CC BY
25УДК 323 (470) ББК Ф3
Н. М. АРСЕНТЬЕВ, Д. В. ДОЛЕНКО ПРОБЛЕМА МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО И ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО ВЫБОРА
Ключевые слова: модернизация, Россия, демократический переход, проблема цивилизационного и геополитического выбора, уникальный феномен
В статье рассматривается феномен российской модернизации, ее основные этапы и отличительные черты. Отмечается, что центральной проблемой российской модернизации в начале XXI века является ее цивилизационный и геополитический выбор: сочетание европейского выбора в трансформации политических и экономических институтов, евразийского выбора в геополитике и самобытности в сфере культуры. Обосновывается вывод о том, что современная российская модернизация - это модернизация неклассического типа, уникальный исторический феномен.
N. M. ARSENTIEV, D.V. DOLENKO PROBLEM OF MODERNIZATION OF RUSSIA IN THE CONTEXT OF CIVILIZA-TIONAL AND GEOPOLITICAL SELECTION
Key words: Modernization, Russia, democratic transition, the problem of the civilization AND GEOPOLITICAL CHOICE, A UNIQUE PHENOMENON
The article examines the phenomenon of the Russian modernization, its main stages, and distinctive features. It is noted that the central problem of the Russian modernization in the beginning of the 21st century is its civilization and geopolitical choice - the combination of the European choice in transformation of political and economic institutions, and the Eurasian choice in geopolitics and originality in culture.
The conclusion that the contemporary Russian modernization is that of the non-classic type - a unique historical phenomenon - is grounded.
Модернизационная парадигма современной гуманитарной науке стали общепризнанной концептуальной схемой для анализа процессов развития различных обществ. Теория модернизации активно разрабатывалась в 60-е гг. ХХ в. Это было связано с необходимостью осмысления процесса деколонизации и национального подъема, охватившего многие традиционные общества в послевоенный период.
В 1959 г. состоялся симпозиум по политической модернизации, основной доклад на котором «Политическое развитие молодых государств» был сделан Эдвардом Шилзом. С 1961 по 1963 г. проведено еще пять крупных симпозиумов по разным аспектам политического развития. С 1965 по 1970 г. был издан ряд фундаментальных работ по данной проблеме: «Сравнительная политология. Подход с позиций «концепции развития» Г. Алмонда и Д. Пауэлла, «Политика модернизации» Д. Эптера, «Понятия политического развития» Л. Пая, «Модернизация: протест и изменения» С. Эйзенштадта, «Политический порядок в меняющихся обществах» С. Хантингтона и др. Во всех этих трудах, несмотря на некоторые различия в терминологии, были заложены концептуальные основы теории политического развития и политической модернизации. Теория модернизации отражает один из этапов социально-политического развития: переход от так называемого традиционного к современному обществу. Первое характеризуется ригидностью, малоподвижностью общественных струк-
тур, низкой социальной мобильностью и тем, что в основе образа жизни лежат традиции. Экономической базой такого общества является по преимуществу аграрная экономика. Политическая система такого общества базируется на традиционной легитимности и имеет, как правило, форму наследственных монархий.
Второе отличается высокой динамикой социально-экономических процессов, господством не традиций, а правовых норм, его экономической базой является промышленная экономика.
С точки зрения политического строя модернизация означает переход к демократическому устройству с такими его атрибутами как: выборность органов власти, разделение законодательной, исполнительной и судебной властей, законодательная гарантия прав человека, местное самоуправление, автономное гражданское общество и т. д.
Применительно к европейской цивилизации традиционное общество относится к периоду феодализма, а переход к современному обществу - это становление индустриального или капиталистического общества.
Выделяют два основных типа модернизации: спонтанная и вторичная (или отраженная). Сущность спонтанной модернизации - это переход к современному обществу на основе внутреннего развития. Вторичная (отраженная) - это догоняющая модернизация, осуществляемая на основе использования опыта передовых стран. Постсоциалистическая трансформация России и стран Центральной и Восточной Европы дала новый уникальный эмпирический материал для теории модернизации, обусловивший необходимость её дальнейшего развития. Безусловно, самый уникальный феномен с точки зрения теории модернизации представляет современное развитие России, что обусловливает научный интерес к этому явлению современной гуманитарной науки.
Теория модернизации отражает не только становление капитализма в Европе. Модернизация рассматривается как общемировой процесс, в рамках которого все страны, все общества, неизбежно проходят через трансформацию традиционного общества в современное, однако делают это неодновременно и в различных формах - эволюционных и революционных, при определяющей роли экономических и социокультурных или, напротив, политических факторов.
Выделяются несколько так называемых эшелонов модернизации. Первый - это страны Западной Европы и Северной Америки, где переход к современному обществу произошел раньше всего и стал результатом их постепенного развития, которое характеризовалось вызреванием вначале экономических, социальных и культурных предпосылок: возникновением мануфактур и разделения труда (XIV - XV вв.), акционерных обществ, роста буржуазии (третьего сословия), наконец, возникновением того, что называется духом капитализма: индивидуализма, протестантской аскезы, этика индивидуального предпринимательства, профессия как божественное призвание и т.д. В этом плане важнейшее значение в процессе модернизации сыграла религиозная Реформация, результатом которой была не только особая протестантская этика, в основе которой лежала идея личной ответственности перед Богом, но и порожденные ей формы организации религиозных общин, построенных по принципу самоорганизации и самоуправления, и являвшихся в определенной мере моделью для организации социально-политической жизни.
Страны первого эшелона развивались по типу спонтанной модернизации.
Страны второго эшелона модернизации, к которым относят Россию, Японию, Турцию, некоторые восточно-европейские страны, вступили в модернизационный процесс
позже стран Запада - в XVIII - середине XIX века. Модернизация в этих странах происходила в условиях независимого государственного развития, то есть не была навязана извне, как колониям, но ее особенностью была недостаточная зрелость экономических и социокультурных предпосылок и как следствие - решающая роль политического фактора, государства в осуществлении модернизационных преобразований. Причем сами эти преобразования зачастую побуждались желанием догнать наиболее экономически развитые государства, отсюда вытекал очень часто форсированный характер этих преобразований, породивший социальные диспропорции и конфликты. Другими словами, страны второго эшелона развивались путем догоняющей модернизации.
Наконец, третий эшелон модернизации - развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки, где процесс модернизации начался еще позже: с середины XIX в до середины XX века. Эти страны втягивались в процесс модернизации, находясь на положении колоний или полуколоний в качестве сырьевых придатков стран Запада.
Говоря об истории России в контексте общемирового прогресса модернизации, можно прежде всего констатировать очевидные особенности социально-экономического развития, обусловившие запоздалый характер ее модернизации. Как известно, капитализм предполагает наличие экономической и политической свободы: прежде всего свободной, отделенной от государства частной собственности и лично свободных людей, способных выступать в качестве наемных рабочих.
В России становление свободной частной собственности, особенно на землю, происходило значительно медленнее, чем на Западе. Помещичье землевладение было условным вплоть до отмены в XVIII в. обязательной государственной службы, крестьянское землевладение оставалось общинным вплоть до Столыпинской аграрной реформы. Наконец, до 1861 г. сохранялась крепостная зависимость крестьян. В отличие от западного «духа капитализма», основанного на протестантской этике, в России преобладал, по крайней мере в среде крестьянства, составлявшего основную часть населения страны, дух общинного коллективизма. В отличие от самоуправления и самоорганизации гражданского общества в России главную роль играла государственная власть, а земское самоуправление начало бурно развиваться лишь во второй половине XIX века. В России не сформировался в полном объеме такой социальный субъект модернизации, каким на Западе выступало так называемое среднее сословие. Единственной социальной группой, сознательно стремившейся к преобразованиям в России на основе введения в ней институтов и порядков передовых стран Европы, была интеллигенция - узкий слой наиболее просвещенной части общества, прежде всего выходцев из дворянской среды. В этих условиях процесс модернизации в России в решающей мере зависел не от общественных сил, а от взглядов политической элиты, поэтому на протяжении XVIII-XIX вв. он шел крайне неравномерно, рывками, в зависимости от того, какие настроения брали вверх в правящем классе России, какие цели ставил перед собой очередной монарх. Наиболее заметные этапы этого процесса - это петровские реформы, хотя они в большей степени были направлены на усиление военной мощи страны, а не модернизацию ее экономических и социально-политических структур и отношений; екатерининские реформы; крупнейший модернизационный рывок в 1860 - 70е годы (отмена крепостного права, судебная, военная, земская реформа); наконец, столыпинская аграрная реформа. Незавершенность и противоречивость модернизации в России, породившие острые социальные противоречия в конечном счете привели к 1917 г. и к проведению альтернативной модернизации, смысл которой заключается в ускоренной индустриализации
страны, но не на основе свободного рынка и частной собственности, а на основе полного уничтожения частной собственности и замены рыночных отношений тотальным государственным регулированием.
Политическую модернизацию в современной (постсоветской) России, очевидно, следует отнести к типу вторичной, отраженной модернизации, которая явилась результатом не длительного эволюционного развития, а ускоренных реформ, основанных на использовании опыта западных стран, с целью перехода от тоталитарного режима к плюралистической демократии и современной рыночной экономике. Начиналась она в виде реформ, проводимых сверху правящей элитой. Однако они прошли через два кризиса, когда политическое развитие приобретало революционный характер. Первый раз это произошло в августе 1991 г., когда столкновение двух групп правящей элиты сопровождалось элементами революционного насилия с обеих сторон: введением чрезвычайного положения, приостановлением деятельности правящей партии и ее руководящих органов, конфискацией ее имущества и др. Второй кризис разразился в октябре 1993 г., когда конфликт внутри элиты, победившей в августе 1991 г., был разрешен с помощью насилия. В ходе проводимых реформ менялся и проект модернизации, определявший ее цель и задачи. Сформулированный первоначально М. С. Горбачевым, он базировался на идее соединения социализма и демократии и заведомо содержал в себе неразрешимые противоречия, поскольку предполагал и сохранение «исторически сложившейся» однопартийной системы, и внедрение некоторых ценностей плюралистической демократии. Постепенно социалистическая идея в этом проекте все больше вытеснялась либерально-демократической.
После августа 1991 г. был сформулирован новый проект политической модернизации - переход к рыночной экономике и либеральной демократии, в значительной степени ориентированный на использование опыта западных стран. Однако и сегодня вопрос о проекте политической модернизации России вряд ли можно считать решенным окончательно. В обществе идет непрекращающаяся дискуссия о путях развития страны, её цивилизационном и геополитическом выборе. В конечном счете, уникальность российской модернизации состоит в самом сочетании европейского, западного выбора в плане трансформации экономических и политических институтов, евразийского выбора в геополитике и самобытного, особого пути в сфере культуры.
При этом следует отметить, что это уникальное и противоречивое сочетание основных составляющих российской модернизации уже более чем на протяжении полутора сотен лет стало одной из важнейших проблем российской общественно-политической мысли.
Тема цивилизационной принадлежности России, по-существу, обозначена уже в самом первом древнерусском политическом сочинении XI века «Слове о законе и благодати» киевского митрополита Иллариона. Важнейшая идея этого произведения - благотворность вхождения русского народа в семью христианских народов, то есть другими словами в христианскую цивилизацию.
В XVI в. псковским монахом Филофеем была сформулирована концепция «Москва -третий Рим», в которой обосновывалась идея величия Московского государства, его высокого исторического и божественного предназначения. Согласно этой теории, история человечества представляет историю трех великих государств, чья судьба предопределена волей бога. Первое - Рим пало из-за ереси, второе - Византия - заключило унию с католической церковью и в результате было завоевано турками. «Третьим Римом» стала Москва - хранительница православия, и эту миссию она будет выполнять до конца света. В XX в. эту док-
трину станут рассматривать как проявление русского мессианизма, даже русский коммунизм станут рассматривать как трансформацию этой идеи. Другими словами, увидят в этом чуть ли не проявление претензии на всемирную власть.
Между тем никаких собственно геополитических требований, выводов в доктрине «Москва - третий Рим» не содержалось: ни покорения и обращения в православие других народов, ни завоевания и присоединения к Московскому царству других государств.
Таким образом, если сразу отбросить агрессивно-мессианское толкование этой концепции, она представляет серьезный смысл и в современную эпоху, поскольку в современном мире именно Россия является главным ареалом уникальной православной цивилизации. И подобно тому, как принципиальная ответственность западных лидеров, по С. Хантингтону, заключается в том, чтобы сохранить, защитить и обновить уникальные качества западной цивилизации, можно утверждать, что историческая ответственность современных российских политических лидеров заключается в том, чтобы сохранить, защитить и укрепить уникальную православную цивилизацию.
Вопросы цивилизационного выбора России и ее взаимоотношений с западноевропейским миром были центральными в интеллектуальной жизни России 40 - 60 гг. XIX в. в ходе споров западников и славянофилов. Поскольку этот спор, по-существу, не завершен и продолжается и в России начала XXI века, есть смысл вспомнить его содержание.
Западники считали, что Россия развивается тем же путем, что и Запад, однако она отстала в своем развитии и нуждается в реформах сверху, основанных на использовании опыта европейских институтов и ценностей.
Славянофилы считали, что Россия и Запад - это два особых мира, и их исторические пути различны. Особенности развития России определялись двумя факторами: существованием общины, которая формировала особый характер социальных отношений («соборность») и православием, которое не претендовало на светскую власть, ограничиваясь духовной сферой. Именно поэтому Россия шла по пути нравственного совершенствования, а Запад - по пути формальной законности.
Реформы Петра I, по мнению славянофилов, насадили чуждые России европейские порядки, поэтому они предлагали исправить эти искажения и вернуться к самобытному пути развития на основе формулы «Сила власти - царю, сила мнения - народу». То есть в России власть должна оставаться самодержавной, но должны существовать свобода слова, печати, должны быть возрождены земские соборы, чтобы, не ограничивая власть, доводить до нее проблемы «земли». Собственно же политическая программа славянофильства была обстоятельно сформулирована в книге Н. Я. Данилевского «Россия и Европа». Эта книга и сегодня активно используется в идейных спорах в России, на нее ссылаются, используют ее концептуальные идеи, подходы, аргументы современные представители славянофильского, почвеннического течения. Именно поэтому следует вспомнить суть геополитической программы Н. Я. Данилевского. Для обоснования этой программы он формулирует собственную социально-философскую теорию культурно-исторических типов, на которые делится человечество (он насчитал их 12).
Причем ценности одного культурно-исторического типа не могут быть пересажены на почву другого. Соответственно этому европейские ценности не являются общечеловеческими - это ценности романо-германского культурно-исторического типа. Задача же славянских народов - выработать свой собственный культурно-исторический тип. Для реализации этой задачи он и предлагал политическую программу, в основе которой лежала обос-
нованная им концепция о неизбежности борьбы России с Европой за независимость славян, за обладание Константинополем. Другими словами, Н.Я. Данилевский формулирует, по-существу, геостратегическую задачу создания всеславянской федерации со столицей в Царьграде как пути к созданию славянского культурно-исторического типа.
Сегодня, в начале XXI века можно со всей определенностью признать, что вышеназванная программа Н. Я.Данилевского оказалась утопической. Несмотря на то, что Россия действительно поддерживала славянские народы и внесла решающий вклад в обретение государственности болгарами и сербами, ни всеславянская федерация, ни обладание Константинополем не стали реальностью. Более того, сегодня славянские народы Восточной и Центральной Европы демонстрируют готовность прочнее интегрироваться в европейский мир, в европейские и атлантические структуры. Да и сама Россия сегодня в своей политике исходит из принципиально противоположного Н. Я. Данилевскому подхода, пытаясь доказать, что в политическом смысле она не Анти-Европа, а Европа.
На протяжении советского периода отечественной истории официальной политической доктриной государства была коммунистическая доктрина. Ее геополитический смысл сводился к идее о мировой социалистической революции, которая, начавшись с победы в России и опираясь на ее помощь и поддержку, должна победить во всем мире и привести к созданию мировой социалистической республики. Исходя из этого, основным противоречием всей исторической эпохи считалась борьба двух общественно-политических систем: империализма и социализма, которая должна была завершиться победой социализма. Однако эта доктрина также оказалась утопией, поскольку противоборство двух систем завершилось крахом системы социализма и распадом СССР как ее оплота и ведущей социалистической державы.
Из оригинальных идейно-политических доктрин, сформировавшихся в русской эмиграции, отметим евразийство. Концепция евразийства впервые была сформулирована в вышедшем в 1921 г. в Софии сборнике «Исход к Востоку». В ее основе была идея особого пути развития России, обусловленного геополитическим положением страны между Востоком и Западом, тем, что это не Европа, а Евразия. В этой связи следует отметить, что евразийская теория носила ярко выраженный геополитический характер, во всяком случае, геополитическое обоснование особого пути развития России в евразийстве несомненно. Этот геополитический аспект евразийства наиболее полно и отчетливо выражен в работах П. Н. Савицкого. Основная его идея заключается в том, что Россия представляла собой особый континент, особое цивилизационное образование, отличное и от Европы и от Азии - Евразию. Соответственно в рамках материка «Старого Света» он выделял три составных части: Европу, Азию и Евразию, т.е. Россию, которую он характеризует как «срединное» государство, в котором сочетаются славянский и тюркский субстраты, «оседлая» и «степная» стихии. Важное место в концепции П. Н. Савицкого занимает понятие «месторазвитие», своеобразный аналог категории «пространство» (Яаит) или «жизненное пространство» (ЬеЪешгаиш) в немецкой геополитике. Месторазвитие он определяет как слияние социально-политической среды и ее территории. Таким «месторазвитием» и является Россия-Евразия, интегральная форма существования более мелких месторазвитий.
Важное место в теории П. Н. Савицкого занимала концепция идеократии, которая предполагала, что в основу государственного устройства должны лежать не эгоистические интересы, а общность идеи, мировоззрения. Именно общность идеи должна быть положена в основу формирования правящего класса. Другими словами, в противовес либеральным
формам представительного правления выдвигалась идея правления вождей, не представляющих различные групповые, эгоистические интересы, а объединенных служением какой-то высокой, априорной идее. Иначе говоря, эта концепция была противоположна западной идее представительства и несколько напоминала марксистскую концепцию «вожди-массы».
Евразийская доктрина поначалу привлекла к себе большое внимание, но быстро утратила популярность и внимание.
Сегодня она переживает вторую волну популярности, однако ее практическая применимость возможна лишь при очень серьезной модернизации. Потому что самая главная, сущностная ее идея - антиевропейская идея, отрицание европейских, либеральнодемократических ценностей выглядит в современных условиях, как уже отмечалось, явным анахронизмом. Ценность этой доктрины больше лежит в сфере культуры: в ее идее о самобытной евразийской культуре, вобравшей в себя элементы культур Востока и Запада, которая не является не славянской, не европейской, а евразийской, творцами которой являются различные народы Евразии (славяне, тюрки, финно-угры), образующие многонародную нацию.
Определенный рациональный геополитический смысл евразийской доктрины можно извлечь из идеи срединности Евразии: в силу своего положения она обречена смотреть и на Восток и на Запад, проводить активную западную и восточную политику. Такое прочтение евразийской политики сегодня было бы вполне рациональным.
В 1960-е гг. в СССР наряду с официальной политической идеологией начинает развиваться неофициальная, пропагандируемая самиздатовской литературой. В ней отражены все направления политической мысли: от марксистской до монархической. Наибольшую известность приобрели А. Д. Сахаров и А. И. Солженицын. А. Д. Сахарова можно отнести к либерально-западническому течению. Он выступал в первой политической работе «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» с позиций конвергенции двух систем - капитализма и социализма. Во всех его работах главной темой становится соблюдение и защита прав человека в соответствии с международнопризнанными нормами. В его последней политической работе - проекте Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии (1989 г.) нашли отражение именно эти идеи: абсолютная ценность прав человека, гарантия их со стороны государства, право наций на самоопределение, включая право на вхождение в Союз и выход из него. Особый интерес представляет положение проекта, согласно которому глобальные цели выживания человечества имеют приоритет перед любыми региональными, государственными, национальными, классовыми, партийными, групповыми и личными целями. В долгосрочной перспективе Союз в лице органов власти и граждан стремится к встречному плюралистическому сближению (конвергенции) социалистической и капиталистической систем как к единственному кардинальному решению глобальных и внутренних проблем. Политическим выражением такого сближения должно стать создание в будущем Мирового правительства.
А. И. Солженицын в своих работах отстаивал иные позиции, его взгляды можно назвать почвенническими. Он высказывал предположение, что возможно эволюционное развитие нашей страны от одной авторитарной системы к другой будет для нас безболезненней, естественней, а главная же наша проблема - внутренняя свобода, освобождение души от участия в навязываемой лжи. В «Письме вождям Советского Союза» (1974 г.) он писал о многостороннем тупике западной цивилизации и о возможностях для России поискать свой
особый путь в человечестве. Это, по его мнению, предполагает отказ от идеологии экономического прогресса, переход к стабильной экономике, признание приемлемости для России авторитарного строя, но при отказе от идеологической лжи и др.
В работе «Как нам обустроить Россию» (1990 г.) он утверждал, что надо осуществить выбор между империей, губящей народ, и его духовным и телесным спасением. Россия, по его мнению, должна отделиться от двенадцати республик Союза, сохранив единство с Украиной и Белоруссией.
В работе «Русский вопрос к концу XX века» А. И. Солженицын критикует политику России на протяжении нескольких столетий за то, что она была направлена на решение ненужных внешнеполитических задач, а не на внутреннее развитие. Он отмечает, что нам не надо быть ни мировым арбитром, ни соперничать в мировом лидерстве - наши усилия должны быть направлены на трудолюбивое внутреннее развитие. Самое важное в политике России - сбережение народа.
В конце XX века в центре внимания политической мысли России по-прежнему остается проблема цивилизационного выбора России, и как раньше все разнообразие точек зрения на этот счет сводится к нескольким основным. Рассмотрим наиболее концептуальные работы, посвященные этой проблематике.
Известный политик, лидер российских коммунистов Г. А. Зюганов проблему взаимоотношения Запада и России рассматривает с точки зрения выбора между капитализмом и социализмом. Капитализм, по мнению Г. А. Зюганова, за пять столетий своего существования неузнаваемо преобразился, но сохранил главные, сущностные критерии. Социалистическая же и коммунистическая перспектива не может быть утрачена. Социализм может обрести второе дыхание в создании общества устойчивого развития. Глобальный, общечеловеческий характер стратегии устойчивого развития не исключает, а предполагает, что каждая страна придет к ее реализации по-своему. Россия с точки зрения исторической представляет собой особый тип цивилизации, с точки зрения геополитической - стержень евразийского континентального блока, противостоящего гегемонистическим тенденциям США и атлантического Большого пространства. С мировоззренческо-идеологической точки зрения Россия является выразителем традиции, основными ценностями которой являются коллективизм, соборность, державность и стремление к воплощению идеалов добра и справедливости. С точки зрения экономической Россия есть автономный организм, принципиально отличающийся от западной модели «свободного» рынка. Главная причина нынешней болезни этого организма - попытка капиталистической реставрации, раскрывающая сущностную несовместимость западной буржуазной цивилизации и цивилизации российской.
Вариант российской геостратегии, сформулированный Г. А. Зюгановым - это стратегия борьбы за многополюсную модель мироустройства и внедрения модели устойчивого развития в качестве альтернативы капиталистической западной модели общественного устройства, которое, по мнению автора, несовместима с российской цивилизацией. С политической точки зрения данная стратегия ориентирована на поддержание динамичного равновесия между основными центрами мировой силы, на противодействие формированию од-нополярности, т.е. диктатуры США и НАТО. Составной частью этого курса является стратегия восстановления естественного геополитического статуса России, которая включает три этапа: первый - достижение внутренней консолидации страны, второй - «собирание земель», новое воссоединение Украины и Белоруссии с Россией, третий - восстановление естественного геополитического статуса России, установление контроля над хартлендом
через создание конфедерации, федерации или союза, восстанавливающих единство геополитического поля, включающего в себя территорию бывшего СССР. Главной угрозой национальной безопасности России с позиции данной стратегии являются попытки крупнейших мировых держав установить свой контроль над постсоветским пространством.
Знаменитый русский философ и социолог А. А.Зиновьев сформулировал сходную точку зрения о несовместимости России с западной моделью в своей книге «Запад. Феномен западнизма» (1995 г.). Запад, по мнению автора, представляет собой уникальное и неповторимое явление в истории человечества, и Россия никогда не сможет стать частью Запада, она может лишь оказаться в сфере влияния и колонизации Запада, причем на тех ролях, которые он ей позволит. Стратегию Запада по установлению нового мирового порядка А. А. Зиновьев называет западнизацией. Ее истинная цель не просто уподобить себе по социальному строю, экономике, политике и т.д., а лишить намеченную жертву способности к самостоятельному развитию, включить их в сферу влияния Запада в роли колоний нового типа. В результате западнизации в колонизируемой стране принудительно создается социально-политический строй колониальной демократии, при которой за страной сохраняется видимость суверенитета, создаются очаги экономики западного образца под контролем западных банков и концернов, эксплуатация страны в интересах Запада осуществляется незначительной частью населения страны, наживающейся за счет этой функции и имеющий высокий жизненный стандарт, сопоставимый с таковым у высших слоев Запада. Колонизируемая страна доводится до такого состояния, что становится неспособной к самостоятельному существованию.
Что касается проблемы соотношения капитализма и социализма, А. А. Зиновьев рассматривает ее как соотношение западнизма и коммунизма. С его точки зрения эти два типа организации общества предполагают адекватный человеческий материал. Западнизм предполагает высокую способность к самоорганизации и сравнительно низкую степень покорности принудительной силе.
При коммунизме, напротив, доминирует не добровольная самоорганизация людей снизу, а принудительная организация сверху. Коммунистический тип организации общества был вполне естественным и адекватным для того человеческого материала, который представлял собой русский народ.
Что же касается возможности революционной ломки социального строя западных стран путем восстания «трудящихся масс», то она никаких шансов на реализацию не имеет. По мнению А. А. Зиновьева уже к середине XX века стало ясно, что идеи пролетарской революции и диктатуры пролетариата беспочвенны. Нынешнюю же эпоху можно рассматривать как постреволюционную. Установление некапиталистического строя в странах Запада было бы возможным либо путем разгрома Запада внешними силами, либо путем решения власть имущих. Однако, такая вероятность ничтожно мала: Запад научился предотвращать опасные массовые движения, внешних источников для финансирования таких движений нет, так как нет коммунистических стран, ну, и, наконец, Запад сам разгромил коммунизм. В конечном счете, говоря о перспективах глобального общества, А. А. Зиновьев считает наиболее вероятным, что это общество будет западнистским по своей социальной сущности.
К неоевразийскому направлению можно отнести политолога А. С. Панарина, чьи книги «Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке» и «Искушение глобализмом» получили широкий резонанс и в 2002 г. были награждены премией имени А.
И. Солжницына, Основной пафос этих книг направлен против теории модернизации, понимаемой как вестернизация, то есть уподобление всех стран мира Западу. Негативные последствия вестернизации проявляются, во-первых, в том, что она снижает социокультурное разнообразие мира, а, во-вторых, в результате заимствования незападными обществами западной модели общественного устройства происходит не столько пересадка продуктивных типов поведения, коренящихся в протестантской аскезе, сколько внедрение в незападные культуры продуктов декаданса: потребительской психологии, не готовой работать как на Западе, но стремящейся по-западному потреблять. Как показывает опыт России, даже если вестернизация захватывает достаточно развитую в промышленном и образовательноквалификационном отношении страну, результат получается одним и тем же: всеобщая деморализация, денационализация и предельная социальная поляризация. Постсоветский политический строй России, явившийся результатом номенклатурной приватизации, А. С. Па-нарин характеризует как олигархическую демократию, дающую реальные права только немногим.
Сегодня перед Россией и другими странами СНГ стоит дилемма: либо найти способ преодоления безответственной потребительской морали, либо окончательно опуститься в геополитический хаос и скольжение в «третий мир». Существует два способа этого преодоления: отступление в авторитарно-фундаменталистскую архаику или восхождение к новой форме цивилизованности постпотребительского типа. Одна часть постсоветского пространства тяготеет к первому варианту (исламский фундаментализм), вторая ищет новое формационное решение, связанное со становлением культуры постэкономического типа. Составляющей новой формационной инициативы должна быть социальная идея, которая не может принять форму реставрированного социализма, но столь же несовместима с концепцией реставрированного капитализма.
Будущее состояние России А. С. Панарин рассматривает на основе гипотезы инверсионного взрыва - острейшей реакции на крайности и издержки нынешнего состояния. Приспособление России к фазе модерна («индустриального общества») по-настоящему, считает А. С. Панарин, так и не состоялось, но у нее резко повышаются шансы в новой фазе мировой истории перехода к постиндустриальному обществу, в центре которого будет находиться не экономический, а постэкономический человек, ориентирующийся на духовные, культурные, экологические приоритеты. Механизмом, обеспечивающим поворот к этой фазе, станет союз постэкономического человека наиболее развитых стран мира с доэкономи-ческим человеком еще не вестернизированного Востока. Этот союз, по мнению А. С. Пана-рина, раньше всего осуществится в России, которая станет в начале XXI века одним из инициаторов планетарного поворота.
Российская геополитика, по мнению А. С. Панарина, должна соответствовать критериям стабильности и развития.
Применительно к России первый критерий подразумевает, что ее геополитическое положение должно быть достаточно безопасным, а границы неделимыми и легитимными (то есть защищенными изнутри и признанными международным сообществом). Второй критерий предполагает, что геополитическое положение страны не должно препятствовать ее экономическому, социальному и культурному развитию, выходу к мировым коммуникациям. Интересы развития России диктуют политику реинтеграции постсоветского пространства. Полноценное присутствие в Европе, выход к морям, реинтеграция - таковы, по мнению А. С. Панарина, необходимые условия нормального развития России. Причем ав-
тор исходит из того, что единственной альтернативой реинтеграции постсоветского пространства может быть только победа центробежных сил с максимальным конфронтационным креном в отношении России. В этих условиях сценарий реинтеграции необходимо реализовать на базе новой формационной идеи, которая не может принять форму реставрированного социализма, но столь же несовместима с концепцией реставрированного капитализма. Суть этой новой идеи А. С. Панарин выражает формулой цивилизованности постпо-требительского типа, культуры постэкономического типа.
Таким образом, сценарий А. С. Панарина предполагает необходимость решения Россией двух сверхзадач: во-первых, нахождение альтернативной формы общественного строя (ни реставрированный социализм, ни реставрированный капитализм), то есть по существу речь идет о нахождении некоего третьего пути развития России; во-вторых, реинтеграция постсоветского пространства, которая рассматривается, как геополитический категорический императив, альтернативой которому может быть только деградация, национализм, деиндустриализация и откат в «третий мир».
Наконец, представляется взвешенной и реалистичной сформулированная известным политиком и ученым А. А. Кокошиным концепция просвещенного национального эгоизма и максимальной экономизации российской политики. Эта концепция исходит из того, что базовым интересом России является модернизация экономики, создание современной рыночной постиндустриальной экономики, устойчивой системы политической демократии, подлинно гражданского общества, сохранение и приумножение лучших культурноцивилизационных черт России. Она предполагает отказ России на обозримую перспективу (30 - 40 лет) от претензий на какую-либо глобальную роль, соизмеримую с ролью СССР. Необходим отказ от вступления в глубокие союзнические отношения с кем бы то ни было, за исключением Беларуси и еще двух - трех государств СНГ - с перспективой образования единого союзного государства. Сегодня союз России с сильным - это подчинение этому сильному, со слабым - содержание его на субсидировании.
Региональные внешнеполитические приоритеты этой стратегии следующие:
• поддержание равноправных и взаимовыгодных отношений с США прежде всего ради выхода российского бизнеса на американский и мировые рынки, а также ради обеспечения стратегической стабильности;
• формирование новых отношений с Европейским Союзом, реализация в отношении Евросоюза крупных проектов в области энергетики, телекоммуникаций, трансконтинентальных евроазиатских транспортных систем и т. д.;
закрепление отношений стратегического партнерства одновременно с Китаем и Индией, с развитием одновременно сотрудничества по ряду совпадающих или параллельных проблем международной безопасности в гибком треугольнике Россия - КНР - Индия; сохранение и углубление сотрудничества с этими странами в военно-технической сфере с одновременным наращиванием сотрудничества в гражданской экономической сфере;
реализация долговременной энергетической политики на Дальнем Востоке, прежде всего в треугольнике Россия - КНР - Индия (российские энергоресурсы, японские инвестиции, китайский рынок);
приоритет отношениям со странами «ближнего зарубежья», включая и прибалтийские государства, а также с Финляндией.
Один из лидеров праволиберальных политических сил в современной России А.Чубайс сформулировал в качестве глобальной задачи России на 30 - 50 летнюю перспек-
тиву построение «либеральной империи» на постсоветском пространстве. Либеральный империализм не предполагает отказа от принципа нерушимости границ, он означает, что российское государство обязано всеми способами содействовать развитию российской культуры в наших странах-соседях, содействовать экспансии российского бизнеса в эти страны, оно должно напрямую законными методами делать все, чтобы поддержать базовые ценности свободы и демократии не только в России, но и в государствах-соседях. При этом России не нужно вступать ни Европейский Союз, ни в НАТО - она не поместится там ни экономически и политически, ни географически. Россия должна «замкнуть кольцо великих демократий», встав в один ряд с ЕС, США и Японией. Это единственный, по мнению А.Чубайса, реальный способ по-настоящему, на равных построить свою работу с достойными партнерами, для того, чтобы вместе с ними защищать порядок и свободу на Земле. «Эта миссия и есть великое будущее нашей великой страны».
Как следует из вышесказанного в современной политической мысли конкурирует, между собой прямо противоположные по смыслу и духу доктрины, посвященные проблеме цивилизационного выбора России и вытекающих из этого геополитических последствий.
В принципе данный концептуальный плюрализм является отражением того реального положения, в котором находится Россия в начале XXI века и сложности тех вызовов, с которыми она столкнулась. Все вышеприведенные версии ответов на эти вызовы сегодня имеют право на существование, и какая из них найдет свое реальное воплощение, зависит от выбора, который сделает российское общество, граждане страны.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Хорос В.Г. Русская история в сравнительном освещении. - М.,1996. - С.10 - 16.
2. Исаев И. А., Золотухина Н. М. История политических и правовых учений России XI -XX вв. - М., 1995. - С. 82 - 83.
3. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. - М.,1991. - 574 с.
4. Пути Евразии. - М., 1992. - 432 с.; Савицкий П. Н. Континент Евразия. - М., 1997. -
464 с.
5. Сахаров А. Д. Мир. Прогресс. Права человека // Знамя. - 1990. - № 2. - С. 5 - 44.
6. Солженицын А.И.Письмо вождям Советского Союза.Париж, 1974. 51 с.; Его же. Как обустроить Россию.М., 1991. 64 с.; Его же. Русский вопрос в конце XX века.М., 1996. 112 с.
7. Зюганов Г.А. География победы. Основы российской геополитики. М., 1998. 319 с.
8. Зиновьев А. Запад. Феномен западнизма. М., 1995. 461 с.
9. Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. М., 1998. 392 с.; Его же. Искушение глобализмом. М., 2000. 382 с.
10. Кокошин А. А. Феномен глобализации и интересы национальной безопасности // Внешняя политика и безопасность современной России.1991-2002.Хрестоматия в четырех томах. М., 2002. Т.1.С.49-50.
11. Чубайс А. Миссия России в XXI веке // Независимая газета.01.10.2004.
