CC BY
516УДК 341.1 © Ю. В. Деришев, И. Ю. Мурашкин, 2012
Принцип презумпции невиновности: теория, противоречия реализации и пути их нейтрализации
Ю. В. Деришев, И. Ю. Мурашкин *
Раскрывается понятие презумпции невиновности, анализируются противоречия, связанные с реализацией принципа презумпции невиновности при рассмотрении уголовных дел в особом порядке и прекращении дел по нереабилитирующим основаниям, предлагаются пути нейтрализации возникающих проблем.
Ключевые слова: презумпция невиновности, особый порядок, прекращение уголовного дела.
Обвиняемый еще не есть виновный, эта аксиома известна любому юристу. Согласно ч . 1 ст . 49 Конституции Российской Федерации, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда . Иными словами, «ни признавать виновным, ни подвергнуть уголовному наказанию иначе, как по приговору суда, никоим образом и никому не дозволено» 1 . В основе принципа презумпции невиновности лежит общая, широко признаваемая норма морали, согласно которой каждый человек должен презюмироваться (предполагаться) добропорядочным, пока иное не будет доказано . Кроме того, обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (ч . 2 ст . 49 Конституции), а неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу
Прообраз принципа презумпции невиновности был заложен еще в римском частном праве (pmesumptio boni viri), где каждый участник гражданско-правовых отношений предполагался действующим добропорядочно (bona fide), а если кто-то утверждал обратное, то он обязывался доказать это утверждение: кто утверждает, тот доказывает — ei insumbit probatio qui dicit (non quingat) . Как писал А . М . Ларин, «в римском праве действовало правило, сформулированное юристом III в . н . э . Павлом: обязанность доказывания лежит на том, кто утверждает, но не на том, кто отрицает (ei incumbit probation qui dicit, non qui negat)» 2 .
Впервые в качестве уголовно-процессуального института презумпция невиновности была сформулирована в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. , в которой ст. 9 гласила: «Поскольку каждый
считается невиновным, пока его вина не установлена, то в случаях, когда признается нужным арест лица, любые излишне суровые меры, не являющиеся необходимыми, должны строжайше пресекаться законом»
В российском дореволюционном уголовном судопроизводстве данный принцип особо не выделялся, хотя, по мнению И . Я . Фойницкого, уголовный процесс той эпохи также исходил «из предположения невиновности (pmesumptio boni viri), в силу которого на обвинении лежит обязанность доказывать все элементы как объективной, так и субъективной вины, рассеяв всякое неразрешенное сомнение в пользу невиновного» 3 . М . В . Духовской уточнил: «Доколе вина его (обвиняемого . — Ю. Д. и И. М.) не доказана, прежде всего он полноправный гражданин страны» 4 . По мнению С В Познышева, в уголовном процессе «подсудимый предполагается невиновным, доколе противное не доказано обвинителем Обвинительный приговор суда предполагает доказанность обвинения . Сомнение — в пользу подсудимого (jn dubio — pro reo)» 5! Наконец, В . К . Случевский почти 100 лет назад давал практически современное понятие презумпции невиновности — это «необходимость толкования каждого сомнения в пользу подсудимого, а также признание, что на подсудимого, как на лицо, предполагаемое до постановки обвинительного приговора невиновным, не может быть возложена (как в следственном процессе) обязанность представлением доказательств своей невиновности содействовать обнаружению материальной истины» 6 .
Как известно, в советском уголовном процессе принцип презумпции невиновности долгое время отвергался как неотъемлемый элемент сугубо буржуазного права . Так, В . С . Тадевосян утверждал, что «презумпция невиновности не нужна советскому
* В нашем журнале публикуются впервые .
уголовному процессу. Законодательное предположение, которое на 80-90% оказывается неверным; виновность лица, которое на основании собранных по делу доказательств привлекалось к уголовной ответственности, как правило, в дальнейшем подтверждалась» 7. К . А . Мокичев, развивая эту мысль, заметил: «В советском законодательстве и в практике борьбы с преступностью не было и нет никаких презумпций, т. е . предположений о виновности или невиновности» 8 . По мнению автора, «нелепость данной формулы совершенно очевидна Ведь согласно ей получается, что прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, да и суд, пока судебный приговор не вступит в законную силу, имеют дело с лицом невиновным А без вины конкретного лица по конкретному факту не может быть ни дознания, ни следствия, ни судебного разбирательства . Невиновных на скамье подсудимых быть не должно — так требует закон» 9 . Вольно или невольно, но К А Мокичев в своих рассуждениях обозначил одну из острейших проблем действия принципа презумпции невиновности в досудебных стадиях уголовного процесса, о чем речь пойдет ниже
Законодательное закрепление презумпции невиновности в Конституции РСФСР 1978 г. практически развеяло попытки отрицания действия данного принципа в отечественном уголовном процессе, однако не прекратило научной полемики по поводу этимологической и семантической природы данной категории . Абсолютно прав в связи с этим Е. Г. Мар-тынчик, который заметил, что только правильная трактовка презумпции невиновности и закрепление в законодательстве ее точной формулировки позволит требовать от правоохранительных органов безусловного соблюдения этого принципа 10 .
В результате широкой теоретической дискуссии в отечественной процессуальной науке 11 был выработан единый подход к пониманию презумпции невиновности, который и реализован в современном уголовно-процессуальном законодательстве
В соответствии с ч. 1 ст. 14 УПК РФ, обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда При этом подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность: бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ) . Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого (ч . 3 ст. 14 УПК РФ) . И, наконец, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК РФ) .
Таким образом, одним из основополагающих составляющих содержания презумпции невиновности является возложение бремени доказывания виновности на обвинителя. «Доказать истинность обвинения, иными словами, изобличить обвиняемого, обязан орган уголовного преследования, который и является субъектом доказывания» 12 .
Однако это положение имеет и вторую сторону: требование установления виновности только решением специального органа — суда, и только на основании закона . «Вряд ли кто-то оспаривает значимость повышения роли и авторитета судебной власти, обеспечения независимости правосудия и формирование эффективных институтов конституционного контроля за законностью» 13.
Следует иметь в виду, что обязанность относиться к обвиняемому как к невиновному до наступления определенных юридических фактов — постановления обвинительного приговора судом в соответствии с требованиями закона, распространяется на всех участников уголовного судопроизводства
Конституционное правило, установленное для определения презумпции невиновности и согласно которому обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, в совокупности с предыдущим, в полной мере отвечает на вопрос о так называемом бремени доказывания (onus probandi) . В отличие от предыдущего составляющего принципа презумпции невиновности, это правило не только возлагает обязанность на государственные органы доказать виновность лица, в отношении которого открыто уголовное преследование, но и выражает требование к этим же органам принять все возможные меры по отысканию и юридическому закреплению обстоятельств, свидетельствующих о его невиновности
Вместе с тем практическое действие презумпции невиновности постоянно сталкивалось с рядом проблем (противоречий) реализации данного положения, особенно в досудебном производстве, которые, на наш взгляд, не устранены и в новом УПК РФ.
Исследовавшая теорию и практику реализации презумпции невиновности в отечественном уголовном процессе О. Буторова выделила ряд наиболее существенных и актуальных вопросов, вызывающих постоянные споры среди ученых-процессуалистов: 1) является ли эта презумпция объективным правовым положением лица, выражающим отношение закона к вопросу о виновности привлеченного к уголовной ответственности, или же это субъективное мнение отдельных участников процесса по данному вопросу; 2) на кого распространяется принцип презумпции невиновности: на обвиняемого или на любое лицо, привлеченное к расследованию преступления; 3) как следует формулировать, понимать презумпцию невиновности: лицо «считается» или «предпо-
лагается» либо «не считается виновным»; 4) что следует понимать под законодательным определением «.. .в предусмотренном федеральном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда»; 5) на каких стадиях процесса сохраняет свое действие указанный принцип (во всех, включая пересмотр приговоров, вступивших в законную силу, или его действие прекращается после вступления приговора в законную силу) 14 .
Действительно, правоприменительная практика сталкивается с отдельными коллизиями современного законодательства, которые требуют своего разрешения
В частности, исходя из трактовки ч . 4 ст. 235 УПК РФ следует, что на предварительном слушании при определенном условии — заявлении ходатайства об исключении доказательств (без учета заявленного по мотивам получения их с нарушением закона) — бремя доказывания возлагается на сторону, заявившую это ходатайство . Другими словами, процессуальный закон обязывает представлять необходимые материалы, свидетельствующие о недопустимости доказательств, не только на сторону обвинения, но и на сторону защиты, в том числе на обвиняемого В этом случае возникает противоречие с требованиями ч . 2 ст. 14 УПК РФ, устанавливающей право подозреваемого или обвиняемого отказаться от необходимости доказывать свою невиновность
Между тем нередко даже при желании стороны защиты реализовать право на представление доказательств невиновности, не всегда имеется возможность воспользоваться им И в меньшей степени это связано с некоторыми ограничениями в передвижении, которым подвергаются обвиняемый или подозреваемый в силу его задержания, либо избрания меры пресечения, в том числе такой, казалось бы безобидной, как, например, подписка о невыезде Более существенные проблемы возникают в связи с ограничением защиты в собирании и исследовании доказательств
Представляется, что данное противоречие может быть разрешено только путем исключения второго предложения в ч 4 ст 235 УПК РФ
Кроме того, согласно ч 2 ст 14 УПК РФ, правом отказаться доказывать свою невиновность обладают обвиняемый или подозреваемый Вместе с тем эти участники уголовного процесса не единственные представители стороны защиты, указанные в главе 7 УПК РФ. Однако ни на одно из процессуальных лиц, приведенных в этой главе, не возложены обязанности собирать и представлять доказательства, в том числе невиновности лица, в отношении которого отрыто уголовное преследование Даже защитник, лицо, как правило, искушенное
в вопросах юриспруденции, в соответствии с п .2 ч 1 ст 53 УПК РФ, лишь вправе это делать Однако если исходить из положений п 1 ч 1 ст 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» 15, адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами
Приведенный выше анализ позволяет сделать вывод о необходимости внесения в УПК РФ положений, обязывающих защитника действовать в интересах подзащитного, в том числе собирать и представлять доказательства его невиновности, при условии, разумеется, что это не противоречит позиции самого обвиняемого. Такие новации не только не противоречат требованиям ч. 2 ст. 14 УПК РФ, но и позволят в полной мере реализовать принцип законности судебного решения
Следующая составляющая принципа презумпции невиновности — это обязанность толковать неустранимые сомнения в виновности лица в пользу обвиняемого Как указывал М С Строгович, «обвиняемый может быть признан виновным, осужден и подвергнут наказанию только при условии полной и несомненной доказанности его виновности и при условии, что обстоятельствами дела исключается возможность иного объяснения установленных по делу фактов» 16 .
При этом «принцип презумпции невиновности исходит из того, что всякое сомнение, которое не представляется возможным устранить в установленном законом порядке, должно истолковываться в пользу лица, обвиняемого в совершении правонарушения» 17
Однако в ст. 14 УПК РФ конституционное понятие презумпции невиновности несколько расширено и дополнено значимым, с точки зрения уголовного процесса, критерием, запрещающим основывать обвинительный приговор на предположениях Данное правило «заключается в том, что. предположения, мнения, умозаключения, догадки, сколь бы вескими и остроумными они ни были и кому бы они ни принадлежали, при решении основного вопроса по уголовному делу — о виновности — вообще не принимаются во внимание Значение этой «информации к размышлению» в качестве доказательства юридически ничтожно» 18 .
В связи с этим представляется достаточно актуальным вопрос о действии принципа презумпции невиновности при реализации положений главы 40 УПК РФ
Действительно, следует констатировать, что вопрос о соотношении принципа презумпции невиновности и института рассмотрения уголовного дела без
проведения судебного разбирательства в связи с согласием обвиняемого с предъявленным обвинением, точнее, как часто указывается в литературе, без исследования доказательств судом в полной мере законодательно не урегулирован
В этом случае суд лишь формально, посредством вынесения соответствующего правового акта — обвинительного приговора — подтверждает виновность лица, обвиняемого в совершении преступления
Можно ли говорить в этом случае о соблюдении в полной мере принципа презумпции невиновности? Интересную позицию в этом вопросе заняла в своей работе Л . Г. Татьянина: «Отсутствие процесса доказывания по делам, рассматриваемым в порядке, установленном гл 40 УПК, практически исключает возможность реализации указанных принципов (презумпция невиновности, состязательность — прим авторов) Раз отсутствует процесс доказывания, а решение базируется на признании обвиняемого, то говорить о презумпции невиновности можно только условно» 19 .
Это не единственное мнение по данной проблеме И А Пикалов утверждает, что «в уголовнопроцессуальном законе существует внутреннее противоречие между презумпцией невиновности, свободой оценки доказательств и разделом Х УПК РФ (который, вероятно, все-таки является пережитком чисто розыскного процесса), что, несомненно, требует незамедлительного решения» 20 .
Безусловно нельзя отрицать, что «усиление борьбы с преступностью нельзя осуществлять под флагом свертывания процессуальных гарантий. Чем шире процессуальные гарантии, тем больше возможностей для установления истины по уголовным делам.» 21. «Основанное на презумпции невиновности судопроизводство требует безусловной доказанности обвинения» 22
Тем более, как уже отмечалось, крайне вредно решать вопрос об ускорении и упрощении уголовного судопроизводства за счет ущемления основных демократических принципов международного и российского законодательства . А на стадии судебного рассмотрения уголовного дела это еще и бесполезно Пожалуй, небезынтересным в этой связи будет мнение М С Строговича, высказанное в далеком 1927 году. «Крайняя длительность процесса, как отметил один из корифеев отечественного уголовного процесса, — происходит по вине предварительного расследования, а отнюдь не судебного следствия, и абсолютно нет никаких оснований сетовать на то, что «состязание» затянуло судебное следствие по делу на несколько часов и дней, когда то же дело в стадии предварительного расследования уже тянулось месяцы, а то и годы» 23 .
Таким образом, необходим разумный баланс между наличием в законе возможности рассмотрения уголовных дела в особом порядке и принципами уголовного процесса, в первую очередь, презумпцией невиновности
Представляется, что это противоречие действующего уголовно-процессуального законодательства может быть разрешено только одним способом — законодательного закрепления требований об исследовании в судебном заседании доказательства по письменным источникам при рассмотрении уголовных дел в порядке упрощенного и ускоренного производства
Признавая как одну из составляющих этого принципа установление виновности исключительно на основании судебного решения, нельзя обойти существующую в современном праве возможность прекращения уголовного процесса по нереабилитирующим основаниям на стадии предварительного расследования, а иногда — и до возбуждения уголовного дела (пп . 3-6 ч. 1, ч . 2 ст. 24 УПК РФ) .
В этих случаях оценка доказательств, установление вины осуществляются не судом, а представителями стороны обвинения, пусть даже с согласия лица, в отношении которого открыто уголовное преследование Одним из противников признания гражданина виновным на стадии предварительного следствия на основании постановления о прекращении уголовного дела был М. С . Строгович 24 .
Данный институт современного уголовного процесса в таком виде «не вписывается» в предложенную законодателем модель судопроизводства, где положение обвиняемого и роль суда кардинально изменились В условиях состязательного процесса, что в полной мере подтверждает отечественный и зарубежный опыт, решения о прекращении уголовного процесса по нереабилитирующим для лица основаниям — это, безусловно, прерогатива суда (судебного следователя, следственного судьи) Во всяком случае, целесообразно закрепить требование о прекращении уголовного дела при таких обстоятельствах исключительно судом либо, как промежуточное решение, с его согласия
Таким образом, презумпция невиновности как объективное общеправовое положение выступает надпроцессуальной категорией, действие которой во многом определяется моделью построения уголовного судопроизводства (его досудебной части) и правовым положением как лиц, подвергаемых уголовному преследованию, так и органов, выполняющих данную функцию Возможность приостановления (ограничения) его действия при определенных (исключительных) условиях допускается лишь при развитой и устоявшейся системе демократического правосудия
Право принятия решения о прекращении уголовных дел по нереабилитирующим основаниям (в связи с примирением сторон; в связи с деятельным раскаянием; вследствие акта об амнистии и т п ) должно принадлежать органам судебной власти (суду, судебному следователю, следственному судье) По иным основаниям допускается прекращение производства по уголовному делу органами досудебного производства
И последнее, принцип презумпции невиновности, в разной степени воспринятый и реализованный советским, постсоветским и современным российским правом, до сих пор требует не «любования» им, а приведения отдельных норм права и даже целых институтов в соответствие с общей концепцией состязательного уголовного судопроизводства
1 Ларин А. М. Уголовный процесс: структура права и структура законодательства . М . , 1985. С. 30.
2 Об этом см. : Строгович М. С. Учение о материальной истине в уголовном процессе . М . -Л . , 1947. С. 260.
3 Фойницкий И. Я. Курс уголовного судоустройства. СПб. , 1996. Т. 2. С 208.
4 Духовской М. В. Русский уголовный процесс. М. , 1910 . С 162.
5 Хрестоматия по уголовному процессу России : учебное пособие / автор-сост. Э. Ф. Куцова. М. , 1999. С. 85.
6 Там же . С. 85-86.
7 Тадевосян В. С. К вопросу об установлении материальной истины в советском процессе // Сов . гос-во и право . 1959. № 6 . С . 32-33.
8 Мокичев К. А. Против ревизионистских извращений марксистско-ленинского учения о государстве и праве. М. , 1969 С 33
9 Там же .
10 Мартынчик Е. Г. Презумпция невиновности и гарантии ее осуществления . Кишинев, 1989. С. 10.
11 См. , напр. : Полянский Н. Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М. , 1956. С. 182 ; Строгович М. С.
Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе . М . , 1955. С. 183 ; Бабаев В. К. Презумпция в советском праве. Горький, 1974. С. 101-102 ; Арсеньев В. Д. К вопросу о презумпции невиновности в свете новой Конституции СССР // Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью . Томск, 1979. С. 56 ; Касумов С. Презумпция невиновности в теории и практике советского уголовного судопроизводства : автореф . дис . ... канд . юрид . наук . М . , 1980 ; Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология . М. , 1982. С. 250-251 ; ЛибусИ. А. Охрана прав личности в уголовном процессе . М. , 1989. С. 20 ; и др .
12 Каминская В. И. Показания обвиняемого в советском уголовном процессе М , 1960 С 65
13 Любашиц В. Я., Мордовцев А. Ю., Тимошенко И. В., Шапсугов Д. Ю. Теория государства и права : учебник. Москва-Ростов н/Д, 2003. С. 389.
14 Буторова О. Реализация конституционного принципа презумпции невиновности в уголовном процессе // Право и жизнь . 1998. № 18. С. 22-30.
15 Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации : федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 23, ст. 2102. С. 5723-5754.
16 Строгович М. С. Учение о материальной истине в уголовном процессе С 259
17 Любашиц В. Я., Мордовцев А. Ю., Тимошенко И. В., Шапсугов Д. Ю. Указ соч С 598
18 Безлепкин Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). 9-е изд . , перераб . и доп . М . , 2010 . [Электронный ресурс]. Доступ из справ . -правовой системы «КонсультантПлюс».
19 Татьянина Л. Г. Особый порядок принятия судебного решения // Законность. 2003. № 12. С. 32.
20 Пикалов И. А. О принципе презумпции невиновности // Закон и право 2006 № 12 С 28
21 Петрухин И. Л. Теоретические основы эффективности правосудия М , 1979 С 34
22 Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе : учеб .-практ. пос. М. , 2010 . С. 33 .
23 Строгович М. С. Избранные труды : в 3 т. М . , 1992. Т. 2 : Гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве С 24
24 Там же С 70-73
