CC BY
86
ПРОБЛЕМА МЕСТА И РОЛИ СЕМЬИ
В СОЦИАЛЬНЫХ КОНТЕКСТАХ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛИЧНОСТИ
Семья, группа, социальный институт, функции семьи, детство, семейная идентичность.
Если рассматривать проблематику семьи в широких контекстах гуманитарного знания, то, говоря метафорическим языком, она является чем-то сродни улыбке Чеширского кота. Она выплывает в любой точке научного пространства и кажется вполне определённой, но, едва утвердишься в её реалистичной понятности, снова растворяется в воздухе. Словно фантом, она существует везде и нигде в точности. Фактически в каждом проблемном вопросе человековедения в той или иной мере можно обнаружить её присутствие. Трудности фокусирования семейной проблематики схожи с проблемой границ предмета социальной психологии. Психика человека социальна по своей сути, всё психическое в той или иной мере социально, и определение границ этой отрасли науки всегда спорно и является скорее волюнтаристской конвенцией учёных, чем отражением реальной феноменологии. И на всех этажах социального бытия человека — от первого акта младенческого сосания до высот гражданского самоопределения (не случайно слово «Родина» ассоциируется со словом «мать») с неизменностью проступает семейная атрибутика. Семья, как узловая станция, связывает макро-, мезо- и микроуровни бытия. Не будет поэтому преувеличением сказать, что семья является объектом человековедения в целом, а её понимание — важным аспектом эволюции гуманитарного знания.
Следует отметить, что предметный ракурс рассмотрения семейной проблематики напрямую связан с пониманием значения семьи. Определяя это понимание, соответствующие аргументы мы находим, по крайней мере, в двух плоскостях. Первая из них построена на логике исключения, т. е. рассмотрения возможных последствий отсутствия семьи. Вторая — на логике мнения, как на уровне общественного сознания, так и на уровне научных построений.
Итак, что, если бы семьи не было. В историческом контексте семья имеет столь же длительное существование, как и человечество. И тем не менее в линии исторического развития мы находим локальные отрезки, когда семья оказывалась социальной падчерицей. В советский период истории нашей страны были попытки дискредитации семейных форм и возложения функций, выполняемых семьей, на социальные структуры. Семья выжила, несмотря на мощный прессинг официальной идеологии. Но нивелирование семейных связей в годы строительства социализма, примат классового над личным и семейным, разрыв семейных уз и преемственности семейной истории не прошли бесследно. Их отдалёнными последствиями стали тотальная невротизация, паранояльность российского сознания, слабость либо чрезмерная, компенсаторно гипертрофированная выраженность личностного начала, субъективная дискомфортность социального бытия. «Удивительно, — пишет Н. Аккерман, — что важнейшая роль семьи в жизни человека воспринимается как нечто само собой разумеющееся. С одной стороны, прошедшие тыся-
челетия — вполне достаточный срок, чтобы свыкнуться с данным фактом. С другой стороны, каждое поколение заново это осознаёт» [Аккерман, 2002, с. 18].
Об этом же свидетельствуют и менее масштабные варианты бессемейности, в первую очередь практика общественного воспитания детей-сирот. Данные исследований показывают, что развитие детей вне семьи идёт по особому пути и имеет ряд качественных негативных особенностей, таких как недоразвитие внутренних механизмов активного, инициативного и свободного поведения, преобладание зависимого, реактивного поведения; слабая сформированость внутреннего психического плана действий и собственной мотивации [Прихожан, Толстых, 1991]. Фактически речь идёт о недостаточной выраженности личностного начала. Получается, что семья — необходимое условие для полноценного формирования личности, её способности быть субъектом своей жизни.
Обратившись к аргументам в логике мнения, обнаружим, что многочисленные социологические опросы демонстрируют высокие рейтинги значимости семьи, причём не только у взрослой части населения, но и у подрастающего поколения. Например, проведённый центром «Генезис» опрос по выявлению ценностных ори-ентаций подростков Москвы и Московской области показал, что семейное благополучие занимает в их ценностных иерархиях одно из первых мест. Причём в классификации ценностных ориентаций М. Рокича, с помощью методики которого и проводился опрос, счастливая семейная жизнь относится к «терминальным» ценностям, определяющим смыслообразующие векторы жизнедеятельности человека [Кривцова и др., 1997].
Научная мысль также свидетельствует о значимости семьи, но акценты авторами расставляются очень по-разному. К. Ойстер в учебнике по социальной психологии групп, обозначая основные функции, которые в истории человечества группы выполняли, иллюстрирует их на примере именно семьи [Ойстер, 2004]. Тем самым семье практически придаётся статус «первогруппы». Исторически семья в её родовой форме и была первым «социумом» человека. Потом она стала определять положение человека в социуме через принадлежность к макрогруппам: этническим, сословным, классовым. Ни один из общественных институтов не может быть изолирован от семьи. Изменение форм общественных отношений, как показали ещё Л. Морган, Э. Тэйлор, Ф. Энгельс, прямо отражается на семейном укладе. Философы и социологи определяют роль семьи в структуре общества. Семья рассматривается учёными как общественный институт, как социальный способ организации жизнедеятельности человека, как посредник между социумом и личностью. Некоторые авторы настолько материалистичны в своих воззрениях, что переносят идеи экономической и политической борьбы на семейные отношения, рассматривая их как аналогичную социально-экономической модель конкуренции вкладов, распределения ресурсов и власти в семейном пространстве. Полоролевое распределение в семье при таком понимании является своего рода матрицей такой конкуренции. Эта позиция основывается не только на «кабинетных» рассуждениях, но имеет определённые эмпирические подтверждения. Выявлено, например, что в настоящее время в социальных слоях с низким уровнем дохода за распределением материальных средств следит не добытчик-мужчина, он скорее в данном случае «отчётное» лицо, а жена, которая и реализует эти средства на хозяйственные нужды. В семьях же с высоким уровнем дохода, в случае если их обеспечивает муж, он же и является главным распределителем материальных благ [Лыткина, 2004].
Особый пласт научной мысли, определяющей место семьи в качестве связующего звена общества и личности, составляют теории развития, в которых особенности
Психология
детства связываются с характером общественных отношений. К таким теориям можно отнести эпигенетическую теорию Э. Эриксона [Эриксон, 1996] и психоисторию Л. Демоза [Демоз, 2000] и, согласно характеристике Б.Ф. Зейгарник, в определённой мере психоанализ 3. Фрейда [Зейгарник, 1982]. Согласно воззрениям этих авторов, детство, с одной стороны, является отражением состояния широкого социума, своего рода снятой моделью господствующих типов отношений в обществе, с другой — оно само задает установочные перспективы формирующегося общества. Семья в этих теориях выступает преимущественно со стороны детско-роди-тельских отношений. Интроецированные в детстве отношения со значимыми людьми становятся матрицей всей системы отношений взрослых субъектов в целом. Взрослая жизнь человека в широких социальных, а не только собственно семейных контекстах является проекцией сформированных в детские годы психических структур, характер которых зависит от внутрисемейных отношений. Семейные отношения и социальные отношения едва ли не зеркально отражаются друг в друге. М. Боуэн, например, основываясь на собственной терапевтической практике, утверждает, что, только выстроив субъективно гармоничные отношения с родителями, взрослый человек способен стать функционально полноценным членом общества [Боуэн, 2008].
Рассматривая посредническую роль семьи, многие авторы обсуждают её функциональное предназначение одновременно в двух контекстах — по отношению к обществу и по отношению к индивиду. В описании Э.Г. Эйдемиллера и В. Юстиц-киса: «Эмоциональная функция семьи — удовлетворение её членами потребностей в симпатии, уважении, признании, эмоциональной поддержке, психологической защите. Данная функция обеспечивает эмоциональную стабилизацию членов общества, активно содействует сохранению их психического здоровья» [Эйдемиллер, Юстицкис, 1999, с. 21]. Фактически семья воспринимается как посредник между индивидом и обществом. Такой «функционально-параллельный» подход, с одной стороны, отражает меру своего рода социальной ответственности семьи, с другой — несколько ограничивает ситуацию, сводя предназначение семьи к набору рядопо-ложенных функций. Но при таком понимании те функции, которые семья выполняет, могут быть реализуемы за счёт множества других групп. В итоге оказывается, что многие приписываемые семье функции могут выполнять различные социальные институты, и небезосновательным становится мнение, что единственной полноценно семейной функцией является репродуктивная [Харчев, Мацковский, 1993]. Определённой альтернативой такого рода постановке вопроса является мнение Г. Навайтиса. Автор утверждает: дело не в том, какие функции по отдельности могут быть изъяты у семьи и разобраны разными социальными институтами, а в том, что семья уникальна в своей возможности удовлетворять сразу множество потребностей, реализовывать множество функций [Навайтис, 1999]. На наш взгляд, при этом нельзя не учитывать сложный мир личности, его глубину, иерархичность и несводимость ни к какому номотетическому набору. Семья в этом контексте призвана не только к симметричному «отыгрыванию» запросов индивида и общества, но и к удовлетворению потребностей глубоко личностно-экзистенциальных [Барканова, 2010]. Ещё П. Флоренский говорил о том, что только семья может дать чувство родства с прадедами, необходимого для формирования личности порядочного человека. В переводе на язык психологии, речь идёт о таких базовых потребностях, как «потребность в корнях» (Э. Фромм), потребность в индивидуальной любви и привязанности, потребность иметь «свою группу», членство в которой не определяется ситуативными изменениями. Психологическая практика показыва-
ет, что семья, будучи группой принадлежности, не только структурирует жизнь человека, но и делает его более защищенным и свободным. Если семья удовлетворяет базовые потребности, то выбор человеком других социальных образований уже менее связывает зависимостью от них.
Л.В. Карцева пишет, что на протяжении всей своей истории институт семьи служил в большей степени обществу, чем индивиду, и только в наши дни семья как малая группа становится структурой, жизненно необходимой для отдельной личности. Характеризуя современную российскую семью, автор говорит о том, что она находится в процессе модернизации, суть которого в переносе «центра тяжести» в системе взаимодействия «социум — семья — индивид» с общества на индивида. Иными словами, иерархия соподчинения внутри взаимосвязи «общество — семья — индивид» приобрела противоположный вид, и теперь это взаимосвязь «индивид-семья - общество» [Карцева, 2004].
Таким образом, можно говорить о том, что фокус исследований семьи меняется по мере того, как меняется её место в диалектике социального и индивидуально-личностного. И в настоящее время назрела необходимость системной разработки проблемы семейной идентичности современного человека, его субъективного самоопределения в реализации себя как семьянина.
Библиографический список
1. Аккерман Н. Семья как социальная и эмоциональная единица // Психология семьи: хрестоматия / ред. Д.Я. Райгородский. Самара: БАХРАХ-М, 2002. С. 17-23.
2. Барканова О.В. Половые различия самоактуализации молодых родителей // Школа и личность / Краснояр. гос. ун-т им. В.П. Астафьева». Красноярск, 2010. С. 63-68.
3. Боуэн М. Теория семейных систем Мюррея Боуэна: основные понятия, методы и клиническая практика. М.: Когито-Центр, 2008. 496 с.
4. Демоз Л. Психоистория. Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. 512 с.
5. Зейгарник Б.Ф. Теории личности в зарубежной психологии. М.: Изд-во МГУ, 1982.
6. Карцева Л.В. Семья в трансформирующемся обществе // Вестник Московского университета. Сер.18: Социология и политология. 2004. № 1. С. 65-72.
7. Кривцова С.В. и др. Подросток на перекрёстке эпох: проблемы и перспективы социально-психологической адаптации подростков. М.: Генезис, 1997. 288 с.
8. Лукьянченко Н.В., Аликин И.А. Теория семейных систем М. Боуэна: учеб.-метод, пособие. Красноярск: РИО КГПУ, 2002. 96 с.
9. Лыткина Т.С. Домашний труд и тендерное разделение власти в семье // Социс. 2004. № 9. С. 85-90.
10. Навайтис Г. Семья в психологической консультации. М.: Моск. психол.-соц. ин-т, 1999. 224 с.
11. Ойстер К. Социальная психология групп. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2004. 224 с.
12. Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Развитие личности в условиях психической деприва-ции // Формирование личности в онтогенезе. М., 1991. С. 78-79; 99-104.
13. Харчев А.Г., Мацковский М.С. Современная семья и её проблемы. М.: Статистика, 1993. 217 с.
14. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. СПб.: Питер, 1999. 656 с.
15. Эриксон. Детство и общество. СПб.: Ленато; АСТ; Фонд «Университетская книга», 1996. 592 с.
