CC BY
25
Вестник Санкт-Петербургского университета. 2006. Сер. 9, вып. 4
И.Н. Тимошенко
ПРОБЛЕМА ТРАДИЦИИ В РОМАНЕ ЭДИТ УОРТОН «ОБЫЧАЙ СТРАНЫ»
Эдит Уортон (1862-1917) - признанный классик американской литературы. Ее творческое наследие весьма обширно и многообразно. Перу этой американской писательницы принадлежат около двадцати романов, более десятка сборников рассказов, несколько томиков стихов, множество литературно-критических статей, мемуары, путевые заметки, разнообразные искусствоведческие статьи. Однако особое место в столь богатом литературном наследии Уортон, несомненно, занимают произведения, посвященные исследованию нравов, обычаев и традиций «старого Нью-Йорка».
«Старый Нью-Йорк», или «старая» буржуазия, - это довольно узкая социальная гэослойка состоятельных людей Америки, обитавшая в почтенных особняках на Ва-~ингтон-сквер и являвшаяся потомками негоциантов колониального времени и пер-зых лет независимости. Само название «старый Нью-Йорк» возникло, видимо, как противопоставление новому поколению богатых людей Америки, порожденных •»грюндерством» в годы после гражданской войны и воздвигших свои особняки на Пятой авеню.
Центральным вопросом в творчестве Уортон неизменно оставался вопрос о взаимоотношении прошлого и настоящего. И любая проблема, попадавшая в ее поле зрения, всегда рассматривалась через соотношение старого и нового.
Сразу хотелось бы отметить, что проблема взаимоотношений прошлого и настоящего на протяжении довольно долгого времени была весьма актуальной для американской нации, поскольку являлась не только областью теоретических размышлений, но имела непосредственное отношение к жизни. Вопрос о взаимоотношении прошлого и настоящего, а точнее о «тиранической» власти прошлого над настоящим, возник еще на эанних этапах существования американской республики, когда противоречие между тсдущением огромных возможностей в новом демократическом обществе и ограничениями колониального режима казалось весьма существенным.
В тот период желание отвергнуть юридические законы, общественно-политические принципы, даже некоторые нравственные нормы, выработанные предшествующими поколениями, было столь острым, что даже Т. Джефферсон, третий президент Соединенных Штатов, выступил с идеей о пересмотре конституции каждые двадцать лет. И хотя предложение Джефферсона реализовано не было, сама идея о необходимости тостоянного обновления с тех пор стала пользоваться довольно широкой популярнос--аю не только в политической, но и в других сферах жизни страны.
Вопрос о взаимоотношении прошлого и настоящего в самых разнообразных аспектах и преломлениях постоянно тревожил умы американских писателей. Например, Генри Дэвид Topo в книге «Уолден или жизнь в лесу», ратуя за возвращение человека к гзоему изначальному и здоровому естеству, выступал за отказ от традиций, условностей, проторенных предками путей социального поведения. Натаниэль Готорн неоднок-
© И.Н. Тимошенко, 2006
ратно обращался к теме взаимоотношений прошлого и настоящего, развивая мысль о губительном воздействии прошлого, воплощенного в семейных традициях и обычаях. Герман Мэлвилл в «Белом бушлате» выступал против тиранической власти прошлого над настоящим, призывая соотечественников забыть о привычке регламентировать свою жизнь и свои законы, исходя из опыта ушедших поколений.
Таким образом, мы вправе заключить, что обращение Эдит Уортон к вышеназванной проблеме не содержало в себе ничего необычного или оригинального. Однако взгляды писательницы на один из важнейших для американской литературы вопрос разительно отличались от общепринятых. Каким же образом Уортон рассматривала данную проблему? За ответом на этот вопрос мы обращаемся к роману «Обычай страны» (1913).
Как и многие другие произведения писательницы, «Обычай страны» посвящен описанию и исследованию нравов, обычаев и традиций «старого Нью-Йорка». Главная героиня романа Ундина Спрэгг, стремительно заключая и расторгая многочисленные браки, становится своеобразным путешественником по различным слоям общества. Следуя за героиней, Уортон создает картины трех, совершенно не похожих друг на друга миров. Перед читателем предстает находящееся на грани исчезновения общество «старого Нью-Йорка», идущий ему на смену класс богатых людей новой формации и, наконец, высший свет Франции. Подобный сюжетный ход позволяет автору тщательно исследовать традиции, обычаи и условности каждого из вышеназванных социальных слоев, а также выявить их характерные особенности.
«Старый Нью-Йорк» в романе олицетворяет Ральф Марвелл - умный, образованный, благородный и порядочный человек. Воспитанный в строгом соответствии с традициями окружающего его общества, Ральф Марвелл неукоснительно соблюдает законы и чтит обычаи. Следуя правилам, которые оставались неизменными на протяжении четырех или пяти поколений истории его семьи, Ральф отучился в Гарварде и Оксфорде, где изучал право. По окончании курса обучения он год путешествовал по Европе, а затем вернулся к родителям в Нью-Йорк, где предался «утонченному безделью»1.
Рафинированный эстет и искушенный интеллектуал, Ральф Марвелл интересуется искусством, ходит на выставки, посещает театры, любит литературу и мечтает написать собственную книгу. К тому же этот молодой человек удивительно романтичен. Уортон с теплотой отмечает, что внутренний мир Ральфа был подобен «миру чудес и открытий»2.
Наделив героя целым рядом положительных качеств, Уортон тем не менее не идеализирует его. Автор с иронией отмечает, что для Ральфа Марвелла, а значит, и всего «старого Нью-Йорка» «самым важным было жить как джентльмен - со спокойным презрением к труду ради заработка, со склонностью к утонченным ощущениям, с одним или двумя твердо установившимися принципами в отношении выбора сорта вин и устаревшей порядочностью, не научившейся делать различия между личными и коммерческими отношениями».3
Воспитанный в соответствии с законами и традициями «старого Нью-Йорка», Ральф Марвелл не может отказаться от них в пользу новых правил, которые диктует само время. Герой, несомненно, замечает происходящие в стране перемены, однако он сам не способен измениться и приспособиться к новым условиям жизни.
Присущее герою неумение действовать, его «старомодная порядочность и излишняя поглощенность возвышенными идеалами», которые не имеют ничего общего с ре-
альностыо, превращают его в некий «пережиток, изначально обреченный на поражение в борьбе с поднимающимися силами»*. Беспомощность, безволие и слабость Ральфа, а значит, и всего «старого Нью-Йорка» в целом наиболее ярко проявляются при столкновении с классом «новой» буржуазии, представителей которых Уортон характеризует как жестоких, хладнокровных и расчетливых людей, готовых убрать с дороги любого, кто препятствует достижению их цели.
Таким столкновением, приведшим Ральфа Марвелла к гибели, явилась его встреча, а затем брак с Ундиной Спрэгг, представляющей в романе класс «новой» буржуазии.
Дочь недавно разбогатевших в западных штатах родителей, Ундина стремится во что бы то ни стало приобрести богатство и положение в обществе. И, в отличие от Ральфа Марвелла, Ундина обладает всеми качествами, необходимыми для выживания в новых условиях. Сильная, эгоистичная, умеющая настоять на своем она словно создана для того, чтобы побеждать в «битве жизни».
Характеризуя Ундину, автор особо отмечает ее уникальное «свойство отражающей поверхности»5. Героиня, как правило, внимательно наблюдает за поведением людей, принадлежащих к фешенебельному обществу, а затем, после долгих репетиций пе-эед зеркалом, мастерски воспроизводит на публике их мимику, жесты, манеры. Иными словами, Ундина - превосходная актриса, способная настолько убедительно и правдоподобно создавать тот или иной образ, что ни у кого не остается ни малейших сомнений з подлинности происходящего. Героиня, словно хамелеон, меняет окраску в зависимости от окружающей среды. Однако, по точному замечанию Дебры Маккоум, Ундина, возможно, и хорошая актриса, но все ее роли - всего лишь «копии» тех «оригиналов», которые можно увидеть в фешенебельном обществе6.
Образно раскрывая природу характера своей героини, а значит, и всего мира ну-зоришей в целом, Уортон представляет описание излюбленного места времяпрепровождения Ундины и ей подобных: фешенебельного отеля «Нуво Люкс» в Париже. «Ресторан в "Нуво Люкс" представлял то ... что ничем не ограниченная материальная сила изобрела для создания иллюзии своей праздности: общество-призрак со всеми его правилами, самодовольными улыбками, имитируемыми жестами. Этот призрак был вызван к жизни разнородностью и бессвязностью, в то время как настоящее общество являлось результатом преемственности поколений и строгого отбора»7.
Таким образом, тот социальный слой, который составляют богачи новой формации, является всего лишь плохо сделанной «копией», или имитацией, мира «старой» буржуазии.
Взяв за образец традиции и обычаи предшественников, новая буржуазия подражает им, старательно воспроизводя и копируя стиль поведения, манеры, образ жизни. Стремясь добиться внешнего сходства, они не думают о тех духовных ценностях и культурном наследии, которые играли важную роль в жизни «старой» буржуазии Америки. Возможно, поэтому создаваемые ими «копии» часто оказывались довольно уродливыми.
Уортон уверена, что дорогая одежда и роскошно обставленные дома не могут скрыть вульгарности, ограниченности и необразованности нуворишей. К тому же лишенные понятия о чести, долге, взаимных обязательствах и страстно жаждущие успеха обогащения, представители «новой» буржуазии с их огромным потенциалом представляют, по мнению автора, реальную угрозу моральному здоровью нации.
Наблюдая за ростом анархических тенденций в нравственной сфере Америки начала XX в., Уортон, вероятно, начала опасаться, что нравственные принципы представи-
телей «новой» буржуазии, вернее их отсутствие, вели страну к хаосу и деградации. II единственной силой, способной противостоять пришедшим к власти Захватчикам (а именно так автор именует в романе «новую» буржуазию), писательница считала общество «старого Нью-Йорка» с его пусть и несовершенными, но прочно устоявшимися и проверенными временем традициями и обычаями.
Уортон, видимо, изначально полагала, что мир «старой» буржуазии как четко организованная и строго упорядоченная социальная структура, каждый представитель которой имеет определенные обязательства и неукоснительно следует общепринятым правилам, обладает достаточной силой для того, чтобы не допустить произвола Захватчиков.
Однако выросшие в «маленькой тепличке традиций и условностей»8 представители «старого Нью-Йорка» оказываются совершенно не готовы к борьбе с сильным и жестоким противником. И Уортон, несомненно сочувствуя обреченным на поражение соплеменникам, все же не может не упрекать их в присущей им слабости, нерешительности и бездействии, в неумении или нежелании сохранить традиции и обычаи прошлого и тем самым предотвратить упадок общественной морали.
Уортон полагала, что традиции и нравы как отдельной социальной прослойки, так и целой страны имеют огромное значение. Переехав жить во Францию, она по-новому оценила те культурные ценности, которые отличали одну нацию от другой, придавая ей ни с чем несравнимое национальное своеобразие. И в романе «Обычай страны» Франция, в «крепкой броне обычаев и предрассудков» которой главная героиня «не смогла найти ни единой трещинки»9, выгодно отличалась и от «старого Нью-Йорка», и от вытесняющего его нового мира Америки XX в. По мнению Уортон, Франция, в отличие от Соединенных Штатов, являлась хранителем и оплотом тех древних, передающихся из поколения в поколение культурных ценностей, от которых так легко и беспечно отказывалась Америка.
В изображении Уортон тщательно разработанная и давно устоявшаяся система правил поведения, принятая во французском обществе, столь прочна, что даже Ундина Спрэгг с ее напором и энергией чувствует «бесполезность борьбы против не понятных ей запретов»10. С ядовитым сарказмом автор изображает приключения этой вульгарной парвеню в высшем свете Франции.
Став женой Рэймона де Шелля, Ундина быстро осознает, что вместе с титулом и высоким положением в обществе она приобрела и множество обязанностей, которые ей надлежит исполнять. Каждый человек, принадлежащий к этой узкой социальной прослойке, должен неукоснительно следовать общественным законам и правилам, вне зависимости от его личных предпочтений и вкусов.
Для Ундины, которая не признает никаких обязательств, брак с маркизом де Шел-лем оказывается тяжелым испытанием. Чувствуя «невозможность разорвать таинственную сеть традиций, условностей и запретов, которые окружали ее в этой непроницаемой паутине»11, героиня покидает дом супруга, правда, прихватив с собой бесценные гобелены семьи де Шеллей.
Неспособность Ундины разрушить жизнь Рэймона и его семьи, а значит, и всей социальной системы в целом, служит, по мнению автора, лучшим доказательством силы и прочности общественных законов Франции. Противостоять напору и деньгам нуворишей французской знати помогает, как считает Уортон, их бережное отношение к культурным ценностям, традициям и обычаям. В отличие от «старого Нью-Йорка», аристократия Франции не желает отказываться от привычки регламентировать свою жизнь и
сзои законы, исходя из опыта ушедших поколений. И Уортон с уважением относится к нации, которая, твердо следуя по проторенным их предками путям в социальном повелении, выступает хранителем нерушимых традиций. «Рушились династии, изменялись институты, нравы и мораль, увы, падали; но насколько они помнили, дамы рода де Шел-лей всегда сидели за рукоделием на террасе Сэнт Дезерт, в то время как мужчины ругали коррупцию в правительстве, а кюре приписывал несчастливое положение дел в стране упадку религиозных чувств и подъему стоимости жизни».12
Сохранение культурных ценностей, почтительное отношение к выработанным их предками традициям и обычаям, - все это, по мнению Уортон, помогает любому народу выстоять в самых сложных ситуациях. Именно эти факторы не только делают любую нацию уникальной, но и способствуют сохранению и развитию духовности, которую, как считала писательница, Америка безвозвратно утратила.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что Эдит Уортон, не соглашаясь с магистральной идеей американской культуры о необходимости постоянного обновления, рассматривала традиции и преемственность как одно из важнейших условий существования и развития любого общества. Она полагала, что проверенные временем традиции и обычаи прошлого заключали в себе богатый опыт предшественников, запечатлевая уже достигнутый нравственный прогресс. Действуя достаточно долго и эффективно, они, согласно Уортон, доказали, что отвечают основным человеческим нуждам. По мнению писательницы, обычаи и традиции, воплощенные в общественных нормах и законах, означают порядок и служат надежной опорой. Жизнь без них, как автор убедительно показывает в своих произведениях, превращается в хаос. Именно традиции и обычаи прошлого, настаивает Уортон, способствуют сохранению морали в обществе и оберегают нацию от утраты духовности.
; Wharton E. N. The custom of the country // Wharton E. N. Novels. New York, 1985. P. 671.
2 Ibid.
3 Ibid.
4 Ibid. P. 807. 3 Ibid. P. 725.
6 MacComb D.A. New wives for old: Divorce and the leisure - Class marriage market in Edith Wharton's custom of the country //American Literature. Durham, 1996. Vol. 68. N 4. P. 777.
7 Wharton E.N. Op. cit. P. 802.
s Uht. no: Zabel M.D. Introduction // Wharton E.N. The house of mirth. New York, 1962. P. X. 9 Wharton E.N. Op. cit. P. 989. !0 Ibid. P. 978. " Ibid. P. 961. 12 Ibid. P. 960.
Статья поступила в редакцию 13 июня 2006 г.
