CC BY
38
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2014. № 6
А.А. Лукьянова, аспирантка кафедры уголовного права и криминологии
юридического факультета МГУ*
признаки документа В уголовном ПРАВЕ: ретроспективный анализ
Статья посвящена дискуссионным вопросам, связанным с различными подходами к пониманию документа как предмета преступления. Рассматриваются уголовно-правовые взгляды дореволюционных и советских ученых на отличительные признаки документа. Автор проводит анализ исторического развития признаков документа в рамках отечественной уголовно-правовой доктрины.
Ключевые слова: уголовное право, подделка документов. предмет преступления, документ.
The article deals with the controversial issues related to the definition of document as an object of crime. The penal views of prerevolutionary and soviet lawyers on the characteristics of document are considered. Author analyses the historical development of characteristics of document in the context of Russian criminal law doctrine.
Keywords: criminal law, forgery, object of crime, document.
Развитие правового оборота в Российской Федерации, усложнение юридических отношений между ее гражданами неразрывно связаны с уровнем развития и функционирования документооборота, затрагивающего различные сферы жизни общества. Соответственно отмечается высокая распространенность преступных деяний, предметом которых выступает та или иная разновидность документа. В то же время с начала зарождения воззрений в уголовно-правовой науке относительно подлога документов среди ученых-криминалистов отсутствует единство мнений о сущности документа, его понятии, а также его основных признаках.
Одной из наиболее важных и трудноразрешимых проблем, возникающих в процессе правового обеспечения официального документооборота, является отсутствие полного и исчерпывающего понятия документа. При этом ученые-криминалисты на протяжении всего периода становления и развития доктрины о подлоге документов неодинаково подходили к разрешению данной проблемы. Ряд авторов настаивали на необходимости выработки в теории и последующем законодательном закреплении общего для всех отраслей права понятия документа, другие же ученые придерживались мнения о бесперспективности существования данного понятия.
* lukyanova.ana@gmail.com
Сторонником необходимости создания единого понятия документа являлся, в частности, такой видный отечественный ученый, как А.А. Жижиленко. Однако, как он отмечает, едва ли целесообразно законодательное закрепление понятия документа непосредственно в уголовном законодательстве: задачу конструирования общего понятия рассматриваемого нами института следует возложить на доктрину, особенно в случае если определение того или иного понятия отсутствует в законодательстве или едва затронуто в нем1.
Согласно противоположной точке зрения, создание пригодного для всех отраслей права определения документа является невозможным ввиду того, что понимание документа в той либо иной отрасли будет различным и соответственно единственным выходом станет закрепление частных признаков документа, пригодных для нужд соответствующей отрасли права. Так, Т.Л. Сергеева предлагая собственное определение документа, подчеркивает, что данное понятие может быть использовано даже не исключительно в рамках уголовного права, а только применительно к анализу существенных элементов состава конкретного преступного деяния — подлога документов. Более того, автор отмечает, что «понятие документа как элемента состава подлога отличается особым, специфическим именно для уголовного права содержанием»2.
По мнению А. В. Кузнецова, определение понятия документа «должно быть единым... и включать в себя признаки, характеризующие документ применительно к любой из них»3. Согласен с ним и Я.М. Яковлев, ссылающийся на существование общих для всех отраслей права признаков документа вне зависимости от того, какое именно специфическое свойство документа выступает на первый план в той или иной отрасли права4. В.Я. Дорохов же ссылается на негативные последствия отсутствия единообразия в понимании документа, говоря о возможных «опасностях нарушения социалистической законности, прав и интересов предприятий, учреждений, организаций, граждан»5.
Традиционно одним из важнейших свойств документа в науке уголовного права является его письменная форма. Интересен и тот факт, что несмотря на значительное влияние воззрений немецких правоведов и в общем немецкого права на развитие отечественного уголовного права, абсолютное большинство ученых того времени отвергали точку
1 Жижиленко А.А. Подлог документов: историко-догматическое исследование. Спб., 1900. С. 537-538.
2 Сергеева Т.Л. Борьба с подлогами документов по советскому уголовному праву. М., 1949. С. 41.
3 Кузнецов А.В. Понятие и виды документов по советскому уголовному праву // Учен. зап. ВИЮН. М., 1955. Вып. 4. С. 110.
4 Яковлев Я.М. Понятие и классификация документов в советском праве. Стали-набад, 1960.С. 8.
5 Дорохов В.Я. Понятие документа в советском праве // Правоведение. 1982. № 2.
С. 54.
зрения о необязательности соблюдения письменной формы документа, превалирующей в немецкой уголовно-правовой науке того времени. Данная позиция немецких юристов объяснялась прежде всего тем, что используемое в немецкой юридической терминологии понятие «Urkunde» означало не только письменный акт, но и всякий материальный предмет, могущий свидетельствовать о чем-либо6.
Как мы увидим позднее, данное условие просуществует еще достаточно длительный период времени, и лишь отдельные ученые в XX в. предпримут попытки оспорить требование письменной формы документа. В то же время необходимо иметь в виду и тот факт, что постепенно вследствие развития технических средств признак письменности понимался уже не в столь узком, ограниченном смысле. Так, еще А.А. Жижиленко подчеркивал, что говоря о документах как письменных актах, под ними следует понимать «не только акты, написанные от руки, но воспроизведенные и иным путем, например механически, путем печатания или литографии...»7. Главным условием соблюдения признака письменности, по А.А. Жижиленко, являлось то обстоятельство, что документ состоит из «письмен», т.е. букв, образующих слова и предложения в противоположность другим удостоверительным знакам8. В то же время С.В. Познышев настаивал на более широком понимании данного признака: по его мнению, документ — «запись, сделанная или в обычной письменной форме, или сокращенно, или символически, не буквами, а особыми условленными знаками»9. Однако примечательно, что ученый соглашался с А.А. Жижиленко относительно того, что при соблюдении всех условий, предъявляемых к документу как предмету преступления, не имеет значения, является ли текст документа рукописным или печатным10. И.Я. Фойницкий также придерживался необходимости распространения на документ требования письменности: выделяя документ в «обширном» и «тесном» смыслах, в качестве последнего автор характеризовал документ как «письменное удостоверение правоотношений»11.
Еще одним неотъемлемым признаком документа, по мнению большинства ученых, является форма документа. Согласно А.А. Жижиленко,
6 В то же время нельзя не отметить и некоторую непоследовательность отечественного законодателя того времени: составители объяснительной записки к проекту Уголовного уложения 1903 г. пишут, что «документ. — всякий материальный предмет, который свидетельствует, напоминает или указывает на какое-либо событие», тем самым перенимая опыт немецких коллег, однако немного далее из текста объяснительной записки следует, что поскольку отечественная наука рассматривает документ в тесном смысле как письменный акт, то целесообразно наделять понятие документа признаком письменности (Жижиленко А.А. Указ. соч. С. 539).
7 Там же. С. 541.
8 Там же.
9 Познышев С.В. Особенная часть Русского уголовного права. М., 1905. С. 398.
10 Там же.
11 Цит. по: Жижиленко А.А. Указ. соч. С. 559-560.
для того чтобы соответствующий письменный акт мог быть предметом уголовно-правовой охраны, необходимо, чтобы «данный письменный акт считался по закону документом»12. Развивая данный тезис, автор отмечал, что в случае если в законе отсутствует прямое указание, касающееся формы документа, то соответствующий письменный акт должен отвечать общим признакам документа, созданным на основании воззрений общества. К подобным признакам А.А. Жижиленко относил, в частности, наличие подписи документа13. Естественно, данный признак имел право на существование только в том случае, если необходимость подписи вытекала непосредственно из требования закона.
Следствием признания формы документа в качестве неотъемлемого свойства действительности удостоверяемых им отношений явилось возникновение еще одного существенного признака документа — его назначение с момента составления служить удостоверением юридических фактов. Сторонниками данной точки зрения являлись, в частности, А.А. Жижиленко, С.В. Познышев и Н.С. Таганцев. Впоследствии, как будет отмечено ниже, данное свойство документа будет подвергнуто критике советскими учеными.
В числе еще одного важнейшего признака документа ученые-криминалисты называют его свойство удостоверять события или факты, имеющие юридическое значение. Так, А.А. Жижиленко наряду с удостоверением возникновения, изменения или прекращения юридических отношений рассматривал в качестве цели и назначения самого института документов и удостоверение ими правовых событий, влекущих определенные юридические последствия14. К данным событиям, имеющим правовое значение, автор относил так называемые «типические» события (явления, совершающиеся постоянно, непрерывно и в громадном количестве, такие как рождение или смерть), а также обстоятельства, имеющие более случайный характер, но способные при определенных условиях порождать наступление каких-либо юридических последствий (например, болезнь, освобождающая от выполнения возложенных на лицо обязанностей; «хорошее поведение»)15.
В советской уголовно-правовой доктрине ряд признаков, разработанных в XX в., были подвергнуты определенному осмыслению и изменению. Прежде всего, анализируя такое существенное свойство документа, как письменность, некоторые ученые начинают ставить под сомнение необходимость исключительно письменной формы
12 Там же. С. 561.
13 Там же. С. 561-562.
14 Там же. С. 558-559.
15 Интересно, что способность документа удостоверять как различные юридические правоотношения, так и имеющие правовое значение события автор рассматривает в качестве еще одного критерия разделения документа официального и документа частного наряду с уже ставшим традиционным критерием — определением источника опубликования соответствующего документа (там же. С. 558).
документа. В.К. Лисиченко рассматривает в качестве обязательного признака документа свойство его материальности, которое обладает более широким содержанием, чем требование соблюдения письменной формы документа. По мнению автора, материальность предстает в двух тесно связанных значениях. Во-первых, документ представляет собой специально изготовленный предмет, и «не имеет существенного значения, применена ли в этих целях бумага. или иные материалы». В. К. Лисиченко подчеркивает, что вид основы документа есть лишь одно из значений признака его материальности. Во-вторых, признак материальности указывает на видовую специфику документа и проявляется в форме, наименовании, составе реквизитов, защитных знаках и др.16 В то же время А.Н. Трайнин придерживается более радикальной позиции, считая, что «письменность не есть существенный признак документа» и что «документом следует признавать всякий предмет, предназначенный по своему содержанию служить доказательством фактов, имеющих юридическое значение»17. Однако значительное число советских ученых-правоведов продолжали настаивать на непоколебимости данного признака. Так, А.В. Кузнецов вслед за М. Шар-городским и М. Красильниковым пишет, что позиция А.Н. Трайнина ничем не обоснована и противоречит действующему законодательству и судебной практике. Согласно А.В. Кузнецову, признак письменности позволяет отграничивать собственно документ как предмет уголовно-правовой охраны от более широкого понятия — вещественного доказательства, к которому, по мнению ученого, неизбежно пришлось бы относить тот или иной предмет документооборота ввиду того, что он вследствие отказа от свойства письменности является «имеющим юридическое значение предметом независимо от того, есть ли на них письменные знаки или нет таковых»18.
Иногда признак письменности документа связывался со свойством документа запечатлевать определенные мысли человека. Еще А.А. Жи-жиленко отмечал, что содержание документа есть «известным образом воплощенная мысль человека», тем не менее не соглашаясь с мнением о том, что данное обстоятельство представляет собой неотъемлемую характеристику сущности документа19. Подобной точки зрения придерживается А.В. Кузнецов, считающий, что документ представляет собой результат сознательной человеческой деятельности и всегда отражает определенные мысли. «Для того, чтобы предмет стал документом, — отмечает автор, — овеществленная в нем мысль должна быть выражена с
16 Лисиченко В.К. Юридическое понятие документа и его значение // Криминалистика и судебная экспертиза: Респ. межвед. сб. науч. науч.-метод. работ. Киев, 1972. Вып. 9. С. 186.
17 Трайнин А.Н. Уголовное право. Особенная часть: Должностные и хозяйственные преступления: Учебник. М., 1958. С. 65.
18 Кузнецов А.В. Указ. соч. С. 113.
19 Жижиленко А.А. Указ. соч. С. 557.
помощью письменных знаков»20. В то же время Я.М. Яковлев критикует данную точку зрения, считая, что свойство отражать человеческую мысль никак нельзя назвать специфическим признаком, выделяющим документ из ряда других материальных предметов, назначением которых является отражение в письменных знаках мыслей людей (книг, нот, чертежей и т.п.)21.
Однако примерно с середины XX в. ввиду постепенного развития технических средств, используемых для отображения и фиксации различной информации, вопрос о целесообразности закрепления за документом исключительно письменной формы вновь стал подниматься в науке уголовного права. Так, авторы «Теории доказательств в советском уголовном процессе» придерживаются мнения, согласно которому понятие «документ» включает в себя не только письменные акты, но и графические, фотографические, кинематографические и другие предметы, фиксирующие сведения о тех или иных фактах. В качестве обоснования своей позиции авторы приводят, во-первых, положения уголовно-процессуального законодательства тех лет, использующие вместо термина «письменные документы» понятие «документ», позволяя тем самым, по мнению авторов, относить к рассматриваемому понятию самые различные формы документов помимо письменных; и, во-вторых, общее утверждение о том, что наделение документа исключительно признаком письменности приведет к сужению «возможности установления истины» и игнорированию достижений научно-технического прогресса22.
Однако В.Я. Дорохов критикует данную точку зрения. По мнению автора, отсылка к нормам уголовно-процессуального законодательства не является достаточным основанием утверждать, что законодатель, отказавшийся от использования слова «письменный» применительно к документам, тем самым решил не следовать традиционной точке зрения об исключительно письменном характере документа. «Причиной такого изменения, — пишет В.Я. Дорохов, — может быть необходимость улучшения литературной редакции закона, поскольку слово "письменный" ничего не прибавляет к смыслу слова "документ" и не противоречит практике прошлых лет...»23.
Б.И. Пинхасов, соглашаясь с мнением о том, что письменная форма не является для документа обязательной, в обоснование своей точки зрения приводит несколько иные аргументы. По мнению автора, письменная форма документа является лишь следствием определенного уровня развития человеческой цивилизации, науки и техники. Таким образом, с точки зрения Б.И. Пинхасова, развитие научно-техническо-
20 Кузнецов А.В. Указ. соч. С. 114.
21 Яковлев Я.М. Указ. соч. С. 13.
22 Белкин Р.С., Винберг А.И., Гродзинский М.М. и др. Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть Особенная. М., 1967. С. 287-289.
23 Дорохов В.Я. Указ. соч. С. 55.
го прогресса позволяет однозначно относить к документам, в частности, и предметы, созданные с помощью технических средств (звукозапись, фото- и киносъемка)24.
Отсутствовало в советской уголовно-правовой доктрине единство мнений и относительно такого устоявшегося в науке дореволюционной России свойства документа, как его предназначенность с момента создания служить удостоверением правовых фактов или событий. По мнению большинства авторов, данный подход к пониманию документа является чрезмерно ограниченным, и в противовес точке зрения ученых дореформенной России они предлагают считать, что документ фактически вследствие своего содержания может свидетельствовать о тех или иных фактах или событиях. Б.И. Пинхасов при разрешении данного дискуссионного вопроса предлагает ссылаться на объективный критерий, в соответствии с которым документом следует признавать предмет независимо от воли тех или иных лиц, закрепляющий определенные юридические факты или свидетельствующий об их существовании25.
Однако данная точка зрения разделялась не всеми учеными. По мнению В.Я. Дорохова, предназначенность документа фиксировать или удостоверять факты, имеющие юридическое значение — его обязательный признак. Свою точку зрения он аргументирует тем, что следствием признания в качестве документа «в правовом смысле» всех письменных актов, содержащих сведения о фактах, имеющих или могущих иметь юридические значение, неизбежно станет необоснованное расширение уголовной ответственности, что, конечно же, недопустимо26. Согласен с автором и В.К. Лисиченко, утверждающий, что документом может быть признан только такой «письменный акт или предмет, который специально изготовлен в целях закрепления волеизъявления либо сведений о фактах, имеющих функциональное значение»27.
Таковы основные признаки и свойства документа, которые являлись дискуссионными как с самого начала их появления еще в конце XIX — начале XX в., так и в советский период развития отечественной уголовно-правовой мысли. На сегодняшний день также приходится констатировать отсутствие единообразного подхода в понимании документа как в теории, так и в его нормативном закреплении: отраженные в законодательстве понятия документа не соответствуют друг другу, нередко в них вносятся изменения и дополнения путем включения в них дополнительных признаков. Так, ряд законодательных актов отождествляют понятие документа с понятием «документированная информация»28, в других же нормативно-правовых актах документ
24 Пинхасов Б.И. Защита документов по советскому праву. Ташкент, 1976. С. 20.
25 Там же. С. 22.
26 Дорохов В.Я. Указ. соч. С. 57.
27 Лисиченко В.К. Указ. соч. С. 185.
28 Так, в Федеральном законе от 27 июня 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации», заменившем ранее действовавший
определяется как «материальный носитель с зафиксированной на нем в любой форме информацией.»29.
Правильным решением данной проблемы является выработка в теории, а затем и закрепление на законодательном уровне единого подхода к пониманию документа. Возможно, целесообразно включить в Уголовный кодекс РФ определение документа, являющееся наиболее оптимальным для нужд собственно уголовного права.
Список литературы
1. Белкин Р.С., Винберг А.И., Гродзинский М.М. и др. Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть особенная. М., 1967.
2. Белковец Л.П. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей как памятники права Московской Руси XГV—XV вв.: Доступ из СПС КонсультантПлюс.
3. ЖижиленкоА.А. Подлог документов: историко-догматическое исследование. Спб., 1900.
4. Дорохов В.Я. Понятие документа в советском праве // Правоведение. 1982. № 2.
5. Клепицкий И.А. Документ как предмет подлога в уголовном праве // Государство и право. 1998. № 5.
6. Кузнецов А.В. Понятие и виды документов по советскому уголовному праву // Учен. зап. ВИЮН. М., 1955. Вып. 4.
7. Лисиченко В. К. Юридическое понятие документа и его значение // Криминалистика и судебная экспертиза. Респ. межведом. сб. науч. науч.-ме-тод. работ. Киев, 1972. Вып. 9.
8. Неклюдов Н.А. Руководство к Особенной части Русского уголовного права. Т. 4: Сокрытие истины: сокрытие свой личности, лжеприсяга и лжесвидетельство; ложный донос и ябеда; подлог и подделка. Спб., 1880.
9. Пинхасов Б.И. Защита документов по советскому праву. Ташкент, 1976.
10. Познышев С.В. Особенная часть Русского уголовного права. М., 1905.
11. Сергеева Т.Л. Борьба с подлогами документов по советскому уголовному праву. М.; Л., 1949.
12. Ролик А.В. Документы как вид доказательств по делам о преступлениях, отнесенных к компетенции таможенных органов РФ: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
13. Трайнин А.Н. Уголовное право. Особенная часть: Должностные и хозяйственные преступления: Учебник. М., 1958.
14. Яковлев Я.М. Понятие и классификация документов в советском праве. Сталинабад, 1960.
Федеральный закон от 20 февраля 1995 г. № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», вместо традиционного термина «документ» используется понятие «документированная информация».
29 Данный подход, в частности, содержится в Федеральном законе от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов».
