CC BY
46
Lingua mobilis №2 (21), 2010
ЛИНГВИСТИКА И ПЕРЕВОД
ПРОБЛЕМА РАЗГРАНИЧЕНИЯ СЛОЖНЫХ И ПРОИЗВОДНО-АФФИКСАЛЬНЫХ СЛОВ В ДРЕВНЕАНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Н. Л. Байдикова
Частотность некоторых компонентов составных слов древнеанглийского языка ставит вопрос об отнесении таких слов либо к сложным, либо к аффиксально-производным. Наличие или отсутствие в языке самостоятельной простой лексемы, совпадающей по форме с компонентом составного слова, само по себе не говорит ни о корневом, ни об аффиксальном характере данного компонента. Статус компонента составного слова определяется степенью его вхождения в понятийное поле лексемы-коррелята.
Ключевые слова: Сложное слово, производное слово, составное слово, понятийное поле.
Словосложение и аффиксация в словообразовательной системе древнеанглийского языка занимают основное место, что объясняет непрекращающийся интерес лингвистов к данной теме исследования. Однако большое количество публикаций и разнообразие подходов не означают, что на все вопросы уже даны окончательные ответы. В частности, во многих случаях граница между словосложением и аффиксацией не отличается четкостью и определенностью. Изучение этой проблемы с точки зрения когнитивных процессов может представлять перспективу нового разрешения старых вопросов.
В качестве особенности сложных слов в древнеанглийском языке можно указать широко распространенную частотность как первых, так и вторых элементов в составе других сложных слов. Например, основа слова guP (война), по подсчетам В. Н. Ярцевой, встречается в качестве первого элемента более чем в тридцати сложных словах [2. C. 44], Р. Ласс приводит около десяти сложных слов с первым элементом dag- (день), причем основа этого слова также часто встречается и в роли второго элемента сложных слов [6. C. 193-194].
134
Лингвистика и перевод
В связи с высокой частотностью некоторых элементов сложных слов встает вопрос об их статусе: следует ли рассматривать их как сложные или производные слова, образованные путем аффиксации? Сложное слово остается таковым, если его морфема встречается не только в качестве корневой в производных словах, но и как самостоятельная основа в простых словах, сохраняя с ними общность лексического значения: «При любой частотности употребления элемент сложной основы не обнаруживает тенденции к превращению в морфему аффиксальную, если он сохраняет соотносительность с корневой морфемой, фигурирующей в простых основах других слов, особенно если это слова, имеющую богатую систему формоизменения» [2. C. 44]. Этот критерий позволил В. Н. Ярцевой отнести такие слова, как ascwiga («воин с копьем» - воин), lindwiga («воин со щитом» - воин) к сложным, так как второй элемент употреблялся в качестве самостоятельного простого слова wiga (воин), а ascbora («копьеносец» - воин) и husraden (хозяйство) - к производно-суффиксальным словам, так как -bora и -raden как слова самостоятельно не функционировали, хотя и соотносились с корневыми морфемами слов beran (носить) и geradan (приводить в порядок, в определенное состояние).
Однако не следует признавать абсолютным аргумент о том, что если морфема сложного слова не встречается как самостоятельная лексема, то ее нужно считать аффиксом. В каждом случае необходим дополнительный анализ, показывающий, в какой степени компонент составного слова принадлежит понятийному полю однокорневых слов. Вышеуказанный элемент -raden соотносился не только с глаголом geradan (вызывать, влечь за собой, приводить в порядок, в определенное состояние), но и с существительным rad (совет, обсуждение, решение, план, политика, указ, замысел, правление, власть, польза, помощь, удача, осознание, образ жизни, состояние дел), а также с производным от него глаголом radan (советовать, обсуждать, обдумывать, решать, издавать указ, планировать, править, владеть, извлекать пользу, обеспечивать, догадываться, разгадывать, толковать, предвидеть, читать) [8. C. 138]. В ряду родственных слов с корнем rad , в соответствии со словарем Г. Суита, имеется 13 образований с мотивирующим значением «совет, советовать», например: radbora («носитель совета» - советник), radsnotor («мудрый на советы» - мудрый), radlic (рекомендуемый, целесообразный). В трех производных словах корень имеет значение «решение», которое
135
Lingua mobilis №2 (21), 2010
пересекается со значениями «совет», «помощь»: radfast («твердый в решениях», «твердый в советах» - разумный), radfastnes («готовность воспринять совет» - разумность), radleas (беспомощный, неразумный). Три производных слова произошли от основы со значением «предвидеть, предсказывать» (radend - прорицатель) и три - от основы со значением «указ, издавать указ» (radung - декрет). Словарь Дж. Босворта дает для элемента -raden, который выступал в качестве второго компонента составных существительных, два значения: 1) состояние, положение человека или вещи (gefer-raden -«положение компаньона», положение в обществе, mag-raden -«состояние родства», родство); 2) способ, причина или норма действия (teon-raden -унижение, teon - оскорбление, gecwid-raden - согласие, соглашение, cwide -речь) [3. C. 282]. Примеры показывают, что морфема rad- в качестве корневой в производных словах и первого компонента в сложных словах используется в одних значениях, а в составе второго компонента слов -raden - в других значениях. Это значит, что в древнеанглийский период уже произошла дифференциация значений корня rad- и морфемы -raden, которая и семантически, и функционально отрывается от понятийного поля словообразовательного ряда с корнем rad. Такое разграничение значений в зависимости от словообразовательной функции позволяет рассматривать элементы rad- и -raden как разностатусные, и, следовательно, образования с -raden - не как сложные, а как аффиксально-производные слова.
Несколько иначе обстоит дело с морфемой -bora, которая соотносилась с глаголом beran (носить, производить, выносить). Производные от этого глагола (barn - «выношенный», ребенок) и сложные слова со вторым компонентом -bora проявляют общность значений: asc-bora («копьеносец», воин), candel-bora (свещеносец, алтарник), tacn-bora (знаменосец), wapen-bora (оруженосец). Поэтому вряд ли можно утверждать, что морфема -bora являлась суффиксом, даже несмотря на то, что отсутствовало соответствующее простое слово. Скорее всего, в древнеанглийский период наметилась тенденция к использованию морфемы -bora в более общем значении, причем переход на более высокий уровень абстрактности происходил при ее присоединении к абстрактным существительным: wroht-bora («носитель зла», обвинитель), ras-bora («носитель мнений», советник), mund-bora («носитель защиты», защитник), sod-bora («носитель правды», пророк). Слово radbora («носитель совета» - советник),
136
Лингвистика и перевод
которое входит в эту группу, уже упоминалось ранее в связи со статусом морфемы -raden. Первый элемент rad- обозначает абстрактное понятие, но полностью сохраняет семантику слова rad, а второй элемент -bora использует переносное значение однокорневого слова beran, перемещаясь к периферии его понятийного поля.
В пользу корневого статуса морфемы -bora говорит еще один аргумент: в древнеанглийском языке существовал целый ряд композитов, вторые элементы которых не встречались в качестве самостоятельных слов, но соотносились по своей форме с отглагольными именами действующего лица, такими, как gedrinca (пьяница) от drincan (пить), ridda (наездник) от ridan (ездить верхом), hweorfa (путешественник) от hweorfan (передвигаться). Поэтому Д. Кастов-ски полагает, что существительные mundbora («носитель защиты», защитник), almesgifa («подающий милостыню»), yrfenuma («принимающий наследство», наследник), nihtegale («ночной певец» - соловей) были получены путем сложения двух субстантивных основ, первая из которых являлась самостоятельной лексемой, а вторая была образована от соответствующего глагола непосредственно в ходе словосложения [5. C. 365]. Такие сложные слова Д. Кастовски называет синтетическими.
Примеры другого рода также показывают, что компоненту сложного слова необязательно функционировать в качестве самостоятельного слова. При анализе морфемы супе- в составе слов cynegild (королевская компенсация), cynestol (королевский престол, трон, столица), cynecynn (королевский род) Д. Кастовски отмечает, что она употребляется только в качестве первого элемента сложных слов, что сближает ее с префиксами. Однако бесспорный статус этой морфемы в качестве корневой в суфффиксально-производных словах cynelic (королевский), cynescipe (королевство) доказывает принадлежность вышеуказанных слов с первым элементом супе- и вторым элементом - другой корневой морфемой - к сложным словам [5. C. 363]. При этом Д. Кастовски считает, что морфема супе- является вариантом морфемы cyning [5. C. 357].
Можно посмотреть на структуру сложных слов с первым элементом супе- с другой стороны. Словарь Дж. Босворта [3. C. 85] не приводит отдельного корневого существительного, но фиксирует прилагательное cyne (королевский, монарший), что позволяет причислить сложные слова с этим элементом не к словообразовательной модели N + N, как это делает Д. Кастовски, а к модели Adj + N, которая была
137
Lingua mobilis №2 (21), 2010
также широко распространена в древнеанглийском языке: cynesetl (королевский трон), cynewidde («королевский венец» - корона), cyneband (королевская корона, диадема), cynehelm («королевский шлем» - корона), cynegewad (королевская мантия), cynegeard («королевская трость» - скипетр), cynestrat (королевская улица), cynebot (королевская компенсация).
Наличие в древнеанглийском прилагательного cyne может помочь с разрешением проблемы сложных слов с этой морфемой, но не с суффиксальными образованиями. В случае со словом cynelic (королевский) наряду со словообразовательной моделью N + lic > Adj можно допустить образование его по модели Adj + lic > Adj, по которой создавались прилагательные-дуплеты. Дериват cynescipe (королевство) также вписывается в две модели N + scipe > N, Adj+ scipe > N , чего нельзя сказать об образовании cynehad (королевское правление), которому соответствовала только одна модель N + had >
N. Поэтому элемент cyne в производных и сложных словах является субстантивным корнем, несмотря на существование его в качестве самостоятельного прилагательного.
Этот вывод возвращает нас к вопросу о взаимоотношении морфем cyne и cyning. Мысль о том, что они являются вариантами одной морфемы, подтверждается наличием в древнеанглийском языке синонимичных образований с этими элементами: cynedom и cyningdom (королевство), cynerice и cyningric (королевские владения, королевство), cyne cyn и cyning-cynn (королевский род), cynebotl и cyninges botl («королевское жилище» - дворец) [3. C. 85]. От морфемы cyning образовано шесть сложных слов и одно производное, а от морфемы cyne - 18 сложных слов и шесть суффиксальных, что демонстрирует большую продуктивность морфемы cyne. Опрощение морфемы cyning в древнеанглийский период идет не по линии «самостоятельное слово > самостоятельное слово» (она приведет к появлению слова king значительно позднее), а в направлении «самостоятельное слово > связанная морфема в составе производных и сложных слов», что говорит о комплексном характере восприятия данного сегмента окружающего мира и его отражения в языке. Все, что было связано с королем и его властью, обозначается другой морфемой, нежели сам король. Возможно, социально-экономические причины играют при этом не последнюю роль. Родоплеменные объединения древних германцев, во главе которых стоял родоначальник, вождь cyning (др. верх. нем. chuning, др. исл. konungr), сменяются раннефеодальны-
138
Лингвистика и перевод
ми королевствами-княжествами. Король, монарх продолжает именоваться словом cyning, однако у него появляются такие атрибуты, которых не было у вождя племени: корона, скипетр, мантия, трон и т.д. Для их обозначения не подходит уже устаревающее cyning, и для этой цели язык использует новую морфему cyne.
Приведенные примеры сложных слов, в которых первый или второй компоненты не встречаются в виде самостоятельных простых слов в древнеанглийском языке, далеко не исчерпывают всего перечня таких морфем. По подсчетам Л. А. Авдеевой, сплошная выборка сложных существительных из Англо-саксонского словаря Дж. Босворта дает 5500 образований, из которых 718 сложных существительных содержат в своем составе несвободный компонент, который не имеет самостоятельного коррелята [1. C. 120]. При этом Л. А. Авдеева проводит четкое различие между такими структурными элементами сложного слова, как его компонентами и входящими в их состав основами. Флективный характер древнеанглийского языка позволяет несвободному компоненту содержать не только связанную или изолированную, но и свободную основу. Например, первый несвободный компонент сложного слова neo-bedd (ложе умершего) имеет связанную (несвободную) основу, которая встречается только в сопровождении других корневых морфем или словообразовательных аффиксов: neo-fugol (птица, питающаяся падалью), neo-siP (уход в небытие, смерть). Второй компонент сложного слова dag-Pern (день целиком, весь день) содержит изолированную (уникальную) основу -Pern-, которая ни с чем не соотносится. Компонент -floga существительного lyft-floga («летающий в воздухе») является несвободным, так как встречается в языке только в составе сложного слова, но основа -flog- признается свободной, поскольку ее можно встретить в однокорневом причастии flogen в сопровождении словоизменительного аффикса. [1. C. 124]. Есть такие сложные слова, в которых оба компонента - несвободные, но имеют свободные основы: dufe-doppa (пеликан) от dufan (нырять) и dyppen (нырять), deop (глубокий). Наличие флексий и использование чередования гласных в корне не лишали основу ее свободного характера, а, значит, не могли свидетельствовать в пользу ее перехода в разряд аффиксов.
Данные примеры показывают, что отсутствие соотнесенности основ компонентов сложного слова с самостоятельными словами само по себе не определяет морфологического статуса этих компонентов и не может автоматически относить их к аффиксам. Кроме
139
Lingua mobilis №2 (21), 2010
того, словообразовательные механизмы не сводятся к механическому комбинированию имеющихся в языке морфем. Словосложение в древнеанглийском языке задействует не только самостоятельно функционирующие морфемы, но и может подвергать их определенным изменениям в процессе создания нового слова. Такой вид словосложения можно назвать синтетическим или комплексным.
Обратный аргумент о наличии в языке самостоятельного простого слова также не может свидетельствовать о безусловном корневом характере соответствующей морфемы в составе составного слова. Например, морфемы существительных -dom, -had, -lac и прилагательных -fast, -ful, -leas еще употреблялись в древнеанглийском языке как самостоятельные слова, но их значение в составе композитов в качестве конечных компонентов становится более абстрактным и общим. Такие морфемы, находящиеся на пути от корневых к аффиксальным, называются полусуффиксами [7. C. 158] или суффиксоидами [5. C. 364].
Самостоятельное слово dom имело в древнеанглийском языке значения: «судьба, суд, приговор, суждение, власть, правосудие, декрет, закон, ритуал» [3. C. 90]. Эта морфема как первый элемент вошла в состав ряда сложных слов: domgeorn («желающий почета, власти» - благородный, праведный), dom-boc (книга, свод законов), dom-dag (судный день), dom-ern (здание суда), dom-fastnes (справедливость суда), dom-hus (здание суда). В качестве второго элемента сложных слов морфема -dom употреблялась в значении «качество, состояние, власть»: martyrdom («состояние мученика» - мученичество), cynedom («власть короля» - королевство), freedom («состояние свободного» - свобода), wisedom («состояние мудрого» - мудрость), haligdom («состояние святого» - святость). Как видно из примеров, в модели dom + N/Adj первый компонент сохраняет общность значений с корневой морфемой dom, а значит сама модель признается двусоставным сложным словом. В словах, образованных по модели N/Adj + dom, второй компонент уже теряет семантическую связь со своим историческим прототипом: его значение становится более генерализованным и абстрактным, приближаясь к значению суффикса.
По поводу статуса морфемы -had нет единого мнения. Слово had имело значения: человек, вид, форма, пол; привычка, внешний вид, облик; состояние, порядок, степень [3. C. 168], титул, звание, чин, положение, (священное) служение [8. C. 79]. Д. Кастовски склонен считать композиты с этой морфемой в конце слова сложными су-
140
Лингвистика и перевод
ществительными, так как в некоторых словах -had сохраняет значение лексемы had: bisceophad («состояние, положение, сан епископа» - епископство), martyrhad («состояние, положение мученика» - мученичество) [5. C. 363]. Ч. Карр также приводит примеры, в которых рассматриваемой морфеме присуща общность значений с соответствующим словом: cirichad (церковный сан), woruldhad (светский чин), heahhad (высший, религиозный порядок) [4. C. 364]. В примерах другого рода Ч. Карр признает морфему -had суффиксом: camphad («состояние войны» - военные действия), wijhad («состояние женщины»), cnihthad («состояние рыцаря» - рыцарство), magdhad («состояние девушки» - девичество, девственность) [4. C 364]. Такие разногласия, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что морфема -had (как и другие полусуффиксы) в древнеанглийский период в разных словах проявляла разную степень семантической близости к лексеме-прототипу, и процесс ее превращения в суффикс еще только разворачивался.
Вышеизложенные рассуждения позволяют сделать следующие выводы.
1. Высокая частотность определенных морфем в составных древнеанглийских словах не является критерием для определения статуса этих морфем, так как частотность присуща как аффиксам, так и компонентам сложных слов древнеанглийского языка.
2. Отсутствие в языке самостоятельной простой лексемы, соотносящейся по форме с компонентом составного слова, не означает автоматического зачисления этого компонента в разряд аффиксов.
3. Композит, один из компонентов которого не имеет соответствия в виде самостоятельного слова, признается сложным словом при выполнении одного из следующих условий:
- наличие в языке ряда других сложных слов, образованных по той же словообразовательной модели, что и рассматриваемое сложное слово. При этом в модели задействованы смешанные способы словообразования (словосложение и аффиксация);
- существование производных слов, в которых морфема выступает как корневая;
- тождественность морфемы самостоятельному слову при условии, что их значения находятся в пределах одного понятийного поля.
4. Наличие в языке самостоятельного простого слова само по себе не может свидетельствовать о безусловном корневом характере соот-
141
Lingua mobilis №2 (21), 2010
ветствующей морфемы в составе составного слова. Семантический и функциональный отрыв морфемы от понятийного поля лексемы-коррелята говорит о переходе данной морфемы в разряд аффиксов.
Список литературы
1. Авдеева, Л. А. Опыт структурного анализа сложных существительных: на материале древнеанглийского языка // Проблемы словообразования в английском и немецком языках: межвуз. сб. науч. тр. Смоленск, 1982. С. 119-126.
2. Ярцева, В. Н. Историческая морфология английского языка. М. ; Л., 1960. 196 с.
3. Bosworth, J. A Dictionary of the Anglo-Saxon Language. London : Longman, 1838. 721 p.
4. Carr, C. T. Nominal Compounds in Germanic. London : Oxford University Press, 1939. 497 p.
5. Kastovsky, D. Semantics and Vocabulary // The Cambridge History of the English Language. Cambridge : Cambridge University Press, 1992. Vol. I. P. 290-408.
6. Lass, R. Old English: A Historical Linguistic Companion. Cambridge : Cambridge University Press, 1995.300 p.
7. Marchand, H. The Categories and Types of Present-day English Word-formation: A Synchronic-diachronic Approach. Alabama : University of Alabama Press, 1966. 379 p.
8. Sweet, H. The Student’s Dictionary of Anglo-Saxon. Oxford : Clarendon Press, 1928. 217 p.
List of literature
1. Avdeeva, L. A. Opyt strukturnogo analiza slozhnyh suschestvitel'nyh: na materiale drevneangliyskogo yazyka // Problemy slovoobrazo-vaniya v angliyskom i nemetskom yazykah: mezhvuz. sb. nauch. tr. Smolensk, 1982. S. 119-126.
2. Yartseva, V. N. Istoricheskaya morfologiya angliyskogo yazyka. M. ; L., 1960. 196 s.3. Bosworth,
J. A Dictionary of the Anglo-Saxon Language. London : Longman, 1838. 721 p.
4. Carr, C. T. Nominal Compounds in Germanic. London : Oxford University Press, 1939. 497 p.
5. Kastovsky, D. Semantics and Vocabulary // The Cambridge History of the English Language. Cambridge : Cambridge University Press, 1992. Vol. I. P. 290-408.
6. Lass, R. Old English: A Historical Linguistic Companion. Cambridge : Cambridge University Press, 1995. 300 p.
7. Marchand, H. The Categories and Types of Present-day English Word-formation: A Synchronic-diachronic Approach. Alabama : University of Alabama Press, 1966. 379 p.
8. Sweet, H. The Student’s Dictionary of Anglo-Saxon. Oxford : Clarendon Press, 1928. 217 p.
142
