CC BY
25
мер, расход фосфамида в первом районе составляет в среднем 1,43 кг/га, во втором — 0,59 кг/га. Проведенные расчеты показали существенный вклад изучаемого фактора (расхода агрохими-катов) в уровни заболеваемости населения кишечными инфекциями в обоих районах (значение коэффициента детерминации от 20,2 до 47,6 %). Все это свидетельствует о том, что установленные зависимости не случайны и могут иметь место на территориях с различными условиями.
Выводы. 1. Экспериментальные и натурные исследования свидетельствуют о существенном влиянии фосфамида и амбуша на неспецифическую резистентность организма, что может приводить к увеличению заболеваемости кишечными инфекциями в районах с интенсивным использованием пестицидов.
2. Снижение неспецифической резистентности организма под действием пестицидов необходимо учитывать при их нормировании в объектах окружающей среды. Для этой цели предлагается высокочувствительная, методически несложная модель экспериментальной сальмонеллезной инфекции.
Литература
1. Дмитриенко В. Д., Василос А. Ф., Шройт И. Г. и др. // Проблемы гигиены труда и окружающей среды.— Кишинев, 1987,— С. 8—23.
2. Методические рекомендации к использованию моделей инфекции для количественной оценки влияния факторов окружающей среды на резистентность организма экспериментальных животных / Прокопенко Ю. И., Талаева Ю. Г., Меркурьева Р. В. и др.— М., 1985.
3. Надиров П. X. Сравнительное изучение характера туберкулезного процесса у населения хлопководческих и животноводческих районов Узбекистана с учетом применения пестицидов. (Клинико-экспериментальное и эпидемиологическое исследование): Автореф. дне. ... канд. мед. наук.— Новосибирск, 1985.
4. Сидоренко Г. И., Талаева Ю. Г., Климова Д. М. и др. // Гиг. и сан.— 1987,— № 8,— С. 7—9.
5. Талаева Ю. Г., Чугунихина Н. В., Филимонова Е. В., Агапова Т. М. // Проблемы создания и совершенствования автоматизированных информационных систем охраны труда, окружающей среды и здоровья населения промышленных городов.— Ангарск, 1986.— С. 206—207.
6. Талаева Ю. Г., Чугунихина Н. В., Тахиров М. Т., Хаса-нова М. И. // Гиг. и сан,— 1992,—№ П.—С. 53—55.
7. Ходжаев Ш. Особенности заживления ран у больных, имевших контакт с бутифосом: Автореф. дне. ... канд. мед. наук.—М„ 1981.
Поступила 24.06.93
© В. Е. ЕФИМОВ. 1994 УДК 614.777-07(5-011)
В. Е. Ефимов (Москва) ПРОБЛЕМА ВОДНЫХ РЕСУРСОВ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ
В последние годы применительно к Ближнему Востоку все чаще говорят о возможности «войны за водные ресурсы». Действительно, ограниченность водных запасов в регионе и непригодность воды из-за ее засоленности являются источником многих конфликтных ситуаций как между самими арабами, так и между арабами и соседними с ними странами — Израилем, Турцией, африканскими государствами. Эта проблема, как представляется, имеет три главных аспекта: природный, т. е. сам факт скудности и нехватки водных ресурсов; юридический — необходимость выработки правовой системы регулирования распределения воды между странами, имеющими ее общие источники и ресурсы; политический — соперничество за обладание водой и использование ее в качестве средства давления с целью получения политических и иных уступок, т. е. так называемая «гидрополитика».
Все это усугубляет конфликтные ситуации даже в тех случаях, когда сами по себе водные ресурсы не являются основным их содержанием. Кроме того, проблема имеет тенденцию к обострению из-за возрастающего потребления воды на Ближнем Востоке в результате как быстрого роста населения, так и высоких темпов промышленного и сельскохозяйственного развития, урбанизации и освоения новых земель.
В условиях, когда между ближневосточными государствами практически нет сотрудничества в сфере совместного использования, распределения, расширения и улучшения потребления водных ресурсов, а существующая международно-
правовая база до конца не доработана, споры за обладание водой становятся очагом дополнительной напряженности и нестабильности, накла-дываясь на уже существующие военно-политические конфликты в регионе. Если эта проблема не получит нормального разрешения в ближайшие годы, опираясь на международную законодательную практику и взаимное уважение прав и интересов друг друга, то она может вызвать острую кризисную ситуацию, способную вылиться в крупные вооруженные столкновения и пограничные стычки.
Основные узлы противоречий вокруг водных ресурсов в регионе сосредоточены в трех областях: 1) Нил (Египет, Судан, Эфиопия, восточноафри-канские страны); 2) водные бассейны в зоне арабо-израильского конфликта (Израиль, оккупированные палестинские территории, Ливан, Сирия, Иордания); 3) бассейны рек Тигр и Евфрат (Турция, Сирия, Ирак).
Египет и Нил. Нильская вода попадает в Египет из Судана, где Белый Нил (истоки — экваториальные реки Восточной Африки) сливается с Голубым, вытекающим из Эфиопии (на Голубой Нил приходится 85 % общего стока нильской воды в Египет). Она распределяется между Египтом и Суданом в соответствии с соглашением 1959 г., которое было подписано в связи со строительством Асуанской высотной плотины. Поскольку Эфиопия и африканские страны бассейна Белого Нила не имеют крупных гидроирригационных сооружений, а гражданская война в Судане приостановила строительство системы плотин и каналов (проект Джонглей) для освоения огромных целинных зе-
мель, то сейчас АРЕ получает нильскую воду беспрепятственно. Однако в Каире каждый раз болезненно воспринимают любые сообщения о намерениях создавать подобные объекты, поскольку в этом случае стратегическая уязвимость страны и зависимость от южных соседей сильно возрастут. Поэтому египтяне предпочитают налаживать соответствующее сотрудничество заранее — в рамках организации УНДОГО. Кроме того, Египет всячески уходит от любых предложений о соединении Нила с «водным кольцом» рек Иордан, Ярмук, Литани и т. д., т. е. изолирует его от любых региональных проектов, которые теоретически уже начали обсуждаться в рамках мирного процесса на Ближнем Востоке. Для этого используется аргументация о нехватке нильской воды для внутренних потребностей, а также о принадлежности проблем Нила к сфере компетенции стран УНДОГО, а не ближневосточного региона. Однако рано или поздно Каиру придется учитывать здесь «израильский фактор», поскольку вновь высказываются предположения о возможном строительстве гидроэлектростанций и плотин на Голубом Ниле в Эфиопии при содействии Тель-Авива.
Тигр и Евфрат. Турция по существу монопольно контролирует сток этих рек, так как 88 % объема источников их вод приходится на ее территорию. Между Турцией, Сирией и Ираком отсутствуют какие-либо соглашения в сфере распределения воды реки Евфрат, носящие обязательный характер. Дамаск и Багдад давно пытаются начать соответствующие переговоры с Анкарой на высоком уровне, однако практических результатов пока нет. Обеспокоенность Сирии и Ирака особенно возросла в связи с тем, что в 80-х годах Турция начала широкомасштабный проект по ирригации юго-восточной Анатолии, включающий строительство 21 плотины и 17 ГЭС на реках Тигр и Евфрат и их притоках. По его завершении Анкара сможет практически полностью перекрывать на длительные периоды поступление воды в САР и Ирак (во время наполнения водохранилища «Ататюрк» это было сделано на 1 месяц — с 13/1 по 13/11 1990 г.), оказывая на них тем самым давление в случае необходимости.
Вместе с тем турки предлагают другую альтернативу — строительство 2 огромных водопроводов из бассейна рек Сейхан и Джейхан (впадают в Средиземное море вблизи границы с САР)" в южном направлении. Эта идея была впервые высказана Т. Озалом во время его визита в США в феврале 1987 г. «Западный водопровод» предназначен для Сирии, Иордании, Израиля, Ливана, палестинских территорий и вплоть до западной части Саудовской Аравии. «Восточная ветка» может пролечь через Сирию, Ирак, Кувейт, восточную часть Саудовской Аравии вплоть до ОАЭ и Омана. Подобная идея основана на расчетах о возможности переработки ежедневного избытка вод этих двух рек, составляющего 16,1 млн м3, из которых в водопроводы можно направлять до 6 млн м3. Общие затраты на строительство западной и восточной веток (по уже произведенным экспертным оценкам) равняются примерно 21 млрд долл., срок строительства — 8—10 лет. Себестоимость 1 м3 составила бы около 1 долл. США (на опреснительных станциях в Персид-
ском заливе — около 5 долл. США), а Турция получала бы до 2 млрд долл. ежегодного дохода. Однако в связи с отказом Сирии предоставить свою территорию для водопровода, идущего в Израиль, предложение Т. Озала так и остается на бумаге. Кроме того, и другие арабские страны не хотят зависеть от Турции в столь стратегически чувствительном вопросе.
Зона арабо-израильского конфликта. В районе арабо-израильской конфронтации проблема водных ресурсов носит наиболее острый характер, поскольку речь идет прежде всего об оккупации и незаконном использовании арабских водных источников — рек Иордан, Ярмук, Литани и артезианских скважин, а не о системе распределения. Без решения арабо-израильского конфликта практически невозможно решить и водную проблему этого региона.
Израиль удовлетворяет свои потребности в воде на 70 % за счет арабских источников. При этом в результате интенсивного использования Израилем стока реки Иордан Иордания и Западный берег уже сейчас испытывают нехватку в воде на сельскохозяйственные нужды. Кроме того, все подземные и грунтовые источники палестинских территорий находятся в распоряжении израильской военной администрации, без разрешения которой нельзя вырыть ни одного колодца. Особенно тяжелым является положение с водоснабжением сектора Газа.
Кроме юридического (суверенитет над водными ресурсами), проблема имеет и чисто природный аспект — быстрое засоление речных и артезианских вод, которое постепенно сделает ее непригодной даже для орошения. Существенно улучшить положение здесь можно с помощью опреснительных технологий, прежде всего ядерных, однако для этого требуется общерегиональное сотрудничество с привлечением передовых в данной области стран — США, России, Японии, ЕС и т. д. Однако без мирного политического урегулирования арабо-израильского кризиса развернуть крупные опреснительные проекты общерегионального значения не удастся.
Проблема распределения водных ресурсов на Ближнем Востоке стала одним из основных направлений многосторонних переговоров арабо-израильского мирного процесса. Для нее создана отдельная рабочая группа. Однако вследствие бойкота «многосторонки» Сирией и Ливаном, а также особой позиции Египта по Нилу реальных перспектив скорого решения водных проблем региона не предвидится. Кроме того, дискуссии в данной рабочей группе осложняются различиями в подходах израильтян и палестинцев к тому, кто будет юридически контролировать водные источники на переходный период автономии и как обеспечить израильские «водные интересы» после достижения окончательной формулы решения палестинской проблемы.
Понимая, что пока нет особых надежд в этом направлении, арабы пришли к выводу о необходимости срочной разработки общей концепции «гидрополитики» арабских стран.
В апреле 1993 г. на 99-й сессии Совета ЛАГ в Каире была принята резолюция о создании специального комитета юридических и технических экспертов для изучения проблемы водных ресур-
сов арабского мира. В него вошли представители САР, Ирака, Иордании, Палестины, Ливана, АРЕ и генеральный секретарь ЛАГ (членство открыто и для других). Резолюция предусматривает выработку общеарабской стратегии по водным ресурсам после проведения всесторонних исследований для представления соответствующего доклада в конце 1993 г. Египет, правда, с самого начала оговорился, что «Нил находится вне этой стратегии», поскольку его воды регулируются соглашением с Суданом, а также в рамках УНДОГО. Речь в резолюции идет о трех основных сферах: 1) распределение воды рек Тигр и Евфрат между Турцией, с одной стороны, Сирией и Ираком — с другой; 2) решение «водной проблемы» в зоне арабо-израильской конфронтации; 3) регулирование распределения речных, грунтовых и подземных вод между самими арабскими странами. Для этого аппарат генерального секретаря Лиги не только предпримет специальные контакты с членами ЛАГ, но и изучит все международно-правовые акты по данной проблематике. Важность вопроса обоснована тем, что водные ресурсы на Ближнем Востоке становятся важнейшим стратегическим фактором, возможно, более важным, чем даже нефть.
Смысл резолюции сводится к следующему: 1) осудить действия Израиля по нелегитимному использованию арабских вод, как речных, так и подземных, на оккупированных территориях; принять меры по восстановлению здесь законности; изучить вопрос о создании общей организации 4 стран — Сирии, Иордании, Ливана и Палестины, которая конкретно определила бы политические, юридические и технические аспекты проблемы и выработала необходимые предложения; определить в качестве сферы ее действия водные бассейны рек Иордан, Ярмук, Литани, других водных источников Голанских высот, Южного Ливана и палестинских земель, а также подземные водные ресурсы этого района; исходить из того, что решение упомянутой проблемы — вопрос общеарабской безопасности; 2) поддержать Сирию и Ирак в деле подписания ими
окончательного трехстороннего соглашения с Турцией о справедливом распределении водных квот рек Тигр и Евфрат; исходить из того, что для любых ирригационных, гидроэнергетических и прочих проектов на этих реках, в том числе при международном финансировании, необходимо согласие всех трех стран; 3) создать специальный комитет из политических, юридических и технических экспертов для выработки концепции распределения и правового регулирования водных ресурсов внутри арабского мира на основе единой концепции; 4) оказывать всемерное содействие палестинскому народу в деле восстановления его законных прав над водными источниками Западного берега и сектора Газа; 5) изучить вопрос о создании общеарабского центра по исследованию проблемы водных ресурсов; поручить это Сирии с учетом того, что штаб-квартира центра будет находиться в Дамаске.
Таким образом, из вышеупомянутого видно, что конфронтация по водным проблемам на Ближнем Востоке сохраняется и решить их можно исключительно в контексте всеобъемлющего мирного урегулирования в регионе. Путь к этому лежит через двусторонние и многосторонние арабо-израильские переговоры при содействии ведущих мировых держав и участии непосредственно заинтересованных региональных аутсайдеров. Однако уже и сейчас ставится задача технического обеспечения ближневосточных стран водными ресурсами. Россия, обладая передовой технологией и опытом в области опреснения, в том числе с использованием ядерной энергии, могла бы принять участие в соответствующих крупных проектах, например обеспечения палестинцев сектора Газа питьевой водой, наладив соответствующее сотрудничество с США, Израилем и Египтом. Кроме того, уже сейчас следует изучать возможности заказов на проекты очищения солончаковых вод для ирригационных нужд, а также участия в рытье артезианских скважин и колодцев. Региональное сотрудничество в этой сфере сулит России большие экономические дивиденды.
Поступила 10.08.93
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ. 1994 УДК 614.7-074:001.5
Т. А. Олигер, В. С. Юрьев, А. И. Олигер
ПРИМЕНЕНИЕ ЭКОЛОГО-ГЕОХИМИЧЕСКОГО КАРТОГРАФИРОВАНИЯ В ОБЛАСТИ ГИГИЕНЫ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ
Центр Госсанэпиднадзора Чувашской Республики, Чебоксары
Влиянию местных ландшафтно-геохимических условий на состояние здоровья населения до последнего времени не уделялось достаточно внимания. В то же время на урбанизированных территориях создавшиеся экологические условия во многом определяют эпидемическую ситуацию неинфекционного характера. В 1991 г. в Минске состоялось II Всесоюзное совещание по геохимии техногенеза, где рассматривались современные подходы при изучении экологических проблем, связанных с загрязнением окружающей среды.
Материалы изучения геосистем в районах интенсивного антропогенного прессинга тяжелых металлов (ТМ) показывают существенный прирост их содержания в почвах и сопредельных средах, причем на первый план по сравнению с фоновыми почвами выступают элементы с низкими кларками [5]. Возникает резкая геохимическая неоднородность, где на коротком расстоянии сменяют друг друга техногеохимические микропровинции.
Исходя из идеи о единстве геохимической сре-
