CC BY
167
УДК 94(47).06
ПРОБЛЕМА ОБРАЗОВАНИЯ РУССКОГО ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ДВОРЯНСТВА XVIII ВЕКА В ОЦЕНКЕ СОВРЕМЕННИКОВ (НА МАТЕРИАЛАХ МЕМУАРНОЙ
И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ)
Долгова В.Н.
Данная статья посвящена изучению восприятия современниками системы образования русского провинциального дворянства в XVIII веке. Предполагается охарактеризовать исторические условия, повлиявшие на изменение системы образования дворян в изучаемый период, специфику образования русского провинциального дворянства, проанализировать его достоинства и недостатки.
Ключевые слова: провинциальное дворянство, петровские преобразования, образовательная система, галломания, женское образование.
THE PROBLEM OF EDUCATION OF THE RUSSIAN PROVINCIAL NOBILITY OF THE 18th CENTURY IN THE ESTIMATION OF THE CONTEMPORARIES (IN THE MEMORIAL LITERATURE AND FICTION)
Dolgova V.N.
This article is devoted to the study of the system of education of the Russian provincial nobility in the 18th century. It is supposed to characterize the historical conditions that affected the change in the system of education of noblemen in the period under study, the specifics of the education of the Russian provincial nobility.
Keywords: the provincial nobility, Peter's reforms, the educational system, Gallomania, the female education.
Одним из выдающихся произведений русской художественной литературы второй половины XVIII века была комедия Д.Фонвизина «Недоросль». Сразу же после своей публикации комедия получила широкую известность в русском обществе и была поставлена на сцене театров. В центре комедии шестнадцатилетний дворянин Митрофанушка, для обучения которого родители наняли иностранца, бывшего французского кучера Вральмана и местных учителей: отставного сержанта Цыфиркина и дьяка Кутейкина. При этом юный помещик так и не научился читать, считать, не знает грамматику, не имеет представление об истории и географии. Оправдывая неграмотность Митрофанушки, мать и дядя заявляют Стародуму, что это не обязательно, так как достигнуть постов и богатства можно с помощью взяток и связей [11, с. 135]. Возникают вопросы: «Что из себя представляла система образования русских провинциальных дворян в XVIII столетии? И имела ли данная система недостатки?»
Целью исследования являлось изучить восприятие современниками системы
образования русского провинциального дворянства XVIII века, опираясь на мемуарную литературу. Дополнительным источником при написании публикации служила русская художественная литература изучаемого периода, которая широко используется при изучении истории русского дворянства XVIII века, такими известными современными историками, как О.Елисеевой, Н.Л.Пушкаревой, О.С.Муравьевой, М^ае1Т и др [15]. Следует учесть, что русская художественная литература XVIII столетия очень субъективна, и требует от исследователя определенных навыков работы в ее интерпретации, но вместе с тем, является интереснейшим источником, так как относиться к направлению критического реализма и бесспорно в ней освещаются проблемы волновавшие передовую часть русской интеллигенции. Задачи исследования сводились к следующему:
- изучить исторические условия, которые оказывали влияние на формирование русского провинциального дворянства данного периода;
- исследовать систему образования
русского провинциального дворянства и его уровни;
- проанализировать специфику
воспитания и обучения детей провинциальных дворян.
Восемнадцатый век был временем активного экономического, политического, культурного развития России. В этот период, благодаря стараниям Петра I, Елизаветы, Екатерины II наша страна вышла на международную арену, с ее мнением стали считаться ведущие мировые державы. В конце XVIII века канцлер Безбородко говорил молодым дипломатам: «Не знаю, как будет при вас, а при мне ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не могла» [7, с.20].
В 1722 году в России был введен «Табель о рангах», который позволил рядовым россиянам, достигнув определенного чина по воинской и гражданской службе, получить для себя не только личное, но и потомственное дворянство. Если в допетровской Руси особенно ценилась знатность, «порода», то в XVIII веке доминировать стала чиновность: чин определял социальное положение человека, давал право на получение должности и различных привилегий. Большинство русского дворянства XVIII столетия проживало в провинции. В зависимости от материального положения оно делилось на мелко-поместное, среднее и высшее. Социальные преобразования рассматриваемого периода не просто сделали дворянство привилегированным сословием, но и повлияли на формирование специфического менталитета. Европеизация, начатая Петром I и продолжавшаяся на протяжении всего столетия, оказывала значительное воздействие на быт и нравы российского дворянства. Обязав дворян служить государству, первый русский император обязал их получать образование.
Российский историк Платонов С.Ф. пишет: «Подраставших дворян требовали на смотры, которые проводились в Петербурге и Москве. На смотрах для них определяли род службы, посылали учиться в русские и заграничные школы». По указам 1714,1723 годов первоначальное образование стало обязательным для всех молодых дворян. До 15 лет они должны были обучаться грамоте, арифметике, геометрии в специально устроенных школах при монастырях и архиерейских домах. Уклонявшиеся от обязательного обучения дворяне теряли право
жениться. Таким образом, с помощью государственной политики на дворянство была возложена обязанность дать надлежащее образование своим детям.
Как показывает исследование, первым уровнем образования провинциальных дворян было «домашнее образование». В качестве учителей не всегда выступали грамотные педагоги. Домашними учителями становились солдаты, церковные служители. Так, как одним из атрибутов образованного человека этого времени стало знание иностранных языков, в семьи провинциальных дворян приглашались иностранные гувернеры. Качество домашнего образования страдало, это нашло отражение в произведения русской художественной литературы.
Так, в другом произведении Фонвизина «Друг честных людей, или Стародум» дедиловский помещика Дурыкин просит Стародума присмотреть ему учителя для его детей из среды студентов. При этом последний должен соответствовать следующим требованиям: знать немецкий, французский, арифметику, согласиться жить в доме помещика и обедать со слугами. В день ему будут выдаваться три бутылки домашнего пива. Кроме обучения детей, учитель должен вести приходные и расходные книги барина и ухаживать за его париком [12, с. 135]. При этом мы явно видим, что Фонвизин касается вопроса отношения крепостников к домашним учителям, которые видят в них не свободных людей, а слуг.
Тему недостаточной образованности «домашних учителей» Д.Фонвизин продолжает в комедии «Выбор гувернера». Действие комедии разворачивается в провинции, где перед семьей князей Самодуровых встает вопрос, где найти гувернера для их десятилетнего сына Василия. И если местный предводитель Сеум советует им взять на эту должность мелкопоместного дворянина, штаб-офицера Нельстецова, то княгиня Слабоумова склоняется в пользу француза, рекомендованного княгиней Самодуровой. Как впоследствии оказывается во Франции сей француз состоял при больнице и единственным его достоинством является то, что он умеет рвать зубы и вырезать мозоли. Приехав в Россию, «бывший лекарь» нанялся гувернером в семью одного провинциального дворянина, откуда был с позором выгнан. И вот он снова ищет себе место гувернера теперь уже в другой
провинции [11, с. 197-198].
Проблемы образования касался и А.Н.Радищев в своем бессмертном произведении «Путешествии из Петербурга в Москву» (1790). В главе «Городня» автор описывает встречу с французом, который делится с ним впечатлениями о жизни в России: «Проезжая через Москву, я встретился на улице с двумя моими земляками, которые советовали мне оставить хозяина и искать в Москве учительского места. Я им сказал, что худо писать умею. Но они мне отвечали: ты говоришь по - французски, то и того довольно. Я остался в Москве. Скоро мне земляки мои нашли учительское место за 150 рублей, пуд сахару, пуд кофе, десять фунтов чаю в год, стол, слуга и карета. Но жить надлежало в деревне. Тем лучше. Там целый год не знали, что я писать не умею. Но какой-то сват того господина, у которого я жил, открыл мою тайну, и меня свезли. Не найдя другого подобному сему дурака, боясь умереть с голоду, я продал себя за 200 рублей в солдаты» [10, с. 181-182].
Следует признать, что рассказ Радищева о французе-лакее, ставшем учителем, не зная грамоты, окрашен в сатирические тона, но с опорой на реальную действительность. Как бывшему пажу, писателю, конечно, было известно, что когда И.И.Шувалов выписал из Франции восемь лакеев для пажеского корпуса, петербургская знать переманила их для воспитания своих детей. А в Москве был случай, когда уроженец Прибалтики выдавал себя за француза и обучал воспитанников вместо французского языка финскому [5, с. 229].
Кроме того, одним из недостатков образовательной системы дворян стало непомерное увлечение иностранным, в частности французским. Данное явление появилось в российском обществе во второй половине XVIII столетия и нашло отражение в комедии Д.Фонвизина «Бригадир»(1796), где сын бригадира Иван благодаря невежеству родителей, отдавших своего ребенка на воспитание французскому кучеру, вырос расчетливым эгоистом, циником и развратником. Он ненавидит свое отечество и тупо восхищается Францией и французами. В своей беседе с советницей он заявляет, что «молодой человек подобен воску и если бы в юности его воспитывал бы русский, который бы любил свою нацию, и я, возможно, был
таков».
Проблему непомерного увлечения всем иностранным в процессе обуения дворянских детей поднимал и Петр Плавильщиков. Характеризуя дворянское воспитание в конце XVIII века в своей публикации «Нечто о врожденных свойствах душ российских», он писал: «Свойство подражать явно проявляется в новейшем воспитании. Спросят у меня, что это за чудовище такое модное воспитание? Я о нем скажу, и скажу самую истину. Воспитать значит, с самого рождения сохранить жизнь младенца, питать его тело, потом просветить его разум, устроить сердце, дать нравы, открыть способности душевные и образовать к добру его свойства, дабы отечество могло видеть полезного сына» [9, с.
3].
В реальности же мы имеем молодых дворян, которые не просто пренебрегают и плохо говорят по-русски, предпочитая французский язык, но и которые презрительно относятся к своему отечеству. Пытаясь ответить на вопрос, почему новая русская молодежь так не любит свое отечество, Плавильщиков приходил к выводу, что во многом в этом виноваты иностранные учителя. Последние, «часто удалившиеся из своей страны в связи с тем, что они там за дела и нравы нетерпимы», не имея куска хлеба и постоянного заработка, в России не просто становятся востребованными учителями, но и возвращаются в свое отечество обогащенными, весело насмехаясь над русским добродушием.
Здесь мы видим сходство воззрений П.Плавильщикова и Д.Фонвизина. Последний вкладывает в уста сына бригадира, яростного галломана, мысль, что если бы его воспитывали русские учителя, он, быть может, гораздо больше любил свое отечество.
Важно отметить, что проблема образования русского провинциального дворянства, поднятая Д.Фонвизиным, нашла свое отражение в мемуарной литературе. Так, характеризуя жизнь выходца из провинциальной среды, впоследствии видного публициста, генерала Льва Николаевича Энгельгарда, исследователь И.И.Подольская отмечает: «До восьми лет Л.Н.Эгельгард жил у своей бабки со стороны матери Наталии Федоровны Бутурлиной в селе Кирманы Арзамасского уезда Нижегородской губернии. Мальчик рос недорослем, проводя время на улице в играх и забавах с крестьянскими
детьми. Никто не занимался его духовным развитием, так как бабка была безграмотной» [13, с. 135]. Так продолжалось до 1774 года, когда умерла бабушка, и отец забрал мальчика к себе в Витебск. Здесь Л.Н.Энгельгардт был отдан на обучение дьяку греко-католической, униатской церкви и после двух лет обучения выучился читать.
В возрасте десяти лет к мальчику приставили поручика Л.М. Брауншвейга, который за жалование 60 рублей в год, должен был выучить его писать по-русски, говорить по-немецки и первым правилам арифметики. Изучать французский язык Энгельгардт ходил в иезуитский монастырь к иезуиту Вольфорту. В 1777 году для сестры Л.Н.Энгельгардта была выписана madame Leneveu за 500 рублей, благодаря которой он смог вскоре говорить «по-французски изрядно», в то время как обучение у иезуита немецкому языку, который наказывал ребенка, отвратили его от изучения данного языка.
Далее обучение и воспитание Л.Н.Энгельгарда проходило в
специализированных учебных заведениях для детей дворянства. Сначала в 13 лет он был помещен в пансион к Эллерту в Смоленске. Описание данного пансиона интересно тем, что дает представление, как воспитывались дети русских провинциальных дворян в данных образовательных учреждениях. Вся учебная деятельность в пансионе Эллерта сводилась к обобщенному преподаванию всех наук, в том числе катехизиса, грамматики, истории, географии, мифологии. Обучение в пансионе сопровождалось телесными наказаниями за малейшие проступки. Как пишет Энгельгард, учеников били по рукам деревянными лопатками, розгами из подошвенной кожи, секли розгами и плетью, ставили на колени на три-четыре часа. Детей учили арифметике, геометрии, фехтованию. Для более эффективного освоения французского языка им запрещали разговаривать на русском, ослушавшихся били ферулами по рукам. Несмотря на жестокие методы воспитания, пансион был всегда полон. Стоимость обучения составляла сто рублей в год. Через год Энгельгардта привезли домой в Полоцк. Родители были в восторге, увидев ребенка «исправленного от пороков, говорящего по-французски и обо всех науках».
Описание провинциальных пансионов для детей дворянства мы встречаем в
воспоминаниях другого видного русского литератора, поэта Ивана Ивановича Дмитриева (1760 - 1837). В восемь лет он был отдан матерью в пансион в г. Казани, который содержал французский мещанин Манжен, где воспитанники обучались французскому языку, арифметике и рисованию.Далее И.И.Дмириев был переведен в пансион к г. Кибиту. В этом пансионе среди изучаемых предметов были французский и немецкий язык, русская грамматика, история, география, математика. «Признаюсь, - отмечает поэт, - что до того времени считался в последнем классе самым тупым учеником». Кибит был обходителен с учениками, давал им во время занятий отдыхать, возможность задавать вопросы, рассказывал военные анекдоты, знакомил с деятельностью современных полководцев. Однако курс обучения в пансионе был прерван после того, как отец Дмитриева узнал, что двадцати шестилетний Кибит подвержен «слабостям своего возраста». «В тот период, -отмечает И.Дмитриев, - «я не дошел еще до синтаксиса, а в немецком остановился на глаголах» [3, с. 181].
Знаменитый русский поэт, политический деятель Державин Г.Р. родился в 1743 году в Казани в семье мелкопоместного дворянина. У отца Державина было 10 крепостных, у матери 50. Первоначальным обучением сына занималась мать. В четыре года благодаря стараниям священника мальчик выучился читать, в семь лет был показан на первый смотр оренбургскому губернатору И.И.Неплюеву и отдан обучаться немецкому языку за неимением других учителей, каторжанину Иосифу Розе. Последний учил детей «лучших» дворянских семей Оренбурга. «Сей наставник, - указывает поэт, - был нравов развращенных, наказывая своих учеников самым мучительным образом; был сам невежда. Не знал даже грамматических правил, а для того и упражнял только детей твержением наизусть вокабул и разговоров и списанных оных, его рукою прекрасно писаных. Через несколько лет посредством такого учения упомянутый питомец мог по -немецки читать, писать и говорить»[2, с. 10].
В 1754 году у Державина умер отец, несмотря на бедность и нескончаемые тяжбы, мать поэта продолжила обучение своих детей. В связи с недостатком денежных средств старший сын Гавриил для изучения арифметике и геометрии был отдан сначала гарнизонному
школяру Лебедеву, а потом штык-юнкеру Полетаеву.
В 1758 году Г.Державин вместе со своим младшим братом был отдан в только что открытую казанскую гимназию, первым директором, которой был асессор М.И.Веревкин. Гимназистам преподавали латинский, французский, немецкий языки, арифметику, геометрию, музицирование, рисование и танцы. Первое время в гимназии не хватало учителей, поэтому учеников старались, прежде всего, научить читать, писать, быть обходительными. На торжественных собраниях по поводу сдачи экзаменов воспитанники танцевали, участвовали в постановках трагедий Сумарокова. Данное обучение, указывал Державин, делало «питомцев хотя в науках неискусными, однако ж доставляло людскость и некоторую развязаность в обращении» [2, с. 12].
Выдающийся ученый, писатель, мемуарист А.Т.Болотов вспоминал, что его обучение началось в шесть лет, когда его отдали учиться старику украинцу. В девять лет во время пребывания семьи Болотовых в Эстляндии для обучения был нанят выходец из Германии, унтер-офицер Миллер, который неплохо знал арифметику и мог писать, читать по-немецки. Миллер был человеком строптивым и своенравным, не терпел шуток и пререканий, в связи, с чем достаточно грубо обращался со своим учеником, нередко доводя его до слез. Болотов описывает случай, что однажды, усомнившись, что он сам решил арифметическую задачку, Миллер впал в ярость и стал жестоко избивать его розгами. Придя в себя, учитель испугался гнева родителей, но отец, узнав о происшествии, не только его не выгнал, но и одобрил. Вследствие чего истязания над А.Т.Болотовым продолжились [1, с. 52-56].
Интересным источником, позволяющим судить о воспитании дворянства в XVIII столетии являются «Записки» М.В. Данилова. По его словам при Петре I «в военную службу охотою никто не хотел, а записывали дворянских детей с принуждением; науки и художества в редком еще доме были известны, а многие дворянские дети грамоте с нуждою могли разуметь, а писать только редкие знали» [4, с. 244].
Как было принято в начале XVIII века первоначальное образование дети помещиков получали у церковнослужителей (дьячков, пономарей), иногда грамотные родители сами
обучали своих детей. Так, Данилов, выучившись азбуке у пономаря, был отправлен к родственнице в Тулу, где с помощью слуги «окончил словесное чтение», то есть освоил Часослов и Псалтырь. Позднее его отправили в Данков, где его обучал престарелый поп, затем попал к родственнику в Глухов, где обучением недоросля никто не занимался. Дальнейшее свое образование М.В.Данилов продолжил в артиллерийской школе в Москве, а позднее благодаря стараниям брата в петербургской школе для чертежного обучения.
Следует сказать, что доступ провинциального дворянства к обучению в столичных привилегированных учебных заведениях был ограничен. Показательна в этом плане история такого политического деятеля, как А.Аракчеев. Отец «временщика» никогда не был богат и владел лишь 20 крепостными, имением в Гарусово, домом в г. Бежецке Тверской провинции. Выйдя в отставку после опубликования «Манифеста о вольности дворянства» он поселился в деревне. 23 сентября 1769 года у него родился сын Алексей, воспитанием и обучением которого занялась более инициативная и энергичная мать Елизавета Андреевна. Для обучения она наняла местного священника, который, однако, был плохим учителем. Вследствие чего Аракчеев в течение всей своей жизни не мог написать трех слов без орфографических и грамматических ошибок. Отец мечтал, что Алексей сделал гражданскую карьеру, поэтому, преследуя цель сформировать у него почерк и правописание, он заставлял его переписывать многочисленные официальные документы. В тринадцать лет А.Аракчеев воспылал мечтой поступать в Шуваловскую артиллерийскую школу. Родители
первоначально не одобряли стремление сына, так как понимали, что без связей и денег поступить в данное привилегированное заведение практически невозможно, однако, вынуждены были уступить желанию сына.
Собрав сто рублей денег, Андрей Аракчеев вместе с Алексеем направились в Петербург и подал прошение о принятии в школу. Каждый день они ходили к директору П.И.Мелиссино, чтоб спросить его об ответе на прошение. Ситуация становилась критической, деньги закончились, жить было не на что. Тогда при очередной встрече с Мелиссино Аракчеев находясь в крайней степени отчаяния
воскликнул: «Ваша Светлость, примите меня в кадеты. Если мы будем ждать дальше, мы умрем с голода. Я буду благодарен Вашей Светлости всю свою жизнь и буду молить за вас бога. Мой отец не может более ждать и скоро умрет здесь и я вместе с ним!» Мелиссино сжалился над Аракчеевым и принял его в кадеты [14, с. 31-34].
Не менее интересным является вопрос о воспитании женщин в среде провинциального дворянства. Как свидетельствуют источники, в семьях мелкопоместного дворянства воспитанию девочек особого внимания не уделяли. Дочь горного чиновника Е.А.Яковлева, по второму мужу А.Е.Лабзина, отмечала, что ее детство прошло в маленьком имении между Екатеринбургом и Челябинском. В семь лет она умела читать, ее любимыми занятиями были бег, игры, лазание по деревьям. Воспитывали Лабзину по-спартански, она питалась грубой пищей, заставляли ежедневно совершать пешие прогулки в любую погоду, учили милосердию. Будущая жена конференц - секретаря Академии художеств, директора
Департамента министра морским сил А.Ф.Лабзина, как следует из ее мемуаров, работала в саду, сажала, полола, поливала грядки, угощала крестьян во время праздников, которые для них специально устраивали [6, с. 17]. Следует отметить, что тип провинциальной дворянки, подобно Софье из комедии Фонвизина «Недоросль», которая не просто умела читать и писать, но и знакомилась с научной литературой, могла поддержать дискуссию, был скорее исключением, чем правилом.
Как показывает исследование, система образования провинциальных дворян состояла из трех этапов. Первый этап составляло домашнего образования, учителями выступали как сами родители, так и священники, отставные военные. Нанять иностранных учителей было под силу только обеспеченным людям. Опираясь на воспоминания выходцев из провинциальной среды Г.Р.Державина, Л.Н.Энгельгардта, И.И.Дмитриева и др., мы видим, что уровень образованности самих учителей был недостаточно высок, и они походили на Цыфиркина, Кутейкина и Вральмана, героев комедии Фонвизина «Недоросль». Данный вывод подтверждает и немецкий историк Ян Кусбер. В своей статье «Какие знания нужны для дворянской жизни?
Провинциальные воспитательные дискурсы второй половины XVIII века» он отмечает, что претенденты на должность домашних учителей не имели необходимой квалификации. С учителями составлялись договоры, кроме иностранных языков, они должны были изучать с детьми мифологию, историю, естествознание, военную науку, фехтование, танцы. Степенью образованности среди провинциального дворянства считалось умение вести элегантную беседу и вовремя вставить в свою речь элегантные фразы на иностранном языке [15].
Следует отметить, что домашние учителя иностранцы были роскошью. Так, немецкий историк Клаус Шарф пишет, что повсеместно шансы дворянских детей на получение образования зависели от доходов всего дворянского «дома», в среднем расходы на получение европейского образования одним сыном равнялись 100 рублям в год, с проживанием и питание 150 рублей, для чего требовался оброк с 20-30 крестьян[15]. Как видим, сумма, названная А.Н.Радищевым, которая платилась гувернеру-иностранцу в деревне, подтверждается современными исследователями. Не имея возможности нанять иностранцев, мелкопоместные дворяне нанимали учителей подешевле - местных священников, военных.
Второй ступенью в образовании провинциального дворянства являлись специализированные учебные заведения -частные пансионы, гимназии, корпуса и др. Они подразделялись на частные и государственные. Владельцы частных пансионов также, как и домашние учителя -иностранцы не сдавали экзамен на квалификацию. Среди предметов, которым обучали в средних учебных заведениях были арифметика, геометрия, грамматика, иностранные языки, история, география, рисование, танцы и т.д. Обучение сопровождалось жестокой дисциплиной, возникал парадокс - дворяне, как высшее привилегированное сословие были
освобождены от телесных наказаний, но при обучении в частных пансионах и гимназиях нерадивых учеников наказывали, в частности, секли розгами. При этом родители дворян закрывали на это глаза, так как важен был результат образованность. По окончанию данных заведений дворяне поступали на государственную службу. Третий уровень
образования составляли высшие учебные заведения, среди них, Московский университет, Славяно-греко-латинская
академия и другие. Специфичным было обучение провинциальных дворянок, оно ограничивалось преимущественно домашним обучением.
Подводя итог исследования необходимо отметить, что благодаря европеизации страны начатой Петром I, была полностью изменена система образования дворянства, как привилегированного класса. Данная система состояла из трех уровней: домашнего, среднего и высшего образования. В России исследуемого периода отсутствовал класс профессиональных учителей, было много учителей иностранцев, образовательный уровень которого оставлял желать лучшего. Данное явление нашло отражение в русской художественной литературе изучаемого периода, в частности в произведениях Д. Фонвизина, А.Н.Радищева, Н.И.Новикова, а также мемуарной литературе. Изменения в системе дворянского образования, безусловно, оказало позитивное влияние на последующее культурное и социальное развитие страны. Увеличился процент образованных дворян, образовательная система совершенствовалась, иностранные путешествия, чтение книг меняли менталитет дворян. XIX век стал «золотым веком» в истории русской культуры. Среди негативных явлений дворянской образовательной системы можно назвать следующее, это непомерное увлечение дворян иностранными языками и всем иностранным, которое вылилось в галоманию и англоманию, а также в такое явление, как варваризм.
Список литературы
1. Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для потомков. В 3 томах. М., 1993. Т.1.
2. Державин Г.Р. Записки. М.: Мысль, 2000.
3. Дмитриев И.И. Взгляд на мою жизнь / Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век. М.: Правда, 1988.
4. Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI - XX вв.: Исторические очерки. М., 2001.
5. Кулакова Л.И., Западов В.А. Путешествие из Петербурга в Москву. Комментарии. Л.: Просвещение, 1974.
6. Лабзина А.Е. Воспоминания. Описание жизни благородной женщины /История жизни благородной женщины. М., 1996.
7. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XIX в.) СПб.: Дмитрий Булавин, 2000. Т.1.
8. Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Первого. М.: Международные отношения,1986.
9. Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. М.,1962.
10. Плавильщиков П. Сочинения. СПб., 1816. Т.4.
11. Фонвизин Д.И. Собрание сочинений. В 2 томах. М.,1959. Т.1.
12. Фонвизин Д.И. Сочинения. М.,1981.
13. Энгельгардт Л.Н. Записки /Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век. М.: Правда,1988.
14. Jenkins M. Arakcheev. Grand vizier of Russian empire. L., 1969.
15. Marc Raeff.Origins of the Russian Intelligentsia: The Eighteenth-Century Nobility . Harcourt, Brace, and World, 1966; Ян Кусбер. Какие знания нужны для дворянской жизни? Провинциальные воспитательные дискурсы второй половины XVIII века // Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века. М., 2009; Клаус Шарф. Горацианская сельская жизнь и европейский дух в Обуховке: дворянский интеллигент Василий Капнист в малороссийской провинции // Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века. М., 2009; Елисеева О. Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины. М., 2008; Пушкарева Н.Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница. М., 1997.
Об авторе
Долгова Вероника Николаевна - кандидат исторических наук, доцент, Орловский государственный университет имени И.С.Тургенева (Карачевский филиал), dolgovaveroniкa@mail. ru
