CC BY
424Право в социальном контексте
Проблема гарантий законности и правопорядка в современной теоретико-правовой мысли: критический анализ
© в. в. кожевников *, 2008
Проводится критический анализ современной юридической литературы по проблемам гарантий законности и правопорядка. Предлагается трактовка системы факторов, оказывающих на законность и правопорядок как положительное, так и отрицательное воздействие.
Ключевые слова: теория права, критический анализ, гарантии, законность, правопорядок.
Обеспечение законности и правопорядка — насущная задача социального управления. Для ее успешного решения, эффективного воздействия на их состояние необходимы глубокое знание механизмов реализации норм права, тех факторов, которые воздействуют на поведение людей, определяя правомерность или противоправность средств, и при помощи которых можно управлять этим поведением, добиваясь его соответствия закону. Анализ юридической литературы показывает, что российские ученые большое внимание уделяют вопросу о гарантиях законности и правопорядка, который, тем не менее, остается дискуссионным: имеет место различное понимание гарантий законности и правопорядка, предлагаются авторские классификации их видов. Рассмотрим позиции некоторых ученых по этой проблеме.
Так, Р. А. Ромашов, полагая, что гарантии законности — это механизмы, при помощи которых обеспечивается высокая эффективность законности как политико-правового режима защиты интересов государства и общества, прав и свобод человека, разделяет первые на общие (экономические, социальные, политические, идеологические) и юридические, включая закрепление требований законности в нормативных правовых актах. Высшей юридической силой последних обладает Основной Закон — Конституция, где указаны предоставление всем членам общества права обеспечения ре-
жима законности, т. е. правомерными средствами и методами противодействовать правонарушению (например, в рамках необходимой обороны и т. д.); в процессе профессиональной правоохранительной деятельности; в процессе судопроизводства; в рамках надзорно-контрольной деятельности; а также международные гарантии законности \
Определяя гарантии законности несколько по-иному, а именно как средства и условия, обеспечивающие соблюдение законов и подзаконных актов, беспрепятственное осуществление прав граждан и интересов общества и государства, А. В. Малько сосредоточивает внимание на социально-экономических (степень экономического развития общества, уровень его благосостояния, многообразие форм собственности, экономическая свобода и т. п.), политических (степень демократизма конституционного строя политической системы общества, политический плюрализм, многопартийность, разделение властей и т. п.); организационных (деятельность специальных органов, контролирующих соблюдение законов и подзаконных актов, — прокуратуры, суда, милиции и т. п.); общественных (сложившийся в стране комплекс профилактических и иных мер, применяемых общественностью в целях борьбы с нарушениями законодательства); идеологических (степень развития правосознания, распространения среди граждан юридических знаний, уважения к требованиям права, уровень нравственного
В нашем журнале публикуется впервые.
*
воспитания в обществе); специально-юридических (способы и средства, установленные в действующем законодательстве в целях предупреждения, устранения и пресечения нарушений правовых требований). К последним, по его мнению, относятся специальные принципы (например, презумпция невиновности), институты (возбуждения уголовного дела), процедуры (порядок рассмотрения уголовных и гражданских дел), средства (поощрений и наказаний и т. п.) 2.
Определенный интерес представляет позиция С. А. Комарова, который понимает гарантии как совокупность условий и способов, позволяющих беспрепятственно реализовать правовые нормы, пользоваться субъективными правами и исполнять юридические обязанности: это как объективные условия существования общества, так и специально выработанные государством и общественностью средства. К первым автор относит экономические, социальные, политические и идеологические гарантии. К юридическим гарантиям, трактуемым как система специальных юридических средств укрепления законности и правопорядка, деятельность специальных органов по предупреждению и пресечению правонарушений, С. А. Комаров прежде всего относит все нормы, в которых выражено требование законности. Правовая регламентация общественных отношений ставит правоохранительные органы в четкие правовые рамки, лишает их возможности действовать исходя из интересов целесообразности. По его мнению, юридическое требование законности состоит: в справедливом наказании за неисполнение норм права; в законодательном (конституционном) закреплении верховенства закона и определении способов его охраны; в возложении на определенные органы обязанности охранять законность, пресекать ее нарушения, контролировать и осуществлять надзор за исполнением законов и определении их прав по реализации функции охраны законности и правопорядка; в законодательном закреплении права граждан отстаивать свои права; в запрещении использовать свои права в ущерб правам других; в конституционном закреплении идеи презумпции невиновности 3.
Интересно заметить, что в более поздней работе в соавторстве с М. И. Абдулаевым позиция ученого несколько иная. С. А. Комаров различает здесь общие (общесоциальные) гарантии (высокий уровень культуры и образования населения; высокий уровень и стабильность экономики; высокий уровень социальной защищенности и материальное обеспечение граждан; чувство гражданской ответственности, нетерпимость к нарушениям законов; демократизм государственного и общественного строя и др.) и специальные юридические гарантии, которые в содержательном плане также совершенно иные: закрепление основ общественного и государственного строя, основных прав и сво-
бод, обязанностей граждан, порядок организации и деятельности органов государственной власти в Основном Законе; полное соответствие текущего законодательства нормам и принципам Конституции, верховенство закона по отношению ко всем иным государственным актам и т. д. 4
Теоретики права полагают, что для установления режима законности, ее воплощения в деятельности государства и находящихся у него на службе лиц необходимы гарантии, т. е. система общих экономических, политических, идеологических условий и факторов, а также специальных и иных средств, которые позволяют законности быть реально осуществляемой и дают возможности ее защищать в случае нарушений. При этом авторы полагают, что юридические гарантии обеспечения законности берут начало с общего правового фундамента устройства общества, с положений конституционного законодательства. В числе специальных юридических гарантий обеспечения законности ими называются также меры по: совершенствованию законодательства, выявлению нарушений законности, профилактике нарушений законности, надзору и контролю за состоянием законности 5.
В. Н. Хропанюк подчеркивает, что в правовом государстве должна существовать система гарантий законности и правопорядка, под которыми понимаются такие условия общественной жизни и специальные меры, принимаемые государством, которые обеспечивают прочный режим законности и стабильность правопорядка в обществе. Автор различает материальные, политические, юридические и нравственные гарантии.
Юридические гарантии — это деятельность государственных органов и учреждений, специально направленная на предотвращение нарушений законности и правопорядка, которую осуществляют законодательные, исполнительные и судебные органы государственной власти. Основные направления борьбы с правонарушениями формируют законодательные органы, предусматривающие юридическую ответственность за противоправные действия. Непосредственную же работу по профилактике и пресечению правонарушений осуществляют правоохранительные государственные органы.
Весьма редко выделяют в литературе нравственные гарантии законности и правопорядка. По мнению ученого, таковыми являются благоприятная морально-психологическая обстановка, в которой реализуются права и обязанности участников правоотношений; уровень их духовности и культуры; внимание государственных органов и должностных лиц к человеку, его интересам и потребностям. В создании здоровой нравственной обстановки в сфере правового регулирования участвуют все звенья политической системы общества, в том числе благотворительные организации,
учреждения культуры и искусства, школа, высшие учебные заведения, церковь 6.
А. Б. Лисюткин в связи с этим подчеркивает, что проводимые преобразования по-новому ставят вопрос о месте и роли нравственно-духовных гарантий обеспечения законности. В кризисные периоды люди судят о результатах деятельности и поступков своих соотечественников больше с позиции моральных ценностей и национальных традиций. Совесть, честь, доброта, порядочность, сострадание имеют непреходящее значение. Во все времена народ превыше всего ценил верность долгу, любовь к отечеству, духовную чистоту, бескорыстную помощь, способность сопереживать.
Ученый прав, полагая, что если в обществе существует дефицит культуры, духовности, то научное руководство им заменяется импровизацией, административным нажимом, волевыми решениями. При господстве волюнтаризма игнорируются нормы права и морали, исторические традиции и обычаи. Забвение этических основ развития страны ведет к ее экономической, политической и духовной «дистрофии». Поэтому справедливо замечание о том, что «нравственно-духовные начала в любом процессе имеют функциональное первенство по отношению к экономике и политике» 7.
Представляется, что некоторую алогичность проявляют авторы, которые, определяя гарантии как систему мер предупреждения правонарушений; установление запретов и юридических санкций за нарушение требований норм права; применение мер государственного принуждения на основе норм права; четкую деятельность органов и организаций, должностных лиц по осуществлению функций надзора и контроля за соблюдением закона, тем не менее, выделяют социально-экономические, политические, юридические и международные гарантии 8.
В другой работе один из указанных авторов —
А. Н. Головистикова, проявляя некоторую непоследовательность и неустойчивость научных позиций, совершенно с иных позиций подходит к проблеме гарантий законности и правопорядка. Так, ученый гарантии законности трактует как определенный комплекс организационных, экономических, политических, идеологических и иных факторов и юридических мер, обеспечивающих соблюдение законов, прав граждан и интересов общества и государства; они могут быть эффективными в совокупности, в переплетении объективных и субъективных условий и предпосылок социальной жизни со специальными юридическими и организационными средствами, направленными на обеспечение режима законности 9.
Противореча изложенному положению, А. Н. Го-ловисткова делит гарантии законности на общие и специальные (юридические), не выделяя упомянутые ею «субъективные условия и предпосылки
социальной жизни», а также «специальные организационные средства» 10. Среди общих условий общественной жизни, создающих благоприятную среду эффективного правового регулирования, автор выделяет: экономические; политические; идеологические; социальные и, что важно особо отметить, общественные гарантии — активное привлечение общественности к борьбе с нарушениями закона, к профилактике правонарушений, создание морального «бойкота» лиц, переступающих или способных переступить требования закона. Что же касается юридических гарантий, считаем, автором они в содержательном плане зачастую дублируются и, как правило, фактически не дифференцируются. К такого рода гарантиям А. Н. Головистикова относит:
— исчерпывающее и эффективное регулирование правовыми средствами всех отношений, которые нуждаются в юридической регламентации;
— улучшение качества законодательства, его совершенствование;
— установление специальных институтов и процедур, направленных на обеспечение законности в деятельности государственного аппарата (судебное обжалование действий администрации, нарушающих права граждан, презумпция невиновности, независимость суда и др.), тщательно разработанных процессуальных норм при рассмотрении уголовных, гражданских и иных дел;
— установление эффективных мер ответственности (юридических санкций) за правонарушение;
— четкую и эффективную деятельность правоохранительных органов: суда, прокуратуры,
милиции, специальных инспекций, направленную на предупреждение и пресечение преступлений и иных правонарушений, привлечение виновных к ответственности;
— контрольно-надзорную деятельность специальных органов, контролирующих соблюдение правовых норм 11.
С позиции А. Б. Лисюткина, юридические гарантии, понимаемые как обусловленная особенностями экономического и общественного строя система условий и средств, закрепленных в действующем законодательстве и непосредственно направленных на обеспечение законности, представлены такими составляющими, как:
а) полнота и эффективность юридических норм, которые адекватно отражают основные закономерности и тенденции развития общества;
б) высокий уровень контроля и надзора за реализацией законности, направленной на своевременное выявление, предупреждение и пресечение правонарушений;
в) эффективность мер юридической ответственности и защиты, способствующих восстановлению нарушенных прав и оказанию воздействия на правонарушителей;
г) качественная работа компетентных органов власти по обеспечению законности в различных сферах жизнедеятельности общества;
д) постоянное совершенствование и улучшение юридической деятельности;
е) развитое правовое сознание и высокая правовая культура населения страны 12.
Думается, что здесь произошло произвольное смешивание общих (объективных) условий (пп. «а» и «е») и специальных условий и средств (пп. «б», «в», «г» и «д») обеспечения законности. Причем, как кажется, пункт «д» своим содержанием охватывает предыдущие пункты.
Коллектив авторов 13 полагает, что гарантии законности — это меры общего и специального юридического характера, с помощью которых в общественную жизнь внедряется, а в случае нарушения восстанавливается законность. Ученые различают как общие (экономические, политические, социальные и духовные), так и специальные гарантии. Последние — это система юридических средств (правовые акты, юридическая ответственность, контрольно-надзорная деятельность и др.), при помощи которых обеспечивается строгое и неуклонное соблюдение законности во всех сферах общественной жизни. Сторонники представленной трактовки гарантий законности полагают, что прочный режим законности в стране невозможен без создания необходимых и действенных механизмов обеспечения законности в сфере правотворчества. К числу таких механизмов (способов обеспечения законности) ученые относят:
— признание закона, иного нормативного правового акта неконституционным;
— приостановление действия нормативного акта (например, актов исполнительных органов власти Президентом РФ);
— принесение протеста на принятый нормативный акт;
— отмена, признание акта утратившим силу;
— применение норм ратифицированного в установленном порядке международного договора в случае противоречия ему закона или иного нормативного акта;
— обращение граждан с исками в суд.
В числе этих мер важнейшим представляется установление прочного режима конституционной законности. Субъективным фактором (условием) упрочения режима законности является формирование у должностных лиц государства развитого чувства законности, т. е. сформировавшееся в структуре личности внутреннее побуждение при любых ситуациях поступать в соответствии с законом 14.
По мнению ученых, законность как правовой режим характеризуется наличием эффективного механизма защиты законов. По их утверждению, законность имеет место не только в том государ-
стве, где не нарушаются законы, но и в том государстве, где такие правонарушения пресекаются с помощью правовых средств. Примечательно, что, по их мнению, в ряду гарантий законности «...основное, базовое значение имеют гарантии не внешние (формальные), а внутренние (духовные), поскольку они являются тем фундаментом, на котором выстраивается здание законности, а по большому счету, и всего права» 15.
Д. Н. Бахрах считает, что последовательная и строгая реализация законности предполагает наличие соответствующей системы ее гарантий. Среди них ученым различаются общие условия (предпосылки) и специальные юридические, организационные правовые средства обеспечения режима законности. Среди общих условий автор выделяет политические, экономические, организационные, идеологические, а среди специальных юридических — поощрение, контроль и принуждение 16.
В. Н. Жуков, излагая свою позицию по проблеме гарантий законности, последние определяет уже как совокупность общих условий (политических, экономических, идеологических) и системы мер (в том числе специально-юридических), обеспечивающих режим законности. Рассматривая последние как правовые гарантии, в числе таковых он называет: наличие стройной и стабильной системы законодательства; средства выявления правонарушений; средства их предупреждения; меры пресечения, меры защиты (восстановительные меры); меры юридической ответственности; правосудия; контрольно-надзорные меры 17.
Представляется, что правовые гарантии, т. е. «стройная и стабильная система законодательства», имеющие объективный характер, должны быть отнесены к общим гарантиям обеспечения режима законности.
Весьма одностороннее определение дает
А. А. Иванов, который полагает, что под гарантией обеспечения законности следует понимать всю систему экономических (материальных) политических, идеологических и других факторов, содействующих реализации норм права. Во-первых, автор необоснованно отождествляет правовые и юридические гарантии законности и правопорядка, подчеркивая, что они отличаются от всех иных способов обеспечения законности и правопорядка тем, что здесь имеется особая, предусмотренная нормами права процедура применения законов как государственными органами в целом, так и правоохранительными органами. Попутно возникает вопрос: «А правоохранительные органы — это органы не государственные?»
Во-вторых, А. А. Иванов, противореча себе, пишет о том, что «осуществление законности и правопорядка требует знания всего многообразия факторов, воздействующих на поведение людей, — как положительных, так и отрицательных, как мате-
риальных (экономических), социальных, политических, психологических, организационных, так и правовых (юридических)» 18. Заметим, что здесь автором называется совершенно иная система факторов обеспечения законности и правопорядка. Отметим и то обстоятельство, что отрицательные факторы не могут содействовать реализации норм права, а напротив, препятствуют их осуществлению. Однако, критикуя позицию А. А. Иванова, можно увидеть и положительное в его трактовке гарантий законности и правопорядка, имея в виду выделение автором нравственных гарантий. Следует согласиться с ученым, что именно «они обеспечивают благоприятную морально-психологическую обстановку в обществе, в которой осуществляются юридические права и обязанности субъектов правоотношений; уровень их духовной культуры; чуткость и внимание государственных органов, должностных лиц к чаяниям, законным интересам людей» 19. Автор заявляет, что «в создании здоровой нравственной обстановки в сфере правового регулирования участвуют (здесь лучше: «должны участвовать». — В. К.) все структуры (элементы) политической организации общества и государства» 20.
С позиции А. Г. Фастова, гарантии законности — это определенные условия и средства, при помощи которых обеспечивается точное и неуклонное воплощение требований законов в жизнь, поддерживается состояние законности и устраняются ее нарушения. Все гарантии законности подразделяются им на общие — объективно сложившиеся в государстве экономические, социальные и идеологические условия функционирования государственного аппарата и жизни граждан, благодаря которым обеспечивается законность, и специально-юридические, т. е. правовые методы и средства, направленные на обеспечение законности в деятельности органов и лиц, наделенных властными полномочиями. Противореча самому себе, он подчеркивает, что эта группа гарантий законности способствует выявлению нарушений и восстановлению законности и привлечению виновных в ее нарушении к юридической ответственности. И здесь можно сделать вывод, что специальноюридические гарантии направлены на обеспечение законности в деятельности «.не только органов и лиц, наделенных властными полномочиями», но и других лиц — подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, потерпевших и т. д. Весьма неубедительной является позиция автора о том, что специальноюридические гарантии следует подразделять на нормативно-правовые (действующая в государстве система законов и подзаконных актов, нормативных правовых актов, обеспечивающая законность и способствующая восстановлению нарушенных прав), организационно-правовые (эффективная деятельность государственных органов по созданию, реализации, охране и восстановлению права и обе-
спечению законности) и технико-юридические (наличие в государстве развитых правовых процедур, обеспечивающих процессуальную сторону защиты и обеспечения законности — реализация права подачи жалобы на неправомерные действия государственных органов и должностных лиц, возложение юридической ответственности на должностное лицо, нарушившее законность, и др.) 21. Дело заключается в том, что нормативно-правовые и техникоюридические гарантии по содержанию совпадают, они как бы дублируют друг друга, так как действующая в государстве система законодательства должна закреплять право граждан на жалобу в отношении государственных органов и должностных лиц, нарушивших законность, возможность привлечения должностных лиц к юридической ответственности в случаях нарушения ими законности и т. д.
Т. Н. Радько гарантии законности трактует как систему экономических, политических, социальных, юридических, духовных и организационных средств и способов, обеспечивающих воплощение правовых требований, установлений и разрешений в жизнь. Гарантии законности он подразделяет на общие (объективные) — экономические, политические, идеологические, социальные и общественные (заметим, что здесь совершенно иной набор гарантий по сравнению с теми, которые изложены в понятии гарантии законности) и специальные (названные субъективными без какого-либо объяснения) — юридические условия, средства и способы, обеспечивающие воплощение, реализацию законности: законодательство, его состояние; меры охраны и защиты прав, свобод и интересов граждан; правовые средства предупреждения, пресечения и раскрытия правонарушений; реализация юридической ответственности; контроль и надзор органов власти за соблюдением требований законов и подзаконных актов всеми субъектами права; эффективная работа правоохранительных органов, в первую очередь органов судебной власти 22.
Однако специальные юридические гарантии носят не субъективный, а объективный характер исходя из понятия «субъективный» как относящийся к лицу, предмету, себе самому 23. Понятие «субъективный» в Словаре русского языка С. И. Ожегов толкует: «.это присущий только данному субъекту, лицу» 24. В Философском энциклопедическом словаре «субъективный» понимается как «.касающийся субъекта (Я), имеющий значение только для субъекта, основанный на субъекте, зависящий от субъекта, связанный с субъектом» 25.
Представляется, что значительным шагом в решении проблемы гарантий законности и правопорядка является позиция А. С. Шабурова, несколько отличная от ранее проанализированных. Гарантии законности определяются им как объективные условия, субъективные факторы, а также специальные средства, обеспечивающие режим за-
конности. С позиции ученого, общие условия суть объективные (экономические, политические, идеологические, социальные, правовые) условия общественной жизни, в которых осуществляется правовое регулирование.
В качестве субъективных условий, оказывающих влияние на законность, автором называются состояние правовой науки, полнота развития в ней прогрессивных гуманистических идей, положений, научно-теоретических конструкций и эффективность деятельности политического руководства, правильное избрание государственными лидерами приоритетов при принятии политических решений, готовность и умение соответствующих органов и должностных лиц вести борьбу за укрепление законности 26. И если со второй составляющей субъективного фактора можно согласиться, то, что касается науки вообще и юридической науки в частности, она понимается как «.сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая схематизация объективных (курсив наш. — В. К.) знаний о действительности» 27.
С точки зрения А. С. Шабурова, специальные средства обеспечения законности — это юридические (средства выявления (обнаружения) правонарушений; средства предупреждения правонарушения; меры пресечения правонарушений; меры защиты и восстановления нарушенных прав, устранения последствий правонарушений; юридическая ответственность, правосудие) и организационные средства (различные мероприятия организационного характера, специально направленные на улучшение деятельности по обеспечению законности), предназначенные исключительно для обеспечения законности 28. В этой части можно в целом согласиться с автором, однако при характеристике процессуальных гарантий недопустимо ограничиваться весьма абстрактными рассуждениями о том, что «процесс есть форма жизни закона, поэтому реальную жизнь формально закрепленные права и свободы могут получить, имея процессуальное обеспечение, четкий процессуальный порядок реализации» 29.
Вопрос о процессуальных гарантиях является достаточно сложным, и даже вопрос об уголовнопроцессуальных гарантиях, который наукой разработан более полно, трактуется по-разному. Представляется, что уголовно-процессуальные гарантии — это система правовых средств, обеспечивающих эффективное решение задач уголовного судопроизводства, охрану прав граждан и условия их реализации, точное исполнение обязанностей должностными лицами и органами, осуществляющими уголовно-процессуальную деятельность. Иными словами, уголовно-процессуальные гарантии — это установленные законом средства и способы, содействующие успешному осуществлению правосудия, защите прав и законных интересов личности.
В связи с этим условно можно выделить процессуальные гарантии прав отдельных субъектов, например обвиняемого, потерпевшего и правосудия в целом. Между ними существует соотношение части и целого. Так, ст. 11 УПК РФ обязывает суд, прокурора, следователя, дознавателя не только разъяснять участникам их права, но и обеспечить осуществление этих прав в процессе.
Закон исходит из того, что гарантии прав участников процесса являются условиями, без которых правосудие и уголовный процесс не могут обеспечить выполнение стоящих перед ними задач. Процессуальные гарантии, по мнению ученых, находят юридическое закрепление в нормах закона, внешне выражены в виде средств обеспечения как целей уголовного процесса вообще, так и прав его субъектов в частности 30.
Довольно часто уголовно-процессуальные гарантии определяются как установленные законом средства и способы охраны прав и законных интересов участников процесса, поэтому их называют процессуальными гарантиями прав личности. В других случаях рассматриваемым средствам придают значение процессуальных гарантий, содействующих успешному осуществлению уголовнопроцессуальной деятельности органов расследования, прокуратуры и суда. Соответственно, в первом случае приоритет отдается субъективным правам участников процесса, во втором — их обязанностям в совокупности с правами и обязанностями государственных органов, ведущих процесс.
Другими словами, не подвергая сомнению необходимость охраны прав граждан в уголовном судопроизводстве, следует учитывать наличие у них обязанностей способствовать или не препятствовать осуществлению этой деятельности. Вопрос заключается в выявлении законодателем рационального подхода к использованию тех или иных уголовно-процессуальных средств, способных обеспечить надлежащее осуществление процессуальных прав и обязанностей всех участников уголовного процесса. Ряд ученых полагает, что эти две позиции не исключают, а дополняют друг друга, так как, исходя из назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК), достижение этих целей невозможно без соблюдения прав участвующих в нем лиц 31.
Построенная ранее концепция единой системы гарантий правосудия, которая включала и гарантии прав личности, в определенной мере вытекала из единства интересов личности и правосудия, поскольку в уголовном судопроизводстве все, что служит обеспечению решения задач процесса, служит также и обеспечению прав личности. Исходя из этого принципиального единства М. С. Строгович писал о том, что интерес обвиняемого «.ни в малейшей мере не противоречит интересам правосудия, а наоборот, его соблюдение и охрана в полной
мере им соответствуют» 32. Заметим, что некоторые ученые полагали, что такая постановка вопроса, подкупающая своей кажущейся убедительностью, несколько упрощает рассматриваемую проблему, поскольку принципиальное единство общественных и личных интересов не исключает возможности их несовпадения, порождаемого различными причинами 33. Коллектив авторов в связи с этим подчеркивает, что исследования процессуальных гарантий прав и интересов личности не только в аспекте единства интересов правосудия и интересов личности, но и с учетом конфликтных ситуаций между ними должны содействовать более глубокому и всестороннему анализу общей проблемы процессуальных гарантий 34.
Отметим, что о сущности процессуальных гарантий были высказаны и иные мнения. Так,
А. Л. Цыпкин полагал, что процессуальные гарантии — это только гарантии прав личности, что «создавать особую категорию, особое понятие «процессуальных гарантий правосудия» нет оснований, и под ним понимается вся совокупность процессуальных норм, т. е. все наше уголовно-процессуальное право» 35. Однако большинство ученых такую позицию не поддержали и проблему процессуальных гарантий рассматривали в плане исследования всех процессуальных средств, необходимых для достижения задач уголовного судопроизводства, для обеспечения интересов правосудия и личности.
В юридической литературе по вопросу о сущности уголовно-процессуальных гарантий высказаны различные суждения. В науке бытует точка зрения, согласно которой уголовно-процессуальные гарантии — это все предусмотренные Конституцией, УПК и иными законами средства и способы защиты прав и законных интересов личности в сфере уголовного судопроизводства, а также способы, посредством которых обеспечивается их правомерная реализация для надлежащего осуществления уголовно-процессуальной деятельности и достижения целей правосудия.
При этом уточняется, что одной из составляющих системы уголовно-процессуальных гарантий является процессуальная форма, так как она направлена на обеспечение точного и неукоснительного выполнения требований всех процессуальных норм и осуществления правосудия с постановлением судом законного, обоснованного и справедливого приговора при строжайшем соблюдении органами, осуществляющими уголовное судопроизводство, законности при производстве по уголовным делам. Заметим, что процессуальная форма трактуется в качестве своеобразного правового режима, определяющего порядок производства по уголовным делам и основанного на совокупности юридических требований к уголовно-процессуальной деятельности участников процесса, связанных, в первую очередь, с последовательностью и правилами совер-
шения предусмотренных законом действий, принятием решений и их закреплением (отражением) в соответствующих процессуальных документах.
Теоретики подчеркивают, что в основе такой роли порядка уголовно-процессуальной деятельности лежат три его структурных элемента: использование участвующими в деле лицами предоставленных им в процессе прав; соблюдение этих прав дознавателем, следователем, прокурором и судом; последствия, которые предусмотрены законом в случае нарушения данных прав и неисполнения обязанностей. Благодаря этому, заключают ученые, процессуальная форма является важнейшим средством, служащим соблюдению прав и законных интересов всех участников уголовного процесса (подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, свидетелей, потерпевшего и т. д.), а также защите прав и свобод личности от незаконного и необоснованного их ограничения 36.
П. А. Лупинская, полагая, что процессуальноправовые гарантии — это содержащиеся в нормах права правовые средства, обеспечивающие всем субъектам уголовно-процессуальной деятельности возможность выполнять обязанности, использовать предоставленные права, пишет, что эти гарантии обеспечивают также государственным органам (должностным лицам) возможность выполнять свои обязанности и использовать свои права для достижения задач уголовного судопроизводства, а гражданам — реально использовать предоставленные им процессуальные средства для защиты и охраны прав и законных интересов 37.
При этом уточняется: права, предоставленные органу государства (должностному лицу) в уголовном процессе, гарантированы обязанностью соответствующих лиц выполнять обращенные к ним требования и установленные законом санкции за невыполнение этих обязанностей; основу гарантий прав личности в сфере уголовного процесса составляют закрепленные и обеспечиваемые Конституцией права и свободы человека и гражданина, которые конкретизируются в уголовно-процессуальном законе применительно к стадиям процесса и правам, предоставленным участникам и иным субъектам уголовного процесса. Обращают на себя внимание два обстоятельства, которые выделяет автор. Во-первых, П. А. Лупинская акцентирует внимание на гарантиях защиты прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого в уголовном процессе:
— право подозреваемого, обвиняемого знать, в чем он подозревается или обвиняется, право иметь защитника;
— судебный контроль за избранием в качестве меры пресечения содержание лица под стражей или продление его срока, а также судебное решение для применения ряда мер процессуального принуждения:
— равноправие сторон и состязательности в судебном разбирательстве;
— предоставление только суду права признать обвиняемого виновным;
— возможность обжалования действий и решений должностных лиц и государственных органов, ведущих предварительное следствие, в суд и др.
П. А. Лупинская полагает, что процессуальными гарантиями прав личности являются те средства, которые обеспечивают фактическую реализацию этих прав. Например, право обвиняемого иметь защитника гарантируется разъяснением ему этого права, предоставлением права избрать защитника, предоставлением ему, в указанных законом случаях, бесплатной помощи защитника и др.
Во-вторых, автор не оставляет без внимания и обязанности по обеспечению прав граждан-участников процесса, которые возложены на лиц, ведущих судопроизводство. В чем заключаются эти обязанности? П. А. Лупинская считает, что они обязаны разъяснить участвующим в деле лицам их права и обеспечить возможность осуществления этих прав (ст. 58 УПК); принимать меры к всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела и не перелагать обязанность доказывания на обвиняемого; выносить законные, обоснованные и мотивированные решения; отменять решения, нарушающие права граждан, и восстанавливать нарушенную законность; обеспечить реализацию прав лицами, потерпевшими от преступления; принять меры к возмещению ущерба, причиненному гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.
В заключение П. А. Лупинская подчеркивает концептуальные положения о том, что обязанность государственных органов, ведущих процесс, обеспечивать участникам процесса (обвиняемому, потерпевшему и др.) возможность реализовать свои права связана с тем, что фактическое использование прав участников процесса — одно из важнейших условий объективного, непредвзятого исследования дела, установления истины, защиты законных интересов личности в процессе. В этом смысле процессуальные права личности выступают в качестве особого вида процессуальных гарантий правосудия. Поэтому органы и лица, ведущие судопроизводство, должны быть заинтересованы в том, чтобы участники процесса знали свои права и использовали их, так как только при этом условии может быть достигнуто объективное, всестороннее и полное исследование дела, исключен обвинительный уклон, вынесено законное и обоснованное судебное решение 38.
Представляется, что позиция П. А. Лупинской соответствует подходу М. С. Строговича, опреде-
лявшего процессуальные гарантии как корреспондирующие обязанности лица, производящего предварительные расследования, прокурора и суда, порожденные наличием у граждан процессуальных прав 39. При этом автор ничего не говорит о деятельности названных лиц и органов по реализации своих обязанностей. Между тем, как отмечает
С. А. Александров, эти обязанности, закрепленные в правовых нормах, несут возможность, а не реальность такого обеспечения, поскольку гарантирующее воздействие норм права проявляется в результате реализации их через правоотношения, т. е. при использовании управомоченными лицами и соблюдении обязанными лицами, а также применении властными органами. С. А. Александров, анализируя процессуальные гарантии, полагает, что они включают правовую деятельность во взаимосвязи и взаимозависимости с правовыми нормами, и считает, что «если закон — основа правовой деятельности, то деятельность — средство осуществления закона» 40. Иными словами, речь идет о том, что к уголовно-процессуальным гарантиям автор относит всю совокупность отраслевых уголовнопроцессуальных норм в единстве с деятельностью по претворению их в жизнь.
Действительно, среди процессуальных гарантий часто называют деятельность должностных лиц и органов, осуществляющих судопроизводство. Оспаривая это, многие авторы утверждают, что в процессуальной деятельности следует видеть средство, обеспечивающее реализацию гарантий, а не сами гарантии 41. Такой аргумент скорее свидетельствует о значении процессуальной деятельности как определенной гарантии в уголовном судопроизводстве. Повышение ее эффективности во многом расширяет уголовно-процессуальные гарантии. Если суммировать различные суждения о тех или иных процессуальных средствах, которые рассматриваются в юридической литературе в качестве процессуальных гарантий, к последним можно отнести следующие: процессуальные нормы, закрепленные в них права и обязанности участников процесса; принципы судопроизводства, в том числе принцип законности; различные процессуальные институты; уголовно-процессуальную форму; деятельность участников судопроизводства; процессуальное предупреждение; процессуальные санкции 42. Подобное решение вопроса о сущности процессуальных гарантий вытекает из понимания их некоторыми авторами как совокупности различных институтов, норм и принципов всего уголовного процесса 43. Процессуальные гарантии широки по объему и по своей сути, они содержатся в принципах процесса, нормах уголовно-процессуального закона, регламентирующих права участников, порядок производства.
В. П. Божьев, определяя в общем виде конституционные принципы уголовного судопроиз-
водства (уголовного процесса) как закрепленные в Конституции и на ее основе в УПК — основополагающие правовые идеи, определяющие построение всего уголовного процесса, его сущность, характер и демократизм, к таковым относит: законность, публичность; осуществление правосудия только судом; независимость судей; всеобщее равенство перед законом и судом; неприкосновенность личности; уважение чести и достоинства личности; тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; охрану прав человека и гражданина; неприкосновенность жилища; презумпцию невиновности; обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту; состязательность сторон; гласность; непосредственность и устность судебного разбирательства; язык уголовного судопроизводства; право на обжалование процессуальных действий и решений 44. Не умаляя значительности каждого из перечисленных принципов, более подробно рассмотрим принцип презумпции невиновности.
Базируясь на ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ, данный принцип возможно трактовать следующим образом:
1. Обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном настоящим Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
2. Подозреваемый и обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого и обвиняемого, лежит на стороне обвинения.
3. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.
В чем заключается суть рассматриваемого принципа? Презумпция невиновности оберегает от преждевременного признания виновности в совершении преступления лица, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Данная гарантия запрещает кому бы то ни было обращаться с подозреваемым, обвиняемым или подсудимым как с преступником до тех пор, пока не вынесен и не вступил в законную силу приговор суда. Поэтому рассматриваемая презумпция адресована органам расследования и суду, но обязательна и для всех других учреждений, организаций и граждан. В. П. Божьев обращает внимание на следующие обстоятельства: применение законом формулы «.обвиняемый считается невиновным» не означает, что Конституция фактически исключает виновность обвиняемого.
Более того, следователь может вынести постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого только при его подтверждении имеющимися в
деле доказательствами. Вынося это постановление, он, естественно, уверен в виновности лица. Вот почему, полагает ученый, в законе нельзя прямо заявить о невиновности обвиняемого, но можно констатировать, что он считается невиновным. Тем самым законодатель как бы предполагает, допускает возможность виновности лица, но указывает, что этого недостаточно, чтобы признать его виновным, и поэтому завершает начатую в приведенном положении закона мысль словами «пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором». Если же достаточных доказательств в подтверждение виновности не собрано, не может быть вынесен обвинительный приговор (ч. 4 ст. 302 УПК). В связи с этим в ч. 3 ст. 14 УПК указано, что все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в его пользу.
Более того, ученый обращает внимание еще на ряд важнейших положений: 1) презумпция невиновности распространяется не только на обвиняемого, подозреваемого и подсудимого, как указывалось выше, но и осужденного, по меньшей мере, — до вступления приговора в законную силу; 2) бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения, так как доказать свою невиновность лицу нередко не только трудно, но порой и невозможно, именно поэтому обязанность доказывания обвинения лежит на том, кто обвиняет лицо, подозревает его в совершении преступления, осуществляет уголовное преследование; 3) в УПК представлено связанное с этими положениями и не менее важное предписание, согласно которому признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК) 45.
Кроме тех замечаний, которые были высказаны при анализе гарантий законности и правопорядка разными учеными, обратим внимание еще на два момента.
Во-первых, на то, что авторы либо вообще в системе гарантий не называют общественных гарантий, либо говорят о них как о том, что было в прошлом, либо упоминают о них весьма неуверенно. Так, В. В. Лазарев и С. В. Липень отмечали, что с позиций марксистско-ленинской теории государства и права в систему общих гарантий законности входили и общественные гарантии (деятельность разнообразных общественных организаций: общественных пунктов охраны правопорядка, добровольных народных дружин, товарищеских судов и т. д.) 46.
Т. Н. Радько указывает на то, что несколько лет назад повсеместно и активно действовали народ-
ные дружины, товарищеские суды, университеты и школы правовых знаний, которые занимались профилактикой правонарушений, пропагандой правовых знаний, реально боролись с правонарушителями. В настоящее время, отмечается ученым, деятельность этих и других подобных общественных организаций фактически прекращена, а общественная составляющая в системе гарантий законности значительно ослаблена. Правда, автор отмечает и то, что в последние годы стали создаваться новые общественные формирования, занимающиеся защитой прав человека, которые в определенной степени способствуют укреплению законности: общество прав потребителей, комитеты солдатских матерей, общественные уполномоченные по правам человека и т. п. 47
Считаем, что в системе гарантий законности и правопорядка можно и нужно выделять и анализировать общественные гарантии, особенно в настоящее время, когда происходит узаконение статуса народных дружинников, нештатных сотрудников и членов организации общественной самодеятельности (отрядов местной самообороны). Об эффективности этих общественных формирований говорят цифры: сегодня в стране — 360 тыс. дружинников, которые объединились в 35 тыс. различных формирований; в год с их помощью раскрывается более 40 тыс. преступлений и выявляется свыше 440 тыс. административных правонарушений 48.
Во-вторых, нетрудно заметить, что в рамках учения о гарантиях законности и правопорядка рассматриваются лишь те факторы, которые оказывают на их состояние положительное влияние, определяют предпосылки, условия их существования. Интересно заметить, что некоторые авторы сами пишут о том, что «правовое регулирование общественной жизни осуществляется не в вакууме, а при определенных условиях. Одни способствуют эффективности права, его реализации, другие затрудняют правовое регулирование, делают его менее эффективным» 49.
В. С. Афанасьев верно отмечает, что теорией гарантий законности не учитываются следующие обстоятельства: 1) в рамках этой теории не рассматриваются негативные воздействия, без знания которых невозможна эффективная деятельность по укреплению законности. На практике такая работа всегда начинается именно с выявления имеющих место нарушений и их причин; 2) реально гарантии действуют как совокупность каких-либо явлений, процессов, включающих как положительное, так и отрицательное воздействие (так, прокурорский надзор реализуется в деятельности многочисленных прокуроров, в которой также имеет место немало недостатков и нарушений). Ученый резюмирует, что задача обеспечения законности требует знания и учета всего многообразия факторов, воздействующих на поведение людей — как положительных,
так и отрицательных, как правовых, так и материальных, политических, организационных, психологических и т. д. Проблема укрепления законности является, таким образом, не только правовой, она имеет комплексный характер. Для осуществления действенных мер по укреплению законности важно знать механизм воздействия всех факторов применительно к различным социальным уровням, к различным видам и направлениям деятельности всех субъектов общественных отношений 50.
Представляется, что если в рамках теории гарантий законности и правопорядка учитывать лишь положительные факторы, благоприятно влияющие на законность, и игнорировать отрицательные, то это приведет к нарушению такого принципа методологии государства и права, как объективность. Последняя, трактуют философы, достигается путем освобождения от субъективного, от субъективных влияний. Объективностью также называют способность что-либо наблюдать и излагать „строго объективно"» 51. Как справедливо пишут ученые, с которыми мы солидарны, принцип объективности означает научную беспристрастность исследования, умение видеть государство и право такими, какие они есть в действительности, а не какими их хотелось бы видеть в угоду личным, групповым и конъюнктурным интересам. И, пожалуй, самое главное: «сокрытие» или «дозирование» правды не просто тормозит развитие знаний, но превращает теорию государства и права в лженауку, не нужную (и даже вредную) для общества 52.
1 См.: Ромашов Р. А. Теория государства и права. — М., 2002. — С. 149-150.
2 См.: Малько А. В. Теория государства в вопросах и ответах. — М., 2004. — С. 242.
3 См.: Комаров С. А. Общая теория государства и права. — М., 1995. — С. 280-281.
4 См.: Абдулаев М. И., Комаров С. А. Проблемы теории государства и права. — М., 2003. — С. 480-481.
5 См.: Теория государства и права / ред. кол.: П. В. Анисимов, И. В. Ростовщиков и др. — М., 2002. — С. 188-189.
6 См.: Хропанюк В. Н. Теория государства и права. — М., 1993. — С. 244-245.
7 См.: Лисюткин А. Б. Законность и правопорядок: (Теория государства и права) / под ред. Н. И. Матузова,
А. В. Малько. — М., 1997. — С. 513-514.
8 См.: Головистикова А. Н, Дмитриев Ю. А. Теория государства и права в вопросах и ответах. — М., 2004. — С. 167-168.
9 Там же.
10 Там же.
11 Там же. — С. 587-589.
12 См.: Лисюткин А. Б. Указ. соч. — С. 519-520.
13 См.: Гойман-Калинский И. В., Иванец Г. И., Черво-нюк В. И. Элементарные начала общей теории права. — М., 2003. — С. 488-489.
14 Там же.
15 Правовой режим законности: теория и история: мат-лы межвуз. науч.-практ. конф. // Правоведение. — 2001. — № 5. — С. 263.
16 См.: Бахрах Д. Н. Вопросы законности в государственном управлении // Там же. — 1993. — № 3. — С. 9-12.
17 См.: Теория государства и права / под ред. О. В. Мартышина. — М., 2007. — С. 417-420.
18 Теория государства и права / под ред. М. М. Рас-солова. — М., 2004. — С. 459.
19 Там же. — С. 461.
20 Там же.
21 См.: Теория государства и права / под ред. П. В. Анисимова. — М., 2005. — С. 286-292.
22 Радько Т. Н. Теория государства и права. — М., 2005. — С. 781-785.
23 См.: Даль В. И. Толковый словарь живаго великорусского языка: в 4-х т. — М., 1980. — Т. 4. — С. 353.
24 Ожегов С. И. Словарь русского языка. — М., 1984. — С. 675.
25 Философский энциклопедический словарь. — М., 2000. — С. 481.
26 См.: Теория государства и права / под ред.
В. Д. Перевалова. — М., 2007. — С. 280-281.
27 Философский энциклопедический словарь. — С. 287.
28 См.: Теория государства и права / под ред.
B. Д. Перевалова. — С. 283-285.
29 Там же. — С. 285.
30 См.: Уголовный процесс / под ред. В. П. Божье-ва. — М., 2005. — С. 27.
31 См.: Уголовный процесс / под ред. С. А. Колосови-ча, Е. А. Зайцевой. — М., 2003. — С. 19.
32 Строгович М. С. О правах личности в советском уголовном судопроизводстве // Сов. гос-во и право. — 1976. — № 10. — С. 74.
33 См.: Мотовиловкер Я. О. О гарантиях интересов личности правосудия // Там же. — 1979. — № 6. —
C. 162-164.
34 См.: Алексеев Н. С., Даль В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. — Воронеж, 1980. — С. 58.
35 См.: Цыпкин А. Л. Право на защиту в советском уголовном процессе. — Саратов, 1959. — С. 22.
36 См.: Уголовный процесс / под ред. С. А. Колосови-ча, Е. А. Зайцевой. — С. 19-20.
37 См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / под ред. П. А. Лупинской. — М., 2000. —
С. 64-66.
38 Там же.
39 См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. — М., 1968. — Т. 1. — С. 56-58.
40 Александров С. А. Содержание, система и развитие уголовно-процессуальных гарантий // Вопросы криминологии, уголовного права и уголовного процесса. — Горький, 1974. — С. 105.
41 См.: Куцова Э. Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. — М., 1972. — С. 12; Юрченко В. Е. Гарантии прав потерпевших в судебном разбирательстве. — Томск, 1977. — С. 61.
42 См.: Алексеев Н. С., Даль В. Г., Кокорев Л. Д. Указ. соч. — С. 60.
43 См.: Мартынчик Е. Г. Указ. соч. — С. 55; Юрченко В. Е. Указ. соч. — С. 55.
44 См.: Уголовный процесс / под ред. В. П. Божье-ва. — С. 54-55.
45 Там же. — С. 70-72.
46 См.: Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права. — М., 2000. — С. 427-428.
47 См.: Радько Т. Н. Указ. соч. — С. 784.
48 См.: Фалалеев М. Гражданский дозор // Рос. газета. — 2007. — 28 авг.
49 См.: Теория государства и права / под ред.
B. Д. Перевалова. — С. 280.
50 См.: Теория государства и права / под ред. А. С. Мордовца, В. Н. Синюкова — М., 2005. — С. 432-433; Обеспечение законности в деятельности органов внутренних дел. — М., 1993.
51 Философский энциклопедический словарь. —
C. 314.
52 Теория государства и права / под ред. П. В. Анисимова. — С. 19.
