CC BY
105Проблема государства в феминистской теории: надежды и критика правительственного феминизма
Анастасия Кальк
Новая школа социальных исследований (ЖЗИ.), Нью-Йорк, США, [email protected].
Ключевые слова: феминизм; феминистские движения; государство; политическая философия; Кэтрин Маккиннон; Джанет Хэлли;
правительственный феминизм; карцеральный феминизм; политика; насилие; гендерное равенство; утопия.
Феминистская теория избегает обсуждения политических стратегий и будущего государств. Большинство феминистских философов 1970-2010-х годов видят в государстве всесильного монстра, непрерывно надзирающего над жизнями и телами, а в женщинах и феминистских движениях — объекты государственной политики, но не тех, кто способен в нее вмешаться. Мировая волна феминистских мобилизаций против насилия над женщинами последних четырех лет поднимает теоретические вопросы о том, какими способами можно добиться гендерного равенства, а главное, какую роль в феминистском освободительном проекте играет государство. Стремительно набирающие силу феминистские движения и новые массовые попытки повлиять на политические решения и институты повышают запрос на критическое осмысление истории феминистской политики и выявление ошибок предыдущих феминистских экспериментов по изменению государств.
В каких отношениях с государством состоит феминизм? Что такое государство и какое место в нем занимают женщины? Анализ отношений между левым феминизмом и государством никогда не пользовался большой популярностью среди феминистских теоретиков. В статье предлагается взгляд на государство как на важную феминистскую проблему. Феминистки не могут оставаться в стороне от больших политических проблем и институтов, требуя таких масштабных вещей, как гендерное равенство или исчезновение женской бедности и двойной нагрузки. В этой связи с опорой на исследования Кэтрин Маккиннон обсуждается история возникновения феномена правительственного карцерального феминизма, доминирующего типа феминистской политики 1980-2010-х годов, и рассматриваются другие формы будущего феминистского управления, предложенные Джанет Хэлли. Карцеральный феминизм сегодня является самой распространенной формой политического феминизма по всему миру, у которой не осталось альтернатив.
Я ОЧЕНЬ боюсь государства и его власти. Всеохватная государственная сила управляет всеми частями моей жизни. Она вмешивается в мою работу и контролирует тело. Ей невозможно сопротивляться. Я знаю, что, даже когда я сплю, аппарат государства продолжает работать. Кажется, его ничто не может разрушить. Когда кто-то рядом произносит слово государство, обычно я представляю чужую, непроницаемую структуру, над которой я, феминистка, обычная гражданка России и американская мигрантка, не имею совершенно никакого контроля. Мир политической и экономической власти существует где-то отдельно от меня — в тщательно охраняемом замке. Большую часть жизни я чувствую, что исключена из политического управления, а мои интересы не представлены ни одной политической силой, неважно, идет ли речь о США или России.
В мире миллионы других таких же лишенных власти и политического представительства женщин, которые, как и я, имеют крайне мало общего с государством. В течение последних трех лет я участвовала в забастовках и уличных маршах вместе с миллионами бедных женщин по всему миру, протестующих против законов о запрете абортов, против сексуальных домогательств, женской нищеты и подъема правых политиков — Трампа и Бол-сонару, а также против полицейской жестокости и неолиберализма. Я примкнула к движению, которое Чинция Арруцца назвала «третьей волной феминизма». Организаторка и политический аналитик этого движения, она показывает, что мы живем во времена подъема массовых феминистских протестов во всех странах: от Бразилии до Польши1. Согласно Арруцце, новая волна феминизма направлена против неолиберальной и/или авторитарной
Перевод с английского Алтана Батаева. i. Примеры подобных массовых протестов, собирающих сотни тысяч, а иногда и миллионы участниц, включают: Женскую забастовку против закона об абортах в Польше (2016), Движение Ni Unas Menos в Аргентине (2015-2019), Женский марш в США (2017), Женскую забастовку в Испании (2017-2019), Женский марш в Риме (2019), Женский марш против Болсонару в Бразилии (2019) и др., Международную женскую забастовку (2017-2018).
политики и существующих политических институтов (от семьи до работы и государства)2. У современной феминистской уличной политики много сходств в требованиях и способах организации с движением Occupy Wall Street, но, в отличие от протестов 2011 года, современные феминистские формы политической мобилизации мало кто комментирует из философов и политических аналитиков. За все четыре года, что я изучаю современный феминистский подъем против домашнего насилия и правых политиков, я собрала очень короткий список из политических и философских текстов, посвященных анализу актуальных феминистских протестов, их сходствам и отличиям от других социальных движений последних лет. Среди аналитических комментариев к протестам можно выделить «Феминизм для 99%. Манифест»3, опубликованный Чинцией Арруццой, Тити Бхаттачарьей и Нэнси Фрэй-зер в 2019 году, а также ряд статей журнала ViewPoint, редакторы которого публикуют истории о многомиллионных феминистских забастовках в Италии, Испании, Польше и других странах, рассказанные их исследовательницами и активисткам^. Массовые и глобальные женские движения 2016-2019 годов тем не менее представляют собой уникальный исторический феномен, который подлежит интенсивному изучению, обсуждению5 и, самое важное, преобразованию.
2. См., напр.: Arruzza C. From Women's Strikes to a New Class Movement: A ttird Feminist Wave // ViewPoint Magazine. 03.12.2018. URL: https://view-pointmag.com/2018/12/03/from-womens-strikes-to-a-new-class-movement-the-third-feminist-wave/.
3. Арруцца Ч. и др. Феминизм для 99%. Манифест / Пер. с англ. Н. Демьянова, под ред. А. Кальк. М.: Радикальная теория и практика, 2020.
4. См., напр.: Gago V. 'tte Body of Labor: A Cartography of 'ttree Scenes From the Perspective of the Feminist Strike // ViewPoint Magazine. 10.06.2019. URL: https://viewpointmag.com/2019/06/10/the-body-of-labor-a-cartography-of-three-scenes-from-the-perspective-of-the-feminist-strike/; Al-Shehri M., Nasir M. The Feminist Movement in Saudi Arabia // ViewPoint Magazine. 06.08.2019. URL: https://viewpointmag.com/2019/08/06/the-feminist-move-ment-in-saudi-arabia/; Majewska E. et al. From the Women's Strike to the Feminist International: In Struggle We Unite — Voices from Poland // ViewPoint Magazine. 18.06.2019. URL: https://viewpointmag.com/2019/06/18/from-the-womens-strike-to-the-feminist-international-in-struggle-we-unite-voices-from-poland/.
5. Несмотря на массовый характер феминистской уличной политики 2016-2019 годов, критические теоретики и журналисты, очень активные шесть лет назад во время движения Occupy Wall Street, сейчас молчат. Как исследовательница этого движения, я помню, как сразу после захвата Парка Цуккотти критические теоретики моментально опубликовали свои комментарии по поводу происходящего в СМИ. С женскими марша-
Если Арруцца права и мы действительно являемся свидетелями роста массовой феминистской политики, поднимающей проблемы политического и экономического неравенства и кризиса демократического представительства, то возникает несколько серьезных вопросов. Прежде всего, в чем заключается смысл или, точнее, политическая цель этой новой волны? Проще говоря, чего современные феминистки требуют от государства? Хотят ли активистки в США, Аргентине и Польше вмешаться в дела текущего правительства, чтобы, например, изменить законодательство в области абортов или усилить борьбу с домогательствами на рабочем месте и домашним насилием? Восстановить социальное государство — ввести бесплатную медицину и образование? Большего политического представительства для женщин? Или, может быть, они требуют разрушить всю политическую и экономическую систему, которая воспроизводит неравенство? На данный момент у феминисток — участниц новой волны нет четких ответов на эти ключевые политические вопросы. Женские движения 2016-2019 годов неоднородны, мобилизуют очень разных людей, большинство из которых не обладает устойчивой и узнаваемой политической идентичностью. Именно по этой причине современные феминистские движения невозможно классифицировать с помощью привычных маркеров как либеральные, радикальные или социалистические, реформистские или революционные, капиталистические или антикапиталистические. Их участницы требуют гендерного равенства. Что это такое и как именно возможно его добиться? На главный политический вопрос у современной феминистской мобилизации ответа пока нет6. С уверенностью можно лишь утверждать, что мы, как участницы новой феминистской волны, способны обсудить и совместно решить, какое именно направление должна принять феминистская поли-
ми и забастовками ситуация совсем иная: политологи не пишут о новом глобальном политическом феномене, который продолжает захватывать улицы городов. Последняя волна протестов, как пишет Чинция Арруцца, превосходит движение Occupy Wall Street по масштабности и потенциалу социальных изменений (Arruzza C. Op. cit.).
6. Подробнее о том, за что именно и почему выступают современные феминистские активистки, см.: Кальк А., Жукова Л. «У нас отобрали то, что мы считали естественным» // Лента.ру. 18.10.2019. URL: https://lenta.ru/ articles/20i9/io/i8/poland; Кальк А. Как выглядит гендерное равенство? Утопии против страхов // Republic*. 17.01.2020. URL: https://republic.ru/ posts/95622.
* Организация, признанная иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента.
тика 2020-х годов. Мы можем изнутри сформировать повестку феминистских движений. «Манифест» Фрэйзер, Арруццы и Бхат-тачарьи нацелен на решение именно такой задачи — на диагностику проблем современного феминизма и попытку начать разговор о возможных политических целях движения.
В своем тексте я собираюсь продолжить дело, начатое «Манифестом». Я хочу поставить вопрос о том, в каких отношениях феминизм находится с государством. Когда стремительно набирают силу феминистские движения и возникают новые массовые попытки повлиять на политические решения и институты, становится все более важным критически осмыслить историю феминистской политики и обозначить ошибки прошлых феминистских экспериментов по изменению государства.
Что такое государство? Почему мы так его боимся и как именно представляем себе его изменения? Какое место в нем занимают женщины? Нужно ли современным социалистическим феминисткам вмешиваться в текущую государственную политику и почему? Наконец, какие угрозы и тупики могут ожидать подобные феминистско-государственные союзы? Ответы на эти практические вопросы могут продвинуть вперед международную политическую и теоретическую дискуссию о левых феминистских стратегиях. («Феминизм для 99%» не ставит подобных вопросов. Скорее, книга открывает пространство для их возможного обсуждения.) Удивительно что такие простые и, можно сказать, базовые вопросы до сих пор не были озвучены ни авторками «Манифеста», ни их критиками или сторонниками. Это эссе является моим вкладом в обсуждение будущего современных феминист-
о 7
ских движений.
Анализ отношений между левым феминизмом и государством никогда не пользовался большой популярностью среди феминистских теоретиков. Феминистская литература старается избегать этого вопроса. Как объясняет Джорджина Вейлен, огромная часть феминистских исследовательниц
... рассматривает женщин в качестве объектов государственной политики, государство как «что-то далекое» и не относящее-
7. Англоязычную часть этого обсуждения можно найти, например, на страницах журнала ViewPoint, который посвятил свой номер от 13 мая 2019 года интернациональным феминистским забастовкам во Франции, Чили, Италии и Испании: New Dispatches from the Feminist International, см. URL: https://viewp0intmag.c0m/2019/05/13/new-dispatches-from-the-feminist-international.
ся к жизням женщин. Женщины — объекты, которые находятся под влиянием государства, над которым у них нет почти никакого контроля8.
Вывод большинства радикальных и социалистических феминисток 1970-х годов, продолжает Вейлен, заключался в том, что
...женщины должны держаться подальше от государства. Внутри феминистской литературы [радикальной и социалистической] власть структуры являлась всепоглощающей, почти не оставляющей места для агентности9.
Для многих феминисток государство до сих пор остается слишком пугающим, агрессивным, «капиталистическим», патриархальным, «мужским» и непонятным монстром, чтобы теоретизировать о нем или вступать с ним в какой-то контакт. Вслед за Джорджиной Вейлен10, Венди Браун11, Шанталь Муфф12 и Джа-нет Хэлли" я предлагаю видеть в государстве не тоталитарного дьявола, а пространство конфликтующих интересов и групп, которое иногда открывает возможности для политической интервенции левым и феминистским группам. Государственная политика представляет собой процесс бесконечного противостояния борющихся друг с другом сил, финальные результаты которого никогда невозможно предсказать заранее. Впрочем, две феминистские авторки все же попытались разобраться в запутанных отношениях между низовой феминистской политикой, с одной стороны, и государством — с другой. Их героические имена—Кэтрин Маккиннон и Джанет Хэлли. В этом тексте я продемонстрирую, как две эти левые и антикапиталистические феминистские философки понимают и критикуют способы взаимодействия между феминизмом и государством. Существуют ли феминистские способы построить движение против государства и одновременно вмешаться в текущую политику? Каковы возможные формы тако-
8. Waylen G. Gender, Feminism and the State: Overview // Gender, Politics and the State: An Overview / V. Randall, G. Waylen (eds). L.: Routledge, 1998. P. 4.
9. Ibid. P. 5.
10. Ibidem.
11. Brown W., Halley J. E. Left Legalism/Left Critique. Durham: Duke University Press, 2002.
12. Mouffe C. Feminism, Citizenship, and Radical Politics // Idem. Return of the Political. L.: Verso, 1993.
13. Halley J. E. et al. Governance Feminism: An Introduction. L.: University of Minnesota Press, 2019.
го вмешательства и их риски? Я перечислю ответы на эти вопросы, которые предложила американская радикальная феминистка Кэтрин Маккиннон в 1980-х годах, а затем представлю критику ее идей, озвученную юристкой Джанет Хэлли. Наконец, после небольшого обзора еще раз вернусь к вопросу о том, как сегодня может выглядеть левая феминистская политика.
Ужасы Государства
Маккиннон начинает свою статью с громкого заявления. «У феминизма нет собственной теории государства», — пишет автор-ка в 1983 году14. Объяснив причины и способы мужского доминирования, феминистки, согласно Маккиннон, почти ни слова не сказали о патриархальной природе государства, самого большого политического объединения из всех существующих. Она критикует феминистскую теорию за то, что та не уделяет достаточного внимания одной простой истине: любые государственные институции хотя и относительно независимы от экономического и гендерного порядка, всегда защищают и продвигают частичную мужскую точку зрения, выдаваемую за универсальную. Для Маккиннон любое современное либеральное государство является механизмом непрерывного воспроизводства мужского господства над женщинами, усиления власти богатых над бедными. Государство, иначе говоря, начинается с мужского доминирования и им же заканчивается. Посредством системы на первый взгляд нейтральных законов либеральные государства, а точнее, политики и административные чиновники легитимируют капиталистическую и патриархальную идеологию, контролируют субъектов. Маккиннон считает:
... когда закон выдает себя за нейтральный, он выступает на мужской стороне; когда он называет себя гендерно слепым, он игнорирует пол того стандарта, который применяет. Чем больше он подчиняется объективным прецедентам, «фактам», законодательным решениям, тем больше он на самом деле усиливает социально мужские нормы и запрещает ставить их под сомнение как отражающие частичную точку зрения. Абстрактные права закрепляют в качестве главного социального опыта мужской опыт".
14. MacKinnon C. A. Feminism, Marxism, Method, and the State: Toward Feminist Jurisprudence // Signs. 1983. Vol. 8. № 4. P. 635-658.
15. Ibid. P. 658.
Следует подчеркнуть здесь, что во всех своих работах Маккиннон полностью приравнивает (либеральные) государства к их законодательным структурам. Феминистка объединяет два этих различных политических феномена16. Для нее феминистская дискуссия о государствах сводится исключительно к разговору о системе и практике правоприменения. Обсуждение государственной политики тем не менее может быть больше и шире обсуждения ее
1 7
законодательных инициатив .
Как именно государство контролирует женщин и реализует свою мужскую власть над ними? Либеральное государство, как отмечает Маккиннон,
... конструирует социальный порядок в интересах мужчин как ген-дера... Оно делает это путем осуществления и усиления мужского контроля над женской сексуальностью на всех уровнях, время от времени смягчая, ослабляя или формально запрещая перегибы контроля с целью его нормализации^.
Проще говоря, государство (закон) осуществляет мужскую власть над женщинами путем управления женской сексуальной жизнью. К сожалению, Маккиннон не приводит никаких примеров подобной регуляции и не раскрывает свой тезис. Она добавляет только наблюдение о том, что, в отличие от мужчин, женщины социально «лишены идентичности, автономии, контроля, возможности самоопределения»". Но и здесь никакие более конкретные механизмы государственного контроля над женской сексуальностью не упоминаются. В процессе чтения статьи Маккиннон возникает стойкое ощущение, что сидишь в школьном классе, где все вокруг согласны с тем, что государство патриархально, но когда преподаватель просит привести примеры и объяснения его патриархальной природы, то воцаряется гробовое молчание. Маккиннон повторяет, что государство по своей сути патриархально,
16. Ibid. P. 9; Idem. Toward a Feminist Theory of the State. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1989. P. 159.
17. В частности, оно может подразумевать еще и обсуждение политических форм, способных обеспечить демократическое управление и возможности для более широкого политического участия в процессах принятия решений, дискуссию о способах распределения власти между различными частями государства (о формах децентрализации-федерации), а также социальных и экономических реформах и т. д.
18. Idem. Feminism, Marxism, Method, and the State. P. 644.
19. Ibid. P. 657.
при этом не вооружая читателей убедительным ответом на вопрос «Почему?».
К счастью, ее патриархальное государство не является чем-то предельно устойчивым или тотальным. Согласно Маккин-нон, государственные системы только кажутся вечными и нерушимыми, точно так же как мужское господство лишь выглядит неотъемлемым свойством человеческой природы: «его солип-систский образ может быть разрушен»20. Лишенная власти и исключенная сторона, то есть женщины, способна изменить государство со всей его правовой системой. Маккиннон предлагает оспорить мужскую систему господства/права, занимаясь законодательным активизмом — способствуя введению, как она их называет, позитивных законов, которые примут во внимание женский опыт и будут защищать женщин. Она продвигает, например, законы, посвященные решению проблем насилия над женщинами, порнографии, праву на аборт, правам геев и лесбиянок1. В 1980-е годы Маккиннон отстаивала точку зрения, что правовая система США в отсутствие законов, запрещающих насилие, позволяет мужчинам беспрепятственно насиловать женщин. Более того, правительство продолжает скрыто оправдывать домашнее насилие, пока не примет отдельные законы, которые бы остановили мужчин.
Итак, феминистская теория государства Маккиннон определяет последнее как систему «нейтральных» законов, которые тайно и неосознанно укрепляют патриархальный порядок и, следовательно, угнетают женщин. Ее понимание государства и его власти ограничено его законодательными и судебными структурами. Как она позже объясняет в книге «На пути к феминистской теории государства», такое узкое определение государства основано на идеях либерального государства Роберта Даля22. Как правовая система, государство остается относительно открытым для феминистского вмешательства. Феминистки способны трансформировать государственную политику, предлагая новые законы, лучше защищающие специфически женские интересы. Подобно тому как Маккиннон сводит государство к системе его законов, все «интересы женщин» она редуцирует к проблемам насилия. Для нее самыми важными проблемами, которые должно решать феминистское право, являются сексуальные преступления насилия
20. Idem. Toward a Feminist Theory of the State. P. 239.
21. Ibid. P. 168.
22. Ibid. P. 160.
и порнографии. Вопросы, например, неоплачиваемого женского домашнего труда, массовая женская нищета и двойная рабочая нагрузка (дома и на рабочем месте) в этой классификации оказываются менее значимыми.
Маккиннон, как и многие ее последовательницы, усиленно и стойко боролась за новые, более строгие уголовные законы, направленные против домашних тиранов, насильников и производителей порнографии. В процессе ожесточенной и изнуряющей юридической борьбы с американской правовой системой она, социалистическая и радикальная феминистка23, по какой-то причине забыла о том, что социальное положение женщин может быть качественно улучшено только в результате больших институциональных изменений. Они включают введение доступного и бесплатного жилья, изменение системы разделения труда между партнерами, появление оплачиваемого декретного отпуска для всех родителей независимо от гендера, внедрение системы бесплатного образования и медицинского обслуживания и, наконец, коммунальные эксперименты по разрушению нуклеарной семьи — основного источника и резервуара патриархального по-рядка24. Феминисткам недостаточно просто предложить новые запретительные законы, чтобы закинуть их в бульон «мужской правовой системы». Чтобы изменить социальный статус женщин, требуется поставить под сомнение все государственное устрой-
23. Маккиннон определяет себя как социалистическую феминистку в книге Towards a Feminist Theory of the State, отмежевываясь тем не менее от марксистских феминисток. Она поддерживала базовые социалистические требования гендерного и экономического равенства, но была не согласна с анализом причин гендерного угнетения, предложенным Марксом и Энгельсом.
24. В своей книге «Забытая борьба феминизма: битва за работу и семью» историк Кирстен Свинт сообщает, что такое специфическое определение феминистской политики не было доминирующим в США. Большинство феминистских активисток 1960-1980-х годов боролись за структурные изменения, такие как гарантированный доход, «равные права для домашних работников и изменение закона о разводе» (Swinth K. Feminism's Forgotten Fight: The Unfinished Struggle for Work and Family. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2019. P. 133), «бесплатные круглосуточные социальные центры по уходу за детьми» (Ibid. P. 99). К сожалению, все эти феминистские идеи столкнулись с сильным политическим сопротивлением и консервативной оппозицией на уровне правительства. К концу 1980-х годов «феминистские предложения были отклонены. Программы за лучшие рабочие места и доходы свернулись, новые инициативы по введению бесплатных детских садов мало кого заинтересовали, оставив бедных женщин в уязвимом положении» (Ibid. P. 239).
ство25. Уголовное право и карцеральный феминизм, «феминистское» следование закону и порядку, не остановят женское угнетение, а феминистская ставка исключительно на запрещающие законы может только укрепить подчиненную позицию женщи^6.
Государство как феминистская проблема
Государство — это феминистская проблема. Если мы хотим воплотить в жизнь феминистские мечты о настоящем демократическом (некапиталистическом и непатриархальном) мире, самое время подумать о том, как мы можем этого добиться. Я убеждена в том, что феминистки не могут оставаться в стороне от больших политических проблем и институтов, если мы требуем таких масштабных сдвигов, как достижение гендерного равенства или исчезновение женской бедности. Какой бы чужой, пугающей и недружелюбной ни казалась политика правительства, социалистическим феминисткам жизненно необходимо расшатать государство, вторгнуться в него и разбить. Как показывает недавний пример Александрии Окасио-Кортес, существующим либеральным политическим институтам можно противостоять изнутри. Спокойствие их коррумпированной и антидемократической (расистской, элитистской и сексистской) природы можно нарушить. Твиты, выступления и проект Green New Deal, который продвигает Окасио-Кортес вместе с другими демократическими политиками Эдом Марки и Томасом Фридманом, раздражают политическую элиту, делая ее повседневную жизнь крайне дискомфортной, одновременно вдохновляя сотни тысяч американцев отстаивать необходимость масштабных структурных изменений и выходить на улицы2' Участие в государственной политике в 2019 году необязательно находится в антагонизме с низовым политическим
25. Чтобы понять, что карцеральный феминизм является лишь одной частной формой феминистской политики, можно взглянуть на опыт и феминистские реформы раннего периода истории Советского Союза или, например, эксперименты Испанской республики в 1930-1950-х годах. В своей книге историк Пол Гинсбор (Ginsborg P. Family Politics: Domestic Life, Devastation and Survival, 1900-1950. New Haven: Yale University Press, 2014) подробно описывает, как и чем отличались радикальные феминистские реформы в двух этих политических системах.
26. Bernstein E. Carceral Politics as Gender Justice? The "Traffic in Women" and Neoliberal Circuits of Crime, Sex, and Rights // Theory and Society. 2012. Vol. 41. № 3. P. 233-259.
27. Пока я пишу этот текст (май 2019 года), в Вашингтоне проходит крупный митинг в поддержку программы реформ «Новый зеленый курс».
активизмом. Напротив, две эти формы политики способны взаимно усиливать друг друга.
Политический теоретик и феминистская исследовательница Джанет Хэлли тоже согласна с тем, что феминистский проект тендерного равенства может быть реализован средствами государственной политики — в результате вовлечения в процедуры политического управления28:
Феминисткам нужна политическая власть, чтобы достичь своих эмансипационных целей, и инструменты, которые можно найти в правительстве, лучше других могут помочь проложить путь к свободному будущему29.
Хэлли, однако, предупреждает, что далеко не любой феминистский союз с государством продуктивен, и правительственный феминизм версии Маккиннон (governance feminism), сфокусированный на введении запретительных законов, в перспективе может оказаться довольно болезненным для женщин. Хэлли считает проблематичной такую форму правительственного феминизма, которая «сосредоточена на проблемах сексуального насилия и понимает закон главным образом как инструмент наказания»30. Она, как и Элизабет Бернштейн, называет подобную форму феминистской политики карцеральным феминизмом3\
Карцеральный феминизм — доминирующая практика современной феминистской борьбы, при которой основными инструментами решения проблем домашнего насилия и гендерного неравенства выступают усиление форм полицейского контроля и ужесточение уголовного наказания за совершенные преступления. Проще говоря, карцеральные феминистки требуют передать решение феминистских вопросов в руки полицейских и судей. Согласно критикам этой формы феминистской политики, карцеральный феминизм замыкает женщин в отведенных им патриархатом ролях, в большинстве случаев — в ролях объектов, жертв и потерпевших. В значительной степени данная форма феминистской политики воспроизводит существующее гендерное разделение, не претендуя при этом на его переизобретение32.
28. Halley J. E. et al. Op. cit. P. XIV.
29. Ibid. P. XIII.
30. Ibid. P. 5.
31. Bernstein E. Op. cit.
32. Хэлли полагает, что, по мнению карцеральных феминисток, социальные проблемы могут быть решены или смягчены с помощью механизмов ре-
В сборнике Governance Feminism Хэлли проводит различие между хорошим и плохим правительственным феминизмом, надеясь расчистить дорогу для альтернативных форм феминистской политики, которая не сводилась бы к запретительным законам33. Феминистки, отмечает исследовательница, могут организовывать социальную жизнь другими способами, помимо «запретов и наказаний»^4. Перечисляя ошибки ранней американской версии правительственного феминизма, книга «предлагает феминисткам расширить наш активизм до уровня реальных и существующих правительственных структур, взяв полную ответственность
о
за свои действия» , то есть сохранив критическую дистанцию по отношению к каждому шагу.
Хэлли предлагает очень широкое определение правительственного феминизма, называя последний
... любой деятельностью, при которой феминистки и феминистские идеи организовывают социальную жизнь. И конечно, речь идет о жизнях и мужчин, и женщин, о жизнях всех нас, и не только о человеческих делах, но также о всех процессах, за которые отвечают люди, вроде формирования знаний, производства технологии и даже погоды^6.
В своей книге исследовательница рассказывает драматическую историю о том, как и почему возникла особая американская форма правительственного феминизма. Как выглядит современный карцерально-правительственный феминизм и почему именно такой специфический вид феминистской политики оказался доминирующим в контексте США (а затем распространился по всему миру)? Governance Feminism поднимает оба этих вопроса, крайне важных для любых размышлений о прошлом, настоящем и будущем феминистского взаимодействия с государством. Книга провоцирует ту политическую дискуссию, которой сильно не хватает современной феминистской теории.
прессивной криминализации (а не с помощью крупных институциональных изменений). Она пишет, что карцеральный феминизм продвигает особое понимание государства: последнее выступает в качестве «защитника, а женщины — как все более уязвимая социальная группа, нуждающаяся в его защите» (Halley J. E. et al. Op. cit. P. 44).
33. Ibid. P. 253-266.
34. Ibid. P. 5.
35. Ibid. P. XVI.
36. Ibid. P. X.
В течение последних тридцати лет, заключает Хэлли, большая часть энергии американских феминисток была направлена на пять вещей. Во-первых, активистки боролись за то, чтобы «упростить доказательство факта изнасилования»^7. Во-вторых, они объединились, чтобы ввести законы против сексуальных домогательств на рабочем месте и в университетах — и следить за их исполнением. В-третьих, благодаря феминистским усилиям удалось принять законы против домашнего абьюза и насилия, превративших бытовое насилие в уголовное преступление. В-четвертых, феминистки вели ожесточенные споры по поводу проституции/секс-работы и раскололись на два больших лагеря по этому вопросуЗ8. В то время как одни активистки, часто в альянсе с консервативными силами, выступали за криминализацию женской проституции, вторые «организовывали сопротивление этим реформам»^9. Наконец, в дополнение к этим четырем основным битвам, феминистки попробовали реформировать семейное право, улучшив в нем положение женщины. В результате серии этих противостояний американские женщины сегодня могут претендовать на долю со-
40
вместно нажитого супружеского имущества .
Список выше показывает, что большинство феминистских законодательных «успехов» в США касаются уголовных законов и сексуальной политики. Конечно, это не совпадение. Дело в том, что более радикальные и левые феминистские проекты выигрывают в американской либеральной системе намного реже. Система устроена таким образом, что внутри нее гораздо проще бороться за уголовные законы, чем, например, за бесплатные детские сады. Криминализирующие законы «встречают больше поддержки среди людей, с которыми феминистки могут заключать союзы, договариваться и сотрудничать^1. Их смысл более понятен либералам и консерваторам. Многие радикальные феминистки в 1980-х годах, включая Маккиннон, поддерживали феминистские проекты по криминализации,
37. Ibid. P. 7.
38. «Эти два феминистских лагеря борются друг против друга за каждую небольшую победу в уголовном праве, в международном/транснациональном законодательстве о торговле людьми и в предоставлении социальных услуг» (Ibid. P. 9).
39. Ibidem.
40. «Раньше в большинстве штатов муж-кормилец владел всеми доходами от брака и забирал их себе во время развода» (Ibid. P. 10), «теперь закон формально должен относиться к супругам как к равным» (Ibid. P. 11).
41. Ibid. P. 27.
... в основе которых лежала идея о том, что женщины тотально подвергаются сексуальному насилию — понимаемому как внешняя сила и вред — из-за тотальных условий мужского доминирования и женского подчинения".
Так, в союзе с консерваторами и либералами радикальные феминистки положили начало тому, что позже назвали American dominance feminism:
.иерархическая модель женско-мужских отношений, которая делит всех на преступников (мужчин) и жертв (женщин); людей с этикой индивидуализма (мужчин) и людей с этикой заботы (женщин); на людей, которых защищают феминистки (женщин), и людей, которых они обвиняют (мужчин). Такая модель преступников и жертв очень хорошо вписалась в систему уголовного и гражданского права. Феминизм получил влияние в решении сексуальных вопросов. в итоге повестка сексуального насилия вытеснила проблемы социальных и экономических прав
4 3
и вопросы экономического перераспределения .
Поворот к сексуальности внутри феминизма отодвинул на второй план те материальные и институциональные требования, которые озвучивали левые феминистки в 1970-х годах. Ссылаясь на Фрэй-зер, Хэлли отмечает, что
.либеральный феминизм и феминизм господства (dominance feminism) сместил внимание с борьбы за системно-экономические решения в сторону борьбы за политические инструменты признания, равных прав и контроля преступлений — полностью лишенной какой-либо отсылки к экономической системе44.
Исследовательница подчеркивает, однако, тот факт, что современные молодые феминистские активистки в посттрамповской Америке занимают все более левые позиции. Совсем скоро эти новые инициативы могут «проникнуть в ведущие организации и перенаправить их феминистскую энергию влево». Каким образом новая левая энергия может изменить старые феминистские организации и их политические методы? Могут ли левые феминистки снова начать требовать бесплатного образования, детских садов, государственного и коммунального жилья, более качественной
42. Ibid. P. 33.
43. Ibid. P. 39.
44. Ibid. P. 47.
и бесплатной системы общественного транспорта и т. д. — и, возможно, базового гарантированного дохода, — как они уже делали это в 1970-х годах? Сегодня подобные материальные изменения кажутся слишком радикальными, труднодостижимыми, но все же возможными. Люди вроде меня, бедные женщины-мигрант-ки и участницы новой волны феминистских забастовок, отчаянно нуждаются в позитивном горизонте для борьбы. История уже доказала: карцеральный феминизм с его ограниченными «феминистскими» средствами оказался неспособен освободить наши мысли и тела от постоянного утомления, неуважения и необходимости выживать45. Он не приблизил нас к гендерному равенству. Чтобы расцвести в полную силу, нам нужны заботливые социальные институты: бесплатная медицина, жилье и социальная поддержка.
Следует ли современным феминисткам и социалисткам взаимодействовать с государством или лучше ограничиться аутсай-дерской позицией? Авторки «Манифеста» не касаются этой проблемы в своем остроактуальном тексте. В отличие от них, Хэлли поднимает болезненный вопрос об отношениях между феминизмом и государством, объясняя при этом, что все результаты прошлых феминистских взаимодействий с правительством оказались по меньшей мере спорными. Тем не менее исследовательница считает, что чистый аутсайдеризм (то есть эксклюзивный фокус на уличных и анти- или внегосударственных формах феминистской политики — движениях и митингах) сам по себе не приблизит нас к феминистскому демократическому будущему, и в этом я с ней согласна. Главная проблема текстов Хэлли и ее книги Governance Feminism заключается в том, что они обрываются, так и не объяснив, что это значит: управлять по-другому, чем предлагает либеральный карцеральный феминизм.
Последние три года мои мысли чаще всего заняты двумя вопросами. Я продолжаю настойчиво спрашивать: какие формы могла бы принять современная феминистская политика? И как мы могли бы воплотить в жизнь феминистские утопии и обещания гендерного равенства? Родившись в постсоветской России и обладая опытом использования некоторых материальных атрибутов социалистическо-феминистской утопии XX века (со всеми их проблемами), например бесплатного школьного и высшего образования, медицины, развитой системы публичного транспор-
45. Подробнее об этом см.: Law V. Against Carceral Feminism // Jacobin. 17.10.2014.
URL: https://www.jac0binmag.c0m/2014/10/against-carceral-feminism.
та и питания, практик коммунальной жизни, я знаю, насколько такие базовые вещи облегчают женскую жизнь. Знаю, насколько сильно они когда-то освободили мою бабушку и маму от значимой части их домашнего труда и работы по уходу за детьми и родственниками. Помню, что феминистская государственная политика не всегда сводилась лишь к карательным законам и изначально касалась не только вопросов сексуальности и насилия.
Современные феминистские взаимодействия с государством очень ограниченны. Феминистские политические усилия, как правило, нацелены на изменение законодательной системы и введение запретительных законов против насилия над женщинами и сексуального харассмента. Вслед за Кэтрин Маккиннон феминистки продолжают, несмотря на все препятствия и колоссальное сопротивление, взламывать сопротивление законодательной системы во многих странах мира, включая Россию. Проблема, на мой взгляд, заключается не в самой борьбе, невероятно важной и нужной, а, скорее, в том, что никаких других форм, кроме карцеральной, у феминистской политики сегодня нет. Иначе говоря, карцеральный феминизм является доминирующим типом политического феминизма во всем мире, у которого совершенно не осталось альтернатив. За что еще могут бороться феминистки, кроме закона против домашнего насилия? Какие социальные институты смогут обеспечить гендерное равенство? Как и Хэлли, я уверена, что феминистки способны управлять обществом иначе, чем с помощью инструментов запретов и наказаний. Как и у Хэл-ли, у меня нет детального ответа на вопрос о том, как иначе можно взаимодействовать с государством/правом/правительством и почему новые методы взаимодействия обязательно должны оказаться успешнее прежних. Но в одном я не сомневаюсь: в ситуации нового глобального подъема массового феминистского активизма левым феминисткам нужно решить, что делать с государством.
Библиография
Арруцца Ч., Бхаттачарья Т., Фрэйзер Н. Феминизм для 99%. Манифест / Пер.
с англ. Н. Демьянова, под ред. А. Кальк. М.: Радикальная теория и практика, 2020.
Кальк А. Как выглядит гендерное равенство? Утопии против страхов // Republic. 17.01.2020. URL: http://republic.ru/posts/95622. Кальк А., Жукова Л. «У нас отобрали то, что мы считали естественным» // Лен-
та.ру. 18.10.2019. URL: http://lenta.ru/articles/2019/10/18/p0land. Al-Shehri M., Nasir M. The Feminist Movement in Saudi Arabia // ViewPoint Magazine. 06.08.2019. URL: http://viewp0intmag.c0m/2019/08/06/ the-feminist-movement-in-saudi-arabia/.
Arruzza C. From Women's Strikes to a New Class Movement: A Third Feminist Wave // ViewPoint Magazine. 03.12.2018. URL: http://viewpointmag.com/ 2018/12/03/from-womens-strikes-to-a-new-class-movement-the-third-feminist-wave/.
Bernstein E. Carceral Politics as Gender Justice? The "Traffic in Women" and Neoliberal Circuits of Crime, Sex, and Rights // Theory and Society. 2012. Vol. 41. № 3. P. 233-259.
Brown W., Halley J. E. Left Legalism/Left Critique. Durham: Duke University Press, 2002.
Gago V. The Body of Labor: A Cartography of Three Scenes From the Perspective of the Feminist Strike // ViewPoint Magazine. 10.06.2019. URL: http://view-pointmag.com/2019/06/10/the-body-of-labor-a-cartography-of-three-scenes-from-the-perspective-of-the-feminist-strike/.
Ginsborg P. Family Politics: Domestic Life, Devastation and Survival, 1900-1950. New Haven: Yale University Press, 2014.
Halley J. E., Kotiswaran P., Rebouche R., Shamir H. Governance Feminism: An Introduction. L.: University of Minnesota Press, 2019.
Law V. Against Carceral Feminism // Jacobin. 17.10.2014. URL: http://jacobinmag. com/2014/10/against-carceral-feminism.
MacKinnon C. A. Feminism, Marxism, Method, and the State: Toward Feminist Jurisprudence // Signs. 1983. Vol. 8. № 4. P. 635-658.
MacKinnon C. A. Toward a Feminist Theory of the State. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1989.
Majewska E., Korolczuk E., Kubisa J., Rakowska K. From the Women's Strike to the Feminist International: In Struggle We Unite — Voices from Poland // ViewPoint Magazine. 18.06.2019. URL: http://viewpointmag.com/2019/06/18/ from-the-womens-strike-to-the-feminist-international-in-struggle-we-unite-voices-from-poland/.
Mouffe C. Feminism, Citizenship, and Radical Politics // Idem. Return of the Political. L.: Verso, 1993.
Swinth K. Feminism's Forgotten Fight: The Unfinished Struggle for Work and Family. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2019.
Waylen G. Gender, Feminism and the State: An Overview // Gender, Politics and the State / V. Randall, G. Waylen (eds). L.: Routledge, 1998. P. 1-17.
THE STATE IN FEMINIST THEORY: HOPES AND A CRITIQUE OF GOVERNANCE FEMINISM
Anastasia Kalk. The New School for Social Research (NSSR), New York, USA, [email protected].
Keywords: feminism; feminist movements; state; political philosophy; Catharine A. MacKinnon; Janet Halley; governance feminism; carceral feminism; politics; violence; gender equality; utopia.
Contemporary feminist theory rarely engages with the discussion of political strategies and the issue of the state. Feminist philosophers tend to interpret the state as an omnipotent institution continuously governing women's lives and bodies, while defining women as rather passive objects of state politics. The new global wave of feminist protests against domestic violence and sexual harassment that has erupted in the last four years inspired a new cycle of theoretical debates about the meaning of gender equality and the role of the state in the feminist liberation project. The increasing power of feminist movements coupled with new feminist attempts to infuence political institutions raise new questions about the dominant feminist political strategies and engagements with the state.
How should feminist movements view the state? What does the state mean, and what role do women play in it? The article discusses the state as a major feminist theoretical issue. It argues that feminist thinkers and activists need to engage with state issues if we are to achieve such large scale and structural changes as gender equality, the end of female poverty, or abolition of unpaid reproductive labor. The paper reconstructs the political theory of carceral feminism, i.e., the dominant form of political feminism in today's world, developed by Catherine A. Mackinnon's reviewing its recent critique formulated by Janet Halley. It concludes by posing the question about other alternative and non-carceral forms of feminist governance.
DOI: 10.22394/0869-5377-2022-1-67-84
References
Al-Shehri M., Nasir M. The Feminist Movement in Saudi Arabia. ViewPoint Magazine, August 6, 2019. Available at: http://viewpointmag.com/2019/08/06/the-feminist-movement-in-saudi-arabia/. Arruzza C. From Women's Strikes to a New Class Movement: A Third Feminist Wave. ViewPoint Magazine, December 3, 2018. Available at: http://viewpointmag. com/2018/12/03/from-womens-strikes-to-a-new-class-movement-the-third-feminist-wave/.
Arruzza C., Bhattacharya T., Fraser N. Feminizm dlia 99%. Manifest [Feminism for the 99%: A Manifesto] (trans. N. Demianov, ed. A. Kalk), Moscow, Radikal'naia teoriia i praktika, 2020. Bernstein E. Carceral Politics as Gender Justice? The "Traffic in Women" and Neoliberal Circuits of Crime, Sex, and Rights. Theory and Society, 2012, vol. 41, no. 3, pp. 233-259.
Brown W., Halley J. E. Left Legalism/Left Critique, Durham, Duke University Press, 2002. Gago V. The Body of Labor: A Cartography of Three Scenes From the Perspective of the Feminist Strike. ViewPoint Magazine, June 10, 2019. Available at: http:// viewpointmag.com/2019/06/10/the-body-of-labor-a-cartography-of-three-scenes-from-the-perspective-of-the-feminist-strike/.
Ginsborg P. Family Politics: Domestic Life, Devastation and Survival, 1900-1950, New Haven, Yale University Press, 2014.
Halley J. E., Kotiswaran P., Rebouche R., Shamir H. Governance Feminism: An Introduction, London, University of Minnesota Press, 2019.
Kalk A. Kak vygliadit gendernoe ravenstvo? Utopii protiv strakhov [What Gender Equality Looks Like? Utopias Against Fears]. Republic, January 17, 2020. Available at: http://republic.ru/posts/95622.
Kalk A., Zhukova L. "U nas otobrali to, chto my schitali estestvennym" ["What We Considered Natural Was Taken Away From Us"]. Lenta.ru, October 18, 2019. Available at: http://lenta.ru/articles/2019/10/18/poland.
Law V. Against Carceral Feminism. Jacobin, October 17, 2014. Available at: http://jac-obinmag.com/2014/10/against-carceral-feminism.
MacKinnon C. A. Feminism, Marxism, Method, and the State: Toward Feminist Jurisprudence. Signs, 1983, vol. 8, no. 4, pp. 635-658.
MacKinnon C. A. Toward a Feminist Theory of the State, Cambridge, MA, Harvard University Press, 1989.
Majewska E., Korolczuk E., Kubisa J., Rakowska K. From the Women's Strike to the Feminist International: In Struggle We Unite — Voices from Poland. ViewPoint Magazine, June 18, 2019. Available at: http://viewpointmag. com/2019/06/18/from-the-womens-strike-to-the-feminist-international-in-struggle-we-unite-voices-from-poland/.
Mouffe C. Feminism, Citizenship, and Radical Politics. Return of the Political, London, Verso, 1993.
Swinth K. Feminism's Forgotten Fight: The Unfinished Struggle for Work and Family, Cambridge, MA, Harvard University Press, 2019.
Waylen G. Gender, Feminism and the State: An Overview. Gender, Politics and the State (eds V. Randall, G. Waylen), London, Routledge, 1998, pp. 1-17.
