CC BY
89
УДК 82-9
К. А. Гирфанова
ПРОБЛЕМА ИСКУССТВА В ПОЗДНЕЙ ПУБЛИЦИСТИКЕ Н. С. ЛЕСКОВА (1880-Е ГОДЫ)
Статья посвящена рассмотрению публицистического наследия Лескова, которое отражает различные общественные проблемы своего времени, объединенные общими мыслями, жанрово-стилевыми поисками писателя. Это делает публицистику системным образованием, ее ядром является тема народа, взаимодействующая с другими, среди которых автором выделяется тема искусства. Лесков воспринимает ее как важный катализатор в развитии духовной жизни народа, развитии народного самосознания и исторической памяти. Писатель выделяет живопись (прежде всего иконопись) и литературу, отмечая, что именно эти виды искусства способны воспитать духовную личность.
Ключевые слова: публицистика, система, Н. С. Лесков, тема иконописи, духовное развитие личности.
Актуальность предлагаемой статьи определяется не только неизученностью корпуса публицистических текстов Лескова, но и интересом современной науки к публицистическому дискурсу, к общим историко-литературным и теоретическим проблемам, таким как взаимодействие публицистической и художественной прозы, писательская публицистика.
В силу обширности материала кратко охарактеризуем периоды публицистической деятельности автора. В самом начале своего творческого пути, в 1860-е гг., Лесков исследует и анализирует русское общество, обращаясь к разным его аспектам и темам, ядром складывающейся публицистической системы автора оказывается тема русского народа. Необходимо отметить общесистемные принципы его публицистики, такие как целостность, обусловленная единой авторской позицией, структурность, склонность автора к циклизации публицистических текстов. К началу 1870-х гг. в публицистике Лескова отчетливо проявляется и утверждается ее ядро: тема народа, вокруг которой формируются все остальные подтемы (тема воспитания и образования народа, социальное положение и духовное состояние рабочего класса и крестьянства, тема литературы для народа, положение женщин, тема государственных преобразований). Эти темы представлены такими статьями, как «О рабочем классе» (Современная медицина. 1860. № 32), «Нечто о продаже Евангелия, киевском книгопродавце Литове и других» (Книжный вестник. 1860. № 11, 12), «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе» (Указатель экономический. 1861. № 220), «О найме рабочих людей» (Отечественные записки. 1861. № 3), «Русские женщины и эмансипация» (Русская речь. 1861. № 44), «Несколько слов об учителях сельских школ» (Северная пчела. 1862. № 199). Связанность и взаимовлияние текстов, входящих в эти подтемы, говорят о проявлении сверхтекстовой структуры публицистического текста Лескова 1860-х гг., обладающего системностью, в свою очередь, подчиненной авторской телеологии. Внутреннее единство ранней публици-
стики Лескова проявляется и на жанрово-стилевом уровне: большинство публикаций представляют собой полемические статьи.
В 1870-е гг. тема народа остается центром в публицистической системе автора и в дальнейшем преобразовывается в осмысление кризиса самоидентификации русской нации. По мнению Лескова, этот кризис коснулся всех уровней жизни и отдельного человека, и русского общества в целом. Его опасность писатель видит в тотальном отчуждении друг от друга народа, власти, церкви, суда, школы и т. д. В свою очередь, это повлекло за собой переосмысление моральных и религиозных ценностей, что затрудняло самоидентификацию всех социальных слоев России, иногда делая ее почти невозможной. Об этом автор говорит в цикле статей «Русские общественные заметки» (Биржевые ведомости, 1870-е гг.), в статьях «Возможна ли и рациональна ли чисто духовная цензура? (Письмо в редакцию)» (Биржевые ведомости. 1870. № 111), «Русские архиереи и русские монастыри в старину (библиографические заметки)» (Биржевые ведомости. 1870.
№ 253) и др. Предчувствуя «русскую рознь» (разъединение народа), Лесков пытается предупредить читателей о возможности быстрого замещения разрушенной структуры самоидентификации новой безнравственной идеей, допускающей утрату целостности не только своего я, но и нации. Все громче звучит мысль о бесполезности государственных мероприятий, направляемых на усовершенствование общественной жизни. Эту проблему автор углубляет в 1880—1890-е гг. Данный период посвящен проблеме самоопределения личности и общества в ситуации тотальной «русской розни», подчеркнем расширение круга ее аспектов и принципиальный философский, как правило, диалогический подход публициста к ее анализу и решению. Представления позднего Лескова о человеке и обществе приобретают универсальный характер, расставляя новые акценты в его философско-социологической концепции, питавшей публицистику предыдущих периодов.
Мысль о первостепенном значении социальной реальности, социологических методов в объяснении человека и его среды если и не отходят в публицистике 1880-х гг. на второй план, то, по крайней мере, позиционируются как недостаточные. Структурообразующим началом публицистической системы Лескова становятся универсальные законы бытия, в частности, важнейший из них -нравственность, способная и долженствующая распространять свое влияние на всех и каждого, опираясь на врожденные инстинкты добра и справедливости, врожденное стремление человека к духовному росту. Здесь стоит назвать следующие статьи: «Еще о детях» (Петербургская газета. 1885. № 53), «Об образке загубленного ребенка» (Петербургская газета. 1885. № 57), «Образок-обличитель» (Петербургская газета. 1885. № 255), «Незаконнорожденные дети» (Петербургская газета. 1885. № 159), «Брошенные на улицу» (Петербургская газета. 1885. № 266). Соответственно, изменяется жанрово-стилевая структура статей: в текст активно вводятся философско-религиозные размышления автора. Ядерным жанром публицистической системы Лескова становится философская заметка, синтезирующая эстетику и поэтику фельетона, заметки и философского эссе. Думается, подобные трансформации в публицистике, в авторском понимании ее роли и назначения в обществе явились органичным результатом ее многолетнего взаимодействия с художественным творчеством писателя, что доказывает не только системность его публицистики, но и возможность рассматривать весь корпус его творческого наследия как единую художественную систему.
Последние годы творчества были очень плодотворными для Лескова. Осмысление религиознофилософских проблем сопровождается неугасающим интересом к социальным аспектам жизни общества, соединяя в одном фокусе практически все темы и проблемы художественного и публицистического творчества и представляя широкую панораму российской жизни 1880-х - начала 1890-х гг. В этот период Лесков становится резким аналитиком русской жизни, открытым для диалога с оппонентами и читателями. О своем позднем творчестве писатель высказывался так: «Мои последние произведения о русском обществе весьма жестоки. «Загон», «Зимний день», «Дама и фефела»... Эти вещи не нравятся публике за цинизм и прямоту. Да я и не хочу нравиться публике. Пусть она хоть давится моими рассказами, да читает. Я знаю, чем понравиться ей, но я больше не хочу нравиться. Я хочу бичевать ее и мучить» [1]. Такое мнение писателя, высказанное по поводу своих произведений, можно отнести и к его поздней публицистике,
в которой он стремился сказать о многих проблемах русской жизни предельно критично и правдиво.
В последние годы жизни автор печатается в изданиях, связанных с либеральной, народнической направленностью: «Русская мысль», «Неделя», «Вестник Европы». Основную часть текстов он публикует в «Новом времени» и «Петербургской газете». В этих изданиях Лесков старался проявить себя как справедливый критик, активный общественный деятель, аналитик, мыслитель, находящийся в постоянном свободном поиске истины, мучимый сомнениями, противоречиями, особенно в понимании путей духовного становления и развития России. Именно поэтому он обращается к культурной сфере общества, к искусству, которое способно развивать народное самосознание. Стоит отметить, что тема искусства занимает особое место в публицистической системе писателя, особенно в поздний период творчества. Если в начале публицистической деятельности автор обращается в основном к социальным, бытовым проблемам народа, то в поздний период Лесков выходит на философский уровень осмысления темы народа: его все чаще волнует проблема экзистенциального кризиса народа, связанного с утратой общей народной идеи. Он стремится найти источники единения и сплочения народа в ситуации «русской розни». Именно сфера искусства и является для автора таким источником, в частности иконопись и литература.
В конце жизни Лесков возвращается к теме иконописи. Иконопись является важной составляющей русской духовной культуры. По справедливому замечанию исследователей Е. В. Караваевой и Л. Д. Волковой, «по своей сути православные иконы были теми же Словами-Логосами, помогающими духовному очищению и сосредоточению-медитации» [2]. Именно с иконой писатель связывает глубокое духовное переживание, поиски духовного начала. Еще в первой половине 1870-х гг. автор рассматривает ее в статьях «Адописные иконы» (Русский мир. 1873. № 192), «О русской иконописи» (Русский мир. 1873. № 254). Стоит отметить статью «О русской иконописи» (Русский мир. 1873. № 254), которая отражает позицию автора по отношению к этой теме. Статья поражает глубоким знанием истории русской иконописи, ее направлений и школ, техники иконописа-ния. Кроме того, Лесков характеризует современное состояние иконописи как «упадок»: «Упадком этого искусства и даже окончательным низведением его к нынешнему безобразию и ничтожеству у церкви, очевидно, отнимается одно из самых удобных средств распространения в народе знакомства с священною историею и деяниями свя-
тых. Это такая потеря, о которой стоит пожалеть, даже помимо того, что не менее жалко и само заброшенное искусство, имевшее некогда у нас свой типический, чисто русский характер, и притом стоявшее по технике на такой высоте, что наши иконописные миниатюры своею тонкостью, правильностью и отчетливостью рисунка и раскраски обращали на себя внимание самых просвещенных людей» [3].
Анализируя современные тенденции в иконописи, автор переходит от проблемы утраты преемственности традиций в этой сфере искусства к размышлению над пониманием роли иконы в жизни русского человека. В частности, Лесков поддерживает мнение неизвестного автора заметки из № 211 «Русского мира», в которой икона приравнивается по значимости к книге, призванной воспитывать и образовывать человека. Автор развивает эту мысль следующим образом: «Мне кажется, что икона часто имеет даже несколько большее значение. кто не может читать книги, с иконы, которой поклоняется, втверживает в свое сознание исторические события искупительной жертвы и деяния лиц, чтимых церковью за их христианские заслуги. Это одно само по себе немаловажно. При том состоянии, в каком находится наш малопросвещенный народ, иконы в указанном смысле действительно приносили и приносят до сих пор огромную пользу» [3]. Лесков видит в иконе сакральный символ, находя в ней чудесное, не требующее слов, средство познания Бога человеком и «втвержива-ния» в его сознание истинной веры. Дидактическая и мистическая функция иконы представляют для Лескова особый смысл. Первая раскрывает возвышенный уровень Слова Божия, а вторая предполагает реальное вхождение в мир фигур, изображенных на полотне. Однако за рамками размышлений писателя остается лишь литургический аспект, связанный с пониманием ее места и роли в богослужении.
Обратим внимание на репрезентативные статьи 1880-х гг.: «О кресте Сергия Радонежского» и «О художном муже Никите и о совоспитанных ему», в которых автор проявляет свое глубокое понимание и знание искусства и тайны иконописи, непосредственно связывая иконопись с русской ментальностью, русской душой [4, 5].
В статье «О кресте Сергия Радонежского» автор видит в иконе преподобного Сергия памятник русской иконографии, для него это образец иконопи-сания. В статье «О художном муже.» автор выделяет фигуру искусного иконописца и реставратора Никиты Севостьяновича Рачейского (?—1886), работавшего в старообрядческой («строгановской», связанной с древнерусским иконописанием) традиции, которую хорошо знал Лесков. Об этом он го-
ворит в повести «Запечатленный ангел» и при создании образа иконописца Севастьяна [6].
Лесков был лично знаком с Рачейским, интересовался его творчеством, имел в своей коллекции несколько его работ. Открывая очерк словами И. С. Аксакова «Заповедь даю вам отмечать всякую оригинальную и высоконравственную черту наших простонародных нравов» [5], автор рассуждает о проблеме русского национального характера. Отмечая высокий профессионализм и достойные человеческие качества изографа, он утверждает, что Рачейский сумел «с отличной стороны показать таких русских людей, которых обыкновенно не замечают и об их „непостыдной совести“ не принято говорить в свете» [5]. Характер «ху-дожного мужа» передается рядом деталей: «он никогда не спорил о вере, добродушно добавлял в спорных моментах, что его вера „согласна к непостыдной совести“, всех прочих, исповедующих другую веру, не осуждал, сам же не боялся „посты-жения“» [5].
Интересна и представленная Лесковым история событий, произошедших после смерти изографа, искренне верившего в честность и порядочность людей. «Девица-староверка», разбиравшая после смерти Рачейского вещи, сданные ему для работы без каких бы то ни было документов, предлагала взять людям свое и произносила одну фразу: «Бери всякий свое по непостыдной совести» [5].
И «никто не взял ничего ему не принадлежащего», даже «рыночные торгаши, поддельщики и борзые побегуши», чья совесть «курсирует очень невысоко, оказались джентльменами, как только положились на их „непостыдную совесть“» [5]. Эта «непостыдная совесть», в представлении Лескова, достается русским человеком «из особого тайника за пазухою» в необычном, «особливом случае», в то время, когда душа человеческая испытывает боль, и эта боль связана с ощущением сопричастности», силою которой в России можно преодолеть любые кризисы общественной жизни [7].
В результате с образами иконы и иконописца автор связывает понимание, становление и развитие русского национального характера. Об этом Лесков продолжает вести речь в статьях, посвященных образованию и воспитанию детей. В этих текстах на первое место выходит тема детского чтения, которая связана с проблемой духовного становления личности. Об этом автор размышляет в статье «Что читать подросткам?» (Петербургская газета, 1892). На протяжении ряда лет (1874— 1883 гг.) являясь членом Особого отдела Ученого комитета Министерства народного просвещения, он рецензировал многие книги для детей, а также и детские периодические издания. В статье «Что читать подросткам?» писатель резко критикует
современные книги для детей за их бессодержательность и беспредметность [8]. О детской периодике автор отзывается в статье так: «... все это лепет, внушающий жалость и сострадание к тем, кто составляет эти несчастные „детские журналы“» [8]. Он осуждает поверхностные знания, которые приводятся в этих журналах, так как они не могут воспитать достойную личность.
По мнению автора, современная детская книга не способна выполнить главную свою миссию -«заронить в душу ребенка здоровую и благоразумную идею - такую идею, которая была бы умна и проста и в то же время доступна естественному, а не искусственному пониманию.» [8].
Положительную оценку Лесков дает лишь журналу В. А. Кремпина «для девиц» «Рассвет», который был разбит на ряд разделов (на словесность, педагогику, изящные искусства и др.) и активно использовался в образовательном процессе. Кроме этого журнала автор отмечает педагогическое издание Ю. Симашко «Семья и школа», обращенный и к детям, и к родителям, дающий последним ориентиры в их воспитательной деятельности. Лесков замечает, что эти журналы уже не выходят. «Рассвет», просуществовав три года, был закрыт в 1862 г., журнал «Семья и школа» выходил с 1871 г. по 1888 г.
Из появившихся недавно новых детских изданий автор останавливается на литературном и научно-популярном журнале «Мир Божий» для юношей, который начал издаваться в Петербурге с 1892 г. А. А. Давыдовой (под редакцией В. П. Острогорского), но его, по словам Лескова, «хвалить. рано, но состав первых книжек сразу же обнаруживает в редакции ясное и определенное понимание воспитательных задач» [8]. Отметим, что для публициста воспитательную функцию несет не только литература, но и живопись, театральное искусство.
В последние годы жизни Лесковым был написан ряд статей о театре и живописи: «Дамские шляпы в театрах» (Новое время. 1886. № 3685), «Открытие народного театра» (Новое время. 1887. № 3933), «О находке настоящего портрета Боброва (письмо в редакцию)» (Новое время. 1889.
№ 4708), «Картина профессора Ге за границей (письмо в редакцию)» (Неделя. 1890. № 44). Не ставя своей задачей полный их обзор и анализ, остановимся на наиболее показательных в плане проблематики, пафоса и жанрово-стилевой формы публикациях, чтобы определить их место в общей системе публицистики Лескова.
Небольшая по объему заметка Лескова «Картина профессора Ге за границей» поднимает проблему народного искусства и искусства для народа. Написанная в форме письма в редакцию, она формулирует личную позицию публициста в отношении конкретного события, а именно картины
Н. Н. Ге «Что есть истина?». Художественное полотно, представленное передвижниками, было снято с выставки, поскольку картина «возбудила много толков и вызвала очень много самых суровых осуждений за реализм обеих изображенных на ней фигур, а также за недостатки письма, которое казалось здешним критикам очень неудовлетворительным» [9]. Картина написана на известный евангельский сюжет и изображает эпизод суда прокуратора Иудеи Понтия Пилата над Иисусом Христом, обвинявшимся в покушении на захват власти в Иудее. Название картины представляет собой цитату из Евангелия от Иоанна (Ин. 18:38).
Для самого Лескова была интересна реакция русской публики на картину, изображающую всемирно известный евангельский сюжет. Он подчеркивает, что полотно было перевезено за границу, где встретило «иной прием» («повсеместно самый радушный прием и такой успех, который достается не многим художественным произведениям» [9]). Автор рассказывает о том, как один из его друзей, побывав на выставке в Гамбурге, писал ему, что «Христос в картине Ге необыкновенно трогательно действует на посетителей выставки из беднейшего класса, и в Гамбурге дело дошло до того, что тамошние рабочие, по целым дням стоящие перед этой картиной, не могли помириться с мыслью, что ее от них увезут, и они будут лишены возможности видеть лицо, много сказавшее их чувству» [9], поэтому, собрав деньги, заказали художнику копию. Здесь Лесков делает акцент на огромном духовном потенциале «беднейшего класса», поэтому он задает вопрос о том, почему в России «бедной, трудовой среде, к которой полно сочувствием доброе сердце» Ге, запрещено видеть данное полотно, наполненное «одушевляющими христианскими идеями» [9].
Таким образом, проведенный анализ статей Лескова об искусстве показывает тесную связь этой проблематики с центральной темой публицистики писателя - темой народа, искусства для народа, главным критерием которого становится правда, понимаемая как верное изображение реальности, и нравственный, уходящий корнями в народную этику подход к ее оценке.
Список литературы
1. Груздев А. И. Примечания к рассказу Н. С. Лескова «Зимний день» // Лесков Н. С. Собрание сочинений: в 11 т. М.: Гослитиздат, 1958. Т. 9. С. 630-637.
2. Караваева Е. В., Волкова Л. Д. Элементы психотерапии в русской православной церкви // Вестн. Томского гос. пед. ун-та (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2013. Вып. 5 (133). С. 38-44.
3. Лесков Н. С. О русской иконописи // Русский мир. 1873. № 254 (26 сент.).
4. Лесков Н. С. О кресте Сергия Радонежского // Новое время. 1891. № 5591 (22 сент.).
5. Лесков Н. С. О художном муже Никите и о совоспитанных ему // Новое время. 1886. № 3889 (25 дек.).
6. Карсакова Я. В. «Строгановская», или «старообрядческая», традиция в творчестве Н. С. Лескова // Проблемы исторической поэтики.
Петрозаводск, 2012. С. 253-258.
7. Ангелова Н. В. Тайна русского характера: произведения Н. С. Лескова 1880-1890-х гг. Мичуринск: Изд-во МичГАУ, 2007. 90 с.
8. Чуднова Л. Г. Что читать подросткам? // Неизданный Лесков: в 2 кн. М., 2000. Кн. 2. С. 105-110.
9. Лесков Н. С. Картина профессора Ге за границей (письмо в редакцию) // Неделя. 1890. № 44 (4 нояб.).
Гирфанова К. А., преподаватель.
Национальный исследовательский Томский политехнический университет.
Пр. Ленина, 30, Томск, Россия, 634050.
E-mail: [email protected]
Материал поступил в редакцию 21.02.2014.
K. A. Girfanova
THE PROBLEM OF ART IN N. S. LESKOV’S LATE PUBLICIST WRITING (1880-S)
The article discusses Leskov’s publicist heritage, which focuses on different social problems of his time, united by common thoughts, genre-stylistics searches of the writer. This makes publicist heritage a system, with its center being the theme of people interacting with a number of other themes. Among this themes the author highlights the theme of art. Leskov perceives it as an important catalyst in the development of the spiritual life of the people, the development of national identity and historical memory. The writer puts forward painting (especially icon making) and literature, he strongly believes that this arts can foster spiritual personality.
Key words: publicimt, system, N. S. Leskov, theme of icon makingg, spiritual development ofpersonality.
References
1. Gruzdev A. I. Notes to Leskov’s story “Winter day”, Leskov N. S. Collected works: 11 vols. Moscow, Goslitlzdat Publ., 1958. Vol. 9. Pp. 630-637 (in Russian).
2. Karavaeva E. V., Volkova L. D. Elements of psychotherapy in Russian Orthodox Church. Tomsk State Pedagogical University Bulletin, 2013, no. 5 (133), рр. 38-44 (in Russian).
3. Leskov N. S. About Russian icon making. Russian world, 1873, no. 254, 26 sep. (in Russian).
4. Leskov N. S. About cross of Sergei Radonezh. New time, 1891, no. 5591, 22 sep. (in Russian).
5. Leskov N. S. About artists Nikita and his disciples. New time, 1886, no. 3889, 25 dec. (in Russian).
6. Karsakova Ya. V. “Stroganov" or “Old Believers” tradition in N, S, Leskov’s works, Problems of historical poetics, Petrozavodsk, 2012. Pp. 253258. (in Russian).
7. Angelova N. V. Mistery of Russian character: N, S, Leskov’s works of 1880-1890-s, Michurinsk, MichGAU Publ., 2007. 90 p. (in Russian).
8. Chudnova L. G. What should the youth read? Unpublished Leskov in 2 books, Moscow, 2000. Book 2. Pp. 105-110 (in Russian).
9. Leskov N. S. Painting of Professor Ge abroad, (Letter to the Editor), Week, 1890, no. 44, 4 nov. (in Russian).
National Research Tomsk Polytechnic University.
Pr. Lenina 30, Tomsk, Russia, 634050.
E-mail: [email protected]
