CC BY
73
УДК 355.415.8:343.825 (430+439+498)(091) «1944-1948»
КОРОТАЕВ Владимир Иванович, доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор около 40 научных публикаций, в т.ч. трехмоногра-фий
ПРОБЛЕМА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПЕРЕВОСПИТАНИЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ В 1944-1948 ГОДАХ НА ПРИМЕРЕ ЛАГЕРЯ № 211
Проблемы выживания и социалистического воспитания военнопленных в советских лагерях взаимосвязаны. Социалистическое перевоспитание имело две цели: как минимум достичь лояльного отношения к СССР и советскому режиму и как максимум подготовить будущих помощников для «демократизации» европейских политических режимов. Основными методами реализации этих целей являлись труд, социалистические соревнования, а также идеологическая обработка. Первая цель была достигнута относительно легко, реализовать вторую оказалось труднее, особенно среди немецких военнопленных.
Военнопленные, антифашисты, антифашистские активисты, социалистическое перевоспитание, репатриация
Проблема данной статьи вписывается в контекст военно-исторической антропологии и соотносится с одной из ее основных проблем -с проблемой выхода из войны.
Советская лагерная система для военнопленных преследовала две цели. Как минимум, она формировала у них лояльное отношение к СССР и советскому строю. Максимальная же ее цель - подготовить из репатриантов, вернувшихся из советских лагерей, помощников в процессе демократизации политических режимов на их родине.
Для военнопленных проблема выживания и проблема социалистического перевоспитания оказались взаимосвязанными, так как им нужно было не просто выжить, но и адаптироваться к предъявляемым к ним требованиям и си-
стеме перевоспитания. Это было необходимо для скорейшего возвращения на родину после войны, для восстановления разрушенной экономики и послевоенного демократического переустройства в Германии, а также ее странах-союзниках во Второй мировой войне: Венгрии, Румынии и др.
Проблема перевоспитания оказалась чрезвычайно трудной как для военнопленных, так и для политработников лагерей. Прежде всего из-за незнания политработниками иностранных языков, а военнопленными - русского языка, особенно в период ввоза и обустройства последних в советских лагерях. Во-вторых, из-за стремления в сравнительно короткое время превратить военнопленных в марксистов, главным образом посредством политического про-
свещения (собрания, митинги, доклады, политинформации и т.п.). Посредниками в этом деле стали командиры рот, антифашисты, антифашистские активисты из самих военнопленных. Одной из форм перевоспитания военнопленных стало социалистическое (трудовое) соревнование. Ему придавалось особое значение.
Методологическая основа статьи та же, что и у предыдущей статьи («Проблема выживания военнопленных...»).
Гипотеза статьи такова. Социалистическое перевоспитание взрослых людей, сформировавшихся до войны и в принципиально иных общественно-экономических и культурных условиях, было делом почти утопическим. Поэтому военнопленным приходилось, хотя бы и формально (внешне), соглашаться с тем, что от них требовали политработники лагерей: не возражать их социалистическому перевоспитанию. В большей степени идеологической обработке должны были подвергнуться румыны и венгры, прежде всего молодые, в меньшей - немцы и австрийцы. Но и те, и другие в своем большинстве марксистами не должны были стать. Во-первых, потому, что марксизм в СССР представлял собой советский его вариант, трансформированный для собственного употребления. Во-вторых, на Западе учение Маркса-Энгельса накануне Второй мировой войны подверглось гонениям, в первую очередь в странах с фашистским и нацистским режимом. Лишь после войны оно было востребовано в создаваемых странах народной демократии, где до войны был фашистский и нацистский режим (Румыния, Венгрия, Болгария, Германия [советская зона] и т.д.).
Данная статья, как и предыдущая, написана на основе рассекреченного 15 марта 2005 г. фонда ГААО № 2577 - «Управление лагеря № 211 НКВД для военнопленных и интернированных».
Сначала необходимо задаться вопросом: что было в идейном багаже немцев-антифаши-стов до их попадания в лагерь № 211? Имея в виду оппозицию Гитлеру. Так как именно на них руководство лагерей для военнопленных и интернированных рассчитывало опереться для
идеологической обработки остальных заключенных.
Изначально в политико-воспитательной работе политработники и активисты-антифашисты руководствовались директивами начальника Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД/МВД СССР и основополагающими документами, разработанными Национальным комитетом «Свободная Германия» и «Союзом немецких офицеров». Затем обе эти организации, имевшие свои комитеты по лагерям данного типа, были упразднены данным Управлением 23 декабря 1943 года. Вместо них учреждались «уполномоченные», которые должны были вести свою работу «под руководством командования и политического аппарата лагеря, опираясь на антифашистский актив из военнопленных»1. Смысл этой меры очевиден: устанавливался более надежный контроль со стороны НКВД СССР и руководства лагерей за политической деятельностью военнопленных.
Аналогичным образом в феврале 1945 года было уточнено понимание таких категорий военнопленных, как «антифашисты» и «антифашистский актив». Антифашисты - «это военнопленные, которые убеждены в неизбежном разгроме гитлеровской Германии, настроены против Гитлера и всей проводимой им политики, желают видеть Германию демократической страной, питают симпатии к СССР и его союзникам». В политотделе советовали не смешивать их с антифашистским активом. Антифашистский актив - это «не только те, что указано у первых, но сами ведут работу по разоблачению преступной политики Гитлера и являются активными помощниками командованию и по-литаппарату в проводимой воспитательной ра-боте»2. Это было сделано для того, чтобы иметь надежных сотрудников среди военнопленных в проведении политико-воспитательной работы.
Уже 7 октября 1944 года в Управление лагеря № 211 пришло «Обращение Генерал-Фельдмаршала ПАУЛЮСА к немецкому народу, к военнопленным немецким офицерам и солдатам, находящимся в СССР», а также «Заявле-
ние Генерал-Лейтенанта МОЗЕРА», которые предлагалось использовать в проведении «антифашистской политической работы среди военнопленных». В директиве заместителя начальника Управления лагеря военнопленных № 211 по политчасти старшего лейтенанта За-нина по этому поводу говорится:
«Основными задачами в проведении работы по данным документам должны быть:
1. Выявление истинных сторонников антифашистского движения среди военнопленных с одной стороны и профашистски настроенных с другой.
2. Мобилизация военнопленных на выполнение и перевыполнение производственных планов, как основной показатель проявления их искреннего антифашистского настроения.
3. Организация индивидуальных групповых и массовых писем, обращений, воззваний к солдатам своих частей и к народу Германии выражающих солидарность с призывом Паулюса призывающих к конкретным действиям»3 (здесь и дальше сохраняется орфография и пунктуация источника. - В.К.).
В соответствии с его указаниями проводилось, с одной стороны, выявление антифашистов, а с другой - их подготовка в соответствующих кружках и школах.
Как и следовало ожидать, упразднение относительной автономии помянутых немецких организаций и ужесточение требований к антифашистам и антифашистским активистам сказались на отношении немцев и австрийцев к заорганизованности антифашистского движения в лагерях для военнопленных. В частности, в лагере № 211 количество антифашистов и антифашистских активистов постоянно увеличивалось только среди венгров. Активность немцев была невысокой и росла медленно, а во второй половине 1946 года была почти нулевой4.
Мы располагаем скупыми сведениями о социальном портрете антифашистов и антифашистского актива (активисты). Так, на 18 апреля 1946 года в 1-м лаготделении ими были только венгры: соответственно 225 и 42 человека. Среди тех и других преобладали военноп-
ленные в возрасте 25-35 лет: соответственно 47,1 и 54,8%. Группа активистов была заметно старше группы антифашистов. В ней лица в возрасте 35-45 лет составляли 54,8%, между тем как в первой - 15,5%. В социальном составе этих групп удельный вес служащих существенно отличался: соответственно 27,1 и 47,6%. Соотношение рабочих и крестьян было почти одинаково. Разница в социальном составе сказалась на уровне их образования. В первой группе лица с низшим образованием составляли 51,1%. Во второй группе их было всего 19,0%. В ней доминировали лица со средним образованием - 73,8%5. Таким образом, социальный портрет активистов, на которых делало ставку руководство лагеря, заметно отличался от антифашистов: социальным составом, возрастом и образованием. Вторые были, как правило, активнее первых, что соответствовало интересам руководства лагеря.
С конца 1946 года сводная статистическая информация об антифашистах и активистах в отчетах отсутствует, хотя и те, и другие продолжали свою деятельность до момента репатриации военнопленных, а школы антифашистов в лагерях существовали почти до осени 1948 года. Есть лишь информация по некоторым лаготделе-ниям. Так, известно, что на 20 апреля 1947 года в 1-м логотделении их числилось 225 человек, причем все они были венграми6. Во 2-м лагот-делении их было значительно меньше -43 человека, 42 из них - немцы7.
В чем заключалась «антифашистская работа»? В «Политдонесении об антифашистской работе среди военнопленных 1-го лаготделения лагеря № 211 НКВД по 15 марта 1946 г.» читаем:
«Антифашистская работа... за истекший квартал была направлена: на разъяснение вопросов политики нашей партии и Советского правительства и вопросов международного положения. На выполнение и перевыполнение производственного плана и ежедневных норм выработки, укрепление трудовой и производственной дисциплины и выполнение приказов и распоряжений начальника лаготделения и Управления лагеря № 211».
Считалось самоочевидным, что «по всем основным вопросам задач лагеря антифашисты, актив в первую очередь инструктируются и систематически с ним проводятся совещания, собрания»9. В отчетах о политработе в лагот-делениях фиксировалась как работа со всеми военнопленными, так и особо с антифашистами и активистами.
Как уже известно, выполнению и перевыполнению плановых заданий в социалистическом перевоспитании военнопленных придавалось особое значение. Вначале расскажем о занятости военнопленных на предприятиях-контрагентах лагеря № 211, в том числе в зависимости от довоенной специальности военнопленных, и о льготах специалистам высокой квалификации. Акцент на работе по специальности, в том числе на работах, требующих высокой квалификации, необходим для выявления особенности отношения военнопленных к ручному и физическому труду в зависимости от их национальной принадлежности. Затем представим собственно соревновательный процесс в его динамике, чтобы подвести к выводам о роли соревнования в социалистическом перевоспитании военнопленных трудом.
С осени 1944 года, еще в период обустройства на новом месте, военнопленные трудились на ведущих предприятиях всесоюзного значения - на Соломбальском сульфат-целлюлозном заводе (ССЦЗ) и Архангельском бумажном комбинате (Архбумкомбинате), причем в 19441945 годах от 60 до 70% военнопленных 1-го лаготделения использовалось на ССЦЗ. Это соответствовало плану использования рабочей силы военнопленных на предприятиях-контрагентах (на ноябрь 1944 года): ССЦЗ - 3000 человек (46,1%), лесозавод № 16-17 - 1500 человек (23,1%), Архбумкомбинат - 2000 человек (30,8%)10. Затем, в связи с увеличением количества лаготделений, данное соотношение изменилось. Но по-прежнему большинство военнопленных трудилось на предприятиях всесоюзного значения. Вначале их использовали преимущественно в качестве чернорабочих: на заготовке и разделке леса, на погрузочно-разгрузочных и ремонтно-строительных работах.
Затем, с конца 1944 года, стали выявлять специалистов, в которых нуждался ССЦЗ, определять их квалификацию и использовать по прямому назначению. Уже в декабре 1944 года труд военнопленных 1-го лаготделения использовался, помимо названных ранее работ, в механической мастерской. В июне 1945 года часть военнопленных трудилась в ведущих цехах ССЦЗ и Архбумкомбината: в варочном, сушильном (с июля), регенерации и электроотделе.
С 1945 года для стимулирования труда военнопленных вводились льготы: дополнительное питание, табак, место в комнате отдыха, специально выделенной для передовиков, и т.п. Учитывая стимулирующее влияние льгот на производительность труда, приказом наркома НКВД СССР Л.П. Берии от 18 июля 1945 года был разрешен «обмен письмами военнопленным немцам, венграм, австрийцам и румынам с их семьями, проживающими в Германии, Венгрии, Австрии и Румынии». Причем начальнику управления лагеря разрешалось «военнопленным, перевыполняющим нормы выработки» и являвшимся «примерными на работе и в быту и по оперативным соображениям разрешить отправку еще одного письма» (в месяц)11. Нет необходимости доказывать, что связь с семьей много значила для военнопленного и, несомненно, стимулировала перевыполнения задания тем более, когда военнопленный работал по своей специальности, да еще являлся антифашистом. Военнопленные старались работать как можно лучше, чтобы чаще переписываться с родными. Так, в январе-марте 1947 года военнопленные 1-го лаготделения написали и отправили на родину 7922 письма, в том числе в Германию - 273, Венгрию - 4145, Румынию - 3504, а 7922 письма - это почти 5 писем в пересчете на одного военнопленного. Тогда же с родины было получено 9848 писем: из Германии - 295, Венгрии -5934, Румынии - 281912.
Особое внимание уделялось привлечению инженерно-технических работников из состава военнопленных для работы на ССЦЗ. В июле
1945 года «ССЦЗ поручил 3-м военнопленным инженерам (по их специальности. - В.К.) само-
стоятельно руководить соответствующими участками работы»: Хехеру - «работой по строительству сушильного цеха», Грифельштейну -«работой по строительству банно-прачечного комбината», Хорвату Шиндеру - «работой военнопленных в электроотделе»13 . Стоит заметить, что накануне войны не успели пустить третью очередь завода. Вместо запланированного банно-прачечного комбината тогда сдали в эксплуатацию только баню, поэтому теперь силами военнопленных доделывали то, что не успели сделать до войны. Кстати, в электроотделе работала бригада немца Павлика. И именно здесь, в электроотделе, отмечалась «наилучшая организация труда» и «перевыполнение норм выработки»14. Этому способствовал и переход на восьмичасовой рабочий день с 1 октября 1945 года15. В объяснительной записке за 1945 год читаем: «Инженерно-технические работники используются по специально-сти»16. В докладной записке инженера ППО Управления лагеря МВД № 211 Серебренникова от 22 октября 1947 года констатируется, что «военнопленные распределены по объектам работ с учетом категории работы, трудоемкости и физического состояния, исключение составляют специалисты, работающие в мехмас-терской и электроотделе»17. В категорию специалистов входили рабочие высокой квалификации, техники и инженеры.
Для военнопленных высокой квалификации были предусмотрены разные льготы, в том числе право быть расконвоированными. Приказ НКВД СССР № 0172 «Об организации вспомогательных команд в лагерях НКВД для военнопленных» от 27 июня 1945 года включил в перечень лагерей, в которых «разрешается расконвоирование военнопленных», также лагеря № 211 (Соломбальский) и 220 (Ягринский, г. Молотовск, ныне Северодвинск)18. Так, на ССЦЗ в апреле 1947 года числилось 163 расконвоированных военнопленных19. Аналогичным был режим и на Архбумкомбинате. «Расконвоированные военнопленные выпускались из зоны на работу согласно наряда-заявки по специальным пропускам с указанием маршрута и времени»20. Во 2-м лаготделении, где большин-
ство военнопленных использовались на Архбумкомбинате, на 10 апреля 1946 года было расконвоировано 228 человек. Это 19,9% от списочного состава. Подавляющее большинство из них (92,6%) были либо евреями венгерского подданства (108 человек), либо венграми (103 человека)21 . Здесь труд расконвоированных использовался в мехмастерской, электоотделе и конструкторском бюро22, которое тоже нуждалось в специалистах высшей квалификации, потому что собственных инженеров не хватало. Разумеется, не все военнопленные могли использоваться по специальности. На 1 марта 1947 года из 4425 военнопленных лагеря № 211 считались не имеющими специальности 2873 человека (64,9%)23.
«Трудовое соревнование» считалось основой перевоспитания военнопленных и проводилось внутри национальных секторов и между секторами, а также между бригадами и между «во-еннопленными-одиночками». Результаты соревнования между бригадами секторов отмечались в приказах начальников лаготделениий. В соревновании немцы лидировали лишь в механизированном труде, требовавшем высокой квалификации. Основной льготой для участников соревнования, безусловно, считалось дополнительное к обычному пайку питание. Поэтому представим паек военнопленного на начало 1947 года. На основании акта проверки 1-го лагот-деления от 17 февраля 1947 года проверяющая комиссия констатировала следующее:
«Питание военнопленных осуществляется три раза в сутки. Калорийность обедов, без дополнительных продуктов за перевыполнение норм выработки, составляет 2100 калорий, плюс дополнительные овощи в 100 калорий, таким образом, средняя калорийность обедов без хлеба выражается 2200 калорий. Распределение продуктов с учетом выработки и тяжести труда осуществляется по шкале:
Для тяжелого физического труда, ОК (оздоровительная команда. - В.К.) и ослабленных выдают дополнительно сахар 4,25 гр. =
16 калорий. Исчисление продуктов происходит в полном соответствии с приказом МВД СССР № 450 - 46 г.»24.
Таблица 1
Шкала распределения продуктов в 1-м лаготделении в 1947 г.*
Нормы выработки, % Картофель, г Хлеб, г Всего калорий, кал
1. От 80 до 100 150 100 260
2. От 101 до 125 230 200 538
3. Свыше 125 350 300 807
* ГААО. Ф. 2577. Оп. 1. Д. 138. Л. 43.
Учитывая полуголодное существование советских людей в условиях карточной системы (отменена 14 декабря 1947 г.), выжить военнопленным в данной продовольственной ситуации все же было можно, но голод их преследовал постоянно.
С 1947 года стимулом для поддержания высоких темпов соревнования стала возможность раньше других отправиться на родину, инициированная МВД СССР и руководством лагеря. Сначала этому стимулу военнопленные не доверяли, потом убедились в его надежности, когда стали очевидцами отправки эшелонов репатриантов на родину. Даже когда в 1-м лаготделении осенью 1948 года оставалось всего
19 человек работающих, производительность труда была значительно выше 100%, чем во второй половине 1947 года. Впрочем, трудовое соревнование военнопленными воспринималось иначе, чем политработниками лагеря. Об этом
свидетельствует «Отчет о проведенной политической работе среди военнопленных 2-го ла-готделения за 1-й квартал 1947 г.». Руководитель его политчасти представил неожиданно подробную характеристику морально-политического состояния в среде военнопленных. В частности, он пишет и о непонимании военнопленными смысла соцсоревнования: «... все военнопленные охвачены соревнованием..., однако военнопленные недостаточно активно, подчас совсем пассивно воспринимают эти договора на соревнование, высказываются, что им нет надобности соревноваться. Например: «Если я заработаю 125%, я и так получу 700 гр. без всякого соревнования. Что дает и зачем мне нужно соревнование? Я и так буду работать честно» Такие рассуждения про соревнование можно встретить очень часто в среде военнопленных»25 .
Таблица 2
Производительность труда военнопленных, работавших на ССЦЗ*
До 50% 51-80% 81-100% 101-125% 126-150% Свыше 150% Чел-к (%%)
1944. X 105 (18,6) 265 (46,9) 92 (16,3) 103 (18,2) - - 565 (100)
1945. I 138 (42,1) 49 (14,9) 25 (7,6) 98 (29,9) 14 (4,3) 4 (1,2) 328 (100)
1945. III 27 (12,3) 73 (33,2) 24 (10,9) 86 (39,1) 6 (2,7) 4 (1,8) 220 (100)
1945. IV 43 (15,5) 69 (24,8) 24 (8,6) 118 (42,1) 15 (5,4) 9 (3,3) 278 (100)
1946. I 68 (5,4) 101 (8,1) 652 (52,3) 334 (26,8) 84 (6,7) 8 (0,7) 1247 (100)
1946. V - - - 348 (26,7) 564 (43,4) 389 (29,9) 1301 (100)
1946. VI - - 63 (8,4) 555 (41,7) 362 (29,4) 253 (20,5) 1233 (100)
1947. II 7 (1,1) 65 (9,1) 82 (11,5) 292 (41,0) 216 (30,3) 50 (7,0) 712 (100)
1947. V 13 (1,2) 72 (6,2) 172 (14,8) 361 (31,2) 316 (27,3) 224 (19,3) 1158 (100)
1947. VII - 26 (2,9) 77 (8,3) 180 (19,4) 381 (41,1) 262 (28,3) 926 (100)
1947. XII - 59 (13,1) 32 (7,1) 181 (40,3) 126 (28,1) 51 (11,4) 449 (100)
1948. IX - - - 2 (11,6) 10 (52,6) 7 (36,8) 9 (100)
* ГААО. Ф. 2577. Оп. 1. Д. 17. Л. 1; Д. 43. Л. 3; Л. 10; Д. 99. Л. 4; Л. 60; Л. 69; Д. 115 а. Л. 22, Л. 39; Д. 129. Л. 42; Д. 187 а. Л. 11; Л. 172.
Это уникальный отчет. Его уникальность -в откровенности политработника лаготделения. Руководство же лагеря № 211 даже в переписке с МВД Архангельской области не могло себе этого позволить. Тогда же (15 марта 1947 года) в донесении начальнику Управления МВД по Архангельской области генерал-майору товарищу Демину было написано:
«Во исполнение директивы Министерства Внутренних дел Союза ССР КРУГЛОВА от 3/Ш. -47 г. № 38 - о включении передовых предприятий и строек МВД во Всесоюзное социалистическое соревнование за досрочное выполнение второго года послевоенной пятилетки,
Личный состав лагеря № 211 единодушно поддерживает инициативу коллективов Печорстроя, Устьвымлага и других организаций МВД СССР, - включается во Всесоюзное соревнование за досрочное выполнение промфинплана в ознаменование Великой Октябрьской Социалистической революции, обязуется...»26.
Иная реакция на данную инициативу была невозможна. Политработники других лаготде-лений ограничились статистической информацией, без какой-либо своей оценки отношения военнопленных к соцсоревнованию. Кстати, в этом же отчете говорится, что при очередности отправки военнопленных на родину «будет отдано предпочтение имеющим хорошие производственные показатели и политически активным военнопленным-антифашистам». Реакция на это «разъяснение» руководства лагеря была закономерной:
«. многие с недоверием относятся к этому и продолжают думать, что это только как агитация за хорошую производительность труда, а на самом деле в первую очередь отправят опять больных.
«Когда мы действительно увидим выполнение этого обещания, только тогда будем верить» - так высказывается большин-ство»21.
Так отреагировали немецкие военнопленные на известие (по итогам Московской конференции министров иностранных дел) о том, они будут
отправлены на родину до 31 декабря 1948 года. Данное обещание было выполнено руководством СССР. Но и недоверие немецких военнопленных относительно очередности отправки их в Германию подтвердилось. Действительно, лагерное начальство пыталось избавиться прежде всего от инвалидов и физически ослабленных военнопленных, так как их было невыгодно содержать в условиях самоокупаемости лагеря. На это обратили внимание в своих работах В.П. Галицкий и Б.О. Жангуттин28.
Подводя итоги по проблеме социалистического перевоспитания военнопленных лагеря № 211, можно утверждать, что максимальной цели - сформировать у них марксистское мировоззрение - не достигли. И это притом, что в их среде было несколько немецких коммунистов. Так, в 1-м лаготделении на 1 февраля 1947 года среди 221 активиста было 7 членов компартии Германии29. О неэффективности коммунистической пропаганды даже среди активистов написал в своем отчете и помянутый политработник 2-го лаготделения:
«. значительная их часть (активистов из военнопленных. - В.К.) не разделяет коммунистических убеждений, теории марксизма-ленинизма, более близки по своим убеждениям к сохранению буржуазной демократии, есть часть религиозно-настроен-ных»30.
Но были в среде военнопленных тогда же, в начале 1947 года, и профашистски настроенные. В акте проверки, результаты которой были доложены начальнику ГУПВИ МВД СССР генерал-лейтенанту товарищу Кривенко 31 января 1947 года, читаем следующее:
«Доношу, что п. 1 директивы Министерства Внутренних Дел Союза ССР генерал-полковника товарища КРУГЛОВА от 28/Х11-
1946 года № 300 - выполнен.
В результате проверки лагерных отделений для военнопленных № 211 Комиссией предложено снять с командных и административных должностей 20 чел. в/пленных, профашистски настроенных и непользую-щихся доверием антифашистского актива и 4 человека административно-хозяйствен-
ного состава, взамен коих назначить других военнопленных из антифашистов.
Зам. Нач. Упр. МВД по Арх. обл. подполковник БЫКОВ»31.
Удалась лишь минимальная цель - сформировать в общем лояльное отношение к СССР и ее внешней политике. Но только в общем. Если венгры действительно были лояльны и выражали слова благодарности советскому правительству перед отправкой на родину, то немцы демонстрировали несогласие по конкретным вопросам советской внешней политики. Приведем два примера: венгерскую резолюцию и отрывок из докладной об откликах немецких военнопленных 2-го лаготделения по итогам Московской конференции министров иностранных дел (10 мая 1947 года):
«Резолюция
Мы военнопленные и интернированные венгры лагеря 211 собрались на митинге
5 июня 1947 г. перед отправкой на родину по поводу отставки премьер-министра Венгрии Надь Ференц и сформирования нового правительства во главе с Премьер-Министром ДЕНЬЕШ Лайош выражаем глубокую признательность Советскому правительству во главе с великим полководцем и вождем всего прогрессивного человечества товарищем Сталиным за досрочную отправку нас на родину»32.
Кстати, между венграми и немцами (военнопленными) даже в 1947 году не было взаимопонимания. По наблюдениям старшего инструктора по антифашистской работе 1-го лаготде-ления Мишекурина, «... каждый венгр был убежден, что он должен значительно раньше попасть домой, чем немцы»33 .
Отрывок из докладной об откликах.
«По вопросу о Германских границах на Востоке. По этому вопросу большинство
военнопленных открыто выражают несогласие с советской точкой зрения и это главная причина, удерживающая симпатии военнопленных к Англии и Америке»34.
При этом немецкие военнопленные вели себя в лагере как дисциплинированные и исполнительные люди, а при необходимости проявляли и инициативу.
Завершая исследование проблемы социалистического перевоспитания военнопленных, мы пришли к выводу о том, что гипотеза, сформулированная в начале статьи, подтвердилась. Трудовое соревнование, которому уделялось особое внимание руководством лагерей НКВД/МВД СССР в социалистическом перевоспитании, воспринималось военнопленными формально. Реально же гораздо большее значение для них имели разнообразные льготы: поощрение дополнительным питанием, табаком, письмами на родину, местом в отдельной комнате для отдыха, правом на расконвоирование и т.п. Военнопленные положительно реагировали лишь на то, что им было привычно у себя на родине, приемлемо здесь и не связано с попыткой сформировать у них марксистско-ленинское мировоззрение. Легче было добиться лояльного отношения военнопленных к СССР. Разумеется, деятельность политработников лагеря № 211 с антифашистами, антифашистским активом и руководителями рот (бригад) имела и, несомненно, положительные результаты: часть из них удалось убедить в преимуществах советского строя. Вернувшись на родину, некоторые репатрианты, получившие характеристики и рекомендации от руководства советских лагерей местным властям о возможности их использовать в новом демократическом государстве на руководящих постах разного статуса, получили работу в новых органах управления.
Примечания
1 Государственный архив Архангельской области (далее - ГААО). Ф. 2577. Оп. 1. Д. 3. Л. 2-3.
2 Там же. Д. 48. Л. 13.
3 Там же. Л. 1.
4 Информацию об изменениях в численности антифашистов и активистов лагеря № 211 с 1 декабря 1944 года по 20 сентября 1946 года см.: табл. 1 предыдущей статьи «Проблема выживания военнопленных...».
5 ГААО. Ф. 2577. Оп. 1. Д. 85. Л. 96.
6 Там же. Д. 125. Л. 89.
7 Там же. Л. 91-91 об.
8 Там же. Д. 96. Л. 1-2.
9 Там же. Д. 136. Л. 59.
10 Там же. Д. 17. Л. 2.
11 Там же. Д. 3. Л. 17.
12 Там же. Д. 136. Л. 62об.
13 Там же. Д. 43. Л. 39.
14 Там же. Д. 43. Л. 62.
15 Там же. Л. 66.
16 Там же. Л. 78.
17 Там же. Д. 138. Л. 153.
18 Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы. М., 2000 (auditorium.ru/books/407/r3-3pdf).
19 ГААО. Ф. 2577. Оп. 1. Д. 143 а. Л. 16об.
20 Там же. Л. 19.
21 Там же. Д. 46. Л. 76.
22 Там же. Д. 46. Л. 61.
23 Там же. Д. 125 а. Л. 31.
24 Там же. Д. 138. Л. 43.
25 Там же. Л. 73.
26 Там же. Д 131. Л. 20.
27 Там же. Д. 136. Л. 116.
28 htpp://militera.lib.ru/research/_vp/index.htm; Жангуттин Б. О. Военнопленные и интернированные на территории Казахстана (1941-1951 гг.) // Отечественная история. 2008. № 2. С. 112.
29 ГААО. Ф. 2557. Оп. 1. Д. 125. Л. 5-13 (высчитано мною. - В.К.).
30 Там же. Д. 136. Л. 72.
31 Там же. Д. 143 а. Л. 8.
32 Там же. Д. 136. Л. 160.
33 Там же. Л. 118.
34 Там же. Л. 116.
Korotaev Vladimir
PROBLEM OF SOCIALIST REEDUCATION FOR PRISONERS OF WAR IN 1944-1948 ON THE MATERIALS OF CAMP № 211
The problems of survival and socialist reeducation of the prisoners of war in the Soviet camps are considered to be interrelated. The socialist reeducation involved two main aims: to create a loyal attitude towards the USSR and the Soviet system as a minimum and to prepare future supporters for the «democratization» of the European political systems as a maximum.The main implementation methods were labour, socialist completions and ideological indoctrination. The first aim was easy to attain, the second one posed more difficulties, especially among the German POWs.
Контактная информация: 163046, г. Архангельск, Обводный канал, д. 69, кв. 173;
e-mail: istochnik07@rambler.ru
Рецензент - Соколова Ф.Х., доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой регионоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
