CC BY
56Духовное есть политическое: зачем феминизму сверхреальная и мультитемпоральная утопия
Катерина Денисова
FEM TALKS, Москва, Россия, katerina@femtalks.moscow.
Ключевые слова: феминистская теология; женская спиритуальность; феминистская интерпретация Библии; политический феминизм vs культурный феминизм; утопия; феминистские исследования времени.
В статье рассматриваются взаимоотношения между духовным и политическим в феминизме: от первой феминистской критики Библии до попыток культурных феминисток 1960-1970-х годов обнаружить и развить особую женскую спиритуальность. Авторка показывает, что эти взаимоотношения всегда имели политический подтекст. Суфражистки написали собственную «Женскую Библию», чтобы через женские образы обратиться к верующим женщинам и рассказать им о преимуществах эмансипации. Феминистки так называемой второй волны использовали образы ведьм и языческих богинь, чтобы метафорически изобразить силу своего сопротивления, а также восстановить линию женской преемственности. Авторка рассматривает противоречия между «культурными» и «политическими» феминистками в вопросах духовности и вместе с цитируемыми в статье исследовательницами приходит к выводу, что эти противоречия являются продуктом искусственно сконструированной патриархальной
дихотомии духовное/политическое. Обращаясь к текстам женщин-богословов (Кэрол Дж. Адамс, Элизабет Шусслер-Фиоренца, Элизабет Бер-Сижель), она показывает, что для них эта дихотомия нетипична. Напротив, они видят в феминистском движении духовный потенциал, а в религии — эмансипаторно-феми-нистский. Наиболее полно этот образ проявляется в сформулированной феминистскими теологинями метафоре феминисток как пророков. Как когда-то библейские пророки пресекали традиции и обряды, неугодные Господу, так и феминистки указывают на несовершенства патриархата и стремятся достичь лучшего мира. Авторка предполагает, что лучше всего эта «пророческая» задача феминисток может быть решена через указание на утопию, вдохновленную как политическими достижениями прошлого, так и духовными практиками и образами. Это демонстрируется на примерах «Книги о граде женском» Кристины Пизанской и современных инициатив, таких как беларуская #евалюция или #witchtok.
СВЯЗЬ между положением женщин и религией — наряду с другими формами духовности — всегда носила политический характер. Первые западные авторки, стоявшие у истоков феминистской теологии на рубеже XIX и XX веков, обвиняли церковников в неверной интерпретации Библии: в священном тексте искали «оправдания всего плохого, всех существующих несправедливостей в обществе»1. Американские суфражистки и аболиционистки Сара Гримке, Лукреция Мотт и Элизабет Кэди-Стэнтон посвящали труды и публичные выступления переинтерпретации классических библейских сюжетов о женщинах, уделяя особое внимание сценам Творения и Грехопадения. Цель их стараний была ясна — разрушить аргументацию оппонентов, строившуюся на отсылках к Священному Писанию, чтобы добиться политических прав и свобод. Они обращались не только к своим противникам, но и к другим женщинам, призывая тех читать Библию с умом, опираясь на собственное мнение, а не на искаженные, с их точки зрения, интерпретации текста. Однако не все участницы женского движения приняли эти идеи, и за этим тоже кроются политические мотивы — суфражисткам была важна поддержка церкви в вопросах политики трезвости2. Многие из них страдали от побоев и агрессии со стороны пьяных мужей и состояли в так называемом Обществе трезвости, выступавшем за ограничение или полный запрет потребления алкоголя.
Еще одной важной политической вехой в западной феминистской теологии стала борьба за репродуктивную свободу, а именно за право на доступную контрацепцию и аборт. Католические феминистские теологини направили силы на разоблачение двух основных церковных документов, регламентирующих сексуальные отноше-ния,—папских энциклик Casti connubii и Humanae Vitae. Последняя вызвала особенно широкий резонанс, расколов постсоборный (энциклика вышла в 1968 году, а в 1965-м завершился Второй Ватикан-
1. Strange L. S. Elizabeth Cady Stanton's Woman's Bible and the Roots of Feminist Theology // Gender Issues. 1999. Vol. 17. № 4. P. 20.
2. См.: Жайворонок Д. Феминизм на наркотиках: суфражизм, бензоди-азепины и биополитика // Нож. 28.01.2019. URL: https://knife.media/ feminism-on-drugs.
88 Логос•Том 32•#1 •2022
ский собор) католический мир на сторонников энциклики и ее противников, причем последних было значительно больше даже среди прежде лояльных церкви теологов. Тезисы энциклики, прямо запрещавшие «искусственные» методы контроля рождаемости, выглядели особенно странно на фоне повестки собора, призванного обновить церковь в соответствии с вызовами и тенденциями современности. Пионерка католической феминистской теологии Розмари Редфорд Рютер назвала Humanae Vitae одной из самых серьезных моральных катастроф Римско-католической церкви. «В 1968 году был упущен критический момент, когда католическая доктрина могла быть действительно обновлена с помощью диалога»3,—писала она.
Многочисленные, как они считали, ошибки церкви привели многих феминистских теологинь к полному отречению от нее. Среди них—Мэри Дейли, авторка знаменитой книги Beyond God the Father, которая разочаровалась в реформистском приложении феминистской критики к церкви и религии и пришла к выводу, что необходимо радикально отвергнуть христианство и все патриархальные религиозные традиции, а также приложить усилия к созданию новых феминистских форм духовности. Если в своей ранней теологической работе The Church and the Second Sex Дейли писала о необходимости обновления католической церкви через процесс указания на ее несправедливость и ошибки, то позднее она скажет, что «требовать равенства для женщин в церкви — все равно что для небелых требовать равенства в ку-клукс-клане»4. Она не была первой, кто высказался о безнадежности попыток трансформировать патриархальную религию, — еще в 1885 году Элизабет Кэди-Стэнтон заключила, что «каждая из когда-либо существовавших религиозных традиций унижала женщин»5, а потому организованная религия должна быть отвергнута. Тем не менее в 1970-е годы такая радикальная точка зрения была воспринята женским движением куда более тепло, чем в конце XIX века.
Если Стэнтон призывала заменить «теологические предрассудки» гуманистическими ценностями науки и искусства, то феминистки второй волны обратились к языческим и магическим традициям в поисках утраченной женской спиритуальности. Такой
3. Ruether R. R. Women, Sexuality, Ecology and the Church // Conscience: The Newsjournal of Catholic Opinion. 2011. A Commemorative Issue: Rosemary Radford Ruether. Highlights From Her Prolific Writings. P. 14.
4. Daly M. The Church and the Second Sex With a New Feminist Post-Christian Introduction. N.Y.: Harper Colophon Books, 1975. P. 6.
5. Stanton E. C. The Woman's Bible. Boston: Northeastern University Press, 1993. P. 48.
поворот был связан не только с распространением идеологий new age, но и с общей усталостью от показавшего свою несостоятельность представления о непогрешимой рациональности и научной объективности, продвигаемых в западной культуре как неоспоримые ценности6. В конце 1960-х годов в США появляется коллектив W.I. T.C.H. (Women's International Terrorist Conspiracy from Hell) — социалистически-феминистская организация, сделавшая главным символом своей борьбы ведьму. Сильвия Федеричи так описывала силу и значение ведьмы в своем знаменитом «Калибане и Ведьме»:
Хотя охота на ведьм была нацелена на широкий спектр женских практик, прежде всего женщин преследовали как колдуний, це-лительниц, заклинательниц и гадалок. Их притязания на магическую силу подрывали авторитет властей и государства, давая бедным уверенность в их способности манипулировать природной и социальной средой и, возможно, подрывать установленный порядок7.
Ведьма была важна для организации как политически и идеологически заряженный образ, как фигура неповиновения, олицетворяющая все запреты патриархата в отношении женщин — уродство, агрессию, сексуальную и репродуктивную агентность, независимость. Этот образ был задействован в акциях против капитализма (Уолл-стрит, 1968), сексизма и традиционного брака (Мэдисон-сквер-гарден, 1969) и расизма (Чикаго, 2015).
Хотя деятельность W.I.T.C.H. носила и носит скорее политический, чем духовный, характер, некоторые исследователи ставят их в один ряд с дианическими викканками, оказавшими большое влияние на формирование женской спиритуальности8. Диани-ческая викка — это ответвление популяризованной Джеральдом Гарднером в 1954 году викки, в котором особый акцент делается на почитании Великой богини в противовес принятому в исходной версии викки культу Рогатого бога и Триединой богини. Целью сторонниц культа было не только заново присвоить себе право на духовность, но и восстановить некогда прерванную линию женской традиции — от прародительниц и жриц до современных
6. Брайдотти Р. Постчеловек / Пер. с англ. Д. Хамис, под ред. В. Данилова. М.: Издательство Института Гайдара, 2021. С. 62-64.
7. Федеричи С. Калибан и ведьма // Womenation.org. URL: http://womenation. org/wp-content/uploads/20l8/l2/Калибан-и-Ведьма.pdf. С. 216.
8. Cusack C. M. The Return of the Goddess: Mythology, Witchcraft and Feminist Spirituality // Handbook of Contemporary Paganism / M. Pizza, J. Lewis (eds). Leiden; Boston: Brill, 2009.
женщин. В этом смысле их цели схожи с задачами феминистской интерпретации Библии — «вернуть» женщин в священную историю, представить себе исторический нарратив за пределами Бога Отца, Адама и Авраама.
Однако и эти тенденции были подвергнуты критике в феминистском дискурсе. Если одни феминистки верили, что ассоциироваться и солидаризироваться с образами ведьм, богинь и древних жриц политически важно, то их оппонентки полагали, что поиски особой женской спиритуальности — не более чем эскапизм. Например, Марша Хьюитт поставила женские духовные и эзотерические практики в один ряд с метафорой киборга и феноменом дрэг-квинс—она назвала их эмансипаторно-регрессивными феминистскими практиками9. По ее мысли, их объединяет то, что они предоставляют вовлеченным в них женщинам иллюзию освобождения и эмпауэрмента, но не подрывают реальные структуры угнетения. Такие практики опасны тем, что отвлекают женщин от реальной политической борьбы: только в ней можно достичь осязаемых результатов.
Несмотря на старания некоторых из первых суфражисток, «культурных феминисток» и феминистских теологинь, феминистская интерпретация Библии и поиски женской спиритуальности в магистральном феминистском дискурсе воспринимаются скорее как излишество. Организованная религия в этой рамке — всего лишь досадное препятствие на пути к реализации политических требований феминисток: священные тексты нужно просто отвергнуть, а не пытаться найти эмпауэрмент в кристаллизации женского угнетения. Игры в богинь, ведьм и переизобретательниц Библии препятствуют политике. Политика и духовность противопоставляются друг другу, как если бы это были явления совершенно разных порядков. Обостряется противостояние культурных и политических феминисток, как отметили Джуди Дэвис и Хуанита Уивер10. Это противостояние определяется отношением обеих сторон конфликта к духовности. По определению авторок, так называемые политические феминистки привыкли воспринимать духовность в патриархальных терминах—как мужские слова, законы и доктрины, призывающие к женскому подчинению. Они обращают внимание
9. Hewitt M. A. Cyborgs, Drag Queens, and Goddesses: Emancipatory Regressive Paths in Feminist Theory // Method & Theory in the Study of Religion. 1993. Vol. 5. № 2.
10. Davis J., Weaver J. Dimensions of Spirituality // QUEST. A Feminist Quarterly. 1975. Vol. 1. № 4.
на то, что религия на протяжении столетий использовалась как действенный механизм, препятствующий критическому взгляду на угнетающие социальные структуры. В общем и целом «политические феминистки» сошлись на том, что любая религия является отражением патриархальной культуры, и отложили вопросы духовности до лучших времен — когда патриархат будет повержен.
«Культурные феминистки» же пытались обнаружить особую женскую духовность, во многом опираясь на репродуктивные способности и телесность женщин. Некоторые из них полагали, что женская способность вынашивать и рожать детей указывает на особый тип женского творчества, предшествующий мужской модели творения, реализованной в истории происхождения Евы из тела Адама11. Культурный феминизм руководствуется идеей, что когда-то существовала настоящая, необузданная и свободная женственность, которая впоследствии была подчинена патриархатом и которую сейчас нужно освободить через особые практики, в том числе духовные.
Противостояние между «культурными» и «политическими» феминистками обусловлено не только их отношением к духовности и религии, но и различными представлениями о биологии, взаимоотношениях пола и гендера, репродуктивности и гендерной социализации. «Культурных феминисток» много и справедливо критикуют за эссенциализм, трансфобию и определенную нечувствительность к вопросам пересечения расы, гендера и класса. Тем не менее вместе с Джуди Дэвис и Хуанитой Уивер я хочу сосредоточиться именно на этом пункте несогласия между «культурными» и «политическими» феминистками — различном восприятии духовности.
Как утверждают Дэвис и Уивер, само это противостояние вызвано патриархальным представлением о том, что интеллектуальное и духовное — явления разных порядков:
Отрицать духовное, выполняя политическую работу, или развивать духовность в ущерб политическому и экономическому благополучию значит продолжать играть по правилам патриархата^.
Авторки предлагают размыть границы между политическим и духовным, расширив определение последнего: «Духовность значит открытость к реальности во всех ее измерениях — в ее рациональной, иррациональной и сверхрациональной сложности»". Чтобы
11. Ibid. P. 5.
12. Ibid. P. 6.
13. Ibid. P. 3.
достичь этого, нужно радикально отвергнуть существующие способы восприятия и отказаться от ложных дихотомий: тела и разума, духовного и секулярного, мужского и женского. Приверженность этим искусственным противопоставлениям подпитывает гендерное, расовое и классовое неравенство и создает мир, «полный отчужденных и враждебных людей»". Таким образом, «духовность — это радикальная перемена в нашем мышлении, восприятии, опыте и действии. Это инклюзивный способ воспринимать мир и существовать в нем»15. Авторки настаивают: духовность важна для женского движения, объединяемого борьбой за восприятие реальности во всей ее полноте, без навязанных ограничений.
Об этом же говорят феминистские теологини, когда критикуют восприятие Бога как отрешенного, могущественного и оценивающего субъекта, который критически оглядывает мир с высоты своего величия. Бог — это то, что происходит здесь и сейчас, существо, которое не просто выдает моральную оценку нашей действительности, но определяет ее. Исследовательницы настаивают: наш образ Бога отражает то, в каком обществе мы живем. Теоло-гиня Кэрол Дж. Адамс показывает это на примере ситуации домашнего насилия. До 1970-х годов бытовое насилие рассматривалось как индивидуальная проблема, а его этические, социальные и теологические исследования практически не велись. Индивидуализация этого явления закономерно приводила и приводит к виктимблеймингу (обвинению жертвы): раз ситуация не имеет системных причин и не определяется внешними структурными факторами, то ее виновниками объявляются отдельные субъекты, чаще всего — пострадавшие женщины. С теологической точки зрения домашнее насилие — проблема осознанно совершаемого зла, с которой сопряжена проблема теодицеи. Как зло может допускаться предположительно благим Богом? Оказавшись в ситуации абьюза и отсутствия поддержки со стороны общества, женщина поставлена перед дилеммой: либо она заслужила свои страдания, либо Бог оставил ее. При этом разрешение этой дихотомии (я хорошая — Бог плохой, я плохая — Бог хороший) непосредственно зависит от общественной реакции. Адамс пишет:
Если общество реагирует на случаи домашнего насилия резко негативно и устанавливает механизмы предотвращения схожих случаев в будущем, на первый план выходит заботливый и от-
14. Ibid. P. 4.
15. Ibidem.
зывчивый Бог. Но когда общество предстает равнодушным и неспособным вмешаться даже при повторных случаях насилия, подобное отсутствие реакции заставляет женщину задуматься: почему Бог оставил ее в ее страдании?16
Сходным образом феминистские теологини указывают на то, что не только общество и гендерные стереотипы влияют на наш образ Бога, но и наоборот. Так, американская феминистка и писательница Барбара Уокер подмечает связь между наличием образа богини в культуре и представлениями о сексуальности в ней: в странах, где сохранилась память об этом образе, представления о сексуальности гораздо шире, а идея о том, что достижение и обеспечение мужского удовлетворения является целью сексуальности, ка-
ч 17
жется нелепой .
Французская теологиня Элизабет Бер-Сижель так переиначивает знаменитый тезис Ксенофана «Покажи мне твоего человека, и я скажу, каков твой бог»: «Покажи мне твоего Бога, и я скажу, каким человеком ты призван стать»!8. Она говорит о значении созидания равного сообщества мужчин и женщин — как в церкви, так и за ее пределами. Для решения этой задачи необходимо обладать «духовным зрением», которое не отменяет действия, но, напротив, «должно вдохновлять на него»!9. Бер-Сижель предостерегает от неверного понимания этого зрения:
Оно не освободит нас ни от самой деятельности, ни от умственных усилий при рассмотрении проблем, которое должно предшествовать действию и направлять его20.
Приверженность этой установке поможет достичь как раз того самого холистического видения реальности, о котором упоминали Джуди Дэвис и Хуанита Уивер в определении духовности. По сути, это мистическое зрение вдохновлено христианским концептом Троицы, различной в своем единстве. Подобное представление, по мысли Бер-Сижель, позволит отказаться от ложных дихотомий и основанных на них иерархий, включая гендерные. В «Служении женщины в церкви» она выступает с критикой феминистско-
16. Adams C.J. Battering // Dictionary of Feminist Theologies / L. M. Russel, J. S. Clarkson (eds). Louisville: Westminster John Knox Press, 1996. P. 25.
17. Kramarae C., Treichler P. A. A Feminist Dictionary. Boston: Pandora Press, 1985.
P. 415.
18. Бер-Сижель Э. Служение женщины в церкви. М.: ББИ, 2002. С. 98.
19. Там же. С. 101.
20. Там же.
го движения за «воинственность» и «враждебность», но признает духовное значение его борьбы, придавая ей почти религиозную окраску:
Современное женское движение, несмотря на все его ошибки, является знамением тайного, но неодолимого порыва Духа, который движет человечество к Царству животворящей Троицы2\
На это духовное измерение феминистской деятельности обращают внимание такие феминистские теологини, как Кэтрин Сакенфельд, Розмари Рютер и Элизабет Фьоренца22. Они сравнивают задачу феминисток с задачей пророков. Пророки изменяли неугодные Господу священные ритуалы и верования и пресекали традиции, которые не соответствовали их пониманию божьей воли. Так же и феминистки стремятся положить конец традициям, поддерживающим угнетение женщин. Пророк указывает на другой социальный порядок, другую эпоху в истории человечества, когда все его ошибки будут исправлены. Подобным же образом феминистки должны показать возможность другого общественного устройства, в котором не будет несправедливости по отношению к угнетенным группам. По мнению феминистских теологинь, этого можно достичь через критическое чтение Библии, обнаружение утерянных традиций, критику андроцентричной школы интерпретации и открытие новых значений библейских текстов.
Я думаю, что, объединив приведенные в статье рассуждения о политической заряженности духовных и эзотерических практик и духовном измерении феминистской борьбы, а также держа в уме расширенное определение духовности, мы свободны поразмышлять о том, какие еще шаги могут быть предприняты в этой «пророческой» задаче феминисток. Я попытаюсь показать, что ответ лежит в указании на феминистскую утопию, которая черпала бы вдохновение в области духовного, религиозных и эзотерических образах и историях.
У феминистской утопии богатая история и традиция. От Кристины Пизанской (1364-1430) до Вирджинии Бергин (р. 1966) ав-торки пытались не только представить лучшее социальное устройство, но и изменить способы мышления, переосмыслить гендер, власть и иерархию. Само название «утопия» указывает на ее про-
21. Там же. С. 105-106.
22. Gerstein S. Feminist Biblical Interpretation. Spring 2012. URL: https://www.or-cuttchristian.org/Samantha%020Gerstein%020%020Feminist%020Biblical%020In-terpretation.pdf.
странственный характер (древнегреческие ov (не) + wnoq (место) составляют слово со значением «нигде», при этом перекликаясь со словом eutopia — «хорошее место»). Однако со временем утопия перестала располагаться «где-то» (как, к примеру, «Утопия» Томаса Мора или «Пылающий мир» Маргарет Кавендиш), переместившись в «когда-то» — преимущественно в будущее, которое стало излюбленным «местом» действия как для утопистов, так и для антиутопистов. Утопия в этом понимании темпоральна—она являет собой критику настоящего и включает надежду на будущее.
Многие феминистские исследовательницы отмечают проблематичность такого подхода, вписанного во враждебный нелиберальным феминизмам дискурс прогресса и нередко включающего в себя презрительное отношение к прошлому как к регрессивному. «Феминистская память пока еще недостаточно феминистская»23, — пишет Гризельда Поллок, критикуя тенденцию представлять развитие феминизма линейно и разбивать его на «волны», изображая каждую «волну» более «прогрессивной», чем предыдущую. Возвращение к прошлому в этой рамке звучит как опасная ностальгия с риском потерять достигнутое и «вернуться» к уже пройденному этапу. Но это невозможно, ведь «прошлое тянет за собой настоящее, провоцируя постоянно возобновляемое взаимодействие с неудобными и неожиданными моментами фе-
о од
министской истории» .
Как пишет социологиня времени Барбара Адам, феминистки должны побороть статичное, линеарное и дихотомизированное темпоральное сознание, чтобы создать «многоуровневую, контекстную теорию»25. При этом, комментируя ее, Валери Брайсон отмечает, что преодоление дихотомизации времени включает не только критику противопоставления линеарного и цикличного времени, физического и социального, традиционного и модерного, но и отказ от гендерной маркировки времени (например, цикличного как «женского», а линеарного — как «мужского») 2®. Феминизм должен стремиться к мультитемпоральности — одновременному существованию в прошлом, настоящем и будущем. Феминистская темпоральность определяется не ностальгией или
23. Pollock G. Is Feminism a Trauma, a Bad Memory, or a Virtual Future? // Differences. 2016. Vol. 27. № 2. P. 39.
24. Davidson J. P. L. Retrotopian Feminism: the Feminist 1970s, the Literary Utopia and Sarah Hall's The Carhullan Army // Feminist Theory. 2021. P. 7.
25. Брайсон В. Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии. Киев: Центр учебной литературы, 2011. С. 125.
26. Там же. С. 126.
прогрессом, но взаимодействием между ними: «Прошлое протягивается к будущему, а будущее тянется назад к прошлому»27.
Какую роль в этих процессах играет утопия? Будучи «мышлением вне настоящего»^, она способна не только расширить наши представления о времени (для обозначения таких утопий используется термин ухрония), то есть не только снять дихотомию между прошлым и будущим, но и размыть границы между желае-
о 9 9
мым и действительным , а также — что для нас важно — духовным и политическим.
Вернувшись в воображении феминистского будущего к утопиям и образам прошлого, мы сможем подвергнуть сомнению представления о прошлом и духовном как о «регрессивном» и оторванном от «реальности». Я постараюсь продемонстрировать это на примере одного из первых женских утопических проектов — «Книги о граде женском» Кристины Пизанской.
«Книга о граде женском» (1405) появилась как реакция средневековой французской писательницы на популярные сексист-ские труды — в первую очередь Liber lamentationum Matheoluli Ма-тье Булонского. Кристина Пизанская была поражена ролью, которую разные авторы отводят женщине — разъедаемой страстями, глупой, поверхностной и недостойной, — и задалась вопросом, почему так много мужчин в устной и письменной форме оскорбляют и унижают женщин. Этот же вопрос она задает аллегорической Даме Разума, которая сподвигает ее на то, чтобы заложить основание женского града. Ответ, который она получает, предвосхищает феминистское определение патриархата: ненависть мужчин к женщинам — не следствие природного положения дел, но исторически сконструированный и направляемый процесс, у которого есть начало и конец. Как пишет историкесса Герда Лернер, наилучший способ противостоять патриархату и лежащему в его основе андроцен-тризму—это поставить в центр внимания исключительно женщин, хотя бы на первое время30. Именно этим и занималась лирическая героиня Кристины Пизанской более шестисот лет назад, воздвигая сепаратистский женский град, в который входят только женщины, причем разного вероисповедания и происхождения. И возглавляет их не кто иная, как Дева Мария, которую в 1980-х годах
27. Davidson J. P. L. Op. cit.
28. Брайсон В. Указ. соч. С. 127.
29. См., напр.: «Мысленный эксперимент» Нэнси Фрейзер (Брайсон В. Указ. соч. С. 103).
30. Лернер Г. Создание патриархата // Womenation.org. 04.07.2013. URL: http:// womenation.org/gerda-lerner-the-creation-of-patriarchy-1.
КАТЕРИНА ДЕНИСОВА
97
диссидентка-феминистка Татьяна Горичева называла «идеальной женщиной»31. Своим присутствием Богородица как бы легитимизировала политическую миссию Кристины Пизанской по восстановлению женской родословной и видимости, а также объединила в своей всеобъемлемости женщин из разных эпох и мест.
Как Кристина видела в Деве Марии заступницу, открывающую женщинам доступ в новый, созданный специально для них Эдем, так и Татьяна Горичева воспринимала Богородицу как «слез Евиных избавление», фигуру, заслоняющую Татьяну от участи femina sovetica. Обе разделяемые веками женщины обращались к Марии как к помощнице в собственных политических схватках, сознательно выбирая ее как фигуру, противостоящую любой дискриминации, основанной на иерархиях, фигуру, «чья женственность есть знак принятия другого и Другого в высочайшем смысле»з2. В «Книге о граде женском» Кристина Пизанская умело совместила философскую традицию, заключенную в аллегорических фигурах Дам Разума и Справедливости, протофеминистскую повестку и религиозные образы, создав мощное утопическое и политическое послание, вдохновляющее женщин по всему миру до сих пор.
Схожим образом беларуские оппозиционерки вдохновились образом Евы, с ареста которой (а точнее, с ареста картины Хаима Сутина «Ева») начались революционные (или (р)ЕвалюционныеЗЗ) события в Беларуси. Картина стала символом протестов и предвосхитила их мирный, феминизированный характер, а СМИ проводили параллели между нарисованной «Евой» и одной из предводительниц оппозиции Светланой Тихановскойз4. Беларуская художница Надежда Саяпина в своем эссе «Все началось с Евы» не останавливается на сравнении Тихановской с Евой, но развивает религиозную метафору дальше и оформляет повествование о событиях лета 2020 года в Пятикнижие, в котором Книга Бытия повествует об аресте картины Сутина, а Второзаконие — о бе-ларуском Женском гранд-марше 29 августа 2020 года. Помещая рассказ о летних протестах в контекст Священного Писания, художница подчеркивает историческую важность произошедшего
31. Горичева Т. «Радуйся, слез Евиных избавление» // Феминистский самиздат. 40 лет спустя / Сост. и ред. О. Васякина, Д. Козлова, С. Талавер. М.: Common place, 2020. С. 132-142.
32. Бер-Сижель Э. Указ. соч. С. 100.
33. См.: Лаврухин А. (Р)Евалюция Беларуси: тупик абьюзивного контракта // Наше мнение. 25.08.2020. URL: https://nmnby.eu/news/analytics/7194.html.
34. См.: Саяпина Н. Все началось с Евы // Феминистские транслокальности. 03.09.2020. URL: https://feminisms.co/zine/eva.
для беларусов и противостоит пренебрежительному отношению к нему как к локальному и недолговечному. Хронологическое повествование от Бытия до Второзакония в эссе Саяпиной не только вписывает летние события в глобальную историю, но и переворачивает традиционное представление о Еве как о нарушительнице гармонии и виновнице конца Эдема, позиционируя ее, напротив, как начало и провозвестницу лучшего мирового порядка. В конце эссе Саяпина выражает надежду на лучшее будущее, которое будет описано уже в Новом Завете, показывая пример утопического политического воображения, в центре которого стоит Ева как символ всех беларусок-оппозиционерок.
Я думаю, что важность такого воображения сложно переоценить, учитывая растущую популярность трендов, связанных с пересечением духовного и политического, которую некоторые исследователи объясняют распространением ультраправой идеологии35. В этом контексте такие явления, как, например, эзотерический сегмент тиктока— witchtok, приобретают еще большую политическую значимость. Коллективные ритуалы против белого превосходства в тиктоке в разгар кампании Black Lives Matter36, ожидание наступления эры Водолея, которая, как считают астроблогеры, характеризуется стремлением к взаимопомощи и справедливости37, — эти явления указывают на то, что люди нуждаются в сообществе и коллективности, которая направлена на совместное противостояние социальной несправедливости и устремлена в лучшее будущее. Мощная сверхреальная и муль-титемпоральная утопия — это то, что, как показали Кристина Пи-занская в XV веке и Надежда Саяпина в XXI столетии, способно ответить на этот запрос. Возможно, именно эта утопия поможет «современным мученицам»з® стать пророками.
Библиография
Бер-Сижель Э. Служение женщины в церкви. М.: ББИ, 2002. Брайдотти Р. Постчеловек / Пер. с англ. Д. Хамис, под ред. В. Данилова. М.: Издательство Института Гайдара, 2021.
35. Retta M. The Astrological Is Political // The Nation. 01.06.2021. URL: https:// www.thenation.com/article/culture/alice-sparkly-kat-interview.
36. McCarthy L. Inside #witchtok, Where the Coven Goes Online // Nylon. 07.06.2020. URL: https://www.nylon.com/life/witchtok-witches-of-tiktok.
37. Jennings R. This Week in TikTok: The Dawning of the Age of Aquarius (Apparently) // Vox. 22.12.2020. URL: https://www.vox.com/the-goods/2020/12/22/22193919/ age-of-aquarius-astrology-jupiter-saturn-great-conjunction.
38. Горичева Т. Указ. соч. С. 136.
Брайсон В. Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии. Киев: Центр учебной литературы, 2011.
Горичева Т. «Радуйся, слез Евиных избавление» // Феминистский самиздат. 40 лет спустя / Сост. и ред. О. Васякина, Д. Козлова, С. Талавер. М.: Common place, 2020. С. 132-142.
Жайворонок Д. Феминизм на наркотиках: суфражизм, бензодиазепины и биополитика // Нож. 28.01.2019. URL: http://knife.media/feminism-on-drugs.
Лаврухин А. (Р)Евалюция Беларуси: тупик абьюзивного контракта // Наше мнение. 25.08.2020. URL: http://nmnby.eu/news/analytics/7194.html.
Лернер Г. Создание патриархата // Womenation.org. 04.07.2013. URL: http://wome-nation.org/gerda-lerner-the-creation-of-patriarchy-1.
Саяпина Н. Все началось с Евы // Феминистские транслокальности. 03.09.2020. URL: http://feminisms.co/zine/eva.
Федеричи С. Калибан и ведьма // Womenation.org. URL: http://womenation.org/ wp-content/uploads/20l8/l2/Калибан-и-Ведьма.pdf.
Adams C. J. Battering // Dictionary of Feminist Theologies / L. M. Russel, J. S. Clark-son (eds). Louisville: Westminster John Knox Press, 1996.
Cusack C. M. The Return of the Goddess: Mythology, Witchcraft and Feminist Spirituality // Handbook of Contemporary Paganism / M. Pizza, J. Lewis (eds). Leiden; Boston: Brill, 2009. P. 335-362.
Daly M. The Church and the Second Sex With a New Feminist Post-Christian Introduction. N.Y.: Harper Colophon Books, 1975.
Davidson J. P. L. Retrotopian Feminism: The Feminist 1970s, the Literary Utopia and Sarah Hall's The Carhullan Army // Feminist Theory. 2021. Pre-print.
Davis J., Weaver J. Dimensions of Spirituality // QUEST. A Feminist Quarterly. 1975. Vol. 1. № 4.
Gerstein S. Feminist Biblical Interpretation. Spring 2012. URL: http://orcuttchris-tian.org/Samantha%20Gerstein%20%20Feminist%20Biblical%20Interpreta-tion.pdf.
Hewitt M. A. Cyborgs, Drag Queens, and Goddesses: Emancipatory Regressive Paths in Feminist Theory // Method & Theory in the Study of Religion. 1993. Vol. 5. № 2. P. 135-154.
Jennings R. This Week in TikTok: The Dawning of the Age of Aquarius (Apparently) // Vox. 22.12.2020. URL: http://vox.com/the-goods/2020/12/22/22193919/ age-of-aquarius-astrology-jupiter-saturn-great-conjunction.
Kramarae C., Treichler P. A. A Feminist Dictionary. Boston: Pandora Press, 1985.
McCarthy L. Inside #witchtok, Where the Coven Goes Online // Nylon. 07.06.2020. URL: http://nylon.com/life/witchtok-witches-of-tiktok.
Pollock G. Is Feminism a Trauma, a Bad Memory, or a Virtual Future? // Differences. 2016. Vol. 27. № 2. P. 27-61.
Retta M. The Astrological Is Political // The Nation. 01.06.2021. URL: http://thenation. com/article/culture/alice-sparkly-kat-interview.
Ruether R. R. Women, Sexuality, Ecology and the Church // Conscience: The Newsjournal of Catholic Opinion. 2011. A Commemorative Issue: Rosemary Radford Ruether. Highlights From Her Prolific Writings. P. 8-12.
Stanton E. C. The Woman's Bible. Boston: Northeastern University Press, 1993.
Strange L. S. Elizabeth Cady Stanton's Woman's Bible and the Roots of Feminist Theology // Gender Issues. 1999. Vol. 17. № 4. P. 15-36.
100 Логос • Том 32 • #1 • 2022
THE SPIRITUAL IS POLITICAL: WHY FEMINISM NEEDS A SUPERREAL AND MULTITEMPORAL UTOPIA
Katerina Denisova. FEM TALKS, Moscow, Russia, katerina@femtalks.moscow.
Keywords: feminist theology; women's spirituality; feminist biblical interpretation; political feminism vs cultural feminism; utopia; feminist studies of time.
The article deals with the complex relationship between the spiritual and political in feminism and indicates the political nature of this relationship. The suffragettes had written The Woman's Bible as an appeal to pious women in order to persuade them of the advantages of emancipation. Second-wave feminists deployed the imagery of witches and pagan goddesses as a metaphorical representation of the power of their resistance and as a way to recover continuity for women. The article analyzes the disagreements about spirituality between cultural and political feminists and concludes that they are due to an artificially constructed patriarchal dichotomy between the spiritual and the political. Some female theologians (Carol J. Adams, Elisabeth Schussler Fiorenza, Elisabeth Behr-Sigel) do not subscribe to this dichotomy. On the contrary, they find spiritual potential in the women's movement and an emancipatory one in the Bible. Feminist theologians have used the metaphor of feminists as prophets as the most vivid formulation of this idea. In much the same way as the biblical prophets put an end to ungodly practices, modern feminists expose the imperfections in patriarchy and strive for a better world. The author proposes that the goals of feminists as prophets can be best achieved by offering a feminist utopia inspired by past political achievements together with spiritual practices and imagery. She cites The Book of the City of Ladies by Christine de Pizan and social networks from Belarus like #eB0.ro^a or #witchtok as examples of this approach.
DOI: 10.22394/0869-5377-2022-1-87-100
References
Adams C. J. Battering. Dictionary of Feminist Theologies (eds L. M. Russel, J. S. Clark-
son), Louisville, Westminster John Knox Press, 1996. Behr-Sigel É. Sluzhenie zhenshchiny v tserkvi [Le ministère de la femme dans
l'Église], Moscow, BBI, 2002. Braidotti R. Postchelovek [The Posthuman] (trans. D. Khamis, ed. V. Danilov), Moscow, Gaidar Institute Press, 2021. Bryson V. Gender i politika vremeni. Feministskaia teoriia i sovremennye diskussii [Gender and the Politics of Time: Feminist Theory and Contemporary Debate], Kyiv, Tsentr uchebnoi literatury, 2011. Cusack C. M. The Return of the Goddess: Mythology, Witchcraft and Feminist Spirituality. Handbook of Contemporary Paganism (eds M. Pizza, J. Lewis), Leiden, Boston, Brill, 2009, pp. 335-362. Daly M. The Church and the Second Sex With a New Feminist Post-Christian Introduction, New York, Harper Colophon Books, 1975. Davidson J. P. L. Retrotopian Feminism: The Feminist 1970s, the Literary Utopia and
Sarah Hall's The Carhullan Army. Feminist Theory, 2021, pre-print. Davis J., Weaver J. Dimensions of Spirituality. QUEST. A Feminist Quarterly, 1975, vol. 1, no. 4.
Federici S. Kaliban i ved'ma [Caliban and the Witch]. Womenation.org. Available at: http://womenation.org/wp-content/uploads/2018/12/Kaliban-i-Ved'ma.pdf.
КАТЕРИНА ДЕНИСОВА
10 1
Gerstein S. Feminist Biblical Interpretation. Spring 2012. Available at: http://
0rcuttchristian.0rg/Samantha%20Gerstein%20%20Feminist%20Biblical%20 Interpretation.pdf.
Goricheva T. "Raduisia, slez Evinykh izbavlenie" ["Rejoice, Deliverance of Eve's Tears"]. Feministskii samizdat. 40 let spustia [Feminist Samizdat. 40 Years Later] (eds O. Vasiakina, D. Kozlova, S. Talaver), Moscow, Common place, 2020, pp. 132-142.
Hewitt M. A. Cyborgs, Drag Queens, and Goddesses: Emancipatory Regressive Paths in Feminist Theory. Method & Theory in the Study of Religion, 1993, vol. 5, no. 2, pp. 135-154.
Jennings R. This Week in TikTok: The Dawning of the Age of Aquarius
(Apparently). Vox, December 22, 2020. Available at: http://vox.com/
the-goods/2020/12/22/22193919/age-of-aquarius-astrology-jupiter-saturn-
great-conjunction.
Kramarae C., Treichler P. A. A Feminist Dictionary, Boston, Pandora Press, 1985.
Lavrukhin A. (R)Evaliutsiia Belarusi: tupik ab'iuzivnogo kontrakta [(R)Eve-olu-
tion of Belarus: Deadlock of Abusive Contact]. Nashe mnenie [Our Opinion], August 25, 2020. Available at: http://nmnby.eu/news/analytics/7194.html.
Lerner G. Sozdanie patriarkhata [The Creation of Patriarchy]. Womenation.org, July 4, 2013. Available at: http://womenation.org/gerda-lerner-the-creation-of-patriarchy-1.
McCarthy L. Inside #witchtok, Where the Coven Goes Online. Nylon, June 7, 2020. Available at: http://nylon.com/life/witchtok-witches-of-tiktok.
Pollock G. Is Feminism a Trauma, a Bad Memory, or a Virtual Future? Differences, 2016, vol. 27, no. 2, pp. 27-61.
Retta M. The Astrological Is Political. The Nation, June 1, 2021. Available at: http:// thenation.com/article/culture/alice-sparkly-kat-interview.
Ruether R. R. Women, Sexuality, Ecology and the Church. Conscience: The Newsjournal of Catholic Opinion, 2011, A Commemorative Issue: Rosemary Radford Ruether. Highlights From Her Prolific Writings, pp. 8-12.
Sayapina N. Vse nachalos' s Evy [It Began With Eve]. Feministskie translokal'nosti
[Feminist Translocalities], September 3, 2020. Available at: http://feminisms. co/zine/eva.
Stanton E. C. The Woman's Bible, Boston, Northeastern University Press, 1993.
Strange L. S. Elizabeth Cady Stanton's Woman's Bible and the Roots of Feminist Theology. Gender Issues, 1999, vol. 17, no. 4, pp. 15-36.
Zhaivoronok D. Feminizm na narkotikakh: sufrazhizm, benzodiazepiny i biopolitika [Feminism on Drugs: Suffragists, Benzodiazepines and Biopolitics]. Nozh [Knife.Media], January 28, 2019. Available at: http://knife.media/feminism-on-drugs.
