CC BY
217
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2015. № 1
Е.С. Сычева,
аспирантка кафедры японского, корейского, индонезийского и монгольского языков МГИМО (У) МИД РФ; e-mail: alena.sycheva.1@gmail.com
ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА ОБРАЩЕНИЙ И ИМЕННЫХ СУФФИКСОВ В СОВРЕМЕННОЙ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЕ ЯПОНИИ (на примере аниме и манга)
При переводе с японского возникает ряд проблем, связанных с невозможностью полной передачи смыслов, вкладываемых в обращения, с помощью языковых средств русского языка. В частности, без именных суффиксов, которые в японском языке играют важную социально-разграничительную роль, указание на место собеседников и предмета их беседы в иерархической системе координат уничтожается; в этом случае теряется значительное количество информации, связанной с тонкостями как личных, так и социально обусловленных отношений между персонажами. Эта проблема актуальна при переводе как произведений классической японской литературы, так и современной массовой культуры (в частности, японских комиксов манга и анимационных фильмов и сериалов аниме).
Ключевые слова: именные суффиксы японского языка, категории вежливости в японском языке, перевод с японского языка, классическая литература Японии, современная массовая культура Японии, манга, аниме.
Yelena S. Sycheva,
Graduate Student at the Department of Japanese, Korean, Indonesian and Mongolian languages, MGIMO University, Moscow, Russia; e-mail: alena. sycheva.1@gmail.com
TRANSLATING HONORIFIC SUFFIXES IN WORKS OF MODERN JAPANESE POPULAR CULTURE: ANIME AND MANGA CASE STUDY
One of the specific problems of translation from Japanese into other languages is the impossibility of finding adequate analogues of Japanese honorific suffixes, or honorifics, in the target language. The reason for that is deeply rooted in the original features of Japanese traditional ways of communication: the complex system of relations within a traditional social hierarchy seems to be integrated into the very matter of the Japanese language even in its modern variety. This problem is topical not only for translations of Japanese classical literature, but also for works of modern Japanese popular culture, such as manga comic books and anime cartoons.
Key words: Japanese honorifics (Japanese honorific suffixes), translations from Japanese, politeness in Japanese, Japanese classical literature, modern popular culture of Japan, manga, anime.
Результатом долгого процесса формирования вежливости в Японии стало то, что уровень вежливости при коммуникации изменяется в зависимости от ситуации, статуса говорящего и его собесед-
ника, а также от статуса тех людей, о которых идёт речь в беседе. Ключевой для понимания этого феномена является дихотомия «ути — сото» (буквально «внутреннее — внешнее»), которую на русский можно перевести как «свои — чужие». Система здесь такая: между «своими» возможно фамильярное общение, по отношению к «чужим» всегда соблюдается вежливость; о «своих» всегда говорят скромно, о «чужих», в том числе и о собеседнике, — очень уважительно.
Самая большая сложность заключается в том, что восприятие того, что является чужим, а что — своим, изменяется в зависимости от обстоятельств. Например, Мияно-сан, служащий фирмы, в разговоре со своим начальником будет говорить о себе и своей семье скромно (как о «своих»), к начальнику же он будет относиться очень вежливо (как к «чужому»). Но если Мияно-сан встретится с сотрудником другого предприятия, то он будет говорить о себе, о своём начальнике и обо всей своей фирме в очень скромной форме, как о «своих», а о собеседнике — как о представителе «внешнего мира», то есть о «чужом», — наоборот, очень вежливо. «Уже в простом указании на человека, предмет или место, говоря "он", "это", "там", японец не может не принимать во внимание основного критерия коммуникации, свойственной этой нации — оппозиции ути — сото, противопоставления "свой — чужой". Восприятие мира через призму ути ув. сото представляет собой явление психологического характера, оно связано с социокультурными традициями и определяет восприятие японцем окружающего его мира и людей, и вещей» [Гуревич, 2008, с. 26].
Вообще, большая или меньшая речевая дистанция, которую люди выдерживают между собой при разговоре, имеет двоякий смысл. Чем дистанция больше, тем больше и вежливость; но тем больше и отчуждённость. При этом, чем дистанция меньше, тем ближе, интимнее могут быть отношения между участниками коммуникации. Отсутствие необходимой дистанции указывает на фамильярность, панибратство, невежливость и в конечном итоге выглядит оскорбительно.
С самой общей точки зрения эта характеристика, наверное, подходит для многих языков, если не для всех (в том числе и для русского). С другой стороны, способы выражения вежливости в японском настолько разнообразны, а градации и оттенки вежливости — настолько сложны, что попытки адекватно передать их на другой язык почти неизбежно терпят поражение: ведь не во многих других странах есть такая разветвлённая и многоуровневая система социальных отношений. Например, не везде есть по десятку вариантов местоимения «я», чуть меньше вариантов местоимения «ты»
и разные формы одних и тех же глаголов в зависимости от уровня вежливости.
В японский язык на разных уровнях — и на грамматическом, и на лексическом — «встроены» исторически обусловленные социальные реалии, которые, конечно, менялись на протяжении веков, но менее сложными для иностранцев от этого не стали. Для переводчика, пытающегося как-то отразить тонкости отношений между героями, остаются два пути: пытаться найти аналоги в языке перевода или «погружать» зрителя в сложную систему японских взаимоотношений. Риски понятны в обоих случаях: как и при переводе на другие языки, в первом случае существует опасность чрезмерной «русификации» событий, героев и реалий, о которых идёт речь в оригинальном произведении; во втором случае есть риск чрезмерно утомить читателя и в конечном счете остаться вообще непонятым.
Одна из важнейших проблем перевода обращений в японском языке — это адекватная передача смыслов именных суффиксов (самый известный из них — «-сан»), которые в японском языке играют важную социально-разграничительную роль. «Именные суффиксы... присоединяются к именам, фамилиям, названиям профессий, должностей и т.д. и передают отношение говорящего к лицу, обозначенному данным словом» [Алпатов, Крючкова, 1980, с. 62].
Как в официальных, так и в любительских переводах японских комиксов манга и анимационных фильмов и сериалов аниме на русский язык этот вопрос решался по-разному. Раньше в среде любителей манги и аниме общепринятым было мнение о том, что русскому человеку следует проникнуться коммуникативными особенностями японской культуры, и поэтому суффиксы стоит максимально сохранять. В принципе, это вполне адекватный подход: в конце концов, все знают, что японцы часто добавляют к именам «-сан», точно так же как в англоязычных странах принято обращение "mister" (или miss, miz, missis). Любителю японской популярной культуры надо лишь запомнить, что есть ещё несколько суффиксов, которые употребляются в иных случаях: запомнить эту информацию не так уж сложно, а ощущение «погружения» в японскую культуру знакомство с именными суффиксами даёт очень значительное. Однако же в последние годы — вероятно, не в последнюю очередь это связано с официальными переводами популярной манги издательствами «Комикс-Арт» и «Эксмо» — наметилась тенденция отказа от использования именных суффиксов даже в любительских переводах манги и аниме [Кубо, Жикаренцев, 2008—2014, 12 т.].
Что же происходит при попытках передать тонкости обращения в японском языке при переводе на английский и русский языки?
Если в переводе с японского убрать именные суффиксы, огромный пласт смыслов, заложенный в этих специфических способах коммуникации, будет просто уничтожен, и это может поставить читателя или зрителя в сложное положение. В этом случае потеряется значительное количество информации, связанной с тонкостями отношений между персонажами, да и атмосфера, ощущение того, что действие происходит именно в Японии, в значительной степени нивелируется.
В Японии людей чаще всего зовут по фамилии, а не по имени, с использованием какого-либо именного суффикса. Особенно это характерно для мужского общения, когда даже друзья зовут друг друга по фамилии — правда, с добавлением соответствующего суффикса «-кун», означающего «товарищ» или «приятель». По имени друг друга редко зовут даже очень близкие друзья, потому что так принято обращаться к кровным родственникам. Обращаться просто по фамилии, без всяких суффиксов — даже по-русски это звучит невежливо и свысока, а в японском это просто откровенно грубо.
Получается, что если в переводе с японского «отменить» именные суффиксы, «заставив» всех персонажей называть друг друга только по фамилии, это во всех случаях будет звучать крайне невежливо, пренебрежительно, а иногда — даже немного скандально. В особенности это относится к общению между представителями разных полов. Молодые люди обычно обращаются к знакомым девушкам по фамилии с добавлением суффикса «-сан», — естественно, намного более вежливого, чем немного панибратский «-кун». В тех случаях, если девушка — хорошо знакомый человек, скорее даже близкий друг, к ней могут обращаться по имени с добавлением именного суффикса «-тян», который имеет приблизительно такой же смысл, что и наши уменьшительно-ласкательные суффиксы «-чка», «-енька» или «-ушка» (чаще так обращаются друг к другу девушки-подруги). Знакомую или коллегу по работе, которой хотят выразить свою личную симпатию, могут называть по фамилии с добавлением суффикса «-тян»; звучит это достаточно игриво, но в неофициальных ситуациях это вполне в рамках приличий (официально следует обращаться только по фамилии с добавлением «-сан»).
В редких случаях девушку могут называть по фамилии с прибавлением мужского суффикса «-кун». Например, так называет свою юную подчинённую один из высокопоставленных самураев в фантастическом произведении Bleach. Такое обращение подчёркивает, что девушка занимает совершенно «неженскую» должность [Кубо, 2001-2014, т. 12, гл. 100, с. 32], [Кубо, Абэ, 2004-2012, сер. 34].
Просто по имени могут называть только младшую сестру или младшего брата (потому что к ним не надо проявлять уважение), или любимого человека; даже к старшей сестре или старшим братьям,
тоже членам семьи, уже надо проявлять уважительное отношение. Соблюдается это правило, на взгляд западного человека, до смешного строго: даже близнецы с разницей в возрасте примерно в несколько минут разделяются на старшего, к которому младший почтительно обращается о-ни:-сан «старший братец» или о-нэ:-сан «старшая сестрица», и младшего, к которому старший обращается просто по имени. Соответственно социальные роли у них тоже различаются, — насколько это вообще возможно в такой ситуации... Для нас это действительно несколько странно, — но для народа, в языке которого нет слов «брат» и «сестра», а есть только слова «старший брат», «старшая сестра», «младший брат» и «младшая сестра», это, пожалуй, неизбежное явление. А может быть, это та же концепция «ути — сото», доведённая до логического предела, как в пословице Ке:дай-ва танин-но хадзимари — «и брат родной — /уже/ чужой или с брата начинаются чужие» [Гуревич, 2008, с. 28].
Отдельное явление — это сверхвежливый именной суффикс «-сама». Вообще, обычно он употребляется, когда речь идёт о богах, императоре, высшей аристократии — то есть о тех, кто вызывает восхищение и преклонение. Кроме того, он вполне обычен для письменной речи в качестве заменителя разговорного «-сан» (письменная речь в Японии традиционно гораздо более формализована и вежлива, чем устная [Алпатов, 2003, с. 83]). Интересно то, что именной суффикс «-сама» в произведениях современной японской массовой культуры зачастую используется подростками для выражения своего личного сверх уважительного отношения к кому-либо. В частности, девушки часто добавляют этот суффикс к именам своих любимых рок-звёзд, спортсменов или просто популярных в школе харизматичных юношей для того, чтобы таким образом выразить своё восхищение перед ними. Именной суффикс «-сама» может добавляться к имени или фамилии любимого человека, — и обычно это означает, что романтические отношения как таковые ещё находятся на стадии «любования издалека».
Проблема адекватной передачи смыслов при переводе именных суффиксов на русский язык возникла не в наши дни. Переводчикам с японского уже приходилось сталкиваться с этим вопросом при работе над произведениями классической японской литературы. Названия таких книг известного писателя Нацумэ Сосэки, как «Мальчуган» [Нацумэ, Карлина, 1956] и «Ваш покорный слуга кот» [Нацумэ, Коршиков, Стругацкий, 1960], а также романа Сюсаку Эндо «Уважаемый господин дурак» [Сюсаку, Тумахович, 2005] являются яркими примерами данной проблемы.
В оригинале название сатирического романа «Ваш покорный слуга кот», повествование в котором ведётся от лица безымянного кота, звучит как Вагахаи-ва нэко-дэару, что буквально переводится
как «Я — кот». Тонкость здесь заключается в личном местоимении первого лица вагахаи, которое имеет очень приниженный оттенок, — герой говорит о себе крайне скромно, что является одной из форм проявления вежливости к собеседнику, который автоматически «возвышается» над говорящим. Так в русском переводе появилось выражение «[Я —] Ваш покорный слуга кот», которое очень удачно передаёт оттенок скромности говорящего. К счастью, излишней «уничижительности» в русском эквиваленте в данном конкретном случае удалось избежать: выражение «ваш покорный слуга» хоть и кажется, на первый взгляд, принадлежащим к речи «обслуживающего персонала», но на самом деле это, напротив, фраза галантная, «рыцарская» или джентльменская, и поэтому она скорее ассоциируется с утончённым поведением аристократии, причём мужской её части (так было передано и то, что герой — именно кот, а не кошка). В современной же литературной речи это выражение имеет хоть и немного устаревшее, но до сих пор понятное значение «я, автор этого текста», что тоже здесь совершенно уместно.
Другой, чуть более сложный с точки зрения исторического контекста пример — это название романа Боттян, которое было переведено на русский язык как «Мальчуган». Дословно боттян — это «юный господин», название в принципе отдалённо напоминает английское master (так, как мы помним, негр Джим обращался к Тому Сойеру, и в одном из русских переводов это обращение, чуть искажённое, даже не стали переводить, — так и оставили «масса» [Твен, Чуковский, 1985, с. 16). В каком-то смысле это соответствует понятию «барчук», но у русского слова вследствие исторических коннотаций это слово приобрело подчёркнуто негативный оттенок. Слово боттян, наоборот, имеет уважительный оттенок обращения к человеку, высшему по социальному статусу, и, в то же время, — покровительственно-ласковый оттенок обращения к ребёнку.
Название в этом романе Нацумэ Сосэки имеет важную смысловую нагрузку, — оно характеризует главного героя, от лица которого ведётся повествование, как человека юного и благородного, что противопоставляется окружающему его миру низменных идеалов; кроме того, так его ласково называет старушка-служанка, которая относится к нему как к родному человеку. Название «Мальчуган», по сути, не передаёт ни одного из вышеприведённых смыслов, кроме указания на молодость и жизненную неопытность персонажа. Вероятно, немаловажным фактором здесь является и то, что перевод был выполнен в Советском Союзе, в 50-е гг. ХХ в., — едва ли официальная идеология того времени допустила бы появление в печати «барчука» или даже «юного господина» как положительного героя. С другой стороны, даже если абстрагироваться
от этого фактора — например, если мы в наше время захотим сделать новый перевод романа Боттян на русский язык, — всё равно адекватный перевод этого понятия будет подобрать очень сложно.
И, наконец, последний пример из переводов классической японской литературы, — это название романа Эндо Сюсаку О-бака-сан, который на русский перевели описательной конструкцией «Уважаемый господин дурак», — слегка, пожалуй, причудливой для русского восприятия. По сути, название состоит из одного слова бака с гонорифическим префиксом о- и уважительным суффиксом «-сан» (которое на русский обычно переводится как «господин»). Само по себе слово бака, в принципе, соответствует русскому «дурачок» или «балда», но сказанному с вполне дружелюбной интонацией, потому что само по себе это слово воспринимается как достаточно «детское». Два показателя вежливости здесь, конечно, придают некоторый оттенок уважительности, но, вообще говоря, они скорее выражают ласковую иронию, «подтрунивание». То есть, по сути, они придают «детскому» слову бака одновременно и уважительный, и в то же время — ласково-покровительственный оттенок. В общем, не вызывает сомнений то, что от этой почти нежной интонации в переводе на русский не осталось ничего; что касается вежливости, то даже словосочетание «уважаемый господин» в сочетании с грубым «дурак» скорее придают всему названию не вежливое а, наоборот, презрительное звучание. Вообще говоря, князь Мышкин (которого главный герой «О-бака-сан» очень напоминает) тоже в целом положительный персонаж, но при этом сам роман Достоевского называется совершенно неласковым словом «Идиот»; с другой стороны, здесь мы, по крайней мере, знаем, что это было решением самого автора, а не интерпретацией переводчика.
Что же происходит в официальных и любительских переводах произведений современной массовой японской культуры? Прежде всего стоит отметить, что официальных переводов японских комиксов манга и анимационных фильмов и сериалов аниме немного, — любительских вариантов перевода существует гораздо больше. Но проводить между ними какое-либо строгое различие не стоит, поскольку задачи и затруднения, с которыми сталкиваются и те и другие, в общем, одинаковы. Строго говоря, они и по уровню не особенно отличаются друг от друга; скорее, неофициальные переводы иногда даже выигрывают, поскольку находятся такие энтузиасты, которые берутся переводить на русский язык с японского оригинала, а не с англоязычного варианта перевода.
Вообще, переводчики с японского на английский обычно стремятся к тому, чтобы сохранять японскую систему суффиксов, и на то есть свои причины. Если её отменить, то получится, что по-английски друга по имени Ямадзаки (фамилия) Сусуму (имя) будут
звать просто «Ямадзаки», хотя в оригинале его достаточно ласково называли «Ямадзаки-кун», то есть «мой приятель Ямадзаки» (или даже «мой товарищ Ямадзаки»). Если бы его звали хотя бы на «ты» или по имени «Сусуму», то характер отношений между персонажами был бы яснее, — но в современном английском языке и «ты», и «Вы» выражается через универсальное you.
В русском ситуация чуть лучше, потому что хотя бы можно различить отношения на «Вы» и «ты», хотя всей той градации уважительности, которая существует в разнообразных японских местоимениях второго лица, они и не отражают. Исторически считалось, что местоимение «Вы» в японском языке было — аната, но в последние годы и оно стремительно теряет оттенок уважительности, превращаясь в разновидность «ты» [Алпатов, 2003, с. 93]. В любом случае, пушкинское «Пустое "вы" сердечным "ты" она, обмолвясь, заменила...» в Японии не сможет подействовать в полной степени, поскольку обычно к человеку обращаются в третьем лице. Градация личной близости или отстранённости (а также официальности или неофициальности ситуации) передаётся при помощи различных грамматических средств, в том числе — с помощью всё тех же именных суффиксов. Условно говоря, когда Фукуяма обращается к Окамото, он скажет не «Ты пойдёшь завтра в кино?», а «Окамото-сан (или Окамото-кун, или Окамото-тян) пойдёт завтра в кино?». Как вариант, в дружеских или фамильярных отношениях «от высшего к низшему» Фукуяма может сказать «Окамото-кун, ты завтра пойдёшь в кино?», то есть вставить «ты» после обращения по имени. Сказать просто «ты», без имени, — это уж совсем фамильярно.
Более того, самих местоимений второго лица, каждое из которых можно перевести на русский как «ты», в японском языке несколько (самые распространённые — аната, кими, омаэ и несколько архаичных форм вроде о-нуси, которые тоже иногда используются в стилистических целях). При этом некоторые из них настолько грубы — например, кисама или тэмэ, — что как на русский, так и на английский языки их обычно переводят разными ругательными словами. Обычно, но не всегда: например, Кутики Рукия из манги и аниме Bleach относится к главному герою вполне дружелюбно, но при этом постоянно называет его кисама, поскольку, по её мнению, он принадлежит к гораздо более низкому сословию [Кубо, 2001-2014, т. 1, гл. 1, с. 13] [Кубо, Абэ, 2004-2012, серия 1]. Конечно, будь Рукия по происхождению благородной леди одзё:-сан, она бы таких грубых слов не употребляла. Однако, поскольку она выросла практически на улице, потом готовилась стать обычным воином, а в аристократическую семью её приняли по исключительному стечению обстоятельств, её речь отличает некоторая мужественность,
а значит, и фамильярность. Обращаясь же к самураям относительно высокого ранга, Рукия применяет суффикс «-доно» (уважительный суффикс, означающий что-то вроде «равный благородный воин»).
Что касается перевода самого распространённого в нейтрально-вежливой речи именного суффикса «-сан», то у английского языка по сравнению с русским есть одно существенное преимущество: степень уважительности «-сан» хорошо соответствует формально-вежливым "ш1э1ег/ш1881в/ш188". В современной России ситуация намного сложнее: просто по фамилии обращаться невежливо, по имени — тем более, подходящего современного нейтрального обращения у нас сейчас нет (и «товарищ», и «господин» хоть и используются в речи, но очень ограниченно, в силу понятных исторических причин). Единственное, что полностью соответствует такому уровню вежливости — это обращение по имени-отчеству, но понятно, что на иностранные имена это распространяться не может. В случае с европейскими языками «мистер», «герр» и «месье» существуют и сами по себе (в силу давно сформировавшихся в межкультурном общении России с западноевропейскими странами традиций), и легко трансформируются в русское «господин». В случае же с Фукуяма или Окамото это звучит нормально, наверное, только в том случае, если дело происходит в России.
Классический пример того, что может получиться при попытке хотя бы частично отразить смысл именных суффиксов в полном дубляже на русский язык, был продемонстрирован компанией Яе-ашшеШа при озвучивании аниме-сериала «Меланхолия Харухи Судзумии» [Танигава, Исихара, Фильченко, 2008, серия 2]. В качестве «лазейки» было использовано то обстоятельство, что именной суффикс «-тян» имеет значение, сходное с уменьшительно-ласкательными суффиксами в русском языке. Это, правда, никак не могло уменьшить недоумение зрителей, когда они услышали, как девушку по имени Микуру, к которой в оригинале обращаются «Микуру-тян», в официальном русском дубляже приветствуют нелепым словечком «Микурочка!». Полный же вариант этой фразы: «Микурочка, а ты ходишь в какие-нибудь кружочки?» — вошёл в анналы интернет-мемов Рунета. С другой стороны, сейчас в фан-сабе (перевод в форме субтитров, подготовленных любителями) «Микуру-тян» скорее всего перевели бы просто как «Микуру», полностью уничтожив уменьшительно-ласкательный оттенок обращения.
Иными словами, возможно, для отражения японских бытовых реалий и коммуникационных штампов ничего лучше использования именных суффиксов, принятых в этой стране, и не придумать. Впрочем, это вопрос открытый: возможно, стоит отдельно решать
эту проблему для перевода субтитрами (когда слышна речь персонажей со всеми теми именными суффиксами, которые они используют в речи) и отдельно — для полного дубляжа. Всё же полностью русская речь с вкраплениями типа «-сан» и «-сама» тоже, наверное, может показаться странноватой. Однако в том же дубляже ЯеашшеШа, который считается чуть ли не лучшим в истории официального дублирования аниме на русский язык, главный герой называет одноклассниц «госпожа Асахина» и «госпожа Нагато», но при этом обращается к ним на «ты» [Танигава, Исихара, Фильченко, 2008, сер. 2, 3], что звучит абсурдно...
Крайне сложным представляется заменить русскоязычными аналогами и такие обращения, как сэмпай («старший товарищ» — употребляется по отношению к коллегам по работе, имеющим больший стаж; в школе младшие ученики так называют старших) или сэнсэй («учитель» — употребляется по отношению к преподавателям, врачам и юристам). Эти слова могут также играть и роль именных суффиксов: например, ученики могут называть учителя в школе просто «сэнсэй», а могут и «Танака-сэнсэй». Обращение «Танака-сан» в данном случае будет невежливым, потому что у «-сан» есть значение «господин», но на образованность и высокую степень социальной ответственности может указывать только «-сэнсэй».
Подводя итоги сказанного выше, можно сделать вывод о том, что в переводе на русский язык полностью устранить такой специфически японский языковой феномен, как именные суффиксы, не представляется возможным. Большую, чем в наших условиях, сложность социальных отношений может проиллюстрировать только более сложная система вежливости, которой в русском языке попросту не существует. В данном случае калькирование представляется более адекватным подходом, чем искусственная и зачастую некорректно проведённая «русификация» речи персонажей. Тем более что, как правило, даже неподготовленная аудитория очень быстро начинает улавливать оттенки обращения на интуитивном уровне. В особенности это касается просмотра аниме с субтитрами, — правильному пониманию смысловых акцентов очень помогают интонации японских актёров дубляжа. В конце концов, сам сюжет произведения в любом случае пронизан определёнными реалиями японской жизни, — даже если обстановка подчёркнуто фантастична, особенности японской коммуникации и социальной иерархии из неё никуда не исчезают. В любом случае, как показывает практика, даже самые юные любители японской культуры с удовольствием осваивают систему именных суффиксов как нечто по-настоящему японское и именно поэтому имеющее для них особенную ценность.
Список литературы
Алпатов В.М. Япония: язык и общество. М.: Муравей, 2003 г. 208 с.
Алпатов В.М., Крючкова Т.Б. О мужском и женском вариантах японского языка. Вопросы языкознания. М., 1980. № 3. С. 58—68.
Блич (7*'J —) Bleach. Кубо Тайто. Shueisha. 2001—2014. 65 томов. Лицензия на территории России и перевод: М.: Эксмо; СПб.: Комикс-Арт (в сотрудничестве). Отв. ред. Жикаренцев А., гл. ред. Жикаренцева Е., пер. Рябова Е. 2008-2014. 12 томов.
Гуревич Т.М. Японская грамматика как зеркало национального менталитета. Россия и Запад: диалог культур: сб. статей XII международной конференции. МГУ 28-30 ноября 2007. Ч. 2. М., 2008. С. 26-32.
Меланхолия Харухи Судзумии (^^^vb-t©®®) Suzumiya Haruhi-no Yuuutsu, автор оригинала Танигава Нагару, реж. Исихара Тацуя. Киото, Kyoto Animation, 2006. 14 серий. Лицензия на территории России и дублирование: Воронеж, Reanimedia. Реж. дубляжа Фильченко А., пер. на русский Караев Н., текст дубляжа Толстобров А. 2008.
Нацумэ Сосэки. Ваш покорный слуга кот / Пер. Л. Коршикова, А. Стругацкого. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. 432 с.
Нацумэ Сосэки. Мальчуган / Пер. Р. Карлиной. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1956. 136 с.
Твен М. Приключения Тома Сойера; Приключения Гекльберри Финна / Пер. Корнея Чуковского, Н. Дарузес. Л.: Судостроение, 1985. 512 с.
Эндо Сюсаку. Уважаемый господин дурак / Пер. Ф. Тумаховича. М.: Эксмо, 2005. 320 с.
Источники
Bleach Блич. Кубо Тайто. Shueisha. 2001-2014 (65 томов).
Bleach (7*'J —) Блич, автор оригинала Кубо Тайто, реж. Абэ Нориюки. Токио: Studio Pierrot, 2004-2012 (366 серий).
