CC BY
19
НАРОДЫ КАВКАЗА: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
ПРОБЛЕМА ВЕРОТЕРПИМОСТИ В РЕСПУБЛИКЕ ДАГЕСТАН:
СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ
М.М. Шахбанова
В современный период, когда мы являемся свидетелями развернувшейся "религиозной" войны во всем мусульманском мире, особенно актуально звучит мысль Ю. Хабермаса о том, что проявление толерантности к отвергаемым религиям или видениям мира, разумеется, не означает подрыва влияния на практику убежденности в вере, но оно требует предосторожности при таком переходе с одного уровня на другой. Толерантное отношение модифицирует ориентацию деятельности благодаря тому, что, несмотря на продолжающие существовать религиозные или мировоззренческие расхождения и разногласия, оно побуждает проявлять уважение к людям иной веры или иного образа мыслей и относиться к ним как к равноправныш согражданам. По его мнению, религиозная толерантность (под ней здесь и далее понимается толерантность к мировым религиям с их миссией спасения, ставшей прообразом толерантности в широком смысле) имеет не только исторические основы, которые просматриваются в европейском контексте ее возникновения. Религиозная толерантность как непредвзятое отношение к людям иной веры ныне расширилась до толерантного отношения вообще к инакомыслящим. В связи с этим религиозное происхождение толерантности, которая сегодня рассматривается как одна из базовых составляющих любой либеральной политической культуры, имеет также системное значение, так как в ней учтена важная компонента "права отказа по убеждению". Толерантность мы можем проявлять только в отношении убеждения, отвергаемого исходя из лучших субъективных соображений, и именно так, чтобы это когнитивное отвержение не влекло за собой никакой практически "непреодолимой антипатии". Нам не
Шахбанова Мадина Магомедкамиловна - кандидат философских наук, старший научный сотрудник отдела социологии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН.
требуется быть толерантными к чужим взглядам и точкам зрениям, когда мы к ним уже и так индифферентны или даже осознаем ценность этого "иного понимания". Ожидание толерантности требует от нас сознательно "отвлечься" от сохраняющегося на когнитивном уровне несогласия ради разрешения противоречий на уровне социального взаимодействия, чтобы мы на время отстранились от этого несогласия [1].
Проблеме состояния веротерпимости в постсоветской России, анализу ее проявления посвящаются многочисленные конференции. Одна из них по проблеме "Межконфессиональный мир и консолидация общества" состоялась в 1997 г. По ее результатам была принята "Декларация принципов мирного сосуществования религий и религиозных объединений Российской Федерации". В ней подчеркивалось, что религиозно-конфессиональные отношения должны основываться на следующих принципах:
- приверженность общечеловеческим ценностям;
- уважение прав человека и основных свобод, в том числе права каждого человека на религиозное самоопределение;
- юридическое равенство религиозных объединений;
- отказ от конфронтационного мышления, готовность к межконфессиональному диалогу по проблемам, вызывающим напряженность в обществе;
- взаимодействие между религиозно-конфессиональными сообществами в миротворчестве, в гуманитарных сферах.
Под патронажем Министерства культуры и массовой коммуникации, а также Совета муфтиев России 16 марта 2006 г. состоялся круглый стол "Свобода совести и духовные ценности: проблемы ксенофобии и толерантность - российский и европейский опыт". Министр культуры и массовой коммуникации А. Соколов отметил: "Нам очевидна ценность
толерантности и свободы слова, но их пересечение сегодня стало проблемой. Задет оголенный нерв социума, и теперь мы еще более внимательно относимся к тому, что может их срезонировать. Бережное отношение к духовным ценностям многоконфессионального общества - это основа его стабильности" [2].
Президент Российской секции международного общества прав человека В. Новицкий в своем выступлении заявил, что принципиально важно сейчас определить, где проходят границы между свободой слова, толерантностью и соблюдением прав человека. "...Европа не учла реалий подвижного многоконфессионального мира. Свобода слова -одна из фундаментальных ценностей, но она не безгранична. Крайне важно, чтобы журналисты чувствовали свою ответственность и в погоне за сенсациями не разжигали бы существующие проблемы" [2].
Почему получается так, что цивилизация, заявляющая о себе как о продвинутой и демократической, зачастую ведет себя варварски и жестоко? Можно ли, прикрываясь либеральными ценностями демократии, свободы слова и волеизъявления, задевать самые сокровенные чувства верующих людей? Видимо, над такого рода проблемами необходимо поразмыслить тем, кто регулярно напоминает о необходимости соблюдения прав человека и демократических институтов.
Постепенное высвобождение церкви из-под опеки государства, экономические трудности и расцвет всевозможных фобий привели к тому, что неприязнь к выходцам из национальных республик бывшего СССР стала дрейфовать в сторону ненависти к иноверцам.
По мнению религиоведов, ". этнокон-фессиональная толерантность - равное отношение государства ко всем народам, религиям и вероисповеданиям. Основным условием этноконфессиональной толерантности является невмешательство государства в вопросы этнической жизни, вероисповедания, отделение церкви от государства. Исторически такие религии, как ислам, православие и иудаизм, стали этноинтегрирующей силой формирования дагестанских народов. Эти религии помогли сохранить национальные культуры и национальное самосознание дагестанских народов на протяжении многих веков своего функционирования в данном регионе" [3, с. 18].
Большинству людей кажется, что религиозной терпимости достичь легко. Сообщения о религиозных войнах чаще всего вызывают у общественности недоумение. Возможно, что в регионах отсутствия веротерпимости религия проникнута духом этнической или религиозной вражды либо она отличается неким экстремизмом, фанатизмом и поэтому являет собой, на взгляд исследователей, нечто из ряда вон выходящее.
При этом неоспоримым фактом является то, что многие государства и правительства собственными примерами доказали, что свобода вероисповедания, добровольность ассоциаций и политический нейтралитет в совокупности ведут к сглаживанию религиозных различий. По мнению исследователей, установлению устойчивых толерантных этнокон-фессиональных отношений в современном Северном Кавказе, в том числе и в Дагестане, препятствует ряд факторов:
- внутренние и внешние факторы, к которым можно причислить геополитическое положение северокавказского региона, где столкнулись интересы более 30 стран;
- затяжной социально-экономический, политический кризис в регионе;
- сложное социально-экономическое положение, характеризующееся спадом промышленного производства, сельского хозяйства, высоким уровнем безработицы, снижением жизненного уровня северокавказских народов;
- наличие на Северном Кавказе вооруженных конфликтов, рост сепаратизма, нерешенность проблем репрессированных, депортированных, "разделенных" народов;
- полиэтнический состав населения на Северном Кавказе, принадлежащего к разным цивилизационным типам (мусульманскому, христианскому, иудейскому) и находящегося на разных этапах модернизации общественной жизни;
- интенсивные процессы внешней, внутренней и этнической миграции, дестабилизирующие социально-экономическую ситуацию и состояние межнациональных отношений;
- дестабилизирующая деятельность религиозно-политических экстремистов-ваххабитов и т.д. [3, с. 11].
Но насколько правомерным является мнение авторов, утверждающих, что ". мусульманское, христианское, иудейское духовенство Дагестана осознает свою роль и от-
ветственность в поддержании мира и спокойствия в этом полиэтническом, поликонфессиональном и поликультурном районе, ориентирует людей на мирные отношения между различными народами и религиями, на укрепление общей для всех родины - России"? [3, с. 11].
Возникает ряд закономерных вопросов. Во-первых, если Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД) в реальности осознает возложенную на него миссию по формированию и укреплению толерантных установок, то чем объясняется Обращение экспертного совета о запрещении издания религиозной литературы, в числе которой оказались общепризнанные научной общественностью переводы Корана В. Пороховой и Крачков-ского? Во-вторых, чем можно объяснить раскол внутри самого Духовного управления? Можно поставить вопрос и в ином аспекте: насколько само Духовное управление относится терпимо к иным формам общественного сознания, существует ли терпимость внутри самой организации? Это далеко неполный перечень вопросов для ученых-религиоведов, пытающихся изобразить религиозную веротерпимость в республике исключительно в светлых тонах.
Распространение на Северном Кавказе экстремистского течения "ваххабизм", носящего откровенно агрессивный характер, обусловливает необходимость изучения состояния веротерпимости в постсоветском Дагестане. Из истории известно, что кайтагский правитель Адур-Нарсе в пятницу молился с мусульманами, по субботам - с евреями, а по воскресеньям - с христианами, что является свидетельством существования веротерпимости в далеком прошлом.
Начало 90-х годов прошлого столетия является свидетельством сохранения нетерпимости между верующими. Духовное управление республики проводит целенаправленную политику борьбы с инакомыслием, запрещая выходящие в республике издания, если они, по его мнению, не вписываются в деятельность Духовного управления. В связи с появлением на прилавках магазинов религиозной литературы ваххабитского толка экспертный совет ДУМД принимает Обращение, на основе которого запретили распространение и продажу религиозной литературы. К числу запрещенных издательств были отнесены: "Бадр", Умма
(Имман), Фонд "Ибрагьим бин Абдул - Азиз аль-Ибрагим", "Фажруль - исламийя (Фаджр)", "Тауба" (Набережные Челны). Были запрещены продажа и распространение всех дословных переводов Корана и хадисов, начиная с переводов Крачковского и заканчивая переводами Валерии Пороховой. В Обращении предлагалось также запретить продажу и распространение религиозных работ следующих авторов: Шамиля Аляутдинова, Идриса Га-ляутдина, Эмира Кулиева, Насира ад-дин Албании, Ибн Таймия, Аббаса Ахмад аль-Баз, Абдурахмана бин Абдуллах аль-Гайс, Мухаммада ибн Джамиль Зину, Мухаммада Ахмад Муаббар аль-Кахтани; продажу и распространение аудио-, видео-, фото-, порнопродукции на религиозную тематику без одобрения ДУМД.
После принятия названного Обращения экспертного совета ДУМД к продавцам и распространителям печатной продукции из магазинов начали изымать религиозную литературу, которая, по мнению официального духовенства, содержала ваххабитские идеи. Происходящие события вызвали неоднозначную оценку в общественном сознании. По мнению известного востоковеда М.-Н. Ос-манова, ". к сожалению, в ДУМДе работают малообразованные люди. Они не понимают или не знают, что мы живем в светском государстве и религиозные деятели не имеют права диктовать свою волю государственным учреждениям и нарушать права человека" [4].
Но это не значит, что Духовное управление республики проводит политику, направленную на формирование веротерпимости в республике. Официальное духовенство Дагестана, несмотря на то, что является выразителем традиционного ислама, также проявляет активную деятельность, идущую в русле фундаменталистских идей. Лоббируя интересы духовенства в ходе развернувшегося в 19961997 гг. XX в. обсуждения проект нового закона о свободе совести, С. Асиятилов активно выступал против принципа отделения церкви от государства и церкви от школы. Эта же позиция отражена в обращении духовенства республики к Народному Собранию республики [см.: 5, с. 14]. Духовенство по сути дела выступило против конституционного принципа свободы слова, т.е. свободы выбора человеком мировоззрения, которое он считает верным. В обращении выдвигалось требование
не только декларировать устно, но и официально (конституционно) закрепить отношение к исламу как к "религии демократического большинства", а также "отметить главенствующую и координирующую роль мусульман в республике" [5, с. 14].
В числе наиболее зримых направлений исламизации обычно фигурировали требования: объявить пятницу выходным днем; скорректировать государственную символику и атрибутику в соответствии с требованиями ислама; наладить убой скота и птицы по шариату, а также систему "халалного" питания для военнослужащих-мусульман в армии; ограничить торговлю алкоголем и эротическими изданиями; обеспечить условия для ношения женщинами исламской одежды и т.д. [5, с. 15].
По оценкам некоторых наблюдателей, руководство Дагестана начало постепенно уступать давлению духовенства, особенно в учреждениях образования, где активно читались "исламские лекции", появились молельные комнаты и даже целые мечети [5, с. 24].
Надо полагать, что религиозные деятели очень хорошо осознают целенаправленность своих действий, в некоторой степени именно они несут ответственность за "беспредел", существующий в общественном мнении верующих. Формирование в сознании дагестанской молодежи тезиса: "Ислам - самая лучшая религия", а остальные не сыграли никакой роли в истории человечества, пренебрежительное отношение к иным конфессиям -вот результат деятельности духовных лидеров республики. С большой натяжкой можно говорить о веротерпимости в республике, в отношении инакомыслящих можно наблюдать агрессивное отношение. Возникает вопрос: если религия смогла закрепить свои позиции среди верующих, какая необходимость через средства массовой информации подчеркивать, что тот или иной известный артист, путешественник, певец и т.д. перешли в лоно ислама? Надо полагать, что для самодостаточной религии нет необходимости с целью закрепления своих позиций обращаться к известным лидерам или личностям.
Религиозная нетерпимость, возвышение мусульманской религии особенно характерны для молодежной среды. Причины, надо полагать, кроются в несоблюдении Закона "О свободе совести ...", по которому религия,
соответственно, и церковь отделены от государства. Тем не менее, во многих светских высших учебных заведениях открыты молельни, формирующие почву для возникновения интолерантности между верующими, соблюдающими религиозные ритуалы, и теми, кто их не придерживается. Это противоречит ст. 3 Закона Республики Дагестан от 30 декабря 1997 г. "О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях", в котором подчеркивается: ". Республика Дагестан - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные организации отделены от государства и равны перед законом".
Говоря о религиозной фобии, прежде всего следует остановиться на дискриминации по отношению к новым "нетрадиционным" религиям. Одной из главных причин, по которой ислам не может сегодня считаться фактором консолидации на Северном Кавказе, является противостояние между салафитами и блоком традиционалистов и тарикатистов. Конфликт салафитов с прочими мусульманами оказывает влияние на отношения внутри локальных мусульманских общин на уровне сел, кварталов, воздействует на межэтнические отношения. Руководители и сторонники ДУМД считают истинными шейхами только пять шейхов ветви Саида-Апанди, а всех остальных считают муташайихами (ложными шейхами). По мнению религиоведов, в контролируемых сторонниками Саида-Апанди исламских медресе и университетах учащихся воспитывают в духе неприязни к другим шейхам, что грозит обернуться усилением раскола и открытой конфронтацией внутри тарикатского ислама уже в недалеком будущем, когда выпускники этих учебных заведений будут определять лицо дагестанского ислама.
Неразрешенность существующих противоречий между салафитами и традиционалистами способствует глубокому разделению мусульманского духовенства на две противостоящие группы, которые, публично призывая к консолидации мусульман, одновременно исключают из этого процесса своих оппонентов, обвиняя их в вероотступничестве [5, с. 11].
В связи с рассматриваемым вопросом определенный интерес представляют результаты социологического исследования по изуче-
нию состояния межнациональной толерантности, проведенного в 2005 г. в Казбековском, Каякентском, Новолакском, Хасавюртовском, Ногайском районах и в городах Махачкала и Кизляр, в ходе которого опрошено 495 человек методом случайной выборки.
Респондентов попросили ответить, какие черты присущи верующему человеку. По религиозному признаку ответы распределились следующим образом. По мнению 57,8 % верующих, тот, кто с уважением относится ко всем религиям, 17,9 - тот, кто соблюдает религиозные обряды и способствует распространению только своей религии, 10,3 % -тот, кто защищает свою религию от посягательств других религий. Среди неверующих почти в 1,5 раза выше количество считающих, что верующий человек "тот, кто с уважением относится ко всем религиям" (83,0 % опрошенных).
К человеку с иными религиозными убеждениями "с уважением" относятся 57,8 % и 44,7 % верующих и неверующих, соответственно. Вместе с тем, среди неверующих в 2 раза преобладает количество относящихся "безразлично" к человеку с иными религиозными убеждениями - 51,1 % среди неверующих против 23,7 % верующих. К людям с иными религиозными взглядами относятся "отрицательно" (8,7 %) и "не уважают их взгляды и пытаются переубедить таких людей" (7,9 %) верующих, в то время как среди неверующих проявление нетерпимости значительно ниже.
В современном мире актуальной становится борьба с исламофобией, что является свидетельством нарастания религиозных предрассудков, жестокости и агрессии. С чем она связана и в чем основа ее преодоления? Прежде всего надо отметить, что все экономические, социальные, политические, территориальные проблемы подменяются национальными и конфессиональными. По мнению А. Малашенко, в нынешней России для распространения религиозной нетерпимости сложились весьма благоприятные условия. Для ее смягчения (об устранении говорить не приходится) необходимы общие усилия политиков, представителей духовенства, от которых требуются не только объективность, постоянная тактичность, но и глубокое проникновение в суть каждого отдельно связанного с ксенофобскими чувствами вопроса [6].
Примером может служить израильско-палестинский конфликт, причина которого находится на поверхности - территория проживания, однако борьба, террористические акты происходят под знаменем ислама. Или иракская проблема, развязанная американцами война для ликвидации мнимой угрозы, исходящей от Саддама Хусейна цивилизованному миру, в конечном счете выливается в войну под знаменем ислама. Агрессия, исходящая от США под благими лозунгами построения демократических государств в восточных странах, без учета менталитета проживающих там народов, создала очаги терроризма в Ираке, Афганистане. Эти факторы обусловливают, с одной стороны, формирование ненависти к носителям западноевропейской культуры, отождествляющейся с христианством, а с другой - восприятие ислама как религии насилия, жестокости и агрессии. Укреплению последнего мнения способствуют казни заложников на фоне зеленого знамени, под выкриками "Аллаху Акбар!" представителями организаций, носящих громкие названия защитников ислама, его мучеников и т.д. Известно, что в исламе как один из важнейших провозглашается принцип веротерпимости (как впрочем, и в других конфессиях). Однако регулярно объявляемый "джихад" способствует дискредитации исламской религии.
Осенью 2005 г. развернулся так называемый "карикатурный скандал", вызванный публикацией карикатур на пророка Мухам-мада и сопровождавшийся массовыми выступлениями в мусульманском мире. Комикс, состоящий из 12 карикатур, главным героем которого является пророк Мухаммад (САС), был опубликован в датской газете "Юлландс-Постен" в сентябре 2005 г. Оценивая ситуацию с публикацией карикатур и реакцию в мусульманских странах, россияне выразили, с одной стороны, осуждение публикации карикатур в западных газетах, а с другой -неприятие агрессии, продемонстрированной мусульманами.
В стороне от происходящего "карикатурного скандала" не остались мусульмане Дагестана. Здесь высказывались разные точки зрения на протесты, охватившие мусульманский мир.
На пятничной молитве в Джума-мечети (г. Махачкала) 3 февраля 2006 г. дагестанские верующие призвали объявить бойкот странам
Запада, чьи СМИ опубликовали карикатуры. Имам мечети объявил о решении ДУМД провести митинг протеста, однако было принято решение ограничиться выступлениями уважаемых людей в здании мечети. Практически все выступавшие говорили об оскорблении и издевательстве над религиозными чувствами мусульман. "Они изобразили нашего пророка, и у него на голове вместо тюрбана бомба с горящим фитилем! Как можно так относиться к тому, кто принес мир на эту землю? Как можно спасителя человечества называть главным виновником трагедий на этом свете?", -говорил с возмущением главный редактор газеты "Нур-ул ислам" М. Гаджиев [7, с. 1].
Аналогичное мнение высказал помощник муфтия Дагестана и председателя ДУМД С.Н. Султанмагомедов: "Цивилизованный, грамотный, культурный человек никогда не будет унижать ценности других религий. Это показывает, что у них другого выхода нет, поэтому они так трусливо поступают. Они видят, что проигрывают нам, и поэтому проявляется их трусость. Остановить процесс распространения ислама такими методами невозможно. Наоборот, это объединит мусульман. Мы будем делать все, чтобы показать миру всю красоту ислама, пропагандируя его ценности" [7, с. 4].
Из исламских духовных лидеров России только муфтий Далгат Тажуддин выразил свое несогласие с протестами, охватившими мусульманский мир. Таково же мнение бывшего председателя комитета Правительства Республики Дагестан по делам религий А. Магоме-дова: "Наш комитет, как и Духовное управление мусульман Дагестана, этот протест не поддерживает. Не надо создавать проблему там, где ее нет. Есть много других, более важных проблем. Да, есть публикации, они не могут быть оставлены без внимания, но надо воздержаться от резких оценок. Необязательно было высказывать возмущение в мечети, можно было сделать это по-другому. Главная цель и духовных лидеров, и наша, и СМИ - сыграть стабилизирующую роль, попытаться урегулировать, успокоить, а не провоцировать людей и зарабатывать на этом какие-то баллы. Надо понимать, что позиция тех или иных духовных лидеров - это не позиция духовенства в целом. Муфтий не поддерживает этот протест" [7, с. 4]. Последнее высказывание не в полной мере соответ-
ствует действительности. В одном из своих интервью муфтий ДУМД А. Абдуллаев отметил, что "это прямое оскорбление нашего любимого Пророка (САС) и всех мусульман. И если кого-то это не задело, то какой же он мусульманин?". Вместе с тем А. Абдуллаев считает, что "самостоятельность вместе с гневом ни к чему не приведут, поэтому джамааты должны слушаться имама. В каждой мечети люди могут выразить свое возмущение" [8].
У мусульман республики гнев и протест вызвало мнение бывшего председателя комитета Правительства Республики Дагестан по делам религий А. Магомедова. Так, М. Расу-лов спрашивает: "Какое оно Духовное управление, если не поддерживает протест по поводу оскорбления пророка? Какое имеете право выступать от имени Духовного управления мусульман Дагестана, ведь государство отделено от религии? Если в оскорблении пророка он (А. Магомедов. - М.Ш.) не видит проблему, то тут остается разводить руками и спросить: какая проблема, по его мнению, больше этой? Печально, если над религией командуют чиновники с таким мощным пониманием, до которого мусульманам еще далеко" [9].
В основном можно согласиться с мнением А. Мусаева: "Ситуация между мусульманским и христианским миром довольно напряженная, и достаточно одной искры, чтобы разжечь конфликт. Поэтому поведение западных газет, при всей их демократичности, выходит за рамки приличия. Свобода свободой, но есть вещи, которые не стоить затрагивать. Известно, что изображение лиц в исламе запрещено, поэтому опубликованные карикатуры - естественно, оскорбление для любого мусульманина. ...Что касается реакции мусульман, то как еще народ мог выразить свое возмущение?" [9].
В западных СМИ иная реакция на опубликование карикатур. В частности, корреспондент американской газеты "The Wall Street Journal" А. Каллисон считает, что протесты, связанные с публикацией карикатур, могут негативно сказаться на имидже ислама в западном мире. Мусульмане хотят, чтобы их религию уважали, как и христиане-фундаменталисты. Но вид мусульман, размахивающих оружием и осаждающих посольства, этому не способствует. У людей на Западе еще свежи воспоминания о террактах последних лет.
Протесты по всему миру из-за нескольких карикатур в датской газете, которую вряд ли кто читает, представляются большинству людей на Западе преувеличенной реакцией. Вот почему многие там начинают подозревать, что первые спонтанные протесты были подхвачены радикалами, которых на самом деле вовсе не заботит, что Запад думает об исламе, но которые хотели бы разжечь как можно большую ненависть и неприятие Запада [9].
Более жестко высказывается А. Глюкс-манн: "Во Франции и в Европе . живут по законам, и эти законы не являются законами шариата. Я нахожу легитимным то, что карикатуристы демонстрировали свой талант. Если кто-то посчитает, что газетой были нарушены законы страны - я говорю законы, а не шариат, - он имеет все права обратиться в суд, чтобы призвать к ответу газету и карикатуриста. Ни в коем случае нельзя требовать от правительства, от газеты превентивно накладывать запрет на публикацию: ни религиозные, ни политические власти не обладают правом цензуры. Я могу привести пример толерантной позиции: 8ЫЬапе, газета, издаваемая в Аммане (Иордания). Газета писала, что самое сильное оскорбление - вовсе не карикатура, а две другие вещи. С одной стороны, когда камикадзе подрывает себя во время свадебной церемонии и обращается к Мухаммаду (САС) - это является более значительным оскорблением религии, чем карикатура. И еще когда похитители убивают своих заложников, записывают казнь на пленку и отправляют кассету на телеканал А1 1а2еега. Это серьезное оскорбление той религии, которую они исповедуют" [10].
При опросе о своем неприятии и осуждении карикатур на пророка заявили 63 % респондентов, в то время как 13 % не видят в этих публикациях ничего оскорбительного. Большинство опрошенных заявили о недопустимости кощунственного отношения к религиозным чувствам представителей другого вероисповедания. Ничтожно малое количество опрошенных (1%) заявили о свободе слова [11].
В социологическом опросе, проведенном в 2006 г. в Казбековском, Хасавюртовском, Кизилюртовском, Новолакском районах (опрошено 332 человека методом случайного отбора), выяснялось отношение к "карикатурному скандалу". В опросе респондентам был задан вопрос: "Считаете ли Вы допустимым
карикатурные изображения на пророков и святых других религий?". Как верующие, так и неверующие однозначно отметили недопустимость посягательства на религиозные символы - 95,2 % и 88,6 % опрошенных, соответственно.
Далее респондентов попросили выразить свое отношение к карикатурным изображениям на пророков и святых других религий. Из семи предложенных вариантов ответа верующие и неверующие выбрали только два: "отрицательно, так как это оскорбляет религиозные чувства верующих" - так считают 89,0 % верующих и 88,6 % неверующих; 70,7 % верующих и 80,0 % неверующих считают, что карикатуры на святых, пророков и т.д. "способствуют появлению нетерпимости и агрессии в отношениях людей разных вероисповеданий".
В ходе опороса выяснялось отношение респондентов к характеру массовых акций в мусульманском мире на карикатурное изображение пророка Мухаммада (САС). Верующие ответили: "положительно, ибо тем самым мусульмане показывают, что нельзя подвергать насмешкам религиозные символы не только ислама, но и остальных религий" - 61,9 % опрошенных. Аналогичной точки зрения придерживаются 42,9 % неверующих. Вместе с тем последние отметили, что они отрицательно относятся к выступлениям в мусульманском мире, так как "межрелигиозный спор должен решаться мирным путем" - 42,9 % опрошенных. Надо отметить, что сознанию верующего человека характерно более эмоциональное отношение и оценка событий, в то время как неверующие пытаются прогнозировать последствия такой жесткой реакции мусульман на публикацию карикатур. Так, верующие выбрали только варианты, оправдывающие реакцию мусульман - "положительно, так как мусульмане отстаивают право на защиту своих религиозных символов" -58,6 %, "положительно, только так можно заставить западный мир (христиан) уважать мусульманские религиозные символы" - 41,8 % опрошенных. Неверующие, наряду с оправданием выступлений, отмечают и отрицательные стороны проявленной мусульманами реакции на публикацию карикатур. Вариант "положительно, так как мусульмане отстаивают право на защиту своих религиозных символов" выбрали 34,4 % неверующих; "отрицательно,
это может способствовать обострению отношений между мусульманским и христианским миром" - 31,4 %.
Все вышесказанное приводит к выводу, что дать однозначную и выверенную оценку сложной переплетенности этнического и конфессионального и их проявлений через символы и ценности довольно трудно. Политикам, историкам и религиозным деятелям необходимо направить всю созидательную энергию на формирование межэтнической и тесно связанной с ней межконфессиональной толерантности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Хабермас Ю. Когда мы должны быть толерантными? О конкуренции видения мира, ценностей и теорий // Социологические исследования. 2006. № 1. С. 47.
2. Границы терпимости // Российская газета. 2006. 17 марта. С. 3.
3. Магомедов A.M., Ханбабаев К.И. Религия и процессы миротворчества в Дагестане // Государство и религия в Дагестане: Информационно-аналитический бюллетень. М., 2003.
4. Османов М.-Н. Глупость несусветная // Новое дело. 2004. 3 апр. С. 2.
5. Макаров В. Д. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М., 2000.
6. Малашенко A. Ксенофобия в постсоветском обществе (вместо введения) // Нетерпимость в России: страхи и новые фобии. М., 1999. С. 12-13.
7. Не в каждом рисунке - солнце // Новое дело. 2006. 10 февр. С. 1.
8. См.: Гаджиев М. Это прямое оскорбление Пророка // Черновик. 2006. 17 февр. С. 5.
9. Расулов М. Наши тажуддины // Черновик. 2006. 17 февр. С. 5.
10. "А. Глюксманн требует..." // Черновик. 2006. 10 февр. С. 17.
11. Чужое кощунство // Российская газета. 2006. 17 февр. С. 7.
17 января 2008 г.
