CC BY
29
2. Газета Труд, №7 от 25 ноября 1999 г.
3. Газета 24 часа, №4 за 2000 г.
4. Егин А. Познать простую суть вещей. Предисловие //Батурина Т.М. Указ. соч.
5. Лк., 16,10.
6. Откупщиков Ю.В. К истокам слова. — М.: Просвещение, 1986. 176 с.
7. Откупщиков Ю.В. Догреческий субстрат. У истоков европейской цивилизации. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. 263 с.
8. Откупщиков Ю.В. Фестский диск: Проблемы дешифровки. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000.
9. Откупщиков Ю.В. Фестский диск: Проблемы дешифровки. [Электронная версия]: Режим доступа: http://www.livelib.ru/book/1001130684 (Дата обращения: 27.04.2015).
10. Плахотная О. Праславяне на Крите? //Советская Россия от 29 апреля 1984 г.
11. Фестский диск. [Электронная версия]: Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki (Дата обращения: 27.04.2015).
ПРОБЛЕМА РЕФОРМ ВОЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ В НАЧАЛЕ XIX ВЕКА
Филиппова Наталья Павловна
Рязанский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова, старший преподаватель
АННОТАЦИЯ
В статье отражена деятельность Негласного комитета по подготовке плана реформ военного образования в первые годы правления Александра I. По мнению сотрудников и самого императора, необходимо было привести в соответствие уровень общего и специального военного образования. В соответствии с принципами, выработанными в ходе заседаний членами комитета, военное образование получило практическую узко профильную направленность, что способствовало подготовке военных кадров новой формации. ABSTRACT
The article is devoted to the activity of the Private Committee in order to prepare the program of reformation of the military education in the first years of the Alexander I rule. In the opinion of the Emperor and his assistants it was important to bring into compliance the level of general and special military education. According to the principles, worked out during the proceedings of the Private Committee, military education got its practical and specialized orientation. This promoted the training of military manpower of the new kind.
Ключевые слова: Негласный комитет; военное образование; реформирование; высшая военная школа;
Keywords: Private Committee, military education, reformation, higher military education.
Первое десятилетие XIX века можно назвать периодом, определившим дальнейшее развитие военного образования в Российской империи на столетие вперед. Немалую лепту в этот процесс внесли члены Негласного комитета - неофициального совещательного органа, образованного при Александре I в первые годы его правления. Во время тайных заседаний молодые представители дворянской аристократии В.П. Кочубей, П.А. Строганов, Н.Н. Новосильцев и А.А. Чарторыйский обсуждали проекты преобразования государственного управления, крестьянский вопрос, проблемы реформирования системы просвещения, в том числе и военного образования. Согласно мнению членов комитета «не следовало предпринимать частичных реформ системы образования, а организовать его в соответствии с общей системой управления и стройной внутренней организацией всех частей. Образование должно стать общим, бессословным, доступным для всех, учебные заведения единообразными с иерархичным подчинением, что обеспечило бы преемственность и универсальность знаний» [5, с. 196].
Члены Негласного комитета, получившие прекрасное домашнее образование и продолжившие его в лучших учебных заведениях Европы, хорошо знали предмет обсуждения, т.к. были изнутри знакомы с различными европейскими системами образования и воспитания. Они внимательно изучали все материалы по организации системы образования в Российской империи, будь то проект Ф.-С. Лагарпа - воспитателя императора, или предложения князя А. Р. Воронцова. Проведение заседаний требовало от его членов значительной предварительной работы и подготовки, нередко и дополнительных встреч в более узком кругу. Например, в протоколе заседания от 4 ноября 1803 г. Павел Строганов записал: «Вчера вечером, после комитета, я и Адам Чарторыйский, мы были у г. Новосильцева. Мы говорили о работах комитета, направленных на
представление плана реформ военного образования» [4, с.236].
Становление военного образования в Российской империи неразрывно связано с зарождением самостоятельной отрасли подготовки военных кадров в ряде стран Европы в конце XVII — начале XVIII вв., когда создаются первые специальные военно-учебные заведения. В России таким военно-учебным заведением стала так называемая Навигацкая школа, основанная в Москве Петром I в 1701 году. Выпускники этой школы служили не только в армии и флоте, но и направлялись на гражданскую службу в государственные учреждения и становились учителями в первых элементарных «цифирных» школах, основанных при Петре I.
Навигацкая школа положила начало созданию отечественной системы военного образования. Она явилась также первым светским и первым техническим учебным заведением России. В дальнейшем в восемнадцатом веке военное профессионально-сословное образование в России было представлено кадетскими корпусами и Пажеским корпусом.
На заседании от 23 декабря 1801 г., характеризуя общее состояние образования, члены комитета говорили о проблемах в части военного образования, о существовании в империи Кадетских корпусов всех видов, об отсутствии единообразия в обучении кадетов, приводя пример недавно открытых в губерниях военных школ, имеющих разные программы обучения. «Молодые друзья» обсуждали также вопрос об организации вступительных конкурсных экзаменов в школу юнкеров при Сенате, о том, что нет регламента проведения испытаний, не указан уровень знаний, который должны иметь ученики в той области, в которой они экзаменуются [4, с. 146]. На заседании 12 мая 1802 г. вновь обсуждается вопрос о военном образовании в связи с предложением князя Воронцова об ис-
ключении из ведения Министерства Народного Просвещения кадетских корпусов инфантерии, морского, инженерного дела, и передачи их в подчинение профильных министерств, соответственно Военного и Морского. Мнения сотрудников по этому вопросу разделились.
«Молодые друзья» постоянно возвращались к обсуждению реформ просвещения. В протоколе 4 ноября 1803 года Павел Строганов пишет: «Пока занимались организацией системы народного просвещения, стало понятным, что если не привести в соответствие уровень военного и общего образования, то равновесие будет нарушено; армия может остаться в невежестве, и все промахи будут являться следствием этого, в то время как остальная часть общества будет продвигаться по пути просвещения» [4, с. 236]. По мнению сотрудников, это смешение неясности в системе военного образования и четкости в системе общего может иметь пагубные последствия. Таким образом, им представлялось важным устранить этот недостаток и направить эти части образования одновременно и в одном направлении. «Первой мыслью было присоединить военные школы к губернским гимназиям, чтобы для обучения они (кадеты) посещали уроки в гимназиях, а в том, что касается воспитания, они подчинялись бы военной дисциплине и исполнению солдатских обязанностей. Из этих гимназий они могли бы выпускаться офицерами армии, а те, кто согласно призванию и успехам в учебе, надеялся сделать военную карьеру, что требует высшего образования, приезжали бы оттуда в Петербург, в специальные школы» [4, с. 236-237]. Император был согласен обсудить этот вопрос, так как по этому поводу у него имелась записка князя Зубова об учреждении многочисленных военных школ в губерниях. Александр послал Н.Н. Новосильцеву для ознакомления проект П.А. Зубова и все бумаги, которые относились к вопросу организации военного образования, чтобы тот представил свой вариант. Изучив полученные документы, Н.Н. Новосильцев показал ничтожность взглядов князя Зубова касательно образования кадетов в его корпусе, которое ограничивалось чтением, письмом, арифметикой и изучением некоторых иностранных языков. Кроме прочих отличий проект Зубова предусматривал то, что прежде чем отправиться на службу в войска, учащиеся должны приезжать в Петербург для изучения почти такого же набора предметов, как и в военных школах. В проекте же г. Новосильцева они уже выходили из гимназий офицерами, готовыми к службе [4, с. 237].
Император хорошо прочувствовал несовершенство плана Зубова, и хотя, казалось, план Н.Н. Новосильцева ему понравился больше, были некоторые вещи, которые его смущали. Ему показалось странным получать военное образование в гимназиях. «Как можно так часто покидать корпус, ведь это большая потеря времени и это будет мешать военным занятиям» - сказал он. Одним словом, смешение гражданского и военного ему не нравилось. Тем не менее, мы его успокоили - пишет П.А. Строганов, объяснив, что, если отделить воспитание от образования и сделать первое военным, если распределить учебные часы так, чтобы оставалось достаточно времени для военных упражнений, то не будет ни малейших неудобств» [4, с. 237]. Пристрастие императора ко всему формально-военному было хорошо известно его друзьям. Адам Чарторый-ский вспоминал: «Мелочные формальности военной службы и привычка приписывать им чрезвычайно большое значение, извратили ум великого князя Александра. У него выработалось пристрастие к мелочам, от которого он не мог избавиться и в последующее время, когда ему уже стала понятна абсурдность этой системы. В продолжение всего своего царствования он страдал парадома-нией, этой специфической болезнью государей, из-за которой, будучи на троне, терял много драгоценного
времени; к тому же она мешала ему плодотворно работать и приобретать необходимые знания» [6, с. 89].
Сотрудники и император пришли к соглашению по первому пункту, т.е. получение военного образования может осуществляться в губернских гимназиях. Однако по второму пункту - выпуска молодых людей офицерами прямо из гимназий, государь был непреклонен. Он полагал, что истинное военное образование можно получить только в Санкт-Петербурге в высшей военной школе.
Негласный комитет поручил генералу Ф.И. Клин-геру составить проект в соответствии с принятыми принципами. Основной задачей оставалось примирить более сложное, концентрированное образование в высшей специальной военной школе с более простым, в котором нуждался офицер от инфантерии или кавалерии. Общее мнение членов комитета было таковым: «Так называемая центральная (высшая) военная школа будет состоять из стольких отделений, сколько будет служб, нуждающихся в особом образовании, таких как артиллерия, инженерия и т.д. Кроме того, будет высшая школа, разделенная на класс инфантерии и артиллерии. Гимназисты, прибывшие сюда, будут проэкзаменованы и по результатам зачислены на отделение, к которому показали свое расположение и способности. Остальные будут распределены между кавалерией и инфантерией. В этих школах для инфантерии будут преподавать малую тактику, полевую фортификацию, сведения о солдатской гигиене, и то, что необходимо для обучения солдата. Для кавалерии то же самое, добавляя знания относительно лошади, ветеринарного искусства, умений подковать лошадь и проч.» [4, с. 239]. Во время летних учений эти части будут присоединяться к остальным, знакомиться с практическими работами воспитанников высшей военной школы, а те в свою очередь выполнять функции офицеров инфантерии или кавалерии.
Образованная комиссия, в которую в том числе вошли члены Негласного комитета А.А. Чарторыйский и Н.Н. Новосильцев, разработала проект создания военно-учебных учреждений, а итогом ее работы стал высочайше утвержденный 21 марта 1805 г. доклад «О порядке учреждения Военных Училищ. С приложением плана военного воспитания» [3, с. 903]. Новые учебные планы значительно отличались от предшествующих программ в сторону сокращения предметов гуманитарно-эстетического цикла и увеличения специальных военных предметов и истории военной науки. «В десяти губернских городах учреждены были военные училища для трех тысяч благородных воспитанников. При назначении городов для военных училищ, комиссия предпочла те из них, которых губернии изъявили готовность к пожертвованиям на сии заведения» [1, с. 203].
Таким образом, военное образование в России имперского периода начала XIX века подверглось реформированию и получило большую практическую направленность. Военные учебные заведения должны были готовить офицеров новой формации, способных преодолевать трудности несения нелегкой службы, выдерживать все тяготы суровых военных походов.
Выпускники кадетских корпусов накануне 1812 г. составляли 68,8% офицерского состава артиллерийских бригад и 20% офицеров пионерных полков [2, с. 11]. Они внесли неоценимый вклад в победу над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года.
Список литературы
1. Богданович М. И. История царствования императора Александра I и Россия в его время. СПб: Тип. Ф. Сушинского, 1869. Т. 1. - 539 с.
2. Крылов В.М. Воспитанники кадетских корпусов в войне с Наполеоном 1812-1814 гг. // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи: Материалы
4. Романов Н. М. Граф Павел Александрович Строганов: в 3-х т. СПб.: Экспедиция заготовления гос. бумаг, 1903. Т. 2. - 435 с.
5. Филиппова Н.П. Негласный комитет и реформирование системы образования в начале XIX века. //Исторические, философские политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014, № 10. - 220 с.
6. Чарторижский А. Воспоминания и письма // Князь Адам Чарторижский. М.: Захаров, 2010. - 592 с.
ИСТОРИИ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СМОЛЕНСКОЙ
ГУБЕРНИИ В 1919 ГОДУ
Якушев Павел Александрович
Кандидат исторических наук, Смоленский технологический техникум, г. Смоленск
научной конференции, 29 апреля 1999 г. Пятигорск, 1999.
3. О порядке учреждения Военных Училищ. С приложением плана военного воспитания: Высочайшая резолюция на доклад Комиссии о Военных Училищах № 21675 от 21 марта 1805 г. // ПСЗРИ. СПб: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. Собрание I. Т. XVIII.
ИЗ
К началу 1919 года подавляющее большинство коллективных хозяйств губернии находились в тяжёлом экономическом положении и с целью оказания им финансовой помощи большевики направляли на их развитие значительные средства. В частности, в конце 1918 года Смоленским Губернским Земельным Отделом была составлена и подана на рассмотрение в Народный Комиссариат Земледелия следующая «Смета на получение ссуд и пособий сельскохозяйственным трудовым коммунам и артелям на 1-е полугодие 1919 года». Смета.
Продовольственные ссуды.
1) На продовольствие членов коммун и их семей
...3 000 000 руб.
2) На упряж для скота - 480 000 руб.
Производственные ссуды.
3) Семенной материал....................... 2 105 000 руб.
4) Минеральные удобрения..................... 35 000 руб.
5) Инсектициды.................................5000 руб.
6) Живой инвентарь...........................1 170 000 руб.
7) Мёртвый инвентарь........................1 400 000 руб.
8) Оборудование пасек........................100 000 руб.
9) Сады и питомники...........................50 000 руб.
10) Сооружение и ремонт построек.........1 843 000 руб.
Итого:..................................10 273 000 руб.
[1, Л. 50; 4, Л. 19; 5, Л. 40-41]
Народный Комиссариат Земледелия РСФСР рассмотрел эту смету и признал её «завышенной». В итоге на 1-е полугодие 1919 года Смоленщина получила вместо запрашиваемых 10 млн. лишь 3 млн. руб., из которых 2 996 000 руб. были израсходованы на выдачу ссуд коллективным хозяйствам [6, Л. 8об.].
На 2-е полугодие 1919 года Смолгубземотдел составил смету по кредитованию коллективных хозяйств на сумму 61 658 258 руб., однако Управление по делам Миллиардного фонда изучив «Объяснительную записку к сметам по коллективным хозяйствам Смоленской губернии» обнаружило в ней массу «натяжек» и «искажений». Так, если в «Записке» было указано 913 коллективов, нуждающихся в кредитовании, то по данным Учётного Отделения НКЗ РСФСР их было 538 (389 коммун и 149 артелей), т. е. на 375 меньше. «Смета составлена широко, - отмечалось в докладе Управления по делам Миллиардного фонда при НКЗ РСФСР, - тут и показательные пасеки и плодовые питомники и промышленные огороды, - организация ремонтных стад; ремонт и устройство круподерок, мельниц, лесопилок, маслобойных, сыроваренных и крахмальных заводов» [6, Л. 8об.]. Далее в докладе подчёркивалось, что по пунктам закупки лошадей, травосеяния, закладки садовых питомников, оборудования технических производств
и устройства огородов «допущены преувеличения», в результате которых отдельные мероприятия, намеченные по смете, «в размерах превышали потребности не только коллективов, но и всей губернии» [6, Л. 8об.].
В итоге Управление по делам Миллиардного Фонда перевело в распоряжение Смолгубземотдела на выдачу кредитов коллективным хозяйствам не 61 млн. рублей, а 5 млн.
Проанализируем смету Смолгубземотдела на второе полугодие 1919 года, в которой была запланирована выдача кредитов коллективным хозяйствам в данный период.
В «Объяснительной записке к сметам по коллективным хозяйствам Смоленской губернии» осторожно признавалось, что по итогам сельскохозяйственного производства 1918 - начала 1919 годов «в своей массе коммуны и артели не дали еще конкретных результатов». Причины этого, по мнению представителей Губернского земельного отдела, заключались в крайне сложной системе кредитования коллективных хозяйств (из-за чего сельскохозяйственный кредит был почти сведён к нулю), неудачной схеме организации Подотделов обобществления сельского хозяйства и несоответствии указаний Наркомзема о хозяйственном развитии коммун с «практической стороной дела». Наиболее весомым фактором, препятствующим увеличению числа коммун, являлась их явная нерентабельность, что - кстати - отнюдь не было секретом и для широких слоёв населения. С целью увеличения числа коммун в губернии смоленские большевики в начале лета 1919 года поставили перед собой такие задачи:
1) Доказать в течение 2-й половины 1919 и всего 1920 гг. рентабельность коммунальных хозяйств.
2) Создать единый, тесно скоординированный со ст. № 29 «Положения о социалистическом землеустройстве», производственный план для сельскохозяйственного развития коммун.
3) Провести сельскохозяйственный кредит по принципу натурализации выдачи ссуд.
4) Создать несколько образцовых коммун («хотя бы по одной на уезд») [6, ЛЛ. 262-262об.].
К слову, губернское руководство, весьма трезво оценивая реальность, не скрывало, что и в 1919 году коммуны никакой продукции государству дать не смогут. По предварительным подсчётам 913 (по сведениям Губземот-дела) коллективных хозяйств с общим числом едоков 38 941 человек (из них - 21 000 работоспособных) могли «по максимуму» сдать государству за год 342 350 ведер молока и 180 тысяч пудов хлеба. Потребность же самих ком-
