CC BY
292
А. В. Осницкий
ПРОБЛЕМА НАСЛЕДОВАНИЯ ЛИЧНОСТНЫХ СВОЙСТВ
В настоящее время исследование причин индивидуальных психологических различий в человеческой популяции основывается на теории двух факторов — генетического наследования и средовых влияний. При этом исключительно генетический фактор рассматривается как обусловливающий врожденную предрасположенность к формированию тех или иных личностных особенностей. В отечественной науке данная концепция представлена в трудах А. А. Александрова, И. В. Равич-Щербо, Т. М. Марютиной, Е. Л. Григоренко, С. Б. Малых и др.1 Однако результаты исследований, выявляющие корреляции между чертами личности представителей предшествующих и последующих поколений, являются «обоюдоострыми» с точки зрения возможных выводов. В зависимости от базового методологического подхода, они парадоксальным образом могут быть рассмотрены и как подтверждение, и как опровержение господствующей генетической модели наследственности, исключающей иные механизмы передачи каких-либо свойств из поколения в поколение.
Альтернативными по отношению к теории двух факторов являются концепции информационной негенетической наследственности психических свойств и личностных качеств человека, рассматривающих этот процесс как механизм формирования жизненных программ личности. В психологии существуют различные подходы к пониманию формирования программ жизнедеятельности. К таковым можно отнести психоаналитические теории судьбоанализа (З. Фрейд, К. Г. Юнг, Л. Сонди)2, теорию трансактного анализа (Э. Берн, Й. Стюарт, В. Джойнс)3, теорию семейных систем (М. Боуэн, М. Керр Д. Паперо)4, теории родовой фрактальности в наследовании личностных свойств (Ф. Дальто, Н. Абрахам, А. Шутценбергер)5. Первая опирается на теорию генотропизма, вторая делает акцент на неосознаваемом и заимствованном из внешних источников сущности программы, в третьей программа жизни человека рассматривается как автоматизированная схема, определяющая базовые особенности его жизнедеятельности, последняя, принципиально отрицая идею генотропизма, утверждает передачу из поколения в поколение определенных психических процессов и состояний, влияющих на формирование личности.
В отечественной науке программы жизнедеятельности личности рассматриваются с точки зрения социального, субъектного, бытийного и смыслового подходов, которые определяют данные программы как социальную наследственность (Н. П. Дубинин)6, социальную преемственность (С. Н. Давыденков)7, самоопределяющиеся и самосоздающиеся структуры (А. В. Брушлинский8, А. К. Осницкий9). Влияние человека на формирование и регуляцию программы его жизни зависит от уровня развития его жизненной рефлексии (В. И. Слободчиков)10, активности жизненной позиции (К. А. Абульханова-Славская)11, степени личностной зрелости (З. И. Рябикина)12 и освоенности экзистенциональных смысловых систем (Д. А. Леонтьев)13.
Таким образом, различные теоретические и практические подходы к рассмотрению проблемы жизненной программы постулируют идею о регулирующей роли смыслов и ценностей личности в процессе выстраивания жизненного пути. Конструирование жизненной
© А. В. Осницкий, 2009
программы понимается как процесс и результат самоопределения личности, который может быть представлен как ценностно-смысловая система представлений о собственном жизненном пути, включенная в образ мира личности, и трансформирующаяся на протяжении жизни под влиянием самопознающей и самореализующей активности личности и воздействий социальной среды.
По нашему мнению, теории, рассматривающие процессы воспроизведения из поколения в поколение определенных паттернов поведения и личностных черт, с точки зрения психологических механизмов и процессов, являются наиболее продуктивными и методологически верными. Очевидным является тезис о том, что личность формируется в ходе индивидуального психического развития ребенка в условиях социума, а значит, личностные черты не могут быть запрограммированы генотипически. С другой стороны, факт повторения из поколения в поколение ряда личностных свойств и стереотипов реагирования не позволяет говорить об исключительно средовой детерминации. Таким образом, встает вопрос о специфических психологических механизмах передачи личностных черт, не сводящихся к взаимодействию генотипа и среды.
Основным положением нашей гипотезы о психической наследственности является преодоление дихотомии «генотип-среда», не работающей в отношении личности, и рассмотрение системы внутрисемейных отношений как нематериального « носителя наследственной информации» о личностных чертах. В результате проведенных исследований14 нами был выявлен ряд особенностей повторения отдельных личностных черт внутри родовой истории. Так, выяснилось, что наследование личностных особенностей осуществляется преимущественно в сопряженности с полом. При этом наиболее сильное наследственное влияние на личностные черты последнего поколения имеют особенности личности прародителя идентичного пола по линии родителя противоположного пола (дедушки по материнской линии — для мужчин, и бабушки по отцовской линии — для женщин). Это позволяет предположить наиболее значимое, доминантное, наследственное влияние по линии родителя противоположного пола (матери — для мужчин, и отца — для женщин). Однако взаимосвязи с аналогичными чертами в поколении родителей либо характеризуются слабой степенью корреляции (истероидные, депрессивные, тревожные, неврастеничные, педантичные черты), либо не наблюдаются вообще (шизоидные, психопатические, импульсивные черты), что свидетельствует о том, что передача личностных свойств основана не на подражании, копировании особенностей поведения родителей, а на более сложных механизмах наследования.
Для более убедительного отражения социально-психологической, а не генетической природы данной закономерности нами на материале той же выборки были дополнительно рассмотрены особенности межсупружеских взаимосвязей, которые очевидно не могут рассматриваться в контексте генетической детерминации. Мы проанализировали коэффициенты корреляции между различными личностными типами в супружеских парах, а также в диаде родитель противоположного пола — супруг. Таким образом, становится возможным рассмотрение внеродственных родовых связей, обусловленных сугубо личностью как системой отношений и отражающих выбор супруга в соотнесении с родительской семьей.
Наибольшее число корреляционных связей было выявлено между различными типами личности в супружеских парах. Практически все личностные типы, кроме тревожного и педантичного, отрицательно коррелируют с наличием аналогичных черт у супруга (коэффициент корреляции от -0,112 до -0,411 прир < 0,01). В то же время ряд личностных типов положительно коррелируют с взаимодополняющими их чертами у супруга, составляя наиболее вероятные сочетания для каждого типа:
1) истероидный — шизоидный, неврастенический;
2) шизоидный — истероидный, импульсивный;
3) психопатический — депрессивный, тревожный, неврастенический;
4) депрессивный — истероидный, психопатический, импульсивный;
5) тревожный — психопатический, педантичный;
6) неврастенический — истероидный, психопатический;
7) импульсивный — шизоидный, неврастенический;
8) педантичный — тревожный, импульсивный.
Основной закономерностью, которую можно наблюдать в получившихся парах коррелирующих личностных свойств, как мы уже указали выше, является их взаимодополняемость по каким-либо признакам: эгоцентричности — социоцентрированности, общительности — замкнутости, сдержанности — эмоциональности, зависимости — доминантности и т. п.
Кроме того, были выявлены корреляционные связи между типами личности супруга и родителя противоположного пола, т. е. в диадах муж — отец (зять — тесть) и жена — мать (невестка — свекровь). Так, была выявлена прямая зависимость для ряда аналогичных личностных свойств зятя и тестя, а именно: истероидности, шизоидности, тревожности, неврастеничности. Отметим также, что ряд личностных типов у отца женщины обладает, напротив, отрицательным влиянием на выбор определенных личностных типов у мужа. Например, психопатические черты у отца и неврастенический тип личности у мужа, депрессивные черты у отца и импульсивные — у мужа и т. д.
Аналогичные связи можно наблюдать и для диады свекровь — невестка. В данном случае положительно коррелируют аналогичные личностные черты у матери мужчины и его супруги для следующих типов: истероидного, психопатического, тревожного, импульсивного. Также некоторые личностные типы у свекрови отрицательно коррелируют с определенными чертами у невестки: например, шизоидный и психопатический, неврастенический и исте-роидный.
Выявленные корреляционные связи во внеродственных диадах «муж — жена», «зять — тесть», «свекровь — невестка» (корреляция — от 0,1 до 0,35) отражает неслучайный характер выбора супруга, определяющий систему отношений в нуклеарной семье. Эта закономерность, хотя и гораздо менее жесткая, чем воспроизведение личностных свойств в последующих поколениях (где коэффициент корреляции составляет от 0,4 до 0,7), составляет, по нашему мнению, часть общих закономерностей механизмов психической наследственности. Во взаимосвязи с данными о передаче личностных свойств по линии родителя противоположного пола результаты исследования супружеских пар дают дополнительные основания для введения понятия «специфической психической наследственности». Проводя аналогию с теорией генетической наследственности, можно было бы охарактеризовать систему семейных отношений как «носителя» информации о личности, поскольку сама личность является ансамблем отношений. При этом определенные свойства этой системы воспроизводятся и при отсутствии одного из ее элементов — что подтверждается тем фактом, что в большом количестве родовых анамнезов присутствовали случаи разводов, повторных браков и т. п.
Каким же образом может действовать механизм негенетического наследования личностных свойств? Мы предполагаем, что при передаче родовых личностных паттернов ребенок подсознательно идентифицируется с родителем своего пола и воспринимает его как наследственный образец, формирующий его программу жизнедеятельности. Родитель
противоположного пола, являясь безусловным аттрактором, и поэтому — референтным лицом по отношению к личностным паттернам и полоролевой программе, определяет их содержание. Так, например, мать является для сына референтным (аттрактным) лицом, формирующим наследственную программу, которую, в свое время, она восприняла от своих родителей, и прежде всего — от отца. Воспринятая ею наследственная программа определила ее выбор супруга, который соответствует ее программному стилю организации взаимоотношений. Ее взаимоотношения с отцом ребенка являются основой формирования наследственной программы для сына, которая в будущем определит его выбор своей супруги. Аналогичная схема определяет механизм наследования личностных свойств у дочери. Таким образом, родитель противоположного пола определяет отношение к жизненной программе родителя идентичного пола, что обусловливает принятие или отрицание этой программы.
В целом, можно сказать, что при наличии полной семьи (что, по отношению к процессу наследования личностных качеств, является оптимальной ситуацией) у ребенка существует два наследуемых паттерна поведения: родитель своего пола, как образец для идентификации, и прародитель идентичного пола по линии родителя противоположного пола. Последний паттерн наследуется за счет аттракторной роли родителя противоположного пола, непосредственно влияющего на формирование личности, а также реагирующего на проявления паттернального поведения представителей противоположного пола определенным образом, в соответствии с собственной паттернальной программой, полученной в своей нуклеарной семье. Таким образом, через жизненную программу матери, реализующуюся во всем многообразии поведенческих, деятельностных и коммуникативных проявлений, сын получает личностный паттерн своего деда по материнской линии, вне зависимости от присутствия его в жизни семьи. Поскольку в норме родитель противоположного пола является более референтным, паттерн прародителя по его линии можно назвать доминантным, а паттерн родителя своего пола — рециссивным. В таком случае, если указанные паттерны совпадают, то факт наследования можно наблюдать в каждом поколении. Если же паттерны расходятся между собой (по механизму контрсценария или контрпаттерна), то наследование осуществляется через поколение. Таким образом, в ходе наследования личностных качеств родители одновременно выступают и как средовой, и как формирующий наследственность фактор. При этом с течением времени, по мере развития и формирования личностных структур увеличивается фактор субъективной активности человека, который снижает влияние семьи, в первую очередь — родителей, в качестве наследственного фактора, все более переводя его в разряд средового. В этом отношении можно было бы провести аналогию с биологическим формированием человека как индивида: в период беременности развитие организма проходит путь от клетки (зиготы), несущей в себе исключительно наследственную информацию, и максимально зависимой от организма матери, до того момента сформированности организма ребенка, когда происходит физическое отделение от матери — рождение. Можно сказать, что по мере формирования соматической структуры, мать из преимущественно наследственного фактора (в момент зачатия) становится средовым и наследственным влиянием одновременно (в период беременности), а затем — исключительно средовым, значимость которого по мере формирования физической зрелости все уменьшается. Таким же образом, вероятно, происходит и постепенная смена наследственного влияния семьи на средовое в ходе формирования личности.
Мы предполагаем, что по данному механизму наследуются психические свойства, определяемые родовыми паттернами, включающими стереотипы отношений, способы коммуникации и взаимодействия с социальным окружением. Данный механизм передачи
психических свойств не является средовым влиянием также еще и потому, что родовые паттерны, передаваемые ребенку через родителей и определяющие систему их жизнедеятельности, были восприняты ими от своих родителей и т. д. вглубь прошлых поколений. Очевидно, что личностные паттерны, используемые прародителями, не могут являться средовым влиянием для ребенка. Здесь вполне уместно привести аналогию с генетическими механизмами образования фенотипа. В общих чертах, процесс наследования свойств и качеств человека имеет определенную последовательность смены внутренних — базовых и внешних средовых факторов. В целом процесс наследования свойств и качеств организма можно представить как взаимовлияние и взаимодействие генотипа и окружающей био-психосоциальной среды. Результатом данного взаимодействия является образование фенотипа — совокупности всех признаков и свойств организма, сформировавшихся в процессе его индивидуального развития (онтогенеза). В соответствии с взаимодействием внутренних и внешних факторов, фенотипы отца и матери (внешний фактор) при слиянии их половых клеток — образовании зиготы — образуют генотип плода (внутренний фактор). Биохимический состав и биофизическая структура материнского организма (внешний фактор) является первичным биосредовым компонентом, определяющим совместно с генотипом формирование фенотипа ребенка. Данный процесс функционирует в рамках биологической материальной субстанции.
Однако, человек, являясь сложной синергетической системой, не может быть сведен к биохимическим и биофизическим параметрам организма. Психическая личностная составляющая функционирует в рамках субъективной реальности и определяется, в первую очередь, системой личностных паттернов и психическим метаболизмом. Таким образом, процесс наследования психических качеств человека представляется как взаимовлияние и взаимодействие психотипа (совокупности первичных свойств и качеств психики человека, образовавшихся в результате формирования системной целостности личностных паттернов) и окружающей психосоциальной среды. Психотип плода, в свою очередь, образуется в результате соединения родительских систем личностных отношений (отношение к себе, к окружающим, к миру и т. д.). Таким образом, образованию психотипа предшествует длительный период формирования прародительских и супружеских отношений, определяющий системно-целостное единство психосоциального состояния семьи и всех родовых линий с их ценностными ориентациями, экзистенциональными, этическими, эстетическими и бытовыми нормами (паттернами).
Необходимо отметить, что представленный механизм наследования психических свойств является свого рода «идеальной» моделью, предполагающей наличие таких условий, как полная семья, отсутствие сиблингов в нуклеарных семьях, максимальное совпадение жизненных программ супругов. Безусловно, данные факторы (неполная или приемная семья, наличие старших/младших братьев и сестер, конфликты и противоречия в жизненных программах родителей) оказывают значительное влияние на процесс формирования личности. Кроме того, «за скобками» остаются и такие немаловажные средовые факторы, как культурно-исторические условия, профессиональная деятельность и образовательный уровень родителей, степень включенности остальных родственников в жизнь семьи. Таким образом, в реальности процесс формирования личностных свойств складывается на основе механизма наследственного родового влияния, описанного выше, под воздействием совокупности средовых факторов. И чем более выражены отличия от «идеальной» модели, чем значительнее по силе средовые факторы, тем больше зрелая личность будет отличаться от «чистого» наследуемого типа.
В то же время психическая наследственность, действуя по определенному механизму воспроизведения, не отменяет личностной активности, свободы выбора ценностных ориентаций и образа жизни. При этом, вероятно, влияние социальной среды как таковой не играет столь значительной роли в формировании личности, как это принято представлять, поскольку сама социальная среда является не хаотично действующей, а организованной системой, характер и роль которой в жизни человека обусловлены личностной избирательностью первоначально родителей, а в дальнейшем — и самого индивидуума. Таким образом, социально-культурная среда, безусловно определяя ряд личностных особенностей ее носителей, действует на формирование личности опосредованно, через систему межличностных — прежде всего внутрисемейных — отношений. Такой взгляд позволяет перейти от диады «наследственность — среда», недостаточной по отношению к сложному процессу формирования личности, к модели трех факторов: психической наследственности, социокультурной среды и личностной активности.
1 Александров А. А. Психогенетика. СПб., 2008. 192 с.; Равич-Щербо И. В., Марютина Т. М., Григоренко Е. А. Психогенетика. М., 2000. 448 с.; Малых С. Б., Егорова М. С., Мешкова Т. А. Психогенетика. СПб., 2008. 408 с.
2 Freud S. Der Mann Moses und die monotheistische Religion, Amsterdam, De Lange, 1939; Jung C. G. Uber psychische Energetik und das Wesen der Traume, “Rascher”, 1948; Szondi L. Schiksalanalytische Therapie. Huber, Bern; Stuttgart. 1963.
3 Берн. Э. Люди, которые играют в игры: Психология человеческой судьбы. Л., 1992. 576 с.; Stewart I., Joines V TA Today (Part IV) Lifespace Publishing. Nottingham; Chappel Hill, 1987.
4 Kerr M. E, Bowen M. “The Emotional System” in Family Evaluation. New York, 1988. P. 37; Papero D. V. “The Family as a Unit” in Bowen Family Systems Theory. Boston, 1990. Ch. 2. P. 21.
5 Дальто Ф. На стороне ребенка. СПб., 1997, 406 с.; Abraham N. L’ecorce et le Noyau. Paris,1978; Шутценбер-гер А. А. Синдром предков: трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы. М., 2005. 256 с.
6Дубинин Н. П. Что такое человек. М.,1983. 334 с.
7Давыденков С. Н. Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии. Л., 1947. 380 с.
8 Брушлинский А. В. Психология субъекта. М., 2003. 272 с.
9 Осницкий А. К. Проблемы исследования субъектной активности // Вопр. психологии. 1996. № 1. С. 5-18.
10 Слободчиков В. И. Рефлексия как принцип существования индивидуального сознания // Экспериментальные исследования по проблемам общей и социальной психологии и дифференциальной психофизиологии.
М., 1979. С. 15-20.
11 Альбуханова-Славская К. Стратегия жизни. М., 1991. 229 с.
Рябикина З. И., Знаков В. В. Субъект, личность и психология человеческого бытия. М., 2003. 383 с.
13 Леонтьев Д. А. Психология смысла. М., 2007. 510 с.
14 Осницкий А. В. Психологические основы наследственности личностных свойств // Известия Российского гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена. 2008. № 10 (57). С. 86-96.
