CC BY
45
явления. Наблюдения, опросы и анализ научных источников показывает, что основными причинами такого положения являются:
- низкая информационная культура всего общества и педагогических коллективов вузов;
- незнание разнообразных возможностей применения информационных технологий в процессе обучения и неумение ими пользоваться в массовой практике;
- недостаточная научая психолого-педа-гогическая разработанность теоретических основ использования информационных технологий в обучении студентов;
- предметная, педагогическая и методическая неподготовленность значительной части преподавателей к работе с информационными технологиями.
Следовательно, одним из противоречий образовательного процесса вузов является несоответствие между возможностями информационных технологий и их реализацией в процессе преподавания естественнонаучных дисциплин. Разрешение данного противоречия и совершенствование преподавания учебных дисциплин, естественнонаучного цикла в частности, как показывают результаты проводимого нами педагогического исследования, возможно по нескольким направлениям. Одним из них является формирование информационной культуры у преподавателей высшей школы.
Список использованной литературы:
1. Коджаспирова Г.М., Коджаспиров А.Ю. Словарь по педагогике. - М.: Ростов н/Д, 2005. - 448 с. - С.111
2. Новые педагогические и информационные технологии в системе образования / Под ред. Е.С. Полат - М.: Академия, 2001. - 271 с. - С.27.
3. Лобанова Е.В. Дидактическое проектирование инфор-мационно-образо-вательной среды высшего учебного заведения: Автореф. дисс. ... д-ра пед. наук. - М.: ВУ, 2005. - 58 с.
Шинкова С.С.
ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОГО ОТЧУЖДЕНИЯ
Отчуждение является определенной социальной реальностью. Оно реально в том плане, что все созданное людьми выступает не только как собственный мир личности, не как свой результат и свое бытие, но и как
нечто изначально чуждое. С другой стороны, отчуждение - это всегда самоотчуждение, противопоставление человеком себя самому себе. В конечном итоге, многое продуцируемое человеком, освобождается от налета индивидуальности, приобретает общественный статус, становясь ему в оппозицию.
А.К. Абишева выделяет следующие характерные черты социального отчуждения. Во-первых, происходит изменение субъект-объектного полюса: «функция субъекта переходит от людей к анонимному безличному обществу» [1]. Во-вторых, семантические характеристики объектов и предметов, созданных людьми, сохраняют свою автономность: не люди наделяют предметы смыслом, а сами предметы «придают людям... смысл и значение» [2]. В результате - индивиду приходится жить в расщепленном мире: в мире собственном, который изначально опосредован миром социальным, наполненном «своими» целями и мотивами; и в мире «официальном», мотивы и цели которого позиционируются как «общественные, «надчеловеческие». В таком мире индивиды необходимы только для обслуживания и репродукции общественного организма и выступают лишь средством для осуществления так называемых «общегосударственных», «общечеловеческих» целей.
В реальной жизни индивид раздваивается на общественный индивид, фундаментом успешного функционирования которого является «чувство долга» и определенные общественные «обязательства», стимулируемые и поддерживаемые общественной идеологией, и другой - личностный индивид. Но ведь В сознании индивида идет противоборство между различными устремлениями, противоположными мотивами деятельности, и даже в некоторых случаях оно несет разрушающие последствия для его психики.
Возникающие в ходе социальных отношений семантическое пространство социального бытия подавляет человека, его устремления становятся враждебными целям индивида. 3. Фрейд считал, что причина подавления личностных мотивов заключается в господстве отчужденных от человека его собственных сил [3]. Но у типичных для
данной культуры индивидов «душевные социальные конфликты» достаточно завуалированы и в той или иной форме находят свое разрешение. Хотя есть люди, у которых особый тип психической организации, у них подобные социально-личностные противоречия приводят к нарушению полноценного развития индивида. Такой человек больше не способен продуктивно взаимодействовать с другими людьми, теряет внутреннюю свободу, не может адекватно реагировать на внешние обстоятельства, оказываясь во власти какой-либо одной мысли, кажущейся ему чуждой [4]. В этом случае социальное отчуждение приобретает крайне деформированную форму: человек воспринимает собственные мотивы не как свои, а как форму существования мотивов господствующей над ним отчужденной силы. У такого индивида есть два пути: одни - идентифицируют себя с этими чуждыми силами, другие - воспринимают их отстраненно, осознавая их чуждость: они не могут понять природу этого разрывающего феномена, страдают от этого.
Так как мотивы общества выражаются в жестких требованиях и нормах, необходимых для выполнения каждым членом общества, то диссонанс их с личными мотивами человека приводит к тому, что человек начинает воспринимать их как средство, через выполнение которых он может удовлетворить свои мотивы. Возникает ситуация, когда индивиды выступают друг для друга тоже средствами, объектами манипулирования, между ними исчезают действительные человеческие отношения.
Перед философией и наукой стоят задачи поиска путей разрешения социального кризиса, вызванного социальным отчуждением, выявления таких структурных взаимоотношений в социуме, которые бы не несли угрозы здоровью отдельной личности.
Список использованной литературы:
1. Абишева А.К. Социальное отчуждение в концепции неврозов 3. Фрейда // Евразийское сообщество. 1998. №4. - С. 191.
2. Там же. - С. 191.
3. См.: Фрейд 3. Тотем и табу. В кн. «Я» и «Оно». - Тбилиси: Мерани, 1991. Кн. 1. - С. 193.
4. См. об этом: Фрейд 3. Ведение в психоанализ. Лекции. - М., 1989. - С. 164.
Яковенко А.А.
УЧАСТИЕ ШРИФТОВЫХ ВЫДЕЛЕНИЙ В ПРОСОДИЧЕСКОМ ОФОРМЛЕНИИ ТЕКСТА
Известно, что успешность декодирования письменного текста зависит не только от его лексико-синтаксической организации, но и от ряда других факторов, среди которых значительную роль играет пунктуационно-графическое оформление. Отметим, что и пунктуация, и средства графического оформления текста уже достаточно давно являются объектом лингвистических исследований. Тем не менее, ряд вопросов, связанных с описанием механизма функционирования отмеченных средств остаются нераскрытыми.
В рамках нашего исследования нас интересуют т.н. «речеимитирующие употребления шрифтовых выделений, соответствующие акцентному выделению в устной речи» (Баранов, Паршин 1989: 82). Для обозначения этого функционального вида шрифтовых выделений Н.Д.Светозарова предложила термин «интонационный курсив» Свето-зарова, 2000). Подчеркнем, что в понятие «интонационный курсив» включаются любые шрифтовые выделения в тексте (написание слова заглавными буквами, курсив, разрядка и т.п.), передающие интонационную информацию.
Чтобы понять, действительно ли читающий связывает шрифтовые выделения с интонационным оформлением текста, установить, насколько значимым является курсив при интонировании текста, необходимо проведение специального эксперимента. Такой эксперимент был проведен на материале 60 отрывков из произведений русских авторов, широко использующих интонационный курсив (Л. Толстого, Ф.Достоевского, А.Купри-на, И. Бунина, Н.Лескова, В.Вересаева, А. Цветаевой, А.Солженицына). Выборка была предложена для прочтения шести носителям русского языка. Фрагменты прочитывались каждым диктором дважды: без шрифтовых выделений и в авторском варианте.
Дикторские реализации фрагментов были подвергнуты слуховому анализу: вы-
