CC BY
11ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
ш
К 300-летию М.В. Ломоносова
Ю.В. Ергин, С.Е. Чушкина
ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ УЧЕБНИКОВ М.В. ЛОМОНОСОВА В ФОНДАХ НАЦИОНАЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКИ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН
Ключевые слова: М.В. Ломоносов, дореволюционные учебники, меценаты Дашковы, Уфимская городская общественная библиотека.
Годом Ломоносова1 объявлен ЮНЕСКО 2011 год в связи с 300-летием со дня рождения великого русского энциклопедиста. В отделе редких книг и рукописей Национальной библиотеки Республики Башкортостан в «Фонде Дашковых»2 имеются прижизненные издания нескольких первых учебников на русском языке, написанных М.В. Ломоносовым. Изложим историю их создания и обстоятельства, при которых эти раритетные книги оказались в фонде Национальной библиотеки Республики Башкортостан (НБ РБ).
Михаил Васильевич Ломоносов родился (8) 19 ноября 1711 года в Архангельской губернии в небольшой деревушке3 на берегу Белого моря в семье промысловика-помора. Под влиянием матери он пристрастился к чтению церковных книг, затем продолжил обучение у местного дьячка, который научил отрока всему, что знал, а потом, упав перед своим учеником на колени, признался, что больше сам ничего не знает. После того Ломоносов продолжил самообразование по трем светским книгам, которые обнаружились у соседей, -«Грамматике» Мелетия Смотрицкого, «Арифметике» Леонтия Магницкого и «Стихотворной псалтыри» Симеона Полоцкого.
В «Грамматике» не только объяснялись правила письма, но и излагались основные приемы стихосложения, а в «Арифметике», изданной «повелением благочестивого государя нашего царя Петра I Алексеевича, всея Великая, Малая и Белая России самодержица, ради обучения мудролюбивых российских отроков и всякого чина и возраста людей», содержались сведения по математике, физике, географии и астрономии. Эти две книги потрясли юношу: он выучил их наизусть и, вспоминая с благодарностью, называл «вратами в жизнь». В четырнадцать лет юный помор уже грамотно и четко писал, однако на родине продолжать учение не мог: как крестьянскому сыну, ему отказали в приеме в Холмогорскую славяно-латинскую школу.
В зимнюю стужу 173о года Ломоносов, без денег, пешком отправился в Москву и, выдав себя за сына холмогорского дворянина, поступил в Московскую (Заиконоспаскую) славяно-греко-латинскую академию с содержанием три копейки в день. Ему приходилось подрабатывать: рубить дрова, писать за неграмотных, читать псалмы над покойниками. Гордый
юноша не просил помощи у отца, а тот и не спешил ее оказывать. Помогали земляки, ездившие с обозами в столицу.
Ломоносов сразу же выделился из среды учеников своим прилежанием и даровитостью: через полгода его перевели из низшего класса во второй, затем еще через полгода -в третий. Год спустя он настолько овладел латынью, что мог сочинять на ней вирши, а вскоре охотно начал изучать греческий язык. Ломоносов буквально «глотал» книги из монастырской библиотеки: произведения Аристотеля, древнегреческих и римских философов, новейших писателей того времени. Особый интерес Ломоносова-ученика вызвали книги Тихо Браге, Галилея и Декарта - все, что касалось естествознания.
После завершения образования в Славяно-греко-латинской академии в Москве Ломоносов был направлен в Киевскую духовную семинарию, в то время считавшуюся на Руси вершиной образовательной лестницы. Пять лет длилось специальное богословское образование Ломоносова, но в духовенство он не вошел: его судьбу резко изменило учреждение Петром Великим Петербургской Академии наук - государство начало «развивать и направлять науку».
Мысль о создании русской академии возникла у Петра I в результате бесед с философом и математиком Лейбницем, переписки с философом Вольфом (будущим учителем Ломоносова) и встреч с парижскими академиками (Петр сам был членом Парижской Академии). Однако, обладая весьма практическим умом, первый российский император ясно сознавал, что учредить академию по образцу Парижской или Лондонского королевского общества невозможно: в России начала XVIII века еще только думали о средних школах и университетах. Академия, созданная по французскому или английскому образцам, была бы бесполезным «социететом» ученых-иностранцев, полностью оторванным от общества и государства. Петр I пошел по пути создания русской академии, соединяющей передовую науку, научные исследования с обучением разных ступеней - от среднего и ремесленного до университетов. Это решение оказалось верным: через 15-20 лет Россия выдвинула в «сонм» первого корпуса Академии, кроме знаменитых ученых-иностранцев - Даниила Бернулли, Жозефа Никола Делиля, Леонарда Эйлера и других, первого русского академика -Михаила Васильевича Ломоносова.
В декабре 1735 года Ломоносов вместе с семнадцатью другими «в науках достойными» учениками оказался в Петербурге в качестве студента университета, организованного при Академии наук. Круто изменились и его интересы - от богословия, языкознания, риторики и пиитства в сторону физики, химии и техники, - что соответствовало личным наклонностям академического студента. Осенью 1736 года Ломоносов был направлен в Германию для изучения металлургии и горного дела. Почти пять лет продолжалась его заграничная жизнь: большую часть времени он находился в Марбурге, где вместе с другими русскими студентами обучался в университете философии, физике и механике у Христиана Вольфа, а математике и химии у профессора Юстина Герарда Дуйзинга. Свою заграничную командировку Ломоносов закончил изучением металлургии и горного дела во Фрейбергском университете под руководством «бергстрата» Иоганна Генкеля.
В Германии Ломоносову исполнилось 28 лет: к этому времени он уже автор двух «диссертаций» по физике, высоко оцененных некоторыми немецкими философами, однако не забывает и о науках филологических. В сентябре 1739 года Ломоносов посылает из Германии в Российское собрание при Академии наук свое знаменитое «Письмо о правилах российского стихотворства»4, с приложением «Оды ... на взятие Хотина», написанной в полном соответствии с разработанной им собственной системой русского стихосложения. Впечатление от этих работ русского студента, не написавшего до того ни одной печатной строки и никому не известного, на его родине оказалось подобным грому среди ясного неба.
В 1741 году Ломоносов возвратился в Петербург и был назначен адъюнктом (нечто вроде аспиранта-докторанта) Академии по физическому классу: он начал подводить итоги своих наблюдений, сделанных в Германии, работал над книгой по металлургии, писал различные «диссертации», занимался со студентами и приобретал первую славу как поэт. Ло-
моносов не смог примириться с хозяйствованием в Академии иностранцев, в первую очередь немцев. Хотя восшествие на престол дочери Петра I, Елизаветы, и сопровождалось победой «русской партии», резкие споры Ломоносова с академиками-немцами в Академии привели к тому, что он был подвергнут более чем семимесячному домашнему аресту. Время ареста молодой ученый использовал для напряженной научной и литературной работы. Свои лекции «о стихотворстве и штиле российского языка», которые он читал студентам, Ломоносов попытался изложить в виде учебника: к началу 1844 года первый вариант «Риторики»5 был готов. Надеясь избежать представления рукописи в Академию и добиться ее скорейшего издания, Ломоносов посвятил свою работу юному князю Петру. Однако рукопись «Риторики» все же попала в Академию, где получила резко отрицательную оценку со стороны академиков-немцев: по их мнению, основной недостаток работы состоял в том, что она была написана на русском, а не на латинском языке. Таким образом, Академия сочла недостатком «Риторики» Ломоносова то, что на самом деле являлось ее неоценимым достоинством. В отличие от прежних курсов, написанных на труднодоступном церковнославянском языке или еще менее доступном русскому читателю латинском языке, работа Ломоносова была изложена простым и образным русским языком и предназначалась широкому кругу читателей.
Неудача не остановила Ломоносова, он продолжил изучение проблем красноречия. В несколько переработанном виде рукопись была издана под новым названием: «Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится риторика, показывающая общие правила особого красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки Трудами Михайла Ломоносова Императорской Академии Наук и Исторического собрания Члена, Химии Профессора. В Санкт-Петербурге при Императорской Академии Наук 1748» [1, т.7, 89-377].
Создание Ломоносовым курса риторики явилось большим историческим событием, поскольку в те годы русский литературный язык был полон стилистических и лексических противоречий: в нем сочетались церковно-славянский язык, русская разговорная речь и латинские слова. Заслуга Ломоносова заключалась в том, что он утвердил основные начала русской литературной речи, составил свод правил, которыми было необходимо руководствоваться в литературных произведениях. Свои теоретические положения он сопроводил выдержками из художественных произведений и отрывками из собственных сочинений. Поэтому «Риторика» фактически стала богатой хрестоматией, значительно расширившей круг литературных знаний русского читателя и способствовавшей развитию его художественного вкуса. В.Н. Татищев6, автор знаменитой «Истории Российской с самых древних времен», назвал «Риторику» Ломоносова в числе «преизрядных книг, которые хвалы достойны».
Намерение написать «Российскую грамматику» появилось у Ломоносова еще во время работы над вторым вариантом «Риторики», в §165 которой он прямо заявил, что «чистота штиля» зависит прежде всего «от основательного знания языка»: уже в этих словах угадывается мысль Ломоносова о необходимости привести в ясность и собрать воедино грамматические правила, печатного (изданного типографским способом) свода которых в то время не существовало. Приведенный параграф «Риторики» перекликается с более поздней черновой заметкой Ломоносова, которую он сделал, обдумывая предисловие к «Грамматике»: «Особливо для того выдаю на свет, что уже Риторика есть, а без Гоамматики разуметь трудно» [1, т.7, 691]. Отсюда знаменитые слова Ломоносова, которыми он заканчивает свое «Посвящение» к «Грамматике»: «Тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики».
20 сентября 1755 года Ломоносов лично преподнес переписанную набело «Грамматику» князю Павлу, которому в этот день минул один год от рождения, после чего от президента Академии последовало распоряжение об издании книги.
Интересна история создания гравированного фронтисписа первого издания «Российской грамматики», идея которого самим Ломоносовым была описана следующим образом:
«Представить на возвышенном несколько ступенями месте престол, при котором сидит Российский язык в лице мужском, крепком, тучном, мужественном и притом приятном; увенчан лаврами одет римским мирным одеянием. Левую руку положил на лежащую на столе растворенную книгу, в которой написано: Российская грамматика; другую простирает, указывая на упражняющихся в письме гениев, из которых один пишет слова: Российская история, другой: Разные сочинения. Подле сидящего Российского языка три нагие грации, схватясь руками, ликуют и из лежащего на столе подле Грамматики рога изобилия высыпают гениям цветы, смешанные с антиками и
Шс легкими инструментами разных наук и художеств. Перед сим троном, на другой стороне стоят в куче разные чины и народы, Российской державе подданные, в своих платьях. Наверху, над всем сим ясно сияющее солнце, которое светлыми лучами и дышащими зефирами прогоняет туман от Российского языка. В середине солнца -литера £ под Императорскую короною. Позади солнца - следующий на восходе молодой месяц с литерою 77, которой приятные от солнца лучи испускает от себя на лежащую на столе Российскую грамматику» [1, т.7, 848].
Академический художник, гравировавший фронтиспис к «Грамматике», выполнил все указания Ломоносова, кроме одного: на престоле вместо «Российского языка в Лице Мужском» оказалась «довольно полная женщина со скипетром в руке, чрезвычайно похожая на Елизавету». Таким образом, «идея» Ломоносова оказалась грубо искаженной: академическая цензура, очевидно, опасалась изображения мужчины на престоле, что могло быть истолковано как крамольное напоминание о свергнутом и сосланном Елизаветой императоре Иоанне Антоновиче, в то время еще живом.
«Российская грамматика
Михайла Ломоносова Печатана в Санктпетербурге: При Академии Наук. 1755» вышла в свет лишь в январе 1758 года7, в чем была вина самого автора: в конце 1755 года он продолжил работу над рукописью. Ломоносов впервые применил строгие научные приемы и четко систематизировал материал своего учебника.
«Российская грамматика» Ломоносова стала выдающимся событием в истории не только русского языкознания, но и всей отечественной науки: она была одной из первых грамматик русского языка и весьма отличалась от других; являлась не механическим, а критическим сводом грамматических правил и несла явно выраженный нормативный характер. Книга отличалась строгостью, полнотой, обилием и продуманностью примеров, тонкостью грамматических наблюдений. Выдвигая в «Российской грамматике» три основных принципа русской орфографии (фонетический, морфологический и исторический), Ломоносов одновременно обращал внимание на социальную целесообразность различных написаний и тем самым указал дальнейший путь развития русского правописания.
На протяжении второй половины XVIII века «Российская грамматика» Ломоносова пользовалась постоянным спросом. При всей своей научности она быстро сделалась одним из самых популярных учебных руководств. Несколько поколений русских людей были непосредственно обязаны «Российской грамматике» Ломоносова своей грамотностью. За несколько десятилетий книга Ломоносова выдержала более десяти переизданий. Все последующие грамматики, в частности «Грамматика Российской Академии» (1794), опирались на «Российскую грамматику» Ломоносова. Принцип лексикографии Ломоносова стал руководящим при составлении «Словаря Академии Российской», первого толкового словаря русского языка в шести томах, вышедшего в издании Императорской Академии Наук в 1789— 1794 годах.
Ломоносов в той или иной степени знал восемь языков, свободно переводил с латинского, немецкого, французского. Поэтому неудивительно, что он неоднократно выступал как переводчик научных мемуаров академиков-иностранцев. В 1746 году в Петербурге была издана «Волфиянская экспериментальная физика, с немецкого подлинника на латинском языке сокращенная, с которого на российский язык перевел Михайло Ломоносов... В Санкт-Петербурге, при Императорской Академии наук. 1746». Это был первый учебник по экспериментальной физике на русском языке, представлявший собой перевод Ломоносовым шестого раздела книги Л.Ф. Тюммига «Основания волфиянской философии, составлены для академического пользования. Т.1. Франкфурт и Лейпциг. 1725». Данная книга, в свою очередь, была сокращенным переводом с немецкого трехтомного труда Христиана Вольфа «Физические эксперименты, или всевозможные полезные опыты, которыми прокладывается путь к точному познанию природы и искусства». «Волфиянская экспериментальная физика» открывалась посвящением вице-канцлеру графу М.И. Воронцову:
«Видит уже Россия и тое вожделенное время, в которое премудрого ее обновителя Петра Великого предсказание сбыватся начинает. Прозорливый разум свыше просвещенного сего монарха предусмотрел, что в пространном сем государстве высокие науки изберут себе жилище и в российском народе получат к себе любовь и усердие. Что его величество не токмо словесно предвозвещал, но и самым делом показывал, приуготовляя и строя всякие средствия и способы к принятию, содержанию и распространению оных потребные » [1, т.1, 421].
Первое издание «Волфиянской экспериментальной физики», вышедшее в свет в 1746 году тиражом 1200 экземпляров, быстро разошлось, и стал вопрос о переиздании этого первого учебника по физике на русском языке8.
В «Фонде Дашковых» в Национальной библиотеке РБ имеется второе издание книги «Волфиянской экспериментальной физики, с немецкого подлинника на латинском языке сокращенной, с которого на российский язык перевел Михайло Ломоносов. Напечатана вторым тиснением с прибавлениями в Санкт-Петербурге при Императорской Академии Наук, 1760». В этом издании был полностью сохранен основной текст, но Ломоносов дополнил книгу новым посвящением графу М.И. Воронцову и шестью «Прибавлениями» [1, т.3, 429-440, 569-574], в которых кратко изложил результаты своих собственных исследований в области физики. Желание сделать максимум возможного в деле подготовки кадров отечественных ученых Ломоносов ярко выразил во «Вступлении» ко второму изданию «Волфиянской экспериментальной физики»:
«...сия книжица почти только для того сочинена и ныне переведена на Российский язык, чтобы по ней показывать и толковать физические опыты».
Призывом к молодежи изучать науку звучат и последние слова «Вступления»:
«...Оканчивая сие, от искреннего сердца желаю, чтобы по мере обширного сего государства высокие науки в нем распространились и чтобы в сынах российских к оным охота и ревность равномерно умножалась».
В Прибавлении I, ссылаясь на собственные опыты, результаты которых были опубликованы в 1748 году в «Опыте теории упругости воздуха», Ломоносов утверждал, что воздух, находящийся в «скважинах», то есть в пространстве между шаровыми «нечувствительными» частицами, из которых состоит тело, помещенное в вакуум, выделяется и это можно зафиксировать с помощью барометра. Таким образом, в «Опыте...» [2, т.1, 91-102] Ломоносов фактически разработал кинетическую теорию газов. Моделью послужил воздух (смесь газов), поскольку другие газы в то время были неизвестны. С помощью предложенной теории ученому удалось дать рациональное объяснение зависимости между давлением газа, его объемом и температурой.
В Прибавлении II Ломоносов пишет, что он в своем «Слове о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» объяснил причину возникновения атмосферного электричества вертикальными перемещениями воздуха в атмосфере. В этом «Слове...» [2, т.1, 163-191], прочитанном 25 ноября 1753 года в публичном собрании Академии наук спустя три месяца после того, как во время наблюдений грозовых явлений ударом молнии был убит академик Г.В. Рихман, Ломоносов предложил свою теорию происхождения атмосферного электричества. Он считал, что электрические заряды в атмосфере образуются вследствие вертикального перемещения воздушных масс.
Прибавление III посвящено опровержению широко распространенной в то время теории теплотворной материи, для чего Ломоносов использовал выводы своей работы «Размышления о причинах теплоты и холода» [2, т.1, 74-91], в которых Ломоносов детально разработал атомно-кинетическую теорию теплоты, которую всегда считал одной из главных своих работ.
Самым кратким было Прибавление IV, в котором Ломоносов, ссылаясь на свое «Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представляющую», утверждал, что, в отличие от мнения Ньютона, в действительности все цвета состоят из «красного, желтого и голубого». В «Слове...» [2, т.1, 242-260] Ломоносов предложил модель эфира, состоящую из частиц трех размеров, что позволило ученому, используя разработанный им принцип «совмещения», дать свое объяснение цветовых явлений, в том числе и механизма взаимодействия цветных лучей с поверхностью твердых тел9. Представления Ломоносова о трех основных цветах основывались на его собственных наблюдениях: пламя свечи имеет только три ярко выраженные цветовые зоны - красную, желтую и синюю.
В Прибавлении V «О новых рукоделанных магнитах» Ломоносов приводил новые сведения, согласно которым, наряду с природными магнитами, существует «способ стальные бруски обращать в магниты» трением их друг о друга.
В последнем Прибавлении VI «О электрической силе» Ломоносов указывал на то, что когда Вольф писал свою книгу, то «весьма мало было знаний об электрической силе», и рекомендовал любознательным обратиться к своему «Слову о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» [2, т.1, 163-191]. В этом Прибавлении Ломоносов кратко изложил опыты, которые могли быть выполнены с усовершенствованной им самим электрофорной машиной.
В «Фонде Дашковых» в НБ РБ имеется и вышедшее в свет в 1860 году одновременно с переизданием «Волфиянской экспериментальной физики» с ломоносовскими Прибавлениями ее продолжение: «Вольфианская теоретическая физика, с немецкого подлинника на латинском языке сокращенная, переведена на российский язык Императорской Академии Наук переводчиком Борисом Волковым: В Санкт-Петербурге, 1860 году». Она представляет собой перевод последнего (седьмого) раздела упомянутой выше книги Л.Ф. Тюммига «Основы натуральной, или физической, философии». Написанное Ломоносовым Прибавление к этой книге, имеющее название «О электрической силе», фактически полностью совпадает с Прибавлением VI упомянутого выше второго издания «Во-лфианской экспериментальной физики». В нем Ломоносов кратко излагает содержание предложенных им самим новых опытов, которые могут быть выполнены с помощью электростатической машины, особо обращая внимание на то, что многие из них «не толь опасны» и имеют большое практическое значение, а «есть, - пишет он, - и приятные и важную надежду к благополучию человеческому показующие...».
Примечания
1. Празднование юбилея ученого отражено на некоторых сайтах, из которых укажем главные: «300 лет Ломоносову» - режим доступа: http://lomonosov300.ru/485.htm; «Московский государственный университет им.
М. Ломоносова» - режим доступа: http://www.msu.ru/projects/lomonosow; «Все проекты к 300-летию М.В. Ломоносова» - режим доступа: http://www.lomon.ru/300mvl/projects 300mvl.htm.
2. Коротко о предыстории событий, в результате которых фамильное собрание книг меценатов Дашковых («Фонд Дашковых»), попавшее в 1906-1907 годы в открывшуюся еще в конце 1889 года Уфимскую общественную городскую библиотеку, оказалось сначала в Публичной библиотеке (1915) в Народном Доме Аксакова, а затем в Республиканской библиотеке БАССР, правопреемницей которой с 1992 года стала НБ РБ.
Из «Журналов Уфимской городской думы» за 1903 год: «От Комитета по управлению общественною библиотекою 25 сего июля за №25 поступило следующее сообщение: Действительный статский советник Андрей Дмитриевич Дашков пожертвовал Уфимской городской библиотеке свою и брата своего Дмитрия Дмитриевича Дашкова библиотеку, которую начал уже передавать.
Управа пришла к следующему заключению: 1. Пожертвованные А.Д. Дашковым книги разделить на две части таким образом, чтобы, те книги которые более всего и чаще требуются публично, были включены в общий состав библиотеки наряду с имеющимися в ней книгами, а другую включить в особый каталог и эту библиотеку назвать «Библиотекой братьев Дашковых»... 2. Выразить А.Д. Дашкову благодарность за щедрый дар и поставить в зале библиотеки его портрет.
Гласный г. Гутоп заявил, что Андрей Дмитриевич Дашков в письме к нему высказывает нежелание присваивать пожертвованной им библиотеке какого либо наименования.
Разделяя заключение управы и имея в виду заявление г. Гутопа, городская дума определила: Доклад Управы утвердить, за исключением присвоения пожертвованной А.Д. Дашковым библиотеке наименования «Библиотека Братьев Дашковых».
Братья Дмитрий и Андрей Дашковы были известными земскими деятелями, меценатами, владельцами Благовещенского завода в Уфимском уезде Уфимской губернии, хозяйкой которого в 1839 году после смерти их отца Дмитрия Васильевича Дашкова стала их мать Елизавета Васильевна Дашкова (урожденная Пешкова).
Дмитрий Васильевич Дашков (1788-1839), в свою очередь, был сыном русского уездного предводителя дворянства Рязанской губернии Василия Андреевича Дашкова (1749-1802), известного государственного и литературного деятеля, который в 1818-1822 годах в чине статского советника служил в русском посольстве в Константинополе, в 1832-1839 годах был министром юстиции, действительным статским советником (1839), членом Государственного совета и Председателем департамента законов. Вращался в литературных сферах, состоял членом общества «Арзамас», почетным членом Петербургской АН. Именно ему в 1814 году Пушкин посвятил свое послание «Мой милый друг, в стране, где Волга наравне с брегами протекает.».
Дмитрий Дмитриевич Дашков (1831-1901) получил образование в Санкт-Петербургском университете на историко-филологическом факультете, который окончил в 1861 году, долгое время был предводителем уездного дворянства Спасского уезда Рязанской губернии; оказал большие услуги земскому делу. Автор книг: «Какие учительские семинарии нам нужны?» (М., 1878), «Земское дело», «Несколько слов о начальных народных училищах» (М., 1871), «Курсы для взрослых» (Рязань, 1889); с 1878 года до конца жизни проживал в селе Благовещенском Уфимского уезда, был гласным Уфимского уездного земского комитета, который учредил стипендию его имени для учащихся Благовещенской духовной семинарии.
Андрей Дмитриевич Дашков (1833-1904), выпускник Санкт-Петербургского университета, в 1876-1884 годах председатель Уфимской губернской земской управы. В 1876 году из своей доли наследства передал земельный участок с хозяйственными постройками для только что открывшейся Благовещенской учительской семинарии, в 19031904 годах подарил разным библиотекам Уфы большое собрание книг (около 4000 экземпляров), значительная часть которых досталась ему и старшему брату от деда - отсюда и владельческая надпись на титульных листах «Из книг Василья Дашкова» с экслибрисом на обороте - вензелем «В.Д.» с короной над литерами.
3. Родиной Ломоносова принято считать село Денисовка Архангельской губернии. На самом деле он родился в деревне Мишанинская Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии. Деревня находилась на ост-
рове Кур (Куростров) на правом берегу реки Курополки (рукав Северной Двины) напротив села Холмогоры в девяноста километрах к юго-востоку от города Архангельска. Позднее деревня Мишанинская слилась с деревней Денисов-кой, которая в 1868 году, уже после смерти Ломоносова, была переименована в Ломоносовскую. Сегодня это село Ломоносово Холмогорского района Архангельской области. Достопримечательностью села является Историкомемориальный музей имени М.В. Ломоносова, на месте которого, по преданию, стоял дом Ломоносовых. Музей был открыт в 1940 году.
4. Считается, что с появлением именно этого «Письма.» [1, т.7, 7-18; 2, т.2, 146-153] родился Ломоносов-ученый. Он доказал, что русский язык позволяет писать стихи не только ямбом и хореем, но и анапестом, дактилем, а также сочетаниями этих размеров, что русский язык позволяет применять не только женские рифмы, но и мужские и дактилические, чередовать их в самой различной последовательности. С законной гордостью в конце своей жизни Ломоносов писал: «Будучи еще в Германии, послал в Россию правила стихотворения, по которым и ныне все российские стихотворения поступают с добрым успехом, и российская поэзия пришла в доброе состояние» [1, т.10, 399].
5. Полное название работы - «Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия» [1, т.7, 1980].
6. Татищев В.Н. (1686-1750), русский ученый и государственный деятель, управлял казенными заводами на Урале (1720-1723, 1734-1737), астраханский губернатор (1741-1745), автор трудов по этнографии, истории и географии России, среди которых - фундаментальная «История Российская с самых древних времен» (Кн. 1-5, 1768-1848).
7. Из печати книга вышла тиражом 1200 экземпляров. На титульном листе 1-го издания указан не год выхода «Российской грамматики» в свет, а 1755 год. Аналогично 1755 годом были помечены и все последующие издания «Российской грамматики» XVIII века: 2-е изд. (1765), 3-е (1771), 4-е (1777), 5-е (1784). В 1764 году в Петербурге «Российская грамматика» вышла в переводе на немецкий язык. В «Полное собрание сочинений» М.В. Ломоносова вошел текст 2-го (прижизненного) издания книги [1, т.7, 389-578].
8. Сохранились считанные экземпляры 1-го издания «Вольфианской экспериментальной физики»; полностью ее текст вошел в «Полное собрание сочинений» [1, т.1, 421-530, 577-592].
9. Впоследствии идеи Ломоносова о восприятии человеческим глазом любого цвета в виде трех основных цветов - красного, зеленого и голубого - легли в основу стройной теории, получившей название трехкомпонентной теории зрения. Крупнейший знаток оптических явлений академик С.И. Вавилов так отозвался о теории цветов Ломоносова: «Нельзя не оценить ее остроумия, глубокой оригинальности, а главное - интуитивного угадывания факта связи, резонанса между светом и веществом».
Литература
1. Ломоносов, М.В. Полное собрание сочинений [Текст] : в 11 т. / М.В. Ломоносов. - М. : Изд. АН СССР, 19501983.
2. Ломоносов, М.В. Избранные произведения [Текст]: в 2 т. / М.В. Ломоносов. - М. : Наука, 1986.
