CC BY
381
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 2
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ПЕРЕВОДА М.В. Вербицкая, А.А. Гусева
ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ: КАТЕГОРИАЛЬНЫЙ ПОДХОД
Дальнейшее развитие теории интертекстуальности, а также решение практических задач художественного перевода потребовали создания общей категоризации интертекстуальных элементов. В статье рассматриваются следующие категории интертекстуализмов:
1) категория известности прототекста;
2) категория доминантной функции интертекстуализма;
3) категория уровня функционирования интертекстуального элемента.
Ключевые слова: теория интертекстуальности, категоризация, художественный перевод.
Further development of the theory of intertextuality, as well as the need to improve literary translation, requires a comprehensive categorization of intertextual elements.
The article hereby describes the following categories of intertextualisms:
1) recognizability of the prototext;
2) dominant function of the intertextual element;
3) semiotic level of the intertextualism functioning.
Key words: theory of intertextuality, categorization, literary translation.
В настоящее время появляется множество исследований, посвященных различным аспектам теории интертекстуальности. В частности, активно изучается использование интертекстуальных элементов в медиатекстах, в политическом дискурсе, рассматривается употребление интертекстуализмов в художественной литературе и т.д.
Однако существующие исследования нельзя назвать исчерпывающими. Так, недостаточно изученной остается проблема перевода интертекстуальных элементов в художественной литературе. Решение этой проблемы потребовало одновременного рассмотрения различных аспектов интертекстуальности, поскольку при переводе
Вербицкая Мария Валерьевна - докт. филол. наук, проф., зав. кафедрой лексикографии и теории перевода факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова; тел.: 8-916-585-85-18, e-mail: [email protected]
Гусева Анна Александровна - аспирантка кафедры лексикографии и теории перевода факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова; тел.: 8-926-458-30-04, e-mail: [email protected]
необходимо учитывать множество как лингвистических, так и экстралингвистических факторов.
Сегодня с развитием переводоведения, текстологии и других смежных дисциплин стало очевидно, что передать все многообразие смыслов художественного текста невозможно. Перевод в значительной степени превращается в интерпретацию текста оригинала, что особенно ярко проявляется в случае модернистской и постмодернистской литературы1. Переводчик все время стоит перед выбором: если невозможно передать все, то какие элементы художественного содержания и формы, какие "биты" эстетической информации никак нельзя потерять, а какие придется принести в жертву системным различиям двух языков, различиям в речевом узусе и культуре?
Переводоведческий аспект теории интертекстуальности имеет две стороны. Поскольку мы трактуем перевод как синтез через анализ, то и интертекстуализмы должны рассматриваться с тех же позиций. При таком подходе на стадии анализа переводчик должен идентифицировать интертекстуальный элемент, найти прототекст, определить доминирующую функцию. На этой стадии перед переводчиком стоит задача максимально полного восприятия интертекстуализма и осознания его в системе исходного языка и исходной культуры.
На стадии синтеза переводчик, опираясь на критерии репрезента-тивности2, должен решить, может ли он полностью сохранить интертекстуальный элемент в тексте перевода, т.е. передать в самой ткани художественного произведения содержание, стилистику, интенции автора при выборе данного интертекстуализма, и если не может, то с помощью каких переводческих приемов возможно минимизировать смысловые потери.
Несмотря на то что попытки создания общей классификации интертекстуальных элементов предпринимались неоднократно в работах различных исследователей (например, Н.А. Фатеевой, Г.В. Денисовой, П. Торопа, М.А. Малаховской и др.), а проведенные исследования и предложенные классификации внесли большой вклад в развитие теории интертекстуальности, сейчас уже очевидно, что вследствие многогранности этого явления невозможно создать общую классификацию интертекстуальных элементов, в которой нашли бы отражение все их аспекты. Вне категориального анализа, на основе чисто классификационного подхода оказывается невозможным выявить закономерности перевода интертекстуализмов, систематизировать используемые при этом переводческие приемы, а также оптимизировать алгоритм переводческих действий.
1 См.: ВербицкаяМ.В. Теория вторичных текстов. М., 2000. С. 176-185.
2 См.: Тюленев С.В. Теория перевода. М., 2004. С. 132-215; см. также: Вербицкая М.В. Новые подходы к оценке качества перевода // Язык, культура, общество. М., 2008. С. 159-162.
На основе накопленных переводоведами наблюдений и существующих классификаций, а также сравнительного анализа интертекстуальных элементов в романе Дж. Джойса "Улисс" и его переводе на русский язык нами был выделен ряд категорий интертек-стуализмов, из которых особого внимания заслуживают три:
1) категория известности прототекста (текста, на который ссылается автор);
2) категория доминантной функции интертекстуального элемента;
3) категория уровня функционирования интертекстуального элемента.
Рассмотрим подробнее каждую из них.
Выделяя категорию известности прототекста (в исходной и принимающей культуре), необходимо рассмотреть два ее основных аспекта - синхронический (различия в корпусе прецедентных текстов в разных культурах) и диахронический (изменение объема этого корпуса с течением времени).
Среди значительного числа исследований и классификаций в этой области наибольшее распространение получило понятие "прецедентный текст", введенное Ю.Н. Карауловым3.
В рамках корпуса прецедентных текстов Н.А. Кузьмина выделяет так называемые "ядерные" тексты - тексты, составляющие ядро национальной культуры. Если прецедентные тексты специфичны для одного или нескольких исторических и культурных периодов, то "ядерные" тексты имеют непреходящее значение, испытаны временем, они не зависят от социально-экономических или политических предпосылок и даже от уровня образования, так как включены в школьную программу. Прецедентные же тексты в интерпретации Н.А. Кузьминой определяются модой, вкусом, политикой государства, системой предпочтений того или иного языкового (социального) коллектива4.
Таким образом, при всех различиях в интерпретациях этих терминов можно согласиться, что есть корпус текстов, известных широко (это универсальные тексты, т.е. тексты, "ядерные" для всех культур), и есть корпус текстов менее известных (это тексты, "ядерные" для одной культуры). Узнаваемость прототекста может изменяться с течением времени, поэтому некоторые интертекстуализмы, которые были совершенно прозрачны еще сто лет назад, в настоящее время могут нуждаться в объяснении или комментарии.
При переводе художественного текста мы всегда должны помнить о различиях в фоновых знаниях читателей, говорящих на разных языках и принадлежащих к разным культурам, а также о различиях
3 См.: Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 2006. С. 216.
4 См.: Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. М., 2007. С. 53.
в корпусе "ядерных" текстов в разных культурах. Так, пьесы Шекспира (хотя и не все) хорошо знакомы русскому читателю, тогда как произведения Дж. Ф. Каррэна, Т. Кемпбелла, Дж. Гриффина и даже Т. Грэя скорее всего ему вовсе не известны (или известны в гораздо меньшей степени).
Итак, прототекст:
• может быть общеизвестен и легко узнаваем читателем перевода, если он является универсальным, "ядерным" текстом для обеих культур, например цитаты из пьес Шекспира или парафразы библейских выражений (в меньшей степени);
• может быть не узнан, если читатели принадлежат к другому языковому и культурному коллективу (т.е. является "ядерным", но только для одной культуры, например актуальные аллюзии или цитаты из работ авторов, не имеющих международной известности) или он не является частью современной культуры и непонятен современному читателю независимо от его культурно-языковой принадлежности;
• может быть очень узко известен (практически кругу специалистов).
Рассмотрим несколько примеров.
BLOOM (Feeling his occiput dubiously with the unparalleled embarrassment of a harassed pedlar gauging the symmetry of her peeled pears.) Somebody would be dreadfully jealous if she knew. The greeneyed monster. (Earnestly.) You know how difficult it is. I needn't tell you5. - Блум (в нерешительности почесывая затылок с беспрецедентным изумлением уличного разносчика, внезапно оценившего изысканную симметрию ее сочных груш). Кое -кто смертельно бы ревновал, узнай она только. Чудище с зелеными глазами. (Серьезно.) Ты же знаешь, как это трудно, что тебе объяснять6.
"Чудище с зелеными глазами" - метафора ревности в пьесе Шекспира " Отелло"; несомненно, она хорошо известна как англоязычному, так и русскому читателю.
В то же время источник цитаты в следующем примере должен быть хорошо знаком англоязычному читателю оригинала, однако читатель перевода вряд ли сможет его узнать самостоятельно:
At this remark, passed obviously in the spirit of where ignorance is bliss, Mr Bloom and Stephen, each in his own particular way, both instinctively exchanged meaning glances, in a religious silence of the strictly entre nous variety however, towards where Skin-the-Goat, alias the keeper, was drawing spurts of liquid from his boiler affair7. - При сем замечании, явно выдававшем неведенья блаженную невинность, мистер Блум и Стивен, каждый по-своему, но оба невольно бросили многозначительный взгляд, храня, однако, благоговейное молчание того рода,
5 Joyce J. Ulysses. Penguin Classics, 2000. P. 619.
6 Джойс Дж. Улисс. СПб., 2006. С. 519.
7 Joyce J. Op. cit. P. 726.
что означает "строго антр ну", туда, где Козья Шкура, он же хозяин, исторгал струйки жидкости из своего кипятильного агрегата8.
"Неведенья блаженная невинность" - цитата из стихотворения Т. Грэя "Ода на отдаленное будущее Итонского колледжа"9.
А в следующем примере Дж. Джойс сознательно усложняет текст, играя с читателем, зашифровывая смысл. Фраза
Agenblte of inwit10. - "Жагала сраму" совершенно непонятна современному читателю (это название сделанного Д. Майклом из Нортгейта (1340) перевода французского трактата "Сумма грехов и добродетелей", написанного монахом Лаврентием Галлом для короля Филиппа II; означает "угрызения совести") и требует больших усилий для дешифровки.
Категория известности прототекста очень важна для перевода: переводчик должен решить, будет ли узнан тот или иной интертекстуальный элемент читателем перевода. Если интертекстуализм узнан не будет, его необходимо эксплицировать, адаптировать к принимающей культуре или снабдить переводческим комментарием. При этом переводчик обязан учитывать доминантную функцию интертекстуального элемента.
При выделении категории доминантной функции интертекс-туализма мы опирались на труды Р.О. Якобсона, который выделяет шесть функций речевой коммуникации: экспрессивную, коммуникативную, поэтическую, фатическую, метаязыковую и апеллятивную11. Однако вряд ли можно найти речевые сообщения, выполняющие только одну из этих функций. Различия между сообщениями заключаются не в монопольном проявлении какой-либо одной функции, а в их различной иерархии. Словесная структура сообщения зависит прежде всего от преобладающей функции12. Поэтому мы и выделяем категорию доминантной функции интертекстуализма.
Интертекстуальный элемент имеет двоякую природу: с одной стороны, он является только компонентом другого - полноформатного - высказывания; с другой стороны, это достаточно самостоятельный элемент, который может повторяться из произведения в произведение и заключает в себе отдельный смысл. Именно в силу своей двойственной природы интертекстуализм обретает некую самостоятельность и, как показывает анализ материала, способен выполнять те же шесть функций, которые выделил Р.О. Якобсон.
8 Джойс Дж. Указ. соч. С. 609.
9 При этом возможны случаи, когда прототекст никогда не переводился на принимающий язык и переводчику приходится переводить интертекстуализм так, чтобы он воспринимался как цитата, даже если он не бытует в таком качестве в принимающей культуре и его источник совершенно неизвестен читателю.
10 Joyce J. Op. cit. P. 18.
11 См. : Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: "за" и "против". М., 1975. С. 198.
12 Там же.
Кроме шести основных функций можно выделить и другие. Так, Г.В. Денисовой была разработана более дробная классификация, включающая в себя десять функций интертекстуальных элементов13, однако в основе ее лежат все те же шесть функций, выделенные Р. О. Якобсоном.
Категория доминантной функции очень важна для перевода, так как для обеспечения его репрезентативности переводчик обязан сохранить замысел автора, а значит, и передать преобладающую функцию в тексте перевода. Иногда для этого приходится отказываться от формального соответствия перевода тексту оригинала и вносить в текст перевода существенные изменения, как это было сделано переводчиком в следующем случае:
Drummond of Hawthornden helped you at that style14. - Сие покушение на высокий стиль - не без помощи Драммонда из Хоторндена15.
Уильям Драммонд - шотландский поэт, отличался большой ученостью и преимущественно меланхоличными мотивами своей лирики. Поскольку русскому читателю это может быть неизвестно, в тексте перевода при описании стиля его письма добавляется эпитет "высокий"; тем самым имплицитная информация, содержавшаяся в тексте оригинала, становится эксплицитной и доминирующая - коммуникативная - функция сохраняется.
Отсутствие экспликации или комментария к интертекстуальным элементам, заключающим в себе национальное фоновое знание, может привести к непониманию текста читателем перевода, что не соответствует замыслу автора. Так, в следующем примере интер-текстуализм также выполняет коммуникативную функцию, однако вследствие различий в фоновых знаниях читателей оригинала и перевода сохранение его в изначальном виде может вызвать непонимание у русского читателя, и функция выполнена не будет:
It's the ads ad side features sell a weekly not the stale news in the official gazette. Queen Anne is dead. Published by authority in the year one thousand and16. - Еженедельник берут из-за реклам, объявлений, развлекательных пустячков, а не протухших новостей из официоза. Королева Анна скончалась. Опубликовано властями в тыща таком-то году17.
Сообщение о смерти королевы Анны (1665-1714) появилось в лондонском журнале "Зритель" Дж. Аддисона с большим запозданием, и выражение "Королева Анна скончалась" стала крылатой фразой, обозначающей устаревшую новость.
Интертекстуализм в составе художественного произведения может функционировать на любом из трех уровней лингвостилистической
13 См.: Денисова Г.В. В мире интертекста: язык, память, перевод. М., 2003. С. 163-178.
14 Joyce J. Op. cit. P. 249.
15 Джойс Дж. Указ. соч. С. 207.
16 Joyce J. Op. cit. P. 150-151.
17 Джойс Дж. Указ. соч. С. 126.
организации текста - семантическом, метасемиотическом, метамета-семиотическом18. Категория уровня функционирования интертек-стуализма проявляет интенции автора при выборе данной единицы и показывает, какую цель должен ставить перед собой переводчик при ее передаче на принимающий язык.
Все в литературном произведении - намерение автора, его идеи, образы и т.д. - реализуется в словах, т.е. любое литературное произведение строится из языкового материала. Поэтому первый шаг в исследовании - рассмотрение слов и словосочетаний на семантическом уровне, анализ единиц языка в их прямом значении, например:
I pull the wheezy bell of their shuttered cottage: and wait. They take me for a dun, peer out from a coign ofvantage19. - Я дергаю простуженный
колокольчик их домика с закрытыми ставнями - и жду. Они опаса-
20
ются кредиторов, выглядывают из-за угла иль выступа стены .
Фраза "peer out from a coign of vantage" ("из-за угла иль выступа стены") содержит в себе цитату из "Макбета" Шекспира, которая используется Джойсом на семантическом уровне, т.е. в первичном значении языковых единиц.
В художественном произведении содержание и выражение семантического уровня служат выражением для некоторого нового мета- (коннотативного, метафорического, "образного") содержания. Это новое содержание и является предметом исследования на втором, метасемиотическом уровне, как в следующем примере:
Welsh, were they not?
O, lest he forget. That letter to father provincial21.
Выражение "O, lest he forget" отсылает читателя сразу к двум источникам: во-первых, исходно это библейский оборот, а во-вторых, это строка из известного стихотворения Р. Киплинга "Последнее песнопение".
Для создания репрезентативного перевода переводчику необходимо проникнуть в подлинный смысл произведения, понять намерение писателя, ради которого использовались те или иные стилистические приемы; он должен анализировать произведение на метаметасеми-отическом уровне:
STEPHEN (To himself.) Play with your eyes shut. Imitate pa. Filling my belly with husks of swine. Too much of this. I will arise and go to my22.
Только выйдя на метаметасемиотический уровень, можно интерпретировать слова библейского блудного сына, которые Джойс
18 Akhmanova O., IdzelisRА. What Is the English We Use? M., 1978; Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. М., 1984; Липгарт А.А. Основы лингвопоэтики. М., 1999.
19 Joyce J. Op. cit. P. 47.
20 Джойс Дж. Указ. соч. С. 42.
21 Joyce J. Op. cit. P. 281.
22 Ibid. P. 634.
вкладывает в уста Стивена ("Я наполнил чрево рожцами, что едят свиньи"), чтобы опосредованно, через библейскую аллюзию, передать мысль Стивена об отцовской роли Блума по отношению к нему. Если в переводе аллюзия не будет передана, то важная для понимания всего произведения идея будет утеряна23.
Категория уровня функционирования интертекстуализма релевантна для перевода, так как для создания перевода, коммуникативно равноценного оригиналу, необходимо выйти на тот же лингвости-листический уровень. При этом особое внимание переводчик должен уделять интертекстуализмам, используемым на метаметасемиоти-ческом уровне, поскольку утрата или опущение их в тексте перевода влечет за собой невосполнимые потери смысла. При невозможности передать такие смыслопорождающие интертекстуальные элементы в рамках текста их необходимо снабжать комментарием.
Приведем еще один пример интертекстуализма, функционирующего на метаметасемиотическом уровне:
He watched her pour into the measure and thence into the jug rich white milk, not hers. Old shrunken paps. She poured again a measure-ful and a tilly. Old and secret she had entered from a morning world, maybe a messenger. She praised the goodness of the milk, pouring it out. Crouching by a patient cow at daybreak in the lush field, a witch on her toadstool, her wrinkled fingers quick at the squirting dugs. They lowed about her whom they knew, dewsilky cattle. Silk of the kine and poor old woman, names given her in old times. A wandering crone, lowly form of an immortal serving her conqueror and her gay betrayer, their common cuckquean, a messenger from the secret morning. To serve or to upbraid, whether he could not tell: but scorned to beg her favour24. - Он смотрел, как она наливает в мерку, а оттуда в кувшин густое белое молоко, не свое. Старые сморщенные груди. Она налила еще мерку с избытком. Древняя и таинственная, она явилась из утреннего мира, быть может, вестницей. Наливая молоко, она расхваливала его. В сочных лугах, чуть свет, она уже доила, сидя на корточках, ведьма на поганке, скрюченные пальцы проворны у набухшего вымени. Мычанием встречала ее привычный приход скотинка, шелковая от росы. Бедная старушка, шелковая коровка - такие прозвища давались ей в старину. Старуха-странница, низший род бессмертных, служащая своему захватчику и своему беззаботному обманщику, познавшая измену обоих, вестница тайны утра. Служить или укорять, он не знал; однако гнушался заискивать перед нею25.
Английское слово kine - архаизм и содержит в себе библейскую коннотацию: "seven fat fleshed kine were followed by seven lean fleshed
23 Подчеркнем, что в оригинале рассматриваемый интертекстуализм стилистически не маркирован, в отличие от его русского варианта.
24 Joyce J. Op. cit. P. 15.
25 Джойс Дж. Указ. соч. С. 16.
ones" ("за семью тучными коровами следовали семь тощих коров"). Русское слово "коровка" подобных ассоциаций не вызывает. У словосочетания "silk ofthe kine" есть и другое значение: это поэтическое название Ирландии; однако оно, скорее всего, неизвестно русскому читателю, что обусловлено различием в национальных фоновых знаниях читателей, принадлежащих к разным культурам. Таким образом, передать эти два значения в тексте перевода оказывается невозможным.
Поскольку данный интертекстуальный элемент используется на метаметасемиотическом уровне, смысл оригинала, который мы не можем передать средствами ПЯ, мы обязаны передать при помощи переводческого комментария.
Переводчик "Улисса" С. Хоружий дает следующий комментарий: «"Бедная старушка, шелковая коровка" - иносказательные названия Ирландии, возникшие в пору жестокого национального угнетения (XVIII в.), когда запрещалось считать Ирландию нацией. Приход молочницы символически рисуется Стивену как явление Родины, и весь пассаж перекликается с мотивами ирландской темы у Йейт-са - прежде всего в его патриотической драме "Кэтлин-ни-Холиэн" (1902)»26.
Таким образом, подробно комментируется только одно из значений, в то время как библейская аллюзия не находит отражения даже в комментарии, что приводит к частичной утрате смысла в тексте перевода.
Для того чтобы показать возможности категориального подхода к переводу интертекстуализмов в составе художественного произведения, проанализируем последний пример с точки зрения других предложенных нами категорий.
В рамках категории известности прототекста рассматриваемый интертекстуальный элемент является реализацией одновременно и интернационального, универсального фонового знания (библейская аллюзия), и фонового знания национального характера (поэтическое название Ирландии). Переводчик объясняет в комментарии смысл именования "Бедная старушка, шелковая коровка", восполняя явно отсутствующее у читателя национально-специфическое фоновое знание.
Может создаться впечатление, что библейская аллюзия в силу универсальности прототекста не представляет трудности для перевода. Однако форма реализации этой библейской аллюзии носит специфически языковой характер: сама архаичная форма английского слова kine в противопоставлении современной нейтральной форме cow отсылает нас к Библии. Передать на русский язык эту аллюзию чисто языковым способом невозможно, поэтому следовало бы расширить комментарий.
26 Там же. С. 793.
2 ВМУ, лингвистика, № 2
Доминантной функцией интертекстуализма является экспрессивная, и переводчику удается ее в полной мере передать: отметим в этой связи изменение порядка следования образных именований: в оригинале "Silk of the kine and poor old woman"; в переводе "Бедная старушка, шелковая коровка".
В оригинале данный интертекстуализм функционирует на мета-метасемиотическом уровне, и переводчик, чтобы восполнить фоновое знание, необходимое для восприятия этого элемента в общем художественном замысле произведения, дает комментарий, хотя и неполный.
Таким образом, предлагаемая категоризация позволяет рассматривать различные характеристики интертекстуальных элементов в их совокупности, что способствует более глубокой интерпретации и более полному анализу художественного текста, а также имеет практическую ценность для разработки алгоритма перевода интертекстуальных элементов в художественной литературе.
Список литературы
Вербицкая М.В. Новые подходы к оценке качества перевода // Язык, культура,
общество. М., 2008. Вербицкая М.В. Теория вторичных текстов. М., 2000. Денисова Г.В. В мире интертекста: язык, память, перевод. М., 2003. Джойс Дж. Улисс. СПб., 2006.
Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. М., 1984.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 2006. Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. М., 2007.
Липгарт А.А. Основы лингвопоэтики. М., 1999.
Малаховская М.Л. Интертекстуальные связи в художественном тексте в со-поставительно-переводоведческом аспекте (на материале произведений К.С. Льюиса): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. СПб., 2007. Тюленев С.В. Теория перевода. М., 2004.
Фатеева Н.А. Интертекст в мире текстов: контрапункт интертекстуальности. М., 2006.
Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: "за" и "против". М., 1975.
Akhmanova O, Idzelis RА. What Is the English We Use? M., 1978. Joyce J. Ulysses. Penguin Classics, 2000.
