Проблема интерпретации данных бумаги русских рукописей раннего нового времени Текст научной статьи по специальности «Прочие медицинские науки»

МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ ДОКУМЕНТА

е. а. ляховицкий

ПРОБЛЕМА ИНТЕРПРЕТАЦИИ ДАННЫХ БУМАГИ

РУССКИХ рукописей раннего нового времени1

Настоящая статья является логическим продолжением нашей публикации в альманахе «Фотография. Изображение. Документ» (вып. 2) [9], в которой разбирались основные подходы к классификации и интерпретации водяных знаков, существующие в современной филигранологии, и был сделан вывод о том, что в основании любой интерпретации водяного знака должна лежать его привязка к какой-либо реалии производства и потребления бумаги — формы, фабрики (группы фабрик), устойчивой графической «моды». Применение любого подхода, основанного на установлении связи бумаги рукописного памятника с производственными реалиями, не вызывает вопросов в тех случаях, когда изучается рукопись, созданная в непосредственной близости от места производства бумаги. Сложнее обстоит дело, когда исследуются памятники, созданные в значительном отдалении от бумажных мельниц, как в случае с русскими рукописями xv-xvii вв.

Данная проблема вызвала прослеживающуюся в ряде исследований тенденцию к тому, чтобы в той или иной степени придавать существенное, подчас решающее, значение филигранологическим данным именно русских рукописных памятников [4, с. 71-81 и др.; 5; 14; 15, с. 125-166]. Каким бы естественным и оправданным ни выглядело стремление исследователей привлекать для анализа памятников относительно близкие к ним материалы, имеется обстоятельство, существенно ограничивающее наши возможности в этом отношении.

Достаточно полные данные о закупке бумаги в таких крупных центрах книжной культуры, как Волоколамский и Чудов монастыри, за вторую половину xvi в., собранные Г. Ленхофф [18, р. 223-227], демонстрируют режим закупок, который характеризуется сравнительно высокой частотой при относительно небольшом объеме. Так, для Иосифо-Волоколамского монастыря наибольший объем закупочной партии составлял всего 3 стопы, т.е. 1440 листов. При этом в год делалось 3-4 относительно крупные закупки (от 1 стопы). Даже если предположить, что каждый раз закупаемая партия состояла из одной и той же бумаги, несущей один маркировочный знак, такой режим закупок должен был способствовать возникновению разнородного запаса.

В этом отношении весьма показательны результаты коди-кологического исследования Софийского комплекта Великих Миней Четьих митрополита Макария (далее — вмч). В комплекте имеется бумага xvi в. с 47 различными маркировочными знаками (см. Приложение)2. По связи с различными пластами текстов вмч бумаги могут быть разделены на три группы:

1. Бумаги, использованные для написания первоначального текстового ядра Софийского комплекта. Значительное большинство объемов этого наиболее раннего пласта материалов переписаны на бумаге «Литера А»3. Данная бумага — единственная присутствует в Софийском комплекте в объеме, превышающем 1 стопу. Тем не менее, и в рамках данного пласта присутствует еще две бумаги — «Кувшин 4» и «Литера P 4».

Все три вида бумаги были задействованы и за пределами первоначального текста, для его редактирования и дополнения фрагментами стишного Пролога.

2. Бумаги, использование которых начинается на этапе редактирования первоначального текста и его дополнения мелкими фрагментами из стишного Пролога и продолжается на этапе добавления отдельных крупных текстов — «Литера C», «Литера P 1», «Кувшин 2», «Одровонж 1», «Рука 3», «Цветок». Для картины использования этих бумаг характерно их частое соприкосновение в различных сочетаниях, создающее впечатление одновременного использования.

3. Остальные виды бумаг4, использовавшиеся при написании отдельных, относительно крупных текстов.

Итак, на всех основных этапах создания Софийского комплекта вмч мы видим расходование нескольких партий различных бумаг.

Важное значение имеет вопрос о взаимоотношении

бумажного массива Софийского и Успенского комплектов вмч. В литературе распространено мнение о том, что Успенский комплект начал создаваться сразу же после окончания Софийского. Так, В. А. Кучкин определил начальный этап работы над Успенским комплектом 1542 г. [8, с. 97]; Л. М. Костюхина, констатируя наличие в Успенских минеях бумаги 1530-х гг., заключила, что Успенские минеи «были начаты в 1541-1542 гг. на том же запасе бумаги, что и Софийские минеи...» [6, с. 23-24]. Тем не менее, есть основания полагать, что какая-то часть работы над комплектами происходила одновременно. Как в Софийском, так и в Успенском комплектах присутствуют бумаги «Кувшин 1» и «Кувшин 2»5, причем объемы данных бумаг во втором комплекте существенно больше — соответственно, более чем 4112 отливочных листов против 261 и 692 против 2256. При этом бумага «Кувшин 2», как было отмечено выше, относится к бумагам второй группы, которые маркируют относительно ранний этап работы над Софийским комплектом. Что касается бумаги «Кувшин 1», она в Софийском комплекте встречается дважды, в статьях, датированных исполнившим их писцом 1538 г. [10]. В этой связи особое значение приобретает то обстоятельство, что исходя из имеющихся данных, помимо указанных двух бумаг, можно указать еще только 4 случая, когда можно предполагать присутствие одной бумаги в обоих комплектах7.

Вообще, опубликованные описания бумаги Успенского комплекта свидетельствуют о не меньшем разнообразии, несмотря на то, что Успенский комплект, в отличие от Софийского, в значительной части состоящего из черновых материалов, носит парадный, беловой характер [10].

Очевидно, что в условиях большой дисперсности потока потребляемой бумаги конкретная рукопись будет непосредственно характеризовать только тот небольшой запас, из которого был взят материал на нее, но отнюдь не всю картину бытования данной бумаги в России, и даже в конкретном

49

ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)

книгописном центре. Следовательно, корректная интерпретация хронологических указаний бумаги русских рукописей возможна на данном этапе лишь в сопряжении с материалами иного происхождения: только полный комплекс данных может дать возможность оценить временной промежуток, в котором бумага производилась, а значит, потенциально могла быть привезена и использована в России. По данным русских рукописей внутри этого промежутка можно выделить временные отрезки, в которые использование можно считать наиболее вероятным. Однако крайне затруднительно доказать отсутствие потребления за пределами этих периодов.

Самодостаточное значение хронологические указания русских рукописей могли бы приобрести в том случае, если бы мы располагали сколько-нибудь полным представлением о бумаге, по крайней мере, большей части массива русских рукописных памятников. Однако ожидать появления базы данных, которая охватывала бы филиграни русских рукописей в достаточной степени для получения полного представления о функционировании западноевропейской бумаги в России xv-xvii вв., не приходится. Тем не менее, возможность приблизиться к разрешению этой проблемы все же существует.

К настоящему времени накоплен огромный массив вербальных описаний водяных знаков различной степени детализации с отсылкой к альбому, рассеянных в самых разных работах, в той или иной степени затрагивающих проблемы древнерусской письменности. Самым важным является то обстоятельство, что в значительной части случаев внимание исследователей привлекают водяные знаки рукописей из исторически возникших собраний, отражающих письменную культуру целого региона или крупного книгописного центра. Достаточно отметить некоторые значимые специальные работы и сборники трудов, посвященные этим собраниям. Так, водяные знаки собраний Троице-Сергиевой лавры Российской государственной библиотеки описаны в каталоге орнаментированных рукописей [13], а также в машинописной описи. Водяные знаки части собрания Иосифо-Волоколамского монастыря, находящейся в составе Епархиального собрания Государственного исторического музея, описаны Т. В. Диановой, Л. М. Костюхиной и И. В. Поздеевой [3]; водяные знаки оставшейся части рукописей Иосифо-Волоколамского монастыря, хранящейся в Российской государственной библиотеке, также учтены в машинописном описании. Для большей части Синодального собрания гим имеются описания водяных знаков в работе Т. Н. Протасьевой [11].

В ее же описании Чудовского собрания гим имеется информация о водяных знаках всех бумажных рукописей, находящихся в его составе [12]. В машинописном описании Соловецкого собрания Российской национальной библиотеки имеются описания филиграней большей части рукописей. Водяные знаки рукописей Софийского собрания рнб описаны в труде Д. И. Абрамовича [1], а также в специальной работе Е. М. Шварц, посвященной рукописям Софийского собрания xv в. [16]. Кроме того, наличествует описание Служебников Софийского собрания, также учитывающее водяные знаки [2].

Для реализации потенциала, имеющегося в этом значительном объеме накопленных описаний, необходимо как суммирование наблюдений над разными рукописями, так и суммирование наблюдений различных авторов над одной рукописью. Последнее представляет собой серьезную проблему, поскольку очевидно, что зачастую описания водяных знаков, и, в особенности, отсылки к альбомным изображениям, будут отличаться. Такая ситуация фактически сводит на нет возможность наиболее легкого пути суммирования данных из описаний посредством простого текстового поиска, в рамках которого с этими противоречиями в описаниях справиться не удастся. Возможность разрешения этой проблемы состоит в том, что в качестве рубрик для суммирования описаний водяных знаков и их упорядочивания следует рассматривать именно маркировочные знаки, а не их реплики. При таком подходе значимыми окажутся только те различия в описаниях, которые будут касаться существенных аспектов композиции и содержания водяных знаков, в то время как различия на уровне индивидуальных особенностей формы (которых, вероятнее всего, будет значительное большинство) окажутся несущественными.

Чтобы выяснить, насколько суммирование описаний различных исследователей осуществимо на практике, сопоставим определения водяных знаков бумаги «Кувшин 1», содержащиеся в описаниях В. А. Кучкина [8, с. 96-97] и Л. М. Костюхиной [6, с. 58-62; 7, с. 78-86]. Как видим, исследователи используют различные альбомные параллели (Табл. 1).

Как видно из параллелей, оба исследователя выделяют наличие отливок с форм, отличающихся степенью правильности рисунка. Но при этом у В. А. Кучкина обе эти формы имеют лепесток на рукоятке, а у Л. М. Костюхиной он имеется только у формы с правильным рисунком короны. У Л. М. Костюхиной две линии на талии есть у формы с правильным рисунком короны, а у В. А. Кучкина, напротив,— у формы с неправильной

Табл. 1

Знаки из альбома Ш.-М. Брике, привлеченные Л. М. Костюхиной и В. А. Кучкиным для описания водяных знаков бумаги «Кувшин 1»

50

формой короны. Данные различия не являются непреодолимым препятствием для суммирования данных. Сопоставление альбомных параллелей с относящимися к тому же композиционному решению параллелями из базы данных Piccard online [19] показало, что отмеченные различия, во-первых, не коррелируют друг с другом, не образуют повторяющихся сочетаний,

а во-вторых, не имеют хронологической локализации (Табл. 2). Таким образом, данные различия не имеют значения, с точки зрения представления маркировочного знака.

Выделив таким образом значимые элементы композиционного решения, мы получаем категорию, к которой можно отнести как оба знака, описанных исследователями, так и знаки

Табл. 2

Знаки «Кувшинчик одноручный с короной и розеткой» из базы данных Piccard online

Дата № знака Линии на галии Лепесток Отделенное донце Бусина в короне

1488 РО 31558 1 -I- 4- 4“

1488 РО 31572 1 4- 4- -

1491 РО 31571 1 -I- - -

1493 РО 31569 1 -н- 4- -

1496 РО 31601 1 -н- 4- -

1498 РО 31633 1 4- -

1503 РО 31551 1 -н- 4- 4-

1504 РОЗ 1666 0 -1- 4- 4“

1504-1505 РОЗ 1622 1 -н- 4- 4-

1505 РОЗ 1675 1 -1- 4- -

1505 РОЗ 1676 1 -1- 4- 4~

1505 РОЗ 1677 1 4- 4- 4-

1505 РО 31686 1 4- 4- 4-

1512 РО 31590 1 -I- 4- -

1521 РО 31587 1 4- 4- 4-

1521 РО 31589 2 4- 4- 4-

1522 РО 31570 1 4- 4-

1522 РО 31658 2 4-+ 4- 4-

1522 РОЗ 1664 1 4-+ 4- 4-

1556 РОЗ 1665 1 4- 4- 4-

1523 РОЗ 1625 2 4- 4- -

1527 РО 31547 2 4- 4-

1527 РО 31548 1 4- 4-

1527 РО 31577 1 4- -

1527 РОЗ 1674 2 4- 4- 4-

1527 РОЗ 1673 1 4- 4- 4-

1530 РОЗ 1623 1 4- 4- -

1532 РО 31528 2 4- 4- 4-

1533 РО 31635 1 4- 4- 4-

1534 РО 31661 1 4- 4- 4-

1534 РОЗ 1662 1 4- 4- 4-

1536 РО 31532 1 4- 4- 4-

1536 РО 31539 1 4- 4- 4-

1536 РО 31540 1 4- 4- 4“

1537 РО 31559 1 4- 4- 4-

1537 РО 31533 1 4- 4- 4-

1538 РО 31529 1 4- 4- 4-

51

ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)

Продолжение табл. 2

1538 РО 31680 2 4- -1- 4-

1538 РО 31530 1 4- 4-

1539 РО 31657 1 4- 4- 4-

1539 РО 31683 2 4- 4- 4-

1540 РО 31682 2 4- 4- 4-

1541 РО 31550 1 4- 4- 4-

1541 РО 31637 1 4- 4-

1541 РО 31653 2 4- 4- 4-

1541 РО 31654 2 4- 4- 4-

1541 РОЗ 1667 0 4- - -

1542 РО 31524 1 4- 4-

1542 РО 31536 1 4- 4-

1542 РО 31537 1 4- 4-

1543 РО 31560 2 4- 4- 4-

1544 РОЗ 1642 2 4- 4- 4-

1547 РО 31535 2 4- 4-

1547 РО 31557 2 4- 4-

1547 РОЗ 1607 2 4- 4- 4-

1549 РО 31671 2 4- 4-

1549 РОЗ 1672 2 4- 4- 4-

1550 РО 31565 1 4- - -

1550 РО 31575 2 4- - -

1550 РО 31598 2 4- -

1551 РОЗ 1603 2 4- 4- -

1551 РО 31553 2 4- 4- -

1551 РО 31554 2 4- 4- -

1552 РО 31659 2 4- 4- -

1553 РО 31567 2 4- 4- 4-

1553 РО 31579 1 4- 4- -

1554 РО 31534 2 4- - -

1555 РО 31545 2 4- 4-

1555 РО 31599 2 4- 4-

1556 РО 31544 2 4- 4- 4-

1557 РОЗ 1627 2 4- 4- -

1560 ГО 31578 2 4- 4- 4-

других рукописей, относящиеся к тому же композиционному решению. Подобные категории, получаемые путем исследования графических данных, должны составить универсальный классификатор, который позволит аккумулировать многочисленные наблюдения исследователей над водяными знаками русских рукописей xv-xvii вв.

Естественно, такой подход не позволит создать детализированную картину бытования западноевропейской бумаги в России раннего Нового времени. Однако свод филигранологических данных сможет играть роль

путеводителя, даст возможность ограничить круг поисков филигранологических параллелей, в том числе и параллелей на уровне формы. Целостное, пусть и в первом приближении, представление о функционировании западноевропейской бумаги в России, динамике и характере ее потребления, будет иметь большое значение не только применительно к нуждам изучения конкретных письменных памятников, но и для понимания динамики развития интеллектуальной и общественной жизни русского государства в допетровскую эпоху.

52

ПРИЛОЖЕНИЕ

ОБЪЕМЫ РАЗЛИЧНЫХ БУМАГ В СОФИЙСКОМ КОМПЛЕКТЕ ВЕЛИКИХ МИНЕЙ ЧЕТЬИХ9

Том

Соф.

1317

Саф.

131В

Соф.

1319

Увар.

101

Саф.

1330

Саф.

1331

Соф.

1333

Соф.

1333

□бол.

1Ы

Общее по томам (лл.лестщ

Сюжет

Герб Франции

Герб Одровонж

Герб Одровонж 2

Крест двойной

Круг под крестом

2/0,08

49

66

69

31

10

41

268/11,17

1/0,04

58

34

95/3,96

8/0,33

Кувшин 1

155

102

261/10,86

Кувшин 2*

27

18

16

57

24

55

24

225/9,38

53

ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)

Продолжение таблицы

г-1 1 ■ f ■ { 1 Кувшин 3 1 21 19 10 23 74/3,08

kilW4tM4 C._jk_ i’ / Кувшин 4* 12 12/0,5

1 Кувшин 5 41 41/1,71

□ Литера А* 67 75 118 88 53 131 62 81 42 717/29,88

i- ’■ - ' ■ f i. . Литера С* 50 113 4 14 16 21 17 25 260/10,83

Литера Р1* 34 4 10 64 9 121/5,04

| Литера Р2 5 25 30/1,25

54

Продолжение таблицы

55

ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)

Продолжение таблицы

‘ >Г. S 1 рГ‘ Ъ ■.J i- ’ i •*-* f i r РукаЗ 25 ПО 85 4 24 30 49 85 412/17,17

1 Рука 4 8 4 12 2 4 30/1,25

iliiit РукаЗ 54 2 3 59/2,46

tnmm - * s»| wi й |№ iuia-m ft Рука 6 18 18/0,75

0:1 U ЙН' to; - ; . G5_ СЧ. J \'tt 1 n mm Рука 7 2 66 68/2,83

56

Продолжение таблицы

57

ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)

Продолжение таблицы

58

Окончание таблицы

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 13-01-00172.

2 Кроме того, в Софийском комплекте имеются включения xvii в. и переплетные листы xviii в.

3 Здесь и далее, названия водяных знаков бумаг даны по нашей номенклатуре (см. Приложение).

4 Специальную группу бумаг составляют «Круг под Цветком» и «Герб Франции» — листы данных видов бумаг не содержат текста, и их появление в составе Софийского комплекта может быть связано с работой по переплетению томов.

5 Маркировочные знаки этих бумаг описаны и опубликованы по материалам майского тома Успенского комплекта. См.: [17, S. LXXXII-LXXXVI].

6 По данным Л. М. Костюхиной, бумага «Кувшин 1», определенная ею по знаку из альбома Брике (далее — Br.) № 12630 и 12632 встречается в сентябрьском (381 л.), октябрьском (724 л.), ноябрьском (661 л.), декабрьском (548 л.), январском (более 62 л.), февральском (282 л.), апрельском (237 л.), майском (524 л.), июньском (310 л.), июльском (369 л.), августовском (14 л.) томах. Бумага «Кувшин 2», маркировочный знак которой соотносится исследовательницей со знаками Br. № 12863 и 12866, встречается в декабрьском (553 л.), февральском (232 л.), мартовском (55 л.), апрельском (543 л.) томах [6, с. 58-62; 7, с. 78-86]. Бумага «Кувшин 2» — александрийского формата.

7 С бумагой «Рука 3», по-видимому, должна быть соотнесена бумага с маркировочным знаком, который Л. М. Костюхина определяет по Br. № 11429 (представлена в ноябрьском и июльском томах Успенского комплекта). С бумагой «Рука 4», вероятно, совпадает бумага с маркировочным знаком, определенным по Br. № 11396 (представлена в сентябрьском томе). Бумаге «Цветок», скорее всего, тождественна бумага

со знаком, определяемым по Br. № 6318 (представлена в ноябрьском, февральском и июньском томах). Наконец, имеется вероятность того, что совпадают «Тиара 2» и бумага со знаком, определяемым как Br. № 4970 (представлена в ноябрьском, декабрьском, январском, февральском июньском и июльском томах) [6, с. 58-62; 7, с. 78-86].

8 Отсутствие лепестков отмечается прочерком, наличие одного лепестка — плюсом, наличие двух лепестков — двумя плюсами.

9 Данная таблица не претендует на то, чтобы быть сколько-нибудь полноценной публикацией водяных знаков Софийского комплекта (она будет осуществлена отдельно). Миниатюры в левой колонке даны с сильным уменьшением исключительно в интересах наглядности. К сожалению, на данный момент не удалось осуществить съемку маркировочных знаков ряда бумаг, имеющихся только в мартовском и августовском томах, которые находятся в московских хранилищах. Количество дестей, приводимое в правой колонке, рассчитано с округлением до сотых долей. Названия бумаг александрийского формата отмечены астериском.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Абрамович Д. И. Софийская библиотека: В 3 т.— спб.: тип. Академии наук, 1905-1910.

2. Афанасьева Т. И., Крушельницкая Е. В., Мотыгин О. В., Слуцкий А. С. Служебники Софийского собрания рнб // Byzantinorossika: офиц. сайт С.-Петербургского общества византино-славянских исследований.— url: http:// byzantinorossica.org.ru/sof-catalog.html (дата обращения: 12.04.2015).

59

ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)

3. Дианова Т. В., Костюхина Л. М., Поздеева И. В. Описание рукописей библиотеки Иосифо-Волоколамского монастыря из Епархиального собрания гим // Книжные центры Древней Руси. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности / Институт русской литературы (Пушкинский Дом) ан ссср; Государственный Исторический музей; отв. ред. Д. С. Лихачев.— Л.: Наука, 1991.— С. 122-415.

4. Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи xvi-XVII веков.— М.: Наука, 1980.— 312 с.

5. Клосс Б. М. К изучению московских скрипториев xv-XVII веков // Филигранологические исследования. Теория. Методика. Практика.— Л.: Наука, 1990.— С. 106-112.

6. Костюхина Л. М. Палеография русских рукописных книг xv-xvii веков. Русский полуустав.— М.: гим, 1999.— 348 с.

7. Костюхина Л. М. Роль филиграней в палеографическом исследовании Великих Миней Четьих // Филигранологические исследования. Теория. Методика. Практика.— Л.: Наука, 1990.— С. 76-86.

8. Кучкин В. А. О формировании Великих Миней Четьих митрополита Макария // Проблемы рукописной и печатной книги: сб. статей.— М.: Наука, 1976.— С. 86-101.

9. Ляховицкий Е. А. Классификация в филигранографии: удобство поиска или возможность интерпретации? // Фотография. Изображение. Документ: научный сборник.— спб.: росфото, 2011.— Вып. 2 (2).— С. 38-48.

10. Ляховицкий Е. А., Шибаев М. А. Писцы Макариевских Миней Четьих // История и культура: Исследования. Статьи. Сообщения. Публикации / Институт истории спбгу.— Вып.13. (в печати).

11. Протасьева Т. Н. Описание рукописей Синодального собрания (не вошедших в описание А. В. Горского

и К. И. Невоструева): [В 2 ч.].— М.: [б/и], 1970-1973.

12. Протасьева Т. Н. Описание рукописей Чудовского собрания.— Новосибирск: Наука, 1986.— 232 с.

13. Ухова Т. Б. Каталог миниатюр орнамента и гравюр собраний Троице-Сергиевой лавры и Московской Духовной академии // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки им. Ленина.— 1960.— Вып. 22.— С. 5-56.

14. Усачев А. С. Минея № 257 из собрания П. А. Овчинникова и значение ее водяных знаков для датировки ряда рукописных книг середины — третьей четверти xvi в. // Очерки феодальной России.— М.; спб.: Альянс-Архео, 2007.— Вып. 11.— С. 291-308.

15. Усачев А. С. Степенная книга и древнерусская книжность времени митрополита Макария.— М.; спб.: Альянс-Архео, 2009.— 751 с.

16. Шварц Е. М. Новгородские рукописи xv века: кодиколо-гическое исследование рукописей Софийско-Новгородского собрания Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.— Л.: лоии ран, 1989.— 199 с.

17. Шульгина Э. В. Бумага и бумажные водяные знаки // Die Grossen Lesemenaen des Metropoliten Makarij. Uspenskij spisok. Bd. I: 1.—8. Mai. / Hrsg. E. Weiher, S. O. Smidt, A. I. Skurko.— Freiburg i. Br.: Weiher, 2007.— cx + 639 S.— (Monumenta linguae slavicae dialecti veteris. Fontes et dissertationes. T. 51).

18. Lenhoff G. The Economics of a Medieval Literary Project: Direct and Indirect Costs of Producing the Stepennaia Kniga // Russian History.— 2007.— Vol. 34.— № 1-4.— P. 219-237.

19. Wasserzeichensammlung Piccard: [База данных] // Hauptstaatsarchiv Stuttgart: [Офиц.сайт].— url: http:// piccard-online.de (дата обращения 04.03.2015).

60