CC BY
15
Бюджетная политика
ПРИВЕСТИ РЕЗЕРВЫ В ДЕЙСТВИЕ
Член-корреспондент РАН, депутат Государственной Думы РФ, доктор экономических наук Сергей Юрьевич Глазьев в 2002 году за плодотворную научную и политическую деятельность, в частности, за концепцию Общественного договора о социальной ответственности власти и бизнеса перед гражданами страны, стал лауреапюм Нациошньной премии « Человек года». В Гжударствен-ной Думе разработал соцшиьно ориентированные законопроекты, принятие которых позволило бы российскому правительству вдвое поднять жизненный уровень населения. О том, как это сделать и почему до сих пор не сделано, — в беседе Сергея Глазьева с нашим корреспондентом Натальей Долгушиной.
— Сергей Юрьевич, л резидент поставил перед Правительством РФ задачу удвоить ВВП к 2010 г. Михаил Касьянов недавно заявил о 2012 г. Неужели Владимир Путин дал Правительству невыполнимое задание?
— Чтобы удвоить ВВП, необходимо обеспечить ежегодный 10-процентный темп роста экономики. Без кардинального изменения государственной экономической политики сделать это невозможно: нынешний макроэкономический климат губителен для отечественной производственной сферы.
Как его изменить? Прежде всего снизить процентные ставки по кредитам до приемлемого уровня, не выше рентабельности в производственной сфере. Денежное предложение при этом должно соответствовать спросу производственной сферы. Сейчас 80% средств на развитие производства инвестируют сами предприятия, не имеющие оборотных средств. Инвестиции малы и не могут обеспечить существенного оживления производства. Это — следствие денежно-кредитной политики государства, при которой обслуживаются только интересы экспортноориентированных сырьевых секторов. Рубль привязан к доллару, объем эмиссии рублей — к объему валютных резервов. Ставка рефинансирования Центробанка втрое выше рентабельности в обрабатывающей промышленности. А это никак не стимулирует процесс кредитования предприятий коммерческими банками. В таких условиях Центробанк не является генератором экономической активности, обеспечивающим страну надежной системой организации кредита.
Значит, банковскую систему необходимо оздоровить. Восстановить платежно-расчетные, ин-
вестиционные и сберегательные функции банков. Это оживит производственную сферу, стимулирует переориентацию банков на кредитование производства. Система государственного страхования рублевых вкладов поможет восстановить доверие к банковской системе и вовлечь сбережения населения в экономический оборот.
— То есть заставить народные деньги работать на подъем экономики?
— Да, для этого необходимо трансформировать сбережения в производственные инвестиции. Объем ежегодных сбережений дает возможность утроить объемы инвестиций, однако сегодня этот спасительный для экономики механизм попросту не работает. Деньги вывозятся из страны, сбережения хранятся в долларах, и, как следствие, работают не на наш экономический рост, а на зарубежный.
При сохранении нынешнего уровня инвестиционной активности через 5-7 лег объем производственных мощностей может сократиться вдвое. В наукоемких отраслях, которые в наше время определяют экономический рост, ситуация еще сложнее. Производственные мощности здесь используются не более чем на четверть, а их выбытие нарастает. В сырьевых отраслях ситуация значительно лучше. Благоприятная ценовая конъюнктура на мировых рынках дает возможность предприятиям самим финансировать свое экономическое развитие. Но при этом даже они не инвестируют необходимые средства в геологоразведку, в простое воспроизводство минерально-сырьевой базы, оставляя значительную часть валютной выручки за рубежом.
— Капитал как бежал из России, так и бежит. Существуют ли механизмы, способные воспрепятствовать этому?
— Действительно, вывоз капитала из страны продолжается. Сегодня - около 2 млрд дол. США в месяц. А ведь прекращение его бегства - важное условие устойчивости денежной системы и нормализации денежного обращения.
Как это сделать? Созданием комплексной системы валютного таможенного и налогового контроля. Кардинальным повышением действенности санкций в отношении нарушителей валютного законодательства. Текущие внешнеторговые операции, включая оплату импорта, туристических услуг, почтовые переводы, должна обеспечивать свободная конвертируемость рубля. Плюс к этому нам давно пора дедолларизировать свою экономику: защитить рублевые сбережения, вытеснить доллар из торговых расчетов, расширить использование рублей во внешнеторговых расчетах, в том числе за экспорт энергоносителей. Эти меры позволят рублю занять положение основной резервной валюты в СНГ, а также в других государствах, ориентирующихся на российский рынок.
Это сразу же оздоровит финансовое положение предприятий обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства — устранит диспропорцию цен, образовавшуюся вследствие многократного завышения цен на энергоносители, сырьевые товары, продукцию естественных монополий. А это, в свою очередь, приведет к снижению цен на многие промышленные и продовольственные товары повседневного спроса. Что касается цен на продукцию монополистов, то для прекращения их опережающего роста должен применяться широкий спектр соответствующих инструментов государственного регулирования — от жесткого пресечения картельных соглашений до временного замораживания цен.
— Когда-то наша экономика была плановой. Существовали пятилетки, семилетки. Может бьлъ, чтобы избавиться от потрясений и нестабильности, эту практику стоит возродить?
— Экономика давно устала от хаоса, который ее разваливает. Без стабильности и определенности ни о каком устойчивом развитии не может быть и речи. Конечно, необходимо не только индикативное планирование социально-экономического развития, но и прогноз. Директивы, спускавшиеся сверху при централизованной плановой системе, сегодня никому не нужны. Индикативные планы развития должны разрабатываться с участием ученых, трудовых коллективов, деловых кругов, представителей крупных корпораций и ассоциаций товаропроизводителей. Процедура разра-
ботки плана должна предусматривать поиск общенационального согласия в отношении приоритетов социально-экономического развития страны и опираться на работу институтов социального партнерства. То есть помимо стратегической экономической задачи планирование должно решать и важнейшую политическую, идеологическую задачу — сплачивать общество, объединять его ради возрождения страны.
— Для этого необходимо возродить промышленное производство. А как?
— Изменить государственную промышленную политику. На основе разработок ведущих институтов РАН и предложений отечественных товаропроизводителей уже создана социально-экономическая программа, главная задача которой — стимулирование роста производства. Оно предполагает повышение доходов населения, активизацию конечного спроса государства, замещение импорта и восстановление сбережений населения, которые необходимо направлять на приобретение отечественных товаров. Для чего организовать систему кредитования роста производства с использованием банков развития, кредитования коммерческих банков Центробанком под залог векселей предприятий; расширить сферу потребительского кредита на отечественные товары длительного пользования; обеспечить государственную поддержку развитию лизинга производимых в России техники, транспорта, оборудования; ориентировать закупки для государственных нужд, а также для контролируемых государством предприятий на приобретение отечественных товаров; прекратить расходование средств государственного бюджета всех уровней на приобретение импортных товаров при наличии отечественных аналогов; восстановить сбережения граждан, в том числе погасить государственные долговые обязательства путем предоставления товаров и услуг отечественного производства.
— Умом, конечно, понимаешь, что, покупая отечественные товары, мы поддерживаем российских производителей. Что касается продовольствия, я согласна. Но товары легкой промышленности — электроника, обувь, одежда, да те же канцелярские причиндалы — оставляют желать лучшего. Добровольно их не купят, если рядом будет лежать изящная импортная вещица.
— Однако поддержка отечественного производителя поможет росту производства, необходимого для преодоления депрессии, загрузит простаивающие производственные мощности предприятий, будет способствовать восстановлению их оборотных средств и так далее. Конечно, отечествен-
ные производители в первую очередь должны быть заинтересованы в том, чтобы их продукцию покупали. Но ведь высокого качества без достаточного количества денежных вложений не достигнешь.
— Какие, на ваш взгляд, отрасли могли бы стать локомотивами и вытащили нашу экономику из затруднительного положения?
— Это отрасли и направления развития, сочетающие высокий потенциал роста на мировом рынке и достаточный уровень конкурентоспособности: атомная энергетика, ракетно-космический комплекс, развитие новых микроэлектронных технологий, позволяющих резко поднять конкурентоспособность и эффективность отечественного машиностроения и информационной инфраструктуры, конверсия наукоемкой промышленности с учетом перспективных направлений формирования современного и новейшего технологических укладов.
Однако необходимым условием реализации экономической программы является сохранение и активизация научно-технического потенциала страны. Ведь основой экономического роста является научно-технический прогресс.
Государство должно проводить активную антимонопольную политику, гарантировать строгое соблюдение установленных законом прав потребителей — чтобы обеспечить добросовестную конкуренцию. Сегодня рынок контролируют мафиозные структуры. Подавляют конкуренцию и накручивают цены в 2-3 раза по сравнению с реальными издержками на производство и обращение товаров. Это фактически дополнительный налог на производство. Это не позволяет предприятиям расширять сбыт продукции, снижает реальные доходы населения.
— А что делается на продовольственных рынках?! Наших крестьян на них не пускают «лица кавказской национальности». Стоимость продуктов завышают, а выручку из страны вывозят...
— Да, наши крестьяне сегодня закабалены похлеше рабов. Они не чувствуют себя уверенно на собственной земле. Работают на изношенной технике, не имея возможности купить новую, поскольку условия кредиторов для хозяйств непосильны. Продукцию, выращенную тяжким трудом, вынуждены отдавать перекупщикам, по ценам, в несколько раз ниже тех, что мы за нее платим на наших рынках. «Земельный кодекс», принятый проправительственным большинством Думы, запустил приватизацию земель, отменил право бесплатного землепользования и разрешил свободную куплю-продажу. Теперь крестьяне, засеяв поля сегодня, не уверены, что завтра земля по-прежнему будет принадлежать им.
Сегодня крайне необходимо вернуть государственную поддержку сельскому хозяйству. Свое сельское хозяйство поддерживают все развитые государства. В США и странах ЕС, к примеру, бюджетные ассигнования на сельское хозяйство составляют около 40% валовой продукции отрасли. Есть несколько направлений поддержки этой отрасли: льготное кредитование сезонных расходов, создание фондов техники для приобретения по лизингу (в аренду), прекращение злоупотреблений монопольным положением на рынке, контроль за ценами на услуги монополистов, включая цены на ГСМ и удобрения, тарифы на транспортные перевозки и так далее, исходя из реальных издержек и интересов потребителей, то есть предприятий сельского хозяйства.
Эти меры позволят восстановить сельскохозяйственное производство. Одновременно государство должно поддержать своего сельхозпроизводителя, создав нормальные условия функционирования продовольственного рынка внутри страны. И прежде всего — устранить существующую дискриминацию сельского производителя со стороны криминальных группировок, контролирующих городские рынки. Необходимо организовать прямые поставки товаров из села в город. Ввести прямые государственные закупки сельскохозяйственной продукции по справедливым ценам. Их отсутствие уже довело крестьян до отчаяния: в последние два года, получив хорошие урожаи, большинство хозяйств не знало, куда девать зерно. Перекупщики предлагали грабительски низкие цены, а государственные закупки были ничтожно малы, да и решения о них принимались правительством намного позже сбора урожая — когда зерна в хозяйствах уже практически не было.
Продовольственный рынок давно пора демонополизировать. Положить конец произволу организованной преступности, хозяйничающей здесь. Крестьяне должны иметь прямой доступ на рынки городов! Параллельно государство должно контролировать и цены монополистов — переработчиков сельхозпродукции.
Кроме того, необходимо организовать на современном технологическом уровне комплексную переработку продукции сельского хозяйства. А для этого нужны солидные инвестиции в агропромышленный комплекс как со стороны государства, так и со стороны кредитных организаций — под госгарантии.
Обязательно нужно подумать и о социальной жизни на селе. Необходима государственная целевая программа восстановления социальной жизни на селе. Она должна включать в себя качественное медицинское обслуживание, развитие радио-и телекоммуникаций, регулярное почтовое сообщение, транспортное сообщение с райцентрами,
восстановление загубленной сети кооперативной торговли, стимулирование активной культурной жизни. Сегодня же селяне спиваются целыми деревнями. И это ни для кого не секрет.
— Восстановление села тоже потребует колоссальных средств. Где их взять?
— Изменить бюджетную политику, которая сегодня крайне неэффективна. Есть альтернативная концепция. По ней в расчетах на 2003 г. реально было увеличить ассигнования на поддержку развития агропромышленного комплекса страны на 26,7 млрд. руб. К сожалению, власть, подконтрольная олигархам, не собирается поднимать село — наоборот, она его окончательно разоряет.
Необходимо увеличить госбюджет в полтора раза. Это можно сделать, если реализовать право государственной собственности на недра — заставить олигархов поделиться сверхприбылями от эксплуатации месторождений полезных ископаемых, то есть природной рентой.
Согласно правилам, принятым в мире, нашим традициям и Конституции России полезные ископаемые — общегосударственная собственность. Поэтому прибыль от их эксплуатации должна идти в бюджет государства и работать в интересах всего общества. Сегодня же она оседает в карманах тех, кто эксплуатирует наши недра. Причем карманы эти пришиты не к тем брюкам, которые они носят в России, а к тем, которые бережно хранят за рубежом.
Вопрос грамотной организации природопользования я считаю одним из важнейших вопросов экономической политики государства. Чего не скажешь о действиях нашего правительства. По его инициативе фактически отменена плата за недра, в том числе отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы. Отменены и платежи недропользователей за загрязнение окружающей среды. Роль рентных платежей, взимаемых государством — собственником природных ресурсов, фактически свелась к нулю. При этом собственно природная рента — сверхприбыль, получаемая благодаря уникальным свойствам месторождений полезных ископаемых, — по-прежнему остается у тех, кто эксплуатирует природные богатства.
Мной и моим коллегой депутатом Сергеем Прощиным подготовлен проект федерального закона о введении налога на дополнительный доход от добычи углеводородов. Предлагаемый законопроект позволяет не только восстановить социальную справедливость, возвращая обществу то, что ему принадлежит, — сверхприбыль от эксплуатации ресурсов, в частности, от продажи нефти и газа, но и имеет очень прочную юридическую основу и практику применения. Подобные законы действуют во многих странах мира, и практически во всех нефтедобывающих странах природную ренту го-
сударство берет себе. Как в феодальных, так и в ультралиберальных странах собственником природных ресурсов является государство, поэтому часть прибыли, получаемая за счет их эксплуатации, возвращается в госбюджет.
Формы изъятия сверхприбыли в доход государства могут быть разными. Например, когда я работал на посту министра внешнеэкономических связей, мне удалось ввести экспортную пошлину на вывоз сырьевых товаров, от которой в 1993 г. мы получали треть доходов федерального бюджета. Сейчас под давлением заинтересованных лиц, коммерческих структур и Международного валютного фонда этот механизм существенно ослаблен.
Кроме экспортной пошлины, позволяющей государству «взять» природную ренту с вывозимого сырья, часть прибыли, тоже имеющей рентную природу, образуется от продаж на внутреннем рынке. Формы изъятия этой части тоже могут быть разными. Можно использовать плату за недра, которая действовала у нас в последнее время, но под давлением заинтересованных недропользователей, получающих сверхприбыли от эксплуатации месторождений полезных ископаемых, была отменена. Сегодня механизмы изъятия рентного дохода, за исключением экспортной пошлины, не действуют вообще.
Наш законопроект предлагает механизм, хорошо отработанный в мировой практике. Его смысл - в специальном прогрессивном налоге на сверхприбыль, образующуюся на каждом месторождении за счет его уникальных качеств. Налог просчитывается начиная с определенного уровня прибыли и увеличивается пропорционально увеличению прибыли. Если прибыльность месторождения менее 25%, налог нулевой. Если свыше 25%, он возрастает, а в случае очень высоких сверхприбылей доходит до 85%.
Прибыль рассчитывается методом кумулятивных доходов и затрат, то есть накопленным итогом за все годы эксплуатации месторождения. Этот инструмент хорош тем, что он гибкий. Налог не взимается на начальных стадиях разработки месторождения, когда затраты есть, а доходов нет. Он начинает работать только после полной окупаемости затрат, когда месторождение начинает генерировать высокую прибыль. И прекращает работу, когда месторождение приходит в упадок. То есть практически действует в фазе максимальных прибылей, не обременяя инвестора дополнительными обязательными платежами в период освоения месторождения и когда оно же исчерпало свою доходность.
Несмотря на договоренность с президентом о поддержке законопроекта, к моему великому удивлению, правительство России прислало отрицательный отзыв на него, подписанный министром финансов. Из чего я могу заключить, что для рос-
сийского правительства президент не начальник. Начальниками, видимо, являются нефтяные бароны, мнение которых для правительственных чиновников важней. Я проинформировал Владимира Путина о том, что, несмотря на договоренность, очень важный для повышения уровня жизни россиян законопроект торпедируется министром финансов. Используя служебное положение, он сначала добился отмены платы за недра, а сейчас торпедирует налог на дополнительный доход. Напрашивается вопрос: в чьих интересах он работает? Видимо, в интересах структур, присваивающих природную ренту себе и получающих сверхприбыли, которые должны принадлежать государству.
В арабских странах, Норвегии, Англии нефтяные месторождения — государственные. Государство установило тотальный контроль за добычей и экспортом углеводородов. Поэтому прибыли там высокие, а налоги - низкие.
Почему, например, маленькая Норвегия занимает одно из первых мест в мире по доходам на душу населения? Потому что практически вся сверхприбыль от добычи и продажи природного газа, нефти на шельфе Северного моря идет в бюджет. Каждый норвежец знает, что с момента рождения за ним стоит общественный фонд, который покроет расходы на образование, здравоохранение и даст ему возможность чувствовать себя уверенно. Аналогичные механизмы действуют в большинстве нефтедобывающих стран.
Объем природной ренты, генерируемой российскими природными ресурсами, по оценкам экспертов, составляет около 50 млрд дол. США в год, из которых не менее половины можно было бы вернуть в бюджет. Только за счет введения налога на дополнительный доход (НДД) недропользователей можно было бы увеличить зарплаты врачей, учителей и других работников бюджетной сферы до 8 тыс. руб. в месяц, поднять минимальную заработную плату в стране до 1 ООО руб., до этого же уровня увеличить размеры детских пособий, стипендии студентам, а также денежное довольствие солдатам.
Мы предложили правительству точные расчеты и концепцию альтернативного бюджета, который больше правительственного на 500 млрд руб. (в том числе за счет возврата в доход государства сверхприбылей от эксплуатации природных ресурсов). Принятие этого бюджета позволило бы профинансировать все обязательства перед работниками бюджетной сферы и гражданами, получающими социальные пособия, обеспечив им достойный уровень жизни. К сожалению, наше предложение осталось без ответа. Хотя только налог, о котором мы говорим, позволил бы уже в этом году получить примерно 150 млрд рублей дополнительного дохода.
— Через два года Россия вступит в ВТО. Что в связи с этим необходимо предпринять российскому правительству, чтобы страна не потеряла себя в условиях жесткой международной конкуренции?
— Стержнем нашей внешнеэкономической политики должна стать защита национальных интересов, а значит, и интересов отечественных товаропроизводителей. Наша главная задача — обеспечить высокую конкурентоспособность отечественного производства и создать условия для его роста, гарантировать права потребителей и стимулировать добросовестную конкуренцию.
Но так ли уж нам нужно туда вступать? Думаю, что нет. И вот почему. ВТО — это не что иное, как механизм торговых переговоров, участие в которых ничего не гарантирует. К тому же мы имеем дело с очень агрессивными переговорщиками. Европейцы требуют поднять цены на энергоносители на мировой уровень, открыть банковский сектор и страховой рынок. США заставляют присоединиться к соглашению по авиатехнике, которое снимает меры защиты нашей авиапромышленности от иностранной конкуренции. Китай и Индия настаивают на том, чтобы мы открыли рынок для иностранной рабочей силы.
На таких условиях вступление в ВТО не принесет нам ничего хорошего. Только повышение цен на энергоносители повлечет за собой скачок цен на все. Что чревато социальным взрывом. Выполнить требование американцев означает загубить отечественную авиапромышленность, а уступить китайцам — значит, отдать рынок труда — если не по всей России, то уж по всей Сибири точно — полностью в руки Юго-Восточной Азии.
Кроме того, мы должны будем отказаться от субсидий отечественным товаропроизводителям. К чему это может привести, объяснять не надо...
Провозглашаемые Всемирной торговой организацией равные права и равные обязательства для всех участников на самом деле таковыми не являются. Фактически вместо равноправного сотрудничества менее сильных участников ВТО вынуждают обеспечить максимальный доступ на свой внутренний рынок для более сильных. С одной стороны, эта организация служит для формирования таких институтов глобальной экономики, которые максимально отвечают торговым интересам развитых стран в реализации их конкурентных преимуществ. С другой — ВТО является инструментом в руках лидеров мировой экономики для «взлома» национальных рынков стран периферии и установления контроля над их ресурсами.
Совершенно очевидно, что на тех условиях, которые нам диктуют, вступление в ВТО для России невыгодно.
