CC BY
9УДК 141 Гегель
Проблема объективности исторического познания в философии
истории Г. Гегеля
Б.М. Омаров
Дагестанский государственный университет
Одной из ключевых проблем исторического познания является проблема партийности или объективности исторического познания. Проблему партийности Гегель ставит как проблему интереса, с которым историк подходит к своему материалу, к историческим фактам. Этот интерес определяем отбор фактов и способ их теоретического осмысления. Интерес историка выражается в установлении субстанциональной цели истории, к которой относятся исторические события, и в выделении определяющего фактора истории. В проблеме интереса можно выделить два аспекта: а) познавательную ориентацию историка как способ реализации или преодоления субъективных личностных пристрастий и предпочтений при оценке и анализе исторического материала, б) выбор общефилософской концепции исторического процесса, которая определяет содержание и характер теоретического познания исторических явлений. Причем оба аспекта опосредуют друг друга.
Гегель три вида партийности: субъективная партийность, объективная партийность, беспартийность. Субъективная партийность характеризуется не исключением, а осуществлением субъективных пристрастий ученого в историческом познании. Соответственно она ведет к произвольному выбору цели истории и ее определяющих факторов, к произвольному сочинению общефилософской концепции истории, пол которую искусственно подгоняются исторические факты.
Главный порок этой субъективной партийности Гегель видит не в том. что она упорядочивает исторические факты исходя из предустановленной историком конечной цели и соответственно теоретической концепции исторического процесса, признающей, что в истории реализуется определенная субстанциональная цель, а в том, что эта цель в данном случае носит субъективный характер и произвольно выбирается, вносится в историю самим историком исходя из его субъективных предпочтений. «Порицания мопЮ' бы заслуживать лишь стремление создавать предпосылки из произвольных представлений и мыслей и желание искать соответствия с ними собы тий и деяний и представлять их себе в таком виде» [ 1, е. 366].
Беспартийность является ложной противоположностью субъективной партийности. Беспартийность выражается, по Гегелю, в том, «...чтобы историк не привносил от себя никакой определенной цели и воззрения, сообразно которым он выделял бы, устанавливал и обсуждал события, по чтобы он рассказывал о них в той случайной форме, в какой он их находит, в их безотносительной и никакой мыслью не проникнутой п артикул яр ностыр» [1, с. 367|. Беспартийность лишает деятельность историка, во-первых, внутренней мотивации, во-вторых, теоретической основы, позволяющей возвес-
ти эмпирическую случайную, частную историческую реальность в форму теоретической всеобщей, необходимой закономерности. Беспартийность, т. о., не позволяет не только познать историческую закономерность, но даже вычленить предмет исторического познания, поскольку он определяется путем отнесения к определенной предустановленной цели. Она не позволяет отделить историку важное от неважного и оказывается «беспомощной игрой представления», простым набором случайных фактов.
Действительной альтернативой субъективной партийности является объективная партийность. Это позиция, выбранная самим Гегелем. Ее суть состоит, во-первых, в том, что мотивом ис торика, определяющим его способ познания истории, должен быть интерес к объективной истине, т. е. стремление обнаружить, вскрыть действительную объективную закономерность истории. «...Истина должна быть тем предметом, к которому могли бы быть отнесены деяния и события в области духа». Если ис торик руководствуется интересом к объективной истине, он преодолевает субъективность личных пристрастий и предпочтений. Интерес к объективной истине требует от историка при познаний исторической реальности руководствоваться истинной общефилософской концепцией исторического процесса, опирающейся па истинную общую теорию познания. Истинная философская концепция исторического процесса, по Гегелю, исходит из объективно-идеалистического принципа: «...Во всеобщей истории сам всеобщий дух, сознание его и его сущности образует подлинный и действительный предмет, содержание и цель, которым в- с с б е-и-для-себя служат все другие явления. В силу этого через отношение к предмету, т. е. через суждение, в котором они ему подчинены, и он в них присутствует, они только и приобретают свою ценность и даже свое существование» [1. с. 370].
Выделение объективного духа в качестве главной цели и предмета истории (как реального процесса, являющегося объектом исторического познания, и как процесса исторического познания) позволяет Гегелю, во-первых, соединить принцип свободы и принцип внутренней необходимой закономерности в историческом процессе, во-вторых, достичь тождества истории как реального процесса, совершающегося в основном в сфере объективного духа, и истории как познавательного процесса, Совершающегося в сфере субъективного духа, ориентированного на познание объективного духа. «... Свобода, т. е. развитие, определенное самим понятием духа, является определяющим началом, и только понятие о духе является для него конечной целью, т. е. истиной, т. к. дух есть сознание, или, другими словами. ... в истории существует разум» [!, с. 370]. Замечательно! Гегель, завершая обоснование объективной партийности в историческом познании, вдруг откровенно заявляет, что она основана на философской концепции, являющейся, с одной стороны, всего лишь «убедительным (для кого, спросили бы здесь мы?) предположением». И это «предположение» оказывается «философским», т. е., по существу, единственно возможным {поскольку истина всегда одна и не допускает плюрализма) истинным, научным познани-
Вестиик Дагестанского государственного университета. 2009. Вып. 5
ем истории. Гели философская концепция, на которой Гегель основывает объективную партийность, в историческом познании оказывается лишь его, кажущимся ему самому убедительным, предположением о цели и движущей силе истории, то чем же тогда его собственная, представляемая как «объективная», партийность отличается от произвольной, субъективной партийности, им же раскритикованной?
Утверждение Гегеля о тождестве субъективного и объективного духа в его философии истории, основанной на его концепции-предположении, равносильно голословному заявлению о том, что его философия истории объективна потому, что кладет в основу истории объективный дух. Или же заявлению о том. что ею концепция исторического познания истинна потому. что она выражает абсолютную истину.
Если бы он сначала доказал, что абсолютная идея действительно правит историей и что в истории она действительно преследует цель самопознания. то вышеуказанные заявления из пустых тавтологий превратились бы в продуктивные принципы действительно научного познания истории. 11о он ничего не доказывает. Он просто постулирует свои предположения в качестве абсолютной истины. Дейст вует Гегель так потому, что сами по себе основные тезисы его концепции исторического процесса, в принципе, нельзя доказать, а можно лишь постулировать. Однако когда Гегель отождествляет свою личную мировоззренческую позицию с беспристрастной позицией абсолютной идеи. т. о., и с абсолютной истиной, он на самом деле осуществляет философскую рационализацию своего мировоззренческого принципа: все действи тельное разумно. От того, что мы назовем сами свою мировоззренческую позицию объективной, она еще не станет дейст вительно объективной,
Т. о., гегелевский вариант объективной партийности, по сути, есть лишь хитро замаскированная иод объективность его личная апологетическая. консервативная партийность. Просто объявив себя выразителем абсолютной идеи, Гегель не преодолевает своих субъективных мировоззренческих пристрастий, а лишь придает им статус, а точнее лиепь внешнюю форму, видимость «объективности».
По нашему мнению, субъективность, даже самая откровенная и агрессивная. на самом деле вовсе не так уж «субъективна» и произвольна. Она выражает не индивидуальные и абсолютно произвольные и случайные пристрастия историка, а вполне определенные объективно обусловленные конкретной социально-исторической средой, классовые, социальные интересы. Вопрос, т. о., стоит не в том, чтобы нивелировать партийную пристрастность в историческом познании, а в том, чтобы определить, партийность каких социальных сил. классов, групп заинтересована в действительно научном познании общества и его глубинных закономерностей. Именно эта партийность единственно и может потенциально быть совместима с научной объективностью, не вопреки, а именно благодаря вполне четкой мировоззренческой пристрастности.
Для того чтобы быть объективным, историческое, социальное познание должно не постулировать законы истории еще до самого познания действительной истории, а выводить их из самой истории в процессе этого познания. Другими словами, история как наука должна рассматриваться как отражение объективной исторической действительности в ее внутренней объективной закономерности, а не наоборот, как у идеалистов, для которых исторический процесс вторичен но отношению к предварительно придуманной ими исторической концепции. Действительный материализм в историческом, социальном познании состоит вовсе не в утверждении материальных факторов в качестве определяющих факторов истории, а в том, чтобы брать исторические факты в их собственной внутренней связи. Очень четко эту суть материалистического понимания истории разъясняет Энгельс. «Люди этого направления решились понимать действительный мир -природу и историю - таким, каким он сам дается всякому, ¡его подходи! к нему без предвзятых идеалистических выдумок; они решились без сожаления пожертвовать всякой идеалистической выдумкой, которая не соответствует фактам, взятым в их собственной, а не в какой-то фантастической связи. И ничего более материализм вообще не означает» [2, с, 301 ].
Материализм требует брать факты в их собственной внутренней связи. Заметим, что это требование означает не только необходимость отбросить «идеалистические выдумки» об истории (которые, кстати, призывал отбросить и Гегель), но и избежать односторонности в познании истории, сводя все к одному какому-то фактору, неважно идеальному или материальному.
Литература
1. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. - Т. 3. - М., 1977.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т. 21.
