CC BY
242
Виктимология 1(15) / 2018, с. 25-29
УДК 343 Генрих Н.В.
ПРОБЛЕМА ПРЕДМЕТА В СОВРЕМЕННОЙ КРИМИНОЛОГИИ
В статье рассматриваются актуальные вопросы определения предметной и содержательной сферы криминологии, уточняются их границы и пределы, а также перспективы развития науки в связи с изменениями в сфере правового регулирования.
Ключевые слова: криминология, предмет, содержание, уголовное право, предупреждение преступности.
Начатая несколько лет назад дискуссия о перспективах развития криминологии явилась импульсом для переосмысления ситуации в науке в целом и прежде всего для обращения к её методологическим проблемам. Стимулируя необходимое оживление криминологической мысли, эта дискуссия обусловила потребность в инвентаризации и систематизации накопленного багажа знаний и представлений, сложившихся в отечественной криминологии, в переосмыслении постулатов, касающихся её природы и сущности, подходов к определению ее предмета и границ, её места в системе правовых и других наук.
Современное состояние криминологии во многом противоречиво. Сложившихся представления о ее природе, сущности и предмете сильно сегментированы и о плюрализме взглядов говорить трудно. Здесь нет и, вероятно, не скоро появится единообразный подход к трактовке её базовых категорий, к её содержанию, функциям и роли в жизни быстро меняющегося общества, поведения людей, социальных институтов и целей социального развития. Указанная ситуация является объективной и общей для всех правовых наук. «Исторический анализ дает возможность убедиться, что самоочевидных парадигм нет и быть не может. Каждая из них должна подвергаться ревизии по мере разработки новых методов познания и накопления новых фактов... При непредвзятом рассмотрении может выясниться, что альтернативная парадигма представляет со-
бой более эффективное средство понимания действительности, нежели парадигма, успевшая стать привычной» [2, с.7-8]. Сказанное полностью относится и к криминологии.
Отсутствие единообразия особенно важно отметить применительно к предмету криминологии — важнейшей методологической составляющей, которая образует ядро любой науки. В этой связи М.М. Бабаев справедливо отмечал, что теоретическая трактовка её предмета «во многих случаях содержит немало неточных, неконкретных формулировок, вызывающих неоднозначное понимание и создающих предпосылки для необоснованно расширительного толкования этого базового, ключевого для нашей науки понятия...» [1, с.11] .
Интерпретация предмета науки является крайне важной; она носит методологический характер, отражая не только научную, но и в целом мировоззренческую позицию исследователя. Как и в науке уголовного права, освобождение криминологии от диктата идеологических установок и диверсификация ее методологических подходов под воздействием трансформаций экономической, социальной, политической и духовной жизни общества обусловили наличие множества определений предмета криминологии, совмещающих в себе традиции и определенные инновации [3, с.53].
Предмет и пределы криминологии, отмечал М.М. Бабаев, — две проблемы, неразрывно и органично связанные друг
с другом, две ипостаси фактически одной и той же научной категории, определяющей самую суть отрасли знания. С этой формулой в целом следует согласиться, но здесь есть важный методологический нюанс, требующий уточнения. Дело в том, что пределы криминологии, скорее, относятся не к одной и той же» категории (предмету), а к разным категориям, а именно, к объекту и (или) содержанию криминологии. Вместе с предметом эти ипостаси и определяют суть науки.
Основу любой науки составляет ее предмет. Поэтому определение ее предмета является отправной точкой для формирования и развития всякой науки, для понимания её природы, сущности, понятийного аппарата и места в системе научных знаний. Между тем в литературе сколь-либо единый подход к определению предмета криминологии отсутствует. Одни авторы трактуют ее предмет весьма широко, включая в него чуть ли не весь круг объектов криминологического интереса (организацию конкретных криминологических исследований; управление процессами борьбы с преступностью; криминологическое прогнозирование и методы исследований; методологию и историю науки и т.д.). Другие ограничиваются традиционным перечислением четырех элементов предмета (преступность, ее причины, личность преступника, предупреждение преступлений).
В учебнике Д.А. Шестакова соответствующий раздел называется «Структура и предмет криминологии», но понятие предмета в нем вообще не рассматривается, а речь идет лишь о системе и структуре криминологии, куда входят Общая криминологическая теория, Частные теории и Новейшие криминологические отрасли [10, с.25]. Эта концепция, кстати говоря, вызвала критику и опасения, что подобная дезинтеграция криминологии приведет к дальнейшему размыванию ее предмета и неопределенности его границ [8, с.196; 6, с.7].
Криминология, действительно, развивается по фронту и в глубину, идет интенсивный процесс наращивания нового знания, но здесь (особенно в «частных» теориях и в «новейших отраслях» таится опасность утраты грани между наукой и публицистикой. Криминологию и без того упрекают в чрезмерно широком предмете и отсутствии собственного метода Расширительное толкование предме-
та меняет угол зрения и может уводить от главного — от того, что преступность, будучи социальным явлением, «ограничена» рамками уголовного закона. Определяя понятие преступления, уголовный закон устанавливает границы преступного и наказуемого поведения, что для криминологии крайне важно и является отправным моментом. Вместе с тем предмет криминологии — преступность и социальная реакция на детерминирующие ее социальные процессы и явления, имеет более широкое социальное содержание. В этом, как известно, и состоит диалектическая связь социального и правового аспектов изучения преступности как «ядра» криминологии.
О сложности определения предмета криминологии говорит и то, что предмет нельзя рассматривать как некую на все времена заданную константу; наоборот, это категория отличается своим динамичностью, она, как и сама криминология, постоянно находится в пути, в развитии, расширяются границы и объекты криминологического интереса и, как результат, ширятся расширяются горизонты научного знания, криминология меняет свои контуры и наполняется новым содержанием. Поэтому можно ожидать, что в перспективе границы её предмета вполне могут быть расширены.
В большинстве источников отмечается, что криминология — это общетеоретическая наука о преступности, её причинах, закономерностях и мерах её предупреждения. Эта общая формула хотя и дает определенное направление мысли, но не конкретизирует предмет науки и не позволяет очертить ее границы со смежными науками. В связи с этим, важной представляется мысль о том, что криминология «должна быть системой знаний с юридически определенными и меняющимися объектом и предметом» [5, с.171]; она должна интегрировать различные теории и методы познания и должна быть направлена на получение обобщенного представления о поведенческих стереотипах, применимых к текущему социальному контексту. Развивая эти положения, А.Э. Жалинский приводит несколько сущностных черт, которые при всей значимости называет «лишь ориентирующими». К их числу относятся соображения о том, что криминологическая наука должна быть направлена на реше-
ние юридических задач, связанных с определением уголовно-правовых границ дозволенности человеческого поведения и реакции на нарушение таких дозволений; что обязательной является связь криминологических знаний с действием уголовного закона и иных форм социального контроля.
В предмет криминологии, по нашему мнению, должны, во-первых, входить преступность в целом, в том числе, «фоновые» явления, влияющие на преступность, ее различные виды и конкретные (единичные) преступления, словом, феноменология преступности со всеми ее содержательными качественными и количественными характеристиками. Во-вторых, в предмет этой науки должны входить «причинная цепочка» преступности и ее составных частей; причины как закономерности, ее детерминирующие, и условия, способствующие проявлению этих причин [4, с.39].
Предмет изучения генезиса преступности, отмечает А.Э. Жалинский, «следует расширить, заменив или дополнив проблематику причинности проблематикой влияния внешних факторов на функционирование преступности и процессов воздействия на нее, включая, состояние социального доверия, уровень агрессивности... и т.д.» [5, с.173]. Эта идея требует дополнительного анализа, но, по сути, она не меняет ни указанных выше элементов, ни предлагаемой схемы предмета криминологии.
Наконец, в-третьих, в предмет криминологии должно в качестве составного элемента войти учение о жертве преступления, ибо без связи деяния с виктим-ностью и поведением жертвы трудно раскрыть механизм преступного поведения.
В ходе изучения науковедческих аспектов криминологии встает целый ряд методологических проблем, напрямую связанных не только с предметом, но и с определением ее сущности и содержания. Во многом, на наш взгляд, эти проблемы связаны с терминологической пестротой определений предмета криминологии, с подменой предмета объектом, содержанием или функцией науки. Это касается, прежде всего, включения в понятие предмета криминологии традиционного «квартета» её основных элементов, часть которых относится, скорее, не к предмету, а к содержанию науки, ее объекту, задачам и функциям. И главное, сами эти элементы
нуждаются в переосмыслении с позиций быстрых изменений в общественной жизни, в конвенциальном решении о их содержании и принадлежности к предмету криминологии с учетом современного социального контекста.
Следует, в частности, признать проблематичность концепции личности преступника, сложность совместимости её социального и индивидуального уровня. Эта концепция, действительно, выглядит как «одна из наименее содержательных теоретически и неконструктивных практически» [9, с.183]. Такая концепция предполагает определенную заданность, хотя, как известно, преступление может совершить любой человек. К тому же, само понятие «преступление» достаточно изменчиво и, следовательно, ценность «личности преступника» как элемента предмета криминологии весьма сомнительна. Заметим, что минусы этой концепции осознаны не сегодня (на временный характер пребывания в «мундире личности преступника» указывал В.Н. Кудрявцев), но они становятся все больше очевидными. Поэтому ныне все чаще говорят о характеристике лиц, совершающих преступления, а не о «личности преступника», которая во многом является фикцией. Это вовсе не значит, что изучение таких лиц не должно входить в структуру криминологического знания, в содержание криминологии. Речь о том, что включение этого элемента непосредственно в предмет криминологии представляется более, чем сомнительным.
То же самое можно сказать и о предупреждении преступности. Здесь функции государства и функции криминологии, по сути, совпадают. Профилактика, несомненно, входит в содержание и задачи криминологии, но, как и другие функции этой науки, она выходит далеко за пределы предмета криминологии и, вопреки сложившимся представлениям, в качестве составного элемента она не должна включаться в предмет криминологии. По тем же соображениям трудно согласиться с предложением включить в предмет криминологии прогнозирование преступности, которое также является лишь функцией науки.
По мнению В. В. Лунеева в предмет криминологии должны быть включены и методы криминологических исследований, поскольку нельзя оторвать содержа-
ние исследования от его методов [7, с.53]. Такое суждение, на наш взгляд, представляется недостаточно убедительным. Методы исследования, несомненно, должны быть в фокусе криминологического интереса, они непременно должны входить в содержание криминологии как инструмент познания, но они входят в ее содержательную, а не в предметную сферу. Истоки этого суждения связаны с чрезмерно широким подходом к проблеме предмета, при котором предмет криминологии отождествляется с её содержанием и объектами изучения. Но при таком подходе предмет науки может расширяться до бесконечности, с чем, видимо, согласиться трудно.
Сказанное вовсе не означает отказа
от перспективы расширения сферы криминологического интереса и, соответственно, расширения предмета этой науки. Наоборот, в связи с параллельными процессами декриминализации и заметным расширением сферы административно-правового регулирования вопрос о расширении границ предмета криминологии уже сегодня становится все более актуальным. Его решение потребует дальнейшего уточнения и коррекции в разграничении предметной сферы криминологии и сферы уголовно-правового регулирования. Ибо именно предметные границы криминологии и уголовного права, как уже отмечалось, определяют содержание и перспективы развития каждой из этих наук.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1. Бабаев М.М. Предмет и пределы криминологии: категории науки и феномены практики // Криминологический журнал Московского университета МВД России. 2004. № 1.
2. Блувштейн Ю. Д., Добрынин А. Д. Основания криминологии. Опыт логико-философского исследования. - Минск, 1990.
3. Генрих Н.В. Предмет и метод уголовно-правового регулирования. История. Теория. Практика. - М.: Норма, 2011.
4. Генрих Н.В. К вопросу о предмете криминологии // Российское правосудие. 2013. №7(87).
5. Жалинский А.Э. Обновление криминологии // Российский криминологический взгляд. 2011. № 2.
6. Квашис В.Е. Избранные труды по уголовному праву и криминологии. - СПб., 2015.
7. Лунеев В. В. Курс мировой и российской криминологии. Общая часть. Т. 1. - М., 2011.
8. Мацкевич И.М. Современная криминология: преодоление кризиса // Российский криминологический взгляд. 2011. №2.
9. Самовичев Е.Г. О некоторых проблемных вопросах преподавания Общей части учебного курса «Криминология» // Российский криминологический взгляд. 2011. №2.
10. Шестаков Д.А. Криминология : учебник. - СПб., 2006.
REFERENCES:
1. Babayev M.M. Predmet i predely kriminologii: kategorii nauki i fenomeny praktiki // Kriminologicheskiy zhurnal Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2004. № 1.
2. Bluvshteyn YU. D., Dobrynin A. D. Osnovaniya kriminologii. Opyt logiko-filosofskogo issledovaniya. - Minsk, 1990.
3. Genrikh N.V. Predmet i metod ugolovno-pravovogo regulirovaniya. Istoriya. Teoriya. Praktika. - M.: Norma, 2011.
4. Genrikh N.V. K voprosu o predmete kriminologii // Rossiyskoye pravosudiye. 2013. №7(87).
5. Zhalinskiy A.E. Obnovleniye kriminologii // Rossiyskiy kriminologicheskiy vzglyad. 2011. № 2.
6. Kvashis V.Ye. Izbrannyye trudy po ugolovnomu pravu i kriminologii. - SPb., 2015.
7. Luneyev V. V. Kurs mirovoy i rossiyskoy kriminologii. Obshchaya chast'. T. 1. - M., 2011.
8. Matskevich I.M. Sovremennaya kriminologiya: preodoleniye krizisa // Rossiyskiy kriminologicheskiy vzglyad. 2011. №2.
9. Samovichev Ye.G. O nekotorykh problemnykh voprosakh prepodavaniya Obshchey chasti uchebnogo kursa «Kriminologiya» // Rossiyskiy kriminologicheskiy vzglyad. 2011. №2.
10. Shestakov D.A. Kriminologiya : uchebnik. - SPb., 2006.
ГЕНРИХ Наталья Викторовна, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой уголовного права и криминологии Северо-Кавказского филиала Российского университета правосудия. E-mail: [email protected]
Genrikh N. V.
PROBLEM OF SUBJECT IN THE CONTEMPORARY CRIMINOLOGY
The article addresses the most significant problems of the methodology faced by theory of Criminology nowadays. There are considered the questions of the subject, context and the bounds of science and determined its prospects in line of the changes in legal regulation.
Keywords: Criminology, subject, context, Criminal Law, Crime Prevention.
GENRIKH Natalia Viktorovna, Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Criminal Law and Criminology of the North Caucasus Branch of the Russian University of Justice.
E-mail: [email protected]
Дата поступления: 15.01.2018
