CC BY
57
1. Чаадаев П.Я. Философические письма // Из-
бранные сочинения и письма. М., 1991. С. 22.
Поступила в редакцию 31.08.2009 г.
Pimenov V.Yu. The godconstruction and godsearch-ing as a paradigms and strategies of the socioculture development of the Russian civilization. The godconstruction and godsearching represent not only current of a philosophical idea of the beginning of the ХХ c., but also real worl-doutlook paradigm and socioculture strategy of develop-
ment which is directed on peculiar to the Russian mentality in whole and to the Russian philosophy in particular searches of the true God and construction of the Kingdom of heaven on the ground. Uniform in their utopian purpose, they missed understanding of an ideal: the godsearching saw it in the past and was conservative, but the godconstruction saw it only in the future, acting therefore by the carrier and the source of the powerful innovation potential which are realized during the revolutionary processes and construction of the socialist state and society.
Key words: paradigm; godconstruction; godsearching; God; utopia; revolution.
УДК 41.7:17.021.2
ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА В ОФИЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА И ТВОРЧЕСТВЕ М.М. БАХТИНА: АЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ ПОДХОДОВ
© А.А. Сомкин
В статье раскрывается альтернативность понимания сущности целостной личности и ее взаимосвязи с обществом в официальной философии «советского периода» и учении М.М. Бахтина. В советской философии исходным признавалось положение о ведущей роли социального фактора, под которым фактически подразумевался партийно-классовый подход и тотальный государственный контроль за поведением каждого индивида с точки зрения «идеалов коммунизма». В качестве альтернативы ему выступило учение М.М. Бахтина о диалогизации всей общественной жизни, осуществляемой на партнерских началах, открытости личности миру, ее «метаязыковой» ценностной коммуникации, а также сознательно и добровольно принимаемой ответственности и вины за все происходящее, включая творящееся в мире зло.
Ключевые слова: целостная личность; общество; ответственность.
История отечественной философии XX века включает в себя большой и пока объективно мало исследованный период советской эпохи. Он охватывает почти 70 лет, в течение которых огромная страна Советский Союз, занимавшая одну шестую часть суши, не только жила, героически воевала и трудилась, ставя на своем народе грандиозный по масштабам и последствиям социальный эксперимент, но и философствовала.
Последовавшие в 1917 г. события привели к тому, что к власти в стране пришли большевики во главе с В.И. Лениным. Началось коренное переустройство общества, важным событием в культурной жизни которого была высылка в 1922 г. группы видных ученых, мыслителей, деятелей искусства, несогласных с советской властью.
Однако после того, как печально известный «философский пароход» покинул нашу страну, философская жизнь не прекратилась. Ее носителям-философам предстояло пройти
через многие испытания, работать в жестких политических тисках, жертвовать свободой самовыражения, комфортом, а порой и жизнью, и все-таки философствовать. Некоторые ученые искренне верили в эту идеологию, другие, прикрываясь цитатами из классиков марксизма, пытались таким образом реализовать собственные идеи.
В своем развитии советская философия прошла несколько этапов.
Первый этап условно датируется 19221930 гг. Это время, когда идеологические тиски уже были, но еще не сжались, и в рамках материалистических установок оставалось место для дискуссий и споров. Программным произведением того времени была изданная в марте 1922 г. книга В.И. Ленина «О значении воинствующего материализма». В это же время работают такие выдающиеся мыслители, как М.М. Бахтин, А.Ф. Лосев, Г.Г. Шпет и др.
Второй этап охватывает период с 1930 по 1953 гг. На базе МГУ и ЛГУ создаются философские факультеты. С 1947 г. начинает регулярно выходить в свет популярный и поныне журнал «Вопросы философии». Вместе с тем это годы разгула репрессий и политических кампаний по травле инакомыслящих и просто неугодных.
Третий этап начался после смерти И.В. Сталина и длился до конца 80-х гг. «Хрущевская оттепель» отмечена оживлением философской мысли, хотя предшествующее десятилетие также имело большое значение. С 1956 г. философию преподают как самостоятельную дисциплину в вузах. В 1958 г. возникает еще один журнал - «Философские науки». Советские ученые становятся постоянными участниками международных конференций. Печатаются труды М.М. Розенталя, Э.В. Ильенкова, В.С. Степина, Э.Г. Юдина и мн. др.
Характеризуя эту эпоху в целом, мы можем сделать вывод о том, что главное направление развития советской философии осуществлялось в жестких рамках марксистской парадигмы, которая, с одной стороны, сковывала, а с другой - задавала четкие теоретические «правила игры», нарушение которых каралось научным остракизмом.
Такая установка ориентировала на монологическое обладание истиной, претендовала на указание единственно верного, безальтернативного пути. Вследствие этой монологичности в советской науке было затруднено восприятие новейших открытий в области генетики, кибернетики, космологии, биологии, социологии, социальной психологии, психодиагностики и др. Значительные достижения в философском осмыслении новейших научных открытий, как правило, совершались путем выхода за пределы догматиче-ски-ортодоксального диалектического материализма в форме новых философских подходов (системный подход, коэволюционный подход, структурная диалектика, системноэкологический подход и др.).
Признание единственно верным методом познания метода диалектического материализма привело к утверждению марксистско-ленинского подхода и в понимании личности. Он требовал материалистического истолкования сущности человека и диалектического объяснения его становления и разви-
тия. По мнению идеологов марксизма, познать природу индивида возможно лишь на основе выявления внутренней структуры общества, закономерностей его прогрессивного движения вперед. Такое положение основывалось на признании соотношения между личностью и обществом как между частью и целым.
Главным в марксистском учении о человеке являлось положение о его общественноисторической природе. Общественные отношения - это формы организации человеческой деятельности, а она, причем понятая как человеческая чувственная деятельность, практика, есть основное проявление человека. Люди «не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство» [1].
Эти отношения носят название производственных. Их совокупность «составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы в жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» [2].
Каждый индивид, рождаясь, уже застает себя в определенных, сложившихся до его появления условиях. Становясь со временем активной личностью, осуществляя сознательный нравственный выбор, он тем не менее не может изолироваться от общества. Как писал В.И. Ленин, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» [3]. Условия жизни и связи человека с другими людьми, коллективами и общностями создают вокруг него постоянный, хотя и весьма подвижный комплекс факторов, который определяет его деятельность и поведение. Так, например, Г. Л. Смирнов рассматривает воздействие общества на человека в разрезе материальных условий, духовных ценностей общества, его политической организации:
а) производственные, экономические отношения предопределяют разделение людей на классы, а следовательно, характер их деятельности, источники и способы получения доходов - словом, материальные условия, интересы и стимулы деятельности и поведения;
б) благодаря принадлежности к тому или иному классу, социальной группе у индивида с ранних лет посредством системы семейного и школьного воспитания формируются представления о духовных ценностях, идеалах, что выступает в качестве духовнонравственных стимулов человека;
в) в сфере политической государство, защищая интересы господствующего класса в антагонистических формациях, интересы всего народа при социализме, создает систему законов, органы охраны правопорядка и посредством всего этого обеспечивает соответствующее поведение людей, в т. ч. и путем принуждения [4].
Все это в совокупности обусловливает усвоение человеком социального опыта, формирование у него системы ценностей и оценок, определенный способ поведения в тех или иных ситуациях. Отсюда делается основополагающий вывод о сущности человека, которая «есть совокупность всех общественных отношений» [5]. Так как человек «родится без зеркала в руках и не фихтеанским философом: «Я есмь я», то человек сначала смотрится как в зеркало в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку» [6]. Иными словами, сущность «“особой личности” составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество...» [7]. Поэтому личность в отечественной философии советского периода выступает как социальный облик каждого человека, выраженный в конкретной индивидуальной характеристике.
С большинством этих тезисов нельзя не согласиться. Однако преклонение перед общественными идеалами и нивелирование личных интересов и потребностей или ошибочное понимание их как вытекающих только из общественных на практике привело к печальным результатам. Многие качества советского человека при тоталитарном ре-
жиме1, отрицающем самоценность отдельно взятой личности в угоду классовости и партийности, приобрели негативный оттенок. Преданность делу коммунизма превратилась в выкрикивание бессодержательных лозунгов, вступление в партию воспринималось как один из необходимых этапов для карьерного роста, стремление к овладению знаниями понималось как возможность получить легкую работу, заинтересованное отношение к труду обернулось обязаловкой, инициатива душилась, дисциплина поддерживалась с помощью жесткого репрессивного аппарата, патриотизм и интернационализм оказались бессильными против бюрократического равнодушия, уверенность в завтрашнем дне порождала безволие, иждивенчество и общественный паразитизм.
Квалифицируя общую направленность философии «советского периода», мы, вслед за Н.В. Казаковой, будем условно определять ее как «классово-партийный социоцентризм». Ей присущи следующие черты: 1) концентрация основного внимания на социальнофилософских вопросах; 2) партийно-классовый подход, основанный на признании борьбы двух главных философских направлений: идеализма и материализма (воинствующий материализм и атеизм); 3) формационный подход (на основе теории Маркса о социально-экономических формациях, конституирующих общественный строй на определенном этапе исторического развития); 4) отрыв социального от биологического и принижение роли последнего в понимании человека; 5) нивелирование значения отдельно взятой личности, восприятие человека как средства достижения исторических целей, поставленных коммунистической партией, а не как самоцели общественного развития [8].
Однако не все было так уж плохо, как это преподносилось нам в последние десятилетия. Многие идеи, получившие актуализацию в настоящее время, были поставлены еще в 1970-80-х гг., хотя подходы к их решению страдали исторической ограниченностью. Так, например, разрабатывались: кон-
1 Тоталитаризм - режим, который контролирует и управляет всеми сферами государственной и общественной жизни и жестко подавляет все попытки высказать самостоятельное мнение со стороны как индивидов, так и социальных групп.
цепция гармоничного развития личности (Г.Е. Глезерман, Г.Л. Смирнов), проблема индивидуальности (И.И. Резвицкий), диалектика свободы и ответственности (И.И. Логанов), вопросы комплексного исследования человека (И.Т. Фролов) и др.
После огульного критиканства 1990-х гг., когда советская философия признавалась сплошь антидемократичной и бесперспективной, современные авторы начинают обращаться к интегративному подходу, пытаясь разумно сочетать положительные моменты старых установок с нововведениями. Например, В.Я. Ельмеев [9] продолжает разрабатывать идеи, лежащие в русле воспроизводственной концепции развития общества и человека, основы которой были заложены К. Марксом.
Современную ориентацию отечественной философской науки можно условно назвать «гуманистический глобальный антропоцентризм». Он предполагает приоритетное внимание реальному человеку, а не классовости и партийности. В центр внимания вновь встали проблемы гармоничного развития свободной и ответственной личности, способной критически воспринимать реальную действительность и творчески преобразовывать ее.
Однако эти темы были предметом размышлений во все времена и многих философов, в т. ч. и тех, кому довелось жить и работать в советскую эпоху. Одним из таких «ге-роев-подвижников» (по В.В. Ильину), вопреки всему утверждавших свое право на независимость мысли, являлся всемирно известный русский философ, культуролог и литературовед Михаил Михайлович Бахтин (1895-1975).
Родился он в купеческой семье Михаила Николаевича и Варвары Захаровны Бахтиных. Как и его старший брат Николай, он получил прекрасное образование. Позднее это позволило ему проявить себя во многих областях гуманитарного знания. В 1923 г. в Не-веле и Витебске он сумел организовать вокруг себя способных молодых людей и устраивал дискуссии по различным вопросам. Впоследствии из «кружка Бахтина» вышли талантливые философы, музыканты, литературные критики (Н.В. Волошинов, М.М. Каган, Л.В. Пумпянский, М.В. Юдина и др.). Как и многие выдающиеся современники, Бахтин
подвергся репрессиям и в 1929 г. был сослан в Кустанай. Однако во все периоды своей нелегкой жизни он продолжал вести исследовательскую работу. После войны заведовал в Саранске кафедрой всеобщей литературы. Однако настоящая известность пришла только в 1960-80-е гг., когда его работы стали широко известны.
В своем научном творчестве М. М. Бахтин не только раскрыл и обосновал фундаментальные различия монологического и диалогического методов в гуманитарных науках (т. е. в изучении личности и общества), но и практически реализовал новые методологические установки - установки гуманитарного диалогизма. Будучи убежденным в том, что в художественно-историческом и литературно-эстетическом творчестве отдельное «Я» не является пределом исследования («Я» существует лишь «.во взаимоотношении с другими личностями, то есть я и другой, я и ты» [10]), он продемонстрировал научно-эвристическую продуктивность гуманитарно-диалогического подхода в сравнении с методами объектно-позитивистского и субъектно-монологического познания.
«Строя свою систему, Бахтин, как от краеугольного камня, от первой исходной реальности, отправляется от конкретного, неповторимого поступка. Однако если есть поступок, значит, есть и поступающий. Так, личность - в аспекте ее активности, свободы, творчества, внутреннего существования, в я-аспекте - становится. ключевой категорией бахтинских воззрений» [11].
Диалектика диалогики состоит в том, что диалогическое «Я - Ты» отношение не является только познавательным, но, прежде всего, несет в себе онтологическую укорененность человеческого бытия. Как только человек становится средством исследования, он превращается в объект познания и, значит, редуцируется до познавательно-гносеологического отношения. Диалогическое же исследование, напротив, по форме и содержанию протекает как диалог двух суверенных субъектов. «Любой объект знания (в том числе человек), - писал М.М. Бахтин, - может быть воспринят и познан как вещь. Но субъект как таковой не может восприниматься и изучаться как вещь, ибо как субъект он не может, оставаясь субъектом, стать без-
гласным, следовательно, познание может быть только диалогическим» [10, с. 383].
Здесь он вводит понятие «автора» как активно-деятельностной личности. Нравственная философия, по глубокому убеждению ученого, не может быть построена в отвлечении от единственного действительного акта -поступка и его автора, теоретически мыслящего, этически созерцающего (оценивающего) и этически поступающего.
М. М. Бахтин исходит из убеждения в том, что жизнь можно осознать и понять только как событие, как индивидуальноответственный поступок, из которых слагается вся человеческая жизнь. «Только соотнося всю свою жизнь и каждый ее момент с нравственным сознанием, осуществляя выбор и претворяя его в «поступок», человек доказывает свое “не-алиби в бытии”» [12].
Окружающий нас мир, по М.М. Бахтину, не есть завершенное, готовое бытие, он -диалогическое становление. «Событие бытия», или поступок, - это и физическое действие, и мысль, и чувство, и слово. Они рождаются, возникают не в результате извне навязанного долга, а проходят через нравственное сознание индивида.
Таким образом, в противовес моноло-гизму советского общества М.М. Бахтиным утверждается принцип диалогичности как основа формирования подлинно гуманной личности. Только в Другом человек способен обрести свое Я. Здесь ярко выражен аксиоло-гически-оценочный момент жизни человека.
Ведь «“личность” - системное «сверхчувственное» качество, возникающее вследствие вовлечения индивида в контекст общественных связей. Личность - индивид общественный, общающийся» [13]. Чтобы ею стать необходимо вступать в диалог, общаться диалогически с другими людьми. Когда диалог кончается, то с ним кончается и общественное, кончается и Я личности [14].
В этом смысле верно утверждение о том, что личность есть совокупность общественных отношений. Лишь благодаря выполнению той или иной социальной роли человеком осуществляется усвоение общественного опыта и реализация своей собственной сущности. Личность поэтому представляет собой социальный статус, обусловленный занимаемым ею местом и выполняемой функцией.
Как следствие, в понимании классиков советской эпохи личностью называлось конкретное выражение сущности человека, т. е. определенным образом реализованная интеграция в данном индивиде социально значимых черт, относящихся к сущности данного общества. При этом важнейшей чертой часто выступали доминирующие социальные ориентиры общества.
«Но такая сложная совокупность, - пишет Г.Л. Смирнов, - отличается от любой простой суммы свойств. Личность выступает как социальный облик каждого человека, выраженный в конкретной индивидуальной характеристике. Свойства личности могут быть различными - более или менее яркими, глубокими, оригинальными, но их наличие неизбежно, обязательно в каждом человеке в силу его включенности в сеть общественных отношений» [4, с. 58].
Однако, несмотря на признание важности индивидуального компонента в развитии личности, акцент делался на ведущей роли социального. Подчеркивалась важность общественных отношений в процессе становления личности в ущерб собственным нравственным исканиям, попыткам соотнести себя со всем социумом и целым Универсумом. Как весьма жестко отозвался по этому поводу С.Н. Булгаков: «Личности погашаются в социальные категории, подобно тому, как личность солдата погашается полком или ротой» [15].
В результате происходит нивелирование отдельного человеческого индивида, умаление его значимости в историческом процессе. Он встраивается в общественный механизм в ходе социализации не как самоценная личность, а как винтик, который может быть легко заменен. С этим положением и не мог примириться М.М. Бахтин. Ведь отказ от своей самости для него означал смерть при жизни.
Интегрируясь в те или иные большие социальные общности, индивид интериоризи-рует выработанные ими ценности. При этом каждый социум создает свою собственную иерархию ценностей, воспроизводимую в отдельных людях. Однако устроение советского общества на коллективистских началах привело, по словам Н.А. Бердяева, к тому, что в «коммунизме на материалистической основе стало возможным подавление лично-
сти. Революционная коммунистическая мораль неизбежно оказывается беспощадной к живому конкретному человеку, к ближнему. Индивидуальный человек рассматривается, как кирпич, нужный для строительства коммунистического общества, он есть лишь средство» [16].
Против этого и восстает Бахтин в своих произведениях. Для того чтобы преодолеть подобное отношение к человеку, философ обращается к понятию «участного мышления», т. е. эмоционально-волевому пониманию бытия как события. При реальном «уча-стном мышлении» продукт поступка неотделим от самого поступка (даже в эстетической деятельности). Однако мыслить «участно» невероятно трудно. Современный индивид уверен в себе, когда выступает как представитель безликого мира поп-культуры, но теряется там, где вынужден иметь дело с самим собой, со своим внутренним «Я».
«Научное сознание современного человека, - пишет М.М. Бахтин в своей работе «Проблемы поэтики Достоевского», - научилось ориентироваться в сложных условиях «вероятностной вселенной», не смущается никакими «неопределенностями», а умеет их учитывать и рассчитывать. Этому сознанию давно уже стал привычен эйнштейновский мир с его множественностью систем отсчета.». Однако «.необходимо отрешиться от монологических навыков, чтобы освоиться в той новой художественной сфере, которую открыл Достоевский, и ориентироваться в той несравненно более сложной художественной модели мира, которую он создал» [17, с. 316].
Рациональность в данном случае выступает лишь в качестве момента ответственности, т. к. человеку поступающему она дана как некая завершенная и целостная конкретность. Поступку всегда присущ эмоционально-волевой тон, который приобретается в процессе врастания его в ткань реальной жизни. Поэтому «участное мышление», по М. М. Бахтину, - это мышление единственного, конкретного, открытого событиям, ответственно поступающего человека.
Особенность взглядов Бахтина как философа состоит в том, что он отдает предпочтение субъекту ответственного поступка перед любой исторически конкретной системой социальных ценностей. Нет определенных и
в себе значимых нравственных норм, но есть нравственный субъект с определенной структурой (очевидно, что не с психологической или физической), на которого и приходится положиться. Он будет знать, что и когда окажется нравственно-должным, точнее говоря, вообще должным (ибо нет специально-нравственного долженствования). Отсюда Бахтин делает вполне логичное заключение, что все социальные нормы должны иметь значение лишь постольку, поскольку они утверждаются субъектом.
С этим положением нельзя не согласиться. Ведь для того чтобы избежать утверждения в обществе формализма и бюрократии, необходима гибкая социальная система, своевременно упраздняющая закостеневшие государственные институты, препятствующие развитию социума, и вводящая другие, более эффективные.
Однако ситуация, когда на каждого члена общества возлагается ответственность за все и перед всеми, порождает всеобщую безответственность. В рамках тоталитарного государства в основе поступков людей лежит не свободно принимаемая на себя ответственность, а страх перед наказанием. «“Я (сам) хочу” есть формула свободы» [18]. Но свобода возможна лишь в свободном гражданском обществе, где необходимым условием ее существования является ответственность. Не может быть свободы без ответственности за нее, как нет ответственности без свободного ее осознания.
В советскую эпоху «понятие свободы относится исключительно к коллективному, а не личному сознанию. Личность не имеет свободы по отношению к социальному коллективу... Для личности свобода заключается в исключительной ее приспособленности к коллективу. Но личность, приспособившаяся и слившаяся с коллективом, получает огромную свободу в отношении ко всему. миру» [16]. Это ставит человека в над-мирное положение и разрушает его целостность.
Бахтин же говорит о диалогической природе самой человеческой жизни. Поэтому, чтобы стать личностью, индивид должен выйти за границы собственного отдельного «Я» в свободное творческое пространство жизни и там созидать свою самость. А для этого необходимо признать ответственность за каждый момент своего бытия «здесь и сейчас». Ко-
нечно, «легче творить, не отвечая за жизнь, и легче жить, не считаясь с искусством» [19]. Но такое существование невозможно и недопустимо для настоящей личности, ибо она «должна стать сплошь ответственной» [19, с. 3] и участной (курсив наш. - А. С.).
Таким образом, главным качеством личности, по М.М. Бахтину, является повышенная нравственная ответственность за свое существование в мире, связанная с «участным мышлением» конкретного человека, переживающего каждый свой поступок как со-бытие в непрерывном диалоге с другими личностями.
1. Маркс К., Энгельс Ф. Наемный труд и капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч.: в 50 т. М., 1957. Т. 6. С. 441.
2. Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие // Социология: хрестоматия / сост.
В.И. Анашкин [и др.]. Саранск, 1994. С. 29.
3. Ленин В.И. Партийная организация и партийная литература // В.И. Ленин. Полн. собр. соч.: в 50 т. М., 1968. Т. 12. С. 104.
4. Смирнов Г.Л. Советский человек: Формирование социалистического типа личности. М., 1980. С. 35.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Тезисы о Фейербахе // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч.: в 50 т. М., 1957. Т. 3. С. 3.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Товар // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч.: в 50 т. М., 1960. Т. 23. С. 62. '
7. Маркс К., Энгельс Ф. К критике гегелевской философии права // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч.: в 50 т. М., 1955. Т. 1. С. 242.
8. Казакова Н.В. Русская публицистика в социально-философском осмыслении приоритетных глобальных проблем. Саранск, 2001. С. 112.
9. Ельмеев В.Я. Воспроизводство общества и человека. М., 1998.
10. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 391.
11. Бонецкая Н.К. Философская антропология М.М. Бахтина: тез. докл. // Вторые саранские Бахтинские чтения. Саранск, 1991. С. 51.
12. Богатырева Е.А. Человек и проблема творчества в трудах М.М. Бахтина: тез. докл. // Вторые саранские Бахтинские чтения. Саранск, 1991. С. 55.
13. Ильин В.В. Человек - индивид - личность //
B.В. Ильин. Философия: в 2 т. М., 2006. Т. 2.
C. 136.
14. Дьяконов Г.В. Концепция диалога М.М. Бахтина как методология научно-гуманитарного мышления и мировоззрения // Материалы Междунар. конф. Смоленск, 2003. С. 24.
15. Булгаков С.Н. Христианская социология // Социс. 1993. № 10. С. 121.
16. Бердяев Н. А. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1997. С. 379.
17. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.
18. Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997.
С. 378.
19. Бахтин М.М. Искусство и ответственность // М.М. Бахтин. Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 4.
Поступила в редакцию 31.08.2009 г.
Somkin A.A. Problem of unity of person and society in the official philosophy of the soviet period and the works of M.M. Bakhtin: alternativeness of approaches. In the article the alternativeness of understanding of the essence of the integrated person and its interrelation with society in the official philosophy of “the soviet period’ and the conception of M.M. Bakhtin are investigated. In the soviet philosophy confessed as basic statement the leading role of the social factor, under which practically was meant the party-classed approach and total state control of behavior of each individual from the standpoint of “the ideals of the communism”. As alternative there has emerged the teaching of M.M. Bakhtin about diazotization of the whole public life, realized on partner's basis, openness of a person to the world, its «metalinguistic» valued communication, as well as consciously and voluntary taken responsibility and blames for all occurring, including evil going on in the world.
Key words: integrated person; society; responsibility.
