CC BY
2
Обзорная статья
УДК 614:159.9.072 © Федорова Н. В., 2024 doi: 10. 24412/1999-6241-2024-196-56-62
5.3.5. Социальная психология, политическая и экономическая психология
Проблема нормы и ненормального в социально-гуманитарном знании
Наталья Владимировна Федорова, кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и педагогической психологии 1; tashafed@mail.ru; https://orcid.org/0000-0002-9923-2439
' Омский государственный педагогический университет, 644099, Омск, ул. Партизанская, 4А, Россия
Реферат. Введение. Рассматривается проблема нормы и ненормального в гуманитарном знании. Цель — анализ имеющихся в социально-гуманитарном знании подходов к пониманию нормы и отклонений от нее. Материалы, результаты и обсуждение. Представлены различные подходы авторов социологических теорий к проблеме нормы и отклонений от нее. Анализируется связь отклонений от нормы с дифференцированной ассоциацией, рассматриваются концепция аномии и ее модификация, причины той или иной реакции индивида на аномию, связь отклонений от нормы с конформностью индивида, отношением общества к его поведению и практикой наказания, а также сознательный выбор ненормального образа жизни. Государство и социальные институты рассматриваются исключительно как карательные, репрессивные органы, подавляющие свободу человека и порождающие ненормальное в поведении или психике индивида. Выводы. Исходя из обзора множества теорий нормы/ненормального, можно заключить, что в них затрагивается только часть ненормального — нарушение социальных норм, требований, законов. В то же время охватывается множество видов человеческой деятельности. Каждая из изученных точек зрения вносит вклад в понимание отдельных аспектов или видов ненормального.
Ключевые слова: социальная норма, ненормальное, причины отклонений от нормы, аномия, стигматизация, наказания
Благодарности. Статья подготовлена в рамках междисциплинарной научной лаборатории Омского государственного педагогического университета «Философия образования и философия в образовании».
Для цитирования: Федорова Н. В. Проблема нормы и ненормального в социально-гуманитарном знании // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2024. Т. 29, № 1(96). С. 56-62. 1^:/Л1огогдЛ0. 24412/1999-6241-2024-196-56-62
Review Article
UDC 614:159.9.072 © Fedorova N. V., 2024 doi: 10. 24412/1999-6241-2024-196-56-62 5.3.5. Social Psychology, Political and Economic Psychology
The Problem of the Normal and the Abnormal in Socio-Humanitarian Knowledge
Natalia V. Fedorova, Candidate of Science (in Psychology), Associate-Professor at the Chair of General and Pedagogical Psychology 1; tashafed@mail.ru; https://orcid.org/0000-0002-9923-2439 10msk State Pedagogical University, 4A Partizanskaya st., Omsk, 644099, Russia
Abstract. Introduction. Under consideration is the problem of normal and abnormal in humanitarian knowledge. The aim is to analyze the available approaches to the understanding of norm and deviations from it in socio-humanitarian knowledge. Materials, Results and Discussion. Different approaches of the authors of sociological theories to the problem of norm and deviations from it are presented. The connection of deviations from the norm with differentiated association is analyzed, the concept of anomie and its modification, the reasons for this or that reaction of an individual to anomie, the connection of deviations from the norm with conformity of an individual, the attitude of society to his behavior and the practice of punishment, as well as the conscious choice of an abnormal way of life are considered. The state and social institutions are viewed exclusively as punitive, repressive bodies that suppress human freedom and generate abnormalities in the behavior or psyche of an individual. Conclusions. Based on the review of many theories of the normal/abnormal, we can conclude that they address only part of the abnormal — violation of social norms, requirements, laws. At the same time, many types of human activities are covered. Each of the studied points of view makes a contribution to the understanding of certain aspects or types of the abnormal.
Keywords: social norm, abnormal, causes of deviations from the norm, anomie, stigmatization, punishments
Acknowledgements. The article was prepared within the framework of the interdisciplinary research laboratory of Omsk State Pedagogical University "Philosophy of Education and Philosophy in Education".
Citation: Fedorova N. V. The Problem of the Normal and the Abnormal in Socio-Humanitarian Knowledge. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2024. Vol. 29. No. 1(96). Pp. 56-62 (In Russ.). https://doi.org/10. 24412/1999-6241-2024-196-56-62
Основные положения
1. Проблема нормы и отклонений от нее активно разрабатывается в гуманитарных науках на протяжении длительного времени, существует множество различных теорий, дополняющих друг друга, но не позволяющих решить проблему отклонений.
2. В теориях делается акцент на взаимодействии с представителями преступных группировок; фокусируется внимание на давлении, которому подвергаются индивиды в обществе, ориентированном на успех; подчеркивается эффект, создаваемый общественными институтами при классификации поведения.
3. В отдельных теориях отмечены попытки применить при анализе криминальных актов интерпретацию рационального выбора.
4. Разнородность теорий и огромное разнообразие видов человеческой деятельности порождают затруднения в выработке единого подхода к определению и выделению причин отклонений от нормы.
Введение
Актуальность, значимость и сущность проблемы.
Проблема нормы и отклонений от нее не является новой и оригинальной, однако не теряет своей актуальности, а, скорее, даже наращивает ее на протяжении всей истории человечества. Этому вопросу посвящено огромное количество изысканий в различных научных направлениях.
Так, медицинским работникам необходимо понимание нормального функционирования организма человека, для того чтобы выявить отклонения и определить возможности лечения. Педагогам и психологам нужны знания о нормальном функционировании психики человека, полагаясь на которые они выстраивают стратегию его дальнейшего развития, воспитания и обучения. Юристам для осуществления юридической практики нужны однозначные и четкие критерии нормальности поведения и поступков человека, а также понимание той грани, переступать которую нельзя, иначе это поведение или поступок становятся ненормальными с точки зрения закона и требующими соответствующей реакции со стороны общества.
Однако уже здесь возникают определенные сложности. Некоторые показатели функционирования организма человека могут иметь индивидуальные особенности, и опытный врач, несмотря на объективные показатели диагностики, не назначает лечения, поскольку для данного конкретного человека общепринятая норма не работает, он не болен. Педагоги и психологи, фиксируя нечто подобное, разрабатывают индивидуальную программу развития и обучения, которая будет оптимальна для конкретного человека и поможет ему достичь наивысшего уровня развития, учитывают имеющиеся особенности при воспитательном воздействии, но не в коем случае не оставляют ребенка вне образовательного процесса. У юристов в профессиональной деятельности также довольно часто возникают некие обстоятельства, не позволяющие однозначно трактовать поведение человека как нарушение нормы, и тогда говорят о смягчающих обстоятельствах, неких независящих от человека причинах. Таким образом, мы приходим к мысли, что человек оказывается настоль-
но сложным и неоднозначным, что даже с точки зрения строгой науки говорить о нем с позиции нормы и ненормального практически невозможно.
Еще острее проблема определения нормы и ненормального за пределами науки. В повседневной жизни мы обозначаем норму субъективно, исходя из собственных представлений и обстоятельств. Наше представление о норме может быть ситуативно, эмоционально, нелогично. Оно может зависеть от настроения человека, от того, касается ли проблема его лично или его близких, от материальной заинтересованности в решении какого-либо вопроса.
Проблема определения нормы и ненормального может быть представлена и явно или имплицитно. Например, рассуждая о связи девиантности подростков с их жизненными ориентирами, Л. Н. Антилогова и О. В. Евтихов не упоминают понятие нормы, но практически ставят вопрос, что же считать нормальными жизненными ориентирами подростка, наличие которых позволит избежать поведения, отклоняющегося от нормы [1]. Рассматривая критерии степени исправления осужденных к лишению свободы, авторы неявным образом актуализируют проблему нормы. Если человек, лишенный свободы, исправился, то изменил свое поведение (а возможно, и отношение к преступности) с ненормального на нормальное, приемлемое в обществе. Кроме того, в этом рассуждении открывается еще одна интересная особенность нормы. Говоря о степени исправления, авторы практически ведут речь о степени нормального и ненормального, а значит, на этом пути возможны промежуточные этапы [2].
Анализ литературы по проблеме нормы и отклонений от нее свидетельствует о том, что до сих пор не разрешены противоречия между существованием данной проблемы и отсутствием однозначной теоретической базы, касающейся различных сторон жизни и деятельности человека. Все это актуализирует изучение данной проблемы.
Целью исследования выступает анализ отдельных имеющихся в социально-гуманитарном знании подходов к пониманию нормы и отклонений от нее.
Материалы, результаты и обсуждение
М. Хайдеггер, рассуждая о гуманитарных науках, утверждал, что в них критика источников, под которой он подразумевал их обнаружение, выборку, проверку, использование, сохранение и истолкование, соответствует экспериментальному исследованию природы в науках естественных [3, с. 41-63]. Однако ключевой проблемой гуманитарного знания (или его особенностью, отличием от естественнонаучного) является проблема понимания. Н. И. Басовская говорит о том, что отличие гуманитарных наук заключено в интересе и внимании к человеку, его деятельности, и прежде всего к деятельности духовной [4]. На взгляд Г. Ч. Гусейнова, гуманитарий занят научным изучением результатов художественной деятельности человека [5, с. 157-162]. С учетом мнений этих авторитетных авторов и предпримем попытку проанализировать проблему нормы и ненормального в социально-гуманитарном знании.
Определение понятия нормы и направления исследований нормы и ненормального в социально-гуманитарном знании. Ввиду того что гуманитарные и социальные науки
часто объединяются в одну группу, осмысление нормы и ненормального необходимо начать с их понимания в социологии, являющейся родоначальницей научной трактовки нормы и ставшей основой рассмотрения нормы и отклонений от нее во многих других социальных и гуманитарных направлениях науки.
Следует отметить, что исходной точкой для изучения ненормального является понятие нормы, однако, просто противопоставив их, мы не раскроем сущности ненормального, поскольку они не являются простыми антагонистами, довольно часто бывает трудно однозначно определить что-либо нормальным или ненормальным. Говоря о норме или отклонении от нее, чаще всего имеют в виду норму социальную. Для существования, деятельности и развития любой системы необходимо поддерживать состояние ее равновесия, гомеостаза. Вся история человечества является примером того, что отсутствие в системе нормы, порядка рано или поздно приводит к ее разрушению, а стремление к упорядочению и согласованию — к существованию общества. Именно социальные нормы становятся механизмом, удерживающим общественную систему в состоянии гомеостаза даже в условиях перемен. В то же время, по мнению Л. Н. Антилоговой и О. В. Евтихова, «позитивные изменения, происходящие в жизни общества, не всегда сопровождаются гармоничным преобразованием и развитием личности» [1, с. 29]. Тем не менее специфика социальных норм заключается в том, что они регулируют сферу взаимодействия людей [6]. Стоит отметить, что понятие «социальная норма» достаточно широкое. В научной литературе определений данного феномена существует много. Анализируя работы отечественных и зарубежных исследователей (М. И. Бобнева, М. Вебер, В. Вичев, С. А. Даштамиров, Э. Дюркгейм, Ю. А. Клейберг, Е. В. Шорохова. Р. Линтон, Р. Мертон, Р. Миллз, В. Момов, Р. Моррис, Т. Парсонс, В. Д. Плахов, А. А. Ручка, М. Sherif, В. А. Ядов) [7-23], можно выделить три направления определения данного понятия.
В первом социальные нормы понимаются как средства социальной регуляции поведения отдельных индивидов и (или) групп. Можно предположить, что в этом направлении речь идет о законах, предписаниях, различных нормативных актах, которые обязательны для исполнения всем, без исключения, и за нарушение которых предусмотрены соответствующие наказания — уголовные или административные.
Во втором направлении под социальными нормами понимают совокупность требований и ожиданий, предъявляемых ко всем членам социальной общности для осуществления деятельности установленного образца. В данном случае речь может идти о правилах, традициях, обычаях, которые желательны для выполнения, одобряемы обществом. Их невыполнение тоже наказывается, однако наказанием будет общественное порицание, осуждение.
Согласно третьему направлению социальные нормы выступают в качестве обусловленного социальной практикой социокультурного инструмента регулирования отношений в конкретно исторических условиях жизни общества. Например, нормы, предполагающие необходимые действия для достижения определенного результата,
т. е. некие рекомендации, которые уже не являются обязательными для выполнения и наказания за невыполнение которых не предусматривается.
Однако безотносительно направления определения социальная норма закрепляется исторически и устанавливает уже сложившийся в обществе интервал дозволенного или обязательного поведения конкретных людей, социальных групп или организаций. Кроме того, в отдельных случаях социальная норма может не соответствовать объективным законам развития общества, отставать от него. При несоответствии нормы объективным законам развития общества возникает метаморфоза: сама норма становится ненормальной (примером может быть понимание нормы в религиозных сектах или тоталитарных государствах), поскольку нормальными будут отклонения от нее (ненормальное нормально). Таким образом, ненормальное в социуме может быть не только негативным, нарушающим его равновесие и устойчивость, но и позитивным, стимулирующим прогрессивное развитие общества.
Осмысление нормы и ненормального в социально-гуманитарном знании. Стоит отметить, что, как правило, социальным нормам приписывают такие свойства, как объективность, историчность, универсальность, схематичность и безусловность, независимо от определения данного феномена. Совокупность указанных свойств может означать, что норма является исторически выработанным, обобщенным социальным предписанием, обязательным для выполнения со стороны всех людей, независимо от сложившихся обстоятельств. Однако социальным нормам свойственны относительность и динамичность, что может указывать на их неоднозначность, изменчивость. Так, нормы, определяющие внешний вид человека и его поведение, меняются настолько часто и кардинально, что на протяжении жизни человек может наблюдать переход нормы в разряд ненормального и наоборот. Всего сто лет назад просто представить себе женщину в брюках и с короткой стрижкой даже на западе было ненормально, это целиком и полностью были признаки мужского пола. Однако оба эти явления стали абсолютно нормальными, и сейчас мы можем наблюдать не только молодое поколение остриженных женщин в брюках, но и их бабушек и даже прабабушек. Примерно такой же временной интервал отделяет брачную норму, когда решение о вступлении в брак принимали родители, не всегда даже спрашивая желания своих сыновей и тем более дочерей. Сейчас в отдельных западных странах однополые браки (которые, были ненормальны и с точки зрения закона, и с точки зрения традиции и религии) становятся нормой жизни. В одних странах они не запрещаются, в других поощряются, а в третьих уже рекомендуют и для церковного освещения. В эти же сто лет, которые с точки зрения истории нельзя назвать большим временным отрезком, можно отнести и осознанный отказ молодых людей от каких бы то ни было брачных отношений и от рождения детей.
Обозначенные свойства социальных норм часто приводят к негативизму со стороны населения, приобретающему вид как внутреннего недовольства и протеста, так и открытых протестных акций. Возрастающая в последнее
время индивидуализация все чаще приводит к конфликту интересов личности и социальных норм, который отчасти сглаживается возрастающей гуманизацией и либерализацией общества.
В социологии предпринимаются попытки объяснить природу отклонений от нормы, так как все проявления ненормального имеют связь с социальными институтами. Самым значительным оказывается указание на взаимосвязь конформности личности и отклонений в любых социальных нюансах. Большое количество различных субкультур, известных в современном обществе, навязывают различные нормы и поведение, которое рассматривается как нормальное, допустимое для одной и как отклонение, ненормальное для другой субкультуры.
Э. X. Сазерленд связывал все отклонения от нормы с тем, что он назвал дифференцированной ассоциацией. По мнению автора, в обществе, содержащем множество субкультур, одни социальные сообщества могут поощрять противозаконные действия, а другие — осуждать и даже преследовать и наказывать. Индивид, игнорирующий или нарушающий социальные нормы, объединяет себя с теми людьми, которые выступают носителями криминальных норм, являясь в то же время нарушителями общепринятых социальных норм. Согласно Э. Х. Сазерленду, криминальные нормы усваиваются преимущественно в первичных группах, в частности в группах сверстников, что особенно актуально для подростков [24]. Эта теория отчасти предопределила изучение психологических особенностей индивида в качестве причины ненормального поведения в рамках психологической науки, эта тенденция особенно актуальна для отечественной психологии. Э. X. Сазерленд полагает, что отклоняющиеся от нормы виды деятельности усвоены индивидом так же, как усваиваются и нормативные, при этом направлены они на одни и те же потребности и ценности. Тем не менее люди могут выбирать разные способы реализации своих желаний. Одни деньги получают, занимаясь обычным делом, работая, другие воруют и убивают, одни «выделяют» адреналин, занимаясь спортом, может быть, даже экстремальным, а другие совершают разбойные нападения, грабежи и мошенничества и т. п. [25].
Вызывает интерес теория Р. К. Мертона о связи преступности с другими типами ненормального поведения. Автор исходит из признания нормальности человека, совершающего ненормальные поступки, проступки и даже преступления [26]. Исследователь брал за основу концепцию аномии, предложенную Э. Дюркгеймом, развивавшим понятие аномии в свете того, что в современных обществах традиционные стандарты и нормы разрушаются, не будучи своевременно заменены новыми. Мы уже ранее упоминали нечто подобное, когда норма перестает соответствовать объективным законам развития общества, отстает от текущих событий. Аномия, как считает автор, возникает в отсутствие ясных стандартов поведения в определенных областях социальной жизни, т. е. человеку не задаются социально одобряемые примеры поведения. При таких обстоятельствах, по мнению Э. Дюркгейма, люди испытывают тревогу, страх перед неопределенностью, в связи с чем аномия может стать одним из социальных факторов, влияющих на предрас-
положенность к различным вариантам ненормального, в том числе к суицидальному поведению.
Р. К. Мертон модифицировал понятие аномии и применил его для обозначения напряженности, возникающей в поведении индивида в ситуации, когда принятые нормы вступают в конфликт с социальной реальностью. В такой ситуации человек может быть растерян, тревожен, у него повышается агрессия по отношению как к окружающим, так и к себе. Автор выделяет пять возможных реакций на напряжение, которое возникает из-за несоответствия социально одобряемых ценностей ограниченности средств их достижения. Так, конформисты в силу своих особенностей выбирают самую простую стратегию, практически плывут по течению, они придерживаются общепринятых ценностей и установленных средств их реализации (несмотря на очевидность их бесполезности), для них не имеет значения, добились они успеха или нет. При том минимуме вложенных с их стороны сил и средств отрицательный результат нельзя считать катастрофой. К данной категории Р. К. Мертон относит большинство населения. Инноваторы, по его мнению, это те, кто продолжает придерживаться социально принятых ценностей, но использует околозаконные или незаконные средства для их достижения. В этом случае мы уже наблюдаем активность индивида, которая чаще направлена на реализацию собственных целей, достижение которых осуществляется в ситуации социальной неопределенности. Данный тип реакции характерен для преступников, достигших благосостояния с помощью противозаконных действий. В то время когда в стране социальный или экономический кризис, рушится старая система норм, а новые еще не сформировались, инноваторы обращают ситуацию в свою пользу. Ритуализм свойствен тем, кто продолжает следовать принятым стандартам, хотя ощущение смысла ценностей, направлявших их действия, уже утрачено. В некотором смысле они схожи с конформистами, за исключением осознания бессмысленности. Если конформисты надеются, что старые формы поведения еще сработают, то ритуалисты понимают всю тщетность своих поступков. Нормам следуют ради них самих, без цели, как бы помимо воли. Ритуалисты, как правило, люди, посвятившие себя утомительной и неинтересной работе, без перспектив и с незначительным вознаграждением. Ретриатисты — те, кто отвергает мировоззрение соперничества, тем самым не принимая ни доминирующих ценностей, ни санкционированных средств их достижения. Это, по сути, уход от социальной реальности в свой собственный мир, существование, параллельное неработающим нормам, признание собственной невозможности противостоять пугающей реальности. И наконец, бунтари, отвергающие существующие ценности, которые уже не являются таковыми, и нормативные средства, которые не работают, но активно желающие утвердить новые ценности и преобразовать социальную систему. К этой категории относятся члены радикальных политических группировок, революционеры, апоссионарии.
Следует отметить, что данная теория не объясняет всей полноты нормы и ненормального, а выделяет лишь один аспект проблемы — в той или иной степени осознанное или
неосознанное отвержение нормы. Однако по своим проявлениям это отвержение нормы может в разной степени быть ненормальным. Что касается инноваторов, то ненормальное для них практически единственный способ быть таковыми.
О специфике проявления ненормального в острых формах Р. К. Мертон писал сравнительно немного, эта сторона ненормального не была предметом его отдельного исследования. Кроме того, он не изучал, каким именно образом и по каким причинам индивидом выбирается та или иная реакция на аномию. Эти пробелы заполняли другие исследователи, связавшие идею Э. X. Сазерленда с изысканиями Р. К. Мертона. Так, Р. А. Кловард и Л. Е. Олин исследовали юношеские преступные группировки [27]. По их мнению, подобные группировки, как правило, формируются в субкультурных сообществах, где шансы на легальное достижение успеха крайне малы. Молодые люди, ставшие членами подобных группировок, принимают желательность отдельных показателей финансового благополучия, однако их ценности проходят через «фильтр» в местных субкультурах. В криминальных районах эта субкультура преступных группировок способствует прохождению индивидом пути от незначительного отклонения от нормы, например от детской лжи до мелкой кражи, а затем уже и до взрослой, зрелой, осознанной преступной жизни, когда ненормальность является очевидной, вопиющей, повторяющейся и имеет серьезные последствия как для самого индивида, так и для общества в целом. В работах Р. А. Кловарда и Л. Е. Олина наблюдаются параллели с исследованием ненормального в преступных субкультурах, проведенным ранее А. Коэном. Разница лишь в том, что А. Коэн считает, что ненормальные поступки совершаются молодыми людьми не ради выгоды, а для демонстрации неприятия «респектабельного» общества. Осознавая свою обделенность в рамках действующих социальных норм, невозможность стать членом этого «респектабельного» общества, члены банд и группировок создают собственные, ненормальные с точки зрения общества ценности и следуют им [28].
В исследованиях Р. А. Кловарда, Л. Е. Олина и А. Коэна подчеркивается связь между конформностью индивида и его ненормальным с точки зрения социума поведением. Отсутствие возможности для успеха в общепринятом смысле, на взгляд авторов, является основным дифференцирующим фактором между теми, кто вовлекается в ненормальное, и теми, кто придерживается нормы. Однако стоит отметить недостаточную обоснованность их мнения о том, что люди из более бедных слоев имеют тот же уровень потребности в успехе, что и люди из более благоприятной среды. Наоборот, большинство из них соотносят свои устремления с тем, что имеют в реальности. Полагаем ошибочно также думать, что несоответствие устремлений и возможностей их реализации свойственно только непривилегированным слоям населения. Конечно, если следовать пирамиде потребностей А. Маслоу, то у молодежи из неблагополучных семей очевидна необходимость преодолеть большее количество ступеней на пути к верхушке пирамиды, ведь им придется начать с самых низов — физиологических потребностей, однако это не дает однозначного ответа на вопрос об их потребности в конечном успехе.
Одним из важнейших подходов в социологии для понимания того, как происходят отклонения от нормы, выступает теория стигматизации, или навешивания ярлыков, клеймения, хотя этот термин скорее обозначает группу связанных между собой идей, чем единый подход. Тем не менее сторонники теории стигматизации интерпретируют ненормальное не как некий набор характеристик индивида или группы, а как процесс взаимодействия между людьми, принимающими существующие нормы и отвергающими их. Согласно этой точке зрения для понимания природы ненормального нужно прежде всего понять, почему же на некоторых людей навешивают ярлык ненормального. По мнению авторов данных идей, представители силы, власти, закона либо те, кто может навязывать свои моральные установки другим, выступают основным источником ярлыков. Они используют ярлыки для формирования той или иной категории ненормального, выражая таким способом структуру власти в обществе. Правила, определяющие норму и ненормальное, а также условия для применения этих правил, устанавливаются богатыми для бедных, мужчинами для женщин, старшими для младших, этническим большинством для представителей меньшинств. Бороться против такого положения дел сложно, у людей нет для этого ни средств, ни возможностей, да и факт такой борьбы будет рассматриваться как нарушение норм и снова ярлык ненормального. Как только на человека навешивается ярлык ненормального, он уже заклеймен, с большой долей вероятности можно говорить, что в дальнейшем в обществе к нему будут относиться с подозрением, как к человеку, не внушающему доверия. При повторном совершении индивидом ненормальных с позиции общества действий разрыв с ортодоксальными социальными нормами будет только увеличиваться. Первоначальный акт ненормального действия Э. Лемерт называет первичным отклонением. Но в тот самый момент, когда индивид принимает на себя это клеймо, соглашается с ним и осознает себя как ненормального, происходит вторичное отклонение.
Особую важность, на наш взгляд, теория стигматизации представляет потому, что исходит из допущения, что ни одно действие не является изначально ненормальным. Люди, наделенные властью, устанавливают определения нормальности/ненормальности путем формулирования законов и их интерпретации. Однако критики теории ярлыков утверждают, что есть действия, однозначно запрещенные всеми культурами, а значит, изначально их можно интерпретировать как ненормальные. Эта точка зрения в действительности содержит некоторые противоречия, ведь даже такое страшное отклонение от нормы, как убийство, не всегда расценивается однозначно, иначе не существовало бы такого количества статей в уголовном кодексе для определения наказания или условий смягчения вины убийцы или оправдания за данное деяние. Это и убийства в состоянии аффекта, когда человек не до конца осознает свои действия, и убийства в целях самообороны, а убийства в результате военных действий вообще не являются уголовным преступлением, если совершаются в соответствии с законами войны и не нарушают действующие конвенции.
Теорию стигматизации более убедительно критикуют по другим трем направлениям. Во-первых, в рамках этой теории акцент делается только на процессе навешивания ярлыков, в то время как процессы, которые вызвали ненормальное поведение, ставшее причиной стигматизации, уходят из поля зрения авторов. Произвольного, беспричинного навешивания ярлыков не происходит, как мы уже указывали ранее, различия в социализации, установках и возможностях влияют на степень чувствительности людей к полученному ярлыку ненормального и их реакции на него (осознания, согласия, принятия).
Во-вторых, не представлено доказательств усиления или ускорения выхода за рамки нормы путем навешивания ярлыка. Как правило, единожды проявленное ненормальное поведение усиливает последующие подозрения окружающих, однако нельзя с уверенностью говорить, что результатом этого станет некая стабилизация, закрепление ненормального.
В-третьих, поиск причин применения различных ярлыков приводит к необходимости изучить развитие современной законодательной, судебной, полицейской и медицинской системы, чего также не было сделано [29]. Соответственно, для понимания ненормального должен исследоваться исторический аспект. М. Фуко, анализируя карательные механизмы государственной власти, делает вывод о том, что они угнетают и порабощают человеческую личность. Автором выделены три основных вида наказания, существовавших и функционировавших в ту или иную историческую эпоху. Так, в Средние века главным способом наказания была публичная казнь, осуществлявшаяся как пышный театрализованный ритуал. Затем в эпоху Просвещения публичная казнь была заменена мгновенной смертью (гильотированием). Главным же наказанием современной эпохи, начавшейся, по мнению М. Фуко, на рубеже XVШ-XIX вв., является тюремное заключение. Несмотря на тенденцию современной российской судебной системы к уменьшению количества статей, предусматривающих тюремное заключение, к замене их штрафами, различными социальными ограничениями, исправительными работами, данный вид наказания по-прежнему остается самым распространенным.
Все эти виды наказаний М. Фуко рассматривает не просто как следствие правовых юридических норм и законов, а как специфическую социальную технологию осуществления власти, как особую «политическую тактику». Раскрывая «метаморфозы карательных методов власти», он настаивает на том, что «посредством анализа юридической терминологии как техники власти необходимо понять, как человек, душа, нормальная или ненормальная личность развиваются и становятся предметом юридического вмешательства». М. Фуко называет современного человека существом, порождаемым исключительно карательными методами и аппаратом власти. Можно предположить, что на формирование современного человека те карательные методы, которые утверждены в обществе, имеют огромное значение. Автор утверждает, что человеческая душа рожда-
ется из процедур наказания, надзора, кары и принуждения. Существующие в обществе карательные аппараты власти, по мнению М. Фуко, основаны на трех схемах (автор называет их великими): политико-моральной, предполагающей индивидуальную изоляцию и иерархию; экономической, представляющей собой модель силы, используемой в принудительном труде; технико-медицинской — это система лечения и принудительной нормализации, тюремная камера, мастерская, больница [30; 31].
Очевидно, что в суждениях М. Фуко государство и различные социальные институты рассматриваются исключительно как карательные, репрессивные органы, подавляющие свободу человека и рождающие ненормальное в поведении или психике индивида.
Таким образом, ни в одной из упомянутых нами выше социологических теорий нарушающего нормы поведения нет места его толкованию как преднамеренного и обдуманного действия. В каждой из них ненормальность рассматривается как «противодействие», а не как осознанное, обдуманное «действие», как следствие внешних влияний, а не как результат действия индивида по внутреннему убеждению.
Теория дифференцируемой ассоциации делает акцент на взаимодействии с представителями преступных группировок; теория аномии фокусирует внимание на давлении, которому подвергаются индивиды в обществе, ориентированном на успех; теория стигматизации подчеркивает эффект, создаваемый общественными институтами при классификации поведения. Но люди, совершающие преступные действия, неважно — регулярно или спорадически, поступают так с определенной целью, нередко осознавая, чем они рискуют.
В последние десятилетия в западной социологии делались попытки применить при анализе криминальных актов интерпретацию рационального выбора [32]. Суть данного подхода заключается в идее о том, что люди сами осознанно выбирают преступные действия для достижения своих целей, а не принуждаются к этому внешними влияниями. Они считают, что есть ситуации, в которых стоит пойти на риск (риск — дело благородное!). Несмотря на риск быть пойманными, изобличенными и наказанными, они находят преимущества, которые могут быть получены в ситуации нарушения нормы, и эти преимущества перевешивают на чаше весов страх или стыд наказания. Проведенные исследования показывают, что значительная часть ненормальных поступков являются «ситуационными» решениями, т. е. возникает некая возможность, которая слишком хороша, чтобы ее стоило упустить [33].
Можно сказать, что это отчасти современная трактовка идеи софиста Протагора. Согласно Протагору, человек вправе делать то, что он считает нужным, не обращая внимания на мнение окружающих. Его личное счастье для него превыше всего (норм, правил, морали). Нужно жить сейчас и жить хорошо — такова основная идея этого направления [34, с. 33-38] *. В таком случае если мы принимаем сторону Протагора, то мы не можем считать нормальным человека,
* Новая философская энциклопедия. 2-е изд., испр. и доп. : в 4 т. М., 2010. Т. 3. 2816 с. https://pp.omamvd.ru Psychopedagogy in Law Enforcement. Volume 29, No 1(96). 2024
который имеет возможность безнаказанно нарушать нормы и не делает этого из каких-либо принципов, поскольку это будет противоречить принципу успеха.
Однако ситуативность ненормальных поступков показывает, насколько близки ненормальные действия к нормальным повседневным решениям. В случае готовности индивида заниматься деятельностью, противоречащей существующим нормам, многие действия преступного характера предполагают совершенно обычные процессы принятия решений. Решение взять что-нибудь в магазине, когда никто не видит, не слишком отличается от решения купить тот же товар, человек может сделать и то и другое во время одного похода за покупками.
Выводы
Из представленного анализа проблемы нормы и ненормального в социально-гуманитарном знании можно резюмировать, что теория дифференцируемой ассоциации делает акцент на взаимодействии с представителя-
ми преступных группировок; теория аномии фокусирует внимание на давлении, которому подвергаются индивиды в обществе, ориентированном на успех; теория стигматизации подчеркивает эффект, создаваемый общественными институтами при классификации поведения. Однако это лишь часть отклонений, присущих человеку, количество которых только увеличивается и делает идею создания единой теории, способной объяснить все формы деятельности человека, отклоняющейся от нормы.
Перспективы. Статья представляет собой попытку анализа проблемы нормы и ненормального в гуманитарном знании. При этом количество раскрытых в статье мнений не является исчерпывающим, так как за рамками анализа остаются другие важные для настоящего исследования педагогические и психологические теории. Анализ современных исследований девиантного поведения может стать перспективным направлением в изучении более широких понятий, таких как норма и ненормальное.
Список источников / References
1. Антилогова Л. Н., Евтихов О. В. Девиантность подростков и их жизненные ориентиры // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2023. Т. 28, № 1(92). С. 28-33. Ы^/ЛЫ.о^/Ю. 24412/1999-6241-2023-192-28-33.
2. Южанин В. Е., Горбань Д. В., Бабаян С. Л. Критерии степени исправления осужденных к лишению свободы: постановка проблемы // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2023. Т. 28, № 1(92). С. 89-96. https^/doi^g/M. 24412/1999-62412023-192-89-96.
3. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления / пер. с нем. ; комм. В. В. Бибихина ; серия «Мыслители ХХ в.». М., 1993. С. 41-63.
4. Басовская Н. И. Человек в зеркале истории. Возрождение и Новое время. М., 2009. 254 с.
5. Медведко К. В., Медведко Н. И. Педагогика в системе гуманитарных наук // Психология и педагогика: методика и проблемы практического применения. 2016. № 49-1. С. 157-162.
6. Федорова Н. В. О норме в социологии // Успехи современной науки. 2016. Т. 5, № 10. С. 32-35.
7. Бобнева М. И., Шорохова Е. В. Социальные нормы и регуляция поведения. М., 1978. 312 с.
8. Вебер М. Основные социологические понятия // Избранные произведения / пер. с нем. : сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова ; предисл. П. П. Гайденко. М., 2000. С. 97-105.
9. Вичев В. Мораль и социальная психика. Серия «Общественные науки за рубежом». М., 1978. 358 с.
10. Даштамиров С. А. Социальные нормы: гносеологический и социологический анализ. Баку, 1984. 191 с.
11. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / пер. с фр., составление, послесловие и примечания А. Б. Гофмана. М., 1995. 352 с.
12. Клейберг Ю. А. Социальные нормы и отклонения : монография. М., 1997. 140 с.
13. Шорохова Е. В. О естественной природе и социальной сущности человека // Биологическое и социальное в развитии человека. М., 1977. С. 65-80.
14. Линтон Р. Личность, культура и общество / пер. Л. А. Мостовой // Вопросы социальной теории. 2007. Т. 1, № 1. С. 175-190.
15. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006. 880 с.
16. Миллз Р. Властвующая элита / пер. Е. И. Розенталь, Л. Г. Рошаль, В. Л. Кон. М., 1959. 51 с.
17. Момов В. Норма и мотив поведения // Вопросы философии. 1972. № 8. С. 107-117.
18. Моррис Р. Введение в логику и научный метод. Челябинск, 2010. 291 с.
19. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2000. 880 с.
20. Плахов В. Д. Западная социология. Исторические этапы, основные школы и направления развития (XIX-XX вв.) : учеб. пособие. СПб., 2000. С. 172.
21. Ручка А. А. Социальные ценности и нормы. Киев, 1976. 152 с.
22. Sherif M. Experiments in Group Conflict. Scientific American. 1956. Vol. 195, No. 5. Pp. 54-58.
23. Ядов В. А., Беляев В. Я., Марарица В. Ф., Оконешников П. Н. Общая социология: теория и прикладные исследования. СПб., 2001. 440 с.
24. Sutherland E. H. Principles of Criminology. Edwin H. Sutherland, Donald R. Cressey Chicago, 1992. 696 p.
25. Gibbons Don. The Criminological Enterprise: Theories and Perspectives. Englewood Cliffs, 1979. 226 p.
26. Merton Robert K. Social Theory and Social Structure. Glencoe, 1968. 698 p.
27. Cloward R. and Ohlin L. Delinquency and Opportunity. New York, 1960. 232 p.
28. Cowen P. An XYY Man. British Journal of Psychiatry. 1979. № 4. 135 р.
29. Fine В. Labelling theory. Economy and Society. 1977. № 4. 193 p.
30. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999. 504 с.
31. Фуко М. Рождение клиники. М., 1998. 310 с.
32. Cornish D. B. and Clarke R. V. The Reasoning Criminal: Rational Choice Penpeetives on Offending. New York, 1986. 246 p.
33. Welsh Dermal. Heavy Business: Commercial Burglary and Robbery. London, 1986. 188 p.
34. Карасев Л. В. Знаки покинутого детства («постоянное» у Платонова) // Вопросы философии. 1990. № 2. С. 33-38.
Поступила 27.06.2023; одобрена после рецензирования 16.07.2023; принята к публикации 30.11.2023.
