CC BY
62
Итак, четыре столетия, разделяющие Платона и Тиртея, не помешали культурному диалогу между ними, выявившему единство позиций в отношении воспитания стражей государства. Возможно, и сама мысль Платона об идеальном государстве вызрела благодаря сложившейся в течение ряда веков культуре его сохранения, защиты, понимания ценности государства. Таким образом, можно сделать вывод об идентичности философского и поэтического понимания системы профессионального военного воспитания и образования, представленного в творчестве Платона и Тиртея, о сохранении традиций воспитания гражданина, воина, героя, несмотря на хронологический промежуток в четыре века. Коррелят философии и поэзии позволяет выявить сущностные характеристики системы античного гражданского военного патриотического воспитания: ориентацию на формирование гражданской ответственности, свободу выбора, профессиональную военную культуру. Огромное значение имеет сакрализация идеала героя, способного преодолевать страх смерти.
УДК 316.75
ПРОБЛЕМА НОРМЫ И НЕНОРМАЛЬНОГО В ФИЛОСОФСКОМ ДИСКУРСЕ
Статья обосновывает актуальность философского осмысления понятий «норма» и «ненормальное».
Ключевые слова: норма, ненормальное, предписание, идеальное, мера, граница, этика, мораль.
Понятие нормы так или иначе присутствует в философских изысканиях. Реже эксплицитно, чаще имплицитно. Когда речь идет о норме, нормальном, все понимают, что имеется в виду. Латинское norma - правило, образец - понимается как предписание, образец поведения или действия [1]. Норма выражает то, что существует или должно существовать во всех без исключения случаях. Исторически, появление нормы можно отнести к ветхозаветному времени. Заповеди, данные Богом, были первым правилом, нормой поведения, предписываемой людям. Именно поведение людей, которое вело к саморазрушению, упадку, моральной и духовной деградации, привело к необходимости ввести некоторые ограничения. Эти Божьи заповеди в дальнейшем стали основой различных гражданских актов: законов, правил, предписаний, которые со временем менялись, корректировались. Можно сказать, что в них определялось нечто идеальное («снятое» по Г. В. Ф. Гегелю) для человека, к которому он должен стремиться. Снятое (идеальное) в философии Г. В. Ф. Гегеля есть нечто опосредованное: оно не-сущее, но как результат, имеющий своим исходным пунктом некоторое бытие, поэтому снятое еще имеет свою определенность, от которой оно происходит. Нечто снято лишь постольку, поскольку оно вступило в единство со своей противоположностью [2, с. 43].
1. Платон. Пир // Древнегреческая философия: от Платона до Аристотеля. М.: ООО «Изд-во АСТ»; Харьков: ФОЛИО, 2003. C. 36-90.
2. Юнг К. Г. Божественный ребенок: Аналитическая психология и воспитание: СПб.; М.: Олимп: ООО «Изд-во АСТ-ЛТД», 1997. 400 с.
3. Истоки ювенальной юстиции. URL: http://pandoraopen. ru/2013-06-04/istoki-yuvenalnoj-yusticii-kak-britaniya-400-let-reshala-problemy-detej (дата обращения: 10.11.2016).
4. Платон. Государство // Древнегреческая философия: от Платона до Аристотеля. М.: ООО «Изд-во АСТ»; Харьков: ФОЛИО, 2003. C. 91-440.
5. Тиртей. К согражданам // Тиртей. Лирика. URL: http://lib.ru/POEEAST/TIRTEJ/tirtey1_2.txt (дата обращения: 10.11.2016).
© Нефёдова Л. К., 2016
Н. В. Фёдорова N. V. Fedorova
THE PROBLEM OF NORM AND ABNORMAL IN PHILOSOPHIC DISCOURSE
The article considers the relevance of philosophical interpretation of the concepts "norm" and "abnormal".
Keywords: norm, abnormal, dictate, ideal, extent, border, ethic, virtue.
В нашем случае это имеет следующее значение: нормальное может быть таковым, только вступив в единство с ненормальным. Перефразируя выражение Г. В. Ф. Гегеля, нормальное есть нормальное, ненормальное есть ненормальное лишь в их отличии друг от друга. На этом отличии часто строятся многочисленные определения понятий. В таком случае нам необходимы некие дефиниции (признаки), которые помогут нам отделить нормальное от ненормального и определить их.
Но прежде, чем приступать к поиску и анализу этих дефиниций, следует обратиться к еще одной характеристике определенных понятий. Г. В. Ф. Гегель говорит об их конечности, а значит, они не только изменяются, как нечто вообще, а преходят, т. е. нормальное и ненормальное содержат в себе зародыш прохождения как внутри-себя-бытие, час их рождения есть час их смерти. Это объясняет встречающийся довольно часто в культуре переход ненормального в нормальное и наоборот. В философии вообще, а особенно в философии морали, в которой понятие нормы развивалось особенно активно, большую роль играет долженствование как последнее и абсолютное понятие о тождестве в-себе-бытия или соотношения с самим собой и определенности или границы. По мнению Г. В. Ф. Гегеля, в понятии долженствования много значит выражение:
«Ты можешь, потому что ты должен», потому как долженствование есть выход за предел, граница в нем снята, в-се-бе-бытие долженствования есть, таким образом, тождественное соотношение с собой, стало быть, есть абстракция возможности... Но столь же правильно и обратное: ты не можешь именно потому, что ты должен. Ибо в долженствовании содержится также и предел.» [2, с. 51-52].
Следовательно, дефиниции, определяющие сущность нормального и ненормального, должны быть тождественны, а кроме того, они должны быть подвижны по своей сути, допуская переход одного в другое. Они должны содержать в себе характеристики предела и в то же время возможность выхода за предел.
В современной науке появилось новое направление -девиантология. Это наука, изучающая девиации и девиан-тное поведение, одна из самых молодых, она появилась только в прошлом столетии как синтез социологии, криминалистики и психологии [3]. Однако, отвечая на вопрос - что есть норма, а что отклонение от нее, - мы фактически решаем философскую проблему. Попробуем обосновать данный тезис, совершив краткий экскурс в историю.
Древнегреческая философия возникла почти два с половиной тысячелетия назад, однако многих мыслителей последующих поколений удивлял тот факт, что греческие философы так или иначе затронули практически все актуальные философские вопросы, а самое главное - обозначили основные ответы на них.
Нас в рамках нашего исследования интересуют вопросы, касающиеся нормы и отклонений от нее. Эти вопросы оформились в особую область философского знания, называемую этикой или моральной философией. Однако сами этические учения упираются в представления о человеческой природе. Рассмотрим лишь два из крупнейших этических учений Античности, предопределивших дальнейшее развитие мысли в области моральной философии.
Этическая концепция Сократа предполагала взгляд на человека как на существо, обладающее двойственной природой. С одной стороны, человек подобен животным во всем, что связано со страстями, телесными желаниями и влечениями. С другой стороны человек имеет разум -божественную способность постигать суть вещей, т. е. то, чего лишены животные. Нормальным для человека Сократ считал максимальное развитие разумного начала и полный контроль разума над телесной природой. Это должно было обессмертить «разумную душу». Таким образом, Сократ заложил основы этики долга (впоследствии - долженствование по Г. В. Ф. Гегелю), ориентированной на самоконтроль во имя какой-либо высшей цели.
Противоположного взгляда на человека придерживался софист Протагор. Ему принадлежит выражение «Человек - мера всех вещей». Человек, согласно Протагору, сам для себя есть высший авторитет и моральный судья. Человек вправе делать то, что считает нужным, не обращая внимания на окружающих. Его личное счастье превыше всего. «Что толку связывать себя каким-то долгом, обязательствами, если завтра мы умрем. Нужно жить сейчас и жить успешно» - такова основная идея этого направления моральной мысли, которое иногда называют этикой успеха или эффективности [4; 5].
Можно соглашаться с Сократом или Протагором, но мы должны отдавать себе отчет в том, что, вставая на любую философскую позицию, мы принимаем строго определенную точку зрения на проблему нормы и ненормальности человека. Если мы соглашаемся с Протагором, то мы не можем считать нормальным человека, который имеет возможность безнаказанно украсть и не делает этого из моральных принципов, ведь это противоречит принципу успеха.
Однако если мы согласимся с Сократом, то мы не можем считать нормальным человека, который свободное время посвящает обжорству и сексуальным развлечениям. Это противоречит принципу самоограничения. Таким образом, любое представление о норме или отклонении от нее уходит своими корнями в философию. Считая, что действия людей ненормальны, мы тем самым занимаем философскую позицию.
Отсюда следует, что в основе девиантологии лежат основы философских морально-этических учений. Философские вопросы принято считать вечными, но люди всегда по-разному отвечали на них в разные исторические эпохи. Однако любой ответ сразу задает координаты проявлений нормального или ненормального, очерчивает круг того, что делать или думать нельзя. В исследовании ненормального в философии пригодится знание прошлого, которое всегда дает повод для размышления о настоящем.
На современном этапе развития науки проблема ненормального может и должна иметь философское измерение.
Во-первых, понятие «ненормальное» является попыткой предельного обобщения, оно является выходом из сферы конкретно-социологической фиксации отдельных нестандартных (негативных прежде всего) общественных проявлений на уровень анализа общей динамики самораскрытия человеческого бытия. Уже не специфические причины и закономерности тех или иных вариантов ненормального являются предметом мысли, а сам факт некоего отклонения от норм. Более того, невозможно говорить лишь о видах ненормального, не осмысляя норму или ненормальность вообще, как таковые, иначе и сами понятия делаются излишними, и рассмотрение этих видов сводится к нагромождению фактов и не может возвыситься до понимания.
Получается, что мы имеем дело с вечной проблемой «герменевтического круга»: знание целого достижимо лишь через знание частей, а знание частей невозможно без знания целого. Формирование общего понятия ненормального возможно только из обобщения конкретных ненормальных проявлений в философской антропологии и философии культуры, но по-настоящему понять эти проявления удастся, только поняв смысл ненормального вообще. Это означает, что некий философский анализ ненормального необходим.
Во-вторых, понятие «ненормальное» имеет и собственно философский потенциал. Раскрытие этого потенциала, на наш взгляд, способно придать теме нормы и отклонений от нее глубокий философский смысл. «Ненормальность» не есть просто один из внешних поводов для философского мышления, здесь открывается возможный способ постижения и выражения глубинного характера человеческого присутствия в мире.
1. Философский словарь. URL: http://www.philosophydic. ru/ (дата обращения: 08.07.2015).
2. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. СПб.: Наука, 1997. 800 с.
40
Гуманитарные исследования • 2016 • № 4 (13)
3. Гилинский Я. И. Девиантология. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004 . 253 с.
4. Карасев Л. В. Знаки покинутого детства («постоянное» у Платонова) // Вопросы философии. 1990. № 2. С. 33-38.
УДК 140. 8
ОБ ОТНОШЕНИИ ЧЕЛОВЕКА К ПРИРОДЕ:
ОТ СМИРЕНИЯ МАРКИЗА ДЕ САДА К ДЕРЗНОВЕНИЮ ИММАНУИЛА КАНТА
Рассматриваются две версии отношения к природе в их крайних формах. Позиция подражания природе представлена творчеством маркиза де Сада. Пафос покорения природы - вариациями буквального прочтения гносеологии Иммануила Канта. Показано, что развитие науки и техники ведет к их объединению.
Ключевые слова: природа, подражание, преодоление, наблюдение, эксперимент, наука.
Едва ли можно установить, когда именно была впервые сформулирована идея подражания природе, отношения к ней как к учителю, но очевидно, что достаточно давно. К примеру, трактат Марка Витрувия «Десять книг об архитектуре» написан (предположительно) в 13 году до н. э. Автор усматривает подражание природе в строительстве храмов, театров, даже машин, которые «происходят» от изучения мирового вращения. Согласно В. В. Чешеву, аналогии Витрувия не вызваны необходимостью, а предстают скорее как социально-культурное явление [1, с. 31]. Тем не менее указанное социально-культурное явление уже было. Стремление подражать природе оказалось исключительно устойчивым. Одно из его относительно современных проявлений - появление в 1960 г. бионики -науки, изучающей природные конструкции с целью реализации принципов их построения в технике. Правда, в ходе истории науки и техники не раз оказывалось, что человек нечто изобретает сам и лишь после этого обнаруживает, что природа это уже изобрела. Например, как справедливо заметил Э. Мах, «камера-обскура не скопирована с глаза, но по ней объяснен глаз Кеплером и Декартом» [2, с. 3]. Тем не менее бионика существует, определенные результаты достигаются.
Как оказалось, подражать природе можно не только в области создания искусственных сооружений. Наши поступки тоже могут быть природосообразными, причем апелляция к природе позволяет оправдать очень многое, если не все, что угодно. Этот аспект «природности» замечательно емко представлен в творчестве маркиза де Сада. Героиня одного из его романов, молодая девушка, лишившись родителей, оказывается во власти преступников. Стоит ей спастись от одних, как она попадает к другим. Все они оказываются философами, умеющими прекрасно обосновывать свои неблаговидные действия, причем некоторые идеи философов-садистов впоследствии обнаруживаются в трудах дру-
5. Новая философская энциклопедия. URL: http://www. iph.ras.ru/elib/2474.html (дата обращения: 02.11.2013).
© Фёдорова Н. В., 2016
fl. M. 0edaeB D. M. Fedyaev
ON ATTITUDE OF MAN TOWARDS NATURE:
FROM HUMILITY OF THE MARQUIS DE SADE TO BOLDNESS OF IMMANUEL KANT
Two versions of the attitude towards nature in their extreme forms are discussed. The position of imitating the nature is represented by works of the Marquis de Sade. The pathos of conquering the nature is represented by variations of literal interpretation of Immanuel Kant's gnoseology. The author shows that the development of science and technology leads to their unification.
Keywords: nature, imitation, overcoming, watching, experiment, science.
гих авторов, садистами не являющихся. Представим некоторые из их рассуждений, распределив их по тематике.
О добровольной проституции. «Ведь природа мудра, и если бы эти движения, эти помыслы были опасны, она бы и не знала их. разве природа может внушить женщине желание, которое было бы преступным?» [3, с. 41].
О предназначении женщины. «По замыслу природы каждая особь в этом мире должна выполнять то, ради чего она была создана. Женщина же создана на радость мужчине, для его наслаждения. Это ее предназначение, так ее замыслила природа, и сопротивляться тому, что она замыслила для нас, - значит оскорблять ее» [3, с. 86].
О грабежах, воровстве и пр. «Ей-Богу, дураками бы мы были, если б отказались от преступлений. Мы все равны между собой. Такими нас создала природа, и если суровая несправедливая судьба нарушила этот порядок, то мы исправляем эту несправедливость и возвращаем себе самое необходимое из того, что было у нас отнято» [3, с. 74]. Вспомним, что гипотетический Общественный договор был заключен по причине природного равенства всех людей.
Об интересах других людей. «Нас не должны. волновать судьбы других, когда дело идет о нашем благополучии. Разве люди рождаются не в одиночку? <.> Каждый сам по себе - вот первый из законов природы, самый мудрый, самый нерушимый. С другими мы должны поступать сообразно нашим желаниям и возможностям: притворяться, если мы слабее, брать все силой, подобно зверям, если мы сильнее» [3, с. 72]. Через некоторое время А. Шопенгауэр напишет кратко и емко: «Каждая ступень объективации воли оспаривает у другой материю, пространство и время» [4, с. 56].
О безразличии природы и об изобилии. «Природа не противится бессмысленной гибели плодоносного семени. Она позволяет нам тратить этот драгоценный нектар с тем же равнодушием, с каким она его производит. Она терпимо относится к умножению нашего рода, но ей далеко до того, чтобы
