... Прежде всего - от психологии языка и речи, это путь психолингвистический, затем - от закономерностей научения языку, от лингводидактики, наконец, от языка художественной литературы (понимаемого в широком смысле, включая сюда и ораторскую речь, как делал это Виктор Владимирович Виноградов)» [Виноградов 1945: 172].
В.В. Виноградов в своём докладе на четвёртом Международном конгрессе славистов в Москве в 1958 году утверждал, что изучение языка художественной литературы необходимо оформить в самостоятельную филологическую дисциплину, которая находится на стыке литературоведения и лингвистики [Виноградов 1972: 276].
Язык художественной литературы индивидуален, поэтому его изучение для В. В. Виноградова по существу равнозначно изучению индивидуальных стилей в литературе.
Приведённые соображения выдающихся лингвистов мы применили к изучению творчества Б. Акунина.
Язык нельзя изучить, не обратившись к его творцу - к человеку, к конкретной языковой личности. Духовный облик личности, мир её ценностей, идеалов, устремлений, выражающихся в чертах характера или стереотипах поведения, и составляет основу содержания художественного образа. Создавая из высказываний, принадлежащих персонажам литературного произведения, характеристику их языковой личности, Б. Акунин раскрывает их образы, их духовные миры. Так, художественный образ Фандорина включает в себя картину мира этого любимого автором (да и читателями: недаром романы Б. Акунина экранизируют, они звучат в радиоэфире) героя, его мировоззрение, мотивационные установки, идеи, смысл его существования. Раскрытие в художественном тексте этих аспектов личности делает героя живым, убедительным: автор заставляет читателя поверить в реальность героя и рассказанной истории.
Вот как этот процесс оценивает литературовед Н.К. Гей: «Живописец стремится к тому, чтобы из красок, положенных на холст, возник определённый, вещественный эмоционально-содержательный образ, скульптор достигает той же цели, снимая покровы, удаляя всё лишнее с обрабатываемой глыбы, писатель пригоняет слова одно к другому. И хотя для одного - только цветовые пятна красок, для другого - поверхности и объёмы камня, бронзы или дерева, для третьего - слова - единственное средство запечатлеть мир и выразить себя, достичь этой цели удаётся лишь тогда, когда холст перестаёт быть холстом, мрамор - мрамором, а слова - печатной типографской строкой, когда сама жизнь с её трепетом, контрастами прекрасного и безобразного, гармонией и конфликтами врывается в художественное произведение» [Гей 1967: 364].
Читательский интерес к произведениям Б. Акунина, неизменное ожидание продолжения историй о знаменитом сыщике Фандорине - очевидное свидетельство того, что Б. Акунину удалось создать очень удачный персонаж. Б. Акунин - филолог, литературовед, тонкий наблюдатель, перевоплощается в своих персонажей, они - итог
его знаний и размышлений. Он незримо стоит за каждым своим героем. Поэтому необходимо, чтобы критики, литературоведы, исследователи языка в своём подходе к анализу литературного произведения как бы ставили себя на место автора, в частности, изучали как автор перевоплощается в своих персонажей.
По мнению Ю.Н. Караулова, решающей категорией такого анализа становится образ автора, вне контекста структуры данного литературного произведения, даже вне его содержания, его индивидуального «художественно-языкового сознания» и, наоборот, включаемый в контекст совокупного его творчества, затем стиля, школы, направления, метода. В иной позиции стоит читатель, который в процессе движения по тексту ставит себя в один ряд с персонажами, воображает себя на месте разных героев. «Следовательно, образ автора - категория чисто исследовательская, тогда как художественный образ - категория читательская, хотя для последнего функционирует эта категория лишь на уровне знания, а осознание её, как категории, опять-таки, остаётся привилегией исследователя» [Караулов 2002: 265].
Необходимо также разграничить реальную «языковую личность вообще», в частности и построенную «образом автора», то есть воображением, «динамическим развёртыванием словесных рядов», и «языковую личность писателя», способную «выходить за пределы себя», перевоплощаться в «языковые личности» своих персонажей [Караулов 1989: 23].
Исследователи говорят об оценке важности изучения языковой личности автора, которое помогает объединить формально-речевые и эмоционально-содержательные характеристики текста, а также даёт возможность разноуровневого, разнопланового исследования текста: «В центре любого высказывания, любого текста находится авторское сознание субъекта, которое определяет и смысл, и словесную форму речевого акта в их социальной направленности» [Караулов 2002: 264]. Именно поэтому полный анализ художественного текста невозможен без анализа личности автора, его индивидуальных особенностей.
В современном литературоведении типы повествования определяют как изображение, так и выражение.
Изображение связано с объективностью авторской позиции, проявляющейся в подчёркнутом внимании к существенным свойствам предмета или явления, при которой трудно заметить пристрастность на любом уровне (семантическом, лексическом, грамматическом). Повествование в данном случае ведётся от третьего лица.
Выражение отражает субъективный принцип авторского видения мира, связанный с внутренним эмоционально-психологическим состоянием рассказчика, а если он не обозначен в тексте, то с повествователем, который может считаться одним из проявлений автора, или с персонажем. В последнем случае авторская позиция отражается в интериоризированной (внутренней) речи персонажа, то есть в его мыслях, суждениях, внутренних монологах. Для конструирования художественного образа важны, помимо речи, действия героя, экстралингвистические поступки. О них мы узнаём либо из авторской речи, либо из интериаризированной речи других персонажей. Выразить свою позицию через повествователя автору помогают различные стилистические приёмы - тропы (метафора, метонимия, гипербола, ирония, перифраз и т.д.), а также переключенная несобственно-прямая речь и опосредованная передача мыслей героя, которая обычно перемежается с описательным повествованием.
Любая художественная и нехудожественная речь пользуется тропами и другими потенциально заложенными в языке средствами выразительности. В языковой личности автора органичным образом аккумулируются языковые личности его персонажей, зачастую принадлежащих к различным слоям общества и располагающих,
поэтому различными выразительными средствами: «В обществе, в котором
существуют разные классы, различные социальные слои, профессии, многообразные, нередко сравнительно слабо связанные между собой сферы жизни, люди, говорящие на одном и том же языке, имеют неодинаковые языковые навыки. И самая их речь внутренне многогранна: в ней скрещиваются, борются, сосуществуют различные исторические тенденции развития и разные пласты книжной и разговорной речи, столкновение которых эстетически «освещает» и особенности каждого из этих пластов, и психологический образ говорящего. Все эти широкие экспрессивные возможности национального языка в обществе нового времени реалистическое искусство слова превращает в важнейшее средство художественного изображения общественной жизни» [Караулов 1989: 3-11].
Б. Акунин свободно оперирует материалом русской и мировой литературы, он знаком с особенностями не только упоминаемых им художественных произведений, но и с закономерностями литературного процесса соответствующего периода, спецификой и творческой индивидуальностью того или иного автора, способен оценить тонкость литературных приёмов и силу воздействия художественных образов.
Библиографический список
Виноградов В. В. Великий русский язык. М.: Гослитиздат, 1945. 172 с.
Виноградов В. В. Исследования по поэтике и стилистики: сб. ст. М.: Наука, 1972.
276 с.
Виноградов С. И., Виноградов В. В., Граудина В. Е. Культура русской речи. М.: Наука, 1989. 560 с.
Гей Н. К. Искусство слова: о художественности литературы. М.: Наука, 1967.
364 с.
КарауловЮ. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 2002. 264 с.
Караулов Ю. Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность: сб. статей. М.: Наука, 1989. С. 3-11.
